Текст книги "Таро Эльфов. Роман в картинках"

Автор книги: Марк МакЭлрой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 11
Карта 11. Закон

Альберих проходит испытание битвой.

Правила, нормы, испытания, тесты, проверки. Баланс, логика, объективность. Равновесие или достижение равновесия, законные полномочия, наказание за злоупотребление. Хитрость и изворотливость.

Меч достиг головы Волшебника, но вместо того, чтобы разрубить его пополам, он просто прошел сквозь него, словно это был не человек, а туман, напоминающий человека.

По инерции Альберих последовал за своим мечом, сам прошел сквозь Волшебника, не встретив никакого сопротивления, и чуть было не свалился за край башни.

– Вы обманули меня, принц, – засмеялся Волшебник, глядя на недоумевающего Альбериха. – Вы нарушили условия нашего соглашения, и теперь ваша голова принадлежит мне.

Он раскинул руки в стороны и начал медленно подниматься в воздух.

– Альберих умрет, Волундур освободит Спящего бога, и я стану королем эльфов! – произнес он, вися в небе, как посланник небес.

Панепаэль понимала, что никакой он не посланник, но также понимала, что ничего не может предпринять, чтобы остановить его. По крайней мере, сейчас. Возможно, если потянуть время, идея появится, и Панепаэль ввязалась в разговор с Волшебником.

– А как же закон? Как же право крови быть королем? Или тебе наплевать на законы? – прокричала она вверх.

– Что такое закон? Всего лишь следование правилам, которые кто-то когда-то установил, – засмеялся он. – Право крови существует, но, как и в каждом законе, есть исключения. Если Альберих умрет, а его жена, по воле Рока, не родит мальчика или не родит вообще, то род правителя-Оберона прервется. И тогда вступает в силу новый закон!

Да, об этом Панепаэль не подумала. Она не могла предположить, что цель можно достигать не только законным, но и незаконным путем. И тогда, в конце этой беспредельной вакханалии, достигнутая цель вполне может выглядеть вполне законно. Но так ли это?

Четыре женщины-призрака окружили Панепаэль и Альбериха, кружась в медленном танце. Их движения все убыстрялись и убыстрялись, и, казалось, что теперь их не четыре, а восемь, двенадцать….

Их тела, невесомые и воздушные, теперь слились в один полупрозрачный круг, в котором находились девочка и король.

Но трансформации не закончились, напротив, все только начиналось. Панепаэль заметила, что скорость движения круга начала замедляться, а вместо женщин перед ними предстали хищные и злобные существа – Элсирин, эльфы-сирены. Девочка читала о них и знала, что своим танцем и пением они завлекают одиноких путников, а затем, усыпляя их, высасывают жизненные силы.

Это существа Темного мира, с огромными когтями и ненасытными ртами, наполненными множеством мелких и острых зубов, они способны в минуты поглотить все, что представляет собой человек.

Панепаэль поняла, что времени нет и надо что-то делать. Вот коготь одной из сущностей коснулся плаща Альбериха, и девочка заметила, как часть силы покинула ее спутника – он покачнулся, потеряв равновесие.

Она схватила Альбериха за руку, и, разрывая круг, бросилась вниз с Башни. Падая, она услышала сверху злобный смех Волшебника. Она поняла, что падает в одиночестве.

* * *

Удар о землю был силен, но не настолько, чтобы она потеряла сознание или что-то сломала. Так, пара синяков и шишек, это максимум, что с ней произошло.

– А ведь могло быть хуже, – подумала Панепаэль, превозмогая боль в ушибленной спине и садясь на землю. – Что теперь делать? Как быть? Волшебник не шутил, говоря о своих намерениях! Теперь надо спасать не только королевство, но в первую очередь Альбериха, Эллин, ее ребенка.

Панепаэль достала колоду карт, чтобы получить подсказку. Это единственное, что пришло ей в голову.

Перетасовав карты, она достала первую – Волшебник!

– Я сама знаю, что Волшебник – мой враг и моя проблема! Что делать?

Она перетасовала карты вновь, но они дали все тот же совет – Волшебник.

