Текст книги "Конец Антропоцена: Аберрация в багровых тонах"

Автор книги: Марк М. Одер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Со всего размаха

Первыми вылезли двое офицеров спецроты. Наверху оказалось чисто. Арина вылезла третьей. Держа автомат в руках, она подошла к краю и осторожно посмотрела вниз. Пока внизу никого не видно. Вдруг в голову ей пришла идея:

– Общая связь! Это Арина Грик! У нас есть файер? На дороге недостаточно света. Нам нужно увидеть, что происходит под днищем.

– У нас есть ОСА.

– Нет, ОСА может навредить тем, кто находится там, если они еще живы.

– Нам нужен прожектор или мощный фонарь.

– Можно включить дальний свет!

– Хорошо, когда мы окажемся к вам спиной, подрулите и по моей команде включайте, чтобы мы смогли увидеть, что там происходит.

– Хорошо, Арина, так и сделаем.

Арина приказала четверым бойцам спрыгнуть вниз. Когда они показали жестами, что около их машины все чисто, Арина и остальные спрыгнули следом. Их было около двадцати. Еще четверо остались на крыше, а четверо – внутри машины охраняли Бейдера и второй отсек, остальные стояли у бойниц

Арина потихоньку продвигалась к первой фуре. Приблизившись на расстояние еще достаточно безопасное, чтобы успеть среагировать, и одновременно достаточно близкое, чтобы увидеть, что происходит под машиной, Арина опустилась на одно колено, держа автомат в боевом положении. Вглядываясь в пустоту, Арина резко махнула рукой и сказала:

– Включайте!

Яркий свет озарил пространство под машиной, представляя публике картину, которую не ожидал увидеть никто из присутствующих. Человек семь-восемь неподвижно лежали, располагаясь по периметру днища, ближе к дальним от Арины колесам. Они явно были мертвы. В этом не могло быть никаких сомнений, потому что… осталось от них совсем немного. У кого-то было объедено лицо и конечности, у кого-то – выедены все внутренности, у кого-то было съедено и то, и другое. Над ними сидели люди, которые щурились от света, при этом не переставая жевать то, что еще каких-то двадцать минут назад было людьми. Арине вдруг показалось, что одна из жертв как будто немного подергивается. Она подумала, что человек этот, возможно, еще жив.

Арина включила в шлеме наружный динамик и громко, четко фиксируя каждое слово, произнесла:

– Меня зовут подполковник Арина Грик! Немедленно отойдите от жертв! Вы совершили преступление, и мы обязаны вас арестовать. Если вы не подчинитесь, мы вынуждены будем открыть огонь!

Арина дала знак, чтобы дальний свет выключили, но полностью фары не гасили. Сделала два шага назад.

Существо, которое находилось ближе всего к ней, вылезло из-под машины, потом встало, выпрямилось. Это был не человек. Существо было худее обычного человека, с темно-серой кожей, туго обтягивающей кости. Очень длинные ногти были также серыми, но заметно более темного оттенка, чем кожа. А губы – тонкие, как будто высохшие, – были почти черного цвета. Изо рта существа текла кровь и виднелся кусок чего-то, похожего на кусок кишки. Существо пережевывало только что выдранный из тела кого-то из бойцов орган и смотрело на нее пристально. Взгляд его был странен. Глаза… Арина обратила внимание на его глаза. Они были немного более впалыми, чем это считалось бы нормальным, будь он человеком, а глазные яблоки при этом, напротив, были навыкате. Белков не было. Точнее, это нельзя было назвать белками. Цвет того, что располагалось вокруг радужки, был желто-серым и походил на цвет переваренных желтков. Радужка же, на первый взгляд, отсутствовала, но на самом деле она была совершенно белесого цвета, а вот зрачки были огромными. Они, казалось, поглощали, затягивали глядящего в них, как космические черные дыры. От самого зрачка в разные стороны расходились черные прожилки, напоминавшие кровеносные сосуды.

