Текст книги "Странное путешествие мистера Долдри"

Автор книги: Марк Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Полет продолжался уже больше трех часов, когда Адриенна увидела реку, текущую в ту же сторону, в которую она летела. Вскоре показалась равнина и вдали большой город – Сантьяго-де-Чили и аэродром, где ее ждала триумфальная встреча. С грехом пополам она долетела. У нее заледенели пальцы, лицо кровоточило от холода, на высоте щеки у нее раздулись, отчего глаза превратились в узкие щелочки; почти вслепую она, нисколько не повредив самолет, совершила посадку прямо перед тремя флагами – французским, аргентинским и чилийским, которые установили, чтобы приветствовать ее прибытие, хотя на него мало кто надеялся. Все ликовали. Адриенна и ее замечательный механик Дюперье совершили настоящий подвиг.

– Зачем вы мне все это рассказываете, Долдри?

– Я долго говорил, у меня во рту пересохло!

Алиса снова налила ему джина.

– Я вас слушаю, – произнесла она, наблюдая, как сосед выпил спиртное залпом, словно воду.

– Я рассказываю это вот почему. Вы тоже встретили гадалку, и она предсказала вам, что в Турции вы найдете то, что тщетно ищете в Лондоне, но прежде вам предстоит повстречать еще шесть человек. Подозреваю, что первый из них я и на меня возложена некая миссия. Позвольте мне быть вашим Дюперье, гениальным механиком, который поможет вам преодолеть горную цепь Анд, – воскликнул захмелевший Долдри. – Позвольте сопровождать вас хотя бы до второго человека, который поведет вас к третьему и так далее по цепочке, как сказано в пророчестве. Позвольте быть вашим другом и совершить в моей жизни хоть что-то полезное.

– Это очень великодушно с вашей стороны, – смутилась Алиса. – Но я не летчик-испытатель и уж совсем не Адриенна Боллан.

– Но вас, как и ее, по ночам мучают кошмары, а днем вы мечтаете поверить в пророчество и отправиться в путешествие.

– Я не могу это принять, – пробормотала Алиса.

– Но вы хотя бы подумайте!

– Нет, это невозможно, мне это не по карману, я никогда не смогу с вами рассчитаться.

– Почем вы знаете? Ну, не хотите брать меня механиком – а это значит, вы на меня дуетесь, хотя я совсем не виноват, что моя машина тогда не захотела заводиться, – тогда я буду вашим «Кодроном». Представьте себе, а вдруг вы найдете новые запахи, и они вдохновят вас на создание новых духов, и духи эти станут пользоваться бешеным успехом, а я стану вашим компаньоном. И за мой скромный вклад в вашу славу вы выделите мне процент от прибыли, а какой – сами решите. Но сделка должна быть справедливой, поэтому, если я вдруг напишу перекресток Стамбула и картину приобретет музей, я вам тоже выделю долю доходов от продажи моих полотен.

– Вы пьяны, Долдри. Хотя все, что вы говорите, не имеет никакого смысла, вы меня почти убедили.

– Тогда наберитесь мужества. Не надо сидеть взаперти и бояться темноты, как ребенок, завоюйте мир! Отправимся в путешествие! Я все организую, мы покинем Лондон через неделю. Даю вам ночь на размышление, а завтра поговорим.

Долдри встал, обнял Алису и крепко прижал к себе.

– Спокойной ночи, – сказал он, устыдившись своего порыва и отступая.

Алиса проводила его до площадки. Долдри еле держался на ногах. Они помахали друг другу на прощание, и двери захлопнулись.

5

Этой ночью кошмар не преминул явиться вновь. Проснувшись, Алиса почувствовала, что полностью измотана. Завернувшись в одеяло, она пошла готовить завтрак. Устроилась в кресле, где вчера сидел Долдри, и бросила взгляд на рекламный проспект, который он оставил на сундуке. На обложке красовался собор Святой Софии.

