Текст книги "Десятая жизнь"

Автор книги: Мария Шемякина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Часть 1

Глава 1

Проковыляв по сырому коридору лестничной клетки, Анастасия Макаровна с силой вдавила залипающую, оплавленную сигаретами кнопку вызова лифта. Эта кнопка была точь-в-точь такой же как и много лет назад, когда Макаровна с мужем только переезжали сюда. За это время и лифт поменяли и плитку переложили, а кнопка осталась всё та же.

Звякнул колокольчик. Скрипнули, разъезжаясь дверцы, обдавая коридор характерным кислым запахом. Макаровна даже не поморщилась, заходя внутрь. Привыкла за столько-то лет. Уж скорее её бы насторожило цветочное благоухание, чем наваленная в углу кучка.

Пока лифт поднимался, она с интересом просмотрела обновление похабных заметок на стенах. Кто-то ругал Машу с третьего. Козлом обзывали Мишу – её соседа. Призывали открыть сердце ЛГБТ – что бы это значило? И привычно крыли матом российскую власть.

Старушка читала, стараясь не заглядывать в маленькое, с ладонь, треснувшее зеркальце, встроенное в панель. Слишком хорошо знала, что там увидит. Сухие морщины, серую кожу, лицо с отпечатком наступившей старости. Уж сколько раз она пыталась отковырять от стены этот несчастный кусок стекляшки. Треснуло, но хоть бы хны, висит и посмеивается.

Анастасия Макаровна вышла на пятом. Там, в коридоре, её уже ждала подруга – неунывающая Зоя Фёдоровна, вечная попрыгунья. Только месяц как потеряла мужа, а в глазу уже ни слезинки.

– Здравствуй, вдовушка, – махнула рукой Макаровна, подходя ближе. – По какому срочному делу вызвала?

– По важному, как же иначе. Ты-ж меня знаешь! Стала бы тебя из-за ерунды с первого этажа дёргать? Хоть раз такое бывало, а, Настёна? – с хитрецой спросила Зоя Фёдоровна, по давней своей привычке поглаживая белую косу. Она у неё была до пояса, толщиной с запястье. Настоящая седая гордость. Где это видано, чтобы у старухи-развалюхи да такая коса!? Макаровна этой придури не понимала. Всё равно что таскать на себе сноп сена, который когда-то был живой травой. Но всё же, нет-нет, да и просыпалась в сердце зависть к роскошным волосам подруги, особенно когда Макаровна невзначай проводила рукой по своим жиденьким крашеным сосулькам.

– Ладно, душу-то не томи. Что у тебя стряслось?

– А-то стряслось, что мой любимый покойный супруг, черти бы его подрали, перепрятал куда-то свою заначку! – Зоя упёрла руки в худые боки, показывая всю степень своего негодования. В тесном коридоре её голос звучал гулко и внушительно. – Я-то вконец зрение посадила с этим проклятым телевизором! То “Битва экстрасенсов”, то “Великолепный век”, не оторваться. Как говорится, пожинайте плоды! Целую неделю копалась, искала. Зыркаю, зыркаю, а заначки не видать! Думаю, дай, Настёну вызвоню, чтоб подсобила, а найденное с ней и поделю! Всё равно скоро помирать, а так хоть гульнем напоследок? Что скажешь, Макаровна?

– Тут и спорить не о чем – все помрём. Помочь – помогу, но ни рубля не возьму. Знала ведь, что так скажу?

– Потому и позвала! – захихикала Зоя.

– Вот же хитрожопая, нашла-таки бесплатную рабочую силу, – беззлобно пожурила ее Макаровна и толкнула дверь в квартиру любимой и единственной оставшейся на этом свете подруги.