Излишне заостренный и большой нос шумно втягивал воздух. Казалось, существо забыло, что оно еще недавно с аппетитом жевало кишку. Теперь оно внимательно осматривало Арину и втягивало ее запах огромными ноздрями.

Около первого существа показались и другие. Они делали то же: оставив растерзанные тела, они вылезли из-под броневика и теперь жадно втягивали ноздрями воздух, пытаясь распознать или запомнить дух, исходивший от группы Арины.

– Смотрим в оба. Если дернутся, стреляем на поражение! – сказала Арина.

Существа, казалось, были настроены спокойно, но Арина заметила, что они потихоньку окружают их, шаг за шагом наступая, приближаясь к бойцам. Из второго отсека вылезло еще несколько существ, таких же окровавленных, как и те, что стояли около Арины. Внезапно из кабины вывалился на землю один из офицеров Георга и истошно закричал:

– Убейте их!

В этот момент из машины выпрыгнуло существо. Накинувшись на кричавшего, оно вцепилось зубами в его ухо, оторвало и начало его жевать.

– Огонь! Цель должна быть уничтожена! – закричала Арина и атаковала.

Это произошло как раз вовремя, потому что стоящие до этих пор существа в одно мгновение бросились на офицеров. Вся группа немедленно открыла огонь. Но вот что странно… Несмотря на огромное количество выпущенных пуль, нападавшие оставались невредимы. Их только немного отбрасывало назад, они даже не падали. Чуть оправившись, они продолжали идти вперед. Постепенно из фургона начали подбегать другие существа. И убить или оттеснить их было невозможно.

– На крышу! Срочно на крышу! – заорала Арина.

Показывая пример, она молнией забралась наверх и начала прикрывать остальных.

В тот миг, когда Арина перезаряжала обойму у калаша, существа набросились на одного из бойцов спец-роты. Арина и другие, успевшие забраться, начали стрелять по существам. И вдруг у Арины возник образ солдата с Галичьей Горы. Того самого, которого она никак не могла убить, когда убегала от врагов. Быстро сообразив, насколько эта ситуация похожа на ту, давнюю, Арина прицелилась и выстрелила точно в голову существу, которое было ближе всего к ней. И в тот же миг, как пуля попала в голову, существо рухнуло на землю, не подавая больше признаков жизни. Арина крикнула остальным:

– Стреляйте в голову! Только в голову! Больше никуда не цельтесь! Только это способно их убить!

Тут со всех сторон бойцы, которые сумели взобраться и находились теперь на крыше бронемашины, начали стрелять в головы существ. То тут, то там существа падали замертво на землю и больше не шевелились. Три офицера, которые остались внизу, отошли максимально к машине, а затем также забрались наверх. И только боец спецроты, атакованный странной тварью, все еще лежал на спине. Когда выстрелы стихли и стало понятно, что все существа мертвы, Арины первой спрыгнула и подбежала к лежащему бойцу:

– Эй, ты жив? Ранен? Как ты?

Боец оттолкнул от себя лежащее на нем существо и сел. Начав ощупывать себя, он пытался понять, цел ли он, есть ли на теле раны. Но, нет, ран не было, и он, как ни странно, был цел. Уникальный костюм отлично защитил его от невиданных им ранее существ, которые пытались его разорвать. Только черная жидкость, вытекавшая из них, испачкала в некоторых местах костюм, но не повредила его.

– Все в порядке! Все нормально! В порядке я, в порядке!

– Тогда вставай! И смотри в оба! Расслабляться рано! Стреляй только в голову! Понял?

– Да, понял!

Арина протянула ему руку и помогла подняться с земли.

Снег все усиливался, засыпал землю, заваливал ее сугробами. Снежная пелена мешала Арине и остальным ориентироваться. Плохое освещение, а с ним и плохая видимость, не давали чувствовать себя в безопасности.

Арина скомандовала:

– Смотрим в оба! Проверяем под днищем машины, заходим с двух сторон – в отсек номер два и водительскую кабину. И идем навстречу друг другу.

В этот момент показались две бронемашины: Германа и Ковальского.

Арина связалась с Германом:

– Это Арина, мы идем вперед. Присоединяйтесь и прикрывайте нас.

