Текст книги "Поцелуй незнакомца"
Автор книги: Мария ( Мэри) Грин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 8
К тому времени, когда они достигли реки Финн, на землю опустились бледно-лиловые сумерки. Похожая на оникс, с тем же холодным отливом, мгла незаметно наплывала в сторону моря. Андриа ехала впереди по тропе, тянувшейся вдоль реки. Берег подернулся тонким ледком, его узоры напоминали кружевную вязь. Подмерзшая возле кромки увядшая трава хрустела под копытами лошадей.
Раф знал: Андриа не прекратит поиск. Ее стойкость и решимость заслуживали восхищения. Спрятав однажды в сердце крошечную искру надежды, она была готова идти до конца, пока не узнает правду о своей дочери.
Молодые деревца и кустарник цеплялись за плащи, не позволяя им ехать рядом. Но там, где река делала поворот, тропа расширилась, и Раф догнал Андрию.
– Через десять минут стемнеет, – озабоченно произнес он. – Думаю, стоит поискать где-нибудь пристанище и пообедать. У меня действительно нет желания возвращаться сегодня в Лохлейд.
Андриа ничего не ответила. Ее лошадь неожиданно замедлила шаг и вскоре остановилась, нервно прядая ушами и всхрапывая.
– Посмотри, что это? – Андриа показала на берег.
Раф направил Грома к берегу и около самой воды увидел наполовину затопленную охапку какого-то тряпья. Или одежды? Присмотревшись, он различил среди высохших камышей мокрые волосы и бледную руку. Проклятие!
– Не приближайся, Андриа! – крикнул Раф. – Кажется, здесь кто-то утонул.
Зловещее предчувствие сковало сердце, заледенило кровь. Он соскользнул с седла, наклонился и увидел женщину. Мертвую женщину. Ее лицо выглядело таким невинным в своем смертном одиночестве! Он потащил ее на берег. Тяжелая намокшая одежда и застрявшие между камнями юбки тянули ее тело ко дну. Может, вещи подскажут, кто она? У него появилось подозрение, что это исчезнувшая Дейзи.
– Это она, – подтвердила Андриа испуганно.
Раф не слышал, как она спустилась к берегу, и попытался загородить от нее печальную находку. Но Андриа, словно в трансе, продолжала смотреть на утопленницу широко раскрытыми невидящими глазами.
– Она была добрая девушка. Такая веселая и услужливая. Хотела бы я знать, что заставило ее покинуть Лохлейд, никого не предупредив?
– Нежелательная беременность, – пожал плечами Раф, продолжая тянуть Дейзи на берег. – Это наиболее частая причина, вынуждающая служанок уходить от своих нанимателей. Возможно, ее выгнал Саксон.
– Мы должны известить власти об этом происшествии.
– Да. Думаю, доктор подтвердит мое предположение. Но все-таки я надеюсь, что ошибаюсь. – Раф наконец вытащил из воды утопленницу, а вслед за тем потрепанную скатерть, в которую были завернуты вещи Дейзи. Ее пожитки выглядели до боли жалко: костяная расческа, сумочка с дешевой брошью и пуговицами, стопка белья – и кукла. – Думаю, она уже вышла из того возраста, чтобы играть в куклы, – удивился он.
Андриа, вскрикнув, выхватила у него из рук мокрую куклу.
– Это кукла Бриджит! Я тебе о ней говорила. – Она порывисто прижала ее к груди, забыв о том, что с куклы текла вода.
Раф попытался забрать у нее игрушку, но Андриа вцепилась в нее мертвой хваткой. Ему не понравился ее невидящий взгляд такой бывает обычно перед обмороком. Она покачнулась. Раф быстро подхватил ее, не давая упасть на землю.
– Не надо так расстраиваться, – шептал он, целуя ее шелковистые волосы. Глубоко в груди пробудилось неясное чувство, и ум тотчас отозвался на него, будто желая достучаться до его мертвой памяти. Но тревожный сигнал так и остался непринятым и быстро заглох. Раф был готов закричать от отчаяния. Он стоял на пороге чего-то – чего-то невероятно важного. Черт бы побрал его мертвые мозги!
Он поцеловал Андрию в макушку, чувствуя, как ее сотрясает дрожь. Даже через все слои своей одежды он ощущал холод, идущий от куклы. Игрушка, казалось, передавала ему сообщение: «Там, куда я шла, холод и смерть. Будь осторожен!»
