Текст книги "Прости за мою любовь (СИ)"

Автор книги: Мария Манич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Никуда я ходить не собираюсь, ни по «телочкам», – Кирилл выделил последнее слово особой брезгливой интонацией, – ни по каким другим местам. Всё, хорош.

– Даже в холостятский алкогольный загул не пойдешь? А как же отметить свободную жизнь после двух лет…

– Я же не развелся, чего мне отмечать. Разошлись и все. Харе мусолить эту тему.

Кирилл начал злится и не заметил, как повысил голос.

– Морозов на выход, – лектор опять повернулась в сторону молодых людей, показывая испачканной в меле рукой Кириллу на дверь, – подумайте о своем поведение на моих лекциях. И сделайте доклад на сегодняшнюю тему, с презентацией.

Слушается, мысленно чертыхаясь.

Блин.

Дебил Кузя. Прицепился как репейник. Лучше бы он и дальше спал.

Вообще смысла не было ехать сегодня на пары, раз такой исход. Стоит ли идти на следующую физическую культуру, надо подумать. Накинув спортивную сумку на плечо, и глянув на часы, решил все же стоит. Заодно пар выпустит. Физические нагрузки всегда на него действовали отрезвляющие, упорядочивали кавардак в мыслях.

Спустился в буфет, взял себе кофе в стаканчике и кусок сомнительной пиццы.  Сел за самый дальний столик за колоннами, откинувшись на спинку стула, вытянул под столом ноги и вздохнул.

С Нелькой все вышло не самым красивым образом. Он особо и не надеялся после ее пятничного поступка продолжать отношения  в том же ключе что они и были. Слишком близко воспринял ее слова. Но и насчет разрыва не задумывался. Скорее планировал предложить ей взять паузу, почти такую же, как у них была уже в марте. После нее казалось, все у них разгорелось с новой силой, даже запылало.

Он динамил ее все выходные. Скидывал звонки, сухо отвечал на сообщения. Ему нужно было подумать, а еще нещадно пылало лицо, и ныли ребра. Кантовать свое помятое, после пятничной драки, тело совсем не хотелось. Этот бугай Рома явно не просто так махал кулаками, знал куда бить, гадёныш. Что вообще прилипалу Засимову могло связывать с этим амбалом? Ну, да ладно. Хорошо, что она вообще себе кого-то нашла. Может быть, с ней теперь опять можно будет нормально общаться.

Вообще из-за Засимовой Нелля и взбесилась. Опять.

В двадцать первом веке ничего не утаить, тем более, когда у всех есть телефоны с камерами. Кто-то снял драку в «Кислороде», соответственно слил в сеть и в группу университетского сайта. Видео разошлось по чатам и добралось до Нелли.

21

Она встретила  его в понедельник на университетском крыльце. Ее нервно вышагивающую из угла в угол фигуру он увидел, как только припарковал машину. Абрамова его тоже заметила. Остановилась, но с места не сдвинулась. Ждала когда сам подойдет.

– Привет.

–Привет? – красивая бровка Нелли изогнулась, интонации крайне недовольные, – ну, привет!

– Как дела?

Кирилл нахмурился. Чего это она такая нервная.

–А у тебя? – в голосе девушки сквозило напряжение.

–Да, нормально все, – парень пожал плечами.

– Не хочешь мне ничего рассказать?

– А надо?

Тогда-то девушка и взорвалась. Судорожно стала рыться в свой сумке, пока не достала телефон. Развернула его экраном к Кириллу, продемонстрировав изображение, на котором он молотил кулаками громилу Рому и получал от него в нос. В кадре мелькал еще Зеленский, тому, судя по всему, досталось больше чем Киру. Тот, кто снимал, не поленился и не прекратил снимать, когда драка уже закончилась, разборки с охраной тоже попали в кадр, как и появление Засимовой.

– Что это такое? – нервно по слогам произносит девушка.

– По-моему и так все понятно. Подрался в пятницу. Парень слегка границы перешел, ничего серьёзного. Как видишь,  я цел и не вредим, – попытался отшутиться Кирилл.

– Я бы так не была уверенна – Нелька нахмурилась, скользя взглядом по его лицу, задержалась на синяках под глазами, на разбитых губах, – это нормально?

