Текст книги "Жизнь после брака"

Автор книги: Мария Жукова-Гладкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 8

Гришенька был очень недоволен тем, что в моей комнате появился еще один мужчина, и ходил всю ночь, периодически требуя, чтобы его чесали. Требования животного выполняли и я, и Игорь. Гришенька может очень настойчиво биться головой в руку – и всегда получает желаемое. Младшая к моменту нашего вставания уже отбыла в школу, а старшая уехала в институт. Не уверена, что старшая предупредила младшую насчет дяди Игоря.

– У тебя на сегодня какие планы? – спросил Игорь.

– У меня рабочий день. Выходной – воскресенье. Я хотела съездить к вдове Петра Семеновича…

– Вместе съездим, – сказал Игорь и стал звонить шурину, у которого находился ребенок.

Меня он попросил довезти его до нашего оздоровительного центра, где осталась его машина, оттуда планировал ехать к брату умершей жены и обсуждать с ним случившееся. Мы договорились, что созваниваться с вдовой Петра Семеновича будет он, а в воскресенье заедет за мной.

На работу я приехала пораньше и сразу же пошла к Норке, чтобы рассказать о ночном происшествии.

– Претензий к нашему центру предъявлять не будет? Вот и отлично.

– Но…

– Варвара, что тебя волнует? Киллер приходил к мужику, а не в центр. Мог прийти в другое место. Охране я дам задание проверить все возможные лазейки. Забудь.

Я спросила про задвижки на парных. Норка в первый момент меня не поняла.

– Я никогда не обращала внимания, – призналась она. – Наверное, так изначально делали. Но ведь никого же раньше не запирали? За все годы существования центра? А если снять, то след, наверное, останется… Некрасиво…

Я поняла, что Норка ничего не собирается делать. Я не могла на нее давить. Все, что могла сделать, я сделала. Поставила ее в известность. Спасла мужика. К центру не будет никаких претензий.

Я отправилась работать.

Клиентке требовался не фитнес, не разработка диеты, а помощь психотерапевта. Ну что ж, поработаем психотерапевтом. Я как раз это люблю больше. Эта работа приносит мне больше удовлетворения.

Клиентка решила, что муж собрался уйти от нее к любовнице.

– Вы видели любовницу? Ощущали запах чужих духов? Находили чужие волоски на его одежде?

Оказалось, что муж раскритиковал приготовленную женой яичницу.

– Двадцать лет жрал, и ничего! А сегодня не понравилось!

– Может, она сегодня подгорела?

– Можно подумать, в первый раз за двадцать лет у меня яичница подгорела, – хмыкнула клиентка, мелкая бизнес-леди. Муж тоже был мелким бизнесменом, но каждый трудился в своей сфере, зарабатывали примерно одинаково, в фирмы друг к другу не лезли.

Более того, после высказывания недовольства яичницей муж провел инспекцию холодильника и высказал недовольство тем, что он забит полуфабрикатами, а в пенале стоят супы быстрого приготовления. Муж хотел нормального супа и нормального второго, про пироги даже не заикнулся.

– Может, его кто-то где-то прикармливает? – беспокоилась клиентка.

– Вы когда-нибудь готовили традиционные обеды? – спросила я.

Клиентка сказала, что что-то готовила в те годы, когда еще не было супермаркетов и такого количества пельменей, вареников, котлет, пиццы, блинчиков и других полуфабрикатов разнообразных марок, которые продаются все в одном месте и по очень доступной для их семьи цене. Не нужно тратить время на приготовление еды.

– Что мне делать? – спросила клиентка. – Он же может уйти к другой женщине. А готовить у меня нет ни навыка, ни времени, ни сил, ни желания.

Я посоветовала нанять домработницу.

– А если муж с ней?..

Я заметила, что домработницу можно нанять и шестидесяти лет. Кто же нанимает двадцатилетнюю?

– А если обворует нас?

– Вы знаете какую-нибудь женщину из вашего дома или соседнего, пенсионного или предпенсионного возраста? Одинокую, остро нуждающуюся в деньгах? Она будет держаться за такую работу. А вы будете знать ее адрес. Зачем вам нанимать кого-то из приезжих?