Оттоманская роза, цветы апельсинового дерева, жасмин – Алисе казалось, что, листая страницы буклета, она чувствует все эти запахи. Она представила, как бродит по улочкам Большого базара, [6]6
  Большой базар– один из старейших и самых больших крытых рынков в мире; под его крышей размещаются несколько десятков улиц и более двух с половиной тысяч лавок.


[Закрыть]как торгуется у прилавков со специями, как вдыхает запахи розмарина, шафрана, корицы, и этот сон наяву всколыхнул ее чувства. Она вздохнула и положила проспект. Чай вдруг показался ей безвкусным. Алиса оделась и отправилась к соседу. Долдри появился на пороге в пижаме и халате, подавляя зевок.

– А вы, оказывается, ранняя пташка! – удивился он, протирая глаза.

– Сейчас семь часов.

– Ну я так и сказал, приходите через пару часиков, – сказал он, закрывая перед ней дверь.

Алиса постучала снова.

– Ну что еще? – спросил Долдри.

– Десять процентов, – объявила Алиса.

– Чего?

– Десять процентов моих доходов, если в Турции я изобрету формулу оригинальных духов.

Долдри смотрел невозмутимо.

– Двадцать! – заявил он, намереваясь закрыть дверь, но Алиса ее удержала.

– Пятнадцать, – предложила она.

– Да вы прожженный делец! – заметил Долдри.

– Ваше дело, соглашаться или нет.

– А как насчет моих картин? – спросил Долдри.

– Это как вы сами решите.

– Вы меня обижаете, дорогуша.

– Ну, давайте сойдемся на тех же условиях. Пятнадцать процентов от продажи всех ваших картин, созданных во время путешествия или уже после него, но навеянных этой поездкой.

– Я же говорил, делец каких мало!

– Не пытайтесь подольститься, этот номер не пройдет. Идите досыпайте, а как проснетесь, заходите, обсудим наш план, на который я пока еще согласия не дала. И побрейтесь!

– Я думал, борода мне идет! – воскликнул Долдри.

– Тогда отпустите ее по-настоящему. Щетина выглядит неопрятно, а если мы будем компаньонами, вы должны выглядеть прилично.

Долдри потер подбородок:

– Так сбрить или оставить?

– А еще говорят, что женщины нерешительны, – ответила Алиса, уходя к себе.

В полдень Долдри пришел к Алисе. Он был в костюме, причесан, надушен, но не побрит. Не дав Алисе начать, он объявил, что про бороду будет думать до дня отъезда. Потом пригласил соседку в паб, чтобы побеседовать, как он выразился, на нейтральной территории. Но, дойдя до конца улицы, Долдри потянул Алису к машине:

– Мы разве не идем обедать?

– Идем, – сказал Долдри, – только в настоящий ресторан, со скатертью, приборами и изысканными блюдами.

– Почему было не сказать сразу?

– Хотел сделать сюрприз, и потом, вы наверняка стали бы спорить, а мне хочется хорошего мяса.

Он открыл перед ней дверцу и пригласил сесть за руль.

– Мне кажется, лучше не надо, – сказала Алиса, – в прошлый раз на улицах никого не было…

– Я обещал вам второй урок, а я всегда держу слово. И потом, кто знает, может, в Турции придется водить машину, а я не хочу один сидеть за рулем. Вперед, закрывайте дверцу и подождите, пока я сяду, потом заводите.

Долдри обошел «остин» вокруг. Алиса внимательно слушала каждое его наставление, на каждом повороте она останавливалась, чтобы убедиться, что нет встречных машин, Долдри это в конце концов надоело.

– При такой скорости нас и пешеход обгонит! Я приглашал вас на обед, а не на ужин.

– Садитесь за руль сами. Нечего постоянно ворчать, я стараюсь, как могу!

– Лучше сильнее жмите на газ.

Чуть погодя он попросил Алису остановиться у тротуара: они наконец приехали. Парковщик поспешил к пассажирской дверце, пока не заметил, что женщина сидит за рулем. Тогда он обежал машину вокруг, чтобы помочь Алисе выйти.

– Куда вы меня привели? – спросила Алиса, оробев от такого внимания.