Кирилл опять пожал флегматично плечами, оправдываться он не собирался.

– Это из-за Засимовой? Что она делала там? Меня отправил домой, а сам поехал с ней тусоваться?

Захотелось закатить глаза.

– Господи, опять ты к Дашке прицепилась. Ничего что это был день рождение Кузи? Не я на фейс контроле стоял и решал, кому проходить, а кому нет.

– А ты и рад, что она пришла, да?

– Слушай, прегрешай а? Или ты поругаться хочешь?

– Может быть, и хочу. Знаешь, как надоело, что все кругом меня считают идиоткой при Кирилле Морозове! Третьем колесом! Блин, да в нашей паре всегда есть третий лишний! И это не Засимова , это я! – взвизгнула девушка.

Ей бы сбавить голос на пару тонов тише, а то у их небольшой перепалки появляются зрители.

– Ты что такое несешь? Если б я хотел быть с Дашей, то уж точно был бы. Поверь, там долго взаимности ждать не пришлось бы! Однако я с тобой! Уже ДВА года. Что не так то? – Кирилл раскинул руки в сторону, наступая на девушку.

–  Все не так! Ты как в универ вернулся все у нас теперь не так…

– Хочешь, сказать вариант с армией тебе не кажется таким уже и провальным?

– Да! В армии нет Даши. И ты был бы только моим.

– Ты сейчас реально перегибаешь палку, Нел. Остановись по-хорошему. Отстань от Даши и включи уже свою голову. У нас проблемы не из-за Засимовой! А из-за тебя! Ревности твоей неадекватной!

– Конечно из-за меня, странно бы, если ты был виноват или твоя подружка Даша…

– Вот чего ты добиваешься этим разговором? Расстаться хочешь? Да пожалуйста! Расстались. Все. Все свободны.

– Как это расстались? – севшим вмиг голосом спрашивает Нелля. Глаза блестят, вот-вот польются слезы. Сразу сдулся куда-то ее весь боевой запал.

– Вот так. Были мы. Теперь есть ты, и есть я. Отдельно.

– Но я не хочу расставаться с тобой, Кирилл!

– А, я хочу.

– Ты не можешь!

– Могу.

– Я тебя люблю.  А ты любишь меня!

– Что же это за любовь такая, Нелля, где все мучаются? Ты вечно мной недовольна, а я устал, знаешь ли, соответствовать и притворятся кем-то еще вместо себя настоящего. Лишь для того чтобы тебе было удобно и спокойно.  Я тебя отпускаю, и ты меня отпусти.

– Это все из-за нее… – шепчет Абрамова в неверии.

Вскидывает глаза на Кирилла, из них катятся и катятся капли по щекам. В другой ситуации ему, может быть, и жалко было девушку, но сегодня, жалости он не испытывал. Его переполняло чувство свободы. Как будто с плеч упал многолетний груз. Дышал полной грудью. Мир обрел новые краски, зазвучали тысячи новых звуков. Если все это благодаря тому, что он сбросил с себя оковы многолетних токсичных отношений, в которых, по какой-то причине увяз, значит все к лучшему.

– Дашу не трогай, это не из-за нее. Это из-за нас. Не вывезли мы.

– Я была с тобой в самый темный период твой жизни…

– И я тебе в этом очень благодарен, никогда не забуду. Только не вздумай этим манипулировать. Это будет низко даже для тебя. Успокойся и обдумай все. Можешь мне позвонить, и мы еще раз обо всем проговорим. Вины Даши в этом нет. Все внутри нас. Посмотри внутрь себя получше, может быть не так глубока любовь, которую ты ко мне испытываешь? Может быть, ее уже и вовсе нет?

Кирилл грустно улыбнулся, сделал шаг к Абрамовой, хотел подойти и на последок обнять ее. Оставаться врагами не хотелось. Друзьями вряд ли выйдет, но приятелями вполне возможно. Только девушка не оценила его порыва. Ее лицо при его словах, по-детски скривилось. От обиды и отчаянья, плакала она все сильнее. Развернувшись на пятках, и не дав парню к себе прикоснутся, рванула к тяжелым дубовым дверям университета, скрываясь за ними.

Конечно, заплаканное лицо Нелли Абрамовой обсуждали весь следующий день. В тайне в этом учебном заведение ничего оставаться долго не может. Король и королева разошлись. Какое событие.

