Текст книги "Тайна царицы Асмин"

Автор книги: Мария Владыко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Введение. Предсказание по Гистапа. Отступление

ГИСТАПА ОРАКУЛ (греч. происхождение) – апокалиптическое сочинение, созданное в маздеистской среде Парфянского царства Аршакидов, широко известное в Средиземноморье в первые века по Р. Х.

Датируется между 64 годом до Р. Х. (в Гистаспа Оракуле упомянуто завоевание Сирии Помпеем) и началом II века по Р. Х. Содержание Гистапа Оракула сохранилось в пересказах раннехристианских писателей Иустина Философа (середина II века), Климента Александрийского (начало III века), Лактанция (начало IV века). При этом христианские авторы всегда смешивали содержание собственно Гистапа Оракула с мотивами из Сивилинных книг и Священного Писания, поэтому присутствие многих подробностей конца света в Гистаспа Оракуле остается спорным. Раннехристианские писатели относились к Гистаспа Оракулу лояльно, воспринимая его как некое альтернативное подтверждение истинности представлений христиан о конце света.

Содержание Гистаспа Оракула в общих чертах таково: откровение о судьбе мира и его конце получает Гистасп, известный по «Авесте» как царь Виштаспа, покровитель Зороастра. В Гистаспа Оракуле он назван «царем мидян» из рода, который много позднее правил Троей. Тем самым устанавливается связь между традициями Персии и Рима, поскольку из Трои происходили предки Ромула и Рема; текст, т. о., делается актуальным для читателя в Римской империи. Согласно обычным представлениям маздеистов, вся история мира укладывается в 6 тысяч лет, в которых разворачивается жизнь человечества и борьба Ахуры-Мазды (в пересказах он называется Юпитером) и Ахримана (в пересказах – просто «дух лжи»). Приближение конца света традиционно для маздеистской эсхатологии описывается как крайнее ожесточение этой борьбы, знаками чего будут землетрясения, колебание вод, при котором станет невозможным мореплавание, схождение небесного огня на землю, падение некоторых звезд. Важными знамениями будут распад Римской империи, борьба 10 царств, образовавшихся вместо нее, и переход земного господства к некой новой империи в Азии (в Гистаспа Оракуеле не отмечено влияние пророка Даниила; теория 4 мировых царств здесь не отражена). «Дух лжи» должен временно победить и воцариться на земле на 42 дня (года?). Его правление принесет неисчислимые бедствия людям, праведники и священные книги будут уничтожаться, исчезнет представление о справедливости и законе, о праведном суде. Наконец праведные люди будут отделены от грешников и спасутся от «духа лжи» на некой высокой горе, которой тот не сможет овладеть. Сюда же, на гору, явится с небес посланный Ахурой-Маздой некий «избавитель», он будет бороться с «духом лжи» и победит его. Характер этого персонажа в Гистаспа Оракуле, исходя из пересказов христианских писателей, остается неясным. Христиане видели в нем образ Второго пришествия Христа, но изначально в Гистаспа Оракуле речь могла идти и о язатах, посланниках Ахуры-Мазды, и о Саошьянте, и о Митре. Победа избавителя над «духом лжи» станет началом VII тысячелетия, эпохи благоденствия, царства Ахуры-Мазды и полного обновления мира.

В сочетании со Священным Писанием, с Сивиллиными книгами, с повествованиями об Александре Великом Гистаспа Оракул стал существенным источником развития средневековой христианской эсхатологии.

Глава 1. Выжить вопреки всему

– Эй, не знаешь, где мне найти верховного оракула? – задал вопрос чумазому мальчугану черный всадник.

– Чужестранец, езжайте прямо, вдоль рощи, затем поверни направо, там увидишь широкую реку, а посредине нее – широкий мост для переправы. Пересечешь реку и окажешься на той стороне реки. Сразу после моста от него будет каменистая дорога, скачи по ней прямо, никуда не сворачивая.

