Текст книги "Повод для беспокойства"

Автор книги: Марк Хэддон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Запишу тебя на завтра к врачу, – сказала Джин.

– Не надо к врачу, – упрямо ответил Джордж.

– Не глупи.

Она протянула руку, он ухватился за нее и встал.

– Пойдем в дом.

Джин стало не по себе. В их возрасте может случиться всякое. У Боба Грина – сердечный приступ. У Мойры Палмер отказали почки. Хорошо, что Джордж хотя бы позволяет о себе заботиться. Давно они не ходили так, взявшись за руки. Оба вошли в дом. Кэти стояла посреди кухни и ела крамбл прямо с блюда.

– Папе стало плохо, – сказала Джин.

Глаза Кэти превратились в щелочки.

– Это не имеет никакого отношения к твоему замужеству, – добавила она.

– Что, нельзя было сказать? – не прекращая жевать, возмутилась Кэти.

Джин провела мужа в коридор. Он отпустил ее руку.

– Пойду прилягу.

Женщины стояли молча, пока не услышали щелчок двери, закрывшейся за Джорджем. Кэти положила блюдо в раковину.

– Спасибо, что выставила меня полной идиоткой, – съязвила она.

– С этим ты и сама неплохо справляешься.

8

Лежать одному в темной комнате было не так приятно, как надеялся Джордж. Следя взглядом за мухой, беспорядочно летавшей в пятнистом сером воздухе, он с удивлением понял, что соскучился по выходкам Кэти. Он и сам не отказался бы на кого-нибудь покричать. От этого становится легче. Но Джордж не умел кричать на людей, он лишь позволял кричать на себя.

Муха присела на кисточку абажура. Все образуется. Джин не заставит его идти к врачу. Никто не вынудит его делать то, что он не хочет. Стоило мысленно произнести слово «врач», и сразу же вспомнились противный запах резиновых катетеров, призрачное свечение рентгеновских лучей, выкрашенные в спокойные тона стены, дипломатичные доктора с планшетами. Надо отвлечься. Восемь американских штатов на букву М. Мэн. Миссури. Мэриленд. Его всегда забывают. Монтана. Миссисипи. Или это только река?

Дверь открылась.

– Можно к тебе в пещеру, дедушка?

Не дожидаясь ответа, Джейкоб вбежал в комнату, запрыгнул на кровать и спрятался под одеяло.

– Теперь огромный… огромный желтый пожиратель монстров не сможет до нас добраться.

– Да, здесь мы в безопасности, – подтвердил Джордж. – У нас тут водится очень мало желтых монстров.

– Это желтый пожиратель монстров, – поправил его Джейкоб.

– Желтых пожирателей монстров, – послушно повторил Джордж.

– А что такое слонопотам?

– Слонопотама не существует.

– А он пушистый?

– Ну, если он не существует, значит, нет.

– А у него есть крылья? – не отставал Джейкоб.

Джордж всегда испытывал неловкость, общаясь с маленькими детьми. Они не очень умны, для этого их отправляют в школу. Однако они чувствуют твой страх. Смотрят тебе в глаза и просят побыть кондуктором автобуса, а у тебя возникает чувство, что сейчас придется сдавать какой-то дьявольски трудный экзамен.

Когда Джейми с Кэти были маленькими, это не имело значения. Отец не обязан играть в прятки или засовывать руки в носки и быть мистером Дракони. Джейкоб и Джин просто с ума сходили по мистеру Дракони. Отец строит домик на дереве, восстанавливает справедливость и помогает в запуске воздушного змея, если дует сильный ветер. И все.

– А у него двигатель или парапеллер? – спросил Джейкоб.

– У кого? – не понял Джордж.

– У этого самолета.

– Я думал, ты знаешь.

– А ты как думаешь? – спросил Джейкоб.

– Наверное, пропеллер.

– Нет, двигатель.

Оба лежали на спине, глядя в потолок. Муха улетела. Откуда-то запахло мокрым подгузником: нечто среднее между куриным супом и кипяченым молоком.

– Будем спать? – спросил Джейкоб.

– Если честно, я бы лучше поговорил.

– Ты любишь разговаривать, дедушка?

– Иногда, – ответил Джордж, – вообще, я больше люблю молчать. Но в данный конкретный момент хочется поговорить.

– Что значит «даныконретный»?