Чудно! Потеряв память, он научился фантазировать. Не хватало только послушаться сигнала куклы и поверить, что его преследуют. Какая дикость! Так не долго вообще потерять голову и убежать из Йоркшира на другой конец света.
– Она жива, – прошептала Андриа, сдерживая рыдания.
– Прошу тебя, не давай большой воли своим надеждам, – упрашивал Раф.
– Дейзи Суон что-то знала. Иначе зачем бы ей уносить с собой куклу?
– Мне очень жаль, но у Дейзи мы уже ничего не можем спросить. А если она украла ее… хотела сделать подарок своему будущему ребенку?
– Это слишком упрощенное предположение, Раф. И потом, это не похоже на Дейзи. Она была трудолюбивой и честной девушкой. – Андриа вздохнула и, отодвинувшись от него, посмотрела на куклу, как будто могла получить от нее долгожданный ответ. – Почему за все это время она ничего мне не сказала, зная о моих поисках?
– Андриа, давай уйдем отсюда, – произнес Раф, легонько подталкивая ее вперед. – Нужно сообщить об этой находке. Кто здесь отправляет правосудие?
– Бо.
Раф заскрежетал зубами.
– Значит, снова едем в Лохлейд? Видно, нам судьбой предопределено остаться там на ночь, хотим мы того или нет.
Лохлейд еще издали приветствовал их ярко светящимися окнами. Поместье сидело в сугробах как в снежной чаше, отражающей свет свечей, играющий на снежинках веселыми искорками. Рафу нравилось это поместье – ему не нравился его владелец.
Андрию трясло от холода. Раф снял ее с седла и понес в дом. Она по-прежнему прижимала к груди куклу. Если б он мог найти какие-то убедительные слова, способные смягчить ее боль и успокоить ее изболевшееся сердце! От бессилия душу его переполняла горечь.
В камине пылал огонь. Раф опустил свою ношу на деревянную скамью.
К ним вышел высокий седовласый мужчина.
– Димсдейл, – обратилась к нему Андриа, – попроси, пожалуйста, своего хозяина спуститься к нам.
Дворецкий поклонился и скрылся в салоне, откуда доносился громкий смех.
Раф опустился на колено и начал стаскивать с нее ботинки. Она слабо запротестовала.
– Не спорь. Ты должна согреть ноги у огня, а то твои пальцы отвалятся. – Раф попытался улыбнуться, чтобы поднять ей настроение, но она отсутствующим взором смотрела мимо него. В конце концов он потерял терпение и, вытащив куклу из ее закостенелых пальцев, положил перед камином. Андриа наклонилась, чтобы снова ее взять, но он ей не позволил. – Потом. Пусть просохнет.
Он принялся растирать ее ледяные ступни. Андриа откинулась назад и закрыла глаза. Внезапно его захлестнула нежность, и он с трудом сдержался, чтобы не прижать ее к своей груди и целовать до тех пор, пока печаль не уйдет из ее глаз.
Дверь открылась, и Раф услышал мужские голоса и звон бокалов. Он оглянулся. Через холл по натертому паркету к ним размашисто шагал Бо – высокий, весь в золотом, с пеной брабантских кружев вокруг шеи и запястий. Его волосы блестели как серебро.
– Боже мой, что случилось? – Бо наклонился и поцеловал кузину в щеку. От него исходил запах перегара. Раф пожалел, что не может предложить Андрии бокал вина. – Дорогая, ты белая как простыня. Ты что, чего-то испугалась?
Андриа покачала головой и показала на куклу.
Бо медленно повернулся. Раф, внимательно следивший за ним, заметил, как его черные глаза сузились, скрыв внезапно появившийся блеск. За внешне спокойным выражением его лица прочитывалась настороженность, но через секунду ее сменила глубокая озабоченность.
– Андриа, я тебя спрашиваю! – повторил он. – Что случилось? Где ты нашла куклу Бриджит?
Раф не дал ей ответить:
– Твоя бывшая служанка Дейзи Суон мертва. Она утонула. Мы обнаружили ее в реке около часа назад.
– Мертва? – Бо сжал губы. – Это правда, Андриа? – Он повернулся к ней. – Мне только сегодня сказали, что она исчезла незадолго до твоего приезда.
