Текст книги "Босс под елкой (СИ)"
Автор книги: Мария Вельская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Часть 15. Жизненные трудности
Одним словом, с Ириной мы поладили. У нас так с Алькой было – принюхались друг к другу как-то с первого раза. И темы нашлись общие для разговора, и даже некоторые общие знакомые – оказывается, Ирина по первому образованию преподаватель. Правда – испанского. Рисовала она с детства, но только недавно смогла сделать свое хобби работой.
– И что, не было спонсоров? – рубанула я прямо, не люблю ходить вокруг да около. И так думаю, что ей на это намекали все кому не лень.
Но Иринка не растерялась – наоборот, запрокинула голову и расхохоталась так, что локоны запрыгали по плечам.
– Конечно, – говорит, – есть спонсор, – мой муж. Вон он кстати стоит, – и кивнула в сторону небольшой компании в строгих официальных костюмах.
Мне сразу бросился в глаза один мужчина – высокий, поджарый. Сказала бы «изящный», но здесь это слово неуместно. Просто в нем была какая-то обманчивая утонченность, как в английских лордах века эдак восемнадцатого. Обманчивая – потому что острый взгляд светлых глаз на миг чуть дыхание не выбил. Ничего себе, я-то думала, что у Чеза глаза-сверла, но этот… брр, как Иринка с ним живет?
Поняла как – когда взгляд мужчины упал на Ирину. Вы видели улыбающегося тигра, нет? Очень познавательное зрелище!
А тигра, который смотри с искренней любовью? Причем совсем негастрономической! Теперь я могу сказать, что видела в этой жизни все. Ответственно заявляю.
– И как? – уточняю задумчиво. Вопрос актуальный.
Ирина понимает, что я имею в виду, сразу же.
– Знаешь, а хорошо, – отвечает задумчиво, похлопывая себя по карманам, – эх, закурить бы, – протягивает с тоской, – но обещала, что больше не буду, да и нельзя мне.
Ладонь в защитном жесте ложится на живот. Ого!
– Мы встретились с Феликсом, когда я была примерно твоего возраста. Ой, не смотри так, мне уже сильно побольше, просто хорошо выгляжу, – снова смеется, – была там одна неприятная история, которая нас столкнула. Честно признаюсь, – сначала боялась его, как огня. Фелька человек жесткий, – художница утащила меня в одну из небольших ниш, где стояли напитки и закуски. Кажется, она тоже не любила долго находиться у всех на виду, – любит, чтобы все по его было. Ну я молодая была, дурная, своенравная. Нашла коса на камень.
А на губах – такая улыбочка мечтательная. Явно коса с камнем весьма приятно время проводили.
– А ты, значит, с господином Нери пришла? – остро глянула молодая женщина, и я не стала отрицать.
– Пришла, но господин Нери слишком занят другими делами, – хмыкнула, чувствуя, как усталость комом скапливается в животе.
– Ну, дорогая, к этому придется привыкнуть. У нас там что ни день – то очередное происшествие в бизнесе, приходится руку на пульсе держать. Такие вот вечеринки – очередной повод чего-нибудь да выгадать, – кивнула в сторону снующих людей. – Хотя мне приятно видеть тех, кто успевает отдать дань искусству.
Что я могла ей сказать? Что все понимаю? Что мне просто пока тяжело привыкнуть, что я тоже учусь? Учусь строить отношения, уступать, делиться проблемами, прощать недопонимания. Учусь переступать через себя и свои хотелки. Я ведь по сути никогда не думала о том, как строить отношения с мужчиной.
Подросткам все видится в розовом цвете первых свиданий и поцелуев, а в универе я погрузилась в учебу и не думала ни о чем вовсе. Теперь приходится получать уроки от жизни. И я их ценю. И Чез… из-за мелкой ссоры я не люблю его меньше, мы оба слишком погорячились.
– Думаю, мы пока ещё притираемся друг к другу. Все-таки слишком из разных мы слоев населения, – хмыкнула.
– Пустяки, это решаемо, главное, чтобы голова была на плечах, – рассмеялась новая знакомая.