– Да что с вами происходит! Вместо того, чтобы дать совет на будущее, вы мне рассказываете о прошлом.

Волна тепла коснулась головы Панепаэль, и она поняла, что не карты лгут, а она, видя карты, не видит того, что они ей предлагают сделать.

Волшебник, фокусник, манипулятор… Нет, все не то. Волшебник, маг, магия! Значит, вы советуете мне воспользоваться магией!

Она снова перетасовала колоду, и вновь на нее смотрела карта Волшебника. Но на этот раз она восприняла происходящее с радостью, ведь теперь карта подтверждала догадку Панепаэль.

Магия!

Она вспомнила, как когда-то давно, в доме бабушки, она обнаружила эти карты. Они лежали на столе, разложенные каким-то особенным способом. Часть карт образовывала рисунок, а остальная часть, сложенная в стопку, лежала на столе. Как будто бабушка собрала какую-то причудливую картину из карт и размышляла над ней, оставив ненужные карты в стороне.

Панепаэль подошла ближе и вгляделась в расклад. Чем пристальнее она смотрела, тем меньше ей удавалось вглядеться в сами карты. Голова закружилась, картинки поплыли у нее в голове и чтобы не упасть, она схватилась за стол, чуть сдвинув карты.

Тут же головокружение прошло, и девочка вновь обрела способность контролировать реальность.

– Кому-то понадобилась магия? – послышался голос за спиной. Панепаэль не услышала, как к ней подошла бабушка.

– Я просто посмотрела на них, – оправдывалась девочка, – я не использовала магию!

– Карты эльфов – волшебные, и для того чтобы их волшебство стало реальным, надо всего лишь подумать. ПРАВИЛЬНО подумать.

Панепаэль судорожно перелистала колоду и достала карту Закон. С нее все началось и, скорее всего, на этой карте должно все закончиться. По крайней мере, так хотелось девочке, и это желание вызывало у нее в душе ответный отклик.

Она сконцентрировалась на карте, на фигуре Альбериха, Волшебника и тотчас мир вокруг нее исчез…

* * *

Через мгновение мир появился снова. Вернее, она появилась в мире, там, здесь, на вершине башни.

Все получилось! Ее сердце радостно забилось от ощущения собственного могущества и того, что многое можно исправить!

Она стояла на краю арены, что представляла собой вершина башни. Двадцать каменных зубцов окружали ее по периметру. Посредине, на алтаре, лежали три Скрижали – Чаша, Меч и Диск. Жезл она рассмотрела в руках Волшебника, который стоял на противоположном конце этой арены.

Альберих стоял с другой стороны, опершись на одно колено. Видимо, он пытался собраться с силами после неудачной атаки.

– Ты проиграл! – прокричал Волшебник принцу, – ты никто!

Альберих встал на ноги. Его глаза были полны решимости, он был собран и готов к бою.

Он сделал шаг в сторону Меча, который выпал из его рук в борьбе с этим туманным чудовищем.

– Я – король Старого города! – сказал Альберих, делая шаг вперед. – Я – сын короля Оберона! Я – сын Верховной Жрицы! Я – законный Король!

– Альберих, король, Старый город! – засмеялся Волшебник, поднимая Жезл над головой, – приготовься к встрече с моим богом!

Глава 12
Карта 12. Повешенный

Падение Альбериха и четыре Скрижали, падающие вместе с ним.

Изменения, замедление процесса, нежелательное событие. Трансформация через испытания, наказание или тяжелый труд. Трудности как элемент обучения. Предательство.

– Нет! – закричала Панепаэль, понимая, что будет происходить дальше.

Кровь стучала у нее в ушах, в голове помутнело. Растерянность и страх уступили место злости – перед ней стоит безжалостный убийца, которого не может остановить никто, кроме нее!

Она выставила руку вперед и направила в нее всю силу, гнев, все свои стремления. Через миг из ее руки вырвался золотистый луч, который достиг Волшебника. Магия! Высшая магия!

Удар был настолько силен, что Волшебник откинулся назад. Чтобы не потерять равновесия, он замахал руками в воздухе и выронил Жезл на пол арены.