– В ресторан! – вздохнул Долдри.

Элегантность ресторана покорила Алису. Стены зала были обшиты деревянными панелями, на столиках, стоявших ровными рядами, лежали скатерти из египетского хлопка, а на них сверкали серебряные приборы – столько Алиса никогда в жизни не видела. Администратор проводил их к столику в нише и почтительно усадил Алису, придвинув стул. Как только он удалился, подошел метрдотель, который принес меню, а следом за ним появился сомелье. Однако он не успел ничего порекомендовать: Долдри сразу заказал бутылку «Шато Марго» 1929 года.

– В чем дело? – спросил Долдри, отпуская сомелье. – У вас такой вид, будто вы в ярости.

– Потому что я действительно в ярости! – прошипела Алиса как можно тише, чтобы не привлекать внимание соседей.

– Не понимаю. Я привел вас в один из самых лучших ресторанов Лондона, заказал изысканнейшее вино легендарного года…

– Вот именно, надо было предупреждать. Вы в костюме, ваша рубашка сияет такой белизной, что любая прачка умрет от зависти, а я одета как школьница, которую пригласили на улице попить лимонада. Если бы вам хватило вежливости предупредить меня о своих планах, я хотя бы накрасилась. Все вокруг, наверное, думают…

– Что вы восхитительная женщина и мне повезло, что вы согласились принять мое приглашение. Какой мужчина станет рассматривать ваше платье, если один ваш взгляд способен бросить к вашим ногам всю мужскую часть населения. Не волнуйтесь и, ради бога, наслаждайтесь тем, что вам подадут.

Алиса поглядела на Долдри с сомнением. Она пригубила вина и была очарована его мягким букетом и долгим послевкусием.

– Вы, случайно, не флиртуете со мной, Долдри?

Тот чуть не подавился.

– Предлагая сопровождать вас в поисках мужчины всей вашей жизни? Странный способ ухаживать, согласитесь. А раз мы собираемся стать компаньонами, будем честны: я не в вашем вкусе, да и вы не в моем. Именно поэтому я и сделал вам деловое предложение без всякой задней мысли. Ну почти…

– В каком смысле – почти?

– Я затем и пригласил вас пообедать, чтобы это обговорить. Чтобы договориться о последнем пункте нашего соглашения.

– Я думала, о доле мы уже договорились?

– Да, но я хотел попросить вас об одной услуге.

– Я вас слушаю.

Долдри наполнил Алисин бокал и предложил выпить.

– Если предсказания вашей гадалки верны, то, значит, я первый из тех шестерых, которые приведут вас к мужчине вашей жизни. Как и обещал, я буду сопровождать вас до второй встречи, а когда она произойдет, в чем я совершенно уверен, моя миссия будет выполнена.

– К чему вы клоните?

– У вас просто мания перебивать! Я как раз собирался объяснить. Когда мой долг будет выполнен, я вернусь в Лондон, а вы продолжите путешествие. Я не собираюсь свечку держать во время судьбоносной встречи, это было бы по меньшей мере бестактно! Само собой, по нашему соглашению я оплачу ваше путешествие до конца.

– Я верну вам все до последнего шиллинга, пусть даже мне придется работать на вас всю жизнь.

– Оставьте это ребячество, я говорю вам не о деньгах.

– А о чем?

– Мне бы хотелось, чтобы на время вашего отсутствия, сколько бы оно ни продлилось, вы позволили мне приходить к вам и работать под вашей стеклянной крышей. Ваша квартира будет пустовать и вам не понадобится. Обещаю поддерживать порядок, что, между нами говоря, пойдет ей только на пользу.

Алиса взглянула на Долдри.

– А вы, случайно, не задумали увезти меня за тысячи километров, бросить в чужой стране, а самому беспрепятственно пользоваться моей крышей?

В свою очередь Долдри серьезно посмотрел на Алису:

– У вас красивые глаза, но совершенно дурной характер!

– Ладно, – согласилась Алиса. – Но только в том случае, если мы встретим этого пресловутого второго и он подскажет, куда мне идти дальше.

