Текст книги "О чем мечтают все"

Автор книги: Мария Лавриненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

Мари с трудом удалось вывести Виталия за пределы клуба. Она бросила через плечо Наташе, что скоро вернется, попросила никому ничего не говорить. Веселиться! Пить! Гулять! Орать песни под «минусовку». Только на улицу не выходить. Этот пожар она должна потушить самостоятельно! Гаряню остановила взглядом. Он понимал, что Мари и Виталий должны выговориться наконец! Перестать ходить вокруг да около.

– Что ты себе позволяешь? Ведешь себя так, словно я как минимум твоя собственность! Хватит! Забудь, что между нами что-то было! Слышишь? И не надо на меня так удивленно смотреть!

Виталий ошарашенно уставился на девушку. Прохладный воздух постепенно выветривал хмель из головы, но ярость, заглушившая боль и страсть, мешала трезво оценивать происходящие события. Неуравновешенная натура всегда доставляла кучу неприятностей. Он бы и рад сдержать эмоции, но для этого просто необходимо оставить его в одиночестве. Мари знала, но нарочно излишне резко, может быть, грубо разговаривала с ним. Она поставила четкую цель – услышать от него ответ. Не важно какой. Главное, откровенный. И поставить жирную точку в коротких отношениях.

– Значит, говоришь, «собственность»! Ты мне еще сцену ревности закати!

Злость нарастала. Виталий перестал себя контролировать. Галка абсолютно права, вдруг понял он. Марина – карьеристка. Если бы она испытывала хоть чуточку тех чувств, которые волновали его! С тех пор как пара вернулась с гастролей, в его душе зарождалась любовь. Увы, без взаимности! От боли, превращающейся в ярость, он перестал замечать что-либо вокруг себя. Не увидел слез, навернувшихся в глазах девушки. Не ощутил душевного волнения, волны нежности, которая пыталась затушить пожар. Нет, он ничего не видел. Как все-таки слабы люди! Насколько они доверчивы! Он закричал! Хотел стереть все, что уже произошло между ними! Стереть воспоминания! Стереть эмоции! Стереть чувства в зародыше! Стереть! Забыть! Нет, счастья, о котором он мечтал, ему не обрести. Значит, останется с женщиной, хоть и обманувшей его, зато верной. Для Галки он единственный. Почти смысл жизни.

Он говорил и говорил. Обидные слова, далекие от правды, разрывали воздух. Наступающая ночь черным покрывалом окутывала души одинаково близких и далеких людей. Как не хватало волшебника, который объяснил бы им причину их ссоры. Ах, как довольна была бы Рита, увидев сцену.

Марина из последних сил сдерживала рыдания, разрывающие грудь. Она не хотела плакать на глазах у человека, который был ей дороже всех благ на свете. Не понимала нелепых претензий. О каком «друге» он все время говорит? С той самой ночи, кроме Виталия, никто не прикасался к ней. Ей и не хотелось ласк иных мужчин. Он не понимает, насколько дорог Мари? Нет! Даже не пытается на миг задуматься над этим!

– Ненавижу! – закричала она.

Горячие струи хлынули по щекам. Марина отвернулась, закрывая лицо руками, стараясь из последних сил сдержать предательский поток.

Она сосредоточилась на дыхании, потому что понимала: это последствия душевного волнения. Приступ. Он не заставил себя ждать. Вслед за выкриком раздался пронзительный свист. Накрыла спасительная темнота. Впервые девушка обрадовалась тишине, образовавшейся вокруг нее. Она ничего не замечала, хотя примерно представляла, как выглядит со стороны.

Виталий посчитал мгновенно пропавшие краски с лица Мари лишь игрой хорошей актрисы. Про себя отметил, что та выбрала неправильную профессию. Надо в театр на работу наниматься или прописываться на кинопробах. Глядишь, «известный кинорежиссер найдет в картине роль»! Слова старой песни неожиданно возникли в мозгу. Он удивился потому, что это была одна из ее любимых. Наверное, он не скоро забудет ее привычки и вкусы. Не скоро сотрет из памяти сладкие детали.

