Текст книги "Дети Нитей. После бури"

Автор книги: Мария Вилонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Мария Вилонова
Дети Нитей. После бури

Глава 1. Взгляд с другой стороны

Я ненавидел магов, сколько себя помню. Удивительно было бы предположить иное, если ты родился и вырос в разрушенном ими Элледе, да еще должен был, в итоге, стать следующим главой Дома. Десять моих предшественников, включая аккари Найта, отчаянно старались найти способ упокоить душу Анха. Мы все считали, что вечное прозябание на изнанке мироздания – последнее, чего заслуживает этот человек. Все надеялись уберечь наш мир от опасности того, что он все же выйдет сам. Каждый верил, что после этого Элурен сможет, наконец, отомстить Детям Нитей. Но никто не нашел вариантов, кроме как открыть собственную дыру. Лично изорвать ткань мироздания не осмелился ни один из нас. Чем дольше Анха находился там, тем крепче становилась наша ненависть к магам. Уверен, в конечном итоге она могла бы потягаться силой даже с чувствами аккари Найта и тайфу Шаана. В любом воине королевства, к слову. Во мне – тем более. Я вырос на этой истории, человек, чье имя я имел честь носить, был моим героем. Я знал его судьбу, кажется, наизусть с самого детства. Зачитал до дыр дневники с его воспоминаниями. Найт не стал тогда скрывать ничего, честно и открыто описав и собственное уважение к Рицико с Вейнором, и дружбу с Тин, и то, чем в итоге все обернулось. Магам нельзя доверять – так учил он. Дело не в коконах, так что те, кто сейчас плетет Разум – такие же Дети Нитей, предатели и трусы. Да, их обманули, да, они имеют право вернуть долг, но никогда не станут делать этого по собственному желанию. Не отдадут и капли власти, что попала в их руки. Я вырос, впитав в себя эти мысли, чтобы после учить так же Минко. А потом Анха пришел на Восток.

Когда мы узнали, я был в ярости. Дети Нитей позволили магам Запада изорвать ткань мироздания, не защитили ее. Позволили черному кокону идти по их землям, а сами разбежались, спрятались по городам. В мире плодились дыры, уже не одна – сотни и тысячи, а те, кто обязан был защищать его, снова спасали собственные шкуры. Когда я стоял на мосту к Элледу, а за моей спиной громыхали телеги, когда мы уходили из города, уводили граждан, что вынуждены были теперь жить в палатках и молить богов о чуде, ненависть во мне множилась с невероятной скоростью. Тогда, думаю, даже чувства последних мастеров школ можно было бы посчитать легкой неприязнью по сравнению с тем, что ощущал я. Мне казалось, хуже уже некуда, но чем дольше Анха находился в мире, чем больше плодилось дыр и тварей, тем сильнее становилась во мне эта ненависть. В тот момент, когда я был вынужден отправить сына в его первый дозор с Аратом, я искренне решил – если пойму, что нам все равно не жить, прежде чем Анха обратит весь наш мир в одну сплошную дыру Пустоты, я найду каждого из Великих Мастеров Востока и убью их лично. Терять все равно будет уже нечего. Но все оказалось куда интересней, и они нашли меня сами.

Когда ко мне заявился Минко и рассказал, как его спас маг, я очень удивился. Тому, что они вообще имеют представление, что можно не только кого-то предать, но еще и спасти. Сын просил выслушать этого мага, уверял, что он не настолько плох, как предполагалось. Я прекрасно понимал, что Минко провел рядом с одним из Детей Нитей достаточно времени, чтобы привязаться к нему. Это было проклятьем Мейет для каждого из нас, мы не могли сопротивляться. Но все-таки маг спас моего сына. Я был вынужден согласиться на разговор. Ну что может изменить один короткий диалог, думал я. Слишком хорошо я знаю историю разрушения Элледа и побега Детей Нитей, чтобы купиться на их фальшивые уловки. Я не верю им, и ничто в этом мире не заставит меня поверить. Ни одно слово уже ничего не исправит, моей ненависти должно вполне хватить на маленькую беседу. Я был полностью уверен в себе и своей твердости, но… Это же Алво. Человек, которого сейчас я зову своим лучшим другом, и теперь меня временами удивляет. Тогда же, в первую нашу нормальную встречу, изумил бесконечно.