А потом перевела взгляд куда-то в сторону выхода – и нахмурилась. Я тоже было хотела обернуться – стояла к залу спиной – но просто не успела. На плечо легла чужая ладонь, а радостный голос Ярика над ухом пропел:
– Какие люди – и все свои! Ирина Пална – вы богиня! Нора – классно выглядишь, красотка, – и подмигнула нам хитро.
Сам Ярослав был в светлом явно дорогущем свитере известной английской марки, темных брюках с ремнем, на пряжке которого была изображена орлиная голова и начищенных до блеска ботинках, в которых я просто не разбиралась.
Так, что у нас тут ещё?
– Ярик, бесов сын, – хмыкнула Ирина, погрозив парню пальцем, – нечего девушек, у которых есть ревнивые кавалеры, комплиментами забрасывать.
– Так я абсолютно уверен, что господин Феликс поймет все исключительно правильно, – хмыкнул парень.
Не знаю, почему мне не понравилось, что про Чеза он ничего не сказал, но дернула плечом, сбрасывая чужую руку и молча взяла со столика маленькую кремовую пироженку, делая вид, что ужасно занята.
– Радуйся, если так, а то закатают тебя когда-нибудь в бетон за твои шутки, Ярик, – полушутя-полусерьезно заметила Ирина, подмигивая мне.
– Вот так и делай людям комплименты, – цокнул языком однокурсник и тут же стал предельно серьезным, – впрочем, я подошел не за этим, а всего лишь за тем, чтобы сказать – Лоренцо здесь, – хмыкнул парень.
Глаза Иришки вспыхнули маниакальным огнем. И кто же такой этот Лоренцо?
– Известный в узких кругах итальянский живописец, к тому же основатель собственного центра, который продвигает молодых и талантливых художников, дизайнеров и скульпторов. Ирина давно хотела с ним поговорить, и все-таки заманила к себе.
– Ясно, – Ирина унеслась, извинившись, а мне ничего не оставалось, кроме как продолжать искоса разглядывать зал в надежде увидеть, наконец, Чеза.
Я даже телефон на всякий случай проверила, но сообщений не поступало, звонков – тоже.
– А где Чезаре? – Ярик беззаботно разглядывал меня, пожалуй, куда пристальнее, чем мне бы хотелось.
– Занят, как и все, кто пришел сюда по делу. Мне бы не хотелось ему мешать, к тому же я хотела посмотреть картины Ирины – он по-настоящему волшебные.
Уж чего-чего, а выносить «сор из избы» я точно не собиралась, тем более перед практически посторонним человеком.
– Скоро танцы начнутся… в отдельном зале. Ничего клубного, все очень даже классическое, не хочешь? Пока Чез не подошел? – и смотрит из-под ресниц.
Подавив нарастающее раздражение, помотала головой и рассмеялась. Никогда не стану показывать больше, что у меня на душе. Для всех лишних – у меня все прекрасно.
– Извини, Яр, но я слишком устала сегодня, честно говоря, я бы лучше посмотрела другие работы Ирины, ещё не заходила в следующие залы, – ответила как можно спокойнее.
Позвонить Чезу? Или отвлеку его?
– Ну, как знаешь, – парень пожал плечами. – Проводить тебя?
– Было бы неплохо, спасибо! – благодарно киваю, мечтая про себя совсем неблагодарно остаться в одиночестве.
Фух, Нора, где твое чудесное настроение и привычный позитивный настрой? А ну, вытаскивай, кончай рычать и хандрить!
Мы медленно бредем, лавируя между гостями. Мой плащ взял себе Ярик, заметив, что мне жарко, а возвращаться к гардеробной не хочется. Тем более, что парень заверил – ему совсем несложно. Да и быстро отвлек меня рассказами про все тех же попадающихся нам гостей. Некоторым Ярик дает весьма точные и даже забавные характеристики, заставляя меня тихо прыскать от смеха. Ком обиды в груди рассасывается, и к залу, где выставлены великолепные, будто живые портреты, я подхожу уже с широкой улыбкой на лице.
Известные актеры и певцы, музыканты и политики, исторические личности и просто обычные люди, пойманные с самыми забавными и живыми выражениями на лицах. Потрясающий талант. Никогда не увлекалась искусством больше, чем предполагал университетский курс, но теперь, думаю, наверстаю.