– Я сразу ее узнала. Ее тело прибило к берегу, за излучиной у Большой горы.
Бо потер лицо. На пальцах сверкнули золотые перстни – символ богатства.
– Я пошлю людей похоронить тело. Какое досадное происшествие! У меня запланирован обед в честь твоего приезда, кузина.
– Не знаю, смогу ли я сегодня съесть хоть кусочек, – пробормотала Андриа, опустив голову.
– Тогда кто-нибудь из горничных уложит тебя в постель. Тебе нужно выпить что-то согревающее. Я не хочу, чтобы ты заболела.
Когда Бо погладил ее по голове, Раф едва сдержался, чтобы не оттолкнуть его руку. Но какое он имел право ревновать? В конце концов, Андриа только называлась его женой. Он чертыхнулся про себя и отвернулся, чтобы не видеть, как кузен Андрии ласково гладит ее волосы.
– Послушай, Лохлейд, сейчас самое главное – это выяснить, не была ли Дейзи беременна. Если это так, тогда станет ясна причина ее побега.
«А если не подтвердится, – подумал Раф, – тогда что? Возможно, девушка что-то знала о Бриджит и поэтому ее убрали». Эта мысль не давала ему покоя.
– Я скажу доктору, чтобы он ее осмотрел, – нахмурился Бо. – Некоторые служанки ведут себя слишком легкомысленно, к сожалению.
Раф пытался отыскать на его лице хоть какой-нибудь признак замешательства. Но Бо смотрел на него ясным, честным взором, давая понять, что не имеет к этому событию никакого отношения.
– Я немедленно займусь этим делом, – пообещал он, быстро направляясь к двери. – И обо всем позабочусь. Девушка заслуживает, чтобы ее похоронили достойно.
«Это ты ее убил», – беззвучно произнес Раф. У него не было доказательств, но интуиция, не раз спасавшая его, после того как он потерял память, подсказывала, что Бо Саксон далеко не такой невинный ангел, каким хочет казаться.
Андриа с трудом поднялась. Этот день дался ей нелегко, и теперь она выглядела постаревшей и осунувшейся.
– Проводи меня, Раф. Я не могу сейчас оставаться одна.
Он натянул ей на ноги просохшие ботинки, подал мокрую куклу и, поддерживая за тонкую талию, повел наверх. Однако вместо того чтобы свернуть в восточное крыло, Андриа пожелала, чтобы он прошел с ней в галерею посмотреть портреты. Галерея располагалась на противоположной стороне дома, в огромном светлом зале.
– Мы осмотрели только верхний этаж. Я хочу показать тебе наш портрет, если только Бо его не убрал.
Она повела Рафа мимо длинного ряда своих предков. Их он никогда не видел. Или не помнил. В самом конце галереи за бархатной шторой его глазам предстало полотно, где он был изображен вместе с женой. Андриа, в перламутрово-белом платье, сидела в кресле, а он, блистательный, в синем, как полночное небо, бархатном костюме с кружевным жабо, стоял за ее спиной, на фоне парка. Внизу, возле их ног, сгрудились щенки спаниеля.
– Этот портрет был написан сразу после нашей свадьбы. Мы выглядим здесь такими счастливыми, не правда ли?
Раф молча кивнул, спазм в горле мешал ему говорить. Тогда было совсем другое время. Возможно даже, те события произошли в другом мире. К новому миру, сколько бы он ни бился, ему не приспособиться, если Андриа не поможет ему вернуть память.
Она потянула его за рукав.
– Это там. В углу. – Голос ее дрожал от волнения. Как? Еще? Он этого не вынесет! Незаметно для себя Раф оказался перед портретом покойного лорда Лохлейда с ребенком на руках. У девочки были белокурые вьющиеся волосы и круглый упрямый подбородок, как у Андрии, а глаза очень похожи на его собственные. В руках она держала полосатого котенка.
– Бриджит? – прохрипел Раф.
– Здесь ей один год, – кивнула Андриа. – Мой отец ее обожал. Он никого так не любил, как ее, ни до, ни после. Мой отец был довольно суровый и эгоистичный человек.
– Но это не тот ребенок, что умер у меня на руках, – растерянно произнес Раф.
Андриа судорожно сглотнула и придвинулась к нему:
– Значит, это правда?
