Текст книги "Обоюдный фол (СИ)"
Автор книги: Мария Киселёва
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
ГЛАВА 4
КЕЙТ
Я хотела причинить боль, раз Рид сказал, что я ему нужна, то…отобрать себя же. Но почему самой так тошно и мысль о мелкой мести не доставляет удовольствия?
Стираю наброски домашки с экрана ipad. Уже три часа ночи, завтра рано на факультатив, на котором будет кто? Да, именно.
Ши уехала на ночь к приезжей родственнице, а я…не умею засыпать одна. Дело не в чтобы видеть человека или находиться с ним в одной комнате. Мне достаточно знать, что кто-то знакомый рядом, сможет защитить.
Психотерапевт сказал, что мое состояние походит на страх темноты, только оно активировано и днем. При нем я начинаю задыхаться, падать в мини-паническую атаку. Моим страхам дали название – аутофобия, страх одиночества. Он появился, когда брат и Рид уехали из Сан-Франциско. Тогда оказалось, что остальное окружение – второстепенные персонажи истории.
Гипнотизирую телефон после двух сообщений Брюсу. Может, он недолго поговорит со мной. Чувство неудобства из-за позднего времени или “каприза”, как брат называет мою аутофобию, нулевое. Звоню ему, спустя три гудка сброшена. Еще несколько сообщений, пока меня не начинает трясти.
Выхожу в коридор в клетчатой пижаме и с голубым пледом со звездочками. Нет линий света под дверями других девочек, все спят. Спускаюсь, путь освещают автоматические бледные светильники. В тишине кажется, что кроссовки оглушительно стучат по лестнице, но пытаюсь не обращать на это внимание, мне хочется выбраться.
Не получилось отвлечься книгой, сериалом, домашними заданиями, так что выхожу на улицу. Уверена и не зря, что во дворике есть люди. Две парочки разошлись по разным углам, где соприкасаются Дом Элиот и Киркленд.
Я смотрю на второй этаж, второе окно справа, где горит свет. Это комната Рида.
Стою недолго, чтобы…Брюс мне не помог. Сейчас три ночи, у меня обострение страхов, и сегодня Рид вывел меня из себя. Итак, возможно я совершу нечто фатальное.
Пропуска во все Дома одинаковые, они защита от туристов, так что легко захожу внутрь. Мне понадобилось не меньше двух минут, чтобы найти лестницу и коридоры. Зная номер комнаты Рида из сетки данных баскетболистов, нахожу ее далее по коридору. И это точно была плохая идея. Закутываюсь в плед потуже, делаю мягкие шаги к двери. На ручке висит галстук – не диктуемый никак иначе знак. Слышу разные голоса. Я даже отхожу на несколько шагов, чтобы проверить цифры на двери.
Окей, так и есть. Теперь страх одиночества перевесило другое. Снова рыдать из-за его новой девушки? Да, мы молоды, но не дети. Это ведь дети стоят светлой ночью, согнувшись пополам у скамьи возле входа. Только у них из глаз льются огромные слезы. Я действительно не хочу делиться Ридом ни с кем, так было всегда. Так же, как всегда знала, что он не моя собственность, а значит, мне остается только наблюдать.
Я хрипло втягиваю воздух, когда меня обхватывают за талию, заставляют встать прямо. Широко распахиваю глаза, зрение мутное, но узнаю.
– Где ты был?! – бью ладонью по кожаной куртке.
– В Бостоне. – чуть растерянно – Оставил байк на дальней парковке, чтобы никого не разбудить. С этим ты прекрасно справляешься.
На Риде черная кожаная куртка поверх худи, волосы растрепаны, как после шлема. То есть в комнате…
Падаю головой в его грудь. Не знаю, сколько так стоим, сколько слез впитала его кофта.
– Бэмби, что случилось? – шепчет в волосы.
Качаю головой, трусь об его подбородок.
– Ничего. Прости, я не…ты не должен был меня успокаивать. Я постараюсь заснуть. – смотрю в сторону Дома.
– Ты не уйдешь, пока не скажешь, кто тебя обидел.
