Текст книги "Золотой глобус (СИ)"

Автор книги: Марк Качим

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

И едва не застонал – теперь уже от разочарования, потому что Рик не просто остановился, а вынул член. Успокаивающе погладил по спине, осторожно перевернул на спину. Член почти сразу ткнулся в анус, и стал продвигаться внутрь очень медленно, а Рик принялся целовать Эвана в шею.

–    Прости, у меня секса почти полгода не было, – прошептал на ухо. – А с таким как ты, когда все тормоза срывают, вообще никогда.

–    У меня тоже штиль, – улыбнулся Эван и поймал его губы. – Я на тебя дрочил, – признался неожиданно для себя самого. – Пару раз.

–    Я смотрел твой фильм, один из последних, и поймал себя на мысли, что не знаю, чего мне хочется больше – трахнуть тебя, или оказаться снизу, – на этот раз Рик не улыбался. – Но где я и где знаменитый Эван Мюррей... так что я быстро свернул все свои фантазии, – он двинулся еще немного вперед, так что член наконец полностью оказался внутри Эвана. – А реальность оказалась круче любой мечты, – выдохнул в губы, снова накрывая их поцелуем.

Эван выдохнул ему в губы, зажмуриваясь. Огромный по ощущениям член пронзал насквозь, и это было охренительно здорово. Боль отступила, и тело вспомнило, какое удовольствие его ждет. Эван поднял руку и зачесал пятерней волосы Элихарда назад, любуясь его лицом и потемневшими от страсти глазами.

–    Хочу тебя себе... – прошептал он едва слышно, понадеявшись, что слов будет не разобрать.

–    Я твой, – одними губами ответил Рик, наклонился за поцелуем. А потом очень медленно подался назад.

Знакомые, но вместе с тем совершенно новые ощущения обрушились на Эвана, заставляя вцепиться в плечи Элихарда. Большой член, медленно движущийся внутри его тела, задевал все самые чувствительные точки, будил что-то глубинное, еще неизведанное ранее. Рик крепко прижимал Эвана к кровати, но вместе с тем не сдавливал немалым весом. Дышать мешало разве что собственное сердце, неимоверным образом увеличившееся в разы и занявшее всю грудную клетку. Эвану было жарко, он хотел, чтобы Рик остановился, дал возбуждению немного схлынуть, оттянуть до обидного быстро замаячивший оргазм, и одновременно тело и разум требовали подогнать лениво толкающегося в него Элихарда, чтобы получить все ощущения сполна, чтобы поскорее провалиться в яркое и короткое удовольствие.

И Эван выбрал то, на что никогда не согласился бы с другим партнером: он доверился Элихарду, позволил ему самому решать, как именно им обоим хочется и когда им все-таки кончать. Он обхватил Рика за шею, прижался щекой к его теплой, немного колючей щеке и закрыл глаза, растворяясь в ощущениях.

И тот не подвел его. Ощущения разгорались с каждым движением члена, сливались в жаркие волны, окатывающие с головы до ног, и казалось вот-вот Эвана сорвет в водоворот, но Рик, будто чувствуя это, вдруг ломал ритм, замедлялся, или вовсе останавливался. Вопреки ожиданиям, заминки не рушили удовольствие, а только усиливали чувствительность каждого миллиметра его тела, и новые волны, все больше и яростнее, обрушивались на него, топили с головой и вновь выталкивали на поверхность.

–    Хочу услышать твой голос, – прошептал ему на ухо Рик, обнял, сжимая в медвежьих, иного сравнения на ум не пришло, объятиях, и, кажется, только теперь начал трахать по-настоящему: быстро, резко, вынимая член почти полностью и вталкивая его обратно, пригвождая Эвана к матрасу. Сам он с присвистом дышал сквозь стиснутые зубы.

Ему не нужно было просить – с первым же таким точком Эван вскрикнул, вцепился в него еще крепче.

–    Боги! – выкрикнул он, не заботясь о том, услышат ли его соседи.

В ответ Рик глухо, ну точно медведь, рыкнул, и начал двигаться еще быстрее и сильнее.

Эван кричал, метался под ним, то судорожно цепляясь за плечи, то бессильно откидываясь на простынях. Ему казалось, он горел, или замерзал, или тонул. Рик лишь крепче стискивал зубы, так что на щеках проступили желваки, и трахах и трахал с неутомимостью парового молота.

