Текст книги "Цитадель огня. Мрак остаётся [Авт. сборник]"

Автор книги: Марк Энтони

Они все улыбались, лица у них были счастливые и удивленные, как и у самой Лирит.

– Дорогие мои! – радостно воскликнула Мелия. – Вы так вовремя!

Странно, несмотря на всю внешнюю суету приготовлений к возвращению на Зею, Грейс не переставала думать о своей жизни в родном мире. Никогда раньше она не испытывала таких светлых чувств, не могла припомнить, чтобы когда-то в своей жизни смеялась так радостно, так свободно, обнимала других с такой легкостью, как здесь, на Зее.

Симптомы ясны, доктор. Вам радостно. Это явно не то, к нему вы привыкли, но, я слышала, для жизни это совсем не опасно. Возможно, когда-нибудь вы даже привыкнете к этому.

Опасная привычка.

Слишком много объятий и разговоров. По правде говоря, так много, что они стали привлекать к себе взгляды прохожих. Хорошо, что человек, которого Вани назвала Саретом и который, судя по его темной коже и чертам лица, явно был ее братом, отвел их в затемненный грот. Там, в прохладной тени, они смогли спокойно поговорить вдали от жгучих лучей солнца и любопытства окружающих.

Как бы Грейс ни была рада видеть своих друзей, было кое-что еще, чего она так сильно жаждала все эти месяцы, пока находилась на Земле. Как только они ступили под своды грота, она позволила себе закрыть глаза, протянула вперед руки и коснулась Паутины жизни.

Ее тело затрепетало, На Земле все было таким неприятным и грязным, что она забыла это удивительное ощущение. Нити жизни сплетались вокруг нее в сложную паутину, мерцающую и безупречную…

Нет, Грейс, не безупречную.

Ее охватило сомнение, и она стала осматриваться по сторонам, Что-то было не так. Но что? Каждая нить, которой она касалась, была яркой, безукоризненной. Потом она осознала. В больнице она научилась понимать, что иногда истинно не то, что видишь, а то, чего не видно. Она пробежала глазами по ним – маленьким темным пятнышкам на паутине – местам, где надлежало сиять нитям, но которые теперь были пусты.

Грейс, с тобой все в порядке?

Голос Эйрин снова прозвучал в ее сознании. Глаза Грейс все еще были закрыты, однако она отчетливо видела Эйрин. Очертания молодой женщины сияли в светло-голубом свете ее жизненной нити.

Я… Я не уверена, только и смогла ответить Грейс.

Затем она увидела Лирит. Очертания ее фигуры казались еще более расплывчатыми.

Ты видишь, сестра, правда? Повреждения в Паутине.

Грейс попыталась объяснить.

Не совсем. Ощущение такое, что я чувствую не все, что должна чувствовать. Как будто некоторых нитей не хватает.

Волна печали и страха нахлынула и на Лирит.

Я знаю, куда они пропали, сестра…

Нить Лирит достигла нити Грейс. Нити соединились. В воображении Грейс пролетали образы, и в какое-то мгновение она увидела все: спутанный клубок и Паутину жизни.

Ее глаза широко распахнулись:

– Что это?

Лирит вздохнула:

– Я не уверена. Но я говорила с Мелией, она считает, что это связано с тем, что происходит сейчас в Таррасе.

Грейс силилась понять.

– О чем ты говоришь? Что происходит в Таррасе?

Она была потрясена и сказала это так громко, что Фолкен обернулся.

– Хороший вопрос, Грейс. Ты вернулась в темные времена. Я не знаю, как объяснить тебе коротко. Скажу только, что богов убили – троих богов, – и мы сейчас идем к императору, чтобы хоть как-то изменить сложившуюся ситуацию.

– Нет, – прозвучал низкий голос морниша.

Все как один повернулись к Сарету.

– Вы не должны идти во дворец. Угроза для вас слишком велика. Вы должны немедленно покинуть город.