Клиентка уходила от меня довольная. Она уже знала, кому предложит эту работу. И почему она раньше до такого не додумалась?

* * *

Вечером у нас в гостях оказалась моя мама. О появлении в моей жизни Игоря ее оповестила Лариса, которая уже успела ознакомиться с его легальной биографией в «Кто есть кто в Санкт-Петербурге».

– Давно пора было мужика завести, – сказала мама. – Пьет сильно?

– А я откуда знаю?!

– По роже видно?

– Нет, – сказала Лариса. – Судя по пузу и бокам, пожрать любит. Но главное – за ним киллер гоняется.

– Тогда, наверное, лучше, чтобы пил… – задумчиво сказала мама. – Или нам самим нейтрализовать киллера?

– Мама! – закричала я.

– Лариса, как ты считаешь, этот мужик нам подходит? – не обращая внимания на меня, спросила у моей дочери мама.

Она до сих пор не воспринимает меня серьезно? Она, похоже, Ларису считает равной себе, а не меня. Но я не позволю ей опять диктовать мне свою волю. Я взрослая, состоявшаяся женщина! Мне сорок три года!

– Мама, что вы делите шкуру неубитого медведя? И почему «нам»? – спросила я.

– Ты уже один раз вышла замуж за человека, против которого я категорически возражала. С самого начала! Он мне не понравился, как только я его увидела. В американских джинсах и футболке с надписью на английском языке на знакомство с потенциальной тещей заявился! Это в советские-то времена, когда все приличные люди носили продукцию фабрики «Большевичка»! А если у кого-то что-то и имелось, то старались не выпячивать, чтобы компетентные органы не заинтересовались. И посмотри, чем дело закончилось?

– Меня никто не зовет замуж! И от Родионова, между прочим, родились Лариса и Оля, твои любимые внучки. А когда Родионов с тобой знакомиться пришел, то хотел произвести на тебя впечатление американскими джинсами и футболкой! Это теперь не произведешь, а тогда можно было. И семью он всегда содержал – и в советские времена, и в перестроечные, и в постперестроечные! Хотя, надо отдать должное, его деятельность никогда не была полностью законной, а иногда бывала и полностью противозаконной.

– Вот-вот, я сразу же поняла, что он ходит под угрозой конфискации! Я не хотела, чтобы моя дочь ездила на свидания к мужу-сидельцу в какую-нибудь Сибирь или на Севера!

– Но ведь не ездила же! И вообще ты знаешь, что Родионов тебе что-то завещал? Лариса тебе передала, что в понедельник тебя тоже приглашают к нотариусу?

– От твоего бывшего мужа я ничего, кроме какой-нибудь хромой козы, не жду, – заметила мама. – Если он и упомянул меня в завещании, то явно матерно. Он мне с того света хочет сделать гадость. Ну ничего, я тоже что-нибудь придумаю.

– Мама, Родионов мертв! Успокойся.

– Я не смогу успокоиться, пока не услышу, что там твой бывший муженек напридумывал!

Скандал продолжался еще долго. Младшая не выходила из своей комнаты, уткнувшись в компьютер. Старшая вскоре отправилась в какой-то ночной клуб. Мама осталась у нас ночевать. Предполагаю, что с единственной целью – завтра с утра посмотреть на Игоря.

Глава 9

Игорь приехал вовремя, мне протянул пакет из цветочного магазина. Получая его из рук в руки, я не могла догадаться, что в нем. Оказалось – три фиалки в горшках, белая, синяя и розовая. Как выяснилось, Лариса сказала, что я очень люблю фиалки, а прошлой зимой у нас почему-то они погибли. Возможно, из-за недостатка солнечного света. Я очень расстраивалась. Лариса показала Игорю многочисленные листочки, которые у меня рассажены по стаканчикам, чтобы дали корни, и крошечные горшочки, в которые давшие корни листочки уже высажены. Игорь привез пышно цветущие фиалки.

Мама выплыла при полном макияже и в Ларисином черном китайском халате с вышитыми яркими нитками попугаями. Волосы были уложены крупными волнами (и когда только успела?), на ногах были Ларисины сабо со стразами.