–    Кончай, – прошептал он вдруг и неожиданно ласково, мягко улыбнулся. – Так хочу услышать, как ты выкрикиваешь мое имя, – и толкнулся особенно сильно, будто и правда хотел проткнуть членом насквозь.

Эван и рад бы немедленно обеспечить ему и то, и другое, но мозг ненадолго отвлекся на ласковый голос и такое красивое сейчас лицо, а дыхание перехватило и от того, и от другого. А потом, когда он наконец сумел вдохнуть, тело скрутило первой судорогой, так что Эван только и смог, что прорычать первый слог.

Рик просунул ладони ему под спину, приподнимая над кроватью, прижал к себе, как огромный зверь тряпичную куклу. Поцеловал в уголок губ. Его движения потеряли ритм, стали рваными, почти отчаянными. Зажатый внутри член налился стальной твердостью, а потом Эван сквозь ломающий кости собственный оргазм почувствовал, как скрутило и Рика. Он правда не кричал, кончая. Только рычал – громко, грозно, и так крепко обнимал, что вот-вот должны были затрещать ребра.

–    Гризли, – выдохнул Эван, когда смог говорить. – Пещерный доисторический медведь... – и уткнулся носом ему в шею, впитывая жаркий запах разгоряченной кожи и утоленного возбуждения.

–    А ты – попавший в мои лапы барс, – довольно заключил Рик и перекатился на бок, утягивая за собой Эвана. – Боже, я ни в одной фантазии не предполагал, что такое бывает.

–    Просто молчи, – невесело усмехнулся Эван. – Иначе мне придется признаться, что в свои сорок я, кажется, нихрена не знал про секс.

–    Ну, я в тридцать семь тоже не особо-то и знаток, как выяснилось, – он сыто, но все еще жадно поцеловал Эвана в припухшие губы. Потом двинул бедрами, так что помягчевший член плавно выскользнул из расслабленного тела, и удобно устроил Эвана в своих объятиях.

Эван позволил ему и это – больше того, с радостью закутался в него как в одеяло. Сердце гулко стучало в груди, все еще не веря в происходящее. Не веря до такой степени, что Эван все же извернулся, чтобы видеть лицо Элихарда и снова, и снова убеждаться, что это действительно он.

А Элихард выглядел так, будто и впрямь выиграл самый главный приз в своей жизни: взмокшие волосы прилипли ко лбу, на губах блуждает мягкая улыбка, глаза прикрыты. Нет, он скорее напоминал медведя, залегшего в берлогу в обнимку с полюбившимся кустом малины, вырванным с корнем.

–    Жутко хочу в туалет, – Рик вздохнул и нарушил тишину. – Но мне так не хочется вставать.

Намек был понятен: у случайного секса с незнакомцем есть свои законы, и согласно им, встав с постели нечаянного партнера, в нее уже не возвращаются. После посещения туалета можно напроситься на кофе или даже посмотреть телевизор, но потом следует попрощаться и уйти, дав оставшемуся возможность сменить простыни, смыть с себя чужой запах и лечь спать.

–    Иди, – улыбнулся ему Эван. – А потом в душ. Я тебе халат найду, – он подумал, что такого намека может быть недостаточно и решил спросить прямо: – Останешься?

–    Останусь, – так же прямо ответил Рик, и его улыбка стала еще шире, а в глазах вспыхнули искры. – Но вот пообещать вести себя хорошо и не приставать я точно не смогу.

–    Если ты будешь вести себя хорошо и не приставать, то точно будешь спать на коврике, – улыбнулся Эван и, не удержавшись, снова его поцеловал.

Рик с готовностью ответил – не потому что так было принято и не в благодарность за предоставленный ночлег. В каждом движении губ и языка, в каждом его вдохе Эван чувствовал снова нарастающее желание. Будто недавний оргазм лишь раззадорил его.

Халат должен был запахнуться – Рик был ненамного крупнее Эвана, но в длину был явно мал. Впрочем, ни одному из них не было до этого дела. Эван испытал чувство дежа-вю, когда Рик снова властно толкнул его в спину, загоняя под душ, и втиснулся следом.

