Текст книги "Ветеран (СИ)"

Автор книги: Марк Фиттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 8. Прошлое

Если бы мне вчера кто сказал, что я буду проводить операцию по извлечению картечины из ноги моей любимой, да в практически полевых условиях… Я б рассмеялся. А сейчас мне нихрена не до смеха. Мне страшно. Страшно ошибиться во время операции и вскрыть вену, открыв кровотечение. Страшно занести в ходе операции инфекцию в ткани. Страшно недосмотреть и оставить открытый канал, где засядет злополучный осколок, от которого красивое бедро моей женушки сгниёт.

Ко всему прочему, я никогда не был полноценным медиком. Стрелком-санитаром, некоторое время даже санитарным инструктором это да. Боже, да мне даже в одной из командировок, когда я попал в полевой госпиталь с лёгким ранением, пришлось поработать фельдшером и помочь в оперировании. Тогда совсем всё плохо было с личным составом. Три медика, из которых один спился, один был только с академии, а оставшийся тянул на себе всю службу. Да, там я получил опыт зашивания всего и вся, а также понятие о хирургической обработке, но я никогда не был полноценным медиком. От этого и страшно. Я знаю, как убить, но вот как вылечить, это сверх моих навыков.

Началось всё весьма неплохо. Я перенёс жену в уже подготовленную операционную. Там, уложив на нарах, ввёл её в состояние сна, после чего подготовил поле для операции, то есть срезал лишнюю одежду и усевшись, пододвинул к себе табуретку с подносом, на котором были разные лотки. Финальная подготовка. Я уже был переодет в чистенький камуфляж, отмыл руки с мылом, сейчас надел перчатки и маску на лицо, прикрыл коротко стриженные волосы армейским беретом, который нашел и почистил, в нижней кладовке. Для того, чтобы забить мысли, включил фоном ненапряжную музыку из заранее подготовленного трек-листа. Я должен поймать то состояние покоя, но при этом не погрузиться в ностальгию. Было стойкое ощущение настройки собственного душевного инструмента. На фоне заиграла песня «Облако и дым» группы «Пионерлагерь Пыльная Радуга». Настрой наконец пойман. Прикрыв глаза, тяжко выдохнул и молча моля Бога о том, чтобы всё удалось, и рука не дрогнула, начал.

Общий наркоз с ИВЛ я дать не мог, поэтому пришлось проводить более локально. Очень помог запас медикаментов, по крайней мере, мне удалось провести новокаиновую блокаду, для профилактики шока, а также уменьшения боли, всё же резать я буду практически по живому. Не знаю зачем, но я наложил жгут. Я так делал в горах, поэтому так же сделал и здесь. У меня попросту не было права на ошибку. Там я мог списать всё на свою неопытность и мне бы никто ничего не сказал, но здесь… Здесь я работаю с самым дорогим мне человеком, а ведь медиков как правило не допускают к операциям, если пациент их родственник.

Для начала решил разобраться с лёгкими сквозными. Каналы у них более-менее приятные, поскольку дробь не успела деформироваться и вышла. Небольшие рваные края у выходных отверстий я срезал, чтобы кожа нормально срослась, к тому же там начали появляться первичные признаки некроза. Там же во время реза, мною был обнаружен небольшой ушиб и образующуюся гематому. Однако как говорил тот самый единственный нормальный медик, старший лейтенант Ронжин, цитируя некого Пирогова «ушибленную рану надо превращать в резаную». Подложив небольшую прокладку, сделал надрез, вскрывая гематому и оставляя дренаж. Кровь из скопления сразу потекла вниз, тем самым закрывая рану. Пришлось поработать тампонами и стереть её. Попутно с резом, вводил шприцом антибиотик, на случай заражения. Также по заветам неизвестного, но цитируемого Ронжиным, Вишневского, проводил футлярную анестезию методом тугого ползучего инфильтрата, чтобы точно обезболить для Юленьки весь процесс.

Для любого нормального медика мои действия могут показаться дикими и отсталыми, но меня так учили и так я спасал людей. В условиях современной войны всё поменялось, но что тогда, что здесь, современных средств у меня нет.