– Сейчас. После ланча. В воскресенье.

– А ты веселый? – спросил Джейкоб.

– По мнению большинства, думаю, нет.

В открывшейся двери показалась голова Рэя.

– Извините, Джордж, постреленок сорвался с поводка.

– Ничего. Мы разговариваем, да, Джейкоб?

Джордж рад был показать будущему зятю, что тоже умеет обращаться с детьми. Однако радость длилась недолго, потому что Рэй вошел в комнату и уселся на кровать. На их с Джин кровать.

– Неплохо устроились, ребята. Залегли на дно? – Рэй прилег с краю.

Общаться с Рэем оказалось еще более затруднительно, чем с Джейкобом. Порой у Джорджа складывалось впечатление, что у Рэя не хватает какой-то части мозга: он может запросто войти в ванную за полотенцем, когда ты сидишь на унитазе, не понимая, что так нельзя.

Джейкоб выкарабкался из-под одеяла.

– Давайте играть в «Вокруг розовых кустов».

Вот и экзамен. Ты спокойно рассуждаешь о слонопотаме и не успеваешь и глазом моргнуть, как тебя уже вовлекли в какой-то унизительный спектакль.

– Давайте, – поднялся Рэй.

«Пресвятая богородица, – подумал Джордж, – они ведь не рассчитывают на меня?»

Они именно рассчитывали.

– Джордж!

Он встал на колени. Джейкоб взял его за левую руку, Рэй – за правую. Джордж от всей души надеялся, что Джин и Кэти не увидят этого дурацкого представления. Джейкоб начал подпрыгивать.

– Вокруг розовых кустов, среди травок и цветов…

– Водим-водим хоровод, – подхватил Рэй. – Как заканчиваем круг, все чихаем дружно вдруг.

Джейкоб подпрыгнул, и они с Рэем, хохоча, повалились на кровать. Джордж понял, что деваться некуда, и в изнеможении откинулся на подушки.

Джейкоб с Рэем хохотали. И Джорджу на миг показалось, что он вот-вот нащупает ручку и откроет тайную дверь, ведущую далеко в детство. Там безопасно.

– Еще! – крикнул Джейкоб, поднимаясь на ноги. – Еще, еще, еще!

9

Джейми бросил пиджак на спинку стула, расслабил галстук и, описав пируэт по кухне, остановился перед холодильником.

– О да!

Достал бутылку «Короны», вытащил из ящика стола под тостером пачку легких сигарет, вышел в сад, сел на скамейку и закурил. День определенно удался. Контракт с Миллером подписан, дама из «Оуэнс» проглотила наживку. По глазам было видно. Судя по всему, она там главная. Кроме того, Карл все еще на больничном со сломанной лодыжкой, и переговоры с Коэнами вел Джейми. И все видели, что он ничего не испортил. В отличие от Карла.

В саду было очень красиво. И никакого кошачьего дерьма. Наверное, помогли гранулы с львиным пометом. Прошел дождик, мокрые булыжники блестели. На клумбах красовались форзиция, лавр, хоста. Бог знает, зачем люди сеют траву. Разве сад не для того разбивают, чтобы сидеть в нем и ничего не делать?

Откуда-то доносилась ритмичная легкая музыка – достаточно громкая для ощущения приятного летнего вечера, но не настолько, чтобы хотелось от нее избавиться. Джейми отхлебнул пива. Над фронтоном соседнего дома поднялся странный оранжевый пузырь. Он превратился в воздушный шар и медленно поплыл над ветвями черешни. Появился второй, теперь в форме гигантского огнетушителя, затем еще и еще. Джейми выпустил облачко дыма, которое поплыло в сторону, сохраняя свою форму, и растаяло вдалеке над барбекю.

Жизнь прекрасна. У него есть дом с садом. Слева живет старушка – божий одуванчик. Справа – евангельские христиане. Можете говорить о христианах все, что угодно, но они, во всяком случае, не вопят, занимаясь сексом, как немцы, которые жили там раньше. По вторникам и четвергам – спортзал. Три раза в неделю по вечерам приезжает Тони.

Джейми сделал еще одну затяжку. И птицы поют. В десять лет он узнавал их по голосам. Теперь уже нет. Впрочем, не важно. Красивый звук. Естественный, успокаивающий. Скоро появится Тони. Они поужинают в «Карпентерс», на обратном пути возьмут дивиди в «Блокбастере». Если Тони не слишком устал, позанимаются сексом.

