Текст книги "Погрешность"
Автор книги: Мария Высоцкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Глава 5
Машина пронеслась мимо нее слишком быстро, окатив грязной водой из лужи до самых ушей. Ульяна раздосадованно оглядела себя, промокшее платье, волосы с вкраплениями глинистых ошметков, провела руками по джинсовке. Она так и не выехала из поселка, просто нарезала круги, дышала воздухом, хотела прийти в себя. Услышанное всколыхнуло бурю эмоций, самых отвратительных, мерзких эмоций. Все вновь закручивалось в тугой узел, ее вновь лишали воздуха и права выбора. Она долго сокрушалась из-за своего невезения, но, стоило этой гадкой машине устроить ей грязевой душ, мысли прояснились. В голове, как по щелчку, появился план действий. Разве она может оставить все это так? Не может. Никогда не могла.
Ведь в тот день, три года назад, когда она выбежала из его квартиры в слезах, он пошел за ней следом. Догнал уже во дворе, с болью стискивая предплечья, крепко прижимая к себе. Она ненавидела его в тот момент. Он говорил о правильности, о невозможности. Хотел отвезти ее домой, а она хотела, чтоб он ушел. Свалил из ее жизни навсегда, потому что чувствовать его присутствие, слышать его голос было просто выше ее сил. Она билась в истерике, а капли дождя омывали лицо.
Это получилось так странно, когда она только впорхнула в его квартиру, все вокруг озаряло теплое и яркое солнце, а когда выбежала оттуда в слезах, начался дождь.
Они стояли под проливным летним дождем. Одежда прилипала к телу, утяжеляя движения. Степа склонился к ее лицу, провел по нему ладонью, пытаясь вытереть слезы. Мимолетное касание губ, обжигающе яркое.
Она помнила этот псевдопоцелуй до сегодняшнего дня. Помнила.
Ульяна трогает припухшие губы, оглядывается по сторонам, возвращаясь в реальность. Вернувшись домой, она украдкой проскальзывает в ванную, кидает вещи в стирку, принимает душ, заворачивается в полотенце и перебежками поднимается к себе. Переодевается в пижаму с коротким рукавом и смешными мишками, включает телевизор исключительно для фона. Делает растяжку.
Спустя несколько минут из кухни начинают доноситься крики. Какое-то тотальное недовольство. Топот усиливается, и мама врывается в комнату ураганом, хлопает дверью, закрывая ее на ключ. Судя по всему, внизу она ругалась с Дёмой, куда пропал папа, было непонятно.
– Будешь воспитывать?
Ульяна смотрит на родительницу и молча улыбается . Она знала, что подобный разговор состоится сразу, как только уйдут гости. То, что видела мама, не дает ей покоя.
– Ты совсем совесть потеряла? Ладно он, мужик, поманили пальцем – побежал, но ты!
– Мама, – поднимается с пола, – меня пугает твое отношение к мужчинам, ничего страшного не произошло.
– Ничего? У него невеста! Невеста! А у тебя свадьба. Ты головой думаешь? Хоть немного? Как я потом буду в глаза Оксане смотреть? А Максиму?
– А при чем здесь Громова?
– Прекрати прикидываться дурочкой, слышишь? Чтобы близко больше к нему не подходила. У тебя работа! У тебя Максим! Тебе нужно думать только об этом. А если из-за твоих интрижек тебя лишат партии? Ты об этом подумала?
– Хорошо, мама, – Ульяна кивает, подмечая, что мама пришла в ее комнату уже немного выдохшейся, видимо, Дёма слегка успел остудить ее пыл, – я буду благоразумной.
– Я же хочу как лучше для тебя, – напоследок сокрушается родительница и уходит…
Ульяна выдыхает. Садится на кровать, замечая Дёмкину физиономию в щелочку двери.
– Заходи, чего встал?
Демьян падает рядом и, подмяв подушку, вытягивается на кровати.
– Бросаешь меня, да? Теперь уже точно в Москву сваливаешь?! – подтрунивает брат.
– Поехали со мной.
– Было бы все так просто.
– Это правда? Или маме приснилось?
– Ты про что? – на секунду включает дурочку, и брат с усмешкой цокает языком. – Правда.
– Влюбилась, что ли?