– Арин, дождитесь нас. Мы сейчас подойдем на подмогу.

– Герман! Внутри люди, нам нужно войти внутрь! Будем рады, когда вы присоединитесь, но ждать уже не можем. Подходите!

– Хорошо! – ответил Герман.

Арина и остальные бойцы под ее руководством спрыгнули вниз. Она скомандовала, и их бронемашины включили дальний. Они окружили бронемашину номер один. Как только все пространство было просмотрено, разделившись на четыре группы, бойцы полезли под броневик.

Под днищем лежало примерно восемь, как казалось на первый взгляд, трупов. Выглядели они так, словно их распотрошили, истерзали, изуродовали дикие звери. И невозможно было понять, трупы ли это нападавших или их жертвы. Зрелище было отталкивающим, поскольку все, кто лежал под днищем, были перемазаны кровью, снегом и экскрементами.

В тот момент, когда группа Арины заканчивала осмотр последнего трупа, прибыла группа из роты Ковальского. Сам Даниил подошел к Арине, которая стояла на коленях, подсвечивая своему офицеру имеющимся фонариком:

– Арина, мы явились. Ждем приказа.

– Даниил, нам нужно пройти с двух сторон в бронемашину: через водительскую кабину и через отсек номер два. Необходимо полностью просмотреть все, что сейчас происходит внутри. Мы пойдем через отсек номер два, вы пойдете через водительскую дверь. Герман с остальными присоединятся с нашей стороны, когда будут здесь. Вам необходимо знать, что существ, которые нападают, можно уничтожить исключительно одним способом: выстрелив в голову. Стрелять только на поражение! Ты меня понял?

– Да, подполковник, я все понял.

– Для наступления на врага жди моей команды.

– Понял.

Когда команда Арины начала заходить в броневик, к ним присоединилась команда Германа. Поймав Арину у самого входа в отсек, Герман, запыхавшись, сказал:

– Арина, мы прибыли. Прости, попали в колею, немного забуксовали. Бронефура не панацея на такой дороге.

– Главное, что вы здесь, – тепло ответила Арина.      Она была рада его видеть – это было понятно по ее тону.

Объяснив все необходимое, Арина сказала:

– Пора начинать. Офицеры Бейдера остаются здесь. Мы с ними на связи. Рота Кардинера и Ковальского со мной.

Арина с частью роты Германа прошла ко второму отсеку, часть роты Ковальского проследовала к водительской двери. Арина с Германом вошли в отсек, где, по идее, должны были находиться родственники бойцов роты Георга.

Кто до недавнего времени находился в отсеке номер два, уже невозможно было определить. Тут царило что-то невообразимое. Сухожилия и осколки, обломки костей валялись на полу, кишки были размазаны по стенам. Фрагменты тел свисали отовсюду, капая горячей, еще дымящейся кровью. Повсюду валялись разорванные, растерзанные тела, которые еще недавно были людьми. Неприятный запах человеческих экскрементов и мочи просачивался даже сквозь фильтры защитного шлема.

Продвигаясь вглубь второго отсека, Арина и Герман вместе с остальными из команды видели: чем дальше они проходили, тем крупнее и крупнее были части тела, недоеденные… оставленные тварями. Подойдя к середине отсека – туда, где располагались капсулы для сна, – Арина увидела, что все капсулы, кроме одной, были открыты. Люди просто не успели туда забраться, чтобы закрыть их. В одном из отсеков взору военных предстала поистине ужасающая картина: в начале капсулы, у самого входа в нее, лежало истерзанное тело женщины, ноги отсутствовали полностью. Скорее всего, именно они валялись внизу: от самых мягких частей ничего не осталось, они были как будто вырваны, а вот колени и стопы были целы. Оставшаяся же часть тела женщины была истерзана частично. Ближе к плечам, на спине, были отчетливо видны беспорядочные укусы, как если бы кто-то выедал оттуда самые лакомые кусочки. Часть кишок также была съедена, другая же часть была распластана, размазана по капсуле. Складывалось впечатление, что женщина, пытаясь спастись, продолжала ползти даже с оторванными ногами, когда существа уже жевали ее внутренности. Левая рука женщины была съедена до кости, и оставались только некоторые фаланги пальцев. Плечевой сустав был наполовину раздроблен. А вот правая рука – возможно, оттого что женщина прислонялась ею к стене – не была повреждена. Казалось, будто она бросала ею что-то перед собой. Лицо женщины искажала гримаса боли. У нее была обкусана шея, отсутствовали нижняя губа и подбородок, нос и левая щека. Но глаза, в которых застыло отчаяние, оставались открытыми. Она продолжала смотреть вперед.

