Текст книги "Власть кармы. Непрерывное перевоплощение"

Автор книги: Мария Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Притчи и сказания

В индийском народном творчестве многие религиозные представления были перемешаны и наслаивались друг на друга, особенно в более позднюю эпоху. Существует несколько сборников таких произведений, где именно карма оказывается тем фактором, который позволяет человеку в колесе перерождений менять даже религиозные убеждения.

Пураны

В широком смысле «Пураной» в индийской традиции называют любое сочинение на тему истории, мифологии или религии, а также отдельно взятую легенду или миф. Доктрина индуизма в том виде, как она сложилась в первые века новой эры, с ее учением о законе всеобщей причинности (карме) и идеале религиозного освобождения (мокше), объединяет Пураны в единое целое, несмотря на все разнообразие истолкования кармы и мокши в отдельных Пуранах. Тексты Пуран не были четко фиксированы, а свободная форма повествования способствовала достаточно вольному обращению с ними. В индуизме принята доктрина об «аватарах» – нисхождениях на землю в различных воплощениях Вишну, верховного бога-спасителя, которые происходят всякий раз, когда на земле переполняется мера зла. Эта концепция развивается лишь в позднейшем вишнуизме, а полный перечень десяти аватар Вишну приводится в «Вишну-пуране».

Воплощения Вишну. Когда в давние времена умножились бессчетно живые существа, земля изнемогла под бременем расплодившихся на ней тварей. Она не вынесла этой тяжести и погрузилась в воды. Тогда ради ее спасения Вишну обратился в огромного вепря и, поддев землю клыком, вытащил ее из воды и вознес ввысь. Потом он утвердил ее посреди океана так, чтобы она уже никогда больше не проваливалась. Но, поднимая землю, он пробил в ней копытом отверстие и заронил туда свое семя. Поскольку он сделал это в неурочное время, от союза бога и земли зародился ужасный плод. Глубоко в недрах земли остался страшный зародыш, имя его Ад, и в его обитель проваливаются после смерти грешники и терпят там жесточайшие муки за свои злодеяния.

В другой раз Вишну воплотился на земле, когда ее благополучию угрожал царь демонов. Возгордившись своим могуществом, он покинул стезю добродетели и стал жестоко притеснять живые существа. Его благочестивый сын, порицая злодейство отца, обратился к почитанию Вишну. Тщетно царь демонов пытался заставить сына отречься от добродетели – он повелевал убить его многими способами, но тот всякий раз спасался чудесным образом, благодаря молитве Вишну. Наконец, сам Вишну пришел на помощь преданному ему и страдающему царскому сыну. Он воплотился на земле в образе не человеческом и не зверином – полульвом-получеловеком – и явился в царские чертоги. Вишну разорвал царя демонов в клочья, освободил из темницы его сына и опять восстановил на земле справедливость.

Джатаки

В основе этого памятника лежит не ограниченное никакой догмой народное творчество, хотя связь книги Джатак с ранним буддизмом нельзя считать чисто случайной. «Джатаки», или «Повести о прошлых рождениях», встречаются и в буддийской традиции, которая принимает общее для индийских религий учение о перевоплощении в зависимости от итога своих добрых и злых деяний в этой жизни, то есть кармы. Считается, что Будда, как и всякий другой смертный, прошел многие рождения, прежде чем обрел просветление и избавился от власти закона кармы со всеми следующими из него тяготами, неизбежно сопряженными с существованием в этом мире. Джатаки при отсутствии жанрового единства определяются отождествлением героя или другого персонажа с Буддой в одном из его прошлых воплощений.

Джатака о царе Ассаке. Будда спросил монаха: «Правду ли говорят, что ты охвачен тоской?» Тот признался в этом, а на вопрос: «По ком же тоскуешь ты?» – отвечал: «По жене, что осталась в миру». Тогда Учитель молвил: «О монах! Не только ныне ведь испытываешь ты любовное томление– из-за этой женщины, но и прежде ввергался ты из-за нее в великое страдание!» И он поведал собравшимся о прошлом.