Все пошло не так, как я предполагал, ровно сразу. Капитан Алво Равел, видите ли. Старший в Совете Домов предпочел представиться как обычный офицер. Он не лгал – я прекрасно видел естественные плетения его эмоций. Он искренне разозлился на вопрос о том, почему помог одному из нас. Просто помог, потому что нужна была помощь. Наплевав на дыру, которой не мог не видеть. Он, понимаете ли, не откажет в защите только оттого, что боится сдохнуть. В памяти, помимо моей воли, всплыл в тот момент образ Рут, последнего раадена Востока. Я не забывал, кем они были. Все аккари Элледа не забывали, все тайфу Ассы, включая Арата, тоже. Может, потому мой старый друг и предпочел услышать нашего мага тогда, когда встретил? Я, в принципе, именно поэтому предпочел сам.

В конечном итоге я решил помочь ему с королем. Они тоже имеют право знать, что происходит, верно? Сложно пытаться решить проблему, в которой ничего ровным счетом не понимаешь. Я был должен за жизнь сына, к тому же этот маг действительно оказался не так плох, как предполагалось. Я прекрасно знал, что проклятье Мейет меня еще не коснулось, не чувствовал ничего, кроме ненависти и презрения. Алво до сих пор любит припоминать, что даже не чуял тогда ни капли злости, только желание прикончить немедленно.

Отриус о моем отношении к магам знал прекрасно. Потому, когда я пришел просить его встретиться с одним из них, только слегка поехидничал, просто для собственного успокоения. А после согласился на короткий разговор. Король, в отличие от меня и Арата, плетения эмоций читать не умел. Может, даже не догадывался, что подобное возможно. Аккари Найт и тайфу Шаан тогда не рассказали Торусу, опасались, что ассадену за такое все-таки запретят касаться Нитей. После тоже, наверное, никто не говорил. Я – точно нет. Мысль о том, что мы не сообщили сразу подобную информацию, привела бы любого из королей в сумасшедшую ярость, настолько сильную, что и Мейеден, боюсь, перестал бы существовать вовсе. Так что Отриус не мог видеть, как именно Алво отреагировал на его историю о возникновении Детей Нитей. Не понимал, что мага трясло от гнева настолько сильно, что Пустота наполняла его кокон с бешенной скоростью. Не знал, что он до этого выпил при мне зелье, и она вообще расти перестала. Когда наш неожиданный собеседник вытащил из сумки трактат Анха, я, признаться, с трудом сдержал желание его немедленно убить и забрать книгу. Они имели право вернуть долг, да. Но я был уверен, что он этого не сделает. К тому же, он еще и торговаться собрался. Я очень старался удержать в себе те презрение и ненависть, которые питал к магам на протяжение всей жизни. Пытался не поддаваться, не верить его словам. Только уже не мог. Не из-за проклятия Мейет, а потому, что за всеми его словами стояла жизнь моего сына, которую он спас, а теперь медленно умирал сам. Снова, кажется, глубочайше наплевав на эту маленькую деталь. Ему уже сказали, что Нити Разума усиливают Пустоту, он должен был хотя бы попытаться успокоиться, для собственного же блага. Должен был постараться спасти свою шкуру хоть так. А его волновали люди, которые погибают из-за прихода Анха. Перед моими глазами снова стояли те, кто нас не оставил. Последние мастера школ. Теперь я решил, что следует напомнить о них и Отриусу.

Только когда Алво поднялся с трактатом, я в полной мере оценил, что есть проклятье Мейет. Я готов был его убить, если он попытается унести книгу, да. Но отчаянно молил при этом всех богов, чтобы он отдал ее и не ушел сам. Мне оказалась настолько омерзительна мысль снова остаться в одиночестве, что сводило зубы. Магам нельзя доверять. Они не отдадут и капли власти, которая попала им в руки. Я знал, что он уйдет. А он – остался.