Когда Арина посмотрела в направлении взгляда женщины, она поняла, что же заставило ту ползти вперед и что она пыталась сделать. На некотором расстоянии от женщины лежал труп ребенка, которому было, на взгляд Арины, не больше полутора лет от роду. Как он выглядел раньше, никто и никогда уже не сможет узнать, потому что лицо было съедено полностью. От младенца вообще мало что осталось. Капсула была вся забрызгана кровью.

Желваки заходили на лице Арины.

«Что же это за нелюди? Что за существа, которые убивают людей ради еды? Кто они?» – подумала она.

Арина показала жестом, чтобы проверяли остальные капсулы. Сама же подошла к капсуле, которая располагалась на самом верху и была закрыта. Внутри не было крови, она выглядела абсолютно чистой, в отличие от всего прочего пространства второго отсека. При этом внизу было достаточно много крови и разорванных тел. Арина жестом подозвала Германа, приказав остальным продвигаться дальше. И они вместе с Германом, осторожно поднявшись по лестнице, заглянули внутрь.

На первый взгляд, там все было завалено рюкзаками и верхней одеждой. Арина уже собралась было спуститься, двинуться дальше, но внезапно ей показалось, что гора вещей шевельнулась. Арина задержала на этой горе свой взгляд, но какое-то время все внутри оставалось неподвижным. Тогда Арина просто постучала по стенке капсулы. И тут под грудой одежды началось шевеление. Арина постучала еще раз. Из-под одежды показалось маленькое детское личико. Арина помахала ему. Личико исчезло, и через мгновение показалось личико постарше, затем высунулся еще один носик.

«Дети!» – прошептала Арина неслышно, сопроводив слова жестом: «Тихо! Оставайтесь пока там!»

Махнула им – я вернусь! Потом показала большой палец. В ответ из одежды высунулся детский большой палец – супер!

Арина слезла вниз. Оставила двух бойцов у капсулы – защищать детей. Другим двум солдатам приказала еще более усиленно охранять выход из бронемашины. Кто может появиться из снежной темноты, окружавшей бронемашины со всех сторон, Арина не знала. Но быть застигнутой врасплох непрошенными гостями она не хотела. Сегодняшний день со всей очевидностью продемонстрировал, что каждую минуту нужно быть настороже.

Арина с группой продолжили движение вперед. И довольно скоро услышали сдавленный крик. Они не прибавили шагу – бежать было бы опрометчиво. Они шли аккуратно, стараясь не создавать шума, чтобы не спровоцировать нападение. Двигались, вглядываясь вперед и вслушиваясь в каждый шорох. А Арина думала: «Слишком кровавый день… слишком страшные картины увидели мы сегодня. И они останутся в нашей памяти навсегда. Пожалуй, даже самый худший ночной кошмар был детским лепетом по сравнению со всем увиденным за неполный день».

Арина знала, что Ковальский поступит сейчас так же, как и она: будет двигаться осторожно, уберегая себя и своих солдат от нападения. Она была уверена в Ковальском. Поэтому вызывать его она не стала. Но через секунду Ковальский сам вышел с ней на связь.

– Арина, – проговорил быстро. – Здесь настоящее пекло, мы вынуждены вступить в бой. Здесь есть живые люди. Будьте наготове, эти существа станут уходить через ваш отсек.