В соседнем саду ребенок стучал мячом о стену. Чпок. Чпок. Чпок. Чудесный вечер. Шаткое равновесие. Кто-то просто обязан прийти и все испортить. Люди всегда все портят. А пока… Джейми почувствовал, что проголодался. Интересно, чипсы еще остались? Встал и зашел в дом.

10

Кэти порой подозревала, что мама специально выводит ее из себя. Ей эта свадьба даром не нужна, зачем она требует, чтобы все было на высшем уровне? Кэти напомнила, что это ее второй брак. Мама заявила, что не хочет прослыть скупердяйкой. Кэти заметила, что некоторые рестораны дерут безбожные цены. Мама предложила венчание. Кэти спросила, зачем. Мама ответила, что это красиво. Кэти высказалась в том духе, что красота не имеет никакого отношения к религии. Мама посоветовала ей пошить свадебное платье. Кэти ответила, что не хочет наряжаться. Мама сказала, что это смешно. И Кэти поняла: надо было слетать в Вегас, пожениться и поставить всех перед фактом.

На следующий день Кэти смотрела по телевизору «Бруксайд», а Рэй с Джейкобом сооружали шалаш из двух обеденных стульев и подстилки для пикников.

– Что вы делаете? – спросила она.

– Шатер. Для свадьбы, – ответил Джейкоб.

«Черт, – подумала Кэти, – я выхожу замуж за Рэя. А у моих родителей вечеринка. Эти два события никак не связаны между собой».

Она позвонила маме и предложила компромисс. Маме достанутся шатер в саду, цветы и торт. А ей – скромная роспись, никакого венчания и готовое платье из магазина.

В следующую субботу Рэй с Джейкобом поехали за новой вытяжкой, а Кэти встретилась в городе с Моной, чтобы купить наряд, пока мама не передумала. Она выбрала в «Уислз» длинное шелковое платье с открытыми плечами небесно-голубого цвета. В таком не побегаешь (Кэти не признавала одежду, в которой нельзя бегать), однако она рассудила, что в случае пожара при регистрации Рэй вынесет ее на руках. В магазине на Оксфорд-стрит нашлась пара шелковых туфель на оттенок темнее, с небольшим каблучком. Забавно было почувствовать себя настоящей женщиной, болтая о моде и мужчинах с Моной, которая, в отличие от Кэти, всегда чувствовала себя настоящей женщиной.

Дома она покружилась перед мальчиками в новом платье, и Джейкоб сказал:

– Ты похожа на истинную леди.

Она наклонилась и поцеловала его. Нагнуться тоже оказалось непросто.

– Мы купим тебе матросский костюмчик в тон моему платью.

– Не издевайся над ребенком, – заметил Рэй.

Джейкоб серьезно посмотрел на нее.

– Я хочу надеть футболку с Бобом-строителем.

– Даже не знаю, как отнесется к этому бабушка.

– Все равно хочу с Бобом-строителем.

«Будем решать проблемы по мере поступления», – подумала Кэти.

11

Джордж сидел в машине возле поликлиники, вцепившись в руль, как будто спускался с крутой горы. Ему казалось, что зловоние от гниющей раны чувствуется даже через одежду. Можно пойти к врачу, а можно уехать. Поняв, что у него есть выбор, он немного успокоился. Вариант А и вариант Б.

Если он сходит к врачу, ему скажут правду. С одной стороны, узнавать правду не хотелось, а с другой – может, все не так страшно. Вдруг опухоль доброкачественная или ее можно безболезненно удалить? Правда, доктор Бархутян всего лишь терапевт. Наверное, он выпишет направление к специалисту, и придется жить, мучаясь ожиданием, неделю, две, а то и целый месяц. Вполне вероятно, что за неделю без сна и еды он лишится рассудка, и тогда не надо будет ничего решать.

Если сейчас уехать, из больницы позвонят домой и спросят, почему не пришел. Вдруг Джин подойдет к телефону первой? Он умрет от рака. Джин узнает, что он не пошел к врачу, и рассердится, что не захотел лечиться. Кроме того, если он сейчас уедет, доброкачественная опухоль может превратиться в злокачественную и неизлечимую. И он проживет остаток дней с осознанием, что умирает в результате собственной трусости. Джордж вышел из машины только потому, что больше не мог оставаться наедине с собой в замкнутом пространстве. Присутствие людей его немного успокоило. Он записался в окошке и сел на стул.