В тот момент, когда Отриус приказал почистить его кокон, я был почти счастлив. А дальше… Маг, конечно, не знал о том, что в последние мгновения жизни Анха ждал трактат, но догадался без проблем, что именно этот труд значил для Великого Мастера. Я видел, как он испугался. Один из Детей Нитей, этих отвратительных предателей, испугался за людей Элурена. Сказал, что не подпустит Анха к нашим гражданам, заставит остальных защитить королевство. Странная череда совпадений и случайностей, маленьких личных выборов. Которая привела, в итоге, к тому, что в этой войне и в этом мире аккари Элледа впервые за девять столетий истории моих предков оказался не один. Я хотел ему верить, уже совершенно не в состоянии был переступить через это желание. Хотел считать его другом. Потому что иначе весь мой Дом, все мое королевство и я сам обратились бы в прах. И, после, весь остальной мир. К нам шел мертвый Великий Маг Пустоты. А этот странный, совершенно непонятный мне человек, вечно делающий принципиально не то, чего я от него ожидал, стал единственным за долгое время крошечным лучиком надежды. Никакая воля богов не могла бы так сильно привязать меня к нему, как то, что происходило в тот момент с нашим мирозданием, честное слово.

Так в моей жизни появился первый из них. Один из Детей Нитей, которых мне следовало продолжать ненавидеть, конечно же. Просто этот по какой-то счастливой случайности отличается от остальных. В прошлый раз их было четверо, тех, кто оставался магами-воинами до последнего вздоха. Мне достался единственный. Но это, в любом случае, лучше, чем ничего.

Когда Алво потребовал показать ему Пустоту, я сомневался недолго. Мне не нравилось, что райлед считает и зовет ее бездной. Да, ее следовало бояться, ничего, кроме страха, он ощущать и не мог. Мне хотелось, чтобы он увидел ее другой, правильной, чтобы сделал свои личные выводы на ее счет. Он сделал. А я впервые в жизни после предложил кому-то катиться в бездну. Мне не слишком приятно было это ругательство, принятое на Востоке, – я знал, откуда оно. Но что еще я мог ответить на его желание закрывать дыры вместе со мной, раз я потом смогу почистить его кокон? Алво тогда смирился, каким-то чудом, с его-то неуемностью. Может, просто настолько не ожидал от меня подобных выражений, что оценил ситуацию по достоинству. А я искренне посчитал, что одной истории о том, как маги с коконами закрывали дыру, хватит вполне. Даже ее было слишком много. Он такой: нормальный, приличный маг, был у меня один. Я не имел права его потерять. Это было, в принципе, последнее, чего я хотел.

Мы приехали в Райлед, и меня даже слегка кольнула некая печаль, когда я наблюдал встречу Алво с сууледом. Наверное, прекрасно иметь таких друзей. Собственный отряд мастеров, в котором всегда можешь рассчитывать друг на друга. Мне подобного было не дано. Я слишком хорошо знал древние легенды о том, чем когда-то был Эллед и главы его школ. А хотелось знать каково это. Короткое мгновение сожаления, но я все-таки был рад, что человек, за которого Алво жутко переживал, жив и невредим. Доверять сууледу я не собирался по определению, хотя то отношение райледа к нему, которое я заметил, слегка сгладило мои эмоции к магам. Я старался сдерживаться, хотя бы потому что эти люди дороги Алво. В конце концов, он прав, я с ними еще незнаком. Пусть и не ждал от них ничего удивительного и хорошего, пообщаюсь и продолжу ненавидеть с чистой совестью, решил я. Так будет даже правильней. А потом… потом их у меня стало шестеро. Тех, в ком я тоже видел последних мастеров школ. В которых, как бы ни пытался, не мог найти и намека на то, что они бы ушли. Только, может, следом за Рицико, в стремлении поскорее оторвать его дурную башку. Особенно Орлин. Если бы в нашем мире можно было вернуть мертвеца к жизни, она бы сделала это. Просто ради того, чтобы прикончить лично. Об этом говорило мне каждое мгновение той безграничной ярости и ненависти, которые я наблюдал в ее эмоциях на Совете. Рядом с ними даже мои собственные чувства казались смешным детским недовольством.

После того, как мы обсудили все, что могли, Ани-Ла утащил меня в город. Мы просто бродили по Райледу и разговаривали. Естественно, о Пустоте, но я прекрасно понимал его любопытство. Суулед, к тому же, явно загорелся желанием показать мне все интересные, по его мнению, места здесь. Мне они тоже понравились. Лавочки, алхимические огороды, крошечные детали и элементы города, которых без него я бы, наверное, и не заметил сам. Ани-Ла даже немного расстроился, что мы не успеем посетить библиотеку, потому что, как он сказал, остальные наверняка уже скоро соберутся. Темы побега Детей Нитей суулед не касался вовсе, и я, не выдержав, просто из интереса спросил, что он по этому поводу думает.