– Влюбилась? – крепче обнимает плюшевое авокадо. – Не говори ерунды. Так, вино в голову дало.
– А как же Макс?
– А что Макс? У нас все прекрасно. Любовь, романтика всякая.
– Уль, ты щас такой херни натворишь.
– Я взрослая девочка, Дём, сама разберусь.
– Да твое право. Кто спорит?
***
Несколько дней усердных репетиций, смешанных с дополнительными хореографическими тренировками. Ни минуты свободного времени, жесткий ритм и график, все мысли только о работе, о предстоящих гастролях, о премьере.
Развязав ленты пуант, Ульяна лениво потянулась и даже зевнула, ее адски клонило в сон. Но на сегодня у нее было запланировано еще одно дело. Слишком провокационное дело, она мучилась в нерешительности всю неделю, но как итог села в свою лимонную красавицу уже сейчас. Выкрутила руль, поправила выбившиеся из пучка волосы, надела солнцезащитные очки и медленно влилась в поток машин.
У клиники, где работает Громов, очень долго сидела, крепко вцепившись пальцами в руль. В ее голове даже промелькивает мысль убраться отсюда как можно дальше, но она ломает себя, громко хлопает дверью и, прихватив рюкзак, взбегает по ступенькам, входя в разъехавшиеся двери.
– Я к Громову, он меня ждет, – нагло заявляет на рецепции, – Ульяна Никольская, так и скажите.
Девушка, сидящая в кресле, что-то стучит по клавишам, с кем-то связывается и, кивнув, детально рассказывает Ульяне, куда идти.
– Спасибо, – Никольская выдыхает, у двери останавливается на несколько секунд, приводит в норму свой зашкаливающий пульс, заносит руку, чтобы постучать, но в итоге просто открывает дверь, спешно переступая порог. Словно боится, что если не успеет перескочить на другую сторону, то больше не сможет войти.
– Привет, – кидает рюкзак на стул, осматривая Громовский кабинет.
Степан кивает, с интересом наблюдая за ее движениями.
– Присядешь? – склоняет голову вбок.
– Да, – Ульяна в порыве огибает стол, останавливаясь рядом с мужчиной. Расстегивает пару пуговиц своего кардигана, стаскивая тот с плеч.
– Интересно, – Громов упирается ладонями в ручки кресла, немного подтягиваясь наверх, шире расставляет ноги, слегка покручиваясь в массивном кресле.
Ульяна трет ладонью шею, пробегает по животу и, подхватив край белой футболки, тянет ее наверх. Оголяет грудь, кидая белую ткань на Громовский стол. Ежится от прохлады кондиционера и в какой-то момент закрывает оголенные полушария руками.
Степан широко улыбается, словно смеется над ней, от этого Никольская чувствует себя полной дурой. Стоит тут посреди кабинета в одних джинсах, только позорится, но это часть плана, поэтому Уле приходится проглотить все свои сомнения.
Громов выпрямляется и теперь смотрит на нее сверху вниз, дотрагивается до Ульянкиного плеча, наблюдая за образовавшимися на коже крупными мурашками.
– Давай без резких движений, – подцепляет ее футболку пальцами, протягивая в женские ладони. – Для начала просто поужинаем. Хорошо?
– Ладно, – девушка отводит взгляд, боясь посмотреть в его глаза.
Громов слегка вытягивает руку, огибает изящную спину, устраивая ее на тонкой талии. Склоняется к Ульяниному лицу, вскользь касается носом виска, втягивая запах ее волос.
– Подожди меня немного, я скоро освобожусь. Можешь выпить кофе, Лера принесет.
– Прости меня, я совсем не подумала, глупо вышло, – принимает застенчивый вид, пытаясь показать, насколько ей стыдно.
– Да нет, очень даже занятно, – вырисовывает на лице полуулыбку, – получилось смело. Ты красивая, – все же дотрагивается до ее щеки, после чуть ниже, обхватывает подбородок и немного тянет тот на себя, чтобы посмотреть в ее синие глаза.
Никольская смущается, теперь по-настоящему, отступает, быстро надевает футболку, упавший к ногам кардиган и садится в кресло по другую сторону стола, прижимает к груди рюкзак. Громов без слов завершает дела, снимает халат, выходит в смежную комнату кабинета и возвращается уже в джинсах и расстегнутой на груди рубашке. Пока шагает к двери, застегивает мелкие пуговички, одергивает манжеты и протягивает Ульяне ладонь.