«Что я могу сказать в своей речи о Рэе? – думал Джордж. – Он хорошо ладит с детьми. Во всяком случае, с Джейкобом. Может отремонтировать все, что угодно. Вернее, думает, что может. Газонокосилка после его починки продержалась всего неделю. В любом случае это недостаточно весомый повод для брака. У него есть деньги. Весомый повод, но лишь в том случае, если женщине действительно нравится ее избранник».

Рэй и Кэти любят друг друга. Впрочем, насчет Кэти он сомневался. Трудно понять, что у нее на уме. Дочь никогда не скрывала своего мнения – по поводу обоев в спальне или мужчин с волосатой спиной, – однако высказывала его столь неистово (зачем так нервничать из-за каких-то обоев?) и меняла столь часто, что ее взгляды не казались элементом цельного мировоззрения. Порой, особенно в подростковые годы, Джордж начинал подозревать, что у дочери проблемы с психикой.

Нет. Он все перепутал. Отец невесты не обязан расхваливать своего будущего зятя (сформулировав эту мысль, Джордж почувствовал, что здравый смысл возвращается). Для этого существует шафер. Значит, не стоит огорчаться из-за свадьбы. Надо радоваться, если шафер окажется не таким придурком, как предыдущий («я позвонил всем бывшим девушкам Грэма, чтобы выяснить, что ожидает Кэти, и они сказали…»).

Подняв глаза, Джордж увидел на стене плакат. На фотографии слева – полоска загорелой кожи и надпись: «Как вам нравится мой загар?» А справа – страшный нарыв и слова: «Как вам нравится мой рак кожи?»

У него закружилась голова от страха, и он понял, что в попытке обрести равновесие ухватился за плечо миниатюрной индианки, сидящей рядом.

– Извините.

Джордж поднялся и устремился к выходу. Какому идиоту пришло в голову повесить здесь этот плакат? На полпути к двери его окликнули из-за стойки.

– Мистер Холл! Пройдите к доктору Бархутяну.

Не решившись бежать, Джордж вернулся к открытой двери кабинета, возле которой стоял сияющий доктор.

– Здравствуйте, Джордж.

Они обменялись рукопожатием. Врач провел его в кабинет, закрыл дверь и уселся на стул, зажав между большим и указательным пальцами правой руки огрызок карандаша на манер сигары.

– На что жалуетесь?

На полке за его спиной стояли дешевая пластмассовая модель Эйфелевой башни и фотография девочки на качелях. Это конец.

– У меня был приступ, – сказал Джордж.

– Что именно произошло?

– Во время ланча. Я стал задыхаться и выбежал на улицу.

«Всего лишь приступ. И что я так разволновался?»

– Боли в области груди? – спросил доктор Бархутян.

– Нет.

– Вы упали?

– Нет.

Врач глубокомысленно кивнул. Джорджу стало не по себе. Происходящее напоминало сцену из боевика с русским убийцей, необъяснимым пожаром и членом парламента, имеющим склонность к проституткам. А за всем этим стоит старый выпускник Итона в библиотеке лондонского клуба, который все знает и может стереть человека с лица Земли одним телефонным звонком.

– От чего вы хотели убежать? – спросил доктор Бархутян.

Джордж не знал, что на это ответить.

– Вы чего-то испугались?

Он кивнул, чувствуя себя пятилетним.

– И чего же?

Все правильно. Хорошо, когда тебе пять лет. О пятилетних мальчиках все заботятся. Доктор Бархутян его спасет. Главное – не расплакаться. Джордж поднял рубашку и расстегнул брюки. Доктор Бархутян бесконечно медленно взял со стола очки, надел их и наклонился над опухолью.

– Очень интересно.

Интересно? Господи боже! Он умрет от рака в окружении студентов и профессоров дерматологии, специально приехавших посмотреть на уникальный случай. Джорджу показалось, что прошел целый год. Врач снял очки и выпрямился.

– Если не ошибаюсь, монетовидная экзема. Стероидная мазь справится с ней за неделю.

Доктор помолчал и сбил с карандаша на ковер воображаемый пепел.

– Одевайтесь.

