Текст книги "Когда уходит темнота"

Автор книги: Мария Мишина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Заходи. Как только твой папа позвонил и всё объяснил, я сразу же начала приготавливать для тебя комнату, – она широко улыбается.

Мы заходим в дом и сразу же поднимаемся наверх. Она мне показывает, где я могу разложить вещи. Я замечаю, что у неё мамина улыбка.

– У тебя глаза матери, – она гладит меня по волосам, и я почти чувствую её прикосновение.

Я бормочу в ответ, что я устал и хочу отдохнуть. Она понимающе улыбается и выходит из комнаты. Я ложусь на кровать, не снимая ботинок. Я устал от долгого перелета. Я могу позволить себе немного отдохнуть. По идее, Дженнифер должна была подать документы в школу. У меня впереди целый свободный день, чтобы пошататься по округе. Но для начала я должен закрыть глаза и придумать план.

Новый город всегда идёт вкупе с новыми приятелями. Вряд ли здесь будут такие же отпетые придурки, как из частной школы. Но и в маленьких городках есть свои парни, которые мнят себя королями мира. Не удивлюсь, если кому-то я не смогу понравиться.

Проснувшись от громких голосов на улице, я с трудом понимаю, где я нахожусь кидаю взгляд на неразобранную сумку и тяжело вздыхаю. Я думал, что Эшвилл мне приснился.

Снимаю ботинки и аккуратно складываю обувь в шкаф. Стягиваю прилипшую к телу футболку и кидаю ее в корзину для белья. Туда же летят пыльные брюки и трусы. Оставшись полностью обнаженным, я иду в душ.

Холодная вода взбодрила моё тело, но в моей голове царит хаос. Прежде чем обговорить с Дженнифер все нюансы моего проживания здесь, я решаю прогуляться. Мне нужно понять, где я оказался. Конечно, я не собирался сравнивать огромный город с маленьким пригородом. Но я хотел дать шанс этому захолустью.

Дженнифер копалась в саду, когда я вышел из дома.

Тебе что-нибудь нужно? – вежливо спросила она.

– Мне нужно пройтись.

Я не стал дожидаться ее согласия. Я ещё не знал, смогу ли я с ней поладить. В Нью-Йорке я был предоставлен самому себе. Отцу было плевать на моё воспитание. У нас в доме никогда не было нянь. Даже когда умерла мама, я мог оставаться на много дней один дома. И я ни черта не могу понять, как мне вести себя с Дженнифер. Это я к ней приехал, а не наоборот. По сути я гость в ее доме. Но по состряпанной отцом легенде я несчастный парень, которого только тётя Джен сможет приютить на несколько лет. Якобы отец уезжает в длительную командировку, и вся лапша со шлейфом лести достаётся, отгадайте кому, Дженнифер. Помимо всего прочего, отец каждый месяц будет пересылать ей неплохое денежное пособие. Мне вообще-то без разницы, что он ей наплёл по телефону. И мне понятен ее порыв меня приютить. Те деньги, которые платит мой отец, это больше, чем родственные связи.

Я всё еще злюсь на него, когда иду по вечернему городу. Здесь так тихо и спокойно. Я просто не привык к такой смене звуковых диапазонов. Нью-Йорк всегда кричит о себе. Он заявляет: «Посмотрите, я самый лучший город в стране. В наших барах самые отвязные вечеринки». Я был королём Нью-Йорка. Я правил людьми, покупая секс, славу, и обожание. Мне всегда было мало. Город огней принадлежал мне полностью. И теперь я оказался под руинами своей собственной глупости, в забытом, похожем на все остальные, как под копирку, городе.

Я свернул на главную дорогу, ведущую к маленькому кафе. Оно напоминало мне кафе у дороги. Несколько тысяч таких кафе, разбросаны по всей стране. Они разрастаются, словно пауки, плетущую свою липкую паутину. Я думаю, что они скоро задушат нас холестериновым фастфудом и прогорклым кофе. Кофе! Отец всегда заказывал элитные сорта. И это одна из тех вещей, о которых я жалел, покидая Нью-Йорк.