Но это не помогло ему задержаться на вершине, и он перевалился через ограждение. Еще мгновение он висел, цепляясь за один из зубцов, но затем силы оставили его и он устремился вниз.

Панепаэль подпрыгнула от радости: она смогла, у нее получилось! Но радоваться было рано. Магический удар, произведенный Панепаэль, был такой силы, что повредил саму башню. Он буквально расколол ее на две части, готовые вот-вот рассыпаться.

Девочка собрала Скрижали в охапку и подхватила за руки Альбериха. Она понимала, что только магия может спасти их, и она решилась, сделав шаг за границы башни.

* * *

Чутье и небольшие, но достаточные магические навыки сделали свое дело. Они зависли за пределами башни. Они висели в воздухе!

Сколько это могло продолжаться и что делать дальше?

* * *

Панепаэль падала.

Магия, которая удерживала их какое-то время, иссякла, и сила притяжения взяла верх.

«Да, есть закон, на который всегда найдется другой закон», – подумала девочка.

Падение началось с медленного погружения, но затем скорость все усиливалась и усиливалась. Скрижали летели рядом, издавая странные, волшебные звуки звона, тихого воя, шуршания, цоканья. Это не пугало, наоборот, отвлекало от неизбежности.

Альберих падал рядом. Он посмотрел виноватым взглядом на девочку, как будто говорил: «Мы пытались и это все, что у нас получилось».

Но, как ни странно, Панепаэль не испытывала ни капли страха перед наступлением неизбежного финала. Внутри было спокойно и ей начало казаться, что все это не по-настоящему.

До того момента, пока не испытала острую боль…

Глава 13
Карта 13. Смерть

Эрлкониг, эльфйский бог смерти, празднует смерть Альбериха.

Вывод, переход, трансформация, преобразование. Завершение одной фазы существования и переход к другой. Раскрытие личностных способностей – переход на новый уровень.

Панепаэль очнулась. Вернее, она увидела то, что посчитала реальностью, и это дало ей возможность предполагать, что она очнулась.

Это было незнакомое место – серая безжизненная равнина, над которой висело такое же серое небо. На нем не было туч, просто оно было серого цвета, как будто это был его естественный, природный оттенок.

Оглядевшись вокруг, она заметила Альбериха. Он стоял невдалеке и смотрел куда-то вдаль.

Девочка окликнула его, давая знать, что она здесь, рядом.

Альберих обнял ее:

– Теперь все в порядке, мы живы.

– Где мы? – поинтересовалась Панепаэль, думая, что ее спутник в курсе происходящего.

– Не знаю. Моим последним воспоминанием было то, что Волшебник направляет на меня Жезл, ему в грудь ударяем молния, а затем мы летим с башни вниз. Это ты сделала?

Панепаэль кивнула.

И в тот же миг реальность (или то, что они посчитали реальностью) начала пропадать. На ее место пришел образ женщины с длинными золотыми волосами, заплетенными в косы. Это была Верховная Жрица Альва.

* * *

Еще миг, и реальность вновь обрела прежние серые очертания, но в этой реальности теперь была она, Светящаяся, Величественная, Прекрасная и такая реальная Верховная Жрица.

Альберих бросился в объятия матери.

– Ты жива! Как такое возможно?

– А разве в мире есть только живые? – ответила Жрица, гладя сына по голове.

– Я тебя не понимаю.

– В мире есть и мертвые. Просто мы их не видим, пока не приходит наше время.

– Мы в мире мертвых?

– Можно сказать и так, но правильнее сказать, что мы просто умерли.

– Тогда что это за мир? – Панепаэль решила вмешаться в разговор, чтобы узнать побольше о том, что ее может ожидать.

– Это наш мир, но мир глазами мертвых, – ответила Альва.

– Значит, мы умерли, – грустно сказала Панепаэль.

– Вы отважно сражались, вы почти победили Волшебника, но всему приходит конец, как пришел конец вашей удаче.

– Постойте, – сказала девочка, оглядываясь по сторонам, – Волшебник упал с башни. Он должен быть мертв, он должен быть здесь.

– Не все, что ты не видишь, развивается так, как ты предполагаешь, – сказала Альва и чем-то неуловимо стала напоминать бабушку. – Он падал, но не упал.