Тебе придется проехать через темный и опасный лес. Говорят, что в этом лесу часто пропадают люди. Но к сожалению, другой дороги к оракулам нет.

– Спасибо, пацан! – ответил увесистым басом всадник, мой конь и я не боимся стать добычей волков.

– Береги себя! – поспешил ответить мальчик и побежал к реке.

Всадника звали Кассий[1]1
  Кассий это человек с идеалистическими наклонностями, носитель таких качеств, как привязчивость, влюбчивость, стремление видеть «эталон» во всем, что попадается на глаза. Но это еще и повышенная требовательность к окружающим, довольно часто не имеющая реальных оснований. Такой человек искренне считает, что если «абсолют» существует, то все просто обязаны стремится к его достижению. Переубедить его невозможно, он «останавливается» только тогода, когда заканчивается «горючее» – собственные ресурсы.


[Закрыть]. Кассий отправился в странствие по Сирии, чтобы выполнит приказ своего императора. Кассий должен был найти в Сирии оракула[2]2
  Ора́кул oraculum, от oro – «говорю, прошу») – наиболее распространённая в лат. античности форма прорицания, состоявшая в том, что предсказание от имени божества по запросу верующих оглашал специальный жрец, который и именовался оракулом. В более широком смысле под оракулом понимали и прорицалище – место, где оглашалось предсказание, и сам текст предсказания. В современном языке под оракулом понимается предсказатель будущего, а также человек, все суждения которого признаются непреложной истиной, откровением.


[Закрыть] и узнать у него предсказание о будущем народа Сирии, которое знал только он.

Кассий, пришпорив коня, и развернув его в сторону леса, помчался прочь.

В голове у него мелькала одна мысль, не дающая ему покоя: «Как же мне пробраться через лес и не попасть в передрягу». Внезапно, то, о чем он только что подумал, стало реальностью.

Его вороной конь, столько уверенно скакавший по чаще, вдруг резко остановился и встал на дыбы. От неожиданности, Кассий потерял равновесие, и свалился со всего маху на холодную землю. Конь заржал и умчался прочь, вокруг воцарилось молчание, омраченное лишь звуками далекого рычания, доносившегося из лесной чащи.

Кассий поднялся и схватился за меч. Он всегда ездил с оружием, так как в его боевом прошлом бывало всякое.

Из глубины темного соснового леса показались десятки желтых глаз, сопровождающиеся тяжелым горловым дыханием.

Сверкнув желтым факелом, словно молнией, навстречу воину из кустов выпрыгнули сразу несколько жутких созданий.

Кассий не растерялся и начал без передыха обороняться, он размахивал мечем направо и налево, окутанный летящей в стороны кровью своих жутких врагов.

Когда спустя полчаса он, изнемогая от усталости отбился от последнего напавшего на него серого волка, силы его покинули и он безпамяти рухнул на землю.

Очнулся он спустя сутки от конского ржания. Над головой светила полная луна.

Замерзший, полностью промокнувший в лужи неприятельской крови в перемежку со своей, Кассий взвыл от боли, которая обожгла обе его ноги.

Он попытался подняться, но от боли, упал и вновь потерял сознание. Когда он вновь очнулся спустя час, то попытался приподняться и с ужасом оглядев свои ноги, обнаружил, что они были все в крови, и местами виднелись открытые изгрызанные раны. Кассий попытался позвать на помощь, никто не ответил, ли шь верный конь подошел к нему, извиняясь тыкая ему в лицо теплыми губами.

– Что же ты, друг, бросил меня в самую трудную минуту! Упрекающе пробормотал Кассий, протянул руку к коню. Тот встал на одно колено и Кассий, изо всех сил, схватился за седло, затем он подтянул, боль была уже просто жгучей, и преодолев ее, перевалился поперек на вороного.