Он всегда меня “пытал”. В школе говорили, что ябедничать и сдавать своих “некруто”. Так что когда я приходила со сломанной куклой, испорченной книгой или разбитым плеером, из меня клешнями вырывали имя обидчика. Рид говорил, что “некруто” вести себя, как придурки, но уж точно не называть их имена, чтобы такого не повторилось.
– Как минимум, один парень, уничтоживший будущее моего брата, как максимум – вы оба. Отпусти.
– Не говори, что ты вспоминаешь этого кретина и так расстраиваешься.
Действительно. Он был первый, от кого я ожидала помощи. Может, Брюс отключил звук или оставит мобильный в сумке…но четыре гудка.
Рид смахивает слезу с моей щеки, когда я неожиданно говорю:
– Вы оба уехали. Я перешла в старшую школу без привычной поддержки и подсказок. У меня были друзья и прочее, но… – запрокидываю голову, чтобы задержать слезы – У меня не было никого ближе Брюса, а у воображения – тебя, так что все эти годы…
– Ты чувствовала себя брошенной? – тихо и хрипло предполагает Рид.
Он играет со мной.
– Ужасно одинокой. Как видишь, это меняется, когда…рядом в прямом смысле есть люди. Ши уехала, а снотворное отказывается на меня действовать. – хотя чувствую вялость – Ты злодей втройне? Или там счет дальше?
– Пойдем, тебе надо поспать, у нас завтра факультатив. Оп. – меня чуть пошатнуло, но Рид вовремя придержал за плечи.
– И завтра ты сядешь подальше.
– О-о-очень вряд ли, Бэмби. Давай. – легко поднимает меня в воздух, умудряется поправить плед, так что я в коконе на руках Рида, черт побери, де Гира.
Идем в Дом Элиот. Оба бросаем взгляд на окно его комнаты.
– У тебя занято.
– А ты проверяла?
– Зачем тебе в Бостон?
– Менеджер проездом, нужно было подписать макулатуру.
Фыркаю. Не удивляюсь, что Рид знает номер моей комнаты, она не заперта.
Только с ракурса безвольной маленькой девочки обращаю внимание на порядок в комнате. Сторона Ши завалена каталогами тканей, на ней много красного, например, на тумбочке красные стринги. Черт. На моей стороне чуть светлее, может, прибраннее.
Рид опускает меня на кровать, успеваю увидеть себя в зеркале, это ужасно.
– У меня есть не Toxic Waste, Nerds и шоколад, если хочешь.
Я чуть прикрываю глаза, залезаю рукой под подушку, наблюдаю за баскетболистом. Неделю назад я не позволила бы ему и прикоснуться к себе. Днем я желала только вызвать его злость и раздражение, а сейчас мы словно забыли об этом. Мне так же комфортно с ним, как было в детстве, но все это за неимением другого.
– Ты по-прежнему любишь кислое – еще одна вещь, которая не меняется.
Он смотрит чертежи на моем столе, фотографии на пробковой доске. Кадры с подругами, Брюсом, юмористические валентинки. Когда взгляд Рида переходит на них, парень усмехается.
– Знаю, что в седьмом классе все валентинки были от вас. Это справедливо, вы ведь не позволяли общаться ни с одним парнем, как ты сейчас.
– Ты знаешь почему.
– Я не принцесса, Рид. – прикрываю рот рукой, зеваю – Так что меня достойно куда больше людей, чем ты.
Он продолжает изучать книжные полки.
– Мне столько лет было интересно. – поворачивается – Зачем ты так поступил?
Я об убийстве карьеры и жизни брата.
– Что бы ты почувствовала, узнай, что твои родители правы, и вся ответственность лежит на Брюсе? – ледяным тоном, что я погружаюсь в одеяло.
– Еще более одинокой, но сначала отрезала бы лгуну его гнусный язык.
– Более никакой русской литературы. – он смеется, опустив глаза в пол.
Я проглатываю вопросы и ругательства, к тому же глаза закрываются.
– Ты можешь подождать здесь, когда твоя комната…освободиться.
Только теперь он садится на стул, снимает кожаную куртку, перекидывает через спинку.