В стародавние времена восседал на троне царь по имени Ассака. Старшую из его жен звали Уббари, она уступала прелестью разве лишь богиням и была царем любима. И вот она скончалась. С ее смертью погрузился царь в пучину горя и немного помрачился в уме. Он приказал набальзамировать тело покойной жены и поставить его под свое царское ложе. Сам же возлег на ложе и лежал так, беспрестанно рыдая и отказываясь от пищи, семь дней. Будда тоже жил в ту пору и был отшельником в предгорьях Гималаев, обозревавшим внутренним взором всю Вселенную. Увидев сокрушающегося царя Ассаку, он решил ему помочь. Своей чудотворной силой он перенесся по воздуху в царский сад и велел передать царю, что он может показать ему место нового рождения его усопшей супруги и побудить ее заговорить с ним.

Обрадованный царь поспешил в сад, почтительно приветствовал отшельника и спросил: «Где же возродилась она?» – «Из-за того, что в прошлом рождении, опьяненная своею красотою, жена твоя не совершала благостных дел, она обрела новое существование в лоне самки навозного жука и теперь находится в этом саду». – «Не верю я в это!» – воскликнул царь. Тогда Будда своею божественной силой заставил подползти к ним двух жуков, скатывающих шарики из навоза, и воззвал к одному из них: «Эй, как звали тебя в твоем прежнем рождении?» – И самка жука отвечала человеческим голосом: «Я была старшей женой царя Ассоки, а звали меня Уббари». – «А теперь кто тебе мил: царь Ассака или жук навозный?» Уббари ответствовала: «То было мое прежнее рождение. Тогда я с супругом моим гуляла по этому саду и наслаждалась его красотой. Но теперь, когда я отторглась от своего прежнего существования, что мне в этом царе? Нынче я могла бы кровью его умастить ноги супругу моему, навозному жуку!» Услыхав ее речи, царь Ассака понял, что скорбел напрасно.

Завершая свое наставление, Учитель истолковал свой рассказ, связывая перерождения с обретением плодов: «Уббари в ту пору – это оставшаяся в миру супруга монаха. Царем Ассакой был тоскующий монах, отшельником же – я сам».

Панчатантра

Книга, возникшая на основе фольклорных повестей и притч, стала одним из самых популярных произведений мировой литературы. Однако история ее возникновения все еще остается недостаточно проясненной. Лишь в 1199 году джайнский монах придал Панчатантре ее нынешний вид, хотя еще в 570 году почти в таком же виде она стала известна за пределами Индии, благодаря переводу на персидский язык. Тантры учат, как управлять государством, наставляют в делах житейских, славят здравый смысл, осуждают пороки. В книге нашла отражение вся совокупность социальных и этических проблем Древней Индии, переданная через описание реальных черт жизни, быта и обычаев.

Один бедный ткач, как ни отговаривала его жена, отправился на заработки в другую страну, а через три года, получив 300 золотых, решил вернуться назад. На полпути к дому он заночевал в лесу, и ему приснились два устрашающего обличья мужа, беседующих между собой. Это были Картар (творец) и Карман (олицетворение закона кармы – справедливого воздаяния).

– Слушай Картар, – сказал один, – неужели не известно тебе, что ткачу определен достаток не больший, чем требуется на покупку одежды и пропитания? Почему же ты позволил ему заработать столько денег?

– Слушай, Карман, – ответил другой. – Мое дело – достойно вознаграждать усердие. А что ты им оставишь от этого вознаграждения – дело твое.

Когда, пробудившись, ткач заглянул в свой узелок, там не оказалось ни одной золотой монеты. «Что за напасть! – огорчился он. – С таким трудом заработал деньги, а они улетучились куда-то. Как же я теперь покажусь на глаза жене?» Поразмыслив, он отправился в другой город и заработал там 500 золотых. По дороге домой он сильно устал, однако отдыхать все же не стал, опасаясь лишиться своего богатства. Он даже ускорил шаг, но и на этот раз ему померещились два мужа ужасающего обличья: они шли рядом и разговаривали между собой.

– Слушай Картар, – начал один, – почему ты позволил ткачу заработать еще больше денег? Неужто не ведаешь о том, что ему определен достаток не больший, чем требуется на покупку одежды и пропитания?

– Слушай, Карман, – ответил другой. – Я всегда вознаграждаю усердных. А что уж ты им оставишь – дело твое. Что же ты меня укоряешь?