– У той девочки были темные волосы и заостренный подбородок. – Раф задыхался от волнения. – Бриджит невозможно ни с кем спутать. У нее ведь очень яркая внешность, правда? В ней есть что-то твое и что-то от меня тоже. – И тут он машинально перевел взгляд на соседний портрет. Это было лицо мальчика, худое, осунувшееся, и даже Раф, не спрашивая, понял, кто перед ним. Джулиан. В последние дни болезни. Раф внимательно рассматривал детское личико.
– Я знаю, кто это, – взволнованно проговорил Раф. – Это Джулиан. Его образ сохранился в моей памяти, скорее даже в подсознании. И только сейчас я окончательно вспомнил его. Кажется, мы были с ним очень близки.
– Наша жизнь рассыпалась на куски, когда он умер, – вздохнула Андриа. – Мы оказались недостаточно сильны, чтобы справиться с потерей. Раф, может, Бриджит еще жива? – спросила она и разрыдалась.
Раф крепко прижал Андрию к себе. Он готов был сжимать ее в своих объятиях вечно. Он зажмурился, чтобы сдержать слезы, но они скапливались под веками, обжигая глаза. И в этот миг он забыл обо всем, что их разделяло, и поцеловал ее в губы. Они были такие нежные, податливые и слегка солоноватые от слез. Его язык проник в потаенные уголки ее рта, и он удивился, что она его не оттолкнула. Это было упоительное, пьянящее ощущение. Он уже забыл, что значит целовать собственную жену. Это было восхитительно. Сердце его неистово колотилось в груди, а в паху возникла знакомая боль.
Раф чувствовал, как огонь желания завладевает его существом, но тут Андриа осторожно высвободилась из его рук. О Боже! Он не должен был ее целовать. Теперь он уже не сможет забыть этот сладкий миг. Вкус этого поцелуя будет возвращаться к нему в мечтах снова и снова. Он будет ласкать эту гладкую кожу, но только во сне, и любоваться этой грудью, но только через ткань платья. Раф застонал от неутоленного вожделения. Он жаждал ее и с трудом себя сдерживал.
– Не надо, – прошептала Андриа.
– У меня не осталось ничего. Только слабая надежда вернуть хоть крупицу счастья. Я лишился не только тебя и детей, я потерял себя, свою жизнь, свою память. Должно быть, ты была для меня всем. Когда-то. Я это чувствую, Андриа.
– Раф! – вскричала она, отшатнувшись. – Не говори так! Ты не представляешь, какой кошмар я пережила. Я никогда не позволю тебе снова меня унижать.
Раф стоял перед ней с опущенной головой, не смея поднять глаза. Надежда, теплившаяся в сердце, умерла. Он посмотрел на серьезное лицо Джулиана, которого любил как своего сына.
– Он был тихим, но очень умным мальчиком, – со слезами проговорила Андриа. – Сначала все взвесит и только потом выскажет собственное мнение. И так во всем. Эта рассудительность обнаружилась в нем с ранних лет. Ты сам говорил, что у него талант вести переговоры и что его ждет великое будущее.
Раф засмеялся, чтобы скрыть свою боль.
– Я так говорил, Андриа?
Она кивнула и быстро направилась к двери. Раф неохотно последовал за ней.
Андриа чуть не бегом устремилась в свою спальню, которую ей любезно предоставил кузен.
В комнате никого не было. В камине весело пылал огонь. На столике возле кровати стояла чашка с горячим чаем. Горничная уже отвернула уголок одеяла и положила под него к ногам обернутый фланелью горячий кирпич.
– Ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Раф, чувствуя себя неловко в этой интимной обстановке.
– Можешь помочь мне расшнуровать корсет, – равнодушно сказала Андриа. – Мне самой не справиться. А потом я бы хотела остаться одна. – Она сняла плащ, скинула ботинки, расстегнула и сняла жакет. Раф не сводил глаз с ее фигуры, проступающей под скромным шерстяным платьем. Посмотрев сзади на хрупкую, тонкую талию, он вновь захотел обвить ее руками и притянуть к себе. Он мысленно представил, как Андриа прижимается ягодицами к его возбужденной плоти. У него мучительно заныло в паху.