Дарж сердито посмотрел на него:

– Почему ты преследовал нас? Не ты ли причина грозящей нам опасности?

Вани подошла к Сарету. В ее глазах читалась тревога.

– Сарет, что происходит? И что произошло с тобой?

Ее взгляд скользнул вниз. Грейс посмотрела туда же. Она поняла, что у него ампутирована нога, прямо под коленом. А в этом необычном мире не существовало изготовленных на заказ протезов натурального цвета. Левая нога Сарета оканчивалась деревяшкой.

Сарет взял руку Вани и сжал ее. Заметив это, Лирит отвернулась.

– Я должен многое рассказать тебе, – ответил Сарет, пристально глядя на Вани. Потом он посмотрел на остальных. – Полагаю, нам всем нужно много рассказать друг другу. Но в Таррасе вам находиться небезопасно. Будет лучше, если вы сейчас последуете за мной. Наш фургон находится недалеко от города. Там можно будет спокойно обо всем поговорить.

Грейс отметила подозрение на лице Даржа. Фолкен и Мелия обменялись взглядами и безмолвными посланиями. Грейс не знала, почему они сейчас находятся в Таррасе или почему Сарет следовал за ними. Но Сарет был братом Вани, а Вани сделала для них гораздо больше, чем просто спасла жизнь. Она доказала свою преданность и дружбу.

– Вы должны доверять ему. – Грейс решила высказать свое мнение. Она взглянула на Вани: – Вы должны доверять им обоим.

Дарж спрятал в ножны меч, как будто слова Грейс были приказом, и поклонился Сарету и Вани.

– Вы друзья моей госпожи, и я оскорбил вас. Я уверен, что моя госпожа сурово накажет меня. – В словах рыцаря слышалось смирение.

– Нет, мой дорогой страж, – произнес Сарет. – Ты совершенно прав, что был настороже, особенно здесь. Мы поговорим об этом позднее. Сейчас же нам пора уходить.

Мелия полетела вперед.

– Надо по крайней мере зайти в гостиницу и уладить вопросы с мадам Вил..

– Не удастся, – сказал Сарет.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Фолкен.

– «Дома Девяти Фонтанов» больше нет.

– Что ты говоришь, как больше нет? – У Эйрин перехватило дыхание.

Сарет резко взмахнул рукой.

– Я говорю, что его нет. Как и храма Сифа. Там, где еще утром была гостиница, теперь огромная пустая яма.

Грейс не знала, как здание может просто так улетучиться, но по выражению лиц других поняла, что они-то об этом догадывались.

Мелия в волнении прижала руку к груди.

– Сколько? Сколько людей было внутри?

– Никто не знает точно, – ответил Сарет. – Около десятка гостей и слуги. И хозяйка гостиницы.

На щеках Эйрин засверкали слезы.

– Мадам Вил. Но почему? Зачем им делать такое?

Лирит с трудом подбирала слова:

– Они узнали, где мы остановились, и попытались уничтожить нас.

Сарет колебался какое-то мгновение, затем кивнул.

– Ты ведь знаешь, как они делают это? – заговорил Фолкен. – Ты знаешь, как они заставляют здания исчезать?

– Я расскажу тебе, старец. Только не здесь.

Сарет огляделся, как будто в ожидании нападения.

– Внимание всем, – возвысил голос Фолкен. – Ради нашей безопасности предлагаю передвигаться по городу настолько быстро, насколько это возможно.

Тревис положил руку на плечо Бельтану.

– Ты можешь идти?

Тот, казалось, был не вполне уверен в своих силах, но через мгновение решительно кивнул и взял руку Тревиса в свою.

Вани отвернулась от них и подошла к Сарету.

– Идем, – сказала она.

Ее голос был столь же безжизненным, как и взгляд.

