Текст книги "Живи!"
Автор книги: Мария Панова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
Глава 2
– Женя, дочь, вставай, – в комнату вошла Тамара Петровна.
Женщина подошла к окну и подняла ролл-шторы, впустив в комнату солнечный свет.
– Женя!
Девушка помахала рукой из-под одеяла обозначая свое присутствие в этом мире.
– Так, мы с папой уже уезжаем, а ты, если не хочешь ехать на трамвае, вставай. Тебя Серёжа завезет на работу.
Тамара Петровна чмокнула дочь в макушку и ушла.
Женька, недовольно мыча, выбралась из кровати. «Сегодня же буду искать себе квартиру…» – в очередной раз подумала она и, натянув халат, пошлепала в ванну. По пути, в коридоре столкнувшись с братом, она недовольно заметила,
– Как с утра можно быть таким энергичным? Прямо бесишь!
– Давай, сестра, шевели тапками, – весело ответил Сергей, – а то на трамвае поедешь.
Каждое утро она обещала себе, что найдет квартиру и съедет от родителей. Но вот уже два года как «воз и ныне был там».
Когда, закончив утренние процедуры, она оделась и вышла на кухню, брат поставил перед ней тарелку с яичницей.
– А почему ты сегодня у нас, – зевая спросила Женя.
– Оля на дежурстве…
– Ясно…
– Тебе Сапрыкин уже раза три звонил, – сообщил Сергей.
– Как же он меня задолбал, – тяжело вздохнула Женя и принялась за завтрак.
– Жень, ты, правда, сказала бы ему или «да», или «нет».
– Да я ему же десять раз говорила «нет». Мне что татуху у себя на лбу набить, чтобы он наконец понял?! – вспыхнула девушка.
– Ладно-ладно, не кипятись… Хочешь я с ним поговорю?
– Очень хочу! Только сомневаюсь, что он тебя услышит. Мне Сапрыкин моего бывшего напоминает, такой же непрошибаемый.
– Сегодня едем на дачу, – сказал Сергей
– Не знаю, может быть… – девушка пожала плечами
– Я не спросил, а сказал, что сегодня едем на дачу, – уточнил он.
– А, даже так… – Женя очень любила брата, но порой он выводил ее из себя. – А если у меня планы какие-то?..
– Жень, ну хватит уже. Знаю я твои планы. Сколько можно? Сидишь в квартире все выходные одна. Никуда тебя не вытащишь. Сегодня Оля поедет. Шашлычки пожарим. Посидим. Чужих никого не будет. Я даже ради тебя гитару возьму.
Девушка вздохнула.
– Да не хочу я никуда…
Сергей покачал головой.
– Так, знаешь что! Я сказал: поедешь на дачу, – значит, поедешь. В конце концов, я твой старший брат, а старших надо слушать!
Он встал из-за стола и, подойдя, обнял сестру за плечи.
– Ну что ты, маленькая? – Сергей ласково погладил девушку по голове, и она грустно вздохнула.
– Поехали, там сейчас хорошо, соловьи поют, – он обнял сестру крепче. – Ну, давай соглашайся, а то мне одному на огороде вкалывать придется…
– Вот ты жук, братец! – засмеялась Женя.
– Ну вот, так-то лучше. Ну, не грусти, мы же с тобой. Всё будет хорошо!
Маленькая – так называл ее брат с того самого момента в детстве, когда мать показала ему новорожденную сестру. Как же больно было Сергею смотреть сейчас на свою «маленькую», которую он не смог уберечь от боли и предательства!
Два года назад Женя жила в браке с любимым человеком, ради него она бросила институт и практически прекратила общение с семьей. Совместная жизнь не ладилась. Максим был человеком непростым, ему сложно было угодить хоть в чем-то, но она старалась и верила, что своей любовью сможет изменить его, и совсем не замечала, что меняется сама. Из жизнерадостной и деятельной Женя стала болезненно-тихой и серой, только чтобы своей кипучей энергией не раздражать вечно всем недовольного супруга.