Ее юбки ниже колен были насквозь мокрые. Рафу хотелось раздеть ее самому. Обуздав свое желание, он дрожащими пальцами развязал пояс на платье. Обволакивающее тепло, окружавшее ее тело, принесло с собой неповторимый запах, от которого пальцы вдруг стали неуклюжими. Раф начал расшнуровывать корсет. От волнения дыхание застревало в горле. Бешеный стук сердца изгнал из головы все мысли.
Корсет распахнулся, под ним оказалась белая батистовая сорочка. Так хотелось просунуть туда руки и ласкать ее грудь, ощутить ее тепло и нежность, такие желанные и такие необходимые в этот момент. Он неотрывно смотрел на узкую прямую спину, и одиночество, его вечный спутник, снова захлестнуло его.
Андриа шагнула вперед, освободилась от корсета и прикрыла грудь руками.
Раф не мог сдвинуться с места. Страсть захватила его целиком, но разум, этот суровый судья, напомнил ему о разделяющей их пропасти.
– Ты чего-то ждешь? – неуверенно спросила Андриа. – Твоя комната рядом. Следующая дверь.
Его взгляд не мог оторваться от двух нежных округлостей под тонкой сорочкой и отвердевших сосков, таких знакомых и соблазнительных. И таких недоступных.
– Я жду тебя, – хрипло произнес Раф, еле шевеля пересохшими губами.
– Ты попусту теряешь время. – Андриа отвела взгляд и прикусила губу, словно припоминая нужные слова. – Нас с тобой свели розыски дочери, но это не основание заявлять на меня права. – Ее глаза посуровели от вспыхнувшего гнева. – В конце концов, ты сам ушел от меня, и не жди, что я когда-нибудь об этом забуду. Все кончилось, Раф. – Она распахнула дверь и встала около нее, ожидая, когда он уйдет. – Спокойной ночи.
Раф с тоской посмотрел на женщину, которую когда-то любил. В ее прекрасных глазах были печаль и боль. Он очень хотел снова увидеть в них смех. Может, он и забыл ее, но его интуиция ее узнала, а своей интуиции он доверял.
– Я сейчас не тот, что раньше. Ты должна это понять, Андриа. Я знаю также, что нас связывало глубокое чувство и ничто не может его разрушить. – Раф поднес к губам ее безжизненную руку. – Я не знаю как, но я вдохну в твои глаза прежнюю искру. Это я тебе обещаю.
Андриа пожала плечами:
– Это просто хитрая уловка, сэр. Но я никогда не позволю вам разрушить стену, которой я себя окружила. Я не настолько глупа. – Она отдернула руку и сурово посмотрела на него, сжав губы в тонкую ниточку.
Раф вышел из комнаты, разочарованный и растерянный. Он тяжело вздохнул и попытался привести мысли в порядок. Впереди их ждет масса нерешенных вопросов, поэтому влечение к жене нужно пока задвинуть подальше.
Стояла тихая холодная ночь. Он оседлал Грома и поехал в гостиницу. Ник и Серина ужинали в общем зале, где в углу весело пылал огонь в камине. Погревшись у огня, Раф скинул плащ и подошел к столу. Ник радостно приветствовал друга.
– Как успехи, Раф? – спросил он, похлопав его по плечу. – Есть какие-нибудь новости? Я уже хотел отрядить поисковый отряд, думал, с тобой что-то стряслось.
Серина подсела к Рафу с другой стороны:
– Я рада, что ты вернулся живым и невредимым. И ничего себе не отморозил.
От их заботы у Рафа поднялось настроение.
– Я выяснил важную вещь. Вы не поверите, но маленькая девочка, которая умерла в приюте у меня на руках, вовсе не моя дочь. Та служанка, Салли Вейн, по какой-то причине мне солгала. Я хочу понять, кто пытается разлучить меня с моей дочерью.
– Ну и дела! – поразился Ник. – Как тебе удалось это выяснить?
Раф рассказал ему обо всех событиях этого дня и об утонувшей служанке.
– Когда Андриа показала мне портрет Бриджит, мне все стало ясно. Но я не нашел никаких следов – я по-прежнему не знаю ни что произошло с нашей дочерью, ни как погибла эта служанка…
– Где сейчас Андриа?