Наступил вечер. Грейс и Лирит шли следом за Вани по дорожке, что вела по склону каменистого холма в полулиге к северу от Тарраса. Они покинули грот небольшими группами, с перерывами в четверть часа, чтобы не вызывать подозрений. Однако Даржу не нравилось, что замыкают процессию Лирит, Вани и Грейс.

– Три женщины не должны передвигаться без сопровождения, когда вокруг опасность, – настаивал рыцарь.

Грейс взглянула на Вани и улыбнулась:

– Думаю, вам не стоит волноваться за дам.

Теперь Грейс и Лирит изо всех сил пытались успевать за Вани, которая стремительно поднималась вверх по склону. И вдруг, когда Грейс почувствовала, что больше не выдержит такого темпа, тропинка резко оборвалась.

Они взошли на вершину холма – плоское пространство, поросшее деревьями итайя, которые, словно колонны, возносились к небу. Итайя также назывались деревьями солнечных листьев, и Грейс сразу поняла почему. Тонкие и узкие желто-зеленые листья улавливали солнечный свет и рассеивали его, превращая в  нежную золотистую дымку.

На противоположном краю рощи холм резко обрывался, и Грейс поняла, что они, должно быть, взобрались на вершину одного из белых утесов, что вздымались высоко над городом. Далеко внизу виднелся Таррас – пять концентрических кругов из белого камня, сверкавшие в солнечном свете купола храмов. Грейс обернулась, чтобы поделиться о Лирит впечатлением, но…

Она, видимо, не заметила его, когда они вошли в рощу. Он прятался там, среди деревьев. Крылья сложены, шея изогнута, а покрытое чешуей тело и ящерообразная голова не оставляли сомнений.

– Лирит, там дракон! – пробормотала она со смешанным чувством страха и изумления.

Лирит усмехнулась. Грейс едва смогла оторвать взгляд от этого существа, чтобы взглянуть на нее. Как Лирит может смеяться над драконом?

– Присмотрись! – улыбнулась Лирит.

Грейс обернулась и снова ощутила холодок страха, который рассеялся, когда она заметила наконец облупившуюся краску, колеса на спицах и маленькую зеленую дверцу на том месте, где должен быть хвост дракона.

Это была повозка. Теперь Грейс различала среди деревьев и другие повозки в форме разных животных, фантастических и реальных. Там были жаба, кролик, улитка, а также единорог и крылатый лев. Меж деревьев и повозок реяли флаги, люди в ярких одеждах двигались по кругу. Несколько человек вышли навстречу путникам. Грейс увидела Тревиса, Бельтана, Мелию и Сарета. Дарж, Эйрин и Фолкен шли позади них.

Вани направилась прямо к ним, Грейс и Лирит следом.

– Не беспокойся, сестра, – сказала Лирит. – Я тоже в свое время обманулась.

Ее слова поразили Грейс.

– Ты хочешь сказать, что встречалась с народом Вани и Сарета раньше?

– Не совсем так, сестра. Они пришли в Ар-Толор в конце лета, и Эйрин, Дарж и я отправились посмотреть на них. Но я слышала, что нельзя на самом деле близко узнать морнишей.

– Ты хочешь сказать – морндари, – произнесла Грейс.

Темноволосая колдунья покачала головой. Она явно никогда раньше не слышала этого слова. Обе группы теперь собрались в самом центре рощи.

– Вани, – обратилась Грейс, – ты не говорила нам, что морндари и есть твой народ.

– Так мы сами называем себя. По-фаленгартски мы называемся морниши, или кочующий народ. Хотя чаще нам дают имена куда менее лестные.

Фолкен почесал подбородок:

– Морндари. Почему мне это слово кажется знакомым?

Вани взглянула на Сарета, тот кивнул.

– Это значит народ Моринду, – сказала Вани.

Выцветшие глаза барда широко раскрылись:

– Моринду? Ты имеешь в виду Мрак Моринду, затерянный город магов? – Он ошеломленно посмотрел на Мелию.