Игорь склонился над протянутой мамой ручкой, задел ошпаренным боком стенку в коридоре (коридор у нас узкий) и взвыл. Мамино лицо исказилось гримасой. Гришенька залаял. Игорь почему-то потерял равновесие и с грохотом рухнул на пол. Гришенька залаял еще громче. Из своей комнаты появилась младшая и стала внимательно оглядывать гостя, сидевшего на полу.

– А поздороваться? – посмотрела я на дочь.

– Здравствуйте, – сказала она.

– Привет, – ответил Игорь и ей подмигнул. Гришенька уже ласкался к гостю.

Я предложила всем выпить кофе.

– Кофе вреден, – объявила мама. – Нужно пить зеленый чай.

– А еще лучше фиточай, способствующий работе желудка, в особенности в пожилом возрасте, – родила младшая и многозначительно посмотрела на бабушку.

– Что?! – взревела та. – Откуда ты вообще знаешь про этот фиточай? Варвара…

– Меня соседка, баба Клава, просила ей в аптеке купить, пояснила, как он действует. Никаких запоров. Дядя Игорь, Лариса сказала, что вы в компьютерах хорошо разбираетесь. У меня к вам есть вопросы, – заявила младшая без перехода.

«Так, проверка», – поняла я и подхватила маму, лицо которой уже пошло красными пятнами, под руку.

На кухне мама кипела, словно чайник. Зеленого чая у меня в доме отродясь не бывало, и мама, насколько я знаю, его никогда не пила. Но тут она про чай забыла, извлекла из пенала початую бутылку коньяка и отпила из нее.

– Ты где этих мужиков находишь? – выдала она мне, утирая рот рукавом халата. – Ты почему так дочь распустила? Или это он на нее такое влияние оказывает?

– Послушай, ты с Игорем двух слов не сказала…

– Да мне раз посмотреть достаточно, чтобы понять, что он собой представляет!

– И что? – спросила я, спокойно попивая кофе.

– Еще почище Родионова будет!

– Вот и прекрасно, – сказала я. – Как раз то, что мне нужно.

– Ты не знаешь, что тебе нужно! – заорала мама.

– А ты знаешь?

– Знаю! Только никто из вас меня не слушает – ни ты, ни твои дочери. А Лариса вообще отказывается мне своего хахаля показывать.

– Чтобы не сбежал? Кстати, очень приятный молодой человек.

– Валютчик! У тебя был фарцовщик, а у нее – валютчик! Вот подожди, младшая подрастет, она тебе тоже какого-нибудь проходимца приведет! Она уже сейчас оторва из оторв!

Я хихикнула. Валютной статьи у нас в стране давно нет, но мама до сих пор мыслит советскими категориями. А Ларисин молодой человек – брокер, причем очень успешный. Да ведь и из фарцовщиков получились успешные бизнесмены, а из квартирных маклеров – владельцы агентств по недвижимости.

Мама продолжала воспитательную работу, из комнаты младшей доносились тихие голоса, я спокойно завтракала, то есть, конечно, не очень спокойно. Разве это возможно, когда ты подвергаешься процессу воспитания? В сорок три года! Интересно, когда младшая выпустит Игоря? И поедем ли мы сегодня к вдове убитого вместе с Родионовым шофера? Как там Игорь договорился?

К тому времени, когда младшая выпустила Игоря, я успела постирать и погладить. Мы встретились взглядами с гостем, он мне подмигнул. Мама из кухни не появлялась и даже реплики оттуда не бросала.

– Мне одеваться? – спросила я у Игоря.

– Ты долго одеваешься? – уточнил он.

– За пять минут справлюсь.

– Впервые вижу такую женщину, – сказал Игорь.

– Наша мама вообще уникальна, – появилась из комнаты младшая.

– Я знаю, – сказал Игорь.

Уже в машине я спросила Игоря, как ему мои родственники. Он усмехнулся.

– Мало мне было ниндзя, так теперь еще твоя старшая заявила, что прибьет меня собственноручно, если я обижу тебя или младшую. И я понял, что прибьет.