– Она в Лохлейде, осталась там ночевать. Я должен туда вернуться. Не то чтобы мне очень хотелось общаться с Саксоном и его дружками, но, может, удастся выяснить что-то еще…
Ник озадаченно потер подбородок:
– Видишь ли, нам с Сериной нужно срочно вернуться в Лондон, и мы попробуем там что-нибудь разузнать. Может, Бриджит в приюте сэра Джеймса? Но прежде чем мы уедем, я должен взглянуть на ее портрет.
– Это ты хорошо придумал, – одобрительно кивнул Раф. – Здесь особо не развернешься. Со мной, я думаю, за это время ничего не случится. Надеюсь, Андриа проникнется сочувствием и потерпит… мое присутствие, пока все не прояснится. – Он замялся, надеясь, что так и будет. – Я знаю лишь одно – я не уеду отсюда, пока не узнаю, кто похитил мою дочь.
– Я буду молиться за тебя, Раф. – Серина порывисто обняла его.
Сейчас ему было так хорошо, что хотелось, чтобы этот миг никогда не кончался.
– Андриа не меньше меня нуждается в поддержке. Молись и за нее тоже.
– Я скоро вернусь с хорошими новостями, – пообещал Ник. – Мы уедем на рассвете, а сейчас давай нагрянем в Лохлейд, но так, чтобы нас никто не обнаружил. Я должен увидеть тот портрет.
Раф кивнул, и они отправились в конюшню. Вопреки их ожиданиям проникнуть в Лохлейд незамеченными оказалось совсем не сложно. Но, войдя в галерею, они обнаружили – о ужас! – что портретов на месте нет. Ни того, где Раф с Андрией были запечатлены после свадьбы, ни двух других – Джулиана и старого лорда с Бриджит на руках.
– Бо держал их в том темном углу за бархатными шторами, – прошептал Раф. – Наверное, догадался, что мы ими заинтересовались, и решил убрать. С глаз долой, из сердца вон.
Их внимание привлекли блики огня, отражавшиеся на оконном стекле. Обменявшись взглядами, друзья подошли к окну. Недалеко от дома, за деревьями, горел небольшой костерок.
– Я подозреваю, что эти картины теперь там, – сказал Раф. – Мы пришли слишком поздно.
Они бесшумно вышли из дома и, держась в тени, подошли к костру. Расшвыряв сапогами костер, они увидели в золе обломки золоченых рам и обуглившиеся куски холстов.
– За что? – Раф пришел в ярость.
– За то, что ты приехал в Роуэн-Гейт. Своим появлением ты привел в движение черные силы. – Ник с мрачным видом уставился на огонь. – Саксон открыто продемонстрировал свое истинное отношение к тебе. И к Андрии.
Друзьям ничего не оставалось делать, как вернуться в гостиницу.
Утром Раф попрощался с Ником и его женой. Теперь он остался совсем один. Сознание, что ему предстоит встреча с прошлым, не давало ему покоя – никто не проживет за него этот отрезок жизни.
Андриа не находила себе места. После того как она выпроводила Рафа, ее раздирали противоречивые чувства. Ей хотелось ощущать на своем теле сильные мужские руки, от которых у нее закипала кровь. И в то же время она старалась забыть их разговор, да и его самого тоже.
В соседней комнате не было слышно ни стука, ни скрипа, ни шагов. Это означало, что Рафа там нет. Мысли Андрии опять вернулись к Бриджит. Что с ней могло случиться? Она вылезла из теплой постели и позвонила в колокольчик, чтобы горничная помогла ей одеться. Пожалуй, можно присоединиться к Бо, даже если одежда не совсем подходит для их компании. Может, кто-то из гостей знает что-нибудь о Бриджит?
Через минуту вошла молоденькая девушка и присела в реверансе прямо в дверях. В руках у нее переливался ворох бледно-голубого шелка, отделанного роскошными кружевами.
– Миледи, – смущенно потупилась горничная, – лорд Лохлейд прислал вам это платье. Он сказал, может быть, вам будет приятно его надеть, если… если вы захотите… если вы почувствуете себя лучше… Он сказал, что будет рад вас видеть…
Андриа взяла у нее платье и встряхнула. Это был очень красивый наряд с глубоким декольте и рукавами, украшенными кружевами и пропущенными сквозь них золотистыми шелковыми нитями. Шелковая ткань сверкала и переливалась в отблесках огня. Зачем Бо держит в Лохлейде дамскую одежду? Среди его родственников, живших в этом доме, не было ни одной женщины. Платье, хоть и не являло собой образец последней моды, явно было новое. Заинтригованная, Андриа решила его надеть.