Виталий продолжал смотреть на нее. Заметил, что Марина как-то странно пошатнулась, сделала не менее странное движение рукой и… упала. Почти. Он успел подхватить обмякшее тело. Через секунду она уже была у него на руках. Виталий посмотрел по сторонам. Заметил скамейку. Отнес туда. Присел рядом. Прошла минута… Вторая… Третья…

Мари открыла глаза. Шум растворился. Окружающее ее пространство наполнилось звуками. Отчетливыми и резкими. Приступ прошел. Марина вздохнула полной грудью. Посмотрела по сторонам по привычке. Она так делала после каждого приступа, словно заново открывая действительность вокруг себя. Когда же врачи разберутся, что с ней происходит? Когда же найдут лекарство или какое-нибудь народное средство? Увы, медики разводили руками. Считали, есть только одно средство – спокойствие и только спокойствие. Смешно, это единственное, что Мари не было доступно по определению. Ну какое, к черту, спокойствие! Какой размеренный образ жизни! С ее-то импульсивностью! Эмоциональностью! Способностью все принимать близко к сердцу. Родители и друзья, наверное, эти слова произносят чаще, чем «здравствуйте» и «до свидания»!

Виталий стоял рядом с ней. С тем же выражением – холодной маски – на лице наблюдал за девушкой. Он не понимал, что с ним происходит. Еще минуту назад в его душе возникла тревога за потерявшую сознание Марину. Теперь же он не понимал, откуда возникла такая слабость. Судя по тому, как быстро Мари пришла в себя, – это не обморок. Понял точно: она старается вырастить в себе первоклассную актрису. Игрой подменить чувства, которые, по ее мнению, должна испытывать девушка определенного склада характера в конкретной ситуации. К примеру, сценарий ссоры возлюбленных. Обморок – одно из средств остудить гнев любовника. Вызвать в его душе звено за звеном цепочку чувств: тревогу, жалость, страх утраты… Он ругал себя за то, что так и не научился отличать женскую хитрость от симпатии и страсти. Уловки принимал за чистую монету. Ругал себя за легковерность. Материл за наивность, напоминая, что скоро разменяет сороковник!

Мари с удивлением отметила, что сидит на лавочке, хотя точно помнила – они разговаривали в нескольких метрах от нее. Значит, он ее перенес сюда. Мысленно поблагодарила за великодушный жест. Может, не все потеряно? Не мог же он это делать просто из сострадания. К человеку, которому просто стало плохо? Всмотрелась в его лицо. Маска воском застыла в прохладном воздухе. Вечер незаметно занял свое место на троне. Глаза встретились. Ее обдало холодом. Мари вздрогнула, но не отвернулась. Дуэль продолжалась несколько секунд. Разошлись на позиции. Ничья. Сильные личности. Они не могут позволить себе проиграть даже небольшое сражение. И пусть от него ровным счетом ничего не зависит.

– Марин, тебе надо обязательно получать второе высшее образование. Уверен, ты блестяще сдашь экзамены на актерский факультет! – Он говорил спокойно, взвешивая каждое слово. Место ярости опять заняла боль. Ему хотелось, чтобы Марина ощутила такую же. – Молодец, воспользовалась мною. Умница, грамотно рассчитала. Учла все мои слабости. Наверное, и волосы перекрасила, чтобы уж отобрать у меня единственный шанс избежать расставленных сетей. Да… правы были друзья. Ничего личного – лишь расчет. Карьеристка!

Слово застыло в воздухе. Марина поморщилась, ощутив его как пощечину. Машинально дотронулась до щеки. Она, конечно, пылала, но не от боли. Переживания – бурный поток – отразились болезненным румянцем. В голове гулко отдавалась заключительная, нет, последняя реплика теперь уж точно бывшего любовника. Жаль, что с собой не было ни его фотографии, ни письма, ни любого другого документа, который можно было демонстративно порвать. Кода! Актерам остается только ждать аплодисментов! Оваций!

Вместо «браво-брависсимо» Марина услышала собственное имя, которое кто-то произносил раз за разом. Каждый – громче, отчетливее. Она повернулась на голос – Гаряня. Встревоженное лицо друга вызвало странную, но недружескую улыбку. Увидев спешащего на выручку человека, она поняла, насколько он ей близок. Почти как брат.

Гаряня быстро приблизился к паре. Не говоря ни слова, взял ее за руку, помог подняться со скамейки. Снял пиджак, накинул его ей на плечи.

– Стало прохладно, а ты тут раздетая сидишь. Хочешь на пару недель на больничный? То-то Александр обрадуется! Пошли в клуб. Между прочим, неприлично на столько времени покидать гостей. Некоторые уже уверены, что ты дома…

– Мы разговариваем! – Виталий грубо прервал его монолог. – Вернись к гостям, клоун!