– Что до сих пор не могу найти достаточно подходящей им мучительной смерти, – дернул плечом Ани-Ла и кивнул на какую-то таверну: – Пошли, выпьем кофе и к нашим. Они уже точно теперь вместе у Алво в кабинете.

К нашим. Такая коротенькая фраза просто не должна вызывать настолько сильных эмоций. Я был не просто не один: нас было семеро. Я жутко боялся, что это снова ошибка. Тин была лучшим другом аккари Найта, он в ней тоже не желал сомневаться в принципе. Меня пугало то, насколько легко отступила во мне ненависть к этим людям. Насколько я хотел быть одним из них, пусть даже они и не имели представления о том, что я, по сути, тоже Великий Мастер. Я пытался сопротивляться, из последних сил, хотя бы этому вечеру в компании тех, кому просто сумасшедше боялся и, одновременно, хотел верить. Но, если уж Ани-Ла что-то решил, его, пожалуй, и полный кокон Пустоты не остановил бы от того, чтобы добиться цели. Что ему мои, совершенно бессмысленные на его вкус, отказы.

Три дня. Три бездновых дня, и я не просто прекратил всякие сомнения насчет Великих Мастеров Востока, я осознал, что последнее в жизни, чего я хочу, это расстаться с ними из-за дурацкого условия короля. Если бы мне предложили на выбор погибнуть, защищая мир от возвращения Анха, или выжить, но обязательно закрыть границы, я бы предпочел сдохнуть.

«Добро пожаловать в семью, Найт».

«Пошли, выпьем кофе и к нашим».

Сууледы, Алво прав, вы одним своим существованием сводите с ума все наше мироздание. Я просто до безумия счастлив, что вы такие у нас есть. Честное слово. То, что веками называли проклятием Мейет, я тогда предпочел расценить как дар, наряду с Пустотой. Череда случайностей и странных совпадений… А история, та история, которой я практически жил все свое детство, вновь повторилась. С новыми решениями и новыми выборами. Только в этот раз мы не то, чтобы просто справились. Мы победили.

Глава 2. Последние мастера Элледа

Странно теперь вспоминать о том, с чего все начиналось. Сейчас, когда мы с Алво и Ани-Ла сидим в таверне Райледа и ужинаем, а где-то там, на заднем дворе особняка, Минко вместе с Рэйвом и Кирро гоняют тренировочными мечами Рэйо. Да, Эллед уже не станет таким, каким чтили его в легендах. Домом, в котором живут все маги Востока. О нем даже не узнают: Мейеден все еще строжайшая тайна для людей. Это слегка печалило, но… Мы все-таки вместе. Семеро защитников ткани мироздания. Поверить не могу, до сих просто не могу до конца поверить.

Сын приехал в Райлед, чтобы присоединиться к нашему с Аратом отряду. Как будущий генерал армии королевства. Это нисколько не помешало ему подружиться с Рэйо, пусть у мальчишек и была существенная разница в возрасте. Знаю, Минко тоже теперь пугало одиночество. Он жутко хотел свой собственный отряд, хотел видеть таких же людей, которыми были нынешние мастера Востока, рядом с собой. Однажды они узнают. Я уже знаком почти со всеми Преемниками, кроме Олиса и Най-Ла. В них у меня тоже нет ни капли сомнений, у них, в конце концов, прекрасные учителя.

Сам Арат, мой верный тайфу Ассы, был в полном восторге от происходящего. Ему мало того, что выпал шанс увидеть, как его божество возвращается на Восток, как мир становится почти таким, каким и должен бы быть, – это в понимании Арата уже праздник. Так он еще и мог теперь мстить лично, тем людям, которые, по мнению самих же мастеров Великих Домов, ничем не отличались от Рицико, Вейнора и Тин. Я, честное слово, ужасно рад за своего старого друга. Мы с Аратом были неразлучны с детства, выросли на одной и той же истории. Только, насколько бы тепло мы не относились друг к другу, этот тайфу Ассы не походил на Шаана. Найдя в легенде о побеге Детей Нитей своих виновных, Арат всегда относился ко мне подчеркнуто почтительно. Да, он был моим другом, я не мог считать иначе. У меня в принципе никого ближе него не было. А вот для самого Арата я всегда являлся его аккари. В первую очередь. И уже потом, очень сильно после, близким человеком. Потому теперь, когда я называю Алво своим лучшим другом, это чистая правда. Тайфу Ассы, тот, кого я, возможно, очень хотел бы звать так же, лично принял решение никогда не говорить со мной на равных.