Джордж заправил рубашку и застегнул брюки.

– Я распечатаю рецепт.

Пересекая вестибюль, Джордж прошел сквозь сияющий столб солнечного света, льющегося через окно на пятнистый зеленый ковер. Молодая женщина кормила грудью младенца. Опирающийся на трость румяный старик в высоких сапогах смотрел мимо детей в колясках, мимо потрепанных журналов – на поля вдалеке, где, без сомнения, провел большую часть трудовой жизни. Телефон звенел церковными колоколами.

Джордж толкнул стеклянную дверь и вступил в новый день. Пели птицы. Нет, не пели, но просто обязаны были – в такое прекрасное утро. Безоблачное небо прошивала белая молния самолета, несущего людей в Чикаго и Сидней, на конференции и в колледжи, домой или в гостиничные номера с пушистыми полотенцами и видом на океан.

Остановившись на ступеньках, Джордж с наслаждением вдохнул приятный запах костра и недавнего дождя. В нескольких шагах, за ровненько подстриженной живой изгородью, его ждет верный «Фольксваген Поло». Можно ехать домой.

12

Подкрепившись чипсами, Джейми плюхнулся на диван в гостиной и нажал кнопку автоответчика.

«Здравствуй, Джейми. Это мама. Надеялась тебя застать. Не важно. Наверное, ты уже слышал новость. В воскресенье к нам приезжали Кэти с Рэем, они женятся. Нас это немного выбило из колеи. Отец до сих пор не может прийти в себя. В общем, я хочу, чтобы ты знал. Третья суббота сентября. Отмечать будем у нас. Поставим шатер в саду. Кэти сказала, чтобы ты приходил с кем хочешь. Ближе к дате мы отправим всем приглашения. Так или иначе, хотела бы с тобой поговорить. Приезжай, когда получится. Люблю тебя».

Что? Женятся? Джейми прокрутил сообщение еще раз, надеясь, что ослышался. Нет, все верно. Господи! Сестра и раньше делала глупости, но это уже ни в какие ворота не лезет. Кэти не может выйти за Рэя. Она знает французский. Рэй не читает ничего, кроме биографий спортсменов. После двух кружек пива он начнет толкать речь о «наших цветных братьях». Они живут вместе… полгода?

Джейми прослушал сообщение в третий раз, прошел в кухню и достал из морозилки упаковку порционного мороженого в шоколадной глазури.

Он и сам не понимал, почему так разошелся. В последнее время он редко видел сестру, и всегда с Рэем. Какая разница, если они поженятся? Простая формальность. Что же его взбесило?

Черт! Опять кошка в саду! Джейми поднял камешек, прицелился и промазал. Ну вот, испачкал рубашку мороженым. Он стал оттирать пятно влажной губкой.

Джейми задело, что он услышал новость не от Кэти. Сестра побоялась сообщить сама: знала, что он скажет. Или подумает. Решила спихнуть на маму. Люди всегда все портят. Едешь себе по Стритему, никого не трогаешь, а какой-то кретин врезается тебе в дверь, болтая по мобильнику. Уезжаешь на выходные в Эдинбург, а какие-то сволочи крадут твой ноутбук и гадят на диван.

Джейми выглянул в окно. Чертова кошка вернулась. Он отложил мороженое и подобрал камень, на сей раз поувесистей. Скользнув по ограждению клумбы, снаряд перелетел через стену и, судя по громкому треску, угодил в некий объект в соседском саду. Джейми захлопнул окно и ретировался в глубь дома, прихватив мороженое.

Пару лет назад Кэти и не посмотрела бы на Рэя. Она просто устала и не может трезво мыслить. Два года прожила в убогой квартирке, присматривая за Джейкобом и не позволяя себе спать больше шести часов в сутки. И тут появляется Рэй – обеспеченный, с огромным домом и шикарной тачкой. Надо позвонить сестре. Джейми положил мороженое на подоконник. Наверное, Рэй сам сообщил родителям. Точно. Это в его стиле. Ворвался в гостиную, топая ботинками сорок девятого размера, и сказал. А на обратном пути получил нагоняй от Кэти за то, что присвоил ее лавры.

Джейми набрал номер. Слушая гудки, он вдруг осознал, что к телефону может подойти Рэй, и чуть не бросил трубку.

– Вот хрень!

– Алло, – сказала Кэти.