Ткач тут же развязал узелок и увидел, что в нем не осталось ни одного золотого. «Зачем мне и жить? – загоревал он. – Осталось только повеситься». Он сплел веревку, как вдруг услышал голос с высоты: «Ступай домой. Я очень доволен проявленным тобой усердием. Проси любую награду». Поскольку ткач опять попросил денег, история повторилась…

Хитопадеша

История полезных наставлений и разнообразных бытовых поучений уходит корнями в незапамятные времена. В индийском «Домострое» житейская мудрость приобрела форму красочных историй с запутанным сюжетом, где в нужной пропорции сочетаются притягательный порок и непоколебимая добродетель.

Действуй по обстоятельствам. В одном саду жила старая змея. От дряхлости она уже не могла ловить лягушек и лежала неподвижно на берегу пруда. Тут одна лягушка с безопасного расстояния заговорила с ней: «Отчего ты не охотишься?» И змея стала рассказывать:

– У брахмана Каундиньи был сын лет двадцати, обладавший всяческими достоинствами. Как на грех, я, негодная, укусила его. Увидел брахман своего сына мертвым, упал он и в горе катался по земле. Тогда пришли к нему все родственники, и один из них, только что окончивший обучение молодой человек, сказал: «Друг Каундилья! Неразумно ты делаешь, что так убиваешься. Послушай! Как только родится человек, его берет на руки, как кормилица, бренность, а потом уже мать: где же после этого место для скорби? Телу грозит разрушение, счастье ведет к несчастью, свиданье – к разлуке: все возникающее погибает. Счастье не в том, чтобы продолжать жизнь, совершенно бессмысленную, состоящую из рождения, смерти, старости, болезней и страдания. Не радость, а горе – условие счастья: о счастье говорят тогда, когда кто-нибудь избавляется от страдания». И Каундилья, согласившись со сказанным, проклял меня: «Теперь ты должна будешь возить лягушек на себе верхом…» – И вот я здесь лежу, обреченная исполнять проклятие брахмана – возить лягушек.

Тогда лягушка отправилась к своему царю и рассказала об этом. Царь лягушек пришел, чтобы поездить на змее, но она еле двигалась. Тогда он спросил: «Почему это ты так медленно ползаешь?» – «Я ослабела от недостатка пищи». – «Можешь есть моих подданных, я разрешаю». – Приняв эту великую милость, змея по очереди съела всех лягушек, а под конец и их царя.

* * *

В мировоззрении древних индийцев вполне органично уживались такие плохо совместимые составляющие, как изощренные логические построения и развитое мифологическое мышление. Причем это касалось не только различия между религиозными течениями и философскими школами, но даже в пределах одной традиции всегда присутствовали абстрактные и образные формы выражения мысли. Поэтому нет ничего удивительного, что в буддизме наряду с разработанной теорией причинно-следственных связей, объясняющей работу отлаженного механизма переходов живых существ между мирами, можно встретить описание Царя Смерти с Зеркалом Кармы в руках. Или в йоге среди тщательно детализированных методов различения и преодоления конкретных кармических следов мы наталкиваемся на замечание, что того же самого результата можно достичь и просто по любви к Богу. Эта особенность сыграла свою роль в восприятии учения о карме современным западным обществом и породила впоследствии немало недоразумений в истолковании закона кармы.

СОВРЕМЕННЫЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О КАРМЕ

С начала прошлого века сведения о карме и перевоплощениях начали поступать на Запад в основном двумя путями, которые имели прямо противоположную направленность. С одной стороны, это миссионерская деятельность индийских учителей, совершающих поездки в Америку и Европу с лекциями и семинарами; с другой, это паломничество на «прародину человечества» западных учителей в поисках корней эзотерического знания. Восприятие понятия кармы составлялось одновременно из несовместимых попыток индийцев объяснить его и попыток европейцев понять его – отсюда возникали разные, во многом несходные теории.

Следующее наслоение инакомыслия в решении кармических вопросов создается мыслителями, переработавшими наследие «паломников» обоих направлений. Среди них основное различие состоит уже во временной ориентации: одни стараются найти и удержать исконное значение закона кармы, а другие сознательно вводят и развивают «современное представление о карме». Эти процессы происходят также и в самой Индии, где постоянно появляются неортодоксальные учения, создавая тем самым предпосылки для новой волны «эмиграции» знания.