Арина показала всем условные знаки, что сейчас к ним навстречу могут ринуться существа. Почти сразу впереди раздались страшные крики людей. Аринина группа приготовилась. Пройдя вперед, они услышали нарастающий гул. Из глубины первого отсека на них устремилась толпа, состоящая из существ.

Арина сказала код, который включал связь со всем ее отрядом:

– Открыть огонь на поражение! Цельтесь в голову, иначе они не умирают! Стреляйте аккуратно! Помните о возможности рикошета, мы в бронемашине! Вперед!

Существа вываливались из двери в первый отсек, кто-то из них бежал на двух ногах, кто-то пытался бежать на четырех конечностях, цепляясь за находившиеся у стен кресла, лестницы, предметы. Их настигали пули, и они – кто мгновенно, а кто через мгновение-другое – погибали. Случались, впрочем, и неприятности. Несколько пуль, ударив в бронированные стены машины, срикошетило и попало в бойцов. Но поскольку на них были новейшие бронекостюмы – такие же, как и те, которые Арина видела на встрече с президентом в секретном бункере, – пули оставляли на телах бойцов лишь синяки.

Когда из проема перестали показываться существа, а перед проходом образовалась кучка из тел, Арина скомандовала двигаться дальше. Оставив еще несколько бойцов охранять этот сектор, они стали пробираться вперед, в первый отсек. Войдя внутрь, Арина увидела Ковальского и часть его группы, которые стояли недалеко от прохода, ведущего в кабину водителей. Вокруг все было почти таким же чудовищным на вид, как и во втором отсеке. Разница была только в том, что люди, находившиеся в этом отсеке, пытались забаррикадироваться и от второго отсека, и от водительской двери. Такие выводы можно было сделать, посмотрев на сложенные у проходов железные сундуки с оружием и столы. Около левой стенки лежали несколько человек, которые надели защитные шлемы, но остальную экипировку надеть не успели. Все они были изрядно травмированы, но, скорее всего, живы. Арина приказала просмотреть весь первый отсек. И не зря! За несколькими сундуками прятались существа, которые не успели убежать. Попытавшись атаковать бойцов, они были незамедлительно расстреляны.

Арина с Германом направились к пострадавшим. Из всех, находившихся в отсеке, только один человек успел надеть половину защитной экипировки. Большинство не успело сделать и этого. И Арина почти не удивилась, когда, помогая ему снять шлем, обнаружила, что это Георг.

Зрачки его были расширены до предела. Арина поняла, что он в шоковом состоянии. Левая рука была сильно повреждена в области плечевого сустава. Георгу вцепились в незащищенное плечо. Рана выглядела ужасно. Впрочем, рядом с ним лежали бойцы в гораздо более плачевном состоянии. Многие были очень сильно искусаны. У одного рука была изглодана до кости, и он находился без сознания. У другого была оторвана нога в области колена. У большинства людей были огромные кровопотери.

Пересчитав раненых, Арина связалась с генералом Бейдером:

– Господин генерал-лейтенант, у нас двенадцать раненых офицеров. Я не знаю, успеем ли мы их довезти до Москвы. Среди них Георг Конев. Он кричал, что у него серьезное ранение плеча.

– Арина, подожди! Ты имеешь в виду, что из офицеров выжило двенадцать человек? Всего двенадцать? А сколько выживших среди гражданских? Сколько было в этой бронефуре?

– Сколько было в этой – я не знаю. Выжил ли кто-нибудь из гражданских – сейчас попробуем узнать.

Она обернулась, встретилась взглядом с Германом. Тот ответил коротко, одними губами. И Арина, кивнув благодарно, продолжила:

– Всего выживших – шестнадцать. Остальные мертвы. Съедены, разорваны, растерты в кровавую пыль. Из оставшихся – двенадцать раненых офицеров и четверо детей, которых спрятали в капсулу для сна, забросали пакетами с вещами и наглухо закрыли. Существа их не заметили и только поэтому не тронули. Дети живы и очень напуганы. Остальные в очень плохом состоянии, их необходимо сейчас же передать медикам и начать перевозить в госпиталь. Больше половины наверняка не выдержат долгой дороги.