– Без понятия сколько здесь сидеть, пока Саймон поимеет новую. – недовольно.
– Он снова сошелся с Моникой. Она мне не нравится, но лучше, чем Роуз.
– Ты живешь в реалити-шоу. – улыбается – Давно было нужно переехать в Бостон.
– Да. Было бы отлично не знать, что ты в нескольких сотнях метров от меня каждую ночь.
– Бэмби, ты будешь мечтать, чтобы не осталось и сантиметра.
– Если мне приснится кошмар, именно это в нем и будет.
***
РИД
Кейти мгновенно засыпает, а у меня не выходят ее слова из головы: Бэмби будет чувствовать себя еще более одинокой, лишившись идеального брата. Он лгал ей четыре года, строя из себя мученика.
Кейти может стать моей наградой, одновременно с местью для Брюса. Я смогу заменить его общество, развею образ злодея, но…кто ей действительно нужен? Что если после моего рассказа, она скажет, что предпочла бы жить во лжи?
Стоит взглянуть на мирно спящую девушку с рассыпанными золотыми волосами, длинными ресницами, носом и губами, спрятанными в одеяле, как тут же цепенею, любуюсь.
Пара жалких движений, и я смогу коснуться губами ее щеки, волос с тонкой косичкой, левого плеча. В голове мысли куда серьезнее обычных прикосновений.
Кейти считает, что я желаю присвоить ее себе, манипулирую, но не представляет, какую власть имеет надо мной. Над нами.
Смотрю на окно своей комнаты, видно только угол, но мне нравится, что мы близко, как в Сан-Франциско, когда жили в коттеджах напротив. Мне пора.
Завтра нужно разойтись с чирлидершей…вот нахрен Кейти это было нужно? Второй пункт: ответить на втором семинаре, далее не отвлекаться на Бэмби во время факультатива. Но…вдруг кое-что все еще не изменилось? Подкидываю ключи от мотоцикла.
***
КЕЙТ
Ши возвращается в девять утра, выглядит, словно ищейка.
– У нас был мужчина? – недоверчиво смотрит на меня, пока подкрашиваю ресницы – У нас был мужчина!
Она поняла по парфюму, сама заметила и каталась выветрить его.
– Это де Гир. Если кто-то другой, то я ему доложу!
Она убирает красные волосы в пучок, улыбается.
– С каких это пор ты на его стороне?
– Я на стороне твоей сексуальной жизни. А теперь помоги донести перчатки.
Закатываю глаза. Вот он, минус одного корпуса и схожего расписания с будущим модельером, но это не то, о чем волнуюсь утром.
Пусть я и привыкла во время каникул спать по четыре часа, но сегодня организм не открыл второе дыхание. Кофе предал меня не меньше.
Я сонная на парах, делаю записи. Говорю, зная ответ, но с трудом связываю слова. Мы с Ши обедаем в корпусе, она отправляется на третий этаж, а мне предстоит добраться до дальнего учебного здания менеджеров с длинным факультативом. Серьезно. Кажется, он длится куда больше часа двадцати. Интересно, если сесть подальше за…предположим Ридом, никто не увидит, как я сплю. Мне нужно отметиться в ведомости.
Прижимаю к груди ipad, проверяю телефон – сообщение от тренера. Новые форварды не пришли на частную тренировку. Обзваниваю эти безотственные куски…я переняла лексикон мистера Амкера. Все “опаздывают”. Для дополнительной мотивации и чувства вины пишу в общий чат, пока спускаюсь по лестнице основного выхода. Погода отличная, прохлада удерживает меня от зевков, но вдалеке, как раз по ту сторону реки, куда мне и нужно, собираются тучи, а передо мной собирается неприятность.
Теперь я не только а) презираю; б) хочу Рида; но еще и стыжусь саму себя. Что было этой ночью! Кажется, интимнее секса.
– Нет. – поднимаю руки, двигаясь по тротуару.
Его байк больше похож на выпотрошенного трансформера, чем средство передвижения. На парне лонгслив за полторы тысячи долларов, при движениях ткань облегает накаченную грудь и бугры мышц.