***

Квартирка у Зои была маленькая, но светлая и не пыльная, чему Макаровна люто завидовала. Ей, как обладательнице перво-этажной однушки, повезло в разы меньше. И пыль с дороги летела, точно намагниченная, и солнце в окна редко заглядывало. Именно с последним обстоятельством связывала Макаровна энергичность и непоседливость подруги. “Я бы тоже как овца скакала, если бы солнышко почаще видела”, – думала она, глядя как Зоя проворно отворачивает паласы и шурует в шкафах. Они уже как битых два часа шныряли по углам и потрошили ящики, но злополучная заначка и не думала находиться.

– Ух, даже мертвый пакостить не перестанет, – ругалась Зоя, заглядывая за холодильник. – Все беды от мужиков! Бьёшься-бьёшься, а они, чуть дело худо – в гроб. И спрашивается, чего лямку тянул, житья мне не давал! – Она замолчала и вдруг всхлипнула, да так несчастно и жалостливо, что Макаровна отвернулась, делая вид, что проверяет нет ли заначки за батареей, хотя уже трижды туда заглядывала. – Ну, а ты по своему скучаешь? – спустя паузу, глухо спросила Зоя.

– По которому? – поскучневшим голосом переспросила Макаровна.

– Ну, по Олегу. Сколько лет прошло?

– Пять.

– Скучаешь?

– И не собиралась! – резко ответила она. – Чего об этой вшивой нелюди думать! Ожил бы – задушила собственными руками!

Зоя понимающе покачала головой:

– Изменил, да? Ты же никогда не рассказывала, что случилось… За что его так?

– Помнила бы – рассказала, – отрезала Макаровна. Сердце у неё щемило, но показывать свои чувства она не собиралась. Пощемит, да пройдёт. – Твой хоть заначку тебе оставил. А мой обормот только кота драного! Вот и всё наследство.

Встречаясь с Зоей, они частенько костерили мужей почём зря, не думая, как это дурно и невежливо по отношению к умершим. Всё равно, что сплетничать за спиной того, кто никогда не сможет ответить, защитить себя. Но Макаровна оправдывалась тем, что и сами они уже не совсем живые. Не мечтают, не строят планов, не ждут чудес.

– Кстати, о коте… – неожиданно деловым тоном сказала Зоя, присев на корточки возле холодильника. – Одолжи мне его на недельку.

– Да на кой он тебе?

– А сама погляди.

Макаровна заглянула за холодильник и тут же поняла, о чём говорит подруга. У потёртого плинтуса в углу валялись маленькие, с ноготок, коричневые кругляши.

– Зоя Федотовна, а мышь-то под носом вы и не заметили. Знатно они у вас тут поживают. Как только до пятого этажа добрались…

– Да, уж. Нашли мы, но не то, что искали…

– Не боись, мой Василий быстро их разгонет. Ему только в радость. Главное корми его чем скажу, иначе он тебе похлеще углы засрёт.

– Фу, Макаровна! Говорят старость и мудрость идут нога в ногу, но вы с ней явно разминулись. Когда, вот только?

– Когда тебя повстречала, тогда и разминулись! Лучше скажи, как с заначкой поступать будешь? Может пропил её твой золотой, грешным делом?

– Мог и пропить, – задумчиво протянула Зоя, поглаживая косу. – Но это-ж как проверить? Надо бы точно знать, тогда и на душе спокойно станет… Есть у меня одна мыслишка. Сейчас мы за котом твоим сходим, а через денёк, как организуюсь, позвоню! Будет тебе сюрприз.

– Стара я для сюрпризов, – пробухтела Макаровна, в душе радуясь, что поиски таинственной заначки на сегодня закончились. Колени и за два часа разболелись так, словно она за хлебом на крытый рынок, что в трёх остановках, пешком сходила.

– Собирай кости в кучу, пойдём Василия ловить.