Прошло шесть лет, прежде чем девушка узнала о том, что у Максима есть другая семья. Она узнала о неверности случайно, когда прочла в незаблокированном телефоне мужа его переписку с «любимой женщиной». На вопрос «Что это значит?» Максим холодно заявил:
– Не устраивай сцен. Можно подумать ты не знала об этом, – и забрал телефон из рук жены.
– Знала? Что значит «знала»? Я ничего не знала…
– Не знала или не хотела знать? Ну хватит. В части все знают о том, что у меня есть Марина, и виноватым я себя не считаю, – Максим с насмешкой во взгляде смотрел на Женю.
Они жили в закрытом городке под Тамбовом при военной части, куда Макса отправили по распределению после окончания учебы.
– В части? Но как же так? – Женя давилась рыданиями, больно сжавшими ее горло. – Ты жил со мной шесть лет и встречался с другой?
Максим усмехнулся и кивнул.
Эта усмешка резанула раскаленным железом по сердцу. Не помня себя от обиды и боли, она ударила мужа по щеке.
– Мразь, – вырвалось у нее.
Максим схватил жену за руку, губы его побелели от ярости, – он не ожидал от Жени такого.
– Заткнись, – предупредил он, стараясь подавить желание ударить жену.
Женя ударила его снова.
– Ненавижу тебя! – закричала она. – Ненавижу!.. Ненавижу!..
Максим не сдержал закипевший гнев. Он сильно ударил жену по щеке и грубо толкнул на диван.
– Еще раз тебе говорю: заткнись!
Женя вскочила на ноги и кинулась к двери. Ей хотелось бежать, бежать куда-нибудь прочь отсюда, чтобы не видеть мужа, не слышать его голоса, чтобы успокоиться и подумать обо всём…
Но Максим догнал ее в коридоре.
– Куда это ты собралась?! – глаза его сузились и рот искривила холодная усмешка.
– Ухожу, – коротко ответила Женя.
– Никуда ты не пойдешь. Не хватало еще в таком виде по улице ходить.
– А ты не указывай! Я сама в состоянии решать за себя, – гордость вслед за обидой внезапно проснулась в ее душе.
Женя взялась за ручку двери, но Максим с силой схватил жену за плечо и толкнул на пол.
– Я сказал, ты никуда не пойдешь. Или тебе мало? Могу добавить, – он погрозил кулаком.
Жене стало очень страшно, но она не могла поверить в то, что Максим сможет привести в исполнение свои угрозы, поэтому снова встала и пошла к двери.
– Я хочу уйти, – тихо сказала она, плача и кусая губы.
– Нет! —твердо сказал Максим, – Сиди тут.
– Пожалуйста, Максим… Мне нужно уйти…
Эти тихие слова, наполненные болью и неподдельным страданием, вызвали в душе у мужа такую вспышку ярости, что он наотмашь ударил жену. Она, вскрикнув, упала.
– За что? – страх застыл в глазах Жени.
– За все шесть лет, – Максим склонился над ней. – «Праведница» … Бросила институт и друзей, уехала на край белого света ни с кем в никуда…
– Что с тобой? Когда я такое говорила?! – Женя в ужасе вжалась в стену.
– Что?! Память подводит? Не ты, так твои родственнички говорили! Братец твой правильный. Это я тебя ненавижу! Ты мне всю жизнь отравила своей жалостью…
– Тебя никто никогда ни в чем не обвинял, Максим, я прошу тебя, успокойся, давай поговорим…
– Ну нет, наговорился уже. Дай мне спокойно жить, как я хочу, и с кем я хочу.
– С кем ты хочешь?! – Женя не могла поверить. – А как же я? Максим, ты хоть понимаешь, как мне сейчас больно?.. – прошептала девушка, плача от обиды.
– Тебе больно? – мужчина грубо схватил Женю за руку и, притащив в спальню, толкнул на кровать. – Сейчас я тебя утешу!
– Максим, не надо, – Женя с отвращением смотрела на мужа.
Она попыталась оттолкнуть его, но не тут-то было. Он легко подмял ее под себя и стал стаскивать джинсы.