Я вхожу и быстрым взглядом оцениваю обстановку. В помещении, несмотря на то, то за окном теплый ноябрьский вечер, никого нет. Потом я замечаю девушку, сидящую за дальним столиком. Она пристально смотрит на меня и отворачивается. Не в моём вкусе пташка! Худая, нескладная, большие печальные глаза. Я выбираю первый столик, находящийся ближе к выходу. Я снимаю черную кожаную куртку, и ловлю взгляд девчонки со столика, напротив. Она пожирает меня глазами. Я замечаю, что на ее руке татуировка в виде птицы. Видимо, она сделала ее недавно. Возможно, даже сегодня. Кожа вокруг рисунка отличается от тона ее кожи.

У меня тоже есть татуировки. Чёрная птица на моей спине. Символизирует свободу духа и полёт к высотам. На плечах два крыла. Крыло ангела с тьмой в душе. И крыло демона, несущего свет людям. На груди я набил индийский санскрит. Я долго искал в Нью-Йорке хорошего мастера, который смог бы передать мои эмоции с английского на язык божеств. Это была адская боль. Каждая закорючка, выведенная дрожащей иглой, напоминала мне пытку. Но я получил свой личный оберег, талисман, который всегда под сердцем.

Молодая девушка, официантка, увидев меня, пугается и не знает, как ко мне подойти. Я понимаю ее опасения. Я – парень из большого города. На мне модная одежда, и по её меркам, я выгляжу, как голливудский актёр. Но потом она берет в себя руки, вспоминая, в чем заключается ее работа. Я заказываю чашечку кофе. Я собирался искать плюсы этого города. И если кофе достаточно хорош, значит ещё не всё потеряно для «славного» города Эшвилл.

Приносят мой заказ, и я делаю первый глоток. Б*ять, я не могу поверить своим вкусовым рецепторам. Позовите срочно человека, который приготовил этот кофе. Конечно, здесь менее слабая обжарка зёрен. Но это не похоже на то пойло, которое я пил в самолете. Ты получил свой первый плюс, Эшвилл. Гордись!

Девчонка напротив продолжает разглядывать меня тайком. И я решаюсь на плюс номер два. Я смотрю в ее глаза, наслаждаясь ее маленьким страхом, затаившемся в ее глазах. Она думает, что она крутая. Девушка с татуировкой птицы. Для меня самого – она птенчик, еще разу не взлетавший ввысь.

Она поднимается из-за столика, давая понять, что это она уходит первой. Я принимаю ее условия игры. Встаю, и жду ее следующего шага. Когда она проходит мимо меня, демонстрируя всем своим видом безразличие, я вижу, что она в одной майке и джинсовых шортах. На улице достаточно прохладно, чтобы разгуливать полуодетой. Она выходит, я иду следом. Я вижу ее тоненькую фигурку, идущую быстрым шагом. Ее плечи напряжены, двумя руками она обнимает себя, защищая от ветра. Между нами небольшое расстояние, и я уверен, что она знает, что я следую позади. Она резко останавливается, и я делаю то же самое. Она рассержена, это видно по её лицу. Она казалась милой в кафе при свете ламп, но сейчас она обозлена. Она кричит и ругается матом, всё также притворяясь крутой девчонкой, которой всё ни почём. Ну я видел сотни, таких, как она. Они приходят в бар, заказывают дорогую выпивку и строят из себя первых леди. Но, когда дело доходит до траха, с них слетает сучеватая спесь, и они становятся обычными девчонками, которые всего-то хотели внимания. Таких всегда легче ломать.

Я ломал многих. И эта, тоже сломается. Просто ей нужно дать, то, что она хочет, а потом наблюдать, как рушится ее карточный домик, созданный у нее в голове. Я подхожу к ней достаточно близко, чтоб она почувствовала мой запах. Запах, который она смогла впитать, запах близости между нами. Я называю ей своё имя, чтобы по ночам она смогла звать меня во снах. Я вижу, что она смущена. Наверное, её воспитывали хорошей девочкой. Мама наверняка ее научила, что, когда человек представляется тебе, ты должна в ответ назвать своё имя.

