Текст книги "Два фрагмента из запрещенной книги, озаглавленной 'Взгляд на историю'"

Автор книги: Марк Твен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Твен Марк
Два фрагмента из запрещенной книги, озаглавленной 'Взгляд на историю'

Марк Твен.

ДВА ФРАГМЕНТА ИЗ ЗАПРЕЩЕННОЙ КНИГИ,

ОЗАГЛАВЛЕННОЙ "ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ.

ИЛИ ОБЩИЙ ОЧЕРК ИСТОРИИ".

...В речи, которую он произнес более пятисот лет назад и которая полностью дошла до нас, он сказал:

"Мы, свободные граждане Великой республики, по праву гордимся ее величием, ее мощью, ее справедливым и кротким правительством, ее великими свободами, ее славным именем, ее незапятнанной историей, ее незагрязненным флагом и тем, что ее руки не угнетали слабых, не были обагрены кровью захватнических войн, что ее гостеприимная дверь распахнута перед изгнанниками всех наций; мы гордимся почтительным уважением, которое питают к ней монархии, окружающие ее со всех сторон, но более всего мы гордимся высоким патриотизмом, который мы унаследовали от наших отцов, который сохранили чистым, с помощью которого завоевали наши свободы и сохраняем их по сей день. Пока жив этот патриотизм, Республике ничто не угрожает, величие ее незыблемо и никаким земным силам ее не одолеть".

Поразмыслите над этими словами. Вопреки всем нашим традициям мы затеваем теперь несправедливую и подлую войну, войну против беспомощного народа, войну, чья цель – гнусный грабеж. Вначале наши сограждане, сохраняя верность тем принципам, в которых они были воспитаны, выступали против нее. Но теперь они отступились от них и требуют совсем иного. Чем же вызвана эта перемена? Всего лишь ловким ходом политика – звонкой фразой, зажигательной фразой, от которой закружились их не способные к критическим размышлениям головы: "Наша страна и в правом и в неправом!" Пустая фраза, глупая фраза. Но ее печатала каждая газета, она гремела с церковных кафедр, старший инспектор департамента народного образования приказал повесить этот лозунг в каждой школе, военное министерство начертало ее на государственном флаге. И каждый человек, который выкрикивал ее недостаточно громко или просто молчал, объявлялся предателем – патриотами считались только те, кто вопил. Чтобы считаться патриотом, надо было непрерывно твердить: "Моя страна и в правом и в неправом" и требовать этой малой войны. Но неужели вы не заметили, что фраза эта оскорбительна для всей нации?

Ибо кто является "страной" при республике? Правительство, в данную минуту стоящее у власти? Но ведь правительство – это только слуга, временный слуга, и ему не дано решать, какой путь правый, а какой неправый, кто патриот, а кто нет. Оно обязано подчиняться указаниям, а не давать их. Так что же все-таки "страна"? Газеты? Церковь? Школьные инспектора? Но ведь все они – только незначительная часть страны, а вовсе не она вся; не им принадлежит власть, им принадлежит лишь ничтожная доля этой власти. Их приходится по одному на тысячу, и власть принадлежит именно этим тысячам; именно эти тысячи должны решать, какой путь правый, а какой – неправый;

именно они должны решать, кто патриот, а кто – нет.

Кто же эти тысячи? Другими словами, кто же составляет "страну"? При монархии страна – это монарх и его семья, при республике – это голос народа. Каждый из вас должен говорить сам за себя, от своего имени и на свою ответственность. И это – великая и святая ответственность, от нее нельзя легкомысленно отмахнуться, поддавшись запугиванию со стороны церкви, газет, правительства или чарам пустой фразы политикана. Каждый сам должен решить для себя, какой путь правый, а какой – неправый, что патриотично, а что нет. Нельзя уклониться от выполнения этого долга и остаться человеком. А выбрать путь против внутреннего убеждения – значит стать подлейшим и бессовестнейшим предателем и по отношению к самому себе и по отношению к своей стране, как бы ни называли тебя люди. Если ты один, вопреки всей нации, выбрал какой-то путь, считая, что путь этот – правый, значит, ты исполнил свой долг и по отношению к себе и по отношению к своей стране – и держи голову высоко! Тебе нечего стыдиться.

