Текст книги "Письма с Земли"

Автор книги: Марк Твен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

[МОЛИТВА О ПРЯНИКЕ][51]note 51
  Перевод П. Дарузес


[Закрыть]

Я начал ходить в школу четырех с половиной лет. В те времена общественных школ в Миссури не было, зато было две частных школы, где брали за ученье двадцать пять центов в неделю, да и те попробуй получи. Миссис Горр учила малышей в бревенчатом домике на южном конце Главной улицы. Мистер Сэм Кросс занимался с детьми постарше, в доме, обшитом тесом, на горке. Меня отдали в школу миссис Горр, и я даже теперь, через шестьдесят пять с лишним лет, очень ясно помню мой первый день в этом бревенчатом домике, по крайней мере один эпизод этого дня. Я в чем-то провинился, и меня предупредили, чтоб больше я этого не делал и что в следующий раз меня за это накажут. Очень скоро я опять провинился, и миссис Горр велела мне найти прутик и принести его. Я обрадовался, что она выбрала именно меня, так как полагал, что скорей всякого другого сумею найти подходящий для такого случая прутик.

В уличной грязи я разыскал старую щепку от бочарной дубовой клепки дюйма в два шириной, в четверть дюйма толщиной и с небольшим выгибом с одной стороны. Рядом валялись очень хорошие новые щепки того же сорта, но я взял именно эту, хотя она была совсем гнилая. Я понес ее миссис Горр, отдал и остановился перед ней в кроткой и смиренной позе, которая, по-моему, должна была вызвать сочувствие и снисхождение, но этого не случилось. Она посмотрела на меня и на щепку в равной степени неодобрительно, потом назвала меня полным именем: Сэмюел Ленгхорн Клеменс (вероятно, я еще ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь произносил все эти имена сразу, одно за другим), и сказала, что ей стыдно за меня. «Впоследствии я узнал, что если учитель называет ученика полным именем, то это ничего доброго не сулит. Она сказала, что постарается выбрать мальчика, который больше моего смыслит в прутьях, и мне до сих пор становится горько при воспоминании о том, сколько мальчиков просияло от радости, в надежде, что выберут их. За прутом отправился Джим Данлеп, и, когда он принес выбранный им прут, я убедился, что он знаток в этом деле.

Миссис Горр была дама средних лет, уроженка Новой Англии, строго следовавшая всем ее правилам и обычаям. Она всегда начинала уроки молитвой и чтением главы из Нового Завета; к этой главе она давала краткие пояснения. Во время одной из таких пояснительных бесед она остановилась на тексте: «Просите, и дастся вам» – и сказала, что если человек очень хочет чего-нибудь и усердно об этом молится, то его молитва, без сомнения, будет услышана.

Должно быть, я тогда узнал об этом впервые – так меня поразило это сообщение и те приятные перспективы, которые передо мной открывались. Я решил немедленно сделать проверку. Миссис Горр я верил на слово и нисколько не сомневался в результатах. Я помолился и попросил имбирного пряника. Дочь булочника Маргарет Кунимен каждый день приносила в школу целую ковригу имбирного пряника; раньше она ее прятала от нас, но теперь, как только я помолился и поднял глаза, пряник оказался у меня под руками, а она в это время смотрела в другую сторону. Никогда в жизни я так не радовался тому, что моя молитва услышана, и сразу уверовал. Я во многом нуждался, но до сих пор ничего не мог получить; зато теперь, узнав, как это делается, я намеревался вознаградить себя за все лишения и попросить еще чего-нибудь.

Но эта мечта, как и все наши мечты, оказалась тщетной. Дня два или три я молился, полагаю, не меньше, чем кто-либо другой в нашем городе, очень искренне и усердно, – но ничего из этого не вышло. Даже самая усердная молитва не помогла мне стянуть пряник вторично, и я пришел к заключению, что тому, кто верен своему прянику и не спускает с него глаз, совершенно незачем утруждать себя молитвами.