Я так увлекаюсь, что забываю моментально и о Ярике, и об отсутствующем Чезе, и обо всех неприятностях разом. Я живу этими картинами, дышу ими, перебегаю от одной к другой, чувствуя, как сильнее бьется сердце. Как зудят пальцы, представляя, какие проекты можно было бы придумать с этими картинами…
Из этого восторженно-созерцательного состояния меня резко выбивает голос Ярика:
– Это так тебя Чез ждет? В самом деле? Какие интересные теперь у итальянцев бизнес-переговоры…
Я резко оборачиваюсь. Оказывается, не заметила, как пересекла весь второй зал и снова вышла к основному, где продолжается толкучка, а небольшие компании людей то и дело фланируют по залу, переходя от одной группы к другой.
Чезаре я вижу хорошо, очень хорошо. И так же хорошо вижу статную молодую женщину. Её золотые волосы уложены в «корзиночку» на затылке, а несколько прядей изящно спускаются по обнаженным плечам. Платье длинное, в пол. Оно кажется строгим… но от вида фигуры, облепленной тканью до бедер так, что подчеркивается каждый изгиб, что-то екает.
Темно-синее ей идет. Я не слышу её голоса, опускаю какие-то детали, только вижу, как Беатрис с улыбкой на губах подталкивает девушку к Чезу. Кажется, тот улыбается в ответ. Или мне это только кажется? А незнакомая пигалица крепко обнимает его и, не стесняясь никого, целует в губы. Смачно и от всей души.
Ай-яй, нехорошо на чужого мужика зариться, вам это никто не говорил?
Спокойно оборачиваюсь к Ярику и смотрю ему прямо в глаза. Не знаю почему, но мне кажется, что он смущен моей реакцией и как будто выбит из тарелки.
– И что, Яр? Что ты этим хочешь мне сказать? – говорю спокойно. – Вот давай, внятно и четко в двух словах, ты какой реакции от меня добиться хочешь? Поспешного бегства в слезах? Развод и девичья фамилия, что называется? Увидел девчонку – дай уведу из спортивного интереса? Мне как ещё твой поступок трактовать?
– Пять баллов, злющая колючка, – парень вдруг хмыкает и выражение лица быстро меняется, – вот только ты забыла одну маленькую деталь… У меня одно правило, – насмешливо цедит мне в глаза – раз не женаты, значит, могу и увести. Почему нет? Я вообще-то присмотрел тебя гораздо раньше, чем этот итальяшка.
Присмотрел он меня, ты смотри! Я чувствую, что сейчас аки змей горыныч пламенем пыхать начну.
– Значит так, языкастый, – щурюсь, надвигаясь на парня, – благо, в зале тихо и спокойно, наши разборки не привлекают ничьего внимания, – если тебя никогда не щелкали по носу и не научили, что чужое брать нехорошо – я буду первой! У тебя было пять лет, чтобы показать, как сильно я тебе нравлюсь, умный ты наш, – ткнула пальцем ему в грудь, – а теперь поезд ушел. Мои дела с Чезом – только мои. Наши проблемы – только наши и тебя не касаются.
Полезет целоваться? Судя по сузившимся глазам была у Ярика такая мысль, но тут в зал вошла компания из нескольких хихикающих девушек. И я, воспользовавшись тем, что парень отвлекся, просто проскользнула вперед, теряясь в толпе соседнего зала.
В душе что-то неприятно свербело, но я действительно не собиралась сбегать.
Более того, планировала найти снова куда-то потерявшегося Чеза. Все планы нарушил звонок.
– Извините, Нора Андреевна Романова? – молодой женский голос звучал устало.
– Да, – откликнулась удивленно, поспешно выбираясь из толпы ближе к стене, чтобы никому не мешать, – это я. Кто беспокоит?
– Это третья городская больница. Виктор Анатольевич Романов ваш отец?
Сердце упало. Пальцы задрожали.
– Да, – голос резко охрип, что случилось?
– Пациент поступил к нам сегодня, полчаса назад, в состоянии средней тяжести. Его сбила машина. Вы могли бы подъехать? Ваш номер нашли в его контактах в телефоне.
– Как он? – перебила, чувствуя, как прикусила губу до крови.
Нет. Этого не может быть. Это не на самом деле.