Допив остатки кофе, Кирилл, похвалит сумку и направился к спортзалу. Можно было уехать и домой, но только потом все равно заезжать за Оленькой в школу. Нужно уточнить у отца, когда он точно возвращается. Спать хотелось очень сильно.

Облокотившись на подоконник рядом со спортзалом, Морозов принялся ждать конца пары. Раздевалки были закрыты. За дверьми раздавались удары мяча, топот ног, женский визг и смех. Физкультура была в самом разгаре. Интересно, какой курс занимается?

В ожидании достал телефон. Пролистал социальные  сети. Ответил на пару сообщений по работе. Зевнул. Наткнулся на контакт Засимовой и, открыв окно чата, быстро напечатал короткое сообщение...

Из спортзала послышался сильный грохот. Кирилл прислушался, раздумывая заглянуть посмотреть, что произошло или нет. Как двери со стуком отварились, и на пороге показалась Засимова. Покачнувшись, девушка, ухватилась за дверной косяк. Ее лицо было белее снега, из носа текла тонкая струйка крови. Взгляд бегал по коридору и никак не мог сфокусироваться на чем-то еще. За ее спиной раздавались крики, шум, выплыло серое облако пыли.

– Даша?

Морозов сорвался с места.

Его сердце замерло, чтобы в следующий момент забиться еще быстрее.

 22

– Ты видела?

Машка подсовывает мне под нос свой смартфон. Я отмахиваюсь от горящего экрана, слишком близко ничего не разобрать.

– Нелька сменила статус семейного положения на «все сложно». Не все спокойно в королевской чете – зло улыбается подруга.

Конечно, я видела.

Ленивый не обмусолил еще эту сплетню. Нелля Абрамова и Кирилл Морозов официально расстались накануне своей второй годовщины. Кто бы мог подумать?

Забавно то, что меня тоже в итоге приплели в этот скандал. Не знаю с чего  люди это  взяли. Из-за пятничного видео, гуляющего в сети? Так там никакого компромата! Думаю, нужно поговорить с Кириллом, если они расстались с Неллей из-за меня и той драки, я бы могла ей все объяснить. Скрепя сердцем и стиснув зубы, но могла бы. Если для него это важно.

Кирилл мне не звонил. Из черного списка я его вынула, сразу же, как захлопнулась за ним дверь Антоновой машины. Медлить не стала. И не буду врать, я очень ждала от него звонка, которого соответственно не было. Я пытаюсь себя заставить заняться немецким, возобновить утренние походы в бассейн и не забрасывать переводы по английскому. Вместо этого все, что я могу по вечерам, последние пять дней, это заниматься гипнотизированием телефона.

Звони уже, ну.  Я первая ни за что не буду.

Зачем дал мне надежду?

Вздыхаю, пропуская волосы сквозь пальцы. В пару не хитрых движений, стягиваю их на макушке, следующей парой у нас физкультура.

– Ну и что? Сплетни будешь собирать, Маш? – произношу на выдохе как можно спокойнее. Нет, у меня настроения обсуждать эту тему, даже с лучшей подругой. Ну, что я ей скажу на это?

– Ты чего такая злюка? И сказать ничего нельзя, – обиделась Машка.

Все потому, что вот уже пару дней за моей спиной шептались о том как будто я причастна к расставанию нашей королевской парочки.

Я ловила на себе странные взгляды с утра понедельника, особенно сплетницы сестры Каримовы, что учились на год старше, не скрывая тыкали в меня пальцем и громко спросили в одну из перемен:

– И какого тебе быть в роли разлучницы, Засимова? Добилась чего хотела? Нелька плачет по туалетам, а Морозов из-за тебя морды в клубах бьет.

Откуда им знать правду. Все ведь было совсем не так. Исказили и переврали, как могли. И не думаю, я, что Кирилл с Неллей расстался из-за меня. Кто я такая? Особенно сейчас, когда я стараюсь быть тише и незаметнее. У меня много своих текущих проблем, мне не нужны чьи-то еще.