Что-то в моем поведении встревожило мать: она отвела меня в сторонку и озабоченно стала расспрашивать. Мне не хотелось сознаваться в происшедшей со мной перемене: я боялся причинить боль ее доброму сердцу, – но в конце концов, обливаясь слезами, я признался, что перестал быть христианином. Убитая горем, она спросила меня:

– Почему?

– Я убедился, что я христианин только ради выгоды, и не могу примириться с этой мыслью, – так это низко.

Она прижала меня к груди и стала утешать. Из ее слов я понял, что если я буду продолжать в том же духе, то никогда не останусь в одиночестве.

ЛЮБОЗНАТЕЛЬНАЯ БЕССИ[52]note 52
  Перевод А. Старцева


[Закрыть]

Маленькой Бесси скоро три года. Она – славная девочка, не ветреная, не шалунья; она задумчива, углублена в себя, любит поразмышлять то над тем, то над другим и постоянно спрашивает «почему?», стараясь понять, что происходит вокруг. Однажды она спросила:

– Мама, почему повсюду столько боли, страданий и горя? Для чего все это?

Это был несложный вопрос, в мама, не задумываясь, ответила:

– Для нашего же блага, деточка. В своей неисповедимой мудрости бог посылает нам эти испытания, чтобы наставить нас На путь истинный и сделать нас лучше.

– Значит, это он посылает страдания?

– Да.

– Все страдания, мама?

– Конечно, дорогая. Ничто не происходит без его воли, Но он посылает их полный любви к нам, желая сделать нас лучше.

– Это странно, мама.

– Странно? Что ты, дорогая! Мне это не кажется странным. Не помню, чтобы кто-нибудь находил это странным. Я думаю, что так должно быть, что это милосердно и мудро.

– Кто же первый стал так думать, мама? Ты?

– Нет, крошка, меня так учили.

– Кто тебя так учил, мама?

– Я уже не помню. Наверно, моя мама или священник. Во всяком случае, каждый знает, что это правильно.

– А мне это кажется странным, мама, Скажи: это бог послал тиф Билли Норрису?

– Да.

– Для чего?

– Как для чего? Чтобы наставить его на путь истинный, чтобы сделать его хорошим мальчиком.

– Но он же умер от тифа, мама. Он не может стать хорошим мальчиком!

– Ах да! Ну, значит, у бога была другая цель. Во всяком случае, это была мудрая цель.

– Что же это была за цель, мама?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Быть может, бог хотел послать испытание родителям Билли.

– Но это нечестно, мама?! Если бог хотел послать испытание родителям Билли, зачем же он убил Билли?

– Я не знаю. Я могу только сказать тебе, что его цель была мудрой и милосердной.

– Какая цель, мама?

– Он хотел… он хотел наказать родителей Билли. Они, наверно, согрешили и были наказаны.

– Но умер же Билли, мама! Разве это справедливо?

– Конечно справедливо. Бог не делает ничего, что было бы дурно или несправедливо. Сейчас тебе не понять этого, но, когда ты вырастешь большая, тебе будет понятно, что все, что бог делает, мудро и справедливо.

Пауза.

– Мама, это бог обрушил крышу на человека, который выносил из дому больную старушку, когда был пожар?

– Ну да, крошка. Постой! Не спрашивай – зачем, я, не знаю. Я знаю одно: он сделал это либо чтобы наставить кого-нибудь на путь истинный, либо покарать, либо чтобы показать свое могущество.

– А вот когда пьяный ударил вилами ребеночка у миссис Уэлч…

– Это совсем не твое дело! Впрочем, бог, наверно, хотел послать испытание этому ребенку, наставить его на путь истинный.

– Мама, мистер Берджес говорил, что миллионы миллионов маленьких существ нападают на нас и заставляют нас болеть холерой, тифом и еще тысячью болезней. Мама, это бог посылает их?

– Конечно, крошка, конечно. Как же иначе?