– Да, да, я помню, вероятности будущего, – сказала девочка, копаясь в своей сумке, – надо понять, какое будущее нас ожидает.

– Будущее? – удивилась Королева. – Здесь нет будущего.

– Надеюсь, что вы ошибаетесь, – и Панепаэль достала из сумки колоду карт.

– Вещи? В этом мире не может быть вещей! – воскликнула Альва, увидев колоду карт.

– Может быть все, так мне говорила моя бабушка.

Панепаэль перетасовала колоду и задала вопрос. В ее руках оказался Козырь Смерти. На нем был изображен Альберих, лежащий лицом в воде. Над ним возвышалась фигура мужчины, держащего в руках Меч и Жел, две из четырех Скрижалей.

– Постой, – Альва схватила девочку за руку. – Еще раз посмотри на карты.

Девочка перелистала колоду, но не заметила ничего необычного.

– Все в порядке.

– Ты сравни карту Смерть и другие карты, – посоветовала Альва.

Панепаэль всмотрелась в карты и поняла, о чем говорила Жрица.

– Она какая-то не такая!

– Она – подделка.

– Значит, смерти нет?

– Не совсем, – улыбнулась Альва. – Это значит, что смерти может не быть ни для тебя, ни для Альбериха. Смерть подделать нельзя, но вот другое, в том числе и персонажей на карте, – вполне реально.

Подойдя к сыну и посмотрев в его глаза, Альва продолжила:

– Смерть – всего лишь переход из одного состояния в другое. Чем быстрее вы поймете, что вы «не там», а «тут», чем быстрее вы поймете, что трансформация неизбежна, тем быстрее начнется новый этап.

– У нас есть будущее? – с надеждой спросил Альберих.

– Будущее есть у всех и у всего. И ваше будущее еще не определено вами. Вы еще можете найти Волшебника, можете найти скрижали, можете спасти Королевство. Можете…

– Все в наших силах?! – сказала Панепаэль.

– Все в вашей воле! – поправила Альва.

Глава 14
Карта 14. Умеренность

Медальва, эльфийская богиня-целительница, излечивает раны Альбериха.

Заживление, медитация, омоложение. Восстановление потерянного баланса. Исправление ошибок прошлого и раскаяние. Принятие последствий событий с достоинством и пониманием.

Альва, Альберих и Панепаэль шли через серую долину. По мере того, как они продвигались вперед, на их пути стали встречаться кустики серой и безжизненной травы, которые потом сменялись все большими и большими травяными островками. Затем появился серый и такой же безжизненный кустарник, а затем они увидели деревья.

В обычном мире вид скрюченного и почерневшего древесного ствола без листьев не вызывал бы у Панепаэль такой радости, как здесь – это была надежда на то, что ни движутся к Жизни.

И точно, еще немного, и мир вокруг них начал обретать цвет.

– Мы собираемся встретиться с Медальвой, – пояснила Альва. – Она посредник между мирами, призванная сохранить баланс между светом и тьмой. Души умерших находятся здесь, в этом мире, недолго, а затем их участь определяется законом. Возможно, Медальва сможет помочь нам, или навсегда лишит надежды на спасение.

Они вошли в прекрасный сад, в котором росли разные фруктовые деревья. Плоды свисали со всех веток, как бы подчеркивая, что это не просто деревья, но деревья, способные принести пользу этому миру.

Альва последовала к калитке, что виднелась в глубине сада.

– Прежде чем мы войдем, вы должны запомнить, – обратилась она к Альбериху и Панепаэль, – Медальва – богиня, и то, что она скажет, и даже то, как она думает, может быть за пределами человеческого понимания. Не удивляйтесь ничему и сохраняйте спокойствие.

Альва хотела сделать шаг, но, вспомнив о важном, добавила:

– Боги никогда не делают что-то «просто так». Обычно просьба к богу – это сделка, которую необходимо выполнить. И наша просьба, скорее всего, станет частью такой сделки.

– Какой бы ни была цена, думаю, она не будет что-то значить по сравнению с будущим королевства, жизнью моей жены и ребенка, – сказал Альберих, полный решимости выполнить все, что потребует от него богиня.