– Когда она успела? – опешила я.

– Мы с ней вчера встречались.

– По чьей инициативе?

– Ее. Нет, Варвара, она все правильно сделала. У тебя прекрасные дочери. Обе. Старшая тебя очень любит и очень о тебе беспокоится. Я бы хотел, чтобы мой ребенок так обо мне когда-нибудь заботился…

Я не знала, что сказать. Не знала, обижаться на старшую за то, что лезет в мою личную жизнь, или благодарить за заботу… Но почему кто-то вечно пытается принимать за меня решения? Давить на меня? Или я сама виновата?

– Твоей младшей не хватает отца, – продолжал Игорь. – Это старшая сказала. Внимания взрослого мужчины. Это в дальнейшем может сказаться на ее отношениях с противоположным полом. Старшая – очень сильная личность, и твой развод с мужем пережила и здраво переварила, и всегда была на твоей стороне, а младшая послабее и не все понимает… В общем, старшая мне прямо заявила, что если я думаю поиграть с тобой и задурить младшей голову, то мне не поздоровится и я сам пойду топиться в бассейн, где не утонул. К придумыванию планов мести обещала подключить бабушку. Сказала, что у бабушки на зятьев аллергия, и поведала кое-что из воспитательных приемов, примененных ею в отношении Родионова.

Я в непонимании уставилась на Игоря.

– Да, Лариса пояснила, что ее отца бабушка воспитывала в твое отсутствие, и от тебя скрывали ее методы. Но они были действенными, ей удавалось держать твоего мужа в узде. Вот только модельку она проглядела. Или не смогла составить ей конкуренцию.

Все услышанное для меня было открытием. Надо будет поговорить со старшей. Что делала мама? И не из-за нее ли Родионов решил со мной развестись? Может, моделька была просто поводом? Ведь сколько семей распадается из-за родственников, которые лезут туда, куда их не просят.

А если…

Я замерла на месте. Игорь молчал. Видимо, понимал, что мне нужно хорошо подумать.

Могла моя мама убить Родионова?

В пылу ссоры – пожалуй, да. Нанять киллера – нет. Хотя бы потому, что пожалела бы на киллера денег. Пожалела бы денег на то, что может сделать сама.

Но Родионова с водителем убили с близкого расстояния. Кто-то стрелял почти в упор. Родионов бы подпустил маму. Водитель тоже. На вид она – ухоженная пожилая дама роста ниже среднего, довольно хрупкая и миловидная. Разве от такой ждешь подвоха? Но…

Как бы мне просмотреть запись видеокамер, которую изъяла милиция? Может, мне предложат это сделать? Маму я узнаю. Конечно, я ничего не скажу милиции, все-таки это моя мама, какая бы ни была, и она на самом деле за меня беспокоится. Правда, хочет сделать мне лучше своими особыми методами, которые приводят к противоположному результату… Но у нас это национальное: хотели как лучше, а получилось так, что лучше не вспоминать.

Если милиция просмотрела запись (и наверняка уже не один раз), то пожилую даму из списка кандидатов в убийцы явно исключила. Мало ли по какой причине дама шла по улице поздно вечером. Могла из гостей. Могла из театра. И ведь мама вполне могла идти в туфельках, с маленькой сумочкой, в шляпке…

Но с какой радости маме убивать Родионова? Тем более сейчас, спустя пять лет после развода?! Сейчас-то что изменилось?!

Хотя мама указана в его завещании.

Она явно не знает, что он ей оставил. И давно ли составлено завещание? Это, наверное, нотариус скажет в понедельник.

Вот не было печали…

– Подъезжаем, – сказал Игорь.

* * *

Нас встретила заплаканная женщина неопределенного возраста в черном, пригласила на кухню. Из комнаты на минутку показался парень лет восемнадцати, а то и двадцати, поздоровался и ушел. Как объяснила женщина, младший ребенок был у ее матери.

Когда мы передали ей деньги, она стала отказываться, говоря, что мы ей ничего не должны. Но мы все равно положили конверты на подоконник.