– Слава богу! – вырвалось у него. – Прости, я не то хотел сказать. Это Джейми.

– Привет, Джейми.

– Мама только что сообщила мне новость.

Он старался говорить легко и непринужденно, но не мог справиться с паникой.

– Да, мы решили объявить всем только по дороге в Питерборо. А потом вернулись домой, Джейкоб раскапризничался, я замоталась. Собиралась позвонить тебе вечером.

– Ну, поздравляю.

– Спасибо.

Наступила неловкая пауза. Ему хотелось, чтобы Кэти сказала: «Спаси меня, Джейми, я совершаю ужасную ошибку», однако сестра не собиралась так говорить. Хотелось закричать: «Что ты творишь, черт возьми!» Только ведь она до конца дней не простит.

Он спросил, как Джейкоб, и Кэти стала рассказывать, что тот нарисовал носорога и сам сходил в туалет. Джейми быстро переменил тему:

– Так можно прийти с Тони?

– Конечно.

И тут Джейми понял, что ни за какие коврижки не привезет Тони в Питерборо. Положив трубку, он взял с подоконника мороженое, вытер коричневые капли и вернулся в кухню сделать чашку чаю.

Господи! Тони – в Питерборо! Никогда! Джейми сам не понимал, что хуже: если родители будут делать вид, будто Тони – коллега Джейми, чтобы соседи не догадались, или проявлять излишний энтузиазм. Скорее всего, энтузиазма будет полна мама, а папа начнет притворяться, что Тони – коллега Джейми, и оба будут злиться.

О друзьях Рэя он и думать боялся: насмотрелся на таких в колледже. Насосутся пива – и готовы линчевать попавшегося под руку гомосексуала просто из спортивного интереса. Кроме тех, кто скрывает свою ориентацию. Такие тоже попадаются. Рано или поздно они напьются, насядут на тебя в баре и все выложат, а потом обидятся, что ты не захотел пойти с ними в номер.

Интересно, что сейчас поделывает Джефф Уэллер? Женился небось для виду, купил дом в Сафрон-Уолдене и прячет за бойлером старые экземпляры «Молнии».

Джейми потратил немало времени и сил, чтобы разложить свою жизнь по отдельным ящичкам. Работа. Дом. Семья. Друзья. Тони. Спорт. Отдых. Некоторые вещи вполне смешиваются: Кэти и Тони; друзья и спорт. Однако все это не зря находится по отдельности. Как в зоопарке. Можно поселить попугаев к обезьянам. Но если вообще убрать клетки, получится кровавая баня!

Джейми решил не говорить Тони о приглашении. Промолчать – и дело с концом. Его взгляд упал на недоеденное мороженое. «Что я делаю? Я ведь купил его, чтобы поднять настроение, когда поссорился с Тони. Надо было сразу выбросить». Запихнув мороженое в мусорное ведро, Джейми достал из холодильника остальные четыре и отправил туда же. Вставил в проигрыватель «Рожденный бежать», заварил чай. Помыл и вытер сушилку для посуды. Налив себе чаю, добавил нежирного молока и выписал чек на оплату газа.

Голос Брюса Спрингстина звучал сегодня как-то особенно самодовольно. Джейми выключил музыку и стал читать «Дейли телеграф».

В восемь с минутами появился Тони: как всегда, в прекрасном настроении. Пританцовывая, вбежал в холл, укусил Джейми за шею, растянулся на диване и стал скручивать сигарету.

Джейми подозревал, что в прошлой жизни Тони был собакой и трансформировался в человека не до конца. Аппетит. Энергетика. Неумение вести себя в обществе. Собачий нюх. Тони мог зарыться носом в волосы Джейми и спросить: «О боже, где тебя носило?»

Джейми толкнул пепельницу по столику, сел, положил ноги Тони себе на колени и стал развязывать ему шнурки.

Иной раз Джейми хотелось удушить его. В основном за неумение себя вести. Но при одном лишь взгляде на стройную фигуру, на длинные, мускулистые ноги он забывал обо всем. Увидев Тони впервые, он испытал острое, почти болезненное желание близости. Такого не было у него ни с кем.

– На работе все хорошо? – поинтересовался Тони.

– Ага.

– А что мрачный?

– С чего ты взял?

– Губы надул, лоб наморщил.

Джейми откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза.

– Помнишь Рэя?

