Текст книги "Охота на лис"
Автор книги: Мария ( Мэри) Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
ГЛАВА 13
Как ни странно, но Шэдуэлла нигде не было видно. Он бесследно исчез.
– Будь он неладен! Куда же он подевался? – раздраженно повторял Генри. Поиски Шэдуэлла заняли уже более получаса, но секретарь словно в воду канул.
– Может быть, он отправился в Мильверли пешком? Здесь не так уж далеко, – предположила Жюстина.
– Вполне вероятно, – согласился, успокаиваясь, Генри и взял девушку за руку. – Возвращаемся домой.
По приезде в Мильверли Генри тотчас распорядился, чтобы отыскали Шэдуэлла и немедленно прислали к нему.
– Ну, где твой саквояж? – Генри смотрел на Жюстину озабоченно и взволнованно – было видно, что его, как и мисс Брайерли, терзают сомнения в виновности Дамиана.
Они поднялись в комнату Жюстины. Около двери на кушетке спала Агнесса.
– Не буди ее, – шепнул Генри. – Никто не должен ничего знать.
Жюстина кивнула в ответ и, тихо подойдя к комоду, принялась искать спрятанный там саквояж. Она перерыла все вещи, но – удивительное дело! – таинственного саквояжа нигде не было. Он исчез! Жюстина взволнованно повернулась к Генри:
– Готова поклясться чем угодно, что еще утром он был на месте.
– Я верю тебе… Агнесса не могла его куда-нибудь переставить?
Жюстина отрицательно покачала головой:
– Нет, исключено! Я предупредила Агнессу, – чтобы она его не трогала.
– Тогда это сделал кто-то другой. Кому еще ты рассказывала о своей находке?
– Больше никому. Но… подожди! – Лицо Жюстины просветлело. – В саквояже был конверт с деньгами, завернутый в коричневую бумагу, и я спрятала его в другое место, подальше от Агнессы и прочих любопытных глаз.
– Такая предусмотрительность заслуживает всяческих похвал, – улыбнулся Генри. – Будем надеяться, что этот конверт послужит оправданием для Дамиана.
– …Или погубит его. – Жюстина помрачнела и протянула Генри сверток.
Коричневая бумага обожгла ей руку, когда девушка подумала, что ее будущее и будущее самого дорогого ей человека целиком теперь зависят от этого таинственного предмета. Что ж, она выполнила свой долг, и ей не в чем себя упрекнуть. Теперь судьба Дамиана не зависит от нее, а Генри сделает все возможное, чтобы истина восторжествовала.
Жюстина взволнованно следила за тем, как внимательно Генри изучает непонятные знаки на коричневой обертке. Внезапно в дверь постучали, и лорд Алленсон быстро спрятал сверток в карман.
Вошел дворецкий.
– Мистера Шэдуэлла нет в его комнате, – доложил он. – Говорят, он еще не вернулся из Брайтона, сэр.
Генри кивнул и отпустил слугу. Когда шаги дворецкого смолкли, лорд Алленсон снова достал сверток.
– Ты что-нибудь понимаешь во всем этом, Генри?
Генри молчал, погруженный в изучение таинственных знаков. Наконец он оторвался от бумаги, взглянул на Жюстину и задумчиво произнес:
– Пока я ничего не могу сказать с полной уверенностью, потому что шифр мне не знаком. И все же я надеюсь, что Дамиан и Лис – не одно лицо. Дамиан и сейчас продолжает выполнять секретные поручения герцога Веллингтона, и этот сверток, вероятно, имеет отношение к одному из них. Кроме того, я хорошо знаю лорда Левингтона и уверен – он не может быть предателем. Но все равно – спасибо, Жюстина, что Вы не побоялись доверить мне свою тайну. Бумага и деньги останутся у меня, я знаю что с ними делать. – С этими словами Генри аккуратно спрятал сверток в карман. – Кстати, дорогая, как к Вам попал саквояж?
Мисс Брайерли подробно изложила Генри все, что касалось таинственной находки, не забыв упомянуть о том, как Дамиан исколесил все окрестности в поисках саквояжа.