Я снимаю с себя куртку и протягиваю ей. Удивленный тем, что она не бросается мне на шею от счастья, я продолжаю стоять с протянутой курткой. Я вижу, что она колеблется. Она хочет почувствовать тепло, но ей претит сама мысль, что она может принять помощь от незнакомца. И пока она взвешивает всю эту муру у себя в хорошенькой головке, я накидываю куртку на ее плечи, и растворяюсь в темноте.

4. Утром просыпаюсь от будильника, заранее мной постановленного, на телефоне. Меня кошмарит та мысль, что я буду учиться по второму кругу. Зато есть положительные моменты. Я буду стопроцентным отличником. На автомате умываюсь, чищу зубы, одеваюсь. Мне так скучно в этом долбаном городе. Дженнифер кричит что-то невнятно, снизу. Наверное, пора спускаться.

Когда я вчера вернулся домой, мы обменялись парой слов. Она сказала, что я могу ездить на школьном автобусе, который останавливается прямо напротив ее дома. Потом сказала, что вчера заходил ее сосед, парень по имени Том. И по ее словам, мы будем учиться в одном классе. Она так радостно щебетала, о том, что всё хорошо складывается, что я не выдержал, извинился, и свалил наверх. Дженнифер умеет забалтывать людей. Это один из тех типов женщин, которым не скучно наедине с собой. Они могут задавать вопросы, и сами на них отвечать.

Я вышел из дома, и увидел парня на другой конце улицы. На его лице блуждала легкая шизофреническая улыбка. Это главный минус маленьких городков. Они все улыбаются друг другу из вежливости. Но я не собирался рвать своё лицо в ответ. Просто кивнул головой и подошел к нему.

– Меня зовут Том! – он протянул руку. – Дженнифер сказала, что ты приехал из Нью-Йорка. У вас там другое питание или что-то с воздухом?

Я глянул на него, как на полоумного.

– Ты выглядишь старше, – пояснил он.

Этот парень не глупый. Чем я могу ему ответить? Сказать, что сижу четыре года на травке и благодаря ей кажусь ему глубоким стариком?

– Ладно, приятель, расслабься. Вон едет наша школьная тачка. Прокатимся с ветерком.

Прокатимся с ветерком? Он что, старый пердун, читающий газетку на террасе? Или в Эшвилле принято так общаться? Сегодня был однозначно день минусов.

Автобус был раскален до предела. Я ощущал себя сосиской на барбекю. Несмотря на то, что окна были открыты, изнуряющая жара била меня по голове. Том что-то рассказывал, но я его особо не слушал. Потом он достал свой телефон и начал показывать фотки.

– Смотри! Это Ройс, главный говнюк нашей компашки. Скользкий тип. Ройс – старшеклассник. Но с ним весело и он всегда готов на любую тусу, только свистни.

Слово «туса» не прошла мимо ушей. Значит, тут еще умеют развлекаться?

– Мэдисон.

Я глянул на фотку. Обычная фифа, наряженная в шмотки дизайнера по имени Я одеваю только шлюх. С ней всё понятно. Таких, как она, я встречал пачками. Тебе стоит только почесать ногу, а она уже стоит на коленях, расстёгивая ширинку.

– Это Тиа. Она классная. Немного отстраненная, но классная.

Я смотрю на экран телефона, и вижу девушку с татуировкой птицы. На фото она смеётся. Здесь она другая, не такая, как вчера.

– Тиа? – спрашиваю я небрежно. – Она учится с тобой в одном классе?

– Да, Мэдисон, тоже.

Мэдисон меня не интересует. Меня заботит девушка по имени Тиа.

– Что ты знаешь о ней? – я стараюсь задавать вопросы вяло, что бы он не подумал, что я всерьёз ею интересуюсь. – У неё есть парень?

– Конечно, нет, – бодро отвечает Том.

В каком это долбаном смысле «конечно, нет»? Она что ходит в секту милосердия, где ей разрешают набивать татуировки, но не разрешают встречаться с парнями? Б*ять, может она лесбиянка? В моей жизни уже были такие девушки, ярые феминистки, отстаивающие свои права. Они гордо кричали на каждом углу, что мужчины и женщины равны. Но лично по мне, я бы собрал их всех в одну связку и направил на необитаемый остров. После пару месяцев ни одна из них, не упоминала бы таких речей.