–    Хочу тебя потрогать, – сообщил он и подкрепил слова действием, кончиками пальцев поглаживая лицо Эвана.

Эван не сдержал усмешки – так точно его слова и действия отражали его собственные чувства.

–    Вот нас перемкнуло, да?.. – попытался обернуть он все в шутку и даже изобразил веселость во взгляде, хотя на самом деле было почти страшно.

Ну в самом деле! Они взрослые люди, мужчины. А будто снова по семнадцать лет...

–    Да уж, полный блекаут, – Рик был хорошим актером и почти идеально изобразил шутливый тон, но Эван услышал беспокойные и растерянные ноты.

Они просто мылись. Ну, не совсем – намыливали друг друга, водя ладонями по коже, целовались. Потом долго стояли обнявшись под горячими струями, а потом вытирали друг друга полотенцами, шутливо соревнуясь, у кого влажные волосы на голове встанут более живописным беспорядком, а потом Эван шагнул Рику за спину и навалился на нее грудью, обнимая.

–    Я за тобой следил, – признался, ловя его взгляд в зеркале. – Фильмы смотрел, интервью. Это, конечно, лишний раз доказывает, что со мной что-то не так, но тем не менее.

Рик накрыл его ладони своими и улыбнулся, не отпуская его взгляда в зеркале.

–    Для простого интереса о судьбе коллеги я знаю от тебе тоже слишком много, – сказал он. – Не могу даже мысленно сформулировать чем, но чем-то ты меня зацепил. Еще со времен того фильма, где ты выглядел как мокрый воробей. Даже образ бывалого зека с бородой и наколками вызывал желание  обнять тебя и спрятать от всего мира.

–    Так прячь, – вырвалось буквально само собой, и Эван поспешил скрыть слишком поспешные слова очередной шуткой: – Или сначала надо бороду отрастить?

–    В моей берлоге отрастишь! – Рик хищно усмехнулся и, круто развернувшись, снова сгреб Эвана в объятиях.

В этот раз ноги совершенно точно оторвались от пола. А потом они, целуясь и сшибая плечами и локтями углы, добрались до спальни. Рик упал спиной на матрас, распластывая Эвана по своей груди.

Эван быстро поцеловал его в грудь над соском и поспешно выпрямился, седлая бедра. Провел пальцами по дрогнувшему животу, любуясь красивым тренированным телом.

–    В “Выстреле” – это просто охренеть, какое у тебя было тело, – сказал и, привстав, поправил под собой твердеющий член. – Я когда трейлер посмотрел, решил, что на него пойду в кинотеатр.

–    Я ходил в кино на продолжение того самого давнего твоего фильма, – Рик провел ладонями по его спине, ягодицам, бедрам. Потом свел колени, давая устроиться удобнее, положил руки на поясницу, вдавливая пах Эвана в свой. – Твой танец в самом конце... – он мечтательно закрыл глаза, – я готов на что угодно, лишь бы добраться до съемочных материалов. Наверняка там куда больше жалких пяти секунд, что вошли в окончательный монтаж.

Эван закатил глаза и фыркнул.

–    Зачем тебе материалы, если у тебя есть живой я? – он со смешком дотянулся до телефона и без труда нашел там мелодию, которая стояла на рингтоне. Едва только раздались первые звуки, он прикрыл глаза, поднял руки и стал двигаться хорошо запомившимися движениями, только не приплясывая ногами, а елозя по Рику задницей.

–    Никогда больше не смогу смотреть этот фильм не наедине сам с собой, – Эван начал “танцевать” еще усерднее, услышав тяжелое сбитое дыхание Рика. Тот пытался подхватывать движения, вздергивая бедра.

Музыка набирала обороты, и Эван погрузился в нее, наслаждаясь ощущением сильного тела между ног, окончательно окрепшего члена и какого-то странного состояния опьянения ощущением радости от происходящего. Когда же музыка кончилась, он положил руку Рику на грудь, наклонился и рассмеялся в лицо фирменным смехом своего героя.

Рик схватил его за шею, притягивая ближе, поцеловал. А потом ануса Эвана мягко коснулись смазанные пальцы.

–    Хочу танец на “бис”, – шепнул Рик, просовывая руку между их телами и накрывая ладонью стоящий колом член Эвана. – Хочу трахать тебя, смотреть на тебя. Хочу станцевать с тобой вместе.