– Арина, если бы мне это говорил кто-то другой, а не ты, я бы не поверил. Да и сейчас, на слух, это невозможно воспринять как правду. Но я знаю тебя и понимаю, что ты бы никогда не стала преувеличивать. Я сейчас свяжусь с президентом. Георг – племянник Николая Константиновича Ничипоренко. Незадолго до часа икс Ничипоренко назначили одним из заместителей министра обороны Ворганта. Я узнал это только сегодня.

– Как это произошло?! Он явно был не первым на повышение, – голос Арины выдал ее негодование.

– Ты знакома с Ничипоренко?

– Со старшим нет, с младшим – да.

– С каким из младших? Один из его сыновей женился на единственной дочери брата Ворганта.

– А-а… Неважно, – махнула рукой Арина. – В любом случае, мне крышка.

– Арина, я чего-то не знаю? Ты мне что-то не рассказывала?

– Я рассказывала вкратце.

– Значит, не вкратце расскажешь, пока мы будем ехать дальше.

– Хорошо.

– На этот раз ты расскажешь все.

– Да, господин генерал, расскажу все.

– Генерал-лейтенант.

И Арина услышала, как Бейдер расплылся в улыбке.

Это был разговорный флирт Бейдера, к которому Арина уже привыкла. Более того, он даже ей вполне нравился. Бейдер был из разряда мужчин, которые ни за что и никогда не унизят и не оскорбят женщину. Он был галантен и чрезвычайно обходителен. Если бы не тот факт, что Арина была подчиненной Бейдера, он безусловно бы флиртовал более открыто, но в данном случае не мог себе этого позволить. Арина давно поняла, что нравится Бейдеру не только как его офицер, но и как женщина. Но переступить невидимую черту легчайшего флирта, который со стороны вообще никто не замечал, сделать его более откровенным – Бейдер не мог. И сейчас он чрезвычайно редко вставлял игриво в свою речь какую-либо фразу или слово, которые призваны были продемонстрировать Арине особенное к ней расположение. Мужа Арина любила очень сильно, но внимание Бейдера было ей необычайно приятно.

Арина вышла из бронемашины. Снег по-прежнему сыпал крупными хлопьями. Дул сильнейший ветер. И вообще погода была не из тех, которые навевают умиротворение и покой. Но Арине хотелось хотя бы на минуту сменить картину разорванных человеческих тел и съеденных младенцев… сменить на что-то красивое. Ей необходимо было, чтобы эта красота хотя бы немного подлечила то потрясение, которое она сейчас испытала внутри огромной бронемашины, еще недавно наполненной живыми людьми, которые радовались возвращению домой. Эти люди направлялись в свое будущее, которое не обещало быть простым. Но мог ли кто-нибудь подумать, что оно окажется таким ужасным.

Чертовщина

– Арина, прием! Возвращайтесь в броневик. При входе вас, как и других, обработают. Я отдал приказ спецроте на сопровождение раненых и детей. Сейчас за ними подъедут медицинские бронемашины.

– Вы собираетесь отправить детей и раненых в одной машине?

– Да, Арина, а в чем проблема?

– Господин генерал-лейтенант, отправьте их, пожалуйста, в разных машинах. Дети напуганы. Уберите их подальше от раненых.

– Ну хорошо, Арина. Хотя вы и не привели доводов в пользу этого решения, отправим в разных. Вы довольны?

– Да, господин генерал-лейтенант.

– Ничего не скажете?

– Ничего не скажу. Просто сделайте так.

– Хорошо.

– А что с разорванными телами? – спросила Арина.

– Мы сложим их в первом броневике, заблокируем и оставим до вечера. Сейчас нам необходимо доехать до президента и ждать дальнейшего приказа. К сожалению, сейчас только так.

Арина дождалась медицинского броневика и проследила, чтобы раненых поместили туда. Один из солдат, у которого была оторвана нога по колено, находился в забытьи.

– Он доедет? – спросила Арина у главного врача, Левона Лории.