– Зачем он посылает их?

– Чтобы наставить нас на путь истинный. Я тебе говорила уже тысячу раз.

– Но это ужасно жестоко, мама! Это глупо! Если бы мне…

– Замолчи, сейчас же замолчи! Ты хочешь, чтобы нас поразило громом?

– Мама, на прошлой неделе колокольню поразило громом, и церковь сгорела. Что, бог хотел наставить церковь на путь истинный?

– (Устало.) Не знаю, может быть.

– Молния убила тогда свинью, которая ни в чем не была повинна. Бог хотел наставить эту свинью на путь истинный, мама? – – Дорогая моя, тебе, наверно, пора погулять. Пойди побегай немного.

– Только подумай, мама! Мистер Холлистер сказал, что у каждой птицы, у каждой рыбы, у каждой лягушки или ящерицы, у каждого живого существа есть враг, посланный провидением, чтобы кусать их, преследовать, мучить, убивать, пить их кровь, наставлять на путь истинный, чтобы они стали праведными и богомольными. Это правда, мама? Я потому спрашиваю, что мистер Холлистер смеялся, когда говорил об этом.

– Этот Холлистер безобразник, и я запрещаю тебе слушать, что он говорит.

– Почему же, мама, он так интересно рассказывает, и, по-моему, он старается быть праведным. Он Сказал, что осы ловят пауков и замуровывают их в свои подземные норки, – живых пауков, мама! – и там под землей они мучаются много-много дней, а голодные маленькие осы откусывают им ноги и грызут им животики, чтобы пауки научились быть праведными и богомольными, чтобы они возносили богу хвалу за его неизреченную доброту. По-моему, мистер Холлистер добрый человек, просто молодец. Когда я спросила его, стал ли бы он так обращаться с пауками, он сказал, что пусть его черт подерет, если он так поступит, а потом сказал… Мамочка, тебе дурно? Побегу позову кого-нибудь на помощь. Разве можно сидеть в городе в такую жару?

[МИСТЕР РОКФЕЛЛЕР И БИБЛИЯ][54]note 54
  Перевод А. Старцева


[Закрыть]

Теологические изыскания Джона Рокфеллера-младшего – одно из крупнейших развлечений американской жизни. Каждое воскресенье молодой Рокфеллер толкует какой-нибудь библейский текст в своей школе. Назавтра агентство Ассошиэйтед Пресс и газеты оповещают об этом всю страну, и вся страна смеется. Вся страна смеется, но не подозревает, в своей недогадливости и простоте, что смеется над собой.

Молодому Рокфеллеру, вероятно, лет тридцать пять. Он некрасив, скромен, лишен чувства юмора, искренне доброжелателен и зауряден во всех отношениях. Если бы он мог предъявить публике лишь свои скромные умственные способности вместо миллионов своего отца, его толкование библии осталось бы никому не известным. По его отец считается самым богатым человеком в мире, и потому теологические кувыркания сына считаются интересными и содержательными. Полагают, что старший Рокфеллер стоит миллиард долларов. Налоги он платит с двух с половиной миллионов. Он – убежденный христианин, христианин-самоучка и в течение многих лет состоит адмиралом воскресной школы в Кливленде, штат Огайо. В течение многих лет он выступает перед своими слушателями и объясняет им, как ему достались его доллары. И все эти годы они слушают его как зачарованные и делят свое благоговейное поклонение между богом и мистером Рокфеллером – с перевесом в пользу последнего. Эти беседы в воскресной школе передаются по телеграфу во все концы нашей страны и читаются с не меньшим удовольствием, чем теологические изыскания его сына.