Когда она замолчала, воцарилась гнетущая тишина: казалось, комната наполнилась подозрениями и мрачными предчувствиями. Генри внимательно посмотрел на Жюстину и с надеждой произнес:
– Думаю, у Дамиана найдутся убедительные доводы в свое оправдание. Конечно, все это надо тщательно расследовать, но мне бы не хотелось сразу обращаться к официальным властям. Все-таки, он – мой старый друг, и я всегда доверял ему, чтобы столь скоропалительно заподозрить его в предательстве. Мы проведем свое частное расследование, и никто об этом не должен знать. Вы поняли меня, Жюстина?
Девушка кивнула, глядя на Генри с благодарностью.
– Вы очень переживаете за Дамиана? Он Вам не безразличен?
– Да… Это правда. Я люблю этого человека, но не могу доверить ему свою судьбу, пока он не будет вне подозрений.
– Что ж, Вы рассуждаете вполне здраво. Не будем мешкать. Сейчас же отправляемся в Ардмор Крест – в этот ночной час Дамиан наверняка дома. – Генри решительно направился к выходу. – Жду вас внизу.
Жюстина так торопилась, что забыла надеть шляпку и прихватить шаль.
– Надеюсь, Нора, если проснется, не испугается нашего неожиданного исчезновения, – сказала Жюстина, усаживаясь рядом с Генри в карету.
– Я оставил ей записку. Нора привыкла, что я часто работаю по ночам.
* * *
…Четверть часа спустя карета подъезжала к воротам Ардмор Крест. Навстречу выбежал сонный дворецкий и, проводив гостей в дом, пошел доложить об их приезде. Неожиданно на пороге гостиной появился Роджер. Он был разгорячен и тяжело дышал, как после продолжительного бега. Весь его вид и неуверенные движения говорили о том, что младший Траубридж сильно пьян.
– Какие гости, – промямлил он, – я уж думал, что придется пить в одиночестве. Хоппи покинул меня.
– Мы здесь не для того, чтобы пить с Вами, Роджер. У нас срочные дела к Дамиану.
Дверь, ведущая в библиотеку, распахнулась, и в гостиную вошел лорд Левингтон.
– Кому я понадобился так поздно? – Дамиан с удивлением посмотрел на гостей. – Что случилось?
Глупо улыбаясь, Роджер обнял Дамиана:
– Братец, давай пропустим по стаканчику… Лорд Левингтон побагровел от гнева.
– Что, тебе еще мало? Ступай проспись… – он схватил младшего брата за шиворот и толкнул к лестнице, ведущей во внутренние покои дома.
– Дам, почему ты такой грубиян?! – завопил Роджер, споткнулся и упал на пол.
Мисс Брайерли, наблюдая за тщетными попытками младшего Траубриджа подняться, с ужасом думала, что совсем недавно и Дамиан был таким же. Она перевела взгляд на лорда Левингтона и с облегчением вздохнула – сейчас он был полной противоположностью своему брату. «Да, он действительно переменился», – удовлетворенно подумала Жюстина и пошла вслед за Генри в библиотеку, плотно закрыв за собой дверь.
– Так что же все-таки произошло? – спросил строго Дамиан, когда они остались втроем.
Генри извлек из кармана коричневый сверток и протянул его лорду Левингтону.
– Это твои деньги и зашифрованное послание?
Глаза Дамиана широко открылись от изумления:
– Где, где вы нашли это? Я обшарил всю округу в поисках пакета.
– В комоде у Жюстины.
Дамиан резко повернулся к девушке, и она едва слышно пролепетала:
– Я… я нашла его в саквояже, который, должно быть, принадлежит Вам…
– Это тот самый саквояж, что пропал в Кроули, – улыбаясь, Дамиан бросил сверток на стол. – Отлично, все отлично! Теперь все в порядке!
Генри присел на край стола и нетерпеливо спросил:
– Так, может, ты объяснишь нам, в чем дело?
– Да, конечно… Я попросил Роджера забрать саквояж в Кроули и привезти его мне, но он, как всегда, чертовски напился и не смог выполнить моего поручения. – Дамиан, казалось, не понимал, что хочет узнать Генри, и не улавливал в голосе лорда Алленсона ничего тревожного.
Генри вежливо откашлялся и, не мигая, словно сверля взглядом, уставился на друга. Только теперь до Дамиана стал доходить смысл его вопроса.