Где-то на отдалённо заиграла следующая песня, все той же группы, «Пластилиновая Армия», но признаться честно, я уже не слушал, а был полностью поглощен процессом.

Иссечение двух сквозных раневых каналов было окончено довольно быстро, правда по моим прикидкам проиграло ещё две или три песни. Только под «ГиоПика – Отечество казённое» я закончил с лёгкими ранами. Пока что просто затампонировал, опять же с антимикробными препаратами, чтобы никакая зараза не проявилась. Сшивать рано, надо разобраться со слепым каналом. Там по любому будет ушиб, а чтобы его вскрыть, придётся проводить дополнительные разрезы. Мне хватило сделать один продольный и растянуть его крючками, зафиксировав те по четырём сторонам. Дальше в постепенно иссекал всё же образующийся некроз. Света было достаточно. Тем более что себе чуть сбоку я подвёл мощный походный прожектор, повесив его на крепёж второго яруса нар, но на случай чего, у меня ещё был налобник, правда тот пока что лежал в стороне, на табурете, где был лоток с запасными инструментами.

Очистив рану от всякой гадости, принялся извлекать чуть деформированную картечину. Это только в фильмах в рану можно спокойно залезть пинцетом и достать картечь. По факту, такими варварскими методами можно лишь дополнительно повредить раневой канал. В моём случае этого не произошло, поскольку рана уже была готова к извлечению и достаточно растянута. Картечину отложил в отдельный лоток. Приварю к ней потом цепочку, будет памятный подарок жёнушке. Обычно в женщин различные предметы, наоборот, засовываю, а тут пришлось доставать. Так что всё же сохраню, на память.

Внезапно заигравшая скандинавская музыка отвлекла меня от полёта фантазий. Уже не помню откуда в плей-листе взялась песня «Тор» группы «Helvegen», но она вовремя вернула меня на землю. Надо было вскрывать дальше. Благо что картечина не развалилась на части, а от деформации лишь сплюснулась, оставив лишь ушиб тканей, вместо образования дополнительных раневых каналов.

Я не был опытным хирургом и не мог как француз Лериш на глаз определить достаточность проведенного иссечения, а потому опять же, затампонировал и пока что оставил. Требовался перекур. Вновь от нервов меня начало мелко трясти, появилось стойкое желание выпить и закурить, хотя до этого я пил совсем кроху и то по праздникам, а к курению относился и вовсе уверенно отрицательно. Даже когда был в горах и работал с полутрупами в госпитале.

Однако дело было не закончено. Сняв крюки, я стянул края надреза и довольно умело наложил швы, не перекрывая при этом саму рану. Завтра гляну, что будет с ранами и уже тогда, возможно, зашью, а пока что, надеемся и верим, что заразы не будет.

Закончив операцию, я аккуратно наложил лёгкую повязку обычным бинтом, чисто чтобы защитить швы и отверстия ран от попадания грязи. Теперь можно и собираться. Закончил я, как ни странно, под песню «Shortparis – Говорит Москва», что опять же было не типично для плей-листа, но я его не перебирал со времён самой первой командировки, лишь время от времени докидывая в него новые треки.

Вынося табуретки с подносами из операционной, я пересёкся с Кристиной, которая уже заботливо расставила кастрюли на печи. Ни говоря ни слова, она быстро принялась составлять лотки с использованным окровавленным инструментом на парту у печки. Девочка явно что-то видела или знала, поскольку, натянув хирургические перчатки, принялась аккуратно отмывать инструментарий, сразу после этого откладывая его в кастрюльку с дезинфицирующим раствором.

– У неё отец лежал с мочеприёмником, врачей зачастую ждать приходилось долго, вот она вместе с матерью и вставляла его обратно, когда отец в припадке вырывал его, – негромко произнесла Алексис, неизвестно откуда оказавшаяся рядом. – Алексей, я сделала вам чай, пойдёмте посидим, Кристина быстро всё помоет и придёт к нам.