– Повезли на томограмму, нужно понять, почему пациент не приходит в себя. Есть подозрение на перелом ноги, возможны проблемы с шейными позвонками от удара об асфальт…
Как я не упала – не знаю. На автомате двинулась на выход, напрочь забыв про верхнюю одежду.
– Я сейчас… сейчас приеду…
Пальцы машинально нажимали на кнопки, вызывая такси.
Кажется, когда я загружалась в знакомую желтую машинку, слышала позади чей-то крик, но уже с трудом воспринимала реальность.
Папа, папочка… Боже мой, только бы все было хорошо…
Часть 16. Операция «найти птичку»
Чезаре Нери
День если не с самого начала, то где-то с середины покатился кувырком. То дурацкий звонок лебезящего мужика, назвавшегося ректором местного лингвистического университета, то сорвавшиеся поставки техники от партнёров, то крыса, заведшаяся в компании.
Марк клятвенно заверял, что на след той заразы, которая пакостит новому владельцу и сливает некоторые данные по договорам, уже вышел и расплата не за горами. Однако, в свете одного чуть не сорвавшегося и изрядно потрепавшего нервы контракта, это мало утешало. Разве что рождало в голове кровожадные картины того, что бы я мог сделать с этим высоких моральных качеств человеком, не останавливай меня уголовный кодекс.
И Нора. Моя девочка впервые что-то скрывала. Вредина. Маленькая вредная переводчица с огнем в глазах и шилом в одном в высшей степени привлекательном месте.
Конечно то, что она предпочла промолчать и ни словом мне не обмолвилась по поводу того, что какая-то местная дура устроила представление на паре… пожалуй, если не обидело, то где-то неприятно засвербело.
Взрослый мужик, а все туда же. Все что-то торкает. Какого хрена? Девочкам положено быть слегка нелогичными, положено иногда немного «косячить» как выражается мой безопасник Толик. А мужчинам положено их прощать, лелеять и баловать. Как говорила бабушка – «мы, девочки, ранимые, Чезь, нежные, надумывающие себе много лишнего существа, которых надо вовремя тормозить, понял? А кто не спрятался – тот не виноват!». Бабуля была настолько «ранима», что, пожалуй, с ней не рискнул бы связываться ни один танк.
А дед предпочитал сначала выяснить окольными путями, что думает по тому или иному поводу его прекрасная половинка, а потом уже делать – ну или преподносить хитро идею так, как будто она и была бабушкиной. Все эти милые игрища не мешали им жить душа в душу уже более сорока лет.
О чем это я? О том, что тоже был неправ. Не сдержался, сорвал свое недовольство на Норе, хотя знал, что ей нелегко. Мы оба притираемся друг к другу, такие моменты – это нормально. Но я старше, опытнее, в конце концов. Я должен был найти нужные слова, а вместо этого…
Самое паршивое, что до начала выставки переговорить с Норой не удалось, а вести серьезные разговоры за рулем не приучен.
Я и рад был навестить Ирину и Феликса, давно не видел старых знакомых, но больно все это было не вовремя. К тому же почти в самом холле меня перехватил один из партнеров, начал извиняться за перебой поставок по контракту и упомянул пару интересных фактов, которые сузили круг подозреваемых.
Пришлось названивать Марку и Тольке. Потом меня перехватил Феликс. Я уже собирался вежливо отговориться, потому что где-то тут шныряет моя Норка. И своей шубкой светит перед всякими сомнительными личностями. Но в этот момент скинула смс-ку Ирина, заверила, что Нора занята в ее обществе и никакие грязные лапы всяких Яриков-шариков ей не угрожают.
Пришлось поверить. Ещё раз клятвенно заверил себя, что устрою моей девочке романтичный вечер – не сегодня, сегодня мы оба устанем до предела, но обязательно завтра. И сделаю все, чтобы недопонимание, возникшее между нами, истаяло без следа.
К сожалению, иногда приходится делать выбор – дела или чувства. Да ты что – не мужик – посмеются многие приятели. Но перед моими глазами пример моей семьи, члены которой успешно совмещают и то, и другое.
Поэтому я не мог сейчас же броситься за Норой – слишком серьезными и важными были разговоры. Угрожай ей опасность, будь она здесь совсем одна, а не с Иринкой – я бы её нашел. Но пока сердце почти успокоилось.