– Нет, я не хочу, отпусти… – Женя плакала, пытаясь вырваться. – Пусти, прошу тебя! Не надо!
– Заткнись, – Ты хочешь, я знаю…. Не упрямься… Давай!
Когда всё закончилось, он оделся и, застегивая ремень, с усмешкой в голосе сказал:
– Замолчала? Вот так-то лучше. Посиди теперь и подумай тут обо всём.
Женя слышала, как хлопнула входная дверь. Она долго рыдала не в состоянии пошевелиться. «За что? За что он так со мной? Мамочка, помоги мне…» – плакала Женя, свернувшись калачиком на измятой постели. Измученная страхом и слезами она уснула и в кошмарном забытьи проспала до вечера, а когда открыла глаза, ужас от произошедшего охватил ее в ту же секунду. Она кое как оделась и нашла свой телефон. Дрожащей рукой она набрала номер матери. Часы на кухне показывали 18:00.
– Алло, доча? Привет! Как дела?
– Мамочка… – голос Жени задрожал, – забери меня, мамочка! – давясь от слёз прошептала она в трубку.
– Женечка, доченька. Что случилось? – заволновалась Тамара Петровна.
– Забери меня… – рыдала Женя, с ужасом вспоминая всё, что было.
– Хорошо, конечно, успокойся…
Но как было успокоиться? Она вздрагивала от каждого шороха, с ужасом думая о том, что Максим вернется. Ночь, полная тягостного ожидания и страха тянулась мучительно медленно. Утром следующего дня приехал Сергей. Она открыла брату дверь и, рухнув к нему на руки, горько зарыдала. Кое как справившись с собой, Женя рассказала об измене Максима, но не стала говорить о его рукоприкладстве. Сергей слушал молча, с болью глядя на сестру. Потом он протянул руку и, повернув ее лицо к себе, спросил, глядя в глаза.
– Он тебя бил? – желваки заиграли на его скулах.
– Нет… – соврала Женя.
– Ясно! Так, собирайся пока, а я приду через часок…
Когда брат ушел, Женя немного упокоилась. Потом она пошла в ванную, чтобы умыться и привести себя в порядок, но, увидев свое отражение в зеркале, в ужасе замерла. Под глазами черной кляксой растекался синяк, над скулой алел кровоподтек, губы были опухшими и разбитыми. И вдруг у нее как будто бы закончилось действие анестезии, и физическая боль накрыла всё тело. Она поняла, куда пошел брат и, холодея от ужаса, кинулась к телефону, но дозвониться не смогла. Сергей вернулся через два часа с разбитыми костяшками на пальцах.
– Собралась? – спросил он. – Тогда поехали.
– Где ты был? – с тревогой спросила Женя.
– К Максу ездил, – честно признался Сергей.
– Зачем?
– Гостинец ярославский отдал. Поехали. Ключи тут брось…
***
В следующий раз Женя увидела мужа через два месяца, когда приехала с братом, чтобы подать заявление о разводе. Максим сделала попытку извиниться.
– Закрой свой рот, а то чего доброго опять словишь пару пряников, – пригрозил зятю Сергей.
После развода Женя надеялась, что всё осталось позади. Она поселилась у родителей и «зализывала раны». Время шло, и к своему ужасу через несколько месяцев она поняла, что беременна. Тест подтвердил ее догадку. Шесть лет в браке – и ни намека. Один страшный день, который хотелось забыть, – и это случилось.
Женя не знала, что делать. Умом понимая, что малыш не виноват в тех жутких обстоятельствах, при которых он пришел в этот мир, она всё же не хотела его появления на свет. Отвратительная картина насилия вспыхивала в памяти каждый раз, когда она думала о будущем ребенке. Со своей бедой она пошла к Ольге, невесте брата.
– И что ты думаешь делать?
– Аборт… – тихо сказала Женя.
– Срок большой, Женечка. Это не безопасно. К тому же беременность первая, а тебе уже тридцать… Подумай, – Ольга знала, о чем говорила, ведь она работала акушером-гинекологом.
– Как я смогу любить этого ребенка, когда его отец сделал такое со мной? – Женя заплакала, закрыв лицо руками.