Я уже сказал, что американцы смеются, слушая, как молодой Рокфеллер толкует библию. Между тем американцам следовало бы знать, что это в точности то самое толкование библии, которое преподносится нам каждое воскресенье с церковной кафедры и преподносилось многим поколениям наших праотцев. Тщетно было бы искать там хоть одну новую мысль (если позволительно вообще говорить о мыслях, когда дело касается теологии). Метод молодого Джона повсеместно принят на церковных кафедрах. Церковь промышляет уже столетия извлечением изящной морали из неприглядных фактов. Аргументы Рокфеллера – это лохмотья одежды, давным-давно изношенной церковниками. Все его рассуждения взяты напрокат из замшелого реквизита церкви, возраст которого исчисляется столетиями.

Молодой Джон никогда не изучал библию всерьез; он изучал ее с одной-единственной целью: подогнать ее к тем суждениям, которые он усвоил из вторых рук, услышал от своих учителей. По своей оригинальности и свежести его проповеди ничуть не лучше и не хуже проповедей всех других богословов, начиная с папы римского и кончая им самим. Американцы смеются, слушая глубокомысленные и неуклюжие рассуждения молодого Джона о характере и поступках библейского Иосифа, но разве американские священники не истолковывают поступки и характер Иосифа столь же неуклюже и нелепо? Американцам пора бы понять, что, когда они смеются над молодым Джоном, они смеются над собой. Им следовало бы вспомнить, что молодой Джон не первым подмалевывает Иосифа. Той же кистью и той же краской Иосифа малюют, словно на смех, уже целые века.

Я много лет знаю молодого Рокфеллера, ценю его и считаю, что настоящее место для него – это церковная кафедра. Сияние его интеллекта образовало бы тогда нимб над его головой, что было бы как нельзя более кстати. Опасаюсь, впрочем, что ему придется покориться судьбе и наследовать отцу в качестве главы грандиозной «Стандард ойл корпорейшн».

К числу наиболее очаровательных теологических достижений молодого Рокфеллера принадлежит сообщенный им три года назад комментарий – единственно верный и безошибочный комментарий – к увещанию, с которым Христос обратился к юноше, изнемогавшему под бременем богатства и желавшему спасти душу – если к тому представится удобный случаи. «Продай имение свое и раздай нищим», – сказал Христос. Молодой Джон комментировал этот текст следующим образом:

«Если что-либо преграждает тебе путь к спасению души – устрани это препятствие, чего бы это тебе ни стоило. Если это деньги – расстанься с ними, отдай их беднякам. Если это имущество – продай его до последнего лоскута и отдай выручку беднякам. Если это воинское честолюбие – покинь военную службу. Если это страсть к человеку, или вещи, или занятию – отрешись от них, чтобы полностью отдаться делу спасения своей души».

Трудно выразиться яснее. Миллионы старшего Рокфеллера и молодого Джона настолько незначащий факт в их жизни, что, конечно, не могут рассматриваться как препятствие на пути к спасению. Таким образом, увещание Христа к ним никакого отношения не имеет. Одна нью-йоркская газета направила репортеров к шести или семи священникам, чтобы узнать их мнение по этому поводу. За исключением одного, все они признали правильным рассуждение молодого Рокфеллера. Просто не знаю, что бы мы стали делать без священников. Легче было бы обойтись без солнца, без луны – во всяком случае.

Три года тому назад я отправился с молодым Джоном в его воскресную школу и произнес там речь (не на богословскую тему, это было бы проявлением дурного вкуса – я же предпочитаю хороший вкус благочестию). Как выяснилось, каждый, кто произносит речь перед слушателями этой воскресной школы, тем самым становится одним из ее попечителей. И я был удостоен этого звания. На днях я получил извещение, что на послезавтра вечером в церкви назначено собрание попечителей и что меня приглашают посетить собрание и выступить на нем. Если я занят, не угодно ли будет мне написать письмо, которое будет оглашено на собрании?

Я был занят по горло другими делами и потому извинился и послал нижеследующее письмо:

«14 марта 1906 г.

Мистеру Эдуарду М. Футу, председателю собрания.

Уважаемый друг и коллега.