– И кто та красотка, которая свела с ума нашего заядлого холостяка? – обратился ко мне со смешком один из местных партнёров.
– Я бы тоже послушал… потом, – коротко заметил Феликс, не сводя с меня задумчивых холодных глаз.
С одинаковым выражением лица этот человек мог вытаскивать пистолет, разорять не угодившую ему фирму или поздравлять кого-то с днем рождения. И только самые близкие, пожалуй, знали, что Феликс не любит излишнюю роскошь, показухе предпочитает эффективность и дела ведет настолько кристально честно, насколько это вообще возможно для бизнеса. Ну а в семье… в семье это вообще совершенно другой человек. Сейчас, смотря на Феликса, я думал о нас с Норой. И о том, сможем ли мы когда-нибудь достичь такого же взаимопонимания, как и они с Иришкой… пусть и спустя годы.
Не то, чтобы я любил маяться всей этой сентиментальщиной и прочими философскими вопросами. По мне, так нужно – сделай. О несделанном не сожалей. Нужна тебе эта женщина? Завоюй. Завлеки. Соблазни.
Хочешь её не на время, а навсегда? Придется постараться. Есть разногласия? Все решаемо. Сладкие парочки только в кино существуют.
– Приглашаю как-нибудь в гости, – усмехнулся в ответ Феликсу, – тем более, что Иринка твоя с моей Норой похоже спелись.
– Чезаре, скажите, а вы планируете расширять свой бизнес в России? Как на счет группы компаний «МегаТек»? – сыпанули вопросом из толпы – и разговоры понеслись по новой.
Впервые хотелось бросить все и сбежать, но я не привык бросать дела на полдороги и пренебрегать семейными обязанностями. Поэтому, сцепив зубы, продолжал работать, то и дело поглядывая на телефон. Нора не писала.
Ещё спустя минут двадцать до меня дошло, что телефон я по случайности прихватил рабочий, старый. В последнее время я им почти не пользовался, и этого номера у Норы просто не было. Идиота итальяно… что сказать.
Когда чаша терпения все-таки переполнилась, а очередного выскочку, мечтающего за мой счет поднять собственное производство и обвести вокруг пальца глупого иностранца, я припечатал, уже не стесняясь, жестко. Так, как привык разговаривать тогда, когда переговоры обещали быть особенно тяжелыми и неприятными… Тогда от меня потихоньку стали отлепляться.
Ну, слава небу. Я знаю, что могу быть очень неприятным противником, если только захочу. Хотя и предпочитаю обычно решать вопросы миром… если не доведут.
Все, баста. Сейчас мне хочется одного – найти Нору, схватить упрямую девчонку в охапку и уволочь в свое логово. Я чувствую, что ещё немного – и заведусь, вспоминая, как льнуло ко мне гибкое девичье тело, какими сладкими и нежными были поцелуи, какими горячими и податливыми – губы. Какой отзывчивой, доверчивой и страстной было моя девочка. Как она тянулась ко мне, как приятно было баловать её, видя, как вспыхивают от малейшего знака внимания глаза.
Неизбалованное дитя – как выразилась бы бабушка. Этой достойной женщине только дай добраться до Норы – залюбит, закормит, задарит. Она уже намекала. От фоток моей будущей жены – хрен я кому её отдам – бабуля пришла в восторг.
«Какой птенчик! Чез, я тебя сама лично лишу самого дорогого, если упустишь эту малышку», – заявила она, посмотрев выступление Норы на одной из наших конференций. Да, птичка там дала жару, поймала, что называется, волну вдохновения.
– Чез, смотри, кого я привезла, – слышу голос матери. В нем звучит подначка, однозначно. Резко оборачиваюсь – и застываю.
Молодая дама с безупречной осанкой, нитью жемчужного ожерелья, в светлом коктейльном платье. Светлые же волосы уложены в изысканную прическу – выбиваются только несколько шаловливых прядей. Она могла бы казаться феей, если бы из образа не выбивались карминно-красные губы и бесенята в глазах.
Что, Чез, опять потянуло на высокий штиль нежных школьниц?
Впрочем, ладно. Сейчас можно.