Странно, но сейчас у меня не было ни сил, ни желания сопротивляться её чарующему голосу. За тот час, что я оперировал жену, я морально и психологически устал. Я так не уставал, когда отстреливал банду Дамира, хотя нагрузка была ничуть не меньше.

Молча кивнув, направился за ней в спальню, где действительно на столе стояли кружки с заваренным чаем. Даже не пакетированным. Девчонки где-то нашли старый заварник и нормальный чай. Возможно видели, где он лежит у бандитов. Всё же ревизию в этой комнате я не проводил.

Я быстро скинул с себя лишнюю медицинскую оболочку. Маска, перчатки, берет, оно всё сейчас не к чему и вызывало некое раздражение. Хотелось как можно быстрее избавиться от любого напоминания об операции. Даже снял куртку камуфляжа, просто откинув её на спальник. Оказалось, что рубашка снизу вся пропотела насквозь и неприятно прилипала к коже. Пришлось скинуть и её тоже.

Усевшись на стул, откинулся на спинку и прикрыл глаза, сложив руки на груди. Отчего-то дико захотелось спать, но мне не дали даже погрузиться в дремоту.

– А что это у вас? – поинтересовалась Алексис. Я приоткрыл один глаз, проследил направление её взгляда. Всё ясно, увидела наколку.

– Да так, по глупости и молодости набил… Это знак с коммерческого шеврона, который мне тогда дико нравился, – отмахнулся я, надеясь вновь уловить ниточку дремоты, но не вышло.

– Ого, что это? Змея обмотала пулю с крыльями? Что это значит? – не унималась девушка, подсев сбоку и рассматривая татуировку сделанную небрежно, синими чернилами, практически в полевых условиях.

На самом деле эту татуировку я набил как раз в первую командировку, когда мне прилетел осколок плечо. По мелочи, чисто кожу порвало, да немного мясо, но зато ранение оставило крайне неприятный шрам. Чтобы жена не убила меня по возвращению, решено было набивать татуировку прямо на свежий шрам. После отбоя, в кабинете дежурного врача Ронжин, тихо матеря меня за подобную глупость, набивал её по-армейски. Тоненькую иглу обмотали ниткой, оставив лишь кончик… Короче, больно и неприятно, но уверен, моей Юленьке было бы больнее, увидь она меня вернувшимся с командировки, с рваной блямбой на руке. Не хотел её зря расстраивать, а потому терпел. Эскиз нашли сразу, у меня на сумке был шеврон военных медиков какой-то воюющей тут же ЧВК, который мне подарил местный начальник медицинской службы.

– Ну… Небольшая шутка. Змея как символ мудрости и бессмертия обвивает пулю, которая символ смерти, а крылья у пули как символ свободы и защиты. Поскольку змея не даёт пуле прорваться дальше. Вроде так, – я лишь пожал плечами, чуть нагнувшись вперёд и всё же взяв кружку с чаем.

– Красиво, – одобрила Алексис и хитро прищурившись, зашептала. – А у меня тоже татуировка есть. Как у вас, я тоже шрам скрывала.

Я аж поперхнулся от такой новости. Глянул на свою наколку, однако она выглядела всё так же, синеватой, полностью скрывающей всё. Разве что небольшой белесый кусочек кожи торчал из-под закрашенного сегмента. Но не может же быть, чтобы американка заметила его! Жена годами не замечала, а тут эта хоп и просекла что к чему.

– Не удивляйтесь, – она тихо рассмеялась. – У меня подруга набивала татушки, так что я знаю, что военные набивают их зачастую чтобы скрыть шрамы. А вы всё-таки крутой спецназовец, так что вот ни за что не поверю, что под татуировкой нет шрама от вражеской пули. Вы же, наверное, этот, краповый берет, да?