Когда его конь поднялся, Кассий лежал поперек коня. Он с трудом перекинул одну ногу через круп лошади, взялся за поводья и шепнул – «А ну, пошел!»

Ретивой поскакал дальше через темную чащу, невзирая на животный страх.

Так он ехал почти полночи, и лишь под утро, когда начало светать, конь остановился напротив ручья, чтобы попить.

Самое невероятное, что могло случиться с ними – это встреча кого-то, кто мог не оказаться жутким зверем.

Посередине реки гуляло стадо косулей, мирно пьющих прозрачную ледяную воду. Здесь же мирно паслось и стадо диких свиней.

Кассий был настолько изнеможден от голода, что образ диких свиней был для него настолько манящим, как красная тряпка для быка, участвовавшего в корриде.

Но что он мог сделать в таком беспомощном состоянии? Голодный, раненный, полностью промокший под дождем.

Вдруг, на его удачу, произошло удивительное: косули и кабаны в рассыпную ринулись прочь от воды, а через реку напротив появился отряд всадников, одетых в бежевые мусульманские одежды и размахивающие ружьями.

Они заметили Кассия и повернули своих арабских лошадей в его сторону.

Было ли это удачей или его ждала скорая смерть от рук неприятеля он не знал.

Глава 2. Беда не приходит одна

Преодолев реку вброд, отряд восточных всадников направился прямиком к Кассию и его коню. Лица у всех были суровые, загорелые и покрытые песчаной пылью, видимо они перебирались через пустыню. Оттого кони их так жадно пили воду, пока их хозяева не направили их на новое задание.

Окружив по кругу изнеможенного всадника, сирийцы начали что-то угрожающе выкрикивать на незнакомом ему языке. По их недружелюбной интонации Кассий понял, что настроены они совсем не гостеприимно.

Однако увидев его растерзанные и окровавленные ноги, один из сирийцев слез с коня и подошел к Кассию, предложив ему флягу с водой.

Кассий не ожидал такого поворота от «врагов», но слегка помедлив, принял флягу и начал жадно пить.

Один из наездников, с черной бородой и длинной загнутой саблей в ножнах, богато украшенной изысканным рисунком, видимо был самым главным из солдат. Он что-то коротко приказал всем остальным и те, развернув своих коней, направили их к подножию горы. Сириец взял его коня за поводья и сев на него, потащил коня Кассия за собой.

Кассий почувствовал, что от большой потери крови, вновь начал терять сознание. Очнулся он, лежа в каком-то неизвестном ему месте. Над его головой склонилось двое чужестранцев: молодая черноволосая девушка и седоволосым сириец, тот самый, что дал ему воды.

Девушка и сириец начали о чем-то говорить между собой, по их интонации Кассий понял, что они обсуждали его.

Он поднял голову и посмотрел на свои ноги, одна из них была замотана на пятке, другая полностью по колено. Пальцев на обеих ногах он не чувствовал, от того, что он увидел, его затрясло и он тихо промычал:

– Где я? Кто вы такие?

Черноволосая девушка начала говорить с ним на сирийском.

– Когда тебя привезли, ты истекал кровью, тебя знобило, у тебя был сильный жар. У тебя были рваные раны по всему телу, а на ногах особенно сплошные открытые. Моему отцу пришлось сделать все возможное, чтобы спасти твои ноги. Он наложил швы, положил лекарство, а затем перевязал тебя. Мой отец – наш местный лекарь. Его зовут Джераб. Меня зовут Асмин, я знаю сирийский язык, потому что мой отец-сириец, а мать-арабка.

Кассий, сжавшийся от шока, перевел взгляд на оракула, в его глазах заблестели слезы, но он взял себя в руки, так как был воином, и сквозь зубы процедил: «Спасибо, что спас меня от смерти! Как мне отблагодарить тебя, Джераб?”

– Не нужно мне твоей благодарности, я выполнял свой долг перед раненным воином. Единственное мое желание, чтобы ты смог ходить! – произнес Джераб.