Только когда опасность грозит самому существованию республики, человек должен поддерживать свое правительство, даже если оно неправо. Но только в этом случае.

Существованию нашей республики не грозит никакая опасность. И нация продала свою честь за звонкую фразу. Она перерубила надежный якорный канат и плывет по воле волн, отдав свой штурвал в руки пиратов. Глупая фраза нуждалась в подкреплении, и она обрела достойную пару:

"Даже если эта война несправедлива, мы ее уже начали и должны довести до конца: прекратить ее – значит покрыть себя бесчестием". Право, никакой громила не мог бы сказать лучше. Мы не можем прекратить гнусную грабительскую экспедицию потому, что заключить мир с этим маленьким народом, требующим только одного – сохранения своей независимости,– значит покрыть себя бесчестием. Вы забыли изречение Адама – вспомните его, хорошенько над ним поразмыслите. Он сказал: "Бесславный мир лучше бесчестной войны".

Вы посеяли семена, и они дадут всходы.

...Но спасти Великую республику оказалось невозможным. Она прогнила до самой сердцевины. Жажда захватов давным-давно сделала свое черное дело; топча беспомощных чужеземцев, республика, естественно, научилась с вялым равнодушием смотреть на попрание прав своих собственных граждан; толпы, рукоплескавшие подавлению чужих свобод, дожили до дня, когда им самим пришлось расплачиваться за эту ошибку. Правительство окончательно попало в руки сверхбогачей и их прихлебателей; избирательное право превратилось в простую машину, и они вертели им как хотели. Торгашеский дух заменил мораль, каждый стал лишь патриотом своего кармана. Плутократы, которые вначале только с великой пышностью принимали аристократов из соседних стран и покупали их для своих дочерей, с течением времени сами возжаждали наследственных титулов. Возникло все усиливающееся тяготение к монархическому строю. Сначала об этом говорили шепотом, потом – в полный голос.

Вот тогда-то на Крайнем Юге и появился муж рока, получивший прозвище "Феномена". Армия за армией, держава за державой рассыпались в прах под могучей поступью сапожника, и он продолжал свой победоносный путь на север – все дальше на север. Дремлющая Республика наконец проснулась, но было уже поздно. Она изгнала менял из храма и отдала бразды правления в чистые руки – но все оказалось бесполезным. Чтобы укрепить свою власть, менялы давно уже подкупили половину граждан с помощью солдатских пенсий, превратив некогда благотворную меру в средство изготовления рабов, в надежнейшее орудие тирании – ведь каждый пенсионер имел право голоса, а пенсию получали каждый мужчина и каждая женщина, которые когда-либо были знакомы с солдатом; пенсии начислялись со дня Грехопадения, и орды людей, в жизни своей не державших в руках оружия, требовали и получили деньги за триста прошедших лет. Завоевания не только не пополняли государственную казну, но с самого начала стали для нее тягчайшей обузой. Пенсии, завоевания и коррупция привели страну к полному банкротству, несмотря на сумасшедшие налоги; государственные кредиты были исчерпаны, арсеналы пусты, страна не готова к войне. Военные и морские училища, так же как и все офицерские посты в армии и флоте, давно стали заповедником менял, а постоянная армия творение эпохи завоеваний – превратилась в их вотчину.

Армия и флот отказались подчиниться новому конгрессу и новому правительству и насмешливо заявили: "Попробуйте заставьте!" Возразить на это было нечего. Порядочные люди, ничего не понимавшие в мореплавании, вывели в море те корабли, которые не надзирали за завоеванными странами, и утопили их все в честной попытке исполнить свой долг. Штатское ополчение, руководимое штатскими, воодушевленное истинным патриотизмом былых давно забытых времен, кинулось на фронт, вооруженное вилами и охотничьими ружьями,– и регулярная армия оставила от него мокрое место. Ибо менялы под шумок продались сапожнику. Он наделил менял пышными титулами и без единого выстрела взошел на трон Республики.

Вот каким образом Попоатахуалпакатапетл стал нашим господином, а вскоре власть его перешла к его преемнику, носящему то же имя, который до сих пор правит нами через своего вице-короля.