Гаряня спокойно выслушал напутствия разъяренного мужика, но не тронулся с места. Марина из последних сил держалась на ногах. Ее единственной опорой была рука друга. Она понимала, что конфликт вот-вот перерастет в банальную драку. Она прекрасно знала возможности и той, и другой стороны. Гаряня, конечно, моложе и подвижнее, но Виталик, проведший детство и юность во дворе, – опасный соперник. Драка будет короткой, по законам жанра – до первого удара. Дальше звонок в «Скорую помощь», хорошо, если обойдется без реанимации, зато встреча с пластическим хирургом обеспечена.

Наконец-то прошло оцепенение. Она нашла, показалось, единственно верное решение.

– Виталий! Игорь! – жестким командирским тоном произнесла она. – Отошли друг от друга. И марш отсюда. ОБА! Никого не хочу видеть! Чего смотришь, Виталь? Думал, рявкать – твоя привилегия? Видишь, научил!

– Мы не договорили, – напомнил музыкант, оставаясь на месте. – Мне нужны ответы, и, пожалуйста, говори честно. Ты использовала меня?

У Марины не нашлось слов, чтобы ответить на столь бредовое (по-другому не скажешь!) обвинение. Она – его? Мозги замкнуло. А может, наоборот: он – ее?

– Тебе все равно, что именно я отвечу, потому поступлю мудро – промолчу. Думай что хочешь!

– Значит, правда! – Это были заключительные слова страшного приговора, поставившего жирный крест на зарождавшихся чувствах, которые могли с легкостью перерасти в любовь.

Марина из вредности нарочито нежно взяла под руку Гаряню и направилась обратно в клуб. Черт побери, никто не помешает ей отпраздновать день рождения с друзьями. А о ссоре помогут забыть коктейли.

На следующий день Марина впервые столкнулась с похмельем. Оно почему-то решило заглянуть в гости. Принялось перечислять свои возможности: дикая жажда, головная боль и так далее. Похмелье не понимало, почему его тут так не рады видеть. Ведь оно тут впервые. А как же законы гостеприимства? «Ох, шло б оно еще к кому-нибудь!» – вздыхала Марина, вспоминая народные средства борьбы с незваным гостем. Ничего не припомнив, пошла искать «лекарство» в бар: разноцветные емкости резали глаз блеском стекла. Она достала со второй полки ненавистную бутылку водки. Почапала на кухню. Ой, как она не любила этот напиток. Вполне вероятно, что желудок раньше похмелья отреагирует на сорокаградусную. Тогда главное – до ванной добежать.

Долго смотрела на запотевший «наперсток» с водкой. Собиралась с силами. Похмелье услужливо напомнило о себе. Ой, как плохо-то! Марина залпом выпила, поморщилась. Стало еще хуже. Водка стала катализатором для воспоминаний прошлого вечера, почти стертых крепкими коктейлями. Крики и образы терзали, вызывая почти физическую боль. Марина расплакалась. Что скрывать-то слезы? Она одна в квартире. Только сейчас одиночество казалось нестерпимым. Марина поняла, что это единственное, чего она в жизни боялась. Убегала в компании, цеплялась за друзей, знакомых и приятелей. Встреча с музыкантом стала роковой. Появилась надежда раз и навсегда избавиться от одиночества. Она, дура, нарисовала воздушный замок, а потом незаметно поселила их в нем. Дура! По-другому Мари уже себя не называла. Иных слов не находилось. Было стыдно за слабость, за наивность. С чего же она взяла, что из гастрольного флирта могли вырасти теплые отношения? Почему поверила? Почему позволила себе расслабиться в нежных руках?

Как он сказал? Она его ИСПОЛЬЗОВАЛА? Бред! Не было этого. Все было с точностью да наоборот. Он нашел легкий способ порвать отношения, которыми стал тяготиться. Выбросил игрушку! Именно! Игрушку. Что делать? Надо обо всем рассказать Шилову, чтобы все свести к нулю. Отказаться от контракта. Пусть другие занимаются реанимированием квартета. На глаза попались диски записей квартета, которыми те по случаю успешного выступления на фестивале задарили пиарщицу. С дарственными надписями. Марина захлопнула коробку и метко швырнула стопку в мусорное ведро. Надо оборвать все нити.