Горничная соорудила ей искусную прическу, платье великолепно смотрелось на кринолине, на щеках горел румянец – словом, она была готова отправиться хоть на бал. Впервые за последние годы Андриа почувствовала себя женственной и привлекательной.
Когда она сошла вниз, дворецкий в обеденном зале о чем-то говорил с хозяином. Услышав шаги, Бо отмахнулся от слуги и уставился на нее восхищенным взглядом.
– Андриа, я так рад, что тебе стало лучше! Ты должна сесть рядом со мной. Я хочу предложить тебе отведать эти блюда.
– Бо, я пришла сюда не для этого.
Он картинно приложил руку к сердцу.
– Своим отказом ты нанесешь мне смертельную обиду, – сказал он и, положив ее руку себе на локоть, повел к столу. – А где наш блудный сын?
– Не знаю. Я отдыхала в своей комнате.
Бо похлопал ее по руке:
– Ни о чем не беспокойся, дорогая. Я обо всем позабочусь. Тело Дейзи Суон уже осматривает наш доктор.
– Ну что ж, нам остается только ждать. Скажи, Бо, зачем ты держишь эти элегантные платья? Ожидаешь, что какая-нибудь леди… моей комплекции однажды составит тебе компанию?
– О, пустяки, – засмеялся он. – Я заказал несколько разных размеров. И это на тот случай, если какую-нибудь незадачливую леди штормом выбросит на берег в окрестностях Лохлейда. И вдруг окажется, что ей нечего будет надеть.
– Гм… и ты всегда такой галантный спасатель? – улыбнулась Андриа, высвобождая свою руку. – Только как-то трудно представить, чтобы те незадачливые леди оказались на пороге твоего дома без одежды.
– От этих разговоров в моем воображении рождаются восхитительные картины, – шепнул Бо ей на ухо. – Может, я горжусь собой, что я такой идеальный хозяин, – добавил он с озорной ухмылкой.
– Ты очень хороший хозяин, – подтвердила Андриа. Вдруг ее охватило разочарование, что рядом с ней нет Рафа. Но почему это ее так расстроило?
Она одарила гостей сияющей улыбкой, по очереди оглядев их. Здесь были франтоватый мистер Ярроу с женой, лорд Дьюранд, леди Хейс и мистер Каннингем. Все они жили в соседних поместьях. Андриа хорошо знала каждого из них, но в отличие от Бо у нее никогда не было с этими людьми тесных отношений. Кроме того, она еще не забыла ту неприятную встречу с ними в «Перепеле и зайце».
– Андриа Саксон! – воскликнул Оливер Ярроу. – Мне не пригрезился ваш прекрасный силуэт? Вот уж не ожидал увидеть вас сегодня!
Андриа улыбнулась ему:
– Я подумала и решила принять приглашение кузена. Было бы невежливо с моей стороны его отклонить. – Димсдейл выдвинул для нее кресло рядом с Бо, восседавшим во главе стола. Все взгляды тотчас устремились на нее. Смутившись, она постаралась поскорее сесть на свое место.
В тот же миг перед ней появилась тарелка с душистым лососевым супом. Только сейчас она вспомнила, что за весь день у нее во рту не было ни крошки. Она быстро съела суп и почувствовала, как возвращаются силы.
Она знала, что черные глаза Бо следят за каждым ее движением. Почему он ей так не нравится? Ведь он всегда относился к ней неизменно вежливо и предупредительно. Тогда что мешает ей ответить ему тем же?
– У тебя выдающийся повар, Бо. О нем можно слагать легенды.
– Это то, чего я и добивался, – улыбнулся он. – Лучшие повара, лучшие продукты. Мне следует заботиться о своей репутации, ведь я самый влиятельный из здешних пэров.
«Если бы он мог, наверное, сам себя похлопал бы по спине», – брезгливо подумала Андриа.
– Ну, что касается влияния, так ты добился гораздо большего, чем мой покойный отец. Того в основном интересовали охота и гончие.
Лицо Бо вдруг напряглось. Андриа удивленно посмотрела на него. Он очень аккуратно поставил на стол свой стакан с вином.