Глава 2

Без кота дома у Анастасии Макаровны стало совсем пусто. Казалось, щёлкнешь пальцами по воздуху, тот откликнется гулким эхом, прокатится шаром по однокомнатной квартирке в поиске кого-живого, да ни с чем вернётся к толкнувшим его пальцам. В голове крутилась прилипчивая, непонятно откуда взявшаяся мысль, что Вася ушёл навсегда. Что никогда уж не удастся увидеть этого упитанного полосатого разбойника, который был последней ниточкой между Макаровной и погибшим мужем. И чем больше она гнала эту глупую мыслишку, тем настырнее и зубастее та становилась.

Несколько раз Макаровна уже было поднимала трубку, чтобы позвонить подруге, но всякий раз в последний момент стеснялась своей мнительности и не звонила. А через три дня Зоя позвонила сама.

“Настёна, слышь, тут тако-ое… Пропустишь – пожалеешь! Хватай свою метлу и лети ко мне!” – и не дождавшись ответа, бросила трубку.

Если бы не артрит, то Макаровна бы от радости пустилась в пляс. Ей подумалось, что злосчастная мышь, будь она неладна, наконец-то, попалась, и теперь Вася вернётся, наполнив квартиру своим вальяжным, по-кошачьему неторопливым присутствием. “И чего так долго копался, паршивец”, – с любовью думала она, проделывая привычный путь на лифте до пятого этажа. Дверь в Зоину квартиру оказалась не заперта, так что Макаровна влетела без стука, да так и застыла на пороге.

Посреди узенького коридора, закрыв глаза и воздев руки к потолку, стоял странного вида мужчина, напоминающий растолстевшего хоттабыча, примкнувшего к рок движению. На нём был угольный, со стальными заклёпками плащ. Пожёванная серая бородёнка спускалась к пивному животу, а в руках хоттабыч держал нефритовые чётки. Крупный нос на мятом лице дополнял эту картину самым пугающим образом.

– Бо-ожечки, свят-свят! – перекрестилась Макаровна, пятясь в коридор, так бы и вышла обратно на лестничную клетку, если бы не вовремя выскочившая из кухни Зоя.

– Ой, как быстро! Я только трубку положила, а ты уж тут! За дверью чтоль стояла?

– Это что за чудо-юдо? – шёпотом спросила старушка, опасливо косясь на хоттабыча.

Зоя Фёдоровна приосанилась, гордо задрав нос – точь-в-точь девчонка, разве что седая:

– Это – Николай Дрозд. Экс-тра-сенс! Потомственный колдун в четвертом поколении. Член-корреспондент магической академии! Специализируется на общении с мёртвыми. Не узнала что ли? Его в позатом году по телеку показывали, помнишь?

– Бо-ожечки, – повторила Макаровна и ещё раз перекрестилась. Не то что бы она верила в чудодейственность крестного знамени, но сам жест ей очень нравился своим молчаливым красноречием. – Я уж грешным делом решила, что это сам чёрт за тобой явился, – шепнула она подруге.

– Николай, – вежливо обратилась Зоя к неподвижному колдуну, – это вот подруга моя, Анастасия Фёдоровна, я говорила про нее, помните?

Названный колдун её словно не слышал, полностью погружённый в таинственное действо. Он неожиданно отмер и, не меняя отрешенного выражения лица, крадучись двинулся из коридора в комнату. Старушки засеменили следом, тихо переговариваясь.

– Фома ты неверующая, – в полголоса пожурила Зоя. – Николай, между прочим, лично знаком с последним победителем битвы экстрасенсов. Как его… ну тем, который с золотыми зубами, помнишь? А сейчас выходит в астрал на связь с моим Ванечкой, чтобы спросить куда этот остолоп заначку сныкал.

– Совсем, старая, мозгов на старости лет лишилась? Ты бы еще Кашпировского притащила! Где откопала этого шарлатана?