Когда моя фея шагнула ко мне, я и сам сделал шаг навстречу. Так и не изменила своей привычке целовать в губы, зараза бессовестная.
Нежная. Яркая. Бабочка наша хрупкая.
Бьянка…
– Здравствуй, братик, – шепнула единокровная сестра, сияя улыбкой.
Бьянка – старшая дочь моего отца, старшая – но рожденная не в браке. Любовница залетела – отец тогда ещё и женат не был, сдурил по молодости. Впрочем, дочь он признал. Да что там – мамаша её сама Бьянку фактически продала за круглую сумму и квартирку в Милане.
Сестренка воспитывала меня едва не наравне с бабушкой. Как ни странно – мать её приняла. Да и сложно было не принять – Бьянка была нашим семейным ангелом-хранителем, не иначе. Всю жизнь она мечтала основать собственное модельное агентство – и добилась этого, хотя здоровье сестру подводило уже не раз – родовая травма сказывалась, не смотря на усилия лучших врачей.
Впрочем, это не мешало сестре выйти замуж и родить мужу двух очаровательных карапузов. Правда то, что Бьянка здесь, значит…
– Ты что, притащила сюда бабулю? – уточнил, испытав суеверный ужас.
– Конечно, ведь ты только обещаешь все познакомить нас со своей невестой, а сам её прячешь! – Бьянка озорно сверкнула глазами и засмеялась низким горловым смехом.
В ковер её завернуть и куда подальше. Нечего мужиков провоцировать. А мне потом Мика, муж этой нахалки, выскажет. Куда она кстати дела его и карапузов?
Я уже было хотел спросить, когда заметил краем глаза знакомую фигурку. Мелькнули светлые волосы, застучало в горле сердце.
М-мать. Нора. Куда ты бежишь? Мелькнула глупая мысль, что она видела, как меня чмокнула Бьянка. Но я был слишком уверен в Норе, что бы решить, что она сбегает, не поговорив со мной.
Проклятье, какого хрена этот дурацкий телефон без контактов Норы? Чтоб его. Я дернулся побежать, даже и добежал, но… поздно.
– Нора!..
Садится в такси и уезжает, как будто и не слышит ничего.
Зато я запомнил номер такси. Хорошо, Чез. А теперь включи мозги и выключи дурака.
Молча вернулся в зал и подошел к Феликсу. Тот даже от собеседника отвлекся – так старательно я его взглядом прожигал.
– Какого хрена Иришка мне говорила, что у Норы все отлично и она увлечена выставкой? Где твоя жена сейчас? И почему не сказал мне, что Нора осталась одна? Камеры у вас тут есть, могу я посмотреть? – спросил резко.
Феликс не обиделся. Пожалуй, он единственный, кто меня поймет. Помнит еще, как чуть Иришку не проморгал.
Ко мне бежали Бьянка и мать. Отца где оставили?
Так, телефон Марка есть… позвонить…
– Марк? – пальцы сжал машинально, чувствуя нестерпимое желание закурить. – Пробить номер такси сможешь? И телефон Алевтины у тебя есть? Да, подруги Норы. Она вроде оставляла? У меня трубка не та.
Злость остывает. Все прочие эмоции покрываются корочкой льда и позволяют мне взять ситуацию под контроль.
Через долгие пятнадцать минут я уже знаю, что паску… нехороший парень Ярик клеился к моей Норе, что птичка действительно видела мой поцелуй, но ушла явно не из-за него – ей кто-то позвонил. И что-то сказал – что-то, отчего моя девочка сбежала. Да так, что у неё был явный шок.
Cavolo! Повторяюсь.
– Так, братец, на те же грабли, да? Вам мужикам лишь бы работу поработать, – Бьянка хмурится, теребит губу – явно взволнована.
Телефон взрывается трелью. Незнакомый номер – но я сразу беру трубку и на меня обрушивается водопад вопросов и упреков.
Алевтина – рыжая гроза – в своем репертуаре. И в другой момент я бы, возможно, жестко осадил девчонку, потому что ненавижу, когда на меня повышают голос и когда лезут в чужие отношения, но сейчас я признаю за мелкой неформалкой это право.