– Тогда вперед, – сказала Альва, толкнув двери.

– Вы не пойдете с нами? – спросила ее Панепаэль.

– Я не могу, – с грустью ответила ей Альва, – туда могут попасть только те, кто готов принять свою участь. Я – пока нет.

– До свиданья, мама!

– До свидания, Ваше Величество!

* * *

Они прошли в сад, туда, где, по ощущению Панепаэль, должна была располагаться Медальва. Там, в глубине сада, посреди большой поляны они увидели женщину, одетую в белые одежды. Она сидела на земле, подогнув ноги и закрыв глаза. Она размышляла, отгородившись от окружающего мира.

Панепаэль тихонько кашлянула, но женщина никак не отреагировала на посторонние звуки.

– Что, так и будем стоять и ждать? – в нетерпении спросил Альберих у девочки.

Она подняла руку, призывая сохранять терпение и немного подождать. Но терпение никогда не было одной из добродетелей Альбериха. Он сделал несколько шагов к Медальве и протянул руку.

Он почти коснулся ее плеча, когда ослепительный свет заставил его отступить. Альберих схватился за руку, словно по ней ударили или обожгли чем-то – боль ощущалась, но была какой-то странной.

– Альберих, сын короля Оберона и королевы Альвы! Трус и храбрец, муж и отец, мальчик и король! – проговорила Медальва, открывая глаза.

Затем перевела взгляд на Панепаэль и протянула ей руку. Девочка не хотела брать руку богини, но что-то помимо ее воли сделало это за нее. У богини была железная хватка!

– Панепаэль, дочь Филхардила и Джанилр! Эгоистична и самоотверженна, дочь и внучка и… жрица.

Панепаэль высвободила руку и отошла в чуть назад:

– Я не жрица.

– Не так!

Медальва раскинула руки, и перед ними возникло облако, чем-то напоминающее экран. В этом облаке, как в окне, присутствующие увидели все, что происходило с ними в недавнем прошлом.

Вот Панепаэль в сопровождении отца прибывает в Старый город, вот борется с пауком, вот начинается путешествие, которое приводит ее в это место. В этом облаке-окне было все, до мельчайших деталей, в нем были поступки, слова. В нем была истина, без оглядок и отступлений.

Панепаэль и Альберих были слегка шокированы, но не волшебными способностями богини, а картиной воспоминаний, которые нахлынули на них. Реальность определяла их поступки, но им напомнили, что реальность была чем-то бóльшим, чем то, что они видели перед собой.

Образ исчез, и Медальва обратилась к путникам.

– По правилам моего мира, я должна предоставить вам выбор – остаться здесь или вернуться в мир.

– Мы должны вернуться! – сказал Альберих. – Мы должны остановить Доккалфара и Волундура!

Медальва перевела взгляд на Панепаэль, и та кивком головы подтвердила выбор Альбериха.

– Ваше возвращение нарушит баланс между мирами, я не могу допустить этого. Чтобы сохранить гармонию миров, я должна взять с вас плату, жертву, которую вы принесете за данную мной возможность.

– Мы готовы! – на этот раз сказала девочка, считая, что молчаливого кивка недостаточно для того, чтобы подтвердить столь серьезное решение.

– Вы лишитесь одного, чего-то важного и дорогого! Ценного лично для вас! – огласила цену сделки Медальва.

– Что это? – попытался уточнить Альберих.

– Незнание – часть сделки, – ответила богиня, – вы принимаете условия?

– Да! – не раздумывая, ответили Альберих и Панепаэль.

Медальва встала и направилась к берегу озера, что находилось неподалеку. Она жестом пригласила Альбериха и Панепаэль следовать за ней.

– Возьмитесь за руки и идите в воду. Там, на том конце вашего пути, вас ожидает жизнь.

Альберих взял за руку девочку и сделал шаг в воду.

– Больно! – почти закричал Альберих.

– Боль – часть жизни. Если ты чувствуешь боль, значит, ты живой, – сказала богиня.

– Вперед, Альберих, вы же король! – подбодрила Панепаэль, которая еще не вошла в воду – до нее оставался всего один шаг, который она опасалась сделать, зная, что ей тоже будет больно.