– Что конкретно тебя интересует, Генри? И оставь, ради бога, этот обвинительный тон – мы не в суде!
– Хорошо. Я хочу знать, что означают эти шифры. Конечно, я мог бы не ломать себе голову над ними, а просто отвезти в Лондон в Министерство внутренних дел и рассказать там обо всем…
В ответ Дамиан расхохотался:
– Господи, неужели я похож на предателя? И ты думаешь, что я веду двойную игру – работая на Веллингтона и Кэслри, еще и шпионю в пользу бонапартистов?
– Нет, я не верю, но… – Генри печально вздохнул. – Во всем этом много подозрительного: деньги, зашифрованное послание…
– Слушай же! Деньги – это плата, но не за секретные сведения, а за контрабандные шелк и бренди, поставляемые некоему торговцу в Кроули. Я не стану посвящать вас во все тонкости этого бизнеса: во-первых – неинтересно, во-вторых – необязательно… – Дамиан замолчал, но ненадолго. – Однако, – продолжал он с усмешкой, – благодаря именно такого рода услугам мне удалось погасить значительную часть долгов покойного отца. Скажу честно, мне лично мало импонирует это занятие: я не люблю шелка и давно уже не увлекаюсь бренди, но оно помогло спасти мое родовое гнездо. Кроме того, благодаря ему я имею возможность помочь жителям моих владений свести концы с концами. У меня сейчас налажены тесные взаимовыгодные связи с торговцами по обе стороны границы…
– Меня мало интересует эта сторона твоей жизни, – заметил Генри миролюбиво. – Я давно об этом догадывался. Сейчас меня беспокоит совсем другое, – и Генри выразительно посмотрел на сверток в коричневой бумаге.
– Ты вынуждаешь меня говорить о вещах, о которых говорить я не вправе.
Генри возбужденно соскочил со стола.
– Ну, хорошо, хорошо… – успокоил его Дамиан. – Тебе я могу довериться. Это секретные инструкции из ведомства лорда Кэслри нашему агенту во Франции. В них указаны имена находящихся в Париже тайных сторонников Бонапарта, которые планируют переворот с целью вернуть к власти своего императора. Европа еще не оправилась от ужасов той войны, чтобы быть ввергнутой в новую бойню. Генри задумчиво потер подбородок:
– А ты не допускаешь, что это послание – слишком лакомый кусок для Лиса и его компании?
– Да, вполне возможно, ведь он наверняка понимает – как только покончат с тайным бонапартистским обществом в Париже, ему тоже придет конец, – Дамиан посмотрел на Жюстину невидящим взглядом, будто ее вовсе не было в комнате.
– Видишь ли, друг, – Генри заговорил быстро и взволнованно, – я располагаю достоверными сведениями, что этот агент действует именно в нашем районе, поэтому подозреваю каждого, – Генри сделал паузу, – но после нашего разговора у меня нет сомнений – ты невиновен! Думаю, теперь мы должны помочь друг другу выманить настоящего Лиса из норы. Я чувствую, что он среди нас, где-то рядом.
– Ты хочешь сказать, что этот мужчина или женщина – человек нашего округа? – спросил Дамиан. – Иначе ему не добраться до твоих секретных документов?
– Да… или кто-либо из местных контрабандистов – с помощью слуг они вполне могут проникнуть в дом. К счастью, я никогда не забываю запирать все свои важные бумаги в потайном сейфе.
– …о котором хорошо знает Шэдуэлл, – недобро усмехнулся Дамиан.
– Я знаю, ты не очень жалуешь моего секретаря, но поверь, этот человек – вне подозрений.
– Ну, почему же? Он вполне мог похитить саквояж из моей комнаты, – вступила в разговор Жюстина, уязвленная тем, что на нее никто не обращает внимания.
– Генри, что ты знаешь об этом Шэдуэлле, – продолжал лорд Левингтон, не обращая внимания на слова мисс Брайерли, – кроме того, что он когда-то служил в военном министерстве и является младшим сыном лорда Суини?
– Я знаю еще, что он член партии Тори и всем сердцем поддерживает реставрацию Бурбонов во Франции. Шэдуэлл – серьезный человек без дурных привычек и наклонностей. Наконец, я не сомневаюсь в его лояльности и преданности.