– Осколка, – лишь тяжко выдохнул я. – Но вообще-то я не спецназовец, да и краповика у меня нет. Предлагала сдать на него, но мне тогда было не до этого, а потом… Потом я уже понял, что сдача на краповый берет – это всегда позёрство. Все эти испытания на мужество, это дурость, по типу той же армейской придури, мол, чтобы стать полноценным десантником, прыгни с ИЛ-76, разбей бутылку об голову, сломай кирпич и сожри змеи или чё там у них. У меня есть друг. Снайпер из десантно-штурмового. Он десантировался только с вертушек, а остальное пёхом, но при этом за ним восемь зафиксированных целей. Вот он для меня, настоящий ДШБшник, крутой, подготовленный, знающий своё дело. А все те придурки что бьют бутылки, это либо красивая постанова для гражданских, либо идиоты. Гордое имя оправдывается только делом. Поэтому я и не особо люблю всю эту сдачу на берет. Берет нужно заслужить в боях, а не пробежав десяток километров с автоматом и в броне. Это всё дурость.

Не знаю от чего, но меня понесло. Возможно, начался отходняк и мне просто захотелось выговориться, а может просто накипело.

– Опять же, один мой хороший знакомый, будучи на словах крутым спецназером, при налёте на колонну обосрался и не понимал, что делать и откуда стреляют. В то время как простые пацаны работали. Так что для меня реальный спецназ это те самые мужики в полях, которые ебашут, – печально вздохнув, отпил чуть чая из кружки. Тёплый и сладкий, то, что надо. – Так что, в спецназе я никогда не был и не служил. Максимум, чисто по мелочи, где-то стрелком, где-то пулемётчиком. Иногда приходилось работать с гранатомётами и бронебоями. Пару раз помогал артиллеристам, в госпитале бывал. Ничего интересного, обычный солдат. Вчера приказывали стрелять с автомата, я и стрелял. Сегодня приказали подавить пулемётную точку с крупнокалиберного пулемёта, я и встал за Утёс… Таких как я много, и на таких армия и держится.

– Вы врёте! – нахмурилась Алексис и чуть запнувшись, высунулась передо мной, пытаясь заглянуть мне в глаза. – Вы врёте! Я видела много военных. Может я и кажусь девушкой с низкой социальной ответственностью, но это не так. Да, я регулярно тусила в клубах, разводя богатеньких клиентов на коктейли и вот среди них было много военных. Большинство из них, это уставшие от работы люди, даже если они молоды внешне. Они все пили как настоящие алкоголики и не скупились на коктейли. С ними было скучно общаться, но они были щедры. Они ругали начальство, как и остальные простые мужики, но вы другой. И таких как вы очень мало. Вы первый настоящий военный, которого я встретила.

– К чему эта лесть? – поморщившись, я лишь отстранил её, рукой аккуратно отводя Алексис в сторону. – Я тоже знаю ребят, которые после боевой командировки спускали несколько сотен тысяч в баре. Потому что пытались нажраться и забыться. Это не делает их плохими военными. А некоторые из них, несмотря на то что пили как мрази, при этом уверенно выполняли поставленные им задачи. Так что не суди о человеке по его поведению в пьяном состоянии.

– Да я не о том! – не выдержала Алексис и схватила меня за руку. – Алексей, да у тебя даже рука другая! Грубая, твёрдая, стёртая от работы, а у них были мягкие как у женщин. Ты служил, а они работали! Ты умеешь защищать то что тебе дорого, а они…

– Допустим, но всё равно… – я вырвал свою руку из её цепкого хвата.

– Я всё помыла, – возвестила Кристина, зашедшая в комнату. – Вы так кричите, что вас и внизу слышно. Как по мне, так Алексей прав. Военные бывают разные, но большинство – это работяги, которые в клубы заходят редко, а ты, Алекс, должна была понять, что по клубешникам постоянно ходят только всякие придурки, которые таких как ты и выцепляют.

– Ты на что намекаешь?! – возмутилась Алексис, вскочив с места и начав шумно дышать.

– На то, что ты шалава, – усмехнулась студентка и пройдя к столу, уселась за него. – А сейчас пристаёшь с женатому человеку, просто потому что боишься остаться в лесу одна без помощи. Алексей, простите её. Она просто трусиха, которая всю жизнь провела как пиявка, «присасываясь» к различным мужчинам. Причём сосала она отнюдь не кровь.