Я хотела, чтобы в какой-то степени это было, правда, даже в душе немного позлорадствовала расставанию этой вечной, казалось, парочки. Но вовремя придушила в себе ростки злорадства, торжества и зависти. Эти эмоции всегда мне были чужды, и я не хотела поддаваться им именно сейчас... Я все равно ничего не поимею с этого расставания, и никогда не стремилась к нему. Для меня главное чтобы Кирилл был счастлив. За его счастьем я готова наблюдать издалека и быть лишь зрителем в зале… Я  итак слишком долго люблю его на расстоянии, мне не привыкать.

Хочу перевести тему на более нейтральную, поэтому решаюсь спросить:

– Не ходила в кино с Кузнецовым?

Машка вскидывает на меня свои удивленные зеленые глазища.

– Конечно, нет. Лешик, он вообще как-то сдулся. Не появляется после своего дня рождения. Мне кажется, он на меня обиделся.

– С чего бы?

– Мы быстро уехали с вечеринки, и я даже не успела к нему толком подойти, поздравить. Я даже подарок ему приготовила и ношу с собой, – Машуля вытаскивает из сумки сверток, смутно напоминавший книгу.

– Серьезно? – скептически выгибаю бровь – Ты решила подарить Кузе книгу?

– А что еще? – недовольно шипит Машка, но я вижу, как дергаются уголки ее губ, ей самой смешно, – пусть просвящается! Будет о чем поговорить с ним на свидании, если мы туда-таки дойдем.

–Покажи, что ты ему там купила для просвещения?

Мы хихикаем,  я пытаюсь рукой достать подарок, а Маша ненавязчиво меня отпихивает.

– Это Юваль Ной Харари….

–Чего? – округляю глаза.

–Даша! – возмущается Маша, почти хрюкая от смеха, –  А, сама над Лешиком смеешься. Краткая история человечества. Я тебе потом дам прочесть, у меня есть все две части!

– Красотка, это ты по вечерам такую литературу читаешь, пока думаешь обо мне?

Над нашими голова раздается приятный баритон, и мы одновременно поднимаем глаза. Перед нами возвышается рыжий парень, которого я смутно помню по их с Машей перепалки на лестнице, на  прошлой недели.

–Привет! Я Егор!

–Привет! Я Даша, а это…

–Нам пора! – вскакивает моя подруга.

–Куда спешишь?

Парень преграждает Машке путь, упираясь одной рукой о стену. Не знаю, чего она так бесится, сама мне его фотографии с концертов показывала. А тут он сам  видно, невооружённым глазом, проявляет к ней интерес. Или Иванова, хочет пойти по той же стратегии что и с Лешей? Поиграть с этим Егором в кошки мышки?

– На пару спешу! Звонок скоро прозвенит, он для всех, если ты не в курсе.

– Не в курсе, расскажешь? Может, еще проведешь экскурсию по альма-матер? Я же новенький, боюсь заблудиться, – не отстает парень, дерзко ухмыляясь.

Проходится по Машке крайне наглым взглядом от головы до кончика ее остроносых туфлей. Если  на меня кто-нибудь так посмотрел, я бы покраснела до самых корней волос, а Ивановой ничего, дарит ему снисходительную улыбочку и отпихивает руку рыжего в сторону.

–Думаю, найти экскурсовода для частных экскурсий у тебя не возникнет труда, – говорит Маша, намекая на пару-тройку девушек стоящих недалеко от Егора и в прямом смысле пускающих на него слюни. Видимо все уже в курсе кто перевелся в наш университет.

– Хочу тебя…

Мои глаза сейчас вылезут из орбит.

–…в свои личные экскурсоводы, – после многозначительной паузы продолжает Егор.

– Губу закатай!

– Если только твою. Ты куда, кстати, в пятницу делась? Мы не закончили.

– Закончили – отрезает Маша, а потом поворачивается ко мне – Даша, идем!

– Но я хочу послушать! Можете продолжать!

–Я тебе сейчас!

Иванова подталкивает меня в спину, задавая темп. Я смеюсь. Все-таки и Машка покраснела, стоило парню упомянуть пятницу. Что там у них произошло?

–Рада, была познакомиться Егоооор – кричу через плечо, – еще увидимся!

– Взаимно, Даша! – бодро отвечает парень, ни разу не мешкая, – Ну, так кто проводит меня в пятьсот пятую аудиторию? – а это он уже обращается к девочкам, которые дождались своего часа.

–Павлин, – бубнит Маша.