– Ты доверяешь ему всю переписку с Министерством внутренних дел?
– Да, – утвердительно кивнул Генри. – Конечно, я не показываю ему абсолютно все, но те бумаги, которые требуют немедленного ответа, он, безусловно, видит.
– И даже те из них, в которых содержатся секретные сведения, связанные с деятельностью министерства и правительства? – голос Дамиана прозвучал жестко.
Генри недовольно поморщился.
– Как я уже сказал, этот человек достоин доверия, и не нужно его ни в чем подозревать.
Дамиан кивнул:
– Ну, хорошо, я верю тебе… Но если Шэдуэлл вне игры, то кто остается? Ведь только вы имеете доступ к секретным правительственным документам…
– Ты забыл про самого себя, Дамиан, – тихо сказал Генри, приближаясь к лорду Левингтону. – Ты тоже имеешь доступ к секретной информации… Извини, конечно, что я позволил себе усомниться в твоей порядочности, но пойми, эта шифровка не могла не вызвать подозрений. Вот тебе моя рука в знак полного доверия.
Дамиан крепко пожал протянутую руку.
– Я уверен, сообща мы скоро докопаемся до истины, – продолжал Генри, расхаживая по комнате. – Итак, нам известно, что некто имеет доступ к секретным документам, направляемым нашим войскам во Францию.
– Послушай, Генри, если ты не возражаешь, я хотел бы поговорить с мисс Брайерли наедине.
Генри с улыбкой посмотрел на Жюстину:
– Вы хотите поговорить с ним без посторонних?
Жюстина молча кивнула и почувствовала, как ее вновь начинает бить дрожь.
– Тогда я подожду в коридоре, но имейте в виду – в вашем распоряжении не более пяти минут. – Генри вышел, плотно закрыв за собой дверь.
– Итак, Вы все время подозревали, что я – Лис? – жестко спросил Дамиан.
Жюстина откинулась на спинку кресла и спокойно посмотрела на лорда:
– А что мне оставалось делать? Странный саквояж, таинственный сверток, Ваше подозрительное поведение… Да еще обида за Ваш необъяснимый поступок в Лондоне… Я должна была сообщить о своей находке и своих подозрениях кому-либо, заслуживающему доверия. И я выбрала Генри. Благодаря ему все мои сомнения рассеялись.
– Но почему Вы так долго скрывали свою тайну? Почему сразу не обратились к кому-либо за помощью и советом?
– Я долго колебалась, потому что боялась причинить Вам вред. Я не хотела, чтобы саквояж попал в руки людей, которым безразлична Ваша судьба, поэтому попыталась сама все разузнать. Однако скоро поняла, что одной мне это не под силу…
– Но, Жюстина, почему Вы не решались довериться мне? Почему обратились к другому человеку, пусть даже к такому, как Генри? – Дамиан печально вздохнул и опустил голову. Он выглядел очень расстроенным и усталым.
Жюстина понимала, что причинила лорду боль своим признанием, но лгать ему сейчас она не могла.
– После нашей размолвки в Лондоне я пыталась вычеркнуть Вас из своей памяти и делала все для того, чтобы избегать встреч с Вами. Когда я нашла саквояж и узнала, что он для Вас важен, во мне проснулось чувство мести, и я решила, что Вы заслужили наказание. Я давно раскаиваюсь в своем поступке.
– Что ж, я не вправе осуждать Вас. Мое поведение в Лондоне непростительно, но только расставшись с Вами, я понял, как Вы мне дороги, и что жить без Вас – невыносимая мука. Я готов снова и снова вымаливать у Вас прощение. Жюстина, я…
Стук в дверь прервал пылкую речь Дамиана. В библиотеку заглянул Генри:
– Ваши пять минут истекли. Надеюсь, вы все выяснили?
Жюстина с мольбой посмотрела на лорда Левингтона:
– Пожалуйста, простите меня за причиненные вам неприятности.
– Я больше не сержусь на Вас, – лицо Дамиана просветлело. – Думаю, скоро мы найдем настоящего преступника, и я сделаю для этого все возможное.