– Ш-ш! – шикнула на подругу Зоя, косясь на колдуна. – Никакой такой не шарлатан! В газете шарлатанов не печатают! Всё проверяют! Бумаги там, всякие… сертификанты…

Тем временем Колдун чинно нарезал круги по комнате и, размахивая чётками, что-то сосредоточенно бормотал, словно зачитывал стенам судебный приговор. Как Макаровна не вслушивалась, смогла различить только:”Бу-бу-бур-рук”. На каждый “р-рук” колдун встряхивал чётки, направляя их то на линялый пол, то на выцветшие обои, то на старенький лаковый сервант. Вдруг на очередном “бубурруке” Николай споткнулся, взмахнул руками и едва не падая, задушено завопил:”Ёпс-с-ст..!” Из-под ног у него, вылупив зелёные глазища, выскочил здоровенный кот.

– Васенька! – обрадовалась Макаровна, и хотела было схватить кота, но тот проворно шмыгнул мимо рук и скрылся в коридоре.

Колдун медленно сложил ладони в молебном жесте, набрал полную грудь воздуха и мощно выдохнул через свой крупный, похожий на перевёрнутый крючок нос. “Кроме носа, пожалуй, на этом лице и зацепиться не за что”, – думала Макаровна, с подозрением следя, как шарлатан оглядывается на стоящие неподалёку табуретки, подтягивает одну ногой и тяжело опускает на неё свой магический зад.

Но едва зад приземлился, едва колдун облегчённо откинулся назад, как на всю квартиру раздался режущий уши треск. И экстрасенс с грохотом свалился на пол. Макаровна только тогда вспомнила, что у той табуретки была подломлена ножка.

– Что же не предугал-то, Нострадамус доморощенный? – съехидничала Макаровна, пока Зоя суетилась, помогая подняться незадачлевому экстрасенсу, который, впрочем, старался не терять своего таинственного вида, хотя в задравшемся к коленям плаще и перекрутившейся бородой это ему удавалась с трудом.

Наконец, когда Николай занял устойчивую позу на очередной табуретке, Зоя спросила, едва не заикаясь от волнения:

– Ну? Что там? П-получилось?

Колдун скорбно вздохнул:

– Ох, тяжело пробиться, но сердцем чую, судьба привела меня сюда. Не просто так я к вам попал, Зоя Фёдоровна.

Та усиленно закивала, и колдун неспешно продолжил, перебирая чётки и растягивая слова:

– Если душа покойного не выходит на связь, то уж поверьте моему глубокому опыту, что-то непреодолимо-значительное стоит на пути нашего контакта, но я помогу…

– Что-то? Непреодолимое? Может у тебя, милок, антенка просто маловата? – развеселились Макаровна, усевшись на соседнюю табуретку. – А-а, поняла, ты его, милок, наверное, наверху ищешь? А вы туда звонить не пробовал? – она многозначительно показала пальцем в пол.

Колдун посмотрел на нее недобро, исподлобья, точно рассчитывая одним взглядом обратить в камень. И смотрел бы ещё долго, если бы не вмешалась Зоя:

– Настёна! – всплеснула она руками. – Уйми язык! …Николай, прошу вас, продолжайте…

– Такова уж моя жизненная стезя. Я не виню людей за их неверие. Сам раньше прозябал в невежестве, – поучительно вещал он, полностью игнорируя выразительные взгляды и смешки Макаровны. – Что ж, помочь не помог, только силу потратил…

– Ой, я вам наверно денежки должна, посидите тут! Я сейчас! Сейчас… – с немного разочарованной улыбкой засуетилась Зоя.

Но не успела она даже шагу сделать, как с кряхтением на ноги поднялась Макаровна. Ее глаза так и горели праведным гневом:

– Нет, вы посмотрите на него, на хапугу недоделанного. Ещё и денег за своё шарлатанство хочет! – взревела она. – Сейчас калачиком отсюда покатишься! Нашёл дур, индюк перекормленный! Зоя, вызывай полицию!

При словах о полиции колдун как-то вдруг съёжился, точно проколотый шарик, маленькие его глазки забегали по комнате. А когда они остановились, уткнувшись в дверной проем, Николай с неожиданным проворством вскочил и поднял открытую ладонь, прося тишины:

– Слышу… Рядом слышу, – зашептал он чужим, загробным голосом, веки его трепетали.