Янтарные глаза богини сверкнули:

– Признаю, я часто размышляла о том, правда ли это.

Неожиданно чей-то пронзительный голос донесся из открытой двери фургона в форме дракона:

– Сарет, где они? Приведи их ко мне, сейчас же! Я могу умереть в любой момент.

Сарет усмехнулся:

– Глупости, аль-Мама. Ты точно знаешь, когда отправишься в Большое Путешествие. Ты мне сама говорила, что тебе об этом поведали карты.

– Эй, где ты, негодник? – снова пронзил воздух голос. – Я наложу на тебя вакша на моем смертном одре, слышишь ты меня? Давай сюда!

– Что такое вакша? – спросила Грейс.

– Проклятие, – ответила Вани, улыбнувшись.

Бельтан сжимал в руке глиняную кружку.

– На твоем месте я бы пошел.

Он отхлебнул из кружки, поморщился., но заставил себя проглотить ее содержимое.

Эйрин скривилась:

– Бельтан, этот лечебный чай, который аль-Мама заварила тебе, ужасно пахнет. Как ты вообще можешь пить его?

– Она сказала, что я должен выпить все, иначе она наложит вакша, от которого у меня…

Он покраснел и быстро отпил еще глоток.

Вани направилась к фургону.

– Сейчас моя аль-Мама заглянет в ваше будущее, – пояснил Сарет Грейс и Лирит. – Остальных она уже видела.

Лирит отвернулась и скрестила руки на груди.

– Я остаюсь здесь. Я уже знаю свою судьбу.

Сарет поглядел в спину Лирит, но Грейс не смогла понять выражения его глаз.

– Сюда, – пригласил он, и Грейс прошла за ним и Вани в фургон.

Глазам Грейс потребовалось время, чтобы привыкнуть к мраку тесного помещения. Потом она уловила легкое движение и различила худую, похожую на птицу фигурку, завернутую в одеяла.

Женщина, лежавшая на лавке, была очень старой. Точное определение возраста потребовало бы более близкого рассмотрения, но даже так Грейс была уверена, что ей перевалило за сто лет. Руки старухи походили на высохшие палки, нос – на клюв грифа, а вот глаза ее были живыми и ясными, как луна в полнолуние.

– Оставь нас, Сарет, – проскрипела старуха.

Грейс слышала, как его деревянная нога гулко застучала по деревянным ступеням. Она раскрыла рот, не зная толком, что хотела сказать.

– Закрой рот, девочка, и дай мне посмотреть на тебя, – произнесла женщина своим неприятным голосом.

Грейс поспешно закрыла рот.

– Ай-ай-ай. – Женщина покачала головой и заулыбалась, показывая единственный сохранившийся зуб. – Какая же ты худышка! Я думала, что ты совсем другая! Однако внешность порой обманчива, не так ли? – Она захихикала, касаясь своей почти лысой головы. – Теперь дай мне свою руку.

Пока Грейс пребывала в замешательстве, костлявая рука высунулась из-под одеяла, и тонкие пальцы сжали ее запястье с поразительной силой, притягивая к себе. Старуха перевернула руку Грейс ладонью вверх и принялась изучать ее. Затем снова захихикала:

– Да-да, я вижу это в тебе. Ты сильна, девочка. В конечном счете, возможно, ты даже сильнее всех остальных. Многие сломаются, прежде чем все завершится, но только не ты. Именно ты будешь сильнее всех. В этом твоя судьба.

Грейс с трудом могла дышать. Нет, старуха ошибается. Она не была сильной. Она чувствовала себя усталой, духовно сломленной, ненужной, как вещь, которой попользовались, сломали и выбросили прочь. Даже теперь она могла видеть тень, такую же голодную, как и те бестелесные существа в пустоте между мирами.

Она вырвала свою руку.