– У неё есть девушка?

Я не отстаю от Тома, хочу вытянуть больше информации о интересуемым мной объекте.

– Нет, чувак, ни то, ни другое. Она считает, что все парни – это отстой. Ее слова, – поспешно добавляет Том.

После этих слов у меня нет никаких сомнений в моих намерениях. Этой девчонке нужно преподать урок, поставить её на место. Разбудить в ней чувственную страсть, заставить испытывать ко мне эмоции. И когда это случится, я просто отойду в сторону.

5. Школа Эшвилл. Здесь когда-то училась Эми Мария Янг, девушка из глубинки, прославившаяся в Голливуде. Здание школы похоже на башню из сказок. Длинная лестница, ведущая ко входу.

Пока Том продолжает нести какой-то бред, краем глаза я замечаю спешащую Тиа. В своих руках она держит мою куртку. Я не тороплюсь подавать виду, что я заметил ее. Пусть она немножко повитает в своих грёзах, что я буду бесконечно благодарен, когда она вернет мою вещь. Потом мы познакомимся поближе, возьмёмся за руки и побежим навстречу серебряной радуге и летающих пони.

Я останавливаю Тома, чтобы поинтересоваться расписанием на сегодняшний день. Невзначай поворачиваю голову, и смотрю ей в глаза. Я видел, что она обрадовалась моему появлению здесь. Она делает шаг по направлению к нам, но пока Том роется в телефоне, пытаясь найти расписание, я разворачиваюсь и устремляюсь к главному входу. Мне очень хочется обернуться, чтобы посмотреть ее выражение лица. Я даже думаю, что она одна из тех, кто плачет в женском туалете в перерывах между уроками.

Мне нужно найти приёмную, чтобы получить распределение по факультетам. Я уже заранее узнал от Тома, на какие предметы ходит Тиа. Поэтому я стою у стойки, и диктую предметы, общие с этой девчонкой. Слышу, как звенит звонок. Я, несомненно, опаздываю. Но я новенький в этой школе, и мне простительно. Получаю расписание предметов на руки, и иду по коридорам, пытаясь отыскать нужный кабинет.

Я иду размеренным шагом. Мне некуда торопиться. Познавать те же самые предметы, которые я проходил два года назад, это нелепо. До сих пор не понимаю, зачем отец так поступил со мной? Он хотел, чтобы я научился чему-то большему? Но я – это я. Я не собирался менять себя по первой прихоти отца. На меня могла бы воздействовать только мама. Но её больше нет в моей жизни.

Каждый раз, когда я думаю о ней, я закрываю глаза, потому что та боль, которую я испытываю от потери, она сильнее меня. Я, словно, проваливаюсь в темноту. Я брёл в тёмных тоннелях, пытаясь отыскать свет. Но свет погас, также, как и улыбка мамы. Он довел её до такого состояния. Я был маленьким и многого не понимал. Но, когда темнота приходила, я видел их ссоры. Она плакала по ночам, когда думала, что я сплю. Я переживал, что они разведутся или он уйдёт от нас. Они перестанут быть моими родителями. Они будут делить меня, разрывая напополам. Тогда я стал учиться ещё усерднее, чтобы доказать им, что я хороший. Что им не нужно бросать меня, что я могу стать ещё лучше. Но мой отец не замечал нас. Он жил своей жизнью. Бизнес, сделки, вечер в обществе очередной любовницы. Я не знаю, зачем он постоянно возвращался домой. Когда мы, вечерами садились ужинать, он доставал меня нравоучениями. Но хуже всего было то, что он оскорблял маму самыми последними словами. Я не мог её защитить. Я хотел выскочить из-за стола, и попросить, чтобы он не говорил ей все эти ужасные вещи. Но я всегда сидел смирно, просто слушая их ругань. И она не выдержала. Моя мама покончила жизнь самоубийством.