Представить достоверным образом ситуацию, сложившуюся вокруг понятия кармы в ХХ веке, непросто по многим причинам. Изложение древних учений весьма затруднено недостатком исторических сведений и хороших переводов оригинальных текстов. Однако для современной ситуации характерны особые трудности. Прежде всего, мы имеем дело не с устоявшимися традициями, прошедшими «отбор временем», а с продолжающимся брожением переосмысления древнего наследия. Далее, в истолковании понятия кармы оказались заинтересованы представители западной культуры, и они стараются выразить свое понимание в привычных стереотипах мышления. Необходимо излагать и контекст, в который попадают сведения о кармической обусловленности, но невозможно погружаться в проблемы западного мира в рамках небольшого исторического очерка.

Главное препятствие на пути передачи целостной картины, или хотя бы мозаики из современных учений о карме, создается следующим парадоксальным обстоятельством. Построение единой кармической теории подвержено тенденциям, которые в последнее время направляют решение любых теоретических задач – это попытки сочетать узкую специализацию и углубленное изучение вопроса с широким подходом и стремлением к синтезу несовместимых точек зрения. Закон кармы известен современному человеку во многих определениях, почерпнутых из независимых источников, и в его сознании оседает некое усредненное содержание. В противовес такой «всеядности» появляется множество «реформаторов», которые вещают непосредственно «от себя», перечеркивая все прежние представления и пытаясь положить начало какой-нибудь новой своеобразной традиции.

Еще больше усложняет нашу задачу огромный объем материала на тему кармы, – ведь это понятие продолжает оставаться основополагающим для всех индийских учений и именно ему приходится быть наиболее пластичным во всех религиозных и социальных диалогах между Востоком и Западом. В современном мире всякое сообщение фиксируется и сохраняется, поэтому нагромождение даже самых неудачных и нелепых теорий кармы продолжает заполнять информационное пространство и затрудняет отбор концепций, на рассмотрении которых действительно стоит остановить внимание.

Последнюю трудность составляет построение хотя бы примерной классификации подходов к решению кармических вопросов. Например, при попытке ввести различие между «паломниками» и «миссионерами» обнаруживается, что между ними существовали отношения взаимопроникновения. Так, брахмана Чаттерджи можно отнести к категории «миссионеров», ведь он был индийским ученым, посвятившим себя просветительской деятельности в Европе. Но одновременно он был сторонником теософского движения, и значительная часть его труда определялась рамками западного «паломничества». Поэтому все изложение современных подходов будет носить несколько прерывистый характер.

«Паломники» с Запада на Восток

Когда восточная доктрина перевоплощения и кармы попала на Запад, она заинтересовала только самых свободомыслящих людей. Для большинства же она представлялась смутной и коварной, предназначенной отвратить людей от вечных истин христианской церкви. Чтобы преодолеть безотчетные предубеждения мирян, исповедующих христианство, была предпринята попытка примирения обоих учений. Будда был объявлен великим учителем предыдущего цикла, а Христос – учителем нынешнего мирового порядка. Тогда весь спор свелся к выбору определяющей тенденции в уравненных доктринах – всепрощение или закон? В итоге перевоплощение и карма остались законами, определяющими судьбу всех смертных, а Христос мог вмешиваться в их действие по своему усмотрению. Возникшая безнадежная путаница привела к появлению множества компромиссных культов.

Современные исследователи проблемы свидетельствуют о тщете обещаний сделать человека могущественнее закона кармы. Вера в прощение греха осталась несовместимой с признанием непреложности действия закона. В большинстве случаев только наиболее легковерные соглашались, что ангельская иерархия может смыть преступления и ошибки нескольких сотен жизней. В результате получилось искаженное христианское богословие, оснащенное восточными терминами, где исключения преобладали над правилами. До сих пор многие христианские священники продолжают находиться в оппозиции к вторжению инакомыслия. Теософское учение с его опорой на оккультизм и «коммунистический» манифест агни-йоги также не смогли преодолеть своего компилятивного характера.