Теперь осталось набраться храбрости и поговорить с генеральным директором. Разговор будет неприятным. А что делать? Позвонила в офис. Александр недовольным голосом напомнил, что Мари уже час как должна быть в кабинете. И почему он созерцает пустой стул? Пробубнив что-то про высокую температуру и сильную головную (короче, истинную правду) боль, она отпросилась до обеда. Сказала, что знает действенное средство от первых признаков простуды.

Вернулась за стол. Отодвинула бутылку, потом, подумав, спрятала ее в холодильник. Заварила крепкий кофе. Удивленно отметила, что похмелье испарилось: видимо, нашло более интересные экземпляры для экзекуций. Вот и хорошо! Вот и ладушки. Тщательным образом привела себя в порядок. Единственно, с чем не удалось справиться, – с легким перегаром. Впрочем, на него вряд ли кто обратит внимание, потому что коллеги знали о вечеринке по случаю дня рождения Марины.

На работе оказалось подозрительно мало текучки. Практически все сделал начальник. Несколько по-отечески поинтересовался самочувствием сотрудницы. Голова больше не болит? Если что – знаю прекрасное средство справиться с «простудой». Марина отрицательно покачала в ответ. Все в порядке. Позвонила по внутренней связи секретарше большого босса. Без договоренности даже сотрудники не являлись на прием к Шилову. Таковы были правила. Та как обычно промурлыкала что-то по телефону и предложила Марине зайти к боссу около трех. Он будет ее ждать. Времени до встречи осталось мало, Мари решила отвлечься, засела за интервью, которое обещала подготовить для одного издания. Музыканты, интересовавшие журнал, почему-то не любили напрямую общаться с журналистами. Марина не вдавалась в подробности. Не хотят – значит, будем помогать. Поставив точку, посмотрела на часы. Сохранила документ и распечатала две копии: одну для издания, другую для исполнителей. Они обязаны с ним ознакомиться и завизировать. Посмотрела на часы. Почти три. Пора!

Глава 18

А она так надеялась, что все переживания и тревоги остались в прошлом. Она перечеркнула его и стерла всю информацию. Но почему, почему так произошло? Столько машин в столице, а она остановила именно эту. Почему сразу не узнала Андрея? Неужели просто совпадение? Да, лучше б на метро поехала. Так и так Мари опоздала на работу.

Повернувшись к водителю, продиктовала адрес. Он в принципе ее не спрашивал. До проспекта еще как минимум минут пятнадцать тащиться. Чем ближе к полудню – тем больше машин становилось в потоке. Те, кто уже выучил этот закон столичного передвижения на четырех колесах, проскочили раньше. Загвоздка-то в другом: не каждому автомобилисту нужно быть в точке «Б» с утра пораньше. Ползем, ползем к обеду, «черепашки»!

Парень немного удивился торопливости клиента. Изумило его и то, что девушка, как привидение, выплыла из одной машины и пересела к нему. Он, бесспорно, радовался такому повороту событий. Деньги лишними не бывают. Доказано. Он уже прикинул, куда потратит их, что купит несколько мелких деталей для железной лошадки. «Восьмерка» уж с неделю тонко напоминала. Повезло так повезло. «Интересно, чем ей не понравился предыдущий водитель?» – рассуждал он, внимательно глядя на дорогу. То, что клиентка и мужик в «шестерке» были не знакомы, стало понятно сразу. Даже с не очень, скажем, близкими знакомыми прощаются. Это был просто «бомбист», такой же, как и он сам.

Марина достала сигарету, прикурила, даже не спросив у парня разрешения. Он ничего не ответил, только приоткрыл окно со своей стороны, подумав, присоединился к процессу. Чтобы как-то рассеять напряженную тишину, которая вместе с причудливыми клубами дыма висела в салоне, включил радиоприемник. Воспроизводящая аппаратура была его гордостью. Пусть машинка и старая, пусть гниет кое-где, но на магнитофон и колонки он средств не жалел. Родной «Пионер» отрабатывал затраты полностью. На радиоволнах плыли бестолковые разговоры ведущих ни о чем. Нельзя же серьезно воспринимать предложение рисовать что-то одной рукой, а бутерброд жевать – другой.

– Они что, безграмотные? – Парень не удержался от комментария и, повернувшись к попутчице, добавил: – Вы меня, конечно, простите за комментарий.