– Само собой! – воскликнул Долдри, поднимая бокал. – Итак, выпьем за наш договор.

– Выпьем за него в поезде, – возразила Алиса. – Я пока оставляю за собой право передумать. Все это слишком поспешно.

– После обеда я иду за билетами, а также займусь поисками жилья.

Долдри поставил бокал и улыбнулся Алисе.

– Вы повеселели, – сказал он, – и вам это идет.

– Это от вина, – проговорила Алиса. – Спасибо, Долдри.

– Это не комплимент.

– А я вас не за это благодарила. То, что вы для меня делаете, очень великодушно. Будьте уверены, в Стамбуле я буду работать день и ночь и создам такие духи, которые сделают вас счастливейшим из инвесторов. Обещаю, я вас не разочарую…

– Вот уж глупости! Я не меньше вас рад покинуть серый Лондон. Через несколько дней мы будем греться на солнце. Когда я вижу свою бледную физиономию в зеркале позади вас, то думаю, что мне эта поездка пойдет только на пользу.

Алиса обернулась и тоже глянула в зеркало. Заговорщицки подмигнула наблюдавшему за ней Долдри. Мысль о предстоящем путешествии кружила ей голову, и сейчас она наслаждалась этим хмельным чувством, не сдерживая себя. И, по-прежнему глядя на Долдри в зеркало, она попросила его посоветовать, как рассказать друзьям о принятом ею решении. Долдри немного подумал и сказал, что ответ кроется в самом вопросе. Достаточно просто сообщить, что она приняла решение, которое сделает ее счастливой. Если друзья настоящие, они только порадуются за нее.

Долдри отказался от десерта, и Алиса предложила ему пройтись.

Во время прогулки Алиса только и думала что о Кэрол, Эдди, Сэме и особенно об Антоне. Как они отнесутся к ее затее? Она решила пригласить их к себе на ужин. Нальет им больше обычного, дождется позднего вечера и под выпивку расскажет о своих планах.

Заметив телефонную будку, Алиса попросила Долдри ее подождать.

Обзвонив всех четверых, Алиса почувствовала себя так, будто первые шаги долгого путешествия уже пройдены. Решение принято. Она знала, что не отступит. Долдри поджидал ее, прислонившись спиной к фонарю, с сигаретой в руках. Подойдя к нему, Алиса схватила его за руки, и они стали кружиться, словно в веселом танце.

– Поедем как можно скорее. Хочу убежать от зимы, от Лондона, от старых привычек. Вот бы уже сегодня был день отъезда! Я побываю в соборе Святой Софии, на улочках Большого базара, буду упиваться запахами, увижу Босфор, буду смотреть, как вы рисуете прохожих на перекрестке Востока и Запада. Мне совсем не страшно, я счастлива, Долдри, так счастлива!

– Хоть меня и не покидают подозрения, что вы изрядно навеселе, но это такое наслаждение – видеть вас радостной. Я не пытаюсь вас очаровать, дорогая соседка, это правда. Я провожу вас до такси, а сам отправлюсь в агентство. Кстати, у вас есть паспорт?

Алиса смущенно покачала головой, как маленькая девочка, которую уличили в нехорошем поступке.

– Большой друг моего отца занимал важный пост в Министерстве иностранных дел, я ему позвоню. Он ускорит дело, я уверен. Но для начала у нас меняется программа: мы идем фотографироваться на паспорт, а агентство подождет. И на этот раз за руль сяду я.

Алиса и Долдри отправились к фотографу неподалеку. Когда девушка принялась в третий раз заново причесываться перед зеркалом, Долдри заметил, что единственным, кто откроет ее паспорт, будет турецкий таможенник, который поставит печать. Весьма возможно, что он не обратит внимания на несколько выбившихся локонов. Алиса наконец уселась на табурет.

Фотограф совсем недавно приобрел новый аппарат, который привел Долдри в восторг. Мастер достал лист бумаги, разделил его надвое, и не прошло и нескольких минут, как Алиса увидела на нем свое лицо в четырех экземплярах. Настала очередь Долдри садиться на табурет. Он изобразил безмятежную улыбку и затаил дыхание.