–Ничего не хочешь мне рассказать?

– Нет, – следует незамедлительный ответ.

В раздевалку мы приходим в тягостном молчании. Машка занята своими думами, я своими. Мне немного обидно, что у нее от меня есть какие-то секреты с этим Егором. Я понимаю, должна быть личная жизнь и всего не расскажешь, даже лучшей подруге. Но вот она про меня и Морозова знает все от и до…

Возвращаюсь мыслями к Кириллу и Нелле, верчу в голове ситуацию и так и сяк. С ней разговаривать я само собой не буду. Да и в принципе не должна лезть в их отношения. Тем более если они закончились. Она давно мне не подруга, он всегда мне…никто.

Почему не звонит! Пообещал ведь

Я жду. Я так сильно этого жду.

Переодевшись  в спортивную форму, все еще сохраняя молчание, мы вместе с Машей, и еще двумя группами, у которых по расписанию сейчас физкультура,  входим в спортзал.

Я еще не знаю, что через полтора часа, моя жизнь в очередной раз перевернется с ног на голову, и то о чем я так долго мечтала, начнет сбываться.

Принесет ли мне это счатье? Вот в чем вопрос.

23

Все что помню это дикий неожиданный грохот. За ним удар. Не сильный, но и не слабый, скорее неожиданный, валящий с ног. Крики, пыль, шум. Ничего не вижу, скорее, чувствую нарастающую всеобщую панику. Стадное чувство, превращающее людей в настоящих животных, борющихся за свою жизнь. Работает инстинкт, самосохранение, видимо, поэтому мне удается одной из первых выбраться наружу. До очередного хлопка.

Сознание уплывает, стараюсь, за него зацепится, вместо этого хватаюсь за дверной косяк. Чем меня так приложило?  Перед глазами размытая картинка и все кружится, кружится, кружится. Как будто я катаюсь на очень быстрой карусели по кругу. Кажется, я сейчас  упаду. Темнота засасывает в свою пучину, сил ей сопротивляться все меньше.

–Даша!

Родной голос пытается выдернуть меня из тьмы, в которую я спешу, проваливаюсь. Но я борюсь. Ради него буду бороться. Лишь бы всегда произносил мое имя как сейчас, с какими-то несвойственными ему теплотой и нежность.

–Дашка. Даша!

–А?

Веки такие тяжелые. Голова гудит.

–Слышишь меня?

– Да?

– Что случилось? Ты цела?

Любимые руки касаются моего лица, так нежно, так непривычно. Распахиваю широко глаза. Я должна его увидеть, просто посмотреть, как обычно. Смотреть ведь можно, этого никто запретить не может. Так же как и мечтать, а Кирилл моя самая давняя мечта.

 Вцепляюсь взглядом в  обеспокоенного Морозова. Волосы растрепаны, глаза мечутся по моему лицу. Такие красивые, серые. Всегда холодные. Замёрзшие льды Антарктиды. Он трогает пальцами мое лицо, стирает что-то над верхней губой. Что-то бормочет себе под нос. Не могу разобрать ни слова.  Мне хочется сказать ему, что я люблю его. Вот прям сейчас. Всегда любила и буду,… Что меня может остановить? Это ведь такая обычная человеческая потребность, говорить любимым о своих чувствах.

– Кирилл, я…

За моей спиной раздаются крики, грохот усиливается. Кто-то задевает меня локтем, проталкиваясь мимо. И  я вспоминаю, где нахожусь.   Что-то случилось, слова застревают внутри меня так, и не вырвавшись наружу. Цепляюсь за руку парня, заставляя его, приблизиться ко мне еще ближе и быстро шепчу:

– Вызывай скорую, там с потолка что-то падает...

Все что успеваю  сказать, после проваливаясь в темноту.

– Олег, ничего страшного  не произошло. Да все, ну, не хорошо, нормально. Да палатка хорошая. Нет, приезжать не нужно.

Наблюдаю за тем, как мама заканчивает беседу с отчимом, и, подойдя к моей постели, поправляет несуществующие складки на одеяле.

Я в больнице. Сейчас вечер. Этот бесконечно долгий день, наконец, подходит к концу,  кажется, утро было так далеко. Как будто в прошлой жизни.

– Дашуль, ты как?