Оля нежно обняла ее.
– Я бы могла сказать, что понимаю тебя, но это не так. Я даже представить не могу того ужаса, через который ты прошла. Но я прошу тебя, подумай. Решаясь на аборт, ты ставишь под удар свое здоровье.
– Ну и пусть! Мне не нужен этот ребенок, – плакала Женя.
После этого разговора Ольга определила Женю в клинику, где работала, а накануне процедуры ночью у нее вдруг открылось кровотечение, и от сильной боли она стала терять сознание. Дежуривший доктор сделал всё, что мог, но на фоне выкидыша началось воспаление. Женя провела в больнице под капельницами около двух месяцев и всё же выкарабкалась, пошла на поправку, но Ольга вынуждена была констатировать, что, скорее всего, беременность в ее случае станет сродни чуду.
Время шло, и физическое здоровье восстановилось полностью. Эмоциональное выздоровление шло гораздо медленнее. Женя словно застыла в своей боли, как бабочка в янтаре – красивая, яркая, но неживая. Прошлое она хотела забыть, настоящим не интересовалась, а будущее видела в серых тонах. Попытки близких хоть как-то помочь вызывали у Жени только раздражение. Она ни с кем не хотела делить свою боль, предпочитая проживать ее одна день за днем, и так плыла по течению два года.
***
Сергей остановил свою «Весту» у входа в небольшое красивое двухэтажное здание, вывеска которого гласила: «Творческая мастерская Ирины Фроловой».
– Вечером заеду за тобой, – напомнил Сергей.
Женя поцеловала брата и вышла из машины.
В мастерскую Ирины, модное и дорогое ателье города, Женю привела на работу школьная подруга Юлия. К тому времени Женя закончила куры кройки и шитья, на которые пошла только для того, чтобы скоротать время и отвлечься. Но неожиданно для себя поняла, что ей нравиться шить. О работе в ателье Женя, конечно, не думала, рационально понимая, что у нее нет ни опыта, ни навыка. Хозяйка «Творческой мастерской» тогда искала третьего мастера, и Юля уговорила подругу сходить. Женя была уверена, что ей откажут, и только поэтому пошла.
Однако Ирина после непродолжительного разговора предложила девушке сотрудничество. Женя согласилась и ни разу не пожалела о своем решении. Кроме Юли и Женьки в мастерской работала еще Света. Она была немного старше подруг, но держала себя, как достигший дзэна буддийский монах, чем порой сильно досаждала. «Ну что же, в любой бочке с медом может оказаться своя ложка дегтя», – философски думала Женя глядя на Свету.
После приветствия, обмена новостями и планерки-чаепития с Ириной все приступили к работе, в которой, надо отдать должное Ирине, недостатка не было. Ее мастерская пользовалась популярностью. Несмотря на высокие цены и длинную очередь, поток желающих отшить вещь «у Ирины» с каждым днем только увеличивался. Погруженная в работу Женя не заметила, как настал вечер, скоро должен был приехать брат. Настроение было хорошим, ведь сегодня она отшила и наконец отдала свадебное платье. Шить для невесты вообще дело непростое, но шить для невесты на восьмом месяце беременности – особый случай. Тут Женькиной стойкости и выдержке позавидовала даже Света. За хлопоты и свои капризы невеста подарила портнихе сертификат на хорошую скидку в «Л'Этуаль» и заверила, что будет отшиваться теперь только у Жени. Эта новость ее не очень обрадовала, но вида она не подала.
Юля стояла у окна и смотрела на улицу:
– Жень, не поверишь. Сапрыкин приехал.
– Вот зараза! И Сережи еще нет, как назло…
Рабочий день закончился, и все собирались по домам.
Света тоже подошла к окну:
– Не пойму, и чем тебе этот Сапрыкин не угодил? Мужик видный. Работает, не пьет, ни курит. Машина есть, квартира есть. Цветы таскает, конфеты. Бери и пользуйся.
– Свет, не лезь не в свое дело, – огрызнулась Женя.