– А вы та самая Варвара, с которой развелся Родионов? – вдруг спросила она после нескольких ничего не значащих фраз.

Я кивнула.

– Он очень жалел, что с вами развелся. Если вам от этого будет легче, – сказала хозяйка.

Я открыла от удивления рот.

– Он моему Пете рассказывал, – продолжала она. – Петя же его всегда пьяного возил, а он по пьяни начинал говорить, какой дурак был. Ой, простите, нельзя так про мертвого.

Признаюсь, мне было приятно это услышать. Значит, был несчастлив с Катькой? Хотя, конечно, такая разница в возрасте, и Катьке явно нужен был не Родионов, а его деньги и положение. А я ведь любила его самого, и познакомились мы в студенческие годы. Общая молодость, общие друзья и воспоминания. Одни фильмы смотрели, одни книги читали…

В любом случае Родионова больше нет.

Мы не стали задерживаться в этой семье, где настоящее горе витало в воздухе. Хотя почему-то я была уверена, что эта женщина справится. И старший сын есть. Поможет. Один раз она уже пережила трагедию, связанную с потерей мужа. Это мог быть развод, это могло быть вдовство. Не знаю, что пережить легче. Но один раз она прошла через это. Теперь она старше, мудрее, есть опыт. Я оставила все свои номера телефонов и предложила звонить, если потребуется помощь. Постараюсь что-нибудь сделать.

– Жаль, когда кто-то погибает заодно, – заметил уже в машине Игорь. – Взрывают машину – гибнут прохожие, ни в чем не повинные люди. Убивают бизнесмена, заодно пристреливают и свидетелей. У военных учения, кто-то неправильно провел расчеты, и снаряды летят в садоводство.

– По крайней мере там никто не погиб.

Я поняла, что имел в виду Игорь – учения в Финском заливе, во время которых снаряды, которые должны были взорваться в воздухе над морем, взорвались над садоводством на берегу залива. Материальный ущерб получился не очень большой – парники, крыши, лоб поцарапало ребенку. Но какого страху натерпелись люди, когда прятались по погребам или просто падали на землю, закрывая головы руками? По-моему, этот ущерб оплатить невозможно. И невозможно оплатить ущерб родственникам тех людей, которые погибли заодно, из-за того, что оказались не в том месте не в тот час…

– Поедем куда-нибудь пообедать? – предложил Игорь.

Потом мы гуляли в парке и даже прокатились на карусели. Было весело, было легко, я на какое-то время отключилась от всех проблем.

Вечером Игорь не стал подниматься к нам, ему еще требовалось заехать за ребенком к шурину, да и меня завтра ждал трудный день. Игорь обещал договориться со своим адвокатом – если возникнут какие-то проблемы с наследством.

– Хотя с такой мамой, как твоя… И с такой дочерью, как твоя Лариса… – Игорь закатил глаза.

Мама уже уехала к себе, меня встречали только дочери и Гришенька.

– Как погуляли? – спросила старшая.

– А он в компьютерах здорово сечет, – сказала младшая. – На все вопросы правильно ответил.

Я не знала, плакать мне или смеяться. Но следовало еще поговорить с Ларисой. Что устраивала бабушка? Как она воспитывала Родионова?

– А тебе не все ли равно? – спросила Лариса. – Или на вооружение хочешь взять, чтобы потом наших с Ольгой мужей воспитывать? Так у тебя не получится убедительно. Ты – другая.

– Но, Лариса…

– Родионова больше нет, – жестко сказала старшая. – И все бабушкины воспитательные порывы уже не имеют смысла. Что сделано, то сделано. А Игорь ее к себе с нравоучениями близко не подпустит. Это он с тобой мягкий и пушистый, а вообще он – акула с огромной пастью, которая поглощает конкурентов одного за другим.

Я хлопнула глазами.

– А ты случайно не знаешь, кто хотел бы его убить? – спросила я у дочери, которая, похоже, про моего нового друга знала гораздо больше, чем я.

– Думаю, что таких желающих найдется немало. Но он с этим сам разберется. Этот мужик в состоянии сам решить свои проблемы. Кстати, смертью его жены я бы поинтересовалась поподробнее.