– Какого Рэя?

– Бойфренда Кэти.

– А-а-а, да.

– Она выходит за него замуж.

– Ясно. – Тони прикурил сигарету. Крошка горящего табака упала ему на джинсы и скатилась на пол. – Предлагаю засунуть ее в машину и увезти в Глостершир.

– Тони!

– Что?

– Давай попробуем еще раз.

– Извини. – Тони поднял руки.

– Кэти выходит замуж за Рэя, – повторил Джейми.

– Это плохо.

– Да.

– И ты хочешь удержать ее от этого шага, – сказал Тони.

– Она его не любит. Ей просто нужен человек со стабильным заработком и просторным домом, чтобы помогать воспитывать Джейкоба.

– Для брака бывают причины и похуже.

– Ты бы его возненавидел, – заметил Джейми.

– И что дальше?

– Кэти – моя сестра.

– И что собираешься делать?

– Не знаю.

– Это ее жизнь, Джейми. Ты не сможешь ее остановить.

– Я не собираюсь ее останавливать.

Джейми пожалел, что заговорил об этом. Тони не знает Кэти. И никогда не встречал Рэя. Неужели трудно просто сказать: «Ты совершенно прав». Однако Тони никогда так не говорил, никому, ни о чем. Даже пьяный. А уж трезвый…

– Это ее личное дело. Просто…

– Она взрослая женщина, – перебил Тони. – И вправе сама себе портить жизнь.

Они помолчали.

– Так я приглашен? – Тони выдул облачко дыма, устремившееся к потолку.

Повисла пауза, и Тони подозрительно нахмурил бровь. Поэтому Джейми решил поменять тактику.

– Я искренне надеюсь, что свадьбы не будет.

– А если будет?

Джейми понял – спорить нет смысла. Во всяком случае, сейчас. Он тяжело вздохнул.

– Мама сказала, я могу прийти с кем-то.

– С кем-то? Очаровательно.

– Ты ведь не хочешь туда идти?

– Почему же?

– Ну, эти друзья Рэя, инженеры, да и моя мама будет суетиться вокруг тебя.

– Ты меня совсем не слушаешь. – Тони взял Джейми за подбородок и сжал его, как старая тетушка, вразумляющая капризного малыша. – Я. Хочу. Пойти. С тобой. На свадьбу твоей сестры.

Из-за угла послышалась сирена полицейской машины. Тони все еще держал Джейми за подбородок.

– Поговорим об этом позже, хорошо?

Тони притянул Джейми к себе и принюхался.

– Что ты ел?

– Мороженое в шоколадной глазури.

– Ого, ты вправду расстроился.

– Я половину выбросил, – признался Джейми.

Тони погасил сигарету.

– Принеси мне тоже. Я в последний раз ел мороженое в шоколадной глазури… э-э-э… в восемьдесят седьмом году в Брайтоне.

Джейми отправился на кухню, достал из мусорного ведра запечатанное мороженое, смыл с обертки кетчуп и принес в гостиную.

Он от всей души надеялся, что до сентября Кэти запустит Рэю в голову утюг и свадьба не состоится.

13

Щедро намазав экзему стероидной мазью, Джордж переоделся в рабочую одежду и спустился вниз, где наткнулся на Джин, вернувшуюся с покупками из «Сейнсбери».

– Что сказал врач?

– Все нормально.

– А именно?

Джордж решил, что легче соврать.

– Возможно, тепловой удар. Обезвоживание. Работал на солнце без кепки. Пью мало воды.

– Слава богу.

– Да.

– Я звонила Джейми.

– И что?

– Не застала дома. Оставила сообщение. Сказала, что позже отправим приглашение. И что он может прийти с кем хочет.

– Прекрасно.

– С тобой точно все в порядке?

Джордж поцеловал жену и вышел в сад. Высыпав остатки цемента в мусорный контейнер, сполоснул ведро, замесил свежий раствор и принялся за работу. Еще пару рядов, и можно устанавливать дверь.

Сам по себе гомосексуализм не вызывал у него отторжения. Мужчины занимаются сексом с мужчинами. Он понимал, что бывают обстоятельства, когда нет возможности нормально удовлетворять свои половые потребности. Военные лагеря. Долгие морские путешествия. Можно рассматривать это как своего рода спорт. Выпустить пар. Поднять настроение. Пожать руки и принять горячий душ.