– Сложно сказать. Постараемся довезти. Но шансов мало.

– А у остальных?

– У нас пять тяжелораненых, трое из которых без сознания. И семь офицеров с ранами различной степени тяжести. Я бы сказал, у всех них степень эта как минимум средняя.

– А Георг?

– У него болевой шок. И очень серьезная рана.

– Руку удастся сохранить?

– Не могу сказать. Рана очень тяжелая. Нужен опытный хирург, который имеет опыт работы с подобными или хотя бы в какой-то степени схожими с этой ранами. Сейчас постараемся дать вашему Георгу возможность поспать, а дальше видно будет.

– Н-да, главное, доехать.

– Так и есть. А ехать долго. Дороги нечищеные. И, кажется, начинается метель.

– Видимо так, – устало ответила Арина.

Снег сыпал густо, сердито. Недавно еще мягкие хлопья превратились в мелкие, колючие комочки, валившиеся с черного неба. Казалось, что и сама природа не рада оставшимся в живых людям.

– Мы загрузились, готовы выдвигаться в путь.

– Хорошо. Вы пойдете за машиной спецроты. После вас едем мы. Пожалуйста, если вдруг вам под колеса кто-то бросится, ни в коем случае не открывайте двери и не выпускайте никого наружу.

– Конечно, подполковник, не беспокойтесь. Мы идиотничать не будем.

– Вот и чудно. В каком отсеке будут раненые?

– В первом. Во втором – комната отдыха. В первом у нас койки и мини-операционная.

– Хорошо. На связи.

– На связи.

      Арина прошла к своему броневику. На крыше расположилась мобильная группа дезинфекции. Арину обработали и только после этого пустили внутрь броневика.

Спустившись вниз, Арина сняла шлем и устало посмотрела на подошедших Бейдера и Субботина:

– Есть новости?

– Да, новости есть. Президент не стал разбираться, переключил на Ворганта, а тот, в свою очередь, приказал доставить Георга в Первую градскую. Сейчас там военный госпиталь.

– Военный госпиталь?

– Много столкновений с непонятными существами сегодня. Туда будут везти всех раненых.

– Так… Хорошо. Георга туда, а остальных?

– Про остальных он ничего не сказал. Сказал, что ему все равно. Повезем туда же.

– Он что-то сообщил о людях, которые проникли в метро?

– Нет. Сказал только, что готовится полномасштабная операция. И что мы, в том числе, должны принять в ней участие.

– А когда она будет?

– Пока неизвестно.

– Странно как-то все…

– Пожалуй, что так.

– И что думаете по этому поводу?

– Я не понимаю, что происходит. Но, судя по всему, не понимаю это все не только я, но и они, – и Бейдер посмотрел наверх.

– Даже так?

– Да, у них был четкий план. А сейчас все идет наперекосяк.

– А вы что думаете, Михаил Анатольевич?

– Думаю, мы в какой-то жопе. И они тоже.

– Емко. Но, видимо, все так и есть.

– Сама что думаешь?

– Я еще не собрала пазл. Что тут можно думать? Не хватает информации.

– Не хватает, – кивнул Бейдер.

– А попробуйте узнать, когда были волны сафисакции, – вдруг сказала Арина.

– Зачем? – в унисон удивились Бейдер и Субботин.

– Ну, вы таки узнайте, а там посмотрим, – сказала Арина, изобразив одесский акцент.

– Я постараюсь, – пообещал Бейдер.

– Я пойду наблюдать тогда.

– Ты не хочешь передохнуть? Все же мы все пережили невероятный стресс. Часть офицеров я отправил отдохнуть во второй отсек.

– Нет, я схожу проверю, как там мои, и буду наблюдать. Мне все очень не нравится. Мое шестое чувство говорит, что все, что сегодня произошло, – это только жалкое начало.

– Ну, как скажешь. Но, если понадобится, смело иди отдыхать.

– Конечно, господин генерал, – Арина уже собиралась развернуться, но задержалась, взглянула на Бейдера.

Произнесла с улыбкой:

– Господин генерал-лейтенант.