– Ванечку? Мужа моего? – тоненько спросила Зоя, предупреждающе схватив подругу за локоть.

– Да. Позовите его. Немедленно! Позовите!

– Ваня, рыбка моя… Ваня! – послушно позвала старушка, в страхе озираясь. – Вроде даже похолодало в комнате, а Настён?…

Колдун принялся водить рукой с чётками, как стрелкой компаса, каждый миг направляя её в новую сторону.

– Ой, щас чо-то будет, – бормотала Зоя, теребя косу. В доверчивых её глазах стояли слёзы. – Ваня… ты тут?

Руки колдуна остановились, указывая на Макаровну… а потом опустились ниже, и оказались направлены прямо на притаившегося в углу кота.

– Вот. В этом существе заперта душа вашего мужа! – как-то уж очень радостно сообщил экстрасенс. – Поэтому и связаться с ним не получалось. Говорить-то по -человечески он больше не может. Всё понимает, но сделать, проявить себя не в силах – его роль смотреть и слушать. Таков уж порядок. Таков духовный закон…

– Как же так.., – запричитала Зоя, облокачиваясь на стену.

– Вижу большую любовь и горячее сердце, – воодушевлённо продолжил Николай. – Вижу, что вернула на землю и заперла душу женщина. Та, которая не могла представить жизни без этого человека. Сделала она своё колдовство не от злобы, а от незнания, много лет дремали в ней силы. Это была… хозяйка кота.

В комнате воцарилась тишина. Зоя прищурившись посмотрела на подругу, а та не сводила взгляда с горе-экстрасенса.

– Кто-кто? – с угрозой в голосе спросила Макаровна.

– Хозяйка кота, – уже не так уверенно сказал колдун, бросив взгляд в сторону коридора. – Пожалуй, на сегодня сеанс закончен. Я сказал вам всё, что мог. Силы мои, к сожалению, не безграничны…

– Нет, погоди-ка, Нострадамус хренов, – напирала Макаровна, но Зоя встала между ней и колдуном.

– Я вас провожу, Николай! Пойдёмте скорее.

Уже в дверях она ещё раз извинилась за Настю, поблагодарила за сеанс и сунула ему в руку сложенную вчетверо тысячерублевку.

***

Едва дверь за старухой захлопнулось, Николай ссутулился и вытер мокрый от пота лоб. Работать нынче стало тяжелее, и не зря! То ли дело раньше.., эх. Николай с грустью посмотрел на сегодняшний заработок. Замусоленная тыщонка, сменившая не один десяток хозяев. Деньги верности не знают. Может потому, что мы сами готовы продать их при каждом удобном случае? Если бы не старая карга-соседка, из этой худосочной дуры можно было вытащить и поболе.

Не успел Николай выйти из подъезда, как в кармане раздалась трель звонка. Звонил его “бизнес-партнер”Давид Максимов.

– О, Давид! – заискивающим голосом поприветствовал знакомого Николай, лихорадочно размышляя, как бы выкрутится из предстоящего разговора, который по определению не мог быть приятным. – Как жизнь? Как сам? Я, если честно, тороплюсь, мне не очень…

– Слушай сюда, чародей, – пробасила трубка. – Ты у старухи был? Как там обстановка?

– Был.... Ну как… Бедненько, – признался Николай, вспоминая захудалую однушку, которую только что покинул.

– Потери напророчил?

– И пророчить нечего. Всё уж и так потеряно.

– А делать-то что будем, а, Николай? Мы с тобой о чём договаривались? Ты нам даёшь наводки на упакованных дятлов, а мы тебе долг списываем помаленьку. А получается что? Уж не кинуть ли ты нас задумал, голубчик?