– Поехали, – смотрит на свое запястье, которое украшают массивные золотые часы.
Ульяна вышла первая. Тем временем Громов закрыл кабинет, убрал ключ в карман пиджака, о чем-то переговорил с ассистенткой, а после направил Улю к выходу, немного коснувшись пальцами ее спины.
По дороге в ресторан Ульяна нервничала и никак не могла найти себе места. Нужно было говорить, сказать хоть что-то, но слов не было. Совсем. Степан спокойно вел машину, словно ничего не произошло.
Уже в зале просторного ресторана Ульяна вспоминает о том, что у нее есть план, о том, что это не просто дружеский ужин. Это изучение врага, манипуляция, чтобы найти болевые точки
– Значит, выходишь замуж? – поинтересовался Степан и параллельно ослепительно улыбнулся официантке, забрав из рук той меню. Одну папку галантно протянул Ульяне.
Девушка же тем временем не могла справиться со вставшим в горле комом. Сработал эффект неожиданности, она почему-то была уверена, что он не знает. Но, видимо, мама успела просветить его в ту часть ужина, с которой Ульяна трусливо сбежала.
– А ты женишься, – парировала с легкой ухмылкой, а после коснулась глазами страниц а-ля карт.
– Не исключено. Что за фокусы? Зачем ты приехала?
– Хотела тебя увидеть, – Ульяна тянет руку через стол, уверенно положив ее на тыльную сторону мужской ладони.
Громов ухмыляется, кидает взгляд на ее пальцы, а после слишком пронзительно смотрит в девичьи глаза, от этого взгляда по Ульянкиной спине бегут мурашки. Она вновь забывает, зачем сюда пришла.
– Увидела?
– Более чем.
– Тогда самое время поесть.
– Приятного аппетита, – Ульяна поддевает на вилку немного салата и тщательно тот пережевывает. – Зачем ты вернулся?
– Это допрос?
– Дружеская беседа. Просто интересно. У тебя были шикарные перспективы в Штатах.
– Не верь всему, что слышишь. -Степан отделывается двусмысленной фразой, запивая слова водой со льдом.
– Громов, давай переспим, – слетает с ее губ, прежде чем она начинает отдавать себе отчет в сказанном, но намеренно продолжает идти до конца, терять ей уже нечего.
– Давай, – он соглашается будничным тоном, – к тебе, ко мне? В гостиницу?
– Ты серьезно? – Никольская нервно заламывает пальцы, стараясь оставаться непринужденной, получается плохо.
– Более чем. К тому же ты теперь девочка взрослая, да и сама предложила. Поехали, доешь завтра.
Громов выпрямляется, расплачивается с подбежавшим к их столику официантом и резко вытягивает Ульяну из кресла. Подталкивает к выходу, торопит. Эмоции бушуют внутри него свирепым тигром. Ему так и хотелось выволочь ее оттуда за волосы с такими предложениями. Играет она. Значит, решила спровоцировать? Хорошо. Он посмотрит, насколько далеко она сможет зайти, да и сможет ли вообще. Глупая, малолетняя дура, втемяшившая себе в голову, что она стерва. И сдалось оно ему все?
Пока машина рассекает вдоль дороги, Громов думает о том, что нужно было выгнать ее сразу, как только ее ноги переступили порог его кабинета. Она его злит, злит своим дурацким поведением. Но если быть откровенным, откровенным с самим собой, он же действительно что-то к ней чувствует. Его к ней тянет. Адски, невыносимо. Второй день ее блондинистая голова не выходит из его мыслей. Придушил бы, прямо здесь и сейчас, за то, что нарывается. Ему все это не нужно, эта игра в любовь. Зачем? Она же все равно уйдет. Убежит как можно дальше, когда узнает его ближе. У него тяжелый характер, слишком тяжелый для ее хрупкой артистичной натуры.
– Заходи, – Громов открывает перед ней дверь прекрасного гостиничного номера с видом на Неву, – раздевайся, – добавляет сразу, как только она переступает порог, – чего застыла? – шепчет, оставаясь стоять позади.