После ее смерти, когда я стал постарше, я понял, что больше не хочу быть смирным мальчиком. Я пустился во все тяжкие. Отец приговаривал, что я стал монстром. Но я-то знал, что монстра из меня создал он, просто отец не хотел в этом себе признаваться. Я начал вести себя с девушками, также, как отец вел себя с мамой. Я не верю ни в чувства, ни в любовь, ни в отношения. У меня было пятьдесят тысяч историй, когда мои друзья встречались со своими девушками, и всё это заканчивалось чертовски плохо. Чтобы кого-то любить, нужно быть человеком с большим сердцем. А я слишком циничен.

Я повернул за угол, чтобы пройти к нужному кабинету и увидел её. Тиа! Со стороны выглядело так, что она дезориентирована. Она часто дышала и пыталась спрятать то, что она напугана. Но увидев меня, она подобралась и сделала вид, что она просто отдыхает на полу в то время, когда идут занятия. Я не совсем долбаный подонок, чтобы остаться и подшутить на ней. В жизни у каждого бывают моменты, когда он хочет остаться один. Ее видимо, этот момент настиг в школе.

Я зашел в кабинет, предварительно постучав пальцами по стеклянной двери. Заметил своего «приятеля» Тома. Разглядел среди этой серой массы Мэдисон. Хотя она уже была не блондой. Синие волосы с ее головы вопили «Помогите, мы скоро все умрём». Вообще-то мне пофиг, насколько часто девушка перекрашивает свои волосы. У девушки всего одна опция – трахаться со мной, притягательным Диланом Брайтоном. Брайтон! Моя настоящая фамилия.

Когда заканчиваются занятия, Том подходит с Мэдисон и знакомит меня. Я скучно киваю, потому что понимаю, кто стоит передо мной. Девушка, готовая на всё. Мы стоим в фойе, перебрасываемся словами, больше похожими на монолог Тома. Говорит только он, Мэдисон пытается со мной пофлиртовать, я лишь спрашиваю самого себя, куда подевалась Тиа. Через пару минут к нам подходит парень. Ага, я так понимаю тот самый знаменитый старшеклассник, чью фотку я видел в телефоне Тома.

– Хай, чувак! – он пытается показать мне своё превосходство.

Кучка жалких подростков! Мэдисон отходит от нас, видимо, в туалет, чтобы спросить у своего отражения в зеркале, почему я на нее не запал. Эти двое о чём-то болтают, я даже не вникаю в смысл их диалога. Но мозг фильтрует все слова, которые они произносят, и я слышу имя. Тиа! Ройс смеётся. А Том выглядит жалким.

– Что ты сейчас сказал?

– Ты меня вообще не слушаешь! Я говорил Тому, что Тие пора бы уже вставить, а то строит из себя крутую. Этой девчонке просто нужен хороший трах.

Я мгновенно схватываю, что у меня появился соперник. И, не думая разумом, я вскидываю руку и бью его кулаком в челюсть. Ройс оседает на пол, сползая по шкафчикам. Моя выходка привлекла внимание других, и я быстро пробираюсь в толпу собравшихся, чтобы свалить незаметно.

6. Вернувшись к Дженнифер, мне ещё трудно назвать это место своим домом, я поднимаюсь наверх. Поднявшись в спальню, я кидаю рюкзак на пол и пытаюсь понять, почему мне так паршиво. По сути, я врезал ему за дело. Но то, что ему и ещё, наверное, многим пришла эта мысль в голову, меня бесила. Но с другой стороны этим поступком я поднял себе баллы. Все девчонки писают кипятком, когда парень их защищает. Я не был уверен, что Тиа бросится мне на шею, хотя бы потому что эта девчонка пытается контролировать свои эмоции. Но я ведь только начал.

До наступления вечера ещё несколько часов. Я знаю, эта девчонка придет в кафе. Поэтому я должен там быть. Сегодня я хочу ей подарить немного больше внимания, привлечь ее внутренний голос, который шепчет ей, не связываться со мной. Хочу проверить, насколько хорошо она знает свое тело. Сможет ли она устоять под давлением моего возбуждения? Потеряет ли голову от чувственных поцелуев?