– Ты всегда этого хотела, Кейти.
– В четырнадцать не считается.
– Шлем, объятья, семь минут, и мы на месте. В тебе есть хотя бы капля рациональности?
Оказалось, ему нужно сделать один шаг, чтобы оказаться рядом и натянуть шлем на голову. Он неприятно прошелся по подбородку.
Поддеваю его у лица, выплевывая волосы.
– Ты хоть его дезинфицируешь после других? – девушек.
Рид смеется, легко ударяет по шлему, слышу:
– Его доставили час назад. Ты права, стоило подписать. Мы быстро, так что балаклаву достану в следующий раз, договорились?
Шее становится тяжеловато, но жизнеспособно. Меня уже катали на мотоцикле, квадроцикле, гидроцикле. Это был способ почувствовать то, чего я хотела только с Ридом, но использовать других.
И все же сажусь позади.
– Стоп. – поднимает темное стекло – Ты уже каталась, верно?
– Почему ты так удивлен?
Рид закидывает мой планшет в сумку, опускает стекло на шлеме, повторяю, следуя порыву прошлой ночи.
Только обхватываю парня, как мотоцикл сумасшедшее рычит. Рид специально, иначе бы я услышала это при его приезде.
И с мотоциклом так же, как с машинами. Дорогие движутся плавнее, на поворотах не заносят. Хотя бы на дороге Рид не выделывается. Он хороший водитель, стаж…шесть лет? Около того.
Вижу немногое. Проезжаем Дома, мост, минуем легкомысленных пешеходов. Вдалеке громадная футбольная арена, сворачиваем влево.
Кажется, прошло больше семи минут, это так. Либо Рид меня обманул, либо ехал осторожнее, чем обычно. С пассажиром сложнее балансировать.
Когда останавливаемся, де Гир придерживает не только мотоцикл, но и меня.
Требует минута, чтобы додуматься поднять стекло и встать.
– Приехали.
– А я думала, ты не справился с управлением, и я попала в персональный Ад.
Он закатывает глаза, и это жутко смешно.
Мы стоим на пустой парковке, которая негармонично смотрится со старинным зданием учебного корпуса.
– Спасибо. – снимаю шлем.
Рид цепляет оба за ручки. Поворачивается, и я не вздрагиваю, когда он начинает поправлять мои волосы. Его же кудри в наглом порядке.
– Ты мне по-прежнему не нравишься, – смотрю снизу вверх, у нас разница в двадцать один сантиметр – Правда, спасибо за ночь. – быстро вскидываю, но не отстраняюсь – И ты знаешь, что я имела в виду!
На удивление, Рид пропускает мои слова мимо ушей, смотрит только на мои локоны, далее обводит глазами овал лица.
– Как считаешь, удастся тебя переубедить? Без рук и прочего.
И все равно проводит пальцами по моим волосам.
– Мне не отвертеться. – губы сами расплываются в улыбке, а затем перестают мне принадлежать.
Рид притягивает за поцелуем без искр, только с ощущением кожи, влаги и тепла. Это наслаждение без задней мысли. Только страх начать проявлять инициативу, потому что я так близка…
– Жаль, что я тебе не нравлюсь, ты неплохо целуешься.
– Ты говорил без рук!
– Упс!
Это другой Рид. Я его таким еще не видела, а может, не хотела.
Пытаюсь не задерживать ответ.
– И вправду жаль не думать о баскетболисте из Гарварда из богатой семьи.
Ему стоит убрать руки, вдруг кто-то увидит, а я сдамся.
– Я говорил, что ты меркантильная? И забыла, что еще из семьи, в которой есть рецепт твоих любимых тыквенных маффинов.
Отодвигаюсь.
– Вычитай из преимуществ, теперь я готовлю их чаще Симоны. – миссис де Гир – Твоей маме тоже было одиноко, она проводила у нас много времени, приглашала на бранчи.
– И единственное, что она умеет готовить…
– Тыквенные маффины. – заканчиваем вместе.