По исхудавшему, болезненному лицу Кассия, покрытого потом, потекла скупая мужская слеза. Как же я смогу теперь ходить?

Ты издеваешься надо мной? Лучше бы я умер от зубов волков, чем всю жизнь оставаться храмым инвалидом.

Асмин посмотрела на него с состраданием и слезы покатились из ее больших и карих глаз. Она плакала вместе с ним, и это были слезы сопереживания. Через минуту, она уже взяла себя в руки, утерла слезы и предложила выпить Кассию вина из кувшина и немного простой сирийской похлебки. Кассий поел, выпил вина, и поблагодарил Асмин за ее доброту. К вечеру оракул пришел навестить больного и сменить ему повязки на ранах. Он промыл их жгучим спиртом, от боли Кассий вновь чуть не взревел. Но сжав зубы, мужественно перенес эту гадкую, но нужную процедуру. Ежедневно Асмин и Джераб ухаживали за раненным воином. Так прошел месяц, за который Кассий научился сам вставать и ходить припрыгивая, опираясь о большую палку. Тем временем, над деревней, где жили местные, надвигалась очередная беда. В один из светлых солнечных дней, в нее приехал гонец, привезший дурную весть.

У гонца был свиток из пергамента, с подписью и печатью императорского дворца.

Гонец огласил приказ, по которому все мужское население деревни от 18 до 55 лет должно было взяться за оружие и примкнуть к полкам сирийских воинов, защищающих страну от нападения иностранных врагов.

Кассий слушал приказ и в его голове родился план: ему, как спасенному сирийцами, суждено было воевать на стороне сирийского народа против своего.

Для него это было делом чести. Но к его большому сожалению, его не взяли в отряд.

Ему было приказано оставаться в деревне и защищать ее от нападения.

Кассий был потрясен, его мужское самолюбие было уязвлено настолько, что у него не было слов, выразить весь тот гнев, что вскипел в его душе.

По натуре он был горяч, но последнии события сильно поменяли его, он стал не то, чтобы покорнее, а скорее мудрее, он хотел приносить пользу людям, а кому – ему калеке было уже не так важно.

Среди своих он считался погибшим от стаи волков, а среди сирийцев – одноногим калекой, не годным даже считаться мужчиной.

Так думал Кассий, пока один из мальчуганов, лет 16, не подбежал к нему и не спросил:

– Это правда, что вы будете охранять нашу деревню от врагов? Я бы хотел тоже участвовать в этом. Но я еще несовершеннолетний, меня не взяли в отряд.

– Не стоит переживать о том, кому повезло больше, юнец. В конце-концов нас всех могут ждать суровые испытания. Ты умеешь драться на мечах?

– Немного, мой отец, иногда показывал некоторые приемы самообороны, сейчас он уходит на войну, среди призванных.

– Как тебя звать? – спросил парня Кассий.

– Я – Мустафа, сын Абдуллаха.

– Хорошо, Мустафа, приходи сегодня к вечеру ко мне в хижину, я покажу тебе как нужно владеть мечом.-

А как зовут тебя? – поинтересовался Мустафа. – Я – Кассий, Победитель волков.

Глава 3. Поиск смысла жизни

Мустафа ждал наступление вечера весь день. Он рассказал об этом отцу, который собирался на войну и тот был растроган. Он по-отечески скупо, но с добротой в глазах, посмотрел на своего резко повзрослевшего сына и сказал:

– Мне так хотелось разделить с тобой момент твоего взрослениявчера, после известия гонца, и я боялся, что этого я мог уже и не увидеть.

– Но сегодня я понял, что этот день настал. И наш с тобой разговор очень ценен для меня. Ступай, учись у Кассия всему, и береги себя, Мустафа.

Мустафа обнял Абдуллаха, и молча вышел из хижины. По дороге к дому своего будущего учителя, Мустафа встретил еще мальчишек-подростков, которые также оставались в деревне. Он рассказал им о Кассие, и они тоже захотели пойти с ним.