Я дожидаюсь вечера, и снова иду по дороге к кафе. Стоя перед маленьким местом, маленького города, где подают приличный кофе, я чувствую, что это место становится мне родным. Как бы это странно не звучало, чёрт возьми! Я делаю шаг, и звук колокольчика говорит всем присутствующим о моем прибытии. Я ищу глазами её. Девчонку, которая ещё пока не хочет мне покоряться. Но этот день настанет, я в этом уверен.

Я иду мимо столиков, чтобы сесть рядом с ней. Официантка вновь испугана моим появлением. Наверняка, она хорошая девушка. Ну что у неё б*ять в голове, если она так боится своих клиентов? Почему я вызываю у неё такие страхи? Я напоминаю ей о ее бывшем парне? Или её пугают мои татуировки?

Я сажусь на кожаный диван, и кладу руки на стол, скрестив пальцы. Так я показываю, Тиа, что я полностью владею ситуацией. Она не показывает, но она рада меня видеть. Правда в том, что я тоже в какой-то степени рад. Мы начинаем обмениваться язвительными репликами, понимая, что это всё игра. Прелюдия к большому шагу. Она волнуется, я вижу это по ней. Она украдкой закусывает губу, когда мои пошлые шуточки обижают ее.

Я смотрю в её карие глаза, и понимаю, что я немного ошибся в её счёт. В первый день, когда я её увидел, она показалась мне нескладной и невзрачной. Но карие глаза, которые отвечали мне пристальным взглядом, не желая уступать ни в чём, затягивали меня. Она была по-своему красива.

Блин, официантка подходит к нам, и я отвожу взгляд. Пусть она думает, что победила. Но когда девушка в фартуке уходит, я снова начинаю всматриваться в эту девушку, сидящую, напротив. Ее глаза полны решимости. В ней горит внутренний огонь сопротивления.

Я просто уже и не помню, чтобы девушка была такой неприступной. Я продолжаю рассматривать её, даже не скрывая своего блуждающего взгляда. У нее очень красивые тёмно-русые волосы, уложенные в пучок. В этом джинсовом платье с открытыми плечами она похожа на очаровательную милашку. Сегодня она немного подкрасила свои ресницы. Парни всегда замечают такие вещи. Не нужно думать, что мы не знаем, как девушка ведёт себя, когда мужчина ей нравится. Если девушка приходит на свидание с распущенными волосами, это значит, зеленый свет.

Но девушка, которая сидит напротив, маленькая хулиганка Тиа, еще не готова признаваться самой себе, что она меня хочет. Я ловко отбиваюсь от её язвительных слов и перехожу в наступление. Вижу, как её глаза раскрываются широко. Она не ожидала такой конфронтации. Но я-то себя знаю, это только начало. Она поднимается из-за стола так быстро, что я не успеваю придумать свой следующий ход. Я замечаю куртку в её руках, и резким движением выхватываю ее, заявляя, что она моя. Смешно наблюдать, какие эмоции и сомнения бушуют у неё в душе.

Тиа наклоняется ко мне, чтобы забрать куртку. Во мне щелкает заряд, как взрыв. Знаете, такие сладкие конфетки, которые раскусываешь, а внутри кислота, которая сжимает твоё горло. Среагировав на её близость, я хватаю ее за плечи и прижимаю к стене. Она стоит молча, не двигаясь. Она такая невинная в моих объятиях. Губами я исследую её тело, как путешественник на чужой земле. Мне хочется сделать намного больше, зайти как можно дальше. Засунуть руку в ее трусики, ощутив внезапную влагу. В этот момент я возбуждён до чёртиков. Я касаюсь пальцами её груди, плавно переходя на линию живота. Оо, как бы я хотел разорвать на ней это платье. Ласкать её обнаженное тело, пока она не попросит большего. Я почти был готов опуститься на колени, чтобы сделать ей приятное моим шаловливым язычком. Но в этот момент, когда я был уязвим под давлением, от которого мой член пульсировал, как заведённый, она оттолкнула меня.

Я смотрел ей вслед, наблюдая, как она выбегает из кафе. У официантки, вышедшей в самое неподходящее время из кухни, в глазах застыл немой вопрос. Я расплатился, взял в руки куртку Тиа и вышел из кафе.