– Куда она могла поехать? – Говорю мерным и холодным тоном, отчего девчонка теряется на миг. – Опустим то, где я… как ты сказала? Козел, не ценящий счастья идиот, и что там ещё было?
В трубке забавно пыхтят – кажется, девчонка и сама не рада, что наорала на меня от избытка чувств. Нас объединяет и примиряет одно – мы волнуемся за Нору.
– Да не могу я понять, сама ей дозвониться теперь не могу – абонент не абонент, – растерянно говорит Аля. – Что-то действительно случилось, но Нора бы так подорвалась, наверное, только в одном случае…
Она тянет кота за хвост, явно не рискуя озвучить, но её перебивают вернувшийся Феликс и подоспевший за ним отец.
– Третья городская больница, нашли такси.
– Что-то случилось с её отцом, – говорят мне с двух сторон.
– Аля… подъедешь? – спрашиваю коротко. – Марк тебя заберет.
– Обойдусь, уже вызываю такси, – отзывается девушка коротко.
Что мне нравится в ней – так это то, что Алевтина человек дела.
Уже спустя двадцать минут отчаянной езды по вечерним пробкам мы паркуемся настоящей стаей из трех машин у больницы.
Заходим внутрь, когда сзади слышится топот и нас догоняет Алевтина.
Бесформенный ярко-оранжевый пуловер, скромные серые джинсы, растрепанные волосы и горящие глаза.
– Ну? – кидается.
– Я все выяснил, – подходит Феликс, – действительно отец, Виктор Анатольевич Романов, сбила машина. Вроде как серьезных травм, кроме перелома ноги, не обнаружено, но плохо приходит в себя. Спутанность сознания. Местные врачи… – друг явно удержал язык, чтобы не выругаться, – договорился, пришлю своих, уже едут. Я расспросил, посмотрел результаты обследований… трещин нет, позвоночник в порядке. Скорее всего, зажим мышц, сместились позвонки. Перекрыли кровоток. Человек немолодой, пошла реакция. Хороший остеопат быстро разберется. И без последствий. Успокой свою птичку, все хорошо будет.
Феликс и сам врач… по одному из образований, так что не верить ему причин у меня нет. Тем более, что и сам в свое время хоть полноценное образование и не получил, но медицинские курсы закончил вполне успешно.
– Я, – горло перехватила, – Фель…
Хозяин города только сунул руки в карман пальто и покачал головой. Подошел, крепко стиснув в неожиданно сильных скупых объятьях.
– Не обижай меня, – заметил сухим тоном, – я добро помню. Ну, мне пора. Иди уже, давай…
Мама с сестрой толклись в холле, Алька им что-то объясняла.
– Отец, уведи их в ближайшее кафе. Я разберусь со всем. – Говорю тихо и получаю в ответ понимающий кивок.
– Иди уже, – от меня отмахнулись.
Иду-иду. Только напишу ещё одному своему знакомому врачу заодно. Елена Тимофеевна не откажет. Дама – дай боги всем быть такими же в её возрасте. Профессор, специалист в области травматологии.
Феликсу я доверяю, но консилиум врачей – штука удобная.
О пропуске уже договорились, тем более, что это палата, а не реанимация. Так себе палата, прямо скажем…
Я смотрю на приютившуюся на краю больничной койки сгорбившуюся фигурку, смотрю на то, как тонкие девичьи пальчики сжимают пальцы немолодого чуть грузноватого мужчины лет пятидесяти на вид.
Подхожу ближе.
Горло сжимает, внутри что-то проклятое рвет грудную клетку и стремится наружу.
Я делаю шаг вперед и кладу осторожно ладони Норе на плечи.
В палате тихо – остальные койки пустуют. Птичка дёргается, вскидывается, смотря на меня зареванными глазами, но я уже крепко обнимаю её, заставляя уткнуться носом в пиджак.
– Нашел, птичка. Прости меня, – говорю самые правильные на свете слова, – и не переживай. Я уже все узнал, скоро приедут врачи из другой клиники и твоему отцу быстро помогут. Все будет хорошо.
Я вижу, как вспыхивают её глаза, как в них рождается такой ураган чувств, что стискиваю девчонку только ещё сильнее, впервые по-настоящему веря за последние сутки – все и в самом деле будет хорошо.