Альберих сделал шаг, и девочке пришлось следовать за ним. Холод сковал ноги, было больно, мучительно больно, но она знала, что надо идти вперед.

В голове стоял туман, руки и ноги двигались автоматически, боль была везде, в каждой частичке тела.

Вода дошла до щиколотки, до колен, до живота… Остался всего один шаг, и вода закроет рот, не давая возможности дышать. Но они знали, что, только умерев здесь, они возродятся там!

Еще один шаг, и они исчезли под водой…

Глава 15
Карта 15. Дьявол

Волундур искушает Альбериха ложными образами.

Ошибка, ложность, запрет. Иллюзия и заблуждения. Эмоциональная и духовная слепота из-за одержимости материальными или эмоциональными удовольствиями. Пагубные привычки и слабости.

Панепаэль почувствовала, что может дышать. Через мгновение она поняла, что больше не идет в воде, а парит в воздухе именно в тот момент, когда она и Альберих падали с рушащейся башни.

Но теперь они были в компании Элсирин, которая, ухватившись когтями за их одежды, пыталась сдержать падение.

Вряд ли намерения существа находились в области благородных стремлений – оно просто пыталось поймать две жертвы и распорядиться ими по своему усмотрению.

Боль от когтей Элсирин доказывала, что они в реальном мире, и то, что они пока находятся в плену у подручных врага.

Альберих тоже пришел в себя, но вместо размышлений он начал действовать – девочка поняла это по крикам, которые издала Элсирин. Король лупил ее руками и ногами, заставляя ослабить хватку.

Панепаэль начала помогать Альбериху, размахивая руками и ударяя по телу существа. В этот момент она заметила, что колода вот-вот выпадет из сумки. Девочка попыталась схватить карты, но ветер первым добрался до них, превратив колоду в облако бумажных картинок. Лишь одна карта осталась в руках девочки.

Впрочем, несмотря на неудачу с картами, они добились своего: птица, поняв, что вот-вот лишится добычи, решила спрятать ее и, влетев в ближайшее окно башни, бросила их на пол.

* * *

Уже лежа на каменном полу башни, девочка вспомнила слова богини: «Вы потеряете то, что является для вас самым дорогим!»

Такова была плата за жизнь. И что теперь? Что она могла сделать без колоды карт?

Панепаэль была готова расплакаться, но знала, что борьба еще не окончена и нет времени для эмоций, как бы ни было тяжело.

Панепаэль осмотрелась по сторонам. Это был большой зал, потолок которого уходил высоко вверх и, видимо, заканчивался вершиной башни, которая теперь зияла пустотой. «Это Панепаэль постаралась!» – подумала девочка с некоторой гордостью.

На стенах зала девочка разглядела древние картины, на которых были запечатлены Скрижали. Посредине комнаты стоял большой черный трон, поблескивающий в свете факелов, развешанных по краям зала.

Альберих был рядом и не подавал признаков жизни. Но по тому, что его грудь то поднималась, то опускалась, девочка сделала вывод, что он жив, но находится без сознания.

Панепаэль услышала звуки, доносящиеся из-за трона. Взглянув в ту сторону, она увидела фигуру, которая вышла из дальней двери и направилась к трону. По мере того, как фигура приближалась к тому месту, где располагался трон, ощущения девочки о том, кто перед ней, становились все более и более ясными – это Доккалфар!

Доккалфар остановился за троном, раскинув руки в стороны и начал петь на каком-то незнакомом языке. Он пел тихо, но в то же время каждое слово и каждый звук достигали слуха девочки.

Альберих застонал и заворочался. Панепаэль немедленно закрыла ему рот ладошкой и сказала в ухо:

– Ни звука!

Альберих кивнул, понимая, что от него требуется.

Они смотрели в сторону трона, где происходили волшебные метаморфозы.

По мере того, как пение Доккалфара усиливалось, становясь все громче и громче, воздух на троне стал обретать черты. Вначале это было туманное облако с человеческими очертаниями. Затем оно стало приобретать четкость, форму, весомость, как бы материализуясь из другого мира.