Добравшись до «Большой бетонки», их часть колонны начала съезжать на нее. К этому моменту Бейдер так и не сумел добиться вразумительного ответа от руководства, по какой причине их пустили такими окольными путями, а не напрямую, по Горьковскому шоссе. Бейдер успокаивал себя тем, что эта дорога, возможно, лучше, свободнее или стратегически безопаснее. Но его спокойствие постоянно нарушалось внезапными отключениями президента, который больше не казался Бейдеру тем человеком, которого он знал раньше. Глава страны был опустошен и очень сильно издерган. Казалось, он держал себя в руках из последних сил.

С министром обороны ситуация была не лучше. Тот шел на контакт крайне неохотно. Не считал нужным доводить до сведения Бейдера какую-либо информацию, а просто требовал, чтобы тот привез своих бойцов для помощи в Москве. Периодически он подключался к другой линии, и Бейдер мог слышать разговоры с другими генералами. Эти разговоры очень беспокоили его, и он намеревался обязательно получить разъяснения по прибытии в головной штаб.

Дорога была долгой и изматывающей. Раз десять на колонну нападали существа, несколько раз броневики буксовали в снегу, а дважды даже пришлось выпускать броневик, у которого в конструкции корпуса был более мощный таран, чем у стандартных, поскольку они натыкались на заторы, образовавшиеся из брошенных машин. Проезжая Воскресенск, все отметили, что в городе совершенно темно. Ни одного фонаря на улицах, ни одного окна не светилось. На дорогах было полно брошенных машин, а чистота и нетронутость снежного покрова показывали, что за многие дни или даже недели они проезжали здесь первыми. Поскольку скорость движения колонны при такой погоде была совсем небольшой, когда они доехали до развязки с трассой «Дон», уже начало светать.

Когда они поравнялись с Вельяминово, в эфир настойчиво постучался главврач из медицинского броневика. Бейдер хотел немного передохнуть, но не стал перекладывать все на Субботина. Он снова включил рацию, отозвался устало:

– Бейдер на связи! Слушаю!

– Господин генерал-лейтенант, у нас творится какая-то чертовщина. Нам, кажется, нужна помощь.

– Что у вас случилось?

– Да я сам не до конца понимаю. У нас несколько человек изначально были в критическом состоянии, потом в забытье впал еще один. В итоге шесть человек без сознания, еще у двоих – полузабытье. И только у пятерых – стабильно состояние средней тяжести. Трое были действительно тяжелые, и я, честно и откровенно, не сильно рассчитывал довезти их живыми…

– Так, ближе к делу, доктор!

– В общем, тридцать минут назад они официально были признаны погибшими. Я собирался вам доложить сразу после того, как мы бы завершили с ними процессы перемещения, но все трое внезапно очнулись и набросились на персонал.

– Подождите, я правильно вас понимаю?! Все трое оказались признаны погибшими ошибочно?!

– Нет! В том-то и дело! Они умерли! Не бывает таких чудесных воскрешений. У них остановились сердца, и мы пытались завести их больше четверти часа. Только после завершения реанимационных мероприятий мы признали их погибшими. И они оставались мертвыми в течение получаса. После этого у них наблюдались непонятные симптомы: у них подергивались мышцы рук и ног, потом они стали издавать какие-то странные звуки, а затем… затем они открыли глаза. Я отправил к ним медсестер, поскольку в этот момент сам проводил реанимационные мероприятия четвертому человеку. Он пока жив, но на волоске от смерти: пульс очень слабый. Имеющиеся препараты не помогают. Боюсь, его мы не довезем.

– Доктор, давайте вернемся к тем, кто умер, а потом не умер!

– Да, господин генерал-лейтенант. Их сейчас удерживают мои санитары. Но у меня теперь пять покусанных медсестер, три покусанных санитара. Какая-то нечеловеческая сила у этих оживших. И я не могу понять, как они могли оставаться мертвыми, а потом воскреснуть?!

– Ну, доктор, это вам лучше знать, как такое могло случиться. Может, у вас сломано медоборудование?