Теософское общество

Елена Блаватская основала в 1920 году Теософское общество, представившее Западу духовные учения основных индийских религий – буддизма, джайнизма и индуизма. Они были безнадежно смешаны с известными ранее оккультными теориями, где представления о перевоплощениях сохранялась со времен древнегреческого пифагорейского общества. Неверное истолкование окончательно уничтожило древние учения Пифагора и Будды. Так, сама Блаватская раскрывает смысл и оправдывает возможность перевоплощения Будды «в целях кармы» после перехода в полный покой (нирвану). Она пользуется идеей продолжения существования прежнего «астрального» Будды, который непостижимым образом способен соединяться с великими святыми и действовать через них. Тайная доктрина Блаватской оставалась, по ее собственному определению, лишь незатейливым «букетом» из всевозможных идей, где ей самой принадлежала только «связующая нить». Более определенные и последовательные взгляды высказывают ее ученики.

Анни Безант, преемница Елены Блаватской на посту председателя Теософского общества, тщательно разработала систему оккультного взгляда на мир, объясняя также и процесс перевоплощения. Карма предыдущих жизней, выраженная через устойчивые мысли и эмоции, требует для своего воплощения в новой жизни материалов, способных к разнообразным проявлениям. Владыки Кармы выбирают из совокупности накопленной человеком кармы такую часть, которая может быть проявлена через конкретное тело. При этом основа человеческой души, не претерпевающая существенных изменений при перевоплощениях (постоянный атом), не принимается во внимание. Далее, сущности тонкого плана – помощники Владык Кармы (элементалы) выбирают благоприятные или хотя бы подходящие условия для воплощения. Душа человека оказывается только одной из сил, определяющих его характер, которому будет соответствовать время рождения тела под определенной звездой.

С оккультной точки зрения Анни Безант истолковывает и смысл жертвоприношений. Жертвоприношение богам предназначалось для того, чтобы человек понял: он – должник земли и существ, руководящих функциями природы, благодаря которым земля приносит плоды и дает человеку пропитание. Человек должен отдать природе эквивалент того, что он получил от нее благодаря содействию космических сущностей – богов, которые управляют силами материального мира. Человеку было предписано, чтобы он предавал свою жертву огню. Жертвоприношение имеет целью питание низших деятелей, и для этого необходим огонь. «Огонь есть уста богов», ибо он производит распадение брошенных в него веществ, делает их менее плотными, жидкости и твердые тела обращает в пары, и в результате все переходит в эфирное состояние, годное для питания низших сущностей, исполняющих волю богов. Человек платит им свой долг, и идет дождь, земля приносит свои плоды, и человек получает пропитание. Именно об этом говорил Кришна: «Питай богов, и боги напитают тебя». Человек должен познать и этот низший цикл питания.

Когда амеба нуждается в пище, она протягивает во внешний мир часть самой себя, схватывает кусочек питательного вещества и вновь втягивает в себя свою часть, питаясь захваченным веществом. Индивидуальность тоже выпускает во внешний физический мир нечто похожее на псевдоподию амебы, а именно, земную личность. Личность собирает для нее опыт, служащий ей пищей, и втягивается назад в тот момент, который мы называем смертью. Тогда опыт усваивается и идет на питание развивающейся индивидуальности. Интеллект и есть такая псевдоподия, он – часть личности. Все собранные знания сохраняются внутри действительной индивидуальности – в совести. При рождении вы направляете в мир малую часть своего существа, которая должна собрать новый опыт для обогащения совести. Душа поглощает его в интересах своего развития и с каждой новой жизнью стремится все более влиять на разум, на это внешнее орудие, представляющее часть ее самой. «Голос совести» есть не что иное, как голос Высшего «Я», стремящегося повлиять на низшее «я» на основании опыта, приобретенного в ряде последовательных жизней.

Чарльз Ледбитер, один из соратников и последователей Блаватской, объясняет выражение кармы на физическом плане через создание строящей тело мыслеформы (элементала), представляющей собой некий пакет кармических программ. Исчерпание кармы означает, что заложенный заряд возможностей продолжает разряжаться, пока не опустеет и не распадется. Тогда каждая часть сложного человеческого существа просто возвращает свои составляющие материи определенного плана; однако волевой человек может самостоятельно направлять этот процесс. Предназначенное человеку количество кармы может настигнуть его одним страшным роковым ударом, последовательностью менее жестоких ударов разного рода или очень длинным рядом мелких неурядиц, но в любом случае долг должен быть оплачен сполна.