Я искренне желал бы лично присутствовать на собрании попечителей воскресной школы мистера Рокфеллера (среди которых за услуги, оказанные школе, числюсь и я), но, подумав, решил остаться дома. Все дело в Иосифе. Проблема Иосифа может возникнуть в любую минуту, и тогда быть беде, потому что мы с мистером Рокфеллером придерживаемся по этому вопросу разных мнений. Восемь лет тому назад я проанализировал историю Иосифа самым серьезным и исчерпывающим образом в свете сорок седьмой главы книги Бытия и поместил на эту тему в «Норс америкен ревью» специальную статью, которая в дальнейшем вошла в XXII том моего собрания сочинений. Я был уверен, что разделался с Иосифом раз и навсегда, что тема исчерпана, и спокойно принялся за другие дела. Каково же было мое горестное изумление, когда я узнал из газет, что мистер Рокфеллер решил снова заняться Иосифом, как видно даже не подозревая, что заниматься им вовсе не следует, поскольку все вопросы, касающиеся Иосифа, мною окончательно разрешены.

То, что мистер Рокфеллер говорит о Иосифе, свидетельствует, что он в Иосифе не разбирается. Отсюда ясно, что он но читал моей статьи. В этом не может быть сомнения, так как его оценка Иосифа расходится с моей. Ничего подобного не было бы, если бы он прочитал мою статью. Он считает Иосифа невинным агнцем, – это заблуждение. Иосиф был… впрочем, почитайте мою статью, и вы узнаете, кем он был.

На протяжении столетий проблема Иосифа оставалась одной из наиболее запутанных и каверзных. Для всех, только не для меня. Потому что я, в отличие от других богословов, сужу о Иосифе на основании установленных фактов. Они же, ревностно стремясь к заранее намеченной цели, подмалевывают факты. Некоторые факты они закрашивают совсем, а на их место малюют другие, более привлекательные, которые являются плодом их фантазии. Их писания об Иосифе напоминают банковские отчеты, которые выпускает правление банка накануне краха, силясь обмануть ревизоров. Банкиры пытаются скрыть задолженность и вписывают в отчет несуществующие вклады. Не думайте, что я фантазирую. Вот что заявил высокоученый и сведущий доктор Силвермен в позапрошлое воскресенье на страницах «Таймс»:

«Крестьяне, землепашцы и скотоводы, жизнь которых зависит от плодов земли, пострадали от недорода больше всех. Чтобы они не умерли голодной смертью, Иосиф переселил в города всех сельских жителей Египта от границы до границы (книга Бытия, глава сорок седьмая) и дал им пищу. Пока у них были деньги, он брал в уплату деньги; когда денег не стало, он стал брать в залог скот – лошадей, овечьи стада и ослов; когда Же их не хватило – то и землю. А власти сами кормили овечьи стада, лошадей и другой скот, который иначе подох бы с голоду.

В дальнейшем земля была возвращена прежним владельцам (в собственность?). Им дали семян, чтобы засеять поля, им дали столько скота, лошадей, овец и пр., сколько им было надобно, и от них потребовали в уплату всего только одну пятую часть урожая и приплода скота, которую они должны были отдавать правительству.

Действия Иосифа показали, что он был государственным мужем и гуманным человеком. Они произвели сильное впечатление на фараона и его советников, и нет ничего удивительного, что Иосиф был назначен вице-королем Египта. Иосиф разбил наголову ростовщиков и спекулянтов, которые испокон веку грабили при неурожае бедный люд, обрекая его на нищенство и голодную смерть. Он взял у нуждающихся их землю и их скот лишь как залог, а потом возвратил им обратно (в собственность?). За пищу, которую он им предоставлял, он брал с них лишь среднюю рыночную цену. Если бы мудрый Иосиф не озаботился устройством общественных складов, люди потеряли бы свое имущество, вся страна впала бы в нищету и многие тысячи погибли бы, как это уже не раз случалось во времена неурожаев».

Таков банковский отчет доктора Силвермена, изящно составленный, с золоченым бордюром, предназначенный для ревизоров.