7. Прошло всего пару дней, как я был в этом городе. Отец мне ни разу не позвонил. Моя ненависть никуда не ушла, наоборот, расстояние обострило это чувство. Я начал думать, что этот побег устроил мой отец лично. Так он пожелал избавиться от меня, а я ему просто поверил и подыграл. Я мог бы вернуться обратно, в Нью-Йорк. Затеряться в огромном мегаполисе не было большой проблемой. Но всё сводилось к тому, что этот вариант меня совсем не устраивал. Конечно, я мог бы прожить пару недель, оплачивая счета золотой картой. Но чтобы я делал потом? Я не смог бы поступить в колледж, не имея рекомендаций от школы и законченного образования. В общем, это всё было одной сплошной головной болью.

И ещё меня жутко выводила Дженнифер. Наверное, отсутствие собственных детей побуждало ее принимать активное участие в моей жизни. Я редко обедал или ужинал в её доме. В основном перебивался бесплатной едой в школе. Или платной в кафе. Дженнифер при этом еще и была ужасной неряхой. Я всё никак не могу привыкнуть, что, спускаясь по лестнице, я спотыкаюсь о вещи, которые разбросаны по всей гостиной. Зачем она это делает? Заядлый шопоголик? Но люди, которые покупают много вещей, развешивают их в шкафах, а не кидают по всей комнате.

Вернувшись, я иду в душ. Мне нужно остыть, и холодная вода прекрасно снимает возбуждение. Выйдя из душа, я вспоминаю, что завтра воскресенье. Можно поиграть в игры на ноутбуке или взломать ай пи адрес моего соседа, Тома. У меня гигантские планы на эту девчонку. Поэтому я хочу узнать о ней больше. Через пару вирусованных программ я создаю переадресовку с телефона Тома на свой собственный. Может они в выходной день общаются? Я не знаю. Но хотелось надеяться, что она захочет поделиться с ним.

Просидев до пяти утра в ноутбуке, я отсеял пару звонков от Мэдисон и ещё одного чувака. Похоже, Том непопулярный парень. Я начал сомневаться во всей этой чепухе, что я затеял. Если Тома будет настораживать тот факт, что к нему нет дозвона, он сможет обратиться в телефонную компанию. Я решил подождать до следующего вечера, чтобы потом соскочить. Не хочется, чтобы Том думал, что я преследую его. Телефонный маньяк! Ха-ха! Изображение на ноутбуке начинает расплываться, а глаза медленно закрываются. Телефонный звонок раздался ровно через минуту, как я решаю поспать. Делаю скриншот на всякий случай, чтобы запомнить номер и нажимаю на зеленую трубку.

– Кто это? – спрашиваю я. Те звонки, которые поступали до этого, я просто брал трубку и молчал. Здесь я решился спросить первым, потому что, если это звонит не она, не хочу терять время. Несмотря на выходной день, у меня ещё куча дел, в которых входит и намерение поспать.

Кто-то молчит на другом конце телефона, и я брякаю наобум:

– Тиа, это ты?

Судя по молчанию в телефоне, я попадаю в точку. Глупая, она думала, что звонит Тому, а почему-то попала на меня. Она могла бы кинуть трубку. Но я был уверен, она себе больше не принадлежала. Она принадлежала мне. Это было гораздо проще, чем я ожидал. Ещё пару наших встреч в кафе, и она у меня будет есть с руки.

Да! Я знаю, как называется это состояние. Когда это случилось в первый раз, желание унизить и подавить девушку, я перешерстил всю библиотеку, ища ответы на вопросы. Но всё оказалось гораздо сложнее. Всё дело было в маме. Она рано покинула меня. И моя злость на неё, которую я держал в себе, выплёскивалась на других. Не нужно думать, что я конченный мерзавец. У меня тоже есть своя дверь во тьму. Там я съедаю себя от сожалений, которых не проявляю во внешнем мире. Там меня обволакивает темнота. Каждый раз она забирает частицу самого меня, и я боюсь, что когда-нибудь она заберет меня полностью.