Целует коротко в лоб и присаживается рядом. Ее глаза полный любви, заботы и беспокойства. Часы посещений давно закончены, но попробовал бы кто выпроводить отсюда мою маму. Мне еще предстоит ее убедить в том, что ночевать со мной не нужно. Подумаешь всего-то легкое сотрясение мозга. Вот Коваленко Светке, моей одногруппнице, повезло меньше, у нее перелом руки. Остальные отделались мелкими ссадинами.

Все потому что спортзал, в котором у нас проходили пары, по вине дождя на улице, это старая пристройка годов пятидесятых. Давно нужно ремонтировать. Но как оправдывался заикающийся ректор, денег все не было. И вот, наконец, нашлись спонсоры, готовые оплатить ремонтные работы. Нагрузили крышу строительным материалом, а она и не выдержала. Обвалилась в нескольких местах. Слава богу, никого на смерть не пришибло. Все успели выскочить. Мне по голове прилетело отвалившимся куском потолочной мягкой плитки. Повезло.

Все студенты, а нас было две группы, успели выскочить. И теперь университету грозят штрафы и проверки. Все могло закончиться намного хуже. Судя по седым волосам ректора, он думает так же. Еще утром, его жиденькие волосы были темнее. Ну, мне так кажется, или это просто последствия моей травмы.

Перепугались мы все конечно знатно. Мама до сих пор белее простыни, на которой я лежу. Губы искусаны, глаза красные. Плакала видимо.

– Все хорошо – улыбаюсь – иди домой. Завтра придешь.

– И как ты тут без меня?

– Мам, справлюсь. Тем более это просто формальность. Завтра уже отпустят домой. Отлежусь, и все будет нормально.

– Засудим твой университет. Это надо напоследок такому случиться. Теперь я еще больше жду нашего переезда. Может быть, досрочно заберешь документы, не будем дожидаться декабря?

Хмурюсь, я не согласна. Но ругаться не хочется, и так слишком насыщенный на события день.

– Давай обсудим это на днях. Очень спать хочется.

– Да конечно, посижу с тобой еще чуток. А, ты спи. Утром как проснешься, обязательно позвони мне и отцу своему. Он тоже хочет приехать.

В итоге я, конечно, не сплю. Мама сидит рядом, думает о чем-то своем,  поглаживая меня по руке. Я рада, что она со мной. Я тоже испугалась. Когда в себя пришла сначала вообще не понимала, что произошло, и вроде ничего страшно, но как то потряхивает, когда проматываешь в голове возможные варианты событий.

– Это ведь был Кирилл Морозов?

Поворачиваюсь к маме.

– Вы все еще общаетесь? Даш, хватит себя мучать…

– Мы почти не общаемся. Я стараюсь жить нормально, мама – тихо говорю.

– Надеюсь, выдадим тебя в Германии замуж за какого-нибудь немца! Осядем в Европе, – мама мечтательно закатывает глаза и ее шубы трогает легкая улыбка.

– Сердцу не прикажешь. Оно до сих пор его любит. Я так устала, мам. Так устала. Стараюсь, улыбаюсь, живу. Вот даже с Ромой попыталась

Мама горько ухмыляется. Она знает про Кирилла, без кое-каких позорных для меня подробностей. Вроде тех как я украла в девятом классе, журнал его класса, из учительской, лишь бы узнать его домашний номер телефона и адрес. Совсем сумасшедшая была. Или как записалась на первом курсе в бассейн и ходила плавать с ним в одно время, лишь бы заняться своим любимым занятием, это глазеть на него. Стыдно вспомнить.

– С Ромой, конечно, молодец что попыталась. Но насиловать себя тоже не нужно. Твое к тебе еще придет, дочка, – ласково говорит мама, – не держись за этого мальчика. Любовь она знаешь, разная бывает. Где-то плачешь, где-то смеешься. И полюбить взаимно это прекрасно, у тебя обязательно все будет. Ты еще такая юная у меня.

– Я верю в это, мам. Просто, господи, – прикладываю ладони к щекам, – это ведь все со школы длиться у меня. В этом году семь лет будет. Семь! Я ненормальная.