Замечание вывело ее из состояния оцепенения. Она посмотрела на парня, не понимая, о чем он, собственно. Кто безграмотный?

Понимая, что девушка не расслышала реплику ведущего, процитировал почти слово в слово.

– Да, – согласилась Марина, – ваша правда. Меня бесят умники, которые не удосуживаются запомнить элементарных вещей. Считают, что слова, которые они собирают в кучки – предложения, – направлены на изведение радиотишины.

Найдя, таким образом, тему для разговора, проболтали до конечной. Уже на парковке Марина спросила, есть ли у того еще пара часов в запасе. Ведь поручения начальства никто не отменял. Парень согласился не задумываясь. Какой «бомбист» от денег отказывается?

До вечера не было времени даже на чашку кофе и сигаретку. Работы было много. Пока разобралась с документами, которые ей передали в «Рекорде», на улице стемнело. Марина, поежившись, посмотрела в окно, представляя, что своим же ходом возвращается домой. Может, кому из знакомых позвонить? Сесть на хвост, как говорила Наташа? Да как-то вариантов не вырисовывалось. Ладно, махнула она рукой, лучше поймаю попутку.

Девочки из соседнего отдела позвонили и предложили зависнуть в каком-нибудь клубе. Они уже почти три недели нигде не отдыхали. Марина с ними? Нет? А почему? Ведь подружка сегодня без авто, можно и по паре коктейлей пропустить. Все-таки нет? Жаль, жаль, проворковали они и попрощались. Не до вечеринок Марине! Но объясняться с щебетушками она не хотела. О том, что произошло полгода назад, знал только генеральный директор. Марина честно призналась во всех ошибках, которые натворила за первую командировку. Почему? Чтобы отказаться от кураторства квартета. Шилов отчитал сотрудницу, но как-то по-отечески звучали его слова. Показалось, он не открыл для себя ничего нового из беседы.

Марина не стала расспрашивать босса. К чему ей лишняя информация, тем более тема уже заняла свое законное место «на полочке в архиве». От мамы досталось крепче. Она обиделась на дочь и потому, что та не поставила ее в известность первой. Не спросила совета. Пошла и отказалась от довольно дорогого контракта. Зачем? Могла бы просто работать с группой, не замечая Виталия. Ну нет его – и все! Так раньше поступала со многими неприятными людьми, с которыми не могла физически избежать пересечения. Получалось? А то! Чья школа? А тут! Ну детский сад какой-то, да и только!

Покричав на младшенькую в свое «удовольствие», мама перешла к конструктивному разговору. Стараясь понять, чем, собственно, может ей помочь. Согласилась с правотой Гаряни, которого уже давно воспринимала как сына. То ли в шутку, то ли всерьез предложила паре не искать счастья где-то на стороне, а создать весьма гармоничный союз. Нет, дружно ответили они. Тут у каждого своя дорога. Мама пристально посмотрела на них, но ничего не ответила. Тема закрыта! И то хорошо. Шилов, согласившись отстранить Марину от проекта, которым та весьма успешно руководила, принял-таки соломоново решение – оставил его в отделе. Передал Александру, но с оговоркой – временно. Начальство удивилось неожиданному повороту событий, но ничего выяснять не стало. Работа как работа.

Освободившись от тягостной обязанности видеться с музыкантами, Марина погрузилась в альтернативные проекты. Александр, воспользовавшись случаем, перекинул парочку своих. Река вернулась в исходное русло. Время, которое еще недавно тратилось на квартет, полностью отдала конному спорту. Зачастила на тренировки. Наташа искренне обрадовалась, что любимая ученица и подруга практически каждый день приезжала на конюшню. И не только потому, что появилось больше времени на общение, но и из-за возможности записать ту на несколько дополнительных турниров.

Надо пользоваться возможностью, пока Боська в форме. Кроме того, ее хозяин на радостях попросил подобрать еще трех перспективных лошадок в клуб. Он готов был выложить за них круглую сумму. А уж если Боська отлично отпрыгает дебютный сезон, записать ту на европейские турниры. Правда, для этого Марине требовалось заработать мастера спорта, в соответствии с регламентом соревнований. Короче, времени было только на сон, и то недолгий.

Милый Гаряня позвонил и сказал, что уже забрал «мерседес» из ремонта. Дело оказалось копеечным, чему он был искренне рад. А Марина? Тоже?

– Кстати, могу тебя забрать с работы. Небось отвыкла на своих двоих передвигаться по городу?