Так, к вечеру возле хижины Кассия образовался отряд молодых и юных сирийских мальчишек, сгораемых любопытства и ожидания встречи с Победителем волков.

Кассий после разговора с Мустафой тоже находился в приподнятом настроении. Его жизнь, наконец, обрела какой-то смысл. Он почувствовал, что стал кому-то нужен, это грело его душу, на чью долю выпало столько страданий.

Он рано проснулся в этот день, так не мог заснуть после такого волнительного разговора. Повелитель волков наточил и отполировал свой меч и ждал прихода Мустафы.

В 5 после полудня, Мустафа с гурьбой местных ребят пришли к дому Кассия.

Их звонкие голоса были слышны за долго до их появления. Кассий не любил внимания, особенно после того, как стал калекой. Но мысль об уроке со своим новым подопечным перебивала все его тревоги.

Он вышел встречать юношей, опираясь на толстую палку одной рукой, а в другой держал свой острый клинок.

Глава 4. Урок жизни

Когда Кассий вышел во двор, чтобы встретить толпу мальчишек, они от любопытства стали шушукаться.

Кое-кто даже пытался протиснуться вперед остальных, чтобы лучше разглядеть чужестранца.

Мустафа ступил вперед и поприветствовал Кассия вежливым поклоном, такое почитание было обращено к учителю.

Победитель волков обратился ко всем молодым воинам:

– Приветствую Вас, храбрые юноши! Я так понимаю, что вас привело сюда скорее любопытство, чем желание овладеть боевыми приемами? Но сейчас мы это проверим. Кто из вас готов сразиться с Мустафой?

– Мальчуганы не ожидали, что им придется бороться с их соседом, они немного струсили, и на минуту воцарилась тишина.

Мустафа вышел в центр двора, и встал, выпрямив спину, и окинул взглядом толпу своих приятелей.

– Я хотел бы сразиться с Мустафой! Неожиданно из передних рядов послышался слегка неуверенный голос смуглого кареглазого и коренастого юноши. На вид ему было немного меньше, чем Мустафе, но в лице и во всей осанке была видна энергия и сила. Он открыто посмотрел без тени страха на Мустафу, затем перевел взгляд на Кассия и тот слегка улыбнулся, глядя на смельчака.

– Как звать тебя? – поинтересовался Кассий.

– Я – Бальтозар[3]3
  Происхожение: Бальтазар: – асирийское имя, 1) тот, кого защитит Бог. 2). Личность. Те, кто идут вперед, сминая все под собой.


[Закрыть], сын Идриса. Я знаю, как держать в руках меч, мой отец учил меня немного приемам самообороны.

– Хорошо, я понял. – кивнул Кассий. Ваша задача попробовать отразить удар другого. Важно – не пораниться по неосторожности и не поранить друг друга. Вот вам мечи, попробуйте начать бой.

– Мальчишки оба кивнули, взяли мечи и приготовились к маневрам. Мустафа занес меч над головой Бальтозара, но тот оказался шустрым и обхитрив Мустафу, увернулся от удара и очутился сзади, в позе, наносящего удар со спины. Кассий был поражен. Мустафа не ожидал такой ловкости и изобразил на лице злобу.

Они бились около получаса, пока обессиленный Мустафа неудачно увернулся и вскрикнул от боли. Холодный меч задел по правой руке, из раны тут же потекла кровь и Мустафа скривился от боли, а Бальтозар, увидев, что поранил друга, изобразил на лице ужас.

Кассий не мешкаясь, скинул с себя рубашку, и поспешил перевязать рану Мустафе. После происшествия толпа мальчишек быстро расстворилась за горизонтом, лишь Бальтозар остался сидеть рядом с другом.