– Нормальная. Я в твоем возрасте тоже была, знаешь, как сильно влюблена в твоего отца? Он от меня нос воротил года два. Но я была настырная. А сейчас, где он, а где я? – мама улыбается, – Все прошло. Зато ты у меня есть. Отпусти ситуацию. Кирилла этого отпусти, не держись за него. Он может быть и первый в твоей жизни, но совсем не последний, милая.

– Я не держусь…

Вру, конечно, в первую очередь сама себе.

– Зато он тебя очень крепко держал, когда я приехала.

– Он просто помогал мне не упасть – кажется, я начинаю краснеть, вспоминая как уютно утром мне было в объятиях Кирилла. Он, правда, меня обнимал? Меня?

– Даже когда тебе это не особо требовалось, дочка? Его руки были перепачканы в крови. Я когда увидела, знаешь что успела подумать? Не надо больше так пугать маму – тихо проговаривает мамуля, перепрыгивая опять на страшные события утра.

– Я не буду,мам. Люблю тебя.

– А я люблю тебя милая, ну все, спи. Я тихонько посижу.

Прокручиваю в голове разговор с мамой. Ее слова о первом, но не последнем парня в моей жизни, засели в моем мозгу. Как мне хочется верить, что именно так и будет. Я так устала одна бороться со своими чувствами. Как можно настолько полюбить человека? Хотеть в нем раствориться, делить с ним его жизнь, хотя бы просто участвовать в ней. Быть рядом, на краю его вселенной. Ему ничего от меня не нужно. И я вряд ли буду, когда-либо нужна. Переезд в Германию отличный шанс разобраться со своей привязанностью. С глаз долой из сердца вон, ведь так говорят? Получится ли?

Просыпаюсь ночью дезориентировано. Не сразу понимаю, где я. В палате так темно, хоть глаз выкали, за окном не горит, ни один фонарь. Звездное небо в городе тоже не видно. Передвигаюсь по палате почти наощупь. Нащупываю телефон в своих вещах. Смотреть мне в него не рекомендуется, поэтому мама отложила его от меня как можно дальше, но кто же мне сейчас запретит. Сел. И экран еще треснул, не во время так. Сегодня вообще все не вовремя.

Пока телефон грузиться мне кажется, проходит еще одна вечность. Хочу узнать столько времени, отчаянно зевая.

Экран слишком сильно светит в глаза, особенно в темноте. В уголках глаз собираются слезы, от слишком яркого света. Изображение у меня все еще расплывается перед глазами, и я уже хочу отложить телефон на тумбочку, как вдруг с тихим звуком падет одно новое сообщение.

Номер не определён. Но для меня это не помеха, эти цифры я, как и мамин номер, знаю наизусть.

«Привет. Как дела?»

24

Я ему не ответила.

Не то чтобы мне не хотелось, но пока я думала, в палату зашла медсестра и строгим голосом приказала убрать гаджет куда подальше. В четыре утро не стоит совершать безрассудные поступки, о которых пожалеешь утром. В том, что я бы пожалела о своем сообщении, не сомневаюсь.

Казалось бы, что такого написать человеку. Тем более он первый пошел на контакт. Задал вполне логичный вопрос, все таки он был свидетелем как меня забирала скорая их университета. А с другой стороны, мне очень хочется получить от него сообщение, на которое Кирилла толкнет не просто элементарная  вежливость, а желание написать именно мне.

Горько усмехаюсь, такого мне точно не стоит ожидать в ближайшем будущем.

Забираюсь на больничную койку и, накрывшись одеялом, проваливаю не то в сон, не то воспоминания, не то свои мечты.

Наша история с Кириллом, или вернее сказать, моя история с Кириллом началась в обычный осенний ноябрьский день. Когда я тринадцатилетняя девчонка, ученица 7 класса «Б» увидела поднимающегося по школьной лестнице темноволосого мальчика. На тот момент я не знала, ни кто он такой, ни в каком классе учится. Мне кажется, я вообще его до этого момента никогда не видела. А тут взгляд остановился, и…он вскинул голову и посмотрел на меня в ответ.  Секунда, две, три и внутри что-то взорвалось, побежало по венам, будоража кровь и разгоняя сердечный ритм до скорости света. Помню, как покраснела и опустила глаза в пол. Под боком моя вечная Машка что-то щебетала, рассказывала. А я только и думать могла о том парнем, что только что встретила. Влез под кожу сразу.