– Лариса, не думаешь ли ты… У нее оказалось больное сердце!

– Угу, – сказала дочь.

Я сидела с раскрытым ртом.

– Я это выясню, ты, если найдется у кого, тоже поспрашивай.

– Лариса, почему ты никому не веришь?

– Мама, а ты почему всем веришь? Неужели жизнь тебя ничему не научила? Хотя у тебя теперь есть я, взрослая и разумная дочь.

Лариса улыбнулась, обняла меня и потерлась носом, как всегда делала в детстве.

– А вообще мне Игорь понравился. И Ольге понравился. И Гришеньке! Не выпендривается. Ничего из себя не строит, и очень хорошо, что ты его спасла. У мужиков любовь часто вырастает из чувства благодарности. А тебе давно мужик нужен.

Глава 10

В понедельник мы с Ларисой вначале заехали за мамой, потом все вместе направились в нотариальную контору. Я была в строгом темно-синем брючном костюме и в белой блузке, Лариса надела темно-бордовый костюм, мама – маленькое черное платье, крохотную шляпку с черной вуалью, черные тонкие перчаточки.

– Хахаль будет? – спросила она меня вместо приветствия, устроившись на заднем сиденье.

– Нет, – ответила я. – Будет его адвокат.

– Это еще зачем?!

– Бороться за мамины интересы, если потребуется, – ответила Лариса. – Ну и за наши с Ольгой, естественно.

Мама хмыкнула и больше за всю дорогу не проронила ни слова.

У нотариуса, кроме нас троих, оказался знакомый мне следователь, недавно хорошо поспавший под батареей у моего соседа, адвокат Родионова, которого я хорошо помнила и с которым они бок о бок шли с молодости, шофер Витя, вице-президент газовой компании, которую возглавлял Родионов, модель Катька (то есть вдова) и еще две какие-то неизвестные мне женщины. Обеим было от двадцати пяти до тридцати лет, обе были симпатичные, ухоженные, одетые в фирменную одежду, держались сами по себе и ни с кем не разговаривали. Стояли в противоположных концах холла, пока нас не пригласили в кабинет нотариуса. Они показались мне знакомыми. Но я не могла их нигде видеть! Или могла?

– Тетки-то на тебя похожи, – шепнула мне в ухо Лариса.

Это любовницы Родионова? И он выбирал мой типаж?!

Катька выглядела отвратительно. Огромная, какая-то нескладная, неухоженная. Одета была в черные джинсы и черную водолазку, обтягивающую выпирающие живот и желудок. Ей нельзя носить водолазки! Или худеть надо! Она была совсем не похожа на ту модель, на которую в свое время позарился Родионов. У меня перед глазами возникли снимки в глянцевых журналах, которые я в свое время долго разглядывала, пытаясь понять, что же он в ней нашел… А может, не на фотографиях для глянцевых журналов она никогда не была красавицей? И Родионова привлекла мишура, внешняя яркая обертка? Я могла бы сказать, если бы в то время увидела Катьку вживую. Но впервые увидела ее несколько дней назад.

«А не пьет ли она?» – возникла мысль. Ведь у женщины же это очень быстро отражается на лице.

Лицо было одутловатым. Или это все-таки припухлость от слез? Но можно же было наложить маску перед выходом в люди! И на веки положить по кусочку огурца. Да и у нее же должна быть самая разнообразная косметика! У Родионова денег куры не клевали, и в средствах на уход за собой мне он никогда не отказывал. Именно он оплачивал все процедуры в дорогущем оздоровительном центре, в котором я сейчас работаю. Да и в продаже теперь полно средств, позволяющих сделать из себя любимой конфетку! Да еще в Катькином возрасте… Это мне с каждым годом приходится тратить на косметические средства все больше и больше денег, хотя часть процедур в нашем центре я получаю бесплатно, как сотрудница. Конечно, в ограниченном количестве, но все равно! И несмотря на умопомрачительную цену, я все равно покупаю светоотражающий крем, который делает морщины невидимыми. В воскресенье на свидание с Игорем его наносила, и сегодня тоже нанесла. Я хотела выглядеть блестяще.