Мы с Ани-Ла и Алво только вернулись из Дех-Раадена. Посетив Оккар, я четко понял, что если уж и предать вообще всех вокруг, то следует хотя бы после создать нечто настолько же грандиозное. Иначе это не просто самый подлый поступок на свете, но еще и самый бессмысленный в принципе. Денно и Суин тогда не выдержали и лично встретили нас в той очаровательной таверне, о которой упоминал Алво. Сказали, что хотят увидеть мое лицо, когда я впервые взгляну на пещерный город. Уверен, мое восхищение действительно доставило им обоим немало удовольствия.

Я даже посетил Дейлед. Суин сомневался, знаю, он переживал за меня. Только тут в игру вступили Ани-Ла и Алво. Суулед заявил, что ему, вообще-то, разрешено бывать в Доме магов Огня, а он даже не второй теперь, а вообще третий. Райлед мягко напомнил, что Пустота неразрывно связана со всеми Нитями, а стало быть, я могу контролировать и Огонь с ее помощью. Наверняка могу, как он предположил. Собственно, не сомневался, что он догадается. Суин сдался.

Пока меня знакомили с Дейледом, Алво и еще несколько людей Суина неотрывно следовали за нами, сплетая Нити. Я же сам предпочел не убирать руки от Пустоты, просто на всякий случай. Совершенно восхитительное, даже подавляюще прекрасное место. Мир огня и металла. Суин жутко гордился своим Домом. Честное слово, когда смотришь на то, каков дар Дехн не в плане боевой магии, единственное, что тебе остается – это гордиться. Тем, что живешь в подобном мире, где все это возможно. Тем, что здесь же живут дейледы, которые все это создают. Потрясающий Дом. Надеюсь, теперь в Чертогах Вечности, наблюдая за достойными магами Огня, последний мастер Дейдена Саару счастлив. Наверняка о чем-то подобном он и мечтал, когда вечно упоминал о необходимости развивать бытовую магию. А я, глядя на это место, каждой частичкой разума возблагодарил Анха за то, что он открыл тогда дыру у ворот, а не здесь. Уверен, остальные мои мастера чувствовали приблизительно то же самое, когда узнали. Потому, наверное, и не сильно расстроились. Подумаешь, дыра. Подумаешь, запрет использовать Нити на некоторое время. Просто спасибо всем богам мира за то, что сжалились над своими детьми, и она появилась не в Дейледе. Остальное мы легко исправили.

Теперь, когда мы вернулись из Дех-Раадена, я с некой грустью осознавал, что пора бы ехать в Маатс. Я жутко соскучился по любимому городу, но расставаться с друзьями совсем не хотелось. Пусть и на время. Мы уже запланировали пару раз собраться вместе и отправиться к ренегатам лично. К тому же, король ждал своих мастеров на первое июня. Уверен, он сделал это нарочно. Именно в этот день, на праздник, который уже давным-давно никто не отмечает, он хотел, чтобы мастера Домов вернулись в Эллед. Это был его собственный символ, дань памяти и уважения предкам. Я ждал с нетерпением, признаться. Конечно, все будет уже не так, как в древних легендах, но я был благодарен и королю, и судьбе за возможность хотя бы слегка прикоснуться к необычайно важной для меня самого части истории родины.

Ани-Ла тоже собирался уезжать домой. Он с жуткой тоской сейчас рассказывал нам о том, как скучает по Мирте и Йороку. Сетовал, что нам его никогда не понять, для этого следует родиться на побережье. И вот тогда-то я совершил фатальную ошибку.

– Кочевник, а твои предки всегда жили в Элурене? – Весело уточнил Алво просто, чтобы сменить тему. – Были из потомков западных поселенцев?

– Нет, – усмехнулся я. – Мы как раз с Востока. С побережья Йорока, к слову.

Ани-Ла, прищурившись, довольно улыбнулся и принялся постукивать пальцами по столу с удвоенной скоростью.

– Ладно, – согласился он, внимательно меня разглядывая. – Значит, ты, вероятно, сможешь понять мою любовь к морю. Беру свои слова обратно.