Старуха недовольно заворчала:

– Не думай, что я ничего не вижу. На тебе лежит тень более тяжелая, чем на других, – память о прошлом. Те, кто говорит, что прошлое не может вредить, – лгут. Оно может поглотить твою суть и оставить только пустую оболочку. Но, – старуха наклонилась ближе, ткнув пальцем в грудь Грейс, – только если ты позволишь ему.

Грейс с трудом пыталась найти слова.

– Но вы сказали, что верите в судьбу. Что, если у меня нет выбора?

– Перестань! – Старуха недовольно махнула рукой. – Судьба такова, какой ты сама ее сделаешь. Каждый день нам приходится выбирать по тысяче раз на день. Повернуть налево или направо? Выпить воды или вина? Судьба – это то, куда нас в конечном счете заводят наши решения. Не больше и не меньше. Если ты не можешь избежать судьбы, это не значит, что ты не можешь подправить ее.

Грейс в сомнении покачала головой, потом задумалась. Пожалуй, слова старухи не такие уж безумные. Эти рассуждения похожи на теорию хаоса, а не на волшебство.

Хаотичные системы безнадежно сложны. Ты знаешь это, Грейс. Бесконечное количество факторов сработают вместе самым непредсказуемым образом. Ты не можешь контролировать их, это тоже может быть судьба.

Несмотря на смятение, владеющее Грейс, слова женщины подарили ей крошечную толику надежды.

Вани опустилась на колени у постели старухи.

– Что ты увидела для него, аль-Мама?

– Кого ты имеешь в виду, дитя?

– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду, аль-Мама. Тревиса Уайлдера.

Старуха пожала острыми плечами:

– А что, по-твоему, я увидела? Это он и есть. Ты это знаешь, так же как и я. Но он не такой, как я ожидала. На его руках нет знаков. Даже у младенца есть линии на руках, Вани, но не у него! – Она прищелкнула языком. – У этого человека нет ни прошлого, ни будущего.

Вани отпрянула, как будто старуха ударила ее.

– Значит, у него нет судьбы?

– Поэтому ты думаешь, что он подправить ее? – Старуха скрестила руки, и на ее костлявых запястьях блеснули браслеты. – Возможно, дитя мае. Я об этом не подумала. Или не посмела подумать. Моим старым костям не вынести таких тайн. Впрочем, как знать, может, ты права. Возможно, он действительно один из Бессудебных. Давно было сказано, что только они могут войти в покои, где спит Ору, и их разум не погрузится в безумие. И если он действительно один из них…

Вани и старуха зажмурились. Грейс с трудом шевелила пересохшим языком:

– О чем вы говорите?

– Идем, – сказала Вани, поднимаясь. – Мы должны дать аль-Маме отдохнуть.

Грейс запротестовала, но Вани уже подталкивала ее к выходу.

– Позаботься о ней, Вани, – проговорила старуха. – Он никогда не доберется до Города Тайн без нее. Ее будущее яснее всех других.

Занавеска сомкнулась. Грейс скатилась по ступенькам и оказалась среди качающихся деревьев итайя. Солнце село, и небо превратилось из темно-синего сапфира в желтовато-зеленую яшму. Из-за моря поднималась луна, в десятки раз большая, чем на Земле.

Сарет ждал их.

– Расскажите мне все, что она сказала.

Вани кивнула, взяла Сарета за руку, и они вдвоем стали прогуливаться по роще, о чем-то переговариваясь.

Грейс услышала за своей спиной вздох. Она обернулась и увидела Лирит.

– Где остальные? – спросила Грейс.

Взгляд карих глаз Лирит был устремлен в сгущающуюся тьму.

– Он ведь любит ее?

О чем это она?

– Любит ее! Я уверена!

В волнении Лирит стала ходить взад-вперед.

– Тем лучше для него. Надеюсь, что они… что они будут счастливы, когда поженятся.

– Поженятся? О чем ты говоришь, Лирит?

Юная колдунья кивнула в темноту.