На старшеклассников всегда было принято смотреть, обсуждать, пытаться познакомиться и влезть в их компанию. Я была не одинока в своем интересе к Кириллу и его друзьям. Мы с Машей думали, как с ними столкнуться, лишний раз попасть на  глаза, хихикали над их шутками, если слышали, и копировали стиль одежды их подруг. Им было пятнадцать. Мы были им не интересны.

Не помню когда, но, наверное, спустя год, Морозов стал отвечать на мои взгляды. Смотрел в ответ, поощрял улыбками, забавлял его мой нескрываемый  интерес. На переменах  я только и делала, что искала его глазами, знала его расписание наизусть! Пару уроков у нас проходили рядом с друг другом. Примерно тогда, у меня и созрел план, узнать его номер телефона, заглянув в классный журнал. Отчаянная была, совсем без мозгов, зато смелая.

Маша мою безумную идею поддержала, ей на тот момент нравился друг Кирилла Миша Чернов. Она была тоже непротив получить его номер телефона. Мы это провернули когда дежурили в столовой. Помыли все кружки и тарелки, и отпросились выйти. Учительская была пустая, все на уроках. Все прошло гладко, номер у меня его теперь был. Осталось только позвонить. На это смелости долго не хватало. Как будто по телефону можно было узнать или разглядеть человека, в то время были, не очень популярны телефоны с определителями номера, и я надеялась, что у Кирилла такой не стоит.

Позвонила ему пару раз, молчала в трубку и сбрасывала.  Потом, уже как-то набравшись смелости, я начала с ним болтать. И он поддерживал общение, скучно ему, наверное, было. Я думала, он не знает, кто ему звонит, и мне было легко и весело с ним разговаривать. Шутки шутила, была самой собой, не выпендривалась и не пыталась казаться лучше. По телефону же не видно! Мне казалось, он никогда не узнает, кто ему звонит. Пока в один из наших разговоров, он сказал, что давно в курсе кто висит на другом конце провода. Я не поверила. Тогда он пообещал завтра со мной поздороваться. И поздоровался на большой перемене, проходя мимо , я застыла словно статуя. Машка меня пихала в бок локтем, лишь бы я отмерла и выдавила из себя сиплое «привет». А у меня шок был! Мне четырнадцать лет и предмет моего обожания, старшеклассник, только что прилюдно со мной поздоровался!

Утро встречает меня белыми больничными стенами, хмурыми свинцовыми облаками за окном и мигренью. Медсестра настучала доктору о телефоне, и мне пришлось целых десять минут выслушивать, как современные технологии влияют на наш мозг. А у меня еще и сотрясение. Я отчаянно давила зевоту, не потому что, мне его слова были не интересны или я не воспринимала или всерьёз, а потому что жутко не выспалась.

Всю ночь снился калейдоскоп воспоминаний. Чувствовала себя разбитой эмоционально. Зачем я тащу на себе груз  своих чувств? Они никому кроме меня не нужны. И мне не нужны, я устала от них. Жаль еще не придумали таблетку от болезненной любви. Проблем бы у людей стало намного меньше.

– Отцу позвонила? – спрашивает мама по дороге домой.

Она сидит за рулем, а я рядом на пассажирском сидении. Голова уже почти не болит, но состояние все равно сонное. Думаю, погода в этом тоже виновата.

– Нет, ты забрала у меня телефон.

– Ладно, я сама ему наберу – мама непроизвольно кривит рот, когда говорит о моем папе –  он вчера звонил вечером, спрашивал о тебе.

– Хорошо.

– Если хочешь, можешь съездить к ним.

– Конечно, съезжу, но позже. Сейчас спать хочу.

Отец не в восторге от моего переезда в Германию. Вроде он давно не принимает особого участия в моей жизни. Я выросла, по воскресеньям водить на карусели меня не надо, у него есть еще младшие дочери, которые требуют больше внимания, от нового брака, но из-за Германии мама с отцом поругались. Все дело в расстоянии. Когда мы в одном городе, то, как будто всегда рядом, даже если не общаемся неделями.

– Дома отдохнешь. Я вот, думаю, отменять ли поездку к Олегу. Билеты уже куплены…

–Что? Даже не вздумай из-за меня это делать. У меня все нормально!