Захватив документы, они отправились в Сент-Джеймс. [7]7
  К восточной части Сент-Джеймсского парка в Лондоне примыкает Министерство иностранных дел Великобритании.


[Закрыть]Долдри сообщил чиновнику, что им необходимо срочно отправиться в деловую поездку, изобразив крайнюю тревогу, поведал о важных сделках, которые могут сорваться, если они не уедут вовремя. Алису совершенно ошеломило его нахальство. Долдри, не стесняясь, сослался на высокопоставленного родственника из правительства, но имя из деликатности не назвал. Чиновник пообещал сделать все очень быстро. Долдри поблагодарил и стал подталкивать Алису к выходу, опасаясь, как бы из-за нее не раскрылся его обман.

– Похоже, вас ничто не остановит! – заметила девушка, шагая по улице.

– Разве только вы! У вас сделалось такое лицо, пока я улаживал наши дела, что я побоялся, как бы вы все не испортили.

– Извините, что рассмеялась, когда вы заявили этому бедняге, что, если мы не прибудем в Стамбул через несколько дней, английская экономика понесет непоправимый урон.

– Наверняка у этого чиновника каждый день похож на другой. А благодаря мне он будет считать, что выполняет важнейшую миссию. По-моему, я совершил добрый поступок.

– О чем я и говорю! В нахальстве вы не знаете себе равных.

– Абсолютно с вами согласен!

На выходе Долдри попрощался с дежурным полицейским и усадил Алису в «остин».

– Отвезу вас домой, потом поеду в агентство.

«Остин» резво покатил по улицам столицы.

– Сегодня вечером мы с друзьями идем в паб в конце улицы, если хотите, присоединяйтесь…

Предпочитаю избавить вас от своего присутствия, – ответил Долдри. – В Стамбуле вам придется терпеть меня каждый день.

Алиса не стала настаивать. Долдри подвез ее к дому.

* * *

Вечер все никак не наступал. Алиса напрасно пыталась сосредоточиться на работе, ей не удалось записать ни одной формулы. Она окунала пробник во флакон с розовой эссенцией, а мыслями устремлялась к восточным садам, воображая их пышность и великолепие. Вдруг кто-то заиграл на пианино. Алиса могла поклясться, что мелодия доносится из квартиры соседа. Желая в этом убедиться, она подошла к двери, но, как только открыла ее, музыка смолкла, и викторианский дом погрузился и глубокую тишину.

* * *

Когда Алиса вошла в паб, друзья уже ждали ее, оживленно болтая. Антон ее сразу заметил. Она слегка пригладила волосы и подошла к ним. Эдди и Сэм почти не обратили на нее внимания. Антон встал, подвинул ей стул и снова вернулся к разговору.

Кэрол оглядела Алису, наклонилась к ее уху и осведомилась, что с ней случилось.

– Ты о чем? – шепотом спросила Алиса.

– О тебе, – ответила Кэрол, пока парни продолжали горячо обсуждать премьер-министра Эттли.

Эдди ратовал за возвращение Черчилля. Сэм, пылкий поклонник его противника, предрекал Англии исчезновение среднего класса, если король войны выиграет предстоящие выборы. Алиса тоже хотела высказаться, но решила сначала ответить подруге.

– Ничего особенного со мной не произошло.

– Ладно, не заливай! У тебя в жизни что-то изменилось, по лицу видно.

– Глупости! – отмахнулась Алиса.

– Я тебя такой сияющей сто лет не видела. Познакомилась с кем-то?

Алиса так громко расхохоталась, что приятели замолчали.

– Ты и правда слегка изменилась, – заметил Антон.

– Вы что, сговорились? Чем болтать ерунду, принес бы мне лучше пива, в горле пересохло.

Антон направился к бару, позвав с собой остальных ребят. Ему надо было принести пять кружек, а руки только две.