Марина уже выходила из кабинета, когда на стационарном телефоне загорелась красная лампочка. Это значило то, что или ее, или Александра вызванивает генеральный директор. Не ответить на такой звонок она не могла, как-никак еще полчаса до окончания рабочего дня.

– Зайдите ко мне, – как обычно коротко сказал он и отключился.

– У меня для вас приятные новости. В конце недели будут вручать профессиональные премии нашему пиарскому и рекламному брату. Агентство, как вы знаете, заявлялось в нескольких номинациях. Мне только что звонили организаторы и сказали, что призов целых три. Один – заслуженная награда вашего отдела. Так что готовьтесь к награждению.

– А при чем тут лично я? Ведь на сцену пойдет Александр. Он мой начальник. Нехорошо же прыгать через его голову. Не поймут.

– Нет, будете вместе приз получать, потому что в паре его заработали. Александр в курсе. Так что в пятницу к семи вечера подъезжайте вот по этому адресу. Договорились?

Интересно, как можно ответить на такой вопрос? Вариантов, конечно, два, но ответ только один. Утвердительный. Марина прикинула, какая тусовка соберется на награждении. К такому вечеру стоит основательно подготовиться, тем более он наступит послезавтра. Может, на завтра у начальника выходной выпросить. У нее же нет ничего приличного в гардеробе. Повседневным костюмом не отделаться. Есть, конечно, вариант – красный комбинезон, который она по рекомендации Игоря бережет для особого случая. Но на дворе зима, а он из ну очень тонкой ткани. Короче, ее не поймут. Уже вечер, потому можно не пытаться поездить по магазинам: закрыты. Это ж нормальные люди работают до пяти, шести, в крайнем случае до семи часов вечера! В агентстве рабочий день завершается в восемь. Ну и какие магазины в такое время торгуют модными шмотками?

Значится, завтра с утра пораньше направится за покупками. А так как в таком ответственном деле без эксперта не обойтись, надо с собой захватить Игоря. Мужчина лучше любой подружки сможет подобрать подходящий туалет. Это должно быть оригинальное вечернее платье. Немного эротики, но без пошлости. Обязательно молодежного фасона. Желательно без блесток и прочей мишуры. Потому что платья, украшенные таким образом, напоминают нечто среднее между испорченным салатом, неприятный вкус которого заглушают невероятным количеством майонеза, и новогодней елкой.

Марина, забравшись в любимую машину, неуютно почувствовала себя на пассажирском месте:

– Гаряня, я что-то не поняла, чья это тачка? Моя или… Тогда почему ты не пускаешь меня на законное место? Конечно, я устала на работе, но не настолько, чтобы не справиться с управлением авто.

– Не даешь человеку насладиться ездой на классной «лошадке»! Зануда, – скорчив рожу, ответил он и вышел из машины, чтобы поменяться с Мари местами. – Ну, покатай меня, Большая черепаха.

– Ах, так! Обзываемся? Значит, вообще на своих двоих будешь добираться домой.

Гаряня из последних сил сдерживался, чтобы не рассмеяться, и, продолжая игру, изобразил испуг. Мол, боюсь, боюсь. Через минуту друзья уже хохотали от души друг над другом. Марина же не забывала внимательно следить за дорогой. Эх, была бы ее воля, сутками проводила бы за рулем, наматывая сотни километров по городам и весям. Чертовски приятное ощущение власти над табуном лошадей, спрятанных под капотом. Мощный двигатель. Каждая деталь черного авто излучала силу.

– А почему в машине так тихо? – спросила она у Гаряни, сообразив, чего именно в данную секунду не хватает. – Ты без дисков остался?

– Нет, просто дома оба бокса оставил, когда собирался на СТО. Я ж понимаю, что такие детали одними из первых пропадают. Зачем же тебя коллекции лишать! Подожди, у меня в сумке, кажется, какие-то записи валялись. Все лучше, чем радио!

Салон наполнился классическими мелодиями, в исполнение которых для большей восприимчивости современной публикой, наверное, добавили эстрадные инструменты. Кстати, бас, например, очень даже гармонично подошел. Аппаратура, которую предыдущий хозяин просто подарил очаровательной девушке, отличалась профессиональным качеством воспроизведения, потому низы диапазона отчетливо ощущались диафрагмой. Мари сделала громче. Они мчались по вечернему городу. Адреналин хлынул в кровь. Марина вдруг осознала, что не каждому дано ощущать музыку телом, душой. Каждой клеточкой. И искренне пожалела их. Они теряют столько положительных эмоций.