– Извини, что я это говорю, но твой отец многого не замечал. Он не ценил то, что имел. – Бо улыбнулся, но его улыбка выглядела принужденной. – Самая большая драгоценность, которой он владел, – это ты.
– Как ты любезен, Бо, – вежливо улыбнулась Андриа и потянулась к стоявшему рядом с ее тарелкой бокалу с красным вином.
Сидевшая напротив Андрии Офелия Ярроу вычерпывала из тарелки остатки супа. Андриа наблюдала, как она изящно отправляет ложку в рот. Когда мужчины завели разговор о последнем охотничьем состязании, пожилая леди почему-то занервничала. Она с тревогой поглядывала то на одного, то на другого. Может быть, она не любила разговоры о том, как убивают животных?
– Скажите, миссис Ярроу, – наклонилась к ней Андриа, – вы часто бывали в Лохлейде с тех пор, как Бо вступил в права наследства?
– Да, леди Деруэнт, – кивнула Офелия и посмотрела на Андрию с таким испугом, словно ей грозила какая-то беда от руки Андрии. – Но никогда не бывала здесь при вашем отце. Очаровательное место. Бо сделал для поместья очень много. Старинная усадьба просто преобразилась.
– Да… Сегодня днем я прошла по дому. Единственное, что сохранило первозданный вид, это детская, галерея и моя бывшая спальня. Представьте себе, детская выглядит точно такой же, какой я ее запомнила, будучи еще ребенком. – Андриа подумала о Бриджит и услышала свой дрожащий голос. – Вы знаете, у меня была маленькая дочурка, которая…
– Это мы знаем… – неодобрительно пробурчала Офелия и насупилась. – И разговоры о том, как вы ее спровадили, тоже слышали. – Она пошлепала себя по напудренным буклям, поправляя страусовое перо, и промокнула рот салфеткой. – Девочка пропала при вашем попустительстве. Это всем известно.
Андриа едва не задохнулась, услышав столь враждебный выпад. Ей очень захотелось отчитать эту злобную особу, но она прикусила язык.
– Я знаю, что меня подозревают в этом, – произнесла она, справившись с волнением. – Но кто именно утверждает, что я виновата в исчезновении моей дочери?
– Как я уже сказала, все.
– И вы этому верите? – раздраженно допытывалась Андриа.
– Ни одна мать, будучи в здравом уме, не оставила бы маленького ребенка на ночь без присмотра. Беззаботность – вот как это называется. Поэтому меня не удивляет исчезновение вашей дочери. Вы, вероятно, сами этого хотели, чтобы покончить с прошлым. Я уверена, девочка постоянно напоминала вам о лорде Деруэнте. – Презрительно вскинув темные брови, Офелия демонстративно отвернулась.
Андриа, расстроенная, размышляла над этим нелепым обвинением. Бо наверняка подслушал их беседу, и она решила выяснить, что он об этом думает.
– Бриджит похитили, – заявила она. – Вам это известно не хуже меня. Кто распространяет сплетни о моей вине? Откуда взялись слухи, будто я решила избавиться от своей дочери?
– Ты сама знаешь, как сплетники все искажают, – успокаивающе улыбнулся Бо. – Тем более прошло столько времени. Лично я никогда так не думал. Уж я-то знаю, как ты любила свою дочь. Офелия просто не соображает, что говорит, – проворчал он, презрительно кривя губы. – Не обращай внимания, дорогая. – Он положил ей на тарелку ломтик мяса. – Дорогая, попробуй это. Я только вчера собственноручно подстрелил этого оленя.
Значит, когда они с Рафом искали следы Бриджит, Бо не было дома, мелькнуло у нее в голове. Вместо того чтобы помочь им, он развлекался на охоте.
– Кузен, я очень тоскую по Бриджит, – пожаловалась она сквозь подступившие к горлу рыдания. – И я найду ее, даже если для этого мне потребуется обойти всю Англию до последней деревушки.
Бо прошептал ей на ухо:
– Мне так не хватало тебя, пока ты была в отъезде. Где я только тебя не искал! Но я никогда не подумал бы, что ты можешь быть в Лондоне. Как ты могла работать поденщицей в шляпном магазине?
– Я разыскивала Бриджит, – рассердилась Андриа. – И прилагала гораздо больше усилий, нежели большинство находящихся здесь. – Она отодвинула тарелку и подождала, когда подадут следующее блюдо.