Откровенно говоря, Эван эту позу не любил. Но это было до встречи с Элихардом. Сейчас он был готов трахать Рика задницей хоть всю ночь напролет. Он поерзал снова, пытаясь заставить член скользнуть внутрь, но ничего не вышло. Тогда он посмотрел Рику в глаза и хрипло попросил:

–    Насади меня...

Глаза у того стали совсем черными от расширившихся зрачков. Рик сел, одной рукой с легкостью приподнял Эвана, а второй придержал свой член. Эван замер, чувствуя, как крупная головка медленно протискивается в слишком чувствительный после недавнего анус, а потом, поддерживаемый Риком, плавно опустился вниз. Тело не сопротивлялось вторжению, небольшое жжение короткой волной опалило неподаливые мышцы, тут же уступая ленивому, тягучему возбуждению, только начинающему раскручивать горячие спирали под кожей.

–    Мой самый главный приз, – Рик прижал его грудью к своей груди, поцеловал в плечо, а потом медленно откинулся на подушку. – Ты даже сам не знаешь, какой ты сейчас, – прошептал, буквально пожирая взглядом.

Эван на это только усмехнулся, молчаливо соглашаясь. Таким его не видела ни одна камера. Он выпрямился и снова поднял руки, неотрывно глядя Рику в глаза. Секунда – и трек снова погнал сначала. И Эван начал двигаться.

Вопреки обещанию, Рик не пытался “танцевать” с ним в паре. Он застыл, с неподдельным восхищением и страстью глядя на Эвана. Только иногда проводил ладонями по груди, животу, бедрам. Эван привык к своему статусу, толпы фанатов обоих полов, предлагавших ему свои сердца и тела на красных дорожках, в комментариях к выкладываемым в соцсетях фотографиям, голосующие за его фильмы кошельками – все они любили его героев, или придуманные ими самими образы. А Рику нравился сам Эван. Его тело, пусть и не такое идеально-тренированное, как у Элихарда, хотя конечно Эван держал форму. Рик занимался сексом не со звездой, а с понравившимся ему мужчиной. И это возбуждало так же сильно, как снова ставшие мутными глаза Элихарда, как мелко подрагивающие мышцы на его бедрах, как тихие полустоны-полурыки, срывающиеся с его губ всякий раз, как Эван резко опускался на его член в такт громкой, заводной музыке.

–    Снимай всю одежду, – повторил Эван шепотом за певцом, – снимай всю одежду! Мы чересчур наслаждаемся моментом... Наслаждаемся моментом сейчас, да! – последнее слово он выкрикнул, когда Рик протянул руку и накрыл его член рукой.

Эван сжал его бедра коленями и начал трахать себя его членом уже без  особых изысков.

И Рик наконец начал двигаться. Каждый раз, когда Эван опускался, он вздергивал бедра, буквально нанизывая на свой член. Длинный, толстый, он доставал невероятно глубоко.

–    Давай, заляпай спермой всего меня, – хрипло сказал Рик, с силой двигая рукой по его члену.

Музыка снова побежала на очередной заход, но Эван ее уже не слышал. В ушах стояли слова Рика и его короткие хриплые стоны. Этого и ощущений наконец-то дорвавшегося до законного удовольствия тела было слишком много для него – зачем-то выругавшись, он запрокинул голову, срываясь в долгожданный ослепительный оргазм.

Как в полузабытьи он услышал громкий, протяжный рык Элихарда, почувствовал, как тот с силой вцепился в его бедра, прижимая крепче.  Когда скручивающие тело волны поутихли, Рик мягко притянул его к себе, укладывая себе на грудь, и мягко, нежно поцеловал, снова крепко обнимая, будто опасался, что Эван вот-вот отстранится и встанет с кровати. Трек снова запустился сначала, оглашая спальню резкими первыми аккордами.

–    Черт, я теперь не смогу спокойно слушать этого певца, – хмыкнул Рик. – Неважно какая песня, его голос будет напоминать о твоем танце.

–    Не слушай его совсем, – выдохнул Эван, прижимаясь щекой к его щеке. – О себе я хочу напоминать сам.