– Всегда хотел его увидеть, – со вздохом признался я. – В воспоминаниях аккари Найта столько нежности к Йороку, что ужасно хочется прикоснуться и самому.

– Завтра выезжаем, – дернул плечом Ани-Ла.

Я, приподняв бровь, иронично его рассматривал.

– У короля есть теперь каждый из наших гобеленов, кочевник, – хитро улыбнулся суулед. – На случай, если ты ему срочно понадобишься. Тем более, он сам, лично, дал тебе время на знакомство со своими младшими Домами. Не вижу причин отказываться.

– Смирись. – Весело посоветовал Алво. – Он тебя теперь так просто не оставит. Или ты едешь добровольно, или тебе неожиданно придет весть об огромной дыре на побережье, а когда ты все-таки явишься, случайно узнаешь, что это старые новости, она тут была конечно, но давным-давно закрыта. Но море ты увидишь в любом случае.

Ани-Ла широко улыбнулся, слегка приподняв бровь. Я не выдержал и рассмеялся. Как же я счастлив, что они рядом со мной. Да, возвращение домой немного откладывается, но, в конце концов, суулед прав: Отриус лично дал мне время на знакомство с Великими Домами Востока. Так что, конечно, я совершил ошибку, признавшись, что мечтаю взглянуть на Йорок. Только последствия у этой ошибки были мне слишком приятны, чтобы пытаться что-то исправлять.

Алво тоже поехал с нами. Сказал, что сколько бы Ани-Ла ни мнил себя единственным и неповторимым, море и Мирту сам райлед любит не менее сильно. Я искренне считал, что мы едем именно в город, но у сууледов, судя по всему, всегда есть собственное мнение насчет происходящего. Это еще аккари Найт замечал. Полностью проигнорировав необходимость свернуть на тракт к Мирте, Ани-Ла потащил нас дальше, к югу.

Теперь мы сидели на одном из небольшой группы утесов, над бескрайней гладью воды. Запах моря сводил с ума, честное слово, оно того стоило. Я внимательно оглядывался по сторонам, думая, могут ли быть в нашем мироздании настолько странные совпадения. Группа утесов, южнее, вдалеке – тихая, очень уютная бухта. Я невольно задумался, не эти ли земли когда-то называли родными в деревне, где маги поклонялись Мейет, но не касались Нитей.

– Суулед, – позвал я, – как называется это место?

– Называется? – Ани-Ла задумчиво прищурился. – Не знаю, если честно. Может, в местных поселениях и есть какое имя, но оно явно только для своих. Официального названия у него нет и не было. Зачем тебе скалы, кочевник? Ты видишь землю каждый день, взгляни лучше на море.

Я вздохнул и попытался объяснить, зачем мне скалы. Рассказал о деревне своих предков, добавил, что она стояла недалеко от такой же группы утесов, рядом с тихой бухтой. Ани-Ла с Алво переглянулись и задумчиво хмыкнули.

– Даже в исторических хрониках нет упоминаний, что здесь стояло какой-то брошенное поселение. – Признал суулед. – Когда мы пришли сюда, тут были только камни, а уж следы крупной деревни должны были остаться.

– Она ушла в Йорок. – Я дернул плечом. – Гораздо раньше, чем был основан твой Дом, маг.

– Буря? – С легким сочувствием уточнил Алво.

– Нет, – я качнул головой. – Аккари Найт лично просил об этом. Сам отдал свою землю Сууру. Чтобы покой его предков больше не тревожили убийцы и бандиты.

– Тогда ты сейчас в любом случае рядом со своей родиной, кочевник, – усмехнулся Ани-Ла и тихо добавил: – Йорок един, то, что ему было отдано, и есть море. Он принимает все и всем является.

Я покосился на него и невольно улыбнулся. Все-таки философия у сууледов в крови. Или в Нитях. Даже если кажется, что те, кто был раньше, ни капли не похожи на того, кто есть сейчас.

Мы заночевали прямо там, у Йорока. Ну, как заночевали. Сидели, смотрели на звезды, слушали плеск волн и говорили обо всем на свете. Когда я читал о весенних прогулках мастера Мироша с аккари Найтом, я пытался представить себе, каково это. А теперь знал сам. Да, сейчас была осень, и мы не то, чтобы гуляли. Тем более не по городу. Но разве именно это имеет значение? К тому же, подобных прогулок мне досталось и по Мирте, когда мы на следующий день туда добрались. Когда-то аккари Найт писал, что последний мастер Суудена в восторге наблюдал из Чертогов Вечности, как его дочь ночью весной играет на сайтале. Уверен, сейчас он, глядя на Суулед, в том же восторге от того, какими теперь стали достойные маги Воды, и от прекрасного города, который они создали.