– Да ты сама подумай. Тебе сейчас сколько? Тридцать? Ну, еще максимум лет пять-шесть и вообще никому не будешь нужна. А Сапрыкин этот к тому времени себе посговорчивее найдет.
– Ну и бери его себе, раз он весь такой положительный, – Женя начинала злиться, поглядывая на часы.
– Пошли, Серёга приехал, – улыбнулась Юля, покидая свой пост у окна.
Женя с облегчением вздохнула. Когда она вышла на улицу, увидела брата. Сергей разговаривал с Сапрыкиным, стоя у его машины.
– И займись уже курсантами молодыми, а то они брошенные шатаются по базе, – услышала Женя и заметила, как Алексей потупил взгляд. Оба служили в МЧС, и Сергей был начальником Сапрыкина.
– О! Женька привет, – улыбнулся Сергей. – Ну ты меня понял, Алексей Алексеевич? – он строго посмотрел на подчиненного.
– Да понял, Сергей Михайлович, но, может, хватит команды раздавать, выходной ведь…
– Это правда. Но раз уж ты так кстати тут появился… Я весь день хотел тебе про курсантов сказать, и всё никак руки не доходили… Ну, бывай. До понедельника.
Сергей взял сестру под руку и повел к своей «Весте».
– Спасибо, Серёж… – начала было Женя, но брат остановил ее.
– Там это… Мы Алину с собой взяли, ну, она попросила, а ты же знаешь, Оля-то как сестре откажет?..
– Да, я знала, что-то должно было произойти. Серёж, можно я не поеду? Алину я не перенесу два дня… – запричитала Женя.
– Ну хватит, она всё время в телефоне сидит, ты ее и не заметишь. Давай в машину, а то Сапрыкина сейчас верну, – в шутку пригрозил Сергей.
– Это шантаж! – засмеялась Женя.
– Чистой воды! Так что выбирай: или Алина, или Лёха.
Женя вздохнула, но не стала спорить с братом и села в машину. При всех своих достоинствах Ольга имела всё же один большой недостаток – младшую сестру, двадцатипятилетнюю красавицу Алину. Женя, глядя на нее, поражалась, как можно выглядеть так хорошо в любых условиях. Алина будто бы была нарисована яркими фломастерами. Не просто хорошенькая девушка, а настоящая красавица.
– Всем привет! – поздоровалась Женя.
– Привет! – Оля виновато улыбнулась. – Надеюсь, ты не против, что Алина едет с нами?
«Конечно, я против!» – подумала Женя, а в слух сказала:
– Нет, что ты…
– Ну и хорошо, – Оля знала, что Женька врет, но, что поделаешь, родственников не выбирают.
***
Женя любила дачу. Это был не просто какой-то новодел, а большой добротный дом, построенный ее прапрадедом, переселившимся из Архангельской губернии в Ярославскую. Дому было больше ста лет, и семья бережно хранила его год за годом. Первый этаж был сложен из камня, второй – из бруса. Наличники окон, перила, кайма на крыше, крылечко – всё украшала затейливая резьба ручной работы. К дому примыкал большой участок земли, бывший огород, граничащий с чистым голубым озерцом. Усилиями всех членов семьи дача была маленьким райским местом, где царил покой и уют.
«Веста» съехала с трассы на проселочную дорогу, которую густо обступили молодые сосны, и покатила с тихим шуршанием по утрамбованному щебню, покрытому толстым слоем опавших рыжих иголок. В открытое окно машины приветливо заглядывало солнце, и ветер щедро доносил до путников аромат сосняка. Куковала кукушка. Щебетали птицы. Шумный мегаполис остался позади, а впереди было два дня тишины и покоя среди леса в старом доме у озера. Дорога неспешно вывела к воротам с белой круглой табличкой «Приозёрная 1». «Веста» въехала на широкий задний двор, и Сергей заглушил мотор.
– Выгружаемся, девчонки! – весело скомандовал он.