Значительная часть страданий человека, согласно Ледбитеру, это особый тип кармы, подобный «быстро оборачивающемуся капиталу». Он не является результатом наших действий в прошлых жизнях, и ни в каком смысле вовсе не обязателен. Но действия человека, несмотря на примеры, имеющиеся перед ним, и советы, которые ему дают, столь глупы, а невежество – столь капризно и непобедимо, что он постоянно вовлекает себя в страдания, причины которых достаточно очевидны и легко избегаемы. Девять десятых страданий обычного человека вовсе излишни и не являются необходимыми, поскольку это не последствия отдаленного прошлого, а лишь результаты ошибочных действий или глупого подхода в теперешней жизни. Ледбитер допускает случайность, объясняя ее полную совместимость с законом кармы. За нами стоит огромная масса накопленной энергии обоих видов – желательной и нежелательной, и трудно представить какой-либо мыслимый «инцидент», который не подходил бы в качестве выражения какой-то части этого бесконечного разнообразия. Кораблекрушение или финансовый крах неразборчивы, поскольку этого и не требуется – в массе кармы обычного человека всегда найдется что-то, пригодное для отработки таким способом. В редких случаях, когда в карме человека действительно ничего такого не остается, он не может пострадать, и происходит чудесное спасение. Ничто не может быть более абсурдным, чем идея предпринять что-то для предотвращения исполнения кармы.

Алиса Бейли стоит особняком в плеяде теософских интерпретаторов. Однако она не менее подробно описывает, как душа присваивает все более плотные тела в качестве своих проводников, хотя в ее объяснениях и появляются вполне оригинальные детали. Некоторые тела, принадлежащие сумасшедшим, вообще могут не иметь души, а значит и собственной кармы. Это происходит при повреждении мозга, одержимости или феномене «астральных маньяков», для которых желания неподконтрольны уму. В подобных состояниях гораздо больше повинна карма родителей или попечителей, и нередко никакой персоны внутри видимой формы нет, а есть лишь оживленное тело, насыщенное только животной душой. Или душа просто не осведомлена о форме в случае неимоверно низко развитого сознания, и тогда о кармической работе говорить вообще не приходится. Данный взгляд на возможность существования людей вообще вне кармы не посредством освобождения, а просто в силу «выпадения» из общего порядка вещей, уже не имеет под собой никакой индийской почвы, хотя эти утверждения и были «продиктованы» таинственным Тибетцем.

Брахман Чаттерджи, индийский ученый и активный общественный деятель, был сторонником теософского движения и близким сотрудником Блаватской. Цикл лекций о сокровенной религиозной философии Индии, прочитанный им в 1898 году в Брюсселе, по праву вошел в золотой фонд классики теософской литературы. В традиции веданты, которую представляет Чаттерджи, карма есть действие как связь и общая причина перевоплощений и эволюции. Всемирный процесс носит название кармы, поскольку ряд причин и действий представляет собою в осуществлении последовательные деятельности, зарождающие одна другую. Проследить закон кармы во всех его разветвлениях, которые обнимают собой вселенную, недоступно для ограниченного понимания человека. Великие учителя Индии запрещали своим ученикам всякие споры, имевшие целью разъяснить этот вопрос во всей полноте.

Карма непостижима для человеческого ума, кроме основных принципов, на которых и останавливается Чаттерджи. Согласно первому принципу, всякая вещь существует активно: быть и действовать – одно и тоже. Согласно второму принципу, существование изменяется благодаря деятельности. Каждый человек являет собой свою собственную карму, свой особый вид деятельности. Мысли, желания и поступки составляют полное поле человеческой эволюции. Настоящее как последствие прошедшего принимает двойственный вид, причем добро и зло необходимы лишь для проявления и не существуют сами по себе. Они имеют значение только по отношению к конкретному существу. Критерий правильности поступков состоит в стремлении устранить все ограничения в движении к божественной цели.

Человек живет под влиянием двойной совокупности кармы: одна ожидает случая, чтобы проявиться, другая производит свои действия непосредственно. Скрытая карма может оставаться погребенной в продолжение многих воплощений, чтобы ожить и принести плоды, как только появятся все необходимые условия. Из этого великого резервуара выбираются причины, долженствующие управлять каждым отдельным воплощением. Чтобы проявиться совместно, они не должны уничтожать одна другую. Этот естественный подбор осуществляют силы, которые Чаттерджи называет «законами кармического подбора». Законы можно мыслить также как сущности, Владыки Кармы, ибо между законом и деятелем, приводящим его в действие, нет существенной разницы. О законе известно лишь то, что это планомерный способ деятельности.