– Вани и Сарет. Если они любят друг друга, разве они не поженятся?

Теперь Грейс поняла. Как же она сразу не заметила? Но опять же, можно прослушать сердце человека стетоскопом, однако нет такого инструмента, который позволял бы узнать, что творится в его душе.

Она коснулась руки Лирит.

– Вани и Сарет любят друг друга, потому что они брат и сестра.

– Брат и сестра? – Лирит не верила своим ушам. – Ты хочешь сказать…

Она отвернулась, закрыв лицо руками. Грейс показалось, что Лирит всхлипнула. Она обняла подругу.

– Грейс! Вот ты где!

Она обернулась, вместе с ней обернулась и Лирит. Это был Тревис. Он посмотрел на Лирит.

– А что ты?..

– У нас все в порядке, – быстро ответила Грейс.

Тревис кивнул:

– Идем. Фолкен в ярости, он желает поговорить с Саретом. Похоже, они собираются сначала устроить нам пир. Я полагаю, не часто морниши – морндари – принимают в свой круг гостей, но уж если делают это, то с шумом.

Грейс посмотрела на Лирит. Глаза колдуньи светились в темноте.

Со мной все хорошо, сестра.

Грейс крепче сжала руку Лирит.

– Показывай дорогу, – приказала она Тревису.

За долгие тысячелетия странствий морниши утратили многие из своих традиций, но только не искусство устраивать пиры.

Тревис наблюдал за тем, как горящие искры поднимались из костра к странным звездам вместе с необузданными звуками музыки. В его животе, казалось, поместилось больше перченого мяса, лепешек и оливок, чем это представлялось физически возможным. В руке он держал кружку какого-то красного пряного вина. Приятное тепло, разливающееся по телу, было вызвано не только пламенем костра.

Тревис стоял на краю светового круга возле Эйрин, Лирит и Даржа, а другие собрались на противоположной стороне костра. Мелия и Фолкен восседали на грудах подушек, подобно особам королевского происхождения. Некоторые из морнишей сидели на земле и играли кто на барабанах, кто на флейтах, кто на инструментах, похожих на скрипку, а также на других инструментах, которых Тревис не знал.

Те из морнишей, кто не играл сам, танцевали под музыку. Даже дети играли и танцевали. Девочки были одеты в яркие платья и шарфы, мальчики – в широкие штанишки и цветастые рубахи.

Все морниши – старики и дети – носили украшения: браслеты, ожерелья, кольца на руках, ногах, в ушах и носу. Однако Тревис заметил татуировку только у Вани. Это были странные символы, которые причудливым узором обвивали ее руки и шею. Грейс сказала, что это символы для обучения.

Она убийца, Тревис, Т’голы все такие. С раннего детства Вани учили искусству убивать людей самым быстрым и эффективным способом.

Они с Грейс отошли от костра, чтобы поговорить.

– Они считают, что ты а-нарай.

– А-нарай?

– Это значит Бессудебный. Бабушка Вани и Сарета сказала, что у тебя нет ни прошлого, ни будущего, потому что на твоих руках больше нет линий.

– Так вот что они имеют в виду. Старуха – она сказала, что не в моей власти и судьбе раскрыть Моринду, но что судьба морниша в том, что они обретут Моринду через меня. Сложно понять.

– Согласна. И что еще сложнее понять, что они считают – именно я отведу тебя к потерянному городу Моринду, чтобы ты возродил его из пустыни для них. По ее словам, это моя судьба.

– А что ты думаешь о своем предназначении, Грейс?

Грейс молча махнула рукой, и Тревис так и не смог решить, что хуже – знать свою судьбу или не знать совсем.

Кто-то из танцоров закружился прямо перед Тревисом. Когда они остановились, он увидел женщину-морниш в наброшенной на плечи пестрой шали.

– Потанцуй со мной, – весело позвала она.