У Николая встал ком в горле:

– Давид, зачем ты так? – выдавил он. – После всех тех сокровищниц, что я вам преподнёс практически на блюдечке. Сам же знаешь, народ пошёл всё бездуховнее… Ни в Бога, ни в дьявола не верит. Да и на дворе кризис, у людей денег нет…

– Это у тебя их нет. У тебя и у твоих приблажных старушонок! – рявкнула трубка. – Когда по расписанию следующий лох?

– Завтра.

– Вот завтра и позвоню. Только попробуй меня не обрадовать. Сам знаешь, что будет.

– Знаю… мудак, – зло ответил Николай, слушая короткие гудки.

***

Стоило двери за экстрасенсом захлопнуться, как всё внимание Зои переключилось на кота.

Она осторожно, точно взвешивая, взяла его на руки, села на краешек табуретки и, поглаживая грубую шёрстку, стала задумчиво следить за всё больше распаляющейся Макаровной.

– Ну, подлец! Наговорил-то ерунды! – возмущалась та, меряя комнату короткими старушечьими шагами. – Таких надо на расстрел, да только кто ж свою породу расстреливать будет? Этот прохвост решил, что раз кот у тебя живёт, то он непременно твой! Вот и брякнул, что его хозяйка душу муженька в нём заперла. Ты небось теперь мысль эту не отпускаешь? Может правда думаешь, что у меня с твоим Ванькой что-то было?

Зоя смотрела на Макаровну прищурившись, словно раздумывая над какой-то дилеммой, но заметив, что подруга ждёт ответа, усиленно завертела головой:

– Нет, конечно нет. За кого ты меня принимаешь?

– Да тебе только волю дай, в любую чепуху поверишь! Помнишь, как на циркониевый браслет все отпускные спустила? А тибетский чай золотого долголетия?

– Так вроде дожила до долголетия, – слабо запротестовала Зоя.

– Так и я пока не померла и без всякого чая! Нет, ты чего споришь-то? Иль хоть на ноготок допускаешь, что твой Ванька в моём Ваське прячется? Что это я его с того света вернула и в животину запихнула?

Зоя перевела задумчивый взгляд на кота. Повертела его так и эдак. Вздохнула:

– Нет. Не похож. Уж больно морда умная.

– Слава тебе господи, – закатила глаза Макаровна.

– Но знаешь, кое-что правдивое в словах экстрасенса всё-таки было… Помнишь, матушка твоя, Авдотья Андреевна, пусть земля ей будет пухом, рассказывала о пробабке-колдунье? Могла ведь тебе силушка передаться…

– Ты больше в россказни верь! Теперича у кого не спроси, у каждого не колдун, так ворожея за плечами. Пол города должно в ступе летать, но что-то пока никто не летает!

Кот, недовольный поднявшимся шумом, требовательно мяукнул и принялся крутиться, норовя вырваться на волю, но Зоя держала крепко.

– Оставишь его ещё на пару дней? – спросила она нарочито непринуждённо, глядя куда-то в сторону, точно ответ ей был ну совершенно не важен. Макаровна только головой покачала. Она знала Зою как облупленную, и хоть Васю оставлять не хотелось, спокойствие подруги было дороже. “Чёрт с ней”, – подумала она. – “Сама потом над собственной дуростью смеяться будет. В конце концов, не навсегда же он здесь остаётся. Ещё пару дней можно и потерпеть”. Так что Макаровна только устало махнула рукой.

Разом вдруг куда-то подевались все силы, и тут же напомнили о себе болячки. Разнылись кости, запершило горло. Вспомнилось, что сегодня ещё оплачивать квитанцию за свет, да и для супа всё куплено. Делать ничего не хотелось. Завтра, всё завтра… Теперь уж откладывать не зазорно. Дожили.

– Ну, бывай, – сказала она Зое, которая крепко держала уже всерьёз вырывающегося Ваську.

Тяжёло ступая, Макаровна заковыляла к выходу.