А вот мужчины, которые вместе покупают мебель или обнимаются у всех на виду, пугали его сильнее, чем извращенцы в общественных туалетах. У него появлялось неприятное чувство, как будто во всем мироздании что-то не так. Как если бы он увидел мужчину, ударившего женщину. Или вдруг забыл, как выглядела его комната в детстве.

Времена изменились. Мобильные телефоны. Тайские рестораны. Нужно проявлять гибкость, иначе превратишься в злобное ископаемое. Кроме того, Джейми – рассудительный парень, и если приведет кого-то, то это будет не менее рассудительный молодой человек. Одному богу известно, как отнесется к этому Рэй. Да уж.

Джордж положил следующий кирпич.

«Если не ошибаюсь», – сказал доктор Бархутян.

Подстраховывает себя, не иначе.

14

Пока Дэвид принимал душ, Джин разделась, накинула оставленный для нее халат и примостилась на подлокотнике кресла в эркере. В этой комнате она казалась себе привлекательнее. Кремовые стены. Деревянный пол. Большой эстамп в металлической раме с изображением неведомой рыбы. Картинка из модного журнала, при виде которой хочется изменить свою жизнь. За окном – овальный газон. Три можжевеловых кустика в больших каменных горшках с одной стороны, три – с другой. Складной деревянный шезлонг.

В отношениях с Дэвидом ее привлекала не только постель. У него дома Джин отключалась от обычной жизни и забывала о повседневной суете. Она редко говорила о своих родителях: ее бы просто не поняли. В подростковом возрасте до нее дошло, что отец встречается с соседкой – тетей Мэри. Окружающие думали бог знает что, но все шло своим чередом – ни интриг, ни скандалов. Отец сорок лет проработал в одном и том же банке, а в свободное время мастерил скворечники в подвале. Что бы ни чувствовала мать, она никогда и словом не проговорилась, даже после смерти отца. Впрочем, как и при его жизни. Так случилось. Видимость приличий соблюдена. Точка.

Джин было стыдно. Как любому нормальному человеку. Молчание – то же вранье. А рассказывать – делать из себя клоуна. Неудивительно, что они так быстро разлетелись в разные стороны. Дуглас – к своим грузовикам с прицепами. Эйлин ударилась в религию. А Джин вышла за Джорджа, с которым познакомилась у Бетти на свадьбе. Серьезный, похожий на военного, он отличался некой старомодной красотой, какую теперь не встретишь.

Все вели себя невероятно глупо. Брат Бетти, который потом погиб в ужасной аварии на фабрике, нахлобучил шляпу из салфетки и смешил всех исполнением песенки «У меня гора кокосов». Заметив, что Джорджу скучно, Джин хотела сказать, что и ей тоже, однако не посмела заговорить первой. Минут через десять он сам подошел к ней и вызвался принести что-нибудь из бара. Она выставила себя полной дурой: выбрала лимонад, чтобы показать, какая она порядочная и рассудительная, затем передумала и попросила вина, чтобы не выглядеть малолеткой, и снова передумала – парень ей очень понравился, и она немного охмелела.

На следующей неделе Джордж пригласил ее в ресторан. Она не хотела идти, заранее предвидя развязку. Он честный и абсолютно надежный, она в него влюбится, а когда он узнает о ее семье, сбежит, и поминай как звали. Как Роджер Гамильтон. И Пэт Ллойд. А он рассказал о своем отце, что тот напивается до потери пульса и спит на газоне, а мать плачет в ванной. И о дяде, который сошел с ума и попал в какую-то жуткую больницу. И тогда она взяла и поцеловала его, хотя никогда раньше не позволяла себе таких вольностей.

С годами Джордж не изменился. Он и сейчас честный, надежный. Изменилось окружающее. И она. А все эти французские кассеты. Кажется, их подарила Кэти. Они собирались в Дордонь, и у Джин была масса свободного времени. Несколько месяцев спустя она стояла в магазине в Бержераке, покупая хлеб, сыр и тарталетки со шпинатом. Продавщица извинялась за погоду, и Джин только тогда сообразила, что с удовольствием поддерживает разговор. А Джордж сидел на скамейке, считая комариные укусы. И вроде бы ничего не случилось, однако по возвращении дом показался ей холодным, маленьким и каким-то чересчур английским.