–    Договорились, – Рик опустил руки. Эван поежился, ощущая, как холодно сразу стало, и хотел уже перекатиться набок, но Элихард, как оказалось, совершенно не собирался выпускать его из объятий. Он ухватил валявшееся сбоку одеяло, подтащил к себе и накрыл Эвана. А потом снова прижал к себе. – Но я и без напоминаний не забуду тебя. Сегодняшняя ночь из тех, о каких глубокие старики вспоминают, маясь ночами без сна. Мечтательно прикрывают глаза и шепчут: “ох и было дело!”

Эван мысленно с ним согласился и буквально силой загасил в себе укол сожаления, что ночь, судя по всему, так и останется одной случайной ночью.

–    А как же наша квартира с большой кроватью и панорамным окном? – улыбнулся он как можно веселее.

–    И совместные пробежки? – Рик тоже улыбнулся, только на этот раз улыбка не коснулась глаз. – Я бы и на трейлер согласился бы, если честно. И кстати, если бы ты и вправду оказался в моей палатке, то у нас было бы все. И может, даже в первую же ночь, – проговорил шепотом, осторожно поглаживая Эвана по спине.

–    Конечно, было бы, – усмехнулся Эван. – Мы чуть в туалете на “Золотом глобусе” не трахнулись. И совместные пробежки были бы, и секс в бассейне под прицелом папарацци. Если бы ты был со мной, то стал бы самой скандальной звездой столетия, гарантирую.

–    Насчет звезды не знаю, но человеком был бы более счастливым, – Рик все-таки перекатился набок, уже привычно заворачивая в объятия.

–    Так давай попробуем, – слова вырвались раньше, чем Эван осознал, что говорит это вслух, но взять их обратно в любом случае не хотел бы. – Почему нет, в конце концов? – он обхватил руки Рика своими.

–    Давай, – коротко ответил Рик и Эван почувствовал, как тот расслабился. Обнимавшие его руки держали теперь не отчаянно, а ласково и бережно, хотя все так же крепко. А когда Рик заговорил снова, Эван знал, что он улыбается, и в глазах снова мелькают искры-смешинки: – Про пекарню я между прочим правду сказал. И магазин, торгующий разливным пивом, есть недалеко от моего дома. Только не в Копенгагене, а в небольшом городе, где я родился и вырос.

–    С удовольствием бы туда съездил, – осторожно сказал Эван. – И вообще... Отличную жизнь мы с тобой придумали.

–    Ну, почти все в нашей фантазии – правда, – Рик поцеловал его в плечо. – Мотоциклы, благотворительность. Моя мама действительно коллекционирует розы, а если мы будем трахаться в бассейне в моей квартире в Копенгагене, то нас и в самом деле могут снять с балкона соседнего здания. А у тебя просто невероятно огромная кровать и вид на город из окна потрясающий. Представляю, как здорово встретить рассвет в этой спальне.

–    Да, квартиры, бассейны, – Эван поморщился. – Деньги в моей жизни есть, это да. А вот тебя – нет. Приходится фантазировать.

–    А что бы ты сделал, если бы я был? – спросил его Рик. – Я бы свозил тебя в Данию. Знаю, все считают, что Дания – это скучно. Но я показал бы тебе свою Данию, какой я ее люблю. А потом я бы бегал с тобой на гору в Шотландии и узнавал бы эту страну через твои ощущения. Мы могли бы уехать на пару дней на мотоциклах, – его голос сделался мечтательным. – Даже здесь можно найти тихие места, где можно поставить палатку на ночлег. И я хочу попробовать заваренный тобой чай.

–    Это из разряда “мы семь лет вместе” или мне идти за ноутбуком и будем покупать билеты? – чувствуя, как сердце начинает частить, уточнил Эван.

–    У меня в телефоне приложение стоит, – Рик шумно выдохнул ему в шею. – Так что можем даже не вставать с кровати, – он потянулся, вытаскивая гаджет из-под подушки.

У Эвана не мелькнуло и тени сомнений – только предвкушение. И они купили билеты в Данию на пятничный рейс и сразу же – в Шотландию, пользуясь перерывом в съемках.

–    А потом? – с ощущением нереальности происходящего посмотрел на Рика Эван. – Вернемся сюда?..