Первым делом Женька обошла дом. Здесь пахло деревом, ягодами и еще чем-то неуловимо приятным из детства. Каждая комната приветливо открывала перед ней дверь, гостеприимно приглашая войти, но у Женьки была своя любимица. Маленькая спаленка, где на деревянной кровати лежала пышная перина и гора пуховых подушек. Вместо окна – высокая стеклянная дверь прямо в сад, а там вовсю цвели вишни и абрикосы. У стены – туалетный столик, покрытый батистовой салфеткой, смешной пуфик с изогнутыми ножками и старинный шифоньер, в дверцу которого было вставлено зеркало, потемневшее от времени. Девушка плюхнулась на перину и с наслаждением закрыла глаза. «Привет, милый мой домик! Я скучала…» – улыбнулась она и мысленно обняла всё вокруг.
***
Пару лет назад отец с братом пристроили к дому большую застекленную веранду. Здесь семья, как правило, собиралась вечером за ужином. Удобно расположившись на мягком диване и креслах, хозяева дома вели разговоры, пили чай или играли в настольные игры, поклонником которых был глава семейства Михаил Иванович. За верандой тянулся огород, а широкая тропинка, делившая его надвое, вела к баньке и озеру.
На площадке перед верандой Сергей занимался приготовлением шашлыка. Аромат жаренного мяса приятно щекотал ноздри, вызывая обильное слюноотделение у всех, кто его вдыхал. На часах было восемь вечера, когда свежеприготовленное мясо заняло почетное место в центре стола на большом блюде. Сергей, довольный результатом, уселся в кресло потирая руки.
– Кому опять столько мяса привезли? – недовольно спросила Женя, накладывая на тарелку большие сочные куски.
– Кому? – не обращая на тон сестры никакого внимания, ответил Сергей, – Нам. Ешь давай. Завтра еще родители приедут. Женёк, это же шашлык! Его много не бывает…
Сергей только взялся за вилку, как зазвонил телефон.
– Начинается… Да, алло… Да я, – он потянул было кусок в рот, но, замерев, отложил вилку. – На даче… А ты что, в городе? Когда приехал? Конечно, не против, приезжай… Да, на твое усмотрение. У меня тут цветник: Оля, Женька и сестра Ольгина. Ну, давай, ждем…
Сергей положил телефон на стол и посмотрел на девушек.
– Илья сейчас приедет… – казалось, он никак не мог поверить новости.
– Что за Илья? – Алина вынырнула из телефона, услышав мужское имя.
– Светов? – спросила Оля. – Он что в городе?
– Ну, видимо, если позвонил и «пригласился» в гости…
Женя помнила Илью с детства. Это был лучший друг ее старшего брата, обычный мальчишка-задира и драчун, как все. Илья с Сергеем были «грозой двора», держали в страхе всех девчонок от мала до велика и частенько получали на орехи от старших товарищей за свою неуемную энергию, которую в силу возраста не умели еще направить в мирное русло.
Но время шло, и Илья превратился в подростка нескладного, худощавого и высокого. И зимой, и летом он носил черные балахоны с портретами всей известной и неизвестной миру нечисти, джинсы с цепями и клепками, высокие ботинки на толстой подошве. Длинные волосы вязал в хвост, в носу и на губе – пирсинг, в ухе – серьга, уродливый крест на цепочке. Став старше, друзья всё так же пользовались бешеной популярностью во дворе, но теперь другого свойства. Вокруг них вились девчонки, а в «корешах» были все дворовые пацаны, потому что ребята стали музыкантами. Их гитары было слышно в окрестностях с утра и до утра. В школе даже была группа с дурацким названием «Подорожник». Юные трубадуры перепевали песни рок-исполнителей. Они несли свое творчество в народ, и молодой педагог по ОБЖ Игорь Иванович, сочувствовавший ребятам, по секрету от директора давал им ключи от актового зала, для того чтобы они могли репетировать. Всё как в лучших шпионских фильмах. Женька засмеялась, когда в памяти всплыл концерт школьной группы «Подорожник». Они должны были петь для младших классов и со всей ответственностью готовились к выступлению. Женя украдкой пробралась на последнюю репетицию. Ребята, одетые, как и положено рок исполнителям, во всё черное, украшенные цепями, гремели что-то из «Арии», когда на шум сбежались учителя школы во главе с директором Полиной Гавриловной.