Тревис собрался было ответить отказом, но вдруг понял, что слова обращены не к нему, и взгляд темных карих глаз женщины устремлен не на него, а на Даржа или, точнее, на широкую грудь Даржа, которая виднелась из-под его расстегнутой рубахи. Женщина накинула шаль ему на шею и потянула за собой к музыке и свету.

– Миледи, так нельзя! – пробормотал Дарж.

– Можно, среди моих людей можно, скажи «да». Ты – среди моих людей.

Дарж в надежде посмотрел на Тревиса, но Тревис лишь улыбнулся и помахал ему рукой, зная, что ничто не поможет несчастному рыцарю. Женщина потянула его в самую гущу толпы.

– Бедный Дарж, – вздохнула Эйрин. – Он, должно быть, чувствует себя не в своей тарелке.

– Не думаю, сестрица, – засмеялась Лирит, – у него, кажется, все в порядке.

Лирит была права. Женщина использовала шаль, чтобы заставить Даржа танцевать, но рыцарь быстро освоил сложные «па» и теперь довольно искусно двигался в такт движениям своей партнерши. Она спустила шаль ему на бедра и притянула рыцаря поближе к себе.

Эйрин недобро прищурилась, ее левая рука сжалась в кулак.

– Эта… эта шлюха, надеюсь, не думает, что может заполучить Даржа?

– Нет, сестра. Они не могут… – голос Лирит дрогнул, – то есть я слышала, что они никогда не вступают в брак вне клана.

Эйрин не совсем поняла, о чем речь, а Лирит отвернулась от костра, и ее лицо скрыла тень. Может быть, Лирит слишком много выпила? Тревис хотел подойти к ней, но остановился. Он увидел еще одну фигуру, вдалеке от света и музыки. Несмотря на темноту, новые глаза Тревиса видели его. Он на секунду задумался, но потом оставил Лирит и Эйрин и направился к фигуре, стоявшей под деревом.

– Бельтан, что ты делаешь здесь?

Рыцарь уставился на свою чашку, но в ней еще было половина.

– Боюсь, я не в настроении сегодня.

– Тогда эльф не до конца излечил тебя;

– Дело не в том. Эльф хорошо меня залатал. Я очень благодарен ему за это.

Тревис подошел ближе. Вдали от огня было на удивление прохладно.

– Тогда в чем же дело?

Бельтан молчал, в его глазах отражался огонь далекого костра.

– Я кое-что узнал о себе, Тревис. В Спардисе, в банях. Дакаррет сказал мне. Это… это о том, что я сделал. Ужасное преступление.

Рыцарь вздрогнул. Что же было не так? Тревис не знал, но прекрасно понимал одно – не стоит верить словам некроманта. Он взял руку рыцаря и подержал ее в своих ладонях.

– Бельтан, я не знаю, что тебе сказал Дакаррет, но он – зло. Он хотел причинить тебе боль. Такое не может быть правдой.

– Это правда, – хрипло сказал Бельтан. – Я знаю, что это правда. Пять лет назад, в Кейлавере, именно я…

Он запнулся. Тогда, в денверской больнице Тревис осмелился преклонить колени и прикоснуться своими губами к губам рыцаря. Но это был поступок труса – тот не мог ни отреагировать; ни отвернуться. Тревис выдохнул и наклонился к губам рыцаря.

– Тревис, ты здесь?

Он вздохнул и отступил назад. Бельтан смотрел на него в замешательстве. Его вытянутые руки замерли, как будто пытались отыскать кого-то или оттолкнуть. Откуда-то из темноты вынырнула Вани.

– Вы должны вернуться к огню, – сказала она. – Оба.

Глаза Бельтана сузились:

– Нам и здесь хорошо.

Тревис попытался найти подходящий ответ:

– Что-то не так, Вани? Мы должны искать скирати? Ты сказала, что они могут быть здесь, в Таррасе.