Ульяна съежилась от его слов. Нервно обхватила предплечья руками, растирая гусиную кожу. Шагнула вперед и врезалась взглядом в белоснежную кровать «кинг сайз». Боялась обернуться. Теперь эта идея казалась ей глупой. Зачем она сюда поехала? Для чего? Что и кому хотела доказать? У нее же даже секса не было. Был жених, но не было близости. Дура.
Громов словно скала стоял за спиной. Смотрел на ее метания, выжидая, когда она уже пойдет на попятную, но она упрямо не хотела сдавать позиций. Степа вытянул руку, коснулся Ульяниной спины, и она вздрогнула, едва успев сдержать тихий вскрик. Мужские пальцы собрали в кулак ткань кардигана и потянули его на себя. Девушка двинулась с места, впечатываясь спиной в мужскую грудь. Легкие наполнились ароматом парфюмерной воды, не позволяя вздохнуть.
Громов подталкивает ее к кровати, довольно грубо, можно сказать, абсолютно не церемонясь. Ульяна летит на белые простыни, упираясь ладонями в матрац. Группируется. Подползает наверх, закрывая себя руками, забиваясь в угол. Смотрит на него растерянно, с маячащей на горизонте истерикой. Губы начинают дрожать.
– Ты же хотела. Раздевайся, у меня нет времени на все это… – с усмешкой обводит комнату взглядом.
Никольская подбирается, нервничает, наконец понимая, как она попала, как сейчас выглядит и как себя ведет.
– Пошел ты, – выплевывает слова, слезая с другой стороны кровати на пол. Стягивает края кардиган.
– А сколько было смелости. Поехали, домой отвезу, – Громов с надменной улыбкой дожидается, когда она обойдет его стороной и выйдет в длинный гостиничный коридор. Ульяна спешит, быстро перебирает ногами, продумывая план побега. Нужно уйти, сейчас же. Но на выходе мужские пальцы без колебаний подцепляют ее за ворот, утягивая в салон авто.
На улице уже стемнело, пока они доберутся за город, то вечер сменится ночью.
У забора родительского таунхауса Уля вылетает из машины и со всех ног несется к дому. Только вот даже на территорию дома так и не попадает. Роется в рюкзаке в поисках ключей, которых нет. Неужели она их забыла? Звонит в домофон, но каждая попытка тщетная. Еще и Громовская тачка так раздражающе урчит за спиной. Оглянувшись, девушка вытаскивает мобильный. Звонит отцу, который сообщает, что они поехали в Москву, хотят посмотреть, как обустроился брат.
– Шикарно, – сквозь зубы.
Степа, вышедший из машины, смотрит на нее с интересом.
– И?
– Что – и? Ключи забыла, а предки у Дёмы.
– Ну я тебя поздравляю. Спокойной ночи, говорят они сейчас еще теплые.
Сказав это, мужчина возвращается за руль и даже снимает машину с нейтралки. Никольская, взбешенная его безразличием, рывком открывает дверь со стороны пассажира.
– Ты что, бросишь меня здесь одну?
– Стоило бы за твои проделки, – выкручивает руль, – падай уже.
– Ну спасибо, – плюхнувшись на сиденье, девушка прижимает рюкзак к груди, стараясь смотреть ровно в лобовое стекло,– отвези меня в гостиницу.
– Думаю, там мы сегодня уже были.
Его слова звучат двусмысленно. Ульяна кривит губы, и прикрывает глаза, ее клонит в сон, а когда она выныривает из дремы, перед ней расстилается подземная парковка. Качнув головой, Ульяна выпрямила спину.
– Где мы? – обернулась к Громову.
– На парковке.
– Это я вижу.
– У меня переночуешь.
– У тебя?
– Квартира большая, – пожимает плечами.
Никольская кивает, сама же думает о том, насколько это глупо идти среди ночи в квартиру к мужчине? Верх безалаберности, в которую она сегодня погружается миллиметр за миллиметром. В лифте душно, слишком маленькое и закрытое пространство давит на нервы. Громов, стоящий напротив, кажется ей огромным каменным изваянием. Улин взгляд упирался ему в грудь, а чтобы увидеть его лицо, ей необходимо непременно задрать голову.
Степан по-хозяйски открыл дверь, пропуская девушку вперед.