– Что здесь происходит? – возмущенно спросила она, строго глядя на музыкантов. – Светов, Борисов, что за балаган?
– А что не так? Мы репетируем, – ответил Светов дерзко шагнув вперед, тогда как остальные попятились. Они всё же побаивались разговаривать с директором в таком тоне.
– Это репетиция чего? Музыкального ансамбля или банды головорезов? Посмотрите на себя! Как исчадия ада, обвешались цепями, размалевались… Да какой пример вы подаете младшим?!
– У нас такой стиль, Полина Гавриловна, так все рокеры одеваются, – Сергей встал рядом с другом.
– Ну, знаете ли, всему есть придел, – грозно сказала директриса. – Одно дело, когда вы беснуетесь без зрителей. На это я еще могу закрыть глаза. В конце концов – это ваша жизнь, разменивайте ее на копейки. Но на концерте в таком виде я вам выступать не позволю. Немедленно умыться и переодеться, и чтобы вашего рока я сегодня не слышала. Нормальные песни надо для своих товарищей петь, со смыслом…
– У наших песен есть смысл! – возразил Илья, – Если вы его не понимаете…
– Так, хватит! Дискутировать мы с вами будем на родительском собрании, а пока до концерта еще два часа, успеете привести себя в порядок….
– Нет! – грянули в один голос юные музыканты и стали бессвязно молотить в инструменты, создавая оглушительный протестный вой.
Полина Гавриловна подняла руку, наступила тишина.
– Хорошо, нет так нет. Тогда собирайте свои балалайки, и пошли вон из актового зала. Ключей больше не получите! Вы поняли меня, Игорь Иванович? – обратилась директор к преподавателю, и тот, едва сдерживая смех, кивнул.
– Это низко, Полина Гавриловна, – оскорбленно в наступившей тишине трагическим тоном произнес Илья.
– Это мое последнее слово. Решайте сами…
Учителя ушли, а ребята стали оживленно совещаться. Юношеский максимализм взял верх, и обиженные низостью директора музыканты решили уйти в закат и начали складывать инструменты.
– Дураки, – раздался Женькин голос в пустом актовом зале.
Ребята посмотрели на девочку в аккуратном форменном платье с белым воротничком и накрахмаленным фартуком.
– Женька! Ты что тут делаешь? – возмутился Сергей, подходя к сестре, – А ну топай на уроки…
– Да я-то пойду, – сказала девочка и улыбнулась. – А вот вы куда пойдете? Где будете репетировать? У нас дома? Мало тебе досталось в последний раз? Или у папы в гараже зимой будете зубами стучать…
– Так, иди, умница, отсюда, – раздраженно сказал Сергей, и подтолкнул сестру к выходу.
– Не толкайся, – возмутилась Женя. – Я знаю, где дверь. Вы можете сколько угодно спорить с «Павлиной Гориловной», но это глупо. Она и правда не даст вам ключей. Вы же ее знаете!
Ребята молчали и смотрели на Илью – своего идейного вдохновителя и негласного лидера. Он, насупясь, кусал от досады губы. Всё, что говорила Женя, он и сам прекрасно знал. Не будет ключей – не будет репетиций, не будет музыки…
– Ладно… – наконец выдохнул он, приняв трудное решение.
Через два часа мальчишки, отутюженные общественным мнением, – чистенькие, в белых рубашечках и брюках со стрелками —пели о том, каким прекрасным может быть далёко, как свои крылья расправляют качели в апреле месяце, и много еще разного рода «детского лепета», так не вязавшегося в понимании ребят с «серьезной музыкой». После концерта растроганная выступлением Полина Гавриловна вручила Илье ключи от актового зала лично.
– Ну вот, Светов, можешь, когда хочешь. Еще бы ты постригся…
Илья покраснел от приступа гнева, но от дерзости в адрес директрисы его удержала связка ключей.
– Да ладно, – Игорь Иванович похлопал паренька по плечу. – Пять минут позора, зато теперь репетируй сколько угодно. Мужик! Уважаю, правильное решение принял!