Здесь Чаттерджи начинает подходить к решению проблемы о предопределении и свободной воле, противоположность которых только кажущаяся. Предопределение есть удел существ, у которых нет собственной воли: они обречены роковым образом поступать так или иначе. Но обладающие волей могут изменять необходимость соответственно силе своей воли и тому направлению, которое они сознательно дают ей. Существует абсолютная свобода для того, кто познал истину, или живет сознательно по закону; существует относительная свобода для того, кто развил свою волю до известной степени, а неизбежная судьба связывает всех тех, кто не проявляет своей воли. Воля и мудрость могут освободить нас только благодаря закону кармы. Но в таком случае нас связывает вовсе не карма. Она не более как колесо причин и последствий. Цепи, привязывающие нас к этому колесу – наши собственные желания.

Принимая доктрину кармы без должного понимания, люди становятся жестокими. «Если этот человек страдает, – говорят они, – следовательно, он заслужил это страдание. Зачем же помогать ему?» Чаттерджи отвечает так: «Если он имеет возможность получить помощь, значит, он ее заслуживает, а если вы сознательно упустили случай сделать добро, вы ответственны за это». Мы всегда обязаны помогать нашим ближним изменить направление жизни. Если мы не можем помочь материально, наши милосердные мысли дадут человеку нравственную опору, которая вполне ощутима. Однако не следует никогда упускать из виду определение добра и зла. Помощь реальна, когда мы способствуем эволюции истинной сущности человека, какова бы не была видимость. Карма не мешает нам оказывать помощь нашим ближним настолько же, насколько она не мешает нам помогать себе самим.

Елена Писарева перевела лекции Чаттерджи на русский язык и опубликовала их в Калуге в 1905 году. Она также снабдила их глубокими комментариями и пояснениями. В данный цикл человеческой эволюции желания гораздо сильнее мыслей, и кармическая связь, сотканная желаниями, связывает людей сильнее, чем их мысли. Бывают такие внутренние состояния, когда чаши весов, колеблющиеся между добром и злом, находятся в таком неустойчивом равновесии, что одно лишнее побуждение, одна лишняя вибрация из невидимого нам психического мира решают наклон колеблющихся весов в ту или другую сторону. Таким решающим толчком для колеблющегося человека может послужить порыв злобы или желание нанести вред, идущее из сердца другого человека. Наши желания, действуя на нас самих, создают наше тело страстей и через его посредство влияют на образование физического тела в ближайшем воплощении; они же определяют место рождения и подбор людей, с которыми мы будем связаны в будущем.

Три вида сил позволяют человеку сознательно строить будущее: мысли созидают характер; желания определяют окружение; поступки устанавливают размер внутреннего и внешнего счастья. Каждая сила действует в своей сфере. Законы кармы ведут строжайший счет и выплачивают за все сделанное человеком до мельчайшей дроби. Самый сухой эгоист родится в хороших условиях, если он в прошлом содействовал благосостоянию окружающих, но будет ли он доволен и счастлив или же мрачен и неудовлетворен, это будет зависеть от другого кармического счета, который подводит итоги его мотивам, хорошим или дурным свойствам, которые он вырабатывал в тайниках своей души.

Одно из проявлений зрелой кармы представляют собой поступки, которые можно назвать неизбежными. Каждый поступок есть конечное выражение целого ряда мыслей и желаний. Однородные мысли и желания, группируясь в течение многих воплощений в одно целое, вызывают душевное состояние, которое можно сравнить с насыщенным раствором в момент кристаллизации вещества. Сам человек изумляется, не верит себе и говорит: «Не понимаю, как мог я это сделать!» Из этого следует, что наши скрытые мысли направляют совершенно определенно нашу волю, и момент их выполнения – не более как вопрос времени. Но если творец мыслей успел подумать, свобода выбора еще возможна: он может противопоставить закоренелой мысли новую и, энергично повторяя последнюю, постепенно заменить ею прежнюю мысль. В этом явлении мы имеем ключ к разрешению трудной проблемы свободы воли и предопределения.