Оставшись наедине с Алисой, Кэрол продолжила свой допрос:

– Кто он? Мне можешь все рассказать.

– Ни с кем я не знакомилась. Но если хочешь все знать, то, возможно, это скоро произойдет.

– Ты заранее знаешь, что скоро кого-то встретишь? Ты что, стала ясновидящей?

– Нет, но я решила поверить в предсказание той, к которой вы меня отправили.

В величайшем возбуждении Кэрол схватила Алису за руки:

– Ты едешь, да? Отправляешься в путешествие?

Алиса кивнула и указала на возвращавшихся с пивом парней. Кэрол вскочила и велела им возвращаться в бар. Их позовут, когда они, девочки, посекретничают. Трое приятелей озадаченно пожали плечами, послушно повернулись и ушли.

– Когда? – спросила Кэрол, взволнованная гораздо сильнее подруги.

– Пока не знаю, но все решится в ближайшие неделю-две.

– Так скоро?

– Как только получим паспорта. Сегодня днем мы ходили их оформлять.

– Мы? Ты что, не одна едешь?

Алиса покраснела и рассказала Кэрол о своей сделке с соседом.

– А ты уверена, что он делает это не затем, чтобы тебя обольстить?

– Долдри? Господи, конечно нет! Я его даже прямо спросила об этом.

– Прямо так, внаглую?

– Я не нарочно, просто по ходу так получилось. А он сказал, что сопровождать женщину к мужчине ее мечты было бы не слишком умно для того, кто решил за ней приударить.

– Согласна, – сказала Кэрол. – Значит, он действительно хочет вложить деньги в твои духи? Как он, однако, верит в твой талант!

– Да уж побольше, чем ты! Не знаю, чего ему на самом деле хочется: потратить наследство, которое ему не нужно, попутешествовать, а может, ему просто нужна моя комната со стеклянной крышей, чтобы писать свои картины. Он, кажется, много лет об этом мечтал, и я обещала оставить ему квартиру на время моего отсутствия. Он вернется раньше.

– Ты уезжаешь так надолго? – с досадой спросила Кэрол.

– Понятия не имею.

– Послушай, не хочу портить праздник, тем более что сама тебя поддерживала, но, когда это стало так определенно, мне кажется сумасшествием ехать так далеко, потому что гадалка предсказала тебе большую любовь.

– Вот дуреха, я же не поэтому еду! Не так уж у меня все плохо. Просто я целыми днями торчу у себя в мастерской, уже несколько месяцев не придумала ничего нового. Я задыхаюсь в этом городе и в этой жизни. Буду дышать морским воздухом, упиваться новыми запахами и незнакомыми пейзажами.

– Ты мне напишешь?

– Конечно! Мне ужасно хочется, чтоб ты мне завидовала!

– Но пока что ты оставляешь троих ребят мне одной! – парировала Кэрол.

– По-твоему, если я уеду, они и думать обо мне забудут? Ты никогда не слышала, что разлука распаляет желание?

– Нет, никогда не слышала такой ерунды и никогда не считала, что они только о тебе и думают. Когда ты им скажешь про отъезд?

Алиса рассказала про ужин, который собиралась устроить у себя на следующий день. Но Кэрол заметила, что не стоит такой огород городить. В конце концов, она ведь ни с кем из ребят не помолвлена! Не нужно ни у кого разрешения спрашивать.

– Разрешения на что? – поинтересовался Антон, присаживаясь рядом.

– Посмотреть секретные архивы, – ляпнула Кэрол первое, что пришло в голову.

– Архивы? – удивился Антон.

Сэм и Эдди присоединились к остальным. Компания была в сборе. Алиса задержала взгляд на Антоне и объявила о своем решении ехать в Турцию.

Повисло долгое молчание.

Эдди, Сэм и Антон ошеломленно смотрели на Алису, не в силах вымолвить ни слова. Кэрол стукнула кулаком по столу.

– Она не сказала, что собирается умирать, просто отправляется в путешествие. Теперь можете выдохнуть.

– Ты знала? – спросил Антон Кэрол.