Он не хотел смотреть в глаза Мустафе, и извиняюще молча сидел и ждал, пока Кассий закончит перевязку. Когда он закончил, они подхватили Мустафу и осторожно повели его к оракулу, тот был местным лекарем, когда-то спасшим Кассию жизнь.

В деревню трое «искусных воинов» доковыляли ближе к закату.

Солнце почти село, хижину оракула в темноте уже не было видно. Когда они зашли за изгородь, раздался свирепый хриплый собачий лай. Так нежданных гостей встречала догоподобные боевые собаки.

Глава 5.Отступление[4]4
  https://wardog.pp.ua/assirijskaya-sobaka/ Правда. ру. Константин Карапетянц. Боевые псы Древнего мира ссылка Тиждень. Пси війни. Як чотирилапих використовували у стародавніх війнах


[Закрыть]

Подготовкой боевых собак занимались специальные учителя. С клинописных табличек известно, что жители провинции в Ниневии (столица Ассирийского государства с VIII–VII века до н. э., находилась на территории современного Ирака), которые выращивали боевых догоподобных собак, освобождались от налогов в казну, то есть уже в первой половине I тысячелетия до н. е. в ассирийцев были специалисты этой отрасли. Воспитанников для дальнейшего подготовки подбирали еще щенками.

Мозаика. Около 5–6 века нашей эры. Сирия

Некоторые источники утверждают, что перед битвой собак одевали в специально сделанную для них защиту. Она состояла обычно из металлического или кожаного панциря, который прикрывал спину и бока псов, или кольчуги.

Иногда им надевали металлический шлем. Доспехи нередко вооружали длинными шипами или обоюдоострыми лезвиями на шлеме и ошейнике.

С их помощью собака в битве рассекала ноги, руки и тело атакованного им воина, ранила сухожилия ног и вспарывала животы лошадей при столкновении с конницей.

Похоже, что именно ассирийцы первыми начали использовать боевых псов как самостоятельную военную силу. Широкая сильная грудь, мощные толстые лапы и огромная пасть с острыми клыками – такие весомые черты ярко отличали ассирийских боевых собак от других пород. Египетские папирусы свидетельствуют, что такая собака могла с легкостью перекусить ногу кавалерийской лошади и привести в панический ужас всадников.

В то время военная наука не знала боевого построения – на битву воины сходились слабо вооруженными и плохо организованными толпами, тогда как вожди и знать сражались, стоя на боевых колесницах.

В ассирийской армии в начале I тысячелетия до н. э. боевые собаки выполняли роль пробивающих отрядов: лавина собак в латах и кольчугах накатывалась на противника впереди собственных войск, сея панику и ужас на противника.

Интересно, что воинов-«кинологов» всегда сопровождали жрецы, которые по древним источникам, имели телепатическую связь со своими собаками. Это было необходимо, если животные выходили из-под контроля во время битвы, или на них нападало боевое бешенство (что не было редкостью во время длительных кровавых столкновений).

Обычно боевые псы ассирийцев шли в атаку вместе с боевой колесницей, а иногда и вместе с вышколенными гепардами. Одну колесницу сопровождали две-три собаки. В битве они целыми стаями стремительно врывались в боевые ряды врагов, внося среди них смятение, нанося ранения и увечья воинам и лошадям. В умелых руках они были страшным оружием и приносили победу полководцу.

Впоследствии с Ассирии военное собаководство переняли в Урарту (современные Армения, восточная Турция, северо-западный Иран) и в других соседних государствах и племенах.

В VIII веке до н. э. сначала в Закавказье, а затем в Междуречье ворвались киммерийцы, а затем и скифы, которые более столетия были активной военной силой в регионе. Именно эти кочевые племена познакомили европейский мир с собаками войны. Благодаря скифам эти породы распространились в Причерноморье, а оттуда в Центральной и Западной Европе. Золотая чаша из кургана Солоха показывает нам сцену охоты скифов вместе с собаками на льва. Рис. 2. Молоский дог, современный Канарский дог.