Это было странное обнаженное существо с темной, почти черной кожей. Его глаза пылали адским огнем, они были полны злости, ненависти, смерти!

– Ты больше не становишься на колени, молясь мне, Доккалфар?! – произнесло существо страшным скрипучим голосом, как будто крышка гроба заговорила человеческим языком.

Доккалфар ничего не ответил на замечания своего собеседника.

– У меня есть Четыре Скрижали, которые вы просили достать. Я сдержал свое слово, теперь дело за вами, – произнес Доккалфар, оставаясь стоять позади трона. – Вы сказали, что сделаете меня королем!

Существо, сидящее на троне, ничего не ответило. Вместо этого оно всматривалось куда-то вдаль. Вначале девочка подумала, что она почувствовала его присутствие, но заметила, что это не так. Она ощутила, что его внимание простирается далеко за пределы этой комнаты и, ведомая любопытством, решила подсмотреть за тем, что же делает этот неприятный на вид тип.

Она закрыла глаза и попыталась ощутить энергию, которая исходила от Темного человека. Это был луч, наподобие веера, который, уходя за пределы комнаты, как бы осматривал все, что происходило вокруг. Он сканировал, искал, знакомился, узнавал то, что происходило в мире.

Контакт с этим лучом давался девочке непросто – тошнота, головокружение, ее бросало то в жар, то в холод. Ощущения от энергии этого луча были самые неприятные, но она понимала, что надо терпеть: он их враг, и она должна знать замыслы врага.

Темный человек закончил осмотр и слегка повернул голову к Доккалфару.

– Ты слушал так, как хотел, и слышал то, что хотел, – произнес он. – Четыре Скрижали мне должен был передать сам король. Только тогда это имело бы смысл, а последствия, которые наступили бы потом, устроили бы меня. Вместо этого ты убил Оберона и убил Альву, которая, к слову, могла бы сделать Альбериха новым королем. Но ты второпях упустил и этот момент. Ты почти уничтожил мой план, и теперь требуешь награды!

Темный человек щелкнул пальцами, и Доккалфар исчез, как будто его и не было вовсе.

– А теперь пришло время пообщаться с вами, друзья мои, – сказал Темный человек, обращаясь к Панепаэль и Альбериху. – Я вижу вас, я знаю, что вы здесь, подойдите.

Панепаэль и Альберих подошли ближе к трону и остановились, не зная, что предпринять.

– Я, Волундур, истинный правитель Старого города! – произнес Темный человек. – Я не буду рассказывать о своих правах на этот трон. Вместо этого я расскажу о том, что ждет вас.

Он протянул вперед черную костлявую руку, словно мертвец, который тянется из могилы за светом и жизнью, и направил ее в сторону Альбериха.

Тот упал на колени и стал корчиться от боли. Но боль была не физической. Боль была в голове, в эмоциях, в чувствах Альбериха, терзая его душу, разрывая на куски его разум.

– Это первое, что я сделаю, – сказал Волундур, переводя свой взгляд на Панепаэль.

– Зачем тебе это нужно?

– Ты слышала зачем. Чтобы прекратить мучения и обрести свободу ему достаточно отдать мне Скрижали. Взамен я верну жизнь королю и королеве. Более того, я верну их в Новый город, позволив править там дальше. Меня интересует только Старый город – то, что принадлежит мне по праву.

– А если он не согласится? – спросила девочка.

– Тогда его мучения будут длиться вечно. Но это полдела – у его отца и матери почти не осталось времени. Если в ближайшее время не помочь им, то надежды на спасение не будет. Так что я могу подождать, – Волундур рассмеялся и откинулся на спинку трона.

Панепаэль не знала, что делать. Она видела, что в глазах Альбериха царит хаос – там бушевал смерч из боли, страданий, скорби, тоски. Казалось, все беды мира бушевали сейчас в нем.

Но, как это было раньше, Панепаэль ощутила знакомое прикосновение к сознанию. Колода! Но ее нет. Впрочем, осталась карта.

Девочка достала карту и всмотрелась в изображение. И в этот же миг между Волундуром и Альберихом возникла фигура Эллин, защищая мужа от темного волшебства.