Дослушав любимую композицию, убавили громкость.

– Гаряня, а какие у тебя на завтрашнее утро планы? – издалека зашла она к нужной теме.

– Говори прямо, что из-под меня требуется? – Старый друг моментально раскусил ее маневр, опередил, теперь ей оставалось раскрыть все карты.

– Понимаешь, в пятницу вручение профессиональной премии. Наше агентство планирует забрать несколько наград. Шилов сказал, что в одной из номинаций наш с Александром отдел, если выиграем, вместе будет на сцене. Надо ж для такого ответственного мероприятия соответствующий случаю наряд. Поможешь выбрать, а?

– Эксплуататор! – с чувством произнес он, но тут же добавил: – Конечно, могла бы и не сомневаться!

Она остановилась около его подъезда, предложила завтра собраться, ну, например, без двадцати минут девять. За это время они успеют добраться в центр, а там уж оставят машину где-нибудь на парковке и потопают по бутикам. Главное, сразу определиться, в какие именно заглянут. Иначе можно недели по ним шататься, но безрезультатно. Почему? Уж больно много их развелось.

Марина отдаленно представляла, в чем именно хочет провести такой вечер. В первых пяти магазинах перемерила все, что подходило по размеру. Ничего, все получится. Главное, не останавливаться и не слушать, что говорят продавцы, почему-то называющие себя консультантами. Им бы впарить вещь подороже, чтобы в конце месяца зарплата была повыше. Марина устала объяснять им, какой именно категории нужен наряд. Они не понимали ее или просто не представляли, как должны выглядеть люди в конкретной ситуации. Кретинизму продавцов удивлялся даже Гаряня:

– Впечатление, что мы с ними на разных языках говорим.

Прежде чем продолжить поиски на следующем этаже торгового комплекса, зашли в кофейню. Требуется подзарядка. Марина вспомнила, что не рассказала другу главную новость – о своей встрече с Андреем. Игорь в шутку отругал ее за молчание. Сказал, что о ТАКИХ вещах надо рассказывать сразу.

– Тебя послушать, – возмущалась Мари, уничтожая любимый шоколадный торт, – так это важнее награды! Блин, это ж, по сути, первое признание. Как ты можешь так говорить!

– Не отвлекайся от еды. У нас еще много дел. И все же ты должна была сразу позвонить и обо всем рассказать. А о чем вы с Виталькой говорили?

– В том-то и дело – ни о чем! Бросила трубку, по-моему, на сиденье и вышла из машины. Я же сразу не узнала Андрея. Впрочем, ничего удивительного: видела только на фотографиях. Поймала, называется, попутку. Кто же знал?

– Ладно, ерунда. Вряд ли он теперь будет искать с тобой встречи.

– Не уверена. Он произнес мое имя с такой интонацией, ну, как бы тебе объяснить… С врагами так не разговаривают.

– Значит, не остыла еще? Понятно. А говорила-то, говорила. Я его не люблю! Ненавижу! Я! Я! Врунишка!

– Гаряня, перестань ругаться. Допивай лучше быстрее кофе, и пошли за покупками.

Им просто повезло. В витрине ближайшего от кафе магазина на манекене было шикарное платье.

– Главное, чтобы подошло по размеру! – воскликнула Марина, быстрым шагом направляясь в бутик. Стоя перед огромным зеркалом, искренне любовалась, как ткань струится по стройному телу: нежный сиреневый оттенок, никаких лишних деталей. Продавцы принесли подходящий по тону палантин, потому что платье было без рукавов. Помогли подобрать туфли и прочие мелочи, дополняющие ансамбль. Честно признались, что наряд словно ждал именно эту девушку. Потрясающе смотрится.

Марина повернулась к Гаряне, одобрит ли он ее выбор. Друг лишь развел руками:

– Ничего лучше мы не найдем!

Аккуратно упакованные покупки заняли свое место на заднем сиденье машины. Теперь можно спокойно ехать в офис. Часы любезно сообщили, что времени до начала рабочего дня больше часа.

– Ты домой?

– Нет. Выброси меня около ближайшей станции метро. Надо и на свою работу заехать. Хоть я и не обязан там появляться, но надо пару человечков поймать.