Кристина рассмеялась. Её явно тоже накрыло после нервной разрядки, вот только если меня крыло апатией, то её агрессией. Знакомая ситуация. Юленька на нервах тоже может всяких гадостей наговорить, но потом всегда извиняется.

– Ах так… – зло оскалилась Алек, словно кошка, видя перед собой вредную мышь, разве что не зашипела. – Хорошо! Да, я вот такая плохая. Когда только приехала к вам в Россию, меня все гнобили как иностранку и знаешь что? Что-то никто на добрых щах не стал за меня заступаться! Вот когда сиськи выросли, тогда да, полезли всякие защитнички! Да даже в тот парк я смогла устроиться, только потому что жилетка у меня на сиськах висела красиво и личико смазливое. Я ж видела, как эта начальник пахабно пялился, наверняка уже представлял, как трахает меня прямо у себя в кабинете. А я всё не давал. И в клубах мужиков разводила и не давала. Шмара эдакая, да? Ну уж простите, куда мне до дочки одного из сотрудников, которую устроили по блату. А блат-то быстро кончился. Мы ж с Риткой тебя спалили, как ты к сынку директора подмазывалась, чтоб он за тебя папке словечко замолвил. Ну да, конечно, ты с ним только в щёчку целовалась и за ручку держалась!

Обстановка накалилась. Девушки были готовы вцепиться друг дружке в глотки. По взгляду Кристины, полному ненависти и то и дело косящему на стол, я прекрасно понимал, что Алекс попала прям в точку. Казалось бы, ещё чуть-чуть и бывшие приятельницы, начнут тут поножовщину.

– Успокоились, – рыкнул я, поднимаясь. – Я так понимаю, что ружья вам давать бессмысленно, друг дружку просто перестреляете, когда выйдите за порог. Обе хороши. Обе имели нормальные выходы из ситуаций, но решили идти по пути меньшего сопротивления. Мне насрать кем вы были в том мире, потому что мне в принципе плевать на то, кто вы и какие у вас за плечами грехи. В Игре у вас есть возможность всё исправить и стать сильными и независимыми от других. Это вам ясно? Ну и молодцы.

– И что вы предлагаете? – всё ещё злясь, практически прорычала Кристина, медленно отшагивая от стола. Алексис была покрепче, так что в принципе это было правильное решение с её стороны. Будь я на месте Алекс, в случае драки просто бы перевернул стол на противника, после чего кинулся сверху.

– Всё просто. Я научу вас как работать с оружием. Дам теоретическую и практическую базу, поверх которой вы сами будете выстраивать конструкцию своей судьбы. Ну а дальше только ваша решительность, навыки, опыт, везение и Господь Бог, решат, какой будет ваша жизнь. Либо вас подстрелят и выебут ближайшие бандиты, либо вы сами сможете их подстрелить и спокойно дожить до конца Игры, – я вышел из-за стола, прихватив с собою чашку с чаем. – Всё, пошли.

Кажется мне удалось убедить девчонок не вгрызаться друг в дружку хотя бы сейчас. С другой стороны, я делал им медвежью услугу, ведь теперь что одна, что другая, сможет пристрелить подругу. За это я и не люблю женский коллектив. Мужик хотя бы в спину не выстрелит, только в грудь, без лишних разговоров. А бабы… бабы ранят, наговорятся, а потом либо болезненно добьют, либо оставят медленно дотекать. Не даром говорят, что худший противник на войне, это женщина, которая что-то пытается кому-то доказать.

Глава 9. Подготовка

Не люблю работать с новичками и дебилами. Эти две дамы попадали под обе категории сразу и одновременно. Спускаясь вниз по лестнице, я уже прикидывал, что им конкретно потребуется. По-хорошему, дать им хотя бы сделать по десять выстрелов. Это будет уже лучше, чем армейские три патрона перед присягой, но ещё недостаточно, чтобы сделать из них профессионалов способных стрелять хотя бы в человека. Хотя… Есть у меня мысль, но она девчонкам точно не понравится.

Когда мы спустились на первый этаж, я быстро сходил за двумя дробовиками, прихватив заодно пачку патронов. Всё же дам им отстрелять по два десятка. От меня не шибко убудет, а вот им может и жизнь спасти.