А вот что говорится в библии (курсив мой):

«И не было хлеба по всей земле: потому что голод весьма усилился и изнурены были от голода земля Египетская и земля Ханаанская.

Иосиф собрал все серебро, какое было в земле Египетской и в земле Ханаанской, за хлеб, который покупали, и внес Иосиф серебро в дом фараонов.

И серебро истощилось в земле Египетской и в земле Ханаанской. Все Египтяне пришли к Иосифу и говорили: дай нам хлеба; зачем нам умирать перед тобою, потому что серебро вышло у нас?

И Иосиф сказал: пригоняйте скот ваш, и я буду давать вам за скот ваш, если серебро вышло у вас.

И пригоняли они к Иосифу скот свой; и давал им Иосиф хлеб за лошадей, и за стада мелкого скота, и за стада крупного скота, и за ослов; и снабжал их хлебом в тот год за весь скот их.

И прошел этот год; и пришли к нему на другой год, и сказали ему: не скроем от господина нашего, что серебро истощилось и стада скота нашего у господина нашего; ничего не осталось у нас пред господином нашим, кроме тел наших и земель наших.

Для чего нам погибать в глазах твоих, и нам и землям нашим? Купи нас и земли наши за хлеб; и мы с землями нашими будем рабами фараону, а ты дай нам семян, чтобы нам быть живыми и не умереть и чтобы не опустела земля.

И купил Иосиф всю землю Египетскую для фараона; потому что продали Египтяне каждый свое поле, ибо голод одолевал их. И досталась земля фараону.

И народ сделал он рабами от одного конца Египта до другого.

Только земли жрецов не купил, ибо жрецам от фараона положен был участок, и они питались своим участком, который дал им фараон; посему и не продали земли своей.

И сказал Иосиф народу: вот, я купил теперь для фараона вас и землю вашу; вот вам семена, и засевайте землю.

Когда будет жатва, давайте пятую часть фараону; а четыре части останутся вам на засеяние полей, на пропитание вам и тем, кто в домах ваших, и на пропитание детям вашим.

Они сказали, ты спас нам жизнь; да обретем милость в очах господина нашего и да будем рабами фараону.

И поставил Иосиф в закон земле Египетской, даже до сего дня: пятую часть давать фараону, исключая только земли жрецов, которая не принадлежала фараону».

Я не нахожу здесь ни малейшего упоминания о «залоге«. Это чистейшая новинка, поскольку речь идет о действиях Иосифа. Приятная новинка, я бы даже сказал утешительная новинка! Но где же основания для нее? Я лично не нахожу ни малейших оснований. Где здесь сказано, что Иосиф давал ссуду этим несчастным крестьянам под залог их земель и скота? Я вижу, что он забрал у них всю их землю до последнего акра и всю скотину до последнего копыта. А откуда следует, что Иосиф брал за прокормление этих злосчастных бедняг «лишь среднюю рыночную цену»? Я лично считаю, что он обобрал их до последнего гроша, до последнего клочка земли, до последней овцы, а потом «по средней рыночной цене» приобрел у народа его свободу и его права в обмен на хлеб и цепи рабства. Я вас спрашиваю, существует ли вообще «средняя рыночная цена» или какая бы то ни было цена в золоте, брильянтах, банкнотах или государственных бумагах на драгоценнейшее достояние человека, то достояние, без которого его жизнь лишается всякого смысла, – на его свободу? Иосиф поступил великодушно в отношении духовенства – в этом я ему не могу отказать. Великодушно и политично. Духовенство не забыло Этого.

Нет, благодарю вас, благодарю от всей души, но чувствую, что мне лучше остаться дома, потому что я щепетилен, гуманен, вспыльчив, и я не вынесу, если молодой мистер Рокфеллер, которого я так высоко ценю, поднимется на кафедру и примется подмалевывать Иосифа. Примите мои наилучшие пожелания.

Марк Твен,

попечитель воскресной школы».