–    Или купим квартиру в Париже, – Рик отложил телефон, и снова сгреб Эвана в охапку. – Жить можно где угодно, главное – вместе. Это странно и обычно не случается с людьми, перевалившими за тридцать, но я не могу представить, как выпущу тебя из рук. Даже чтобы помыться.

–    Значит, вскинешь на плечо и понесешь в душ, – решил Эван и развернулся в его руках. – И какие тридцать?.. – прошептал, проведя рукой по высокой скуле. – Мне восемнадцать, разве не видишь?.. Рядом с тобой...

–    Мне тоже не больше, – также шепотом ответил Рик. Потом задорно улыбнулся,  звонко чмокнул его в щеку и, резво выбравшись из кровати, крепко ухватил за талию. – На плечо, говоришь? – спросил весело, без видимого труда поднимая Эвана и действительно забрасывая задом кверху себе на плечо. – Держись, мы едем мыться!

Эван рассмеялся и притворно заколотил кулаками по широкой спине, чувствуя себя неприлично счастливым. А потом прекратил и задумчиво сказал:

–    Ты, поди, и навесу трахнуть можешь...

–    Не знаю, не было желания кого-то так трахать, – ответил Рик. Погладил Эвана по заднице. – До тебя – не было, – его голос снова стал хриплым, и Элихард ускорил шаг. – Вот после душа и попробуем. Или лучше в душе.

–    В душе скользко, – покачал Эван головой.

–    Тогда в душе я тебе отсосу, – заявил Рик. – А потом решим, я буду трахать тебя навесу, или ты уткнешь меня носом в подушку. Или тоже отсосешь. Думаю, у нас будет время перепробовать все позы из Камасутры.

–    Конечно, – хмыкнул Эван. – Если ты снова мне не изменишь. В третий раз я уже не смолчу, – он сверкнул улыбкой.

–    О нет, я уже простился со своим принципом “больше никаких отношений”, – Рик зашел в ванную аккуратно поставил Эвана на ноги. – И я не собираюсь размениваться на придорожные камни, имея бриллиант.

–    ПФ! – громко фыркнул Эван, хотя от комплимента не веяло ни лестью, ни желанием что-то получить взамен. А потому Эван обнял Рика за шею, не боясь выглядеть при этом вешающейся на него девицей. – Ты любишь спать в обнимку. А я все время верчусь, и ты ворчишь, – сказал он шепотом.

–    Но ты все равно подкатываешься мне под бок под утро, – Рик пальцами зачесал падающие лоб Эвана волосы. – И ты жутко не любишь рано вставать. И в этом мы с тобой абсолютно совпадаем. По утрам мы два хмурых молчуна, пока не выпьем кофе.

–    И я за столько лет так и не привык к мысли, что ты действительно такой идеальный и весь мой, – улыбнулся Эван.

–    Я стал только твоим гораздо раньше, чем сам это понял, – Рик мягко увлек его в душ, открыл воду. – Сейчас мне кажется, ты поразил меня своей улыбкой еще в том самом давнем фильме. А понял я это лишь сегодня вечером, обняв тебя на красной дорожке, – продолжил уже серьезно. – Это страшно, когда понимаешь, что не в силах перестать трогать человека, которого наяву видишь первый раз.

–    Мне можешь не рассказывать, – вздохнул Эван. – Видишь же – у меня болезнь еще запущенней.

–    У нас локальная эпидемия, требующая постельного режима и изоляции, – Рик прижал его к себе, и теплые струи воды потекли по спине, плечам, щекоча кожу. – И я не хочу, чтобы от поразившего нас недуга нашли лекарство.

Они больше целовались, чем мылись, и большая часть мыла просто текла по спинам, но все же сумели кое-как помыться. Тело все еще жаждало удовольствия, но скорее тактильного, чем сексуального. Но Эван был готов позволить делать с собой все, что угодно, если Рику хотелось еще.

Но этот огромный и добрый гризли, кажется, совершенно насытился, по крайней мере на сегодня. Элихард с удовольствием гладил Эвана, прижимал к себе – будто и вправду не мог выпустить из объятий.

–    Очень хочу тебе отсосать, – вздохнул Рик, когда они смыли с себя пену. – И вылизать везде, и трахнуть и дать трахнуть себя. Но, кажется, уснуть с тобой в обнимку я хочу больше.