– Я чувствую, что мне пора вмешаться, иначе вы никогда не закончите разговор, – сказал Генри и, взяв Жюстину за руку, повел к выходу. – Не будем терять зря времени, Дамиан, нам надо поставить капкан на Лиса.
– Да, пока Лис на свободе, я не могу спать спокойно.
Жюстина оглянулась на своего возлюбленного. Рука Дамиана нервно теребила пачку банкнот, а на лице было написано уныние.
Незримой тенью Лис все еще стоял между ними.
ГЛАВА 14
– Что мы будем теперь делать, Генри? – озабоченно спросила Жюстина, когда они возвращались в Мильверли. – Мне невыносима мысль, что Дамиан может быть причастен к измене. Я не хочу, не могу поверить в его виновность!
– Я – тоже, – ответил Генри. Его плечи были тяжело опущены, как будто под тяжестью груза. – Теперь мы должны расставить ловушку для шпиона, кто бы это ни был! Жюстина, поскольку Вы посвящены в это дело, я очень рассчитываю на Вашу помощь.
– О! Я готова сделать все, лишь бы поскорее поймать предателя. Думаю, он, как только обнаружит, что шифровки нет в саквояже, попытается еще раз обыскать мою комнату.
– Это отличная идея!
– Но, Генри, если Дамиан и Шэдуэлл не замешаны в этом ужасном преступлении, то кто тогда может быть шпионом, по-вашему?
– Трудно сказать… В это тяжелое послевоенное время очень многие люди терпят нужду, остались совсем без средств, и от нищеты и отчаяния любой из них может ступить на путь предательства, лишь бы заработать на кусок хлеба. С войны вернулись солдаты, не имеющие никакого дохода, – они тоже не должны выпадать из нашего поля зрения.
– Но я не знаю ни солдат, ни фермеров, которые могли бы проникнуть в дом, не вызвав подозрения. А что ты думаешь насчет Моники де Вобан или Хоппи, друга Роджера? Они, я знаю, стеснены в средствах, особенно Моника, да и Роджер с его постоянными пьянками может влезть в любую авантюру.
– Для их семей – страшный удар узнать, что родственник – шпион, это покроет позором весь род…
– А Дамиан не переживет, если его брат окажется предателем.
– Для меня не было бы неожиданностью, если бы обнаружилось, что Роджер замешан в подобного рода делах. Молодые люди часто по неопытности попадают в сети зла. Вот только очень будет жаль друга… Но по собственному опыту я знаю, как велик соблазн легко заработать деньги, хотя я сам устоял перед ним…
– Не могу представить Вас в роли авантюриста, – улыбнулась Жюстина. – Вы всегда казались мне таким спокойным, уравновешенным.
– Эдакий тихоня, да?
– Не совсем. Но я уверена, что шалостями в молодости Вы во многом обязаны дружбе с Дамианом.
– Мы провели большую часть жизни вместе, начиная с детства. Да, он способен на всякого рода проделки, но не на предательство.
«Его уверенность в невиновности Дамиана действует на меня как бальзам», – подумала девушка.
Карета подъезжала к Мильверли, когда начался дождь. Слуга вынес из дома зонтики и подал их приехавшим.
– Я постараюсь навести справки о мадемуазель де Вобан, – сказала Жюстина, прощаясь с Генри, – надо же с чего-то начинать…
* * *
На следующее утро мисс Брайерли разыскала Чэрити в ее летнем домике.
– Ты выглядишь довольно мрачно, – сказала подруга, обнимая Жюстину. – Это из-за погоды? Или кто-то опять разбил твое сердце?
Жюстина нахмурилась:
– Разбитое сердце? Какая нелепость! Я приехала, чтобы поблагодарить тебя за чудесный вечер. Даже сюрприз – неожиданное появление лорда Левингтона – не испортил мне настроения.
– Я пригласила его тоже, но не сказала тебе, потому что он собирался в Лондон и не обещал быть к вечеру. Но он, должно быть, очень постарался уладить дела пораньше, и я подозреваю, что причина тому – ты! Не хмурься, дорогая, садись и рассказывай, что произошло. Ты исчезла вчера с лордом Алленсоном так стремительно, что я и не знала, что думать. А Дамиан и вовсе ушел по-английски. Так что же все это значит?