Переступив порог, Улька застывает как вкопанная. Когда свет включается, перед ними появляется высокая, худая и обильно загорелая брюнетка. Подсушенное тело упаковано в ярко-алое прозрачное белье, которое ничего не прикрывает.
Никольская сглатывает, не зная, как реагировать, что делать и вообще куда бежать. И почему она сразу не подумала о том, что Света, вероятно, тоже здесь живет. У них же свадьба намечается… Но судя по реакциям Талашиной и тому, с какой скоростью меняются эмоции на ее красивом лице, она в не меньшем шоке.
– Степа, я не поняла?! – Светка сводит брови, слегка надувая пухлые губы. – Зачем ты ее сюда привел? – пренебрежительно взмахивает ладонями.
– Ты же хотела как-то разнообразить наши отношения, – Громов произносит это с насмешкой, – по-моему, она подходит, – проводит пальцем по Ульянкиному плечу и, резко отдернув руку, в упор смотрит на Свету. – Ладно, теперь серьезно, Ульяна сегодня переночует у нас.
– Что значит переночует? Степа.
– Света! – глядит пристально и уже без доли юмора. – Она забыла ключи от дома, а Никольские в Москве.
– Ладно, я поняла. Добро пожаловать, – кривит губы, пробегая по Ульке насмешливым взглядом.
– Я лучше пойду, – девушка торопливо подается к двери. Кажется, на сегодня ее запал остыл окончательно и строить из себя стерву уже выше ее сил.
Громов оперативно ловит ее за ворот кардигана и подтягивает обратно, сдвигая дверь шкафа вбок.
– Раздевайся и чувствуй себя как дома. Света покажет комнату. Правда, Света?
– Конечно.
Талашина расплывается в улыбке, в ее глазах полыхает наигранная любезность. Атмосфера становится все более абсурдной. Воздух пропитывается общей неприязнью, наэлектризовывается, не давая выдохнуть.
Ульяна вешает пиджак в шкаф, стараясь не обращать внимания на взгляды этой дамы, а после послушно идет туда, куда говорят.
Оказавшись в комнате, девушка пробежала глазами по светло-серому пространству, присела на мягкую широкую кровать, выпустила из рук свой рюкзак и взглянула в окно. Медленно высвободилась из одежды, чувствуя лишь опустошение. Все, что случилось сегодня, было ужасно. Ей хотелось поскорей заснуть, лечь и забыть все это, как страшный сон.
Смежная с комнатой ванная порадовала. Ульяна долго стояла под душем, а обернувшись полотенцем, замерла у зеркала, плакала, рассматривая свои красные глаза в отражении. Укутавшись одеялом, она никак не могла заснуть, смотрела в темный потолок, прислушиваясь к звукам в квартире. Все ее планы и бравада оказались пустыми. Словно и не было ничего. Здесь, сейчас, одно Светкино присутствие в его квартире на многое открыло ей глаза.
Кажется, она слишком заигралась… у него своя жизнь, всегда была своя жизнь, где Никольской не было места. Как она выглядит в его глазах? Глупо, действительно очень глупо.
Утро не кажется лучше. Такая же серость и убогость, в мыслях и ощущениях – точно.
Натянув футболку и завязав волосы, Ульяна воровкой выскальзывает в коридор. Хочет уйти по-английски.
Света появляется позади словно призрак, как только Никольская открывает шумный гардероб у двери в квартиру.
– Как спалось? – Талашина надавливает на нижнюю губу длинным острым ногтем, опаляя незваную гостью взглядом.
Была бы ее воля, Света расцарапала бы это юное личико еще вчера, как только ноги этой пигалицы переступили порог ее дома. Зачем Громов ее сюда притащил? Хотел позлить? Что-то доказать? Чего? Что он хотел этим сказать, она так и не поняла, только жутко побаивалась, что послание могло быть и не для нее. Если это так, то стоит поближе присмотреться к девчонке. Если Громов притащил ее сюда ради нее самой, то она точно его заинтересовала.
– Нормально.
– Может, позавтракаем? Заодно и поболтаем, – предлагает Света, подаваясь вперед.
– Мне неког…
– Ну что ты как неродная? – нагло тянет гостью за рукав. – Я уже приготовила завтрак.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