– Значит так, становитесь передо мной, я рассказываю, вы слушаете, потом перейдем к практике, ясно? – получив утвердительные кивки от обоих, спокойно продолжил, отложив одну сайгу и в руках крутя другую. – Кратко, это магазин, в нём патроны, это спусковой крючок. Если он не нажимается, значит смотришь сюда, это предохранитель и переводчик огня. Если он в верхнем положении, а тебе нужно делать БАБАХ, то переводишь его вниз, вот так.

Аккуратно отсоединил магазин, который оказался с патронами, скинул переводчик огня и повернув оружие окном выброса гильзы вверх, оттянул затворную группу. Патрона в патроннике не было, а значит можно дальше показывать.

– Если ты скинула вниз, но не стреляет, значит досылаешь патрон в патронник, резким движением, – отдёрнул затворную группу и позволил ей с лязгом дойди вперёд. – Потом можешь стрелять.

– У меня стойкое ощущение, словно вы уже рассказывали это кому-то не шибко далёкому, – тихо засмеялась Кристина.

– Да, я был инструктором в одной из командировок и обучал местную полицию, – не стал лгать, опыт работы с обезьяноподобными тормозами у меня уже был. Там тоже приходилось объяснять максимально доходчиво, исходя не от принципа работы оружия, а от простейших операций. Обезьяны принцип не поймут, а вот операции запомнят. Да, он будет действовать куда медленнее чем боец, обученный принципу, но зато он сможет отработать то, что поймет наверняка. Мозгов на большее ему не хватит.

– Мы не тупые, – как-то театрально насупилась Алексис, сложив руки под грудью, от чего та вновь начала выскальзывать из топика.

Девушка к тому же, прекрасно понимая, что мне захочется туда глянуть, приподняла её ручками вверх и чуть сжала плечиками. Эдакий природный пушап или поза «иди сюда самец, смотри что у меня есть». Однако я человек женаты, так что краткий взгляд и ничего более. Пошла она к чёрту, и так от жены выслушаю.

– В парке был тир, а там как раз Миша работал, – поддержала подругу Кристина, словно и не хотела пару минут назад затыкать ту вилкой. – Так что по крайней мере, я умею стрелять с пневматики и заряжать её.

– А меня один знакомый учил стрелять из своего ружья, – хитро ухмыльнулась Алекс, поглядывая на дробовик в моих руках. – Это же Сайга? Гладкоствольная, да? У него тоже Сайга была, он её как-то называл странно… Вроде как Сайга тринадцать ка исполнение тридцать три… Вот, из неё учил стрелять учил. У меня вроде как даже получалось.

– Хорошо, это немного упрощает дело. Сайга-12К у него была. Двенадцать – это калибр. Здесь калибр.410, он поменьше будет, так что если ты ту отдачу нормально держала, то и эту выдержишь. С тобой значит будем по-взрослому работать, – ох не стоило мне этого произносить. Алексис в момент расплылась от чувства собственного превосходства, даже руки чуть приподняла, от чего лифчик уже на половину показался из топика. Понесло девчонку в дали от похвалы. Кристина, наоборот, кажется, обиделась. Ну да, не считаю я пневматику за нормальное оружие, хотя зря я так с ней.

Стоп. Какое нахер зря. Обучил, дал переночевать, выдал шмотки и пошли они нафиг. Что-то уже я поплыл. Эмоции начал проявлять. Нет уж, Алексей, как бы ты ни был миролюбив и не относился к дамам как к гражданским коих надо защищать, они идут нафиг. У тебя жена, вот её и занимайся, а эти сами по себе выживут. Максимум который можешь, ты и так им дашь.

– Значит тогда так, – я снял крышку ствольной коробки. – Вот затвор, вот возвратная пружина. Затвор из магазина досылает патрон в патронник, попутно взводя курок и ставя его на боевой взвод. Вот здесь. Когда мы жмем спуск, курок слетает со взвода и совершая движение и херачит сюда, по ударнику, тот надкалывает капсюль в патроне и производится выстрел. Порох в гильзе сгорает, пороховые газы идут по стволу сюда до газблока. Через него в газоотвод, толкают поршень затворной группы, и он под давлением газов отходит назад. В этот момент гильзу выбрасывает нафиг, затвор доходит в крайнее заднее, взводит курок и под воздействием возвратной пружины идёт вперёд, досылая новый патрон. Фирштейн?