Мисс Брайерли не собиралась посвящать Чэрити во все подробности, связанные с событиями последних дней и часов, – чем меньше подруга знает, тем лучше, – и она уклонилась от прямого ответа.
– Мне хотелось бы побольше разузнать о Грэхэме Хоппере. Вчера мне показалось, что я небезразлична ему.
Чэрити всплеснула руками и засмеялась:
– И это все, из-за чего ты приехала ко мне? А я подумала, глядя на твой мрачный вид, что в Мильверли произошло нечто ужасное!
Жюстина отрицательно покачала головой:
– Нет, нет! Там все прекрасно! Так расскажи мне, что ты все-таки знаешь о Хоппи? Я слышала от слуг, что он якобы встречается с какой-то дамой в Брайтоне. Это случайно не мисс Пул? Она вчера была у тебя, и я видела, что Хоппи был с ней очень любезен.
– К сожалению, я немного знаю о мистере Хоппере. С первого взгляда он производит хорошее впечатление. Но если присмотреться повнимательнее, то в нем есть что-то неприятное. Его трудно вызвать на откровенность, он, как уж, ускользает от прямых ответов. Я не люблю таких людей. Роджер, несмотря на свои дурные наклонности, намного добрее и приятнее. Хоппи уже несколько месяцев проводит время в нашем обществе, но практически никто не знает о его занятиях, о семье… Кстати, – Чэрити замолчала и пристально посмотрела на подругу, – знаешь, кого я встретила вчера в Брайтоне?.. Мадемуазель де Вобан! Она сидела за чашкой чая в местной гостинице и мило беседовала с каким-то приезжим джентльменом.
Мисс Брайерли округлила глаза:
– Но она же сказала, что никогда не была в Брайтоне и не хочет туда ехать даже с нами! Ты уверена, что человек, с которым она разговаривала, не из наших мест?
– Я не могу в этом поклясться, потому что недостаточно хорошо его видела – он сидел спиной. Но совершенно точно знаю, что никогда не встречала его раньше. Незнакомец не похож на англичанина: черные волосы, золотисто-бронзовый загар. Может, это какой-нибудь старый приятель Моники из Франции? Или ее таинственный брат?
– Однако она была еще совсем ребенком, когда попала на острова к леди Данмор. Таким образом, все связи с родиной Моника потеряла в детстве. Меня удивляет поэтому, когда и где она могла завести новые знакомства со своими соотечественниками? Тем более невероятно, что леди Данмор позволила мадемуазель де Вобан одной отлучиться в Брайтон. Она же не отпускает ее от себя ни на шаг. Все это весьма и весьма странно, даже подозрительно!
– А может быть, леди Данмор была у брайтонской модистки и пока примеряла платье, Моника ушла погулять без разрешения?
– Эта француженка – очень загадочная особа. Она почти ничего не рассказывает о себе, а я не прочь узнать побольше о ее таинственном прошлом.
Чэрити вздохнула:
– Я уверена, что у нее было ужасное прошлое. Жить во время страшного террора, потерять близких, родной дом – что может быть хуже? Такие испытания сломают человека и покрепче Моники!
Жюстина согласно кивнула и поднялась:
– Думаю, мне пора возвращаться в Мильверли. Я уехала, не предупредив Нору, и она будет волноваться, если обнаружит мое отсутствие.
Чэрити проводила подругу до дверей.
– Я понимаю, тебе было неприятно встретиться с Дамианом у меня на вечере. Но согласись, практически невозможно избежать встреч с людьми, живущими по соседству. Дорогая, – она обняла Жюстину за плечи, – я очень буду тебе признательна, если ты повлияешь на Роджера. Попробуй поговори с ним, объясни, как нужно вести себя, чтобы заслужить мою симпатию. Мне кажется, что к тебе он прислушается.
– Хорошо, – согласилась Жюстина, – но боюсь, что это будет напрасная трата времени и сил. Тогда уж не обессудь!