–    Я тоже хочу, – признался Эван и неожиданно для себя зевнул. – Черт. Вот сколько ни притворяйся, а все равно не восемнадцать...

–    Да восемнадцатилетние и столько не смогут, – Рик выключил воду и потянулся за полотенцем. – Пошли, устрою у тебя в постели медвежье логово. Кстати, меня мама тоже называет медведем. А отец иначе как Всепредатель и не называет. Я у него в телефоне так записан, а картинка на аватарке – мое фото  в доспехах.

Услышав это Эван прыскнул и выронил полотенце.

–    О боже... Это он так фанатеет или стебется? – уточнил он, отсмеявшись.

–    Я склоняюсь, что и то, и другое, – Рик закутал его в свое полотенце. – Мы с ним почти не разговаривали несколько лет. Сначала из-за того, что я решил стать актером, потом из-за моего развода. Но когда я не мог позволить себе нанять агента, он сам рассылал мои портфолио и записывал меня на кастинги. Сейчас он требует, чтобы я к нему обращался “господин Отец”. В шутку конечно.

Не сдержавшись, Эван снова рассмеялся.

–    Ну не знаю, – он тепло на него посмотрел. – Всепредатель, конечно, хорош, но для меня ты всегда был в первую очередь Риком Элихардом. Датским медведем, которому обязательно надо учить вопросы перед интревью, – он широко улыбнулся.

–    Знаешь, я всегда сквозь твои роли мог разглядеть тебя, – Рик вытер ему волосы, снова смешно их встопорщив. – И сегодня на красной дорожке тоже почувствовал тебя. Не знаю, кто налажал с нашими выходами, но ты не играл радость от встречи со мной, ты был по-настоящему рад. И, наверное, поэтому-то я по-медвежьи вцепился в свою добычу.

–    Я сам и налажал, – хмыкнул Эван. – Вот прямо как знал, что нужно опоздать! – он отобрал у него полотенце, кинул его в ванну и, порывшись в шкафчиках, вручил Рику новую зубную щетку в упаковке. – Она не гостевая, – пояснил в ответ на удивленный взгляд. – У меня просто запас. Я их из Азии вожу, там почему-то они другие.

–    Азия – это будто другая планета, – согласился Рик. Взял щетку, вскрыл упаковку. – Я недавно был там с промо-туром, до сих пор под впечатлением. А уж они от меня под каким, это не передать! – он рассмеялся. – На меня пальцем показывали на улицах, и не в сериале дело. Они там все маленькие, смуглокожие, а тут огромный медведь со сгоревшим на солнце блестящим носом! Про тайскую еду я вообще молчу!

–    Ну да, – Эван хмыкнул. – Я знаю... – признался, искоса на него глянув. – За твоими перемещениями и историями в инстаграмме я следил с большим интересом. Тебя твой агент еще не убил за селфи на фоне стенки?

–    Выносит мне мозг каждый раз, – скривился Рик. – Но потом все кончается тем, что он вздыхает, говорит мне делать, что в голову взбредет, лишь бы вел блог. До нового фото.

Он взял из стакана возле раковины зубную пасту, выдавил немного на щетку и принялся чистить зубы.

Эван поколебался. Наверное, нужно было выйти из ванной и дать Рику уединиться. Но тот совершенно не смущаясь чистил зубы, и Эван решил поступить также. В конце концов, они ведь, кажется... Боже, они что и правда решили жить вместе?..

А вот Рик, кажется, такими вопросами не мучился. Он с ловкостью и сноровкой, будто делал это много лет подряд, подвинулся в сторону, давая Эвану место у раковины, протянул тюбик с зубной пастой, когда тот взял щетку. Потом так же на автомате забрал пасту обратно и поставил  в стакан. Туда же через пару минут шлепнулась его зубная щетка, тщательно промытая под краном.

Эван сунул щетку за щеку и также молча протянул ему свою электрическую бритву и новую сменную насадку.

–    Мне сейчас это бесполезно, утром все равно буду на дровосека похож, – покачал головой Рик и потер покрытый едва видимой щетиной подбородок. – Время, когда Всепредатель был в плену, вспоминаю с ужасом и радостью одновременно. С ужасом, потому что надо было сушиться, а с радостью – бриться мне запретили контрактом.