Вани отвела взгляд от Бельтана и произнесла резким тоном:

– Они действительно здесь, в Таррасе. Сарет говорил мне, что видел их знаки. Но я думаю, что они не станут нападать на нас открыто, во всяком случае, здесь они этого делать не станут. Они немного боятся морнишей. И в этом они правы.

Тревис задумался.

– Твои соплеменники тоже считаются волшебниками, ведь так, Вани?

– Нет, нам запрещено использовать кровное волшебство, пока мы не вернемся в Мрак Моринду. Но у нас есть… другие способы избавиться от скирати.

Тревис обратил внимание на ее крепкий стан, быстрые легкие движения.

Бельтан перехватил взгляд Тревиса и нахмурился.

– Идем, – сказал Тревис, неожиданно решив вернуться к огню. – Пойдемте назад, к костру.

Морниши только что попросили Фолкена спеть и теперь укладывали свои барабаны и флейты на землю, чтобы послушать барда. Тревис увидел Грейс, Мелию и других и направился к ним, следом шли Бельтан и Вани. Грейс подняла глаза, улыбнулась ему. Тревис улыбнулся в ответ, но мысли его были далеко. Что-то произошло там, в тени, вдали от костра. Он чуть не поцеловал Бельтана. Почему он все-таки не сделал этого?

Фолкен встал и взял аккорд на своей лютне.

– Я думаю, эта песня подходит и этой ночи, и этому месту. Она называется «Баллада об Ультере». Это песнь о севере и юге и о том, как они очень давно объединились.

 
Мечом Фелльринг с острова Эльфов
Ультер поразил Сердце Бледного Короля – волшебное лезвие было
 Расколото надвое.
Но Бераш более не поднялся.
Потом в долину пришли
Повелители Рун
Чтобы запереть ворота Имбрифаля – и колдуньи с
Их умирающим искусством плели дороги из тьмы угроз.
Лорд Ультер преклонил колени перед королевой,
и договор они заключили меж собой;
Хранить спокойствие Малакора,
Чтобы более не собирались тени.
 

Последние звуки песни смолкли. Воцарилась тишина. Морниши смотрели на барда с почтительностью и некоторой отрешенностью. Затем по двое или по трое они вставали, кланялись Фолкену и Мелии и выходили из круга огня. Через несколько мгновений в свете костра остались только восемь путников, считая Вани и Сарета.

– Вечеринка окончена, – сказал Тревис.

Грейс смотрела на огонь, теребя свое ожерелье.

– Грейс, что с тобой?

– Эта песня. Я ее знаю.

– Может быть, ты слышала, как Фолкен пел ее раньше?

– Нет-нет.

Грейс подошла к барду, который укладывал лютню в чехол.

– Фолкен, ты мог бы сыграть еще раз первый куплет?

– Зачем, дорогая? – спросила Мелия.

– Я не уверена, что полностью поняла его смысл. Споешь, Фолкен?

Бард согласно кивнул.

– Очень хорошо.

Он снова достал лютню, и стал перебирать теперь уже знакомые аккорды «Баллады об Ультере». Вдруг, к удивлению Тревиса, Грейс запела каким-то незнакомым, хрипловатым голосом.

 
Слова прощаний слишком долго
Хранят их слабые сердца.
И молчаливый дождь льет слезы
На дальнюю дорогу без конца.
 

Рука Фолкена замерла над лютней. Он пристально посмотрел на Грейс.

– Я никогда не слышал, чтобы такие слова пели под эту музыку.

Мелия вскочила:

– Но ей они знакомы!

Фолкен кивнул.

«Мечом Фелльринг с острова Эльфов…», «Слова прощаний слишком долго…» Грейс подняла глаза, сама теперь испытывая крайнее изумление.

– Когда я была ребенком, я пела эту песню. Ничего не понимаю.

Сарет выступил вперед. Огонь делал резкими черты его лица.

– Возможно, вы разгадаете эту загадку позже. Я думаю, сейчас пора обсудить наши дела.