– Ани-Ла, как звали вашего первого мастера? – Уточнил я как-то вечером.

Мы сидели в таверне у пристани и пили айсун. Я сейчас пребывал в таком чудесном расположении духа, что даже не против был, чтобы его имя прозвучало в нашем мире. В конце концов, его обманули. Тогда, встретив на границах аккари Найта и тайфу Шаана вместе со своей внучкой, он даже бесконечно разозлился. Ассаден упоминал об этом. Может, действительно попытался после что-то исправить. Предок прав, один не выстоит перед армией, которая не желает его слушать. Судя по рассказам Суина, его первым мастером оказался некий Сули, а Мирро к тому мгновению уже был мертв. Пропал без вести, а после, почти через год, пришла новость о рождении следующего Великого Мага. Он точно не сбегал из Хэйледа. Почему-то сейчас, когда я находился среди этих людей, когда видел перед собой друзей, мне ужасно хотелось думать, что бывшие дейден и сууден все же решили исправить собственную ошибку. Что поняли, что они натворили. Мне нравились воспоминания аккари Найта о них, я до последнего не желал признавать, что они уйдут также. Они ушли, но их заставили верить в предательство и опасность. А потом, много лет спустя, могли ли они попытаться искупить вину?

– Тай-Ла, – отозвался суулед на мой вопрос. – Тебе бы, наверное, хотелось, чтобы мы забыли это имя. Но она была достойным человеком, Найт. К тому же, когда Дети Нитей ушли, она была ребенком. Получается, ей было всего…

– Восемь лет. – Я улыбнулся. – Знаю. Когда-то это было целое имя, в Элледе ее звали просто Тайла. Интересно, почему она решила его сменить?

– Это не она решила, – усмехнулся Алво. – Это окончание придумали местные суулены. Стали добавлять «Ла» ко всем, кто родился в семьях магов. Из-за нее и начали. Мы слишком любим символы, кочевник, особенно там, где их, в принципе, нет.

– Удивительно, что у вас ее до сих пор помнят. – Ани-Ла приподнял бровь. – Согласен, те, кто оставил вас, заслужили мести, но уж у таких маленьких детей точно выбора не было, кочевник.

– Да ее и помнят, собственно, не ради мести. – Я дернул плечом. – Она дочь мастера Суудена, который нас оставил. И сестра последнего мастера вашей школы Элледа.

– Кого? – Ани-Ла и Алво одновременно прищурились и уставились на меня с очень довольными улыбками.

– То есть, кочевник, – райлед внимательно меня рассматривал, – были те, кто остался.

– Да. – Я весело усмехнулся. – Трое, не считая ассадена. Старшие ученики школ, всех, кроме Хэддена. Отряд аккари Найта. Когда-то их называли последними рааденом, сууденом и дейденом Востока, но теперь я предпочитаю несколько иную формулировку. Я вижу перед собой тех, кто сейчас верно служит своим богам.

– Насколько это повлияло на то, что ты поверил нам, Найт? – Приподняв подбородок, насмешливо уточнил Ани-Ла.

– Это было единственное, почему я вам поверил. – Радостно признался я. – Я видел не тех, кто ушел, я слишком отчетливо узнавал легенды о тех, кто остался, маг.

Суулед и райлед переглянулись с очень довольными лицами.

– Вы с ними познакомитесь, – пообещал я. – Когда приедете в Эллед. Хоть образы, но я хочу, чтобы вы знали.

– С большим удовольствием, – усмехнулся суулед. – Героев-предков не следует забывать, кочевник. Как звали того, кто остался верен Суудену?

– Мирош. – Я невольно улыбнулся, вспомнив все те бесчисленные рассказы, которые читал о насмешливом философе древности.

– А дейдена и раадена? – Тихо уточнил верный сын в том числе Дех-Раадена.

Еще и хэдден, конечно, но об этой школе ему спрашивать было нечего. Знаю, мы оба считали, что их имена не должны звучать в нашем мире вовсе.

– Саару и Рутта, – отозвался я. – Но она предпочитала, чтобы ее звали Рут.