И я определенно выглядела лучше Катьки, на которую меня променяли. Если сравнить с двумя фифами… Интересно, как они будут выглядеть в моем возрасте? Фифы только внимательно оглядели меня, как и Ларису с мамой, но не удостоили даже кивка. Правда, их больше интересовала Катька. Они рассматривали в основном ее.

Вице-президент, адвокат и следователь очень вежливо поздоровались со мной, Ларисой и мамой, шофер Витя был откровенно рад нас видеть. Вообще народ был в дурном расположении духа. Подозреваю, что не из-за скорби по Родионову, а из-за проблем, которые доставила его кончина. Говорят же, что смерть и беременность всегда приходят не вовремя. Хотя у меня беременности были вовремя… Обе были запланированные. По-моему, дети должны быть запланированными – когда они желанны.

Нотариуса мне тоже доводилось видеть раньше. Родионов с ним давно сотрудничал, и я подписывала бумаги в свое время как раз в присутствии этого человека. Он предложил нам всем рассаживаться на заранее приготовленные стулья. К этому времени подъехал адвокат Игоря, представился и сел рядом со мной. С другой стороны от меня расположилась Лариса, рядом с ней – мама.

Начало завещания всех собравшихся мало интересовало. Там перечислялись небольшие суммы, которые Родионов оставил верно трудившимся на него работникам. Нотариус даже не стал их всех приглашать – в его конторе на всех не нашлось бы места. Убитому вместе с Родионовым Петру Семеновичу выделялось пять тысяч долларов. Я надеялась, что вдова их получит. Надо будет обязательно поговорить об этом с нотариусом.

По сто тысяч долларов получали верный шофер Витя, личный адвокат и сам нотариус. Родионов высказывал надежду, что Витя продолжит работать на нашу семью. Интересно, кого он возить будет? Лариса уже получила права и копила на машину, ее возить не надо и не на чем. Меня возить тоже не надо, а Олю и маму я сама куда нужно отвезу. Или мама потребует персонального шофера? Зная мою маму и многое о ней, Витя вполне может отказаться.

Двум холеным женщинам, сидевшим в двух разных частях кабинета нотариуса и похожим на меня, жертвовались квартиры, в которых они в настоящий момент проживали, и по десять тысяч долларов каждой за оказанные услуги и многократно доставленное удовольствие. Одна широко улыбнулась и явно была рада такому исходу дела, вторая скорчила недовольную мину, видимо, ожидала большего.

Далее началось самое интересное. Родионову принадлежали восемьдесят пять процентов компании, основателем и президентом которой он являлся. Пять процентов принадлежали вице-президенту, а десять процентов были распределены между различными мелкими акционерами. По завещанию вице-президент получал еще пять процентов, а оставшиеся восемьдесят в равных долях делились между моими старшей дочерью Ларисой и мамой, бывшей тещей Родионова.

Родионов в своем последнем волеизъявлении говорил, что таким образом, по его мнению, оставляет компанию в надежных руках, и выражал уверенность, что его старшая дочь Лариса и его бывшая теща, обе – с хваткой бультерьера, смогут достойно продолжить его дело. Ни одна из них не получала контрольного пакета акций, так что им придется договариваться, и Родионов высказывал надежду, что в целях получения прибыли для семьи они это сделать смогут. Им обеим напоминал, что главное в работе компании – это получение прибыли. На пост президента он рекомендовал бывшую тещу. Лариса сможет занять пост коммерческого директора, а ее учеба на экономиста должна помочь ей в этой работе.

Я открыла от удивления рот. Лариса захохотала.

– Я попрошу… – открыл рот нотариус.

Захохотал шофер Витя. Личный адвокат Родионова хитро улыбнулся, в глазах загорелись огоньки. Интересно, станет ли он личным адвокатом кого-то из наследниц? Ведь ему наверняка придется выбирать. Или попробует нашим, вашим, вместе спляшем? Нет, пожалуй, – решила я. Он должен кого-то выбрать. Интересно, кого?