– Да, целых пятнадцать минут, – раздраженно ответила та. – Простите, не успела вам телеграмму послать.

– И долго тебя не будет? – спросил Антон.

– Она не знает, – ответила Кэрол.

– Ехать так далеко одной, – протянул Сэм. – Тебе не страшно?

– Она едет с соседом по площадке, с тем ворчуном, который тогда приперся, – уточнила Кэрол.

– Ты едешь с этим типом? Между вами что-то есть? – допытывался Антон.

– Да нет же, – объяснила Кэрол, – они компаньоны, это деловая поездка. В Стамбуле Алиса будет искать компоненты для новых духов. Если хотите внести свой вклад, возможно, еще успеете стать акционерами ее будущей крупной компании. Если есть желание, господа, не стесняйтесь! Кто знает, может, через несколько лет вы будете заседать в совете директоров «Пендлбери и К°».

– У меня вопрос, – перебил до сих пор молчавший Эдди. – Пока Алиса не стала президентом международной корпорации, она еще может отвечать сама или к ней теперь только через тебя обращаться?

Алиса улыбнулась и погладила Антона по щеке.

– Это правда деловая поездка, а раз вы мои друзья, то вместо того, чтобы искать способы, как помешать мне уехать, лучше приходите ко мне в пятницу отметить отъезд.

– Ты так скоро уезжаешь? – спросил Антон.

– Точная дата еще неизвестна, – ответила Кэрол, – но…

– Как только получим паспорта, – перебила Алиса. – Не хочу пышных проводов, поэтому попрощаемся заранее. И потом, если в субботу я по вас заскучаю, еще будет время повидаться.

На этом вечер был завершен. Парням расхотелось веселиться. Друзья расцеловались на тротуаре у паба. Антон отозвал Алису в сторонку.

– Я тебе напишу. Обещаю, что буду писать каждую неделю, – торопливо сказала она, не дожидаясь, пока он заговорит.

– Что ты хочешь там найти, чего тебе здесь не хватает?

– Я тебе скажу, когда вернусь.

– Если вернешься.

– Антон, дорогой, я не ради карьеры туда еду. Мне это нужно, понимаешь?

– Нет, но, похоже, теперь у меня будет много времени над этим подумать. Счастливого пути, Алиса, береги себя и пиши мне, только когда действительно захочешь.

Антон повернулся и зашагал прочь, опустив голову и сунув руки в карманы.

В этот вечер молодые люди не стали провожать девушек. Алиса и Кэрол шли вдвоем и всю дорогу молчали.

Вернувшись домой, Алиса не стала зажигать свет. Сбросив одежду, она голышом нырнула под одеяло и стала смотреть на серебристый серпик луны над стеклянной крышей. «Полумесяц, – подумала она, – почти такой же, как на турецком флаге».

* * *

В пятницу, когда день уже близился к вечеру, Долдри постучал в дверь Алисы. Он вошел, гордо помахивая паспортами.

– Готово, – сказал он, – теперь мы имеем полное право выехать за границу!

– Уже? – удивилась Алиса.

– И даже визы! Я разве не говорил, что у меня есть связи? Утром я их забрал, а потом сразу в агентство, чтобы все окончательно уладить. Мы уезжаем в понедельник, в восемь будьте готовы.

Долдри положил паспорт Алисы на рабочий стол и вскоре ушел.

Девушка мечтательно перелистала страницы и положила паспорт на чемодан.

* * *

За ужином все пытались шутить, но настроения ни у кого не было. Антон не пришел на ужин. С тех пор как Алиса объявила о своем отъезде, компания уже не была прежней. Еще не пробило и двенадцати, когда Эдди, Сэм и Кэрол собрались уходить.

Друзья обнялись и сто раз поцеловались на прощание. Алиса обещала часто писать и привезти кучу сувениров со стамбульского базара. На пороге Кэрол со слезами поклялась заботиться о мальчиках и поговорить с Антоном.

Алиса стояла в подъезде, пока голоса на лестнице не стихли, и вернулась к себе задумчивая, с тяжелым сердцем.