– Ja ja! – весело воскликнула Алексис. Кристина нахмурилась, но согласно кивнула.

– Следовательно, чтобы сие действо производилось, нужно вставить магазин с патронами. Вставляем, отводим затвор, досылаем патрон. Всё, можем стрелять. Переводчик огня блокирует курок, поэтому у вас может быть уже дослан патрон в патронник, но если переводчик в верхнем положении, то вы просто не сможете вдавить спуск, – я наглядно показывал, примкнув магазин и дослав патрон. – Теперь вы попробуете сами, примкнуть магазин и дослать патрон, который я вам не дам. Хуй вам в руки, сразу в обе, сначала без патронов тренируетесь.

Вовремя я их обломал. Алексис уже рвалась возмущаться. Я же, спокойно вернул крышку ствольной коробки на место и протянул ружьё Кристине.

Собственно, получив стволы и пустые магазины, которые мне пришлось прямо при них расснарядить, девушки начали тренироваться. С моими комментариями и подсказками, они раза с шестого, а то и с седьмого, смогли понять, как нормально примыкается магазин. У Алекс действительно были зачатки навыка, но скорее всего тот парень её пытался научить, но бросил это дело, поскольку не увидел в Уайт потенциала для нормальных отношений. Туповата девчонка. На пару ночей, может даже на неделю, в крайнем случае на месяц, сойдёт, но не более. Кристина же, действительно старалась и была скорее противоположностью подруги. Ей просто не хватало навыков, но было понимание. Ручки дрожали от непривычного веса, от чего она не могла нормально зацепить магазин зубом за выступ. Это всё исправляется упорными тренировками. После основ по заряжанию, мы перешли к удержанию. Я искренне надеялся, что Кристина училась не в спортивной манере, а в армейской, ну а Алекс… По ней и так ясно, что в момент когда её учили, она думала явно не о том стволе.

– Какой же пиздец… – вырвалось у меня, когда я увидел, как Кристина встала боком, вскидывая сайгу как пневматику. Цевьё она положила на левую ладно, уперев локоть левой руки себе, при этом сильно изгибаясь и практически не фиксируя приклад в плече.

– Что-то не так? – сразу разволновалась она, не понимая, почему я столь сильно поражен.

– Вот что не так! – я подшагнул и с силой толкнул ладонью в дульник, имитируя тем самым отдачу оружия. Естественно, что Кристина не удержала ружьё и чуть не получила крышкой ствольной коробки в челюсть. – Вот поэтому я и не люблю спортивную пневматику, вашу ж мать…

Алексис тихо засмеялась в стороне, ещё больше подогревая ситуацию.

– Стойку для стрельбы с оружия принять! – скомандовал я.

Кажется громковато. В замкнутом зале мой командный, хорошо поставленный крик, разнёсся эхом, да так, что обе девочки вжали головы в плечи. Алекс тут же приняла позицию для стрельбы. Ещё хуже. Учил её видимо какой-то тактикульщик, поскольку она встала в позу наездника на мамонте, то есть ноги на одной линии, расставлены на практически две ширины её узеньких плеч. Корпус сильно наклонён вперёд, словно она стреляет с какого-то пулемёта. Жопа отклячена, спина прогнута, при этом правый локоть поджат, а левая рука выдвинута вперёд, дальше цевья, удерживая дробовик чуть ли не за ствол.

– У меня складывается ощущение, что твой учитель показал тебе эту позу, чтобы ему было удобнее подстраиваться сзади и долбить тебя, – я лишь покачал головой от такого кошмара. – Как ты с двенадцатого калибра стреляла? Тебе б ключицу вывернуло к чертям собачьим.