–    Не знаешь разве? – Эван промыл рот от пасты и продолжил, улыбаясь: – Холостяки бреются утром, а женатые вечером...

–    Неужели? – Рик улыбнулся ему через зеркало. – Тогда я перехожу на вечернее бритье, – он потянулся за бритвой, коснулся губами плеча Эвана.

Эван изловчился и поцеловал его в чуть колючую щеку.

–    Брейся, когда считаешь нужным, – сказал он мягко. – Меня щетина не смущает.

Рик отложил бритву и обнял его.

–    Пойдем в кровать? – шепнул на ухо. – В сексе едва ли не самое приятное – это уснуть потом вместе. Болтать о всякой ерунде, пока не начнет заплетаться язык и в ответ на очередной свой вопрос услышать только мерное дыхание, – он вздохнул. – У меня такого не было уже не помню сколько.

В ответ Эван лишь потянул его в спальню, но потом затормозил на пороге.

–    Иди, – улыбнулся он мягко. – Я сейчас.

Рик не стал спрашивать, куда он собирается. Только кивнул и пошел к кровати.

Когда Эван вернулся, Элихард приглашающе откинул одеяло. Он уже почти спал, и выглядел одновременно совсем не как знаменитость, и вместе с тем невероятно притягательно. Черты лица смягчились, делая его невероятно красивым и уютным.

–    Я нагрел берлогу, – медленно, будто лениво проговорил Рик. – И оставил тебе честную половину одеяла.

Внутри что-то сжалось от этой картинки, и Эван буквально метнулся к кровати, падая на нее и подкатываясь Элихарду пол бок.

–    Не маловата берлога, надеюсь, – выдохнул он. – Без шуток: может, тебе нужно пространство?

–    Я на самом деле обожаю спать в обнимку, и не очень люблю кинг-сайз аэродромы в спальнях, в них почему-то холодно, – прошептал Рик, сгребая его ближе, укрывая сначала одеялом, а потом, под ним, собой. – И я сплю крепко, если будешь вертеться – я это не почувствую.

–    Буду, – вздохнул Эван. – Меня дольше пары ночей мало кто терпит. Из тех, кто не поклонники, а с ними я не сплю.

–    Потому что они не медведи, – Рик ответил лишь через несколько секунд. – Когда я сплю... – он зевнул... – хоть из пушки пали... – он снова замолчал. – Спокойной ночи. Как же хорошо, что я не опоздал... – пробормотал уже совсем неразборчиво. – А ведь застрял... в пробке.

Эван улыбнулся и погладил его по руке, прижимаясь у ней щекой.

–    Спи, – шепнул едва слышно и сам тоже закрыл глаза.

Кажется, он только что прожил лучший день своей жизни, и вовсе не в полученном Золотом глобусе было дело.

***

Через незашторенное окно пробивался яркий луч утреннего солнца. Он бил в лицо, слепил глаза даже сквозь закрытые веки.

Эван недовольно застонал и перевернулся, натягивая одеяло на голову. Вернее попытался, но ему не удалось ни то, ни другое. Одеяло и его самого крепко держали. Первой мыслью в непроснувшемся до конца мозгу было, что он сам закрутился в одеяло, как в смирительную рубашку, ворочаясь с боку на бок. Но потом память услужливо подсунула картинки вчерашнего дня: опоздание, совместный выход на красную дорожку с Элихардом, Золотой глобус и поцелуи в туалете.

Элихард – а это именно он был с ним в кровати и не давали двинуться – в ответ на попытки Эвана спрятаться от солнца только шумно вздохнул и крепче прижал его к себе, обнимая за талию. Через несколько секунд Рик педантично поправил сползшее с плеч Эвана одеяло.

Эван поймал его руку и притянул к губам. Поцеловал в большую ладонь и потерся о нее щекой.

–    Доброе утро, – сказал хрипло. – Как спал?

В ответ Рик лишь крепче обнял его, все так же уютно сопя ему в шею. Потом обнимавшая Эвана рука напряглась и снова расслабилась.

–    Привет, – послышалось хриплое. – Я думал, мне снится самый лучший сон... – добавил Рик через некоторое время. – Но явь лучше любого сна. И ничего ты не ворочаешься кстати.