* * *
…Младший Траубридж стоял возле окна и задумчиво смотрел на море. Только что гонец доставил Дамиану пакет из Лондона, чуть не загнав лошадь. «Видимо, очень важное сообщение, раз он так спешил», – подумал Роджер. Брат занимался какими-то серьезными делами, но никогда никому не рассказывал о них. Роджера мучило любопытство, но вытянуть из Дамиана что-либо было невозможно. Когда же младший брат предлагал ему свою помощь в делах поместья, тайно надеясь снискать его расположение, тот всякий раз отмахивался от него, как от назойливой мухи, давая всем своим видом понять, что не доверит брату даже мало-мальски ответственного поручения. «А ведь ты мог бы помочь мне, если бы относился с большим пониманием, – печально размышлял Роджер. – Хотя о чем может быть речь после того случая в Кроули, когда я потерял какой-то саквояж… Брат, конечно, прав, что перестал верить мне».
То ли от мрачных мыслей, то ли от похмелья началась сильная головная боль, словно в висках стучали молотки. «Где бренди?» – Роджер отыскал глазами заветный графин со спасительным напитком. Один-два стакана – и все хлопоты и заботы отошли на задний план. Конечно, понимал Роджер, ежедневные возлияния сведут в могилу преждевременно, но сейчас он не видел иного способа спастись от гнетущих душу угрызений совести за свою безалаберную жизнь.
* * *
…Лорд Левингтон нетерпеливо вскрыл срочный пакет. Это был ответ на его запрос в полицию по поводу личности мистера Хоппера, друга Роджера.
«Уважаемый лорд Левингтон!
Для меня большая честь взяться за выполнение Вашего поручения. Я сделал все, от меня зависящее, но, к сожалению, должен сообщить Вам, что полиция располагает довольно скудной информацией о личности интересующего Вас мистера Хоппера.
Он родился в Фэрингтоне, графство Оксфордшир, в семье разорившегося мелкопоместного дворянина.
Грэхэм Хоппер получил небольшое наследство от бабушки, что позволило ему поступить в Оксфордский университет. В настоящей момент этот господин находится за пределами учебного заведения.
В университете мистер Хоппер характеризуется как весьма посредственный студент. Большую часть времени проводит вне стен аудитории, за карточными столами, из-за чего имеет постоянные денежные долги. По отзывам бывших друзей, Хоппер – человек ненадежный, склонный к различным авантюрам, увлекающийся картами, вином, женщинами.
Его старший брат был осужден военным трибуналом за дезертирство во время службы в армии. По этому факту я намерен запросить дополнительную информацию в военном Министерстве. О результатах сообщу в своем следующем послании.
Ваш покорный слуга
Тадеуш Сайкс».
Дамиан раздраженно швырнул письмо на стол и задумчиво уставился в пустоту. Что ж, Хоппи не соврал о своей семье, хотя и скрыл случай с братом. Его пристрастие к выпивке и картам – еще одно объяснение их дружбы с Роджером. Хоппи с удовольствием принял приглашение погостить в Ардмор Крест, где не надо тратиться на жилье, выпивку, закуску. «Да, этот господин умеет подбирать себе друзей, – подытожил Дамиан полученные сведения о Хоппере. – И главный критерий – тугой кошелек и слепая щедрость».
Лорд Левингтон давно раскусил этого человека и его дружеские чувства к брату, однако терпел в своем доме, надеясь, что он хоть чуть-чуть положительно повлияет на Роджера, поможет брату стать на праведный путь. Конечно, этого повесу и гуляку можно выгнать из дома – такая мысль уже приходила Дамиану в голову, – но младший брат был слепо привязан к нему и мог броситься за своим другом и натворить еще немало бед. «Выход один – терпеть обоих под своим присмотром в Ардмор Крест», – не в первый раз пришел лорд Левингтон к такому выводу. Он обхватил голову руками и стал раскачиваться из стороны в сторону, как от сильной боли. – Боже, что делать? – вырвался из груди вопль отчаяния. «Прошел еще один день, но я ни на шаг не продвинулся в поисках Лиса. Знает ли Хоппи что-нибудь о контрабандистах? Не было ли его в Кроули с Роджером, когда пропал саквояж? Что рассказывал брат своему другу о делах в доме?» – Дамиан был в отчаянии от своего бессилия и не находил ответов на терзающие его вопросы. «Придется ждать, когда этот хитрый зверь, сделав какой-либо неверный шаг, обнаружит себя», – решил лорд.