– У него стойка была! Тиски такие на подставке. Он их ставил, и я стреляла, – начала оправдываться она, как бы виновато покусывая нижнюю губку. Кажется, она просто жрет слой помады, который туда намазала. Впрочем, я её инструктора понимаю. Если обойти вокруг неё, видок будет прям что надо, особенно сейчас, когда там такое декольте…

Так, нет уж, нельзя на такое смотреть. Залипну, потом фиг докажу, что не верблюд.

– Херово… Значит будем с самого начала. Смотрите, – я забрал у Алексис сайгу и встал в привычную мне стойку. – Ваша база, это ноги. Вы можете держать ружьё, как угодно, но если у вас не будет твёрдой опоры, то вы упадёте. Поэтому запоминайте, чтобы от отдачи вас не опрокинуло на задницу, ставим ноги на ширине плеч, затем делаем шаг вперёд. Стреляешь с правого плеча? Шагаешь левой. Стреляешь с левого, шагаешь правой. Но сейчас будем отрабатывать правостороннюю позицию. Сделали шаг!

Пришлось их поправлять, поскольку даже ходить нормально они не умеют. Со срочниками и то проще, у них хотя бы строевая подготовка есть. Да даже та местная полиция понимала, что такое шаг, тут же девочки исполнили шажочек на две стопы.

– Дальше, чётко упёрлись, почувствовали, что вес по центру. Чуть подогнулись вперёд. Не заваливаясь полностью, а как бы удерживая одну линию в правой ногой, которая позади. Если не стоять прямо, то отдача пойдёт в поясницу, в худшем случае, в плечо, а так, вы примите её всем корпусом, – вновь пришлось обьяснять как обезьянам. – Вот так, наклонились чуть вперёд, вскинули оружие. Держите за магазин, локти поджали внутрь. За цевьё не пытайтесь, не удержите, слишком тяжело будет. Нащупываете прикладом место меж ключицей и плечом. Там мясо, туда и упираем. В худшем случае, если не удержите, приклад скользнет под руку, а не вывернет вам плечевой сустав. Всё, работаем.

Наверное, минут сорок ушло на то, чтобы обе смогли нормально держать сайгу. По крайней мере, толчок ладони в дульник они смогли держать. Шатаясь, качаясь, но держать, а это уже прогресс.

– Всё, берём патроны и идём на улицу, – скомандовал, но не громко. Не стоит шуметь просто так, а то я и первым криком мог разбудить Юленьку, а ей сейчас надо отсыпаться после операции.

Как ни странно, но со снарядкой магазина девочки справились быстро. Обе как оказалось, не спали на занятиях по ОБЖ, так что как набивается магазин АК знали, ну а тут принцип тот же. Каждая набила свой десяток, по моей команде присоединила магазин к сайге. После краткого объяснения как целиться, я наконец пошёл исполнять задуманное.

– Оружие на предохранитель, сейчас поставлю вам мишени, – на выходе я специально прихватил верёвку из нижней кладовки и сейчас двигался к могильнику, разматывая её.

План был прост, взять трупы, обвязать вокруг груди и прокинуть верёвку меж ног, чтобы получилась эдакая повязка сумоиста. Как же она называлась… Вроде как «маваси». Так вот, труп с помощью такой подвязки, повесить на дерево. Будь тут мои собратья-миротворцы или ещё кто из «цивильных», меня бы рядом вздернули за такие дела, но что поделать. Большая Игра место очень суровое, а на стрельбу по бумажкам у меня времени нет.

Мда, лица девчонок, когда я выволок труп, надо было видеть. Алекс сразу чуть не сблеванула, а вот Кристинка молодцом, сдержалась. Я же, хладнокровно перекинул верёвку через низко расположенную ветку какого-то дерева, натянул, чтобы тело висело, после чего для фиксации, обвязал конец вокруг ствола. На всякий случай пробил пинок в живот трупа. Кажется, это был кто-то из первой троицы. Тот самый, что, оставив оружие, полез бухать. Тощеват, но для мишеньки пойдет.

Тело висело просто отлично, а от моего пинка покачнулось, но не слетело вниз. Что ж, можно стрелять. Дав девочкам отмашку, быстро перебежал им за спины.