Две любовницы (я все-таки решила, что квартир и десяти тысяч долларов удостоились любовницы) хранили ледяное молчание. Думаю, что на акции они не претендовали. Вице-президент скорчил кислую мину. Вероятно, он уже примеривался к креслу президента или по крайней мере собирался взять дела в свои руки, думая, что бабы в управление компанией не полезут. Но теперь, видимо, понял, что Лариса с моей мамой полезут, и еще как…

Катька закрыла лицо руками, если плакала, то молча. Следователь (абсолютно трезвый) очень внимательно наблюдал за всеми.

– Каков подлец, – сказала моя мама.

– Бабушка, чем ты недовольна? – повернулась к ней широко улыбающаяся Лариса. – Ты что, ожидала большего? Если не ошибаюсь, ты рассчитывала на хромую козу.

– У господина Родионова никаких коз и никакого фермерского хозяйства не было, – заметил нотариус.

– Это так, образное выражение, – пояснила моя старшая, потом повернулась к бабушке и сказала, что если та не хочет управлять акциями, то может передать их ей в доверительное управление.

– Можете передать мне, – встрял вице-президент.

– Ну уж нет! – мама вскочила на ноги. – Никому в доверительное управление ничего передавать не буду! Я сама наведу порядок в этой компании. Лично прослежу, куда идет газ и по каким ценам. А если кто-нибудь попробует его себе откачивать, то это будет последним, что он сделает в жизни! У меня не забалуешь и к моей трубе не присосешься.

Вице-президент издал тихий стон. Его ждали трудные времена.

– А ты, Лариса, будешь все согласовывать со мной! Без меня тебе никак.

– Так и тебе, дорогая бабушка, придется все согласовывать со мной, – змеиной улыбочкой улыбнулась дочь. – Хотя я скорее договорюсь с еще одиннадцатью процентами акций, чем ты, не правда ли, Владимир Вениаминович?

Вице-президент кивнул и сказал, что без труда договорится с кем-то из мелких акционеров.

– По-моему, пока все идет хорошо, – шепнул мне адвокат Игоря. – Хотя, если захотите, можно оспорить распределение акций. Вашей младшей дочери тоже положена доля. Вы, как ее представитель…

– Послушаем до конца, – предложила я.

В эти минуты нотариус пытался прервать спор по поводу будущего управления газовой компанией. Ему это удалось, и он продолжил чтение завещания.

Квартира на Петроградской отходила Ольге, которая была в ней прописана, и мне в равных долях. Особняк в Репино тоже предназначался нам с Ольгой, счета в банках делились между Ларисой, Ольгой и мной. Вилла на Кипре (ах, еще и там была вилла?) отходила лично мне «в качестве компенсации морального ущерба единственной женщине, которая любила меня самого и которую я очень сильно обидел».

Три машины распределялись между мной, Ларисой и бывшей тещей, которую, как надеялся Родионов, согласится возить Витя. Гараж отходил мне.

На тот случай, если к моменту смерти Родионов не успеет развестись с последней женой Екатериной Курочкиной (в замужестве Родионовой), следовали разъяснения его желания это сделать со ссылкой на адвокатов, уже занятых подготовкой процесса, и разъяснялось, что совместно нажитое имущество с упомянутой Екатериной Курочкиной отсутствует, так как все было приобретено до брака с ней, во время брака со мной. Более того, раскрывался ее обман. Она не могла быть девственницей на момент их знакомства, так как занималась проституцией, как выяснили частные детективы, нанятые Родионовым (отчеты детективов прилагались к завещанию), а ребенок, записанный на Родионова, не являлся его ребенком (результаты экспертизы по установлению отцовства тоже прилагались к завещанию). В связи с вышеизложенным Родионов оставлял по одному рублю Екатерине Курочкиной и ее ребенку, рожденному неизвестно от кого, но проявлял милость, и не лишал их комнаты в коммунальной квартире (также на Петроградской стороне, но в другой части), где они оба были прописаны. Екатерине Курочкиной с сыном надлежало отбыть в эту комнату с личными вещами в течение суток. Надзор за их отбытием и проверкой вещей возлагался на нотариуса.

Катька зарыдала в голос.