– А ты их терпеть не можешь, но лжешь, чтобы ее порадовать. – кажется, это лучший разговор за последние месяцы, особенно со вкусом Рида на губах.
Начинается дождь.
– И чтобы она напекла побольше. – для кого?
Хочу что-то сказать…
– Нам пора, Бэмби. И будь гуманной. – не понимаю о чем он – Не все парни такие милые, как я. Но мне удастся тебя защитить.
Меня не трогали на факультативе, на котором я даже не заснула. Рид пару раз поднял руку. Он идеально ответил, получив “плюсик” в журнал. Пыталась делать вид, что не удивлена. Кажется, меня уже ничем не удивить.
ГЛАВА 5
КЕЙТ
В субботу у баскетболистов тренажерный день, через две недели первая игра, так что они делают вид, что доводят свои и без того сексуальные тела до совершенства.
Прохладным вечером стоим с Ши на мосту у Дома Элиот. Гребцы устраивают пьяные заплывы, развлекают окружающих. Ближе к пирсу народ сходит с ума, раскидывает гирлянды, чтобы чуть позже было светлее.
– Мы словно развлечение, хотя и Дома устраивают мероприятия в такое время скорее для них. – кивает в сторону туристов.
– А я? – подруга поворачивается ко мне, не свожу глаз с весла, то утопающего, то выныривающего из воды – Я для него развлечение?
Поворачиваемся друг к другу, подруга кусает накрашенные губы. Она сама знает, что Рид не выходит у меня из головы. Ненавижу это.
– Вы оба странные. Меня не было одну ночь, а вы уже лучшие друзья! Вчера каталась с ним на байке, целовалась. Так что…я без понятия.
– Лучше мне воспринимать его за игрушку, так? – кладу локти на парапет – Никогда не получится.
Позади сосредотачивается шум. Ши заставляет развернуться.
– Вы играли за Бостон перед Плей-оффом?! И вы здесь учитесь?
Небольшая компания как из парней, так и из девушек окружают нашу звездочку. Он дает краткие комментарии, откровенно пробивает себе путь через них.
– Это все классно, но у меня и так мало времени вне тренировок, – обаятельнейший образом – дайте провести вечер с моей девушкой.
– Даже не приближайся. – шиплю, когда он перебегает дорогу на нашу сторону.
– Перестань уже, Кейти. Ты так и не сказала, что наигралась, а я дал тебе пространство на факультативе.
– Как великодушно. Ой!
Он усаживает меня на парапет, оказываюсь выше Рида, обхватываю руками его шею, цепляюсь за футболку. Под моими джинсами довольно узкая линия ограждения.
– Ты ведь знаешь, что я тебя не уроню.
– Прекрати. – я не хочу этого – Знала бы, не держалась так сильно. Ты привык кидать. – о Брюсе.
– Хватит нести чушь.
Он всегда так реагирует, когда речь о событиях четырехлетней давности.
– Поставь меня на землю и не лги людям. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Мы с тобой не встречаемся.
– Но ты не говоришь, что этого никогда не произойдет. Прогресс.
– Не придирайся к словам, ты не на юридическом.
– А ты перестань строить из себя недотрогу, архитектор.
– Если думаешь, что я просто возьму и забуду, что ты сделал, и плевать, что это было четыре года назад, то нет. Мой разум так не работает. И не смей! – уворачиваюсь – Ты не заткнешь меня. Достал целовать без разрешения!
Он берет лицо в ладони, все равно придерживает, направляет чуть на себя, сжимает щеки, чему-то улыбается.
– Бэмби, ты сейчас чувствуешь себя одиноко?
Неуверенно пытаюсь мотать головой.
– И дело в окружающих?
Так же. Смотрю за мужскую спину, вижу Ши, Рид заставляет вернуть взгляд на себя.
– И тебе спокойно в обществе такого Иуды, как я?
– Наоборот. – это правда – Пожалуйста, поставь меня на землю.
Он опускает руки на мою талию, наклоняется, когда я задерживаю дыхание и…целует в висок, задевает косичку, оставляя свой запах. Легко приподнимает и ставит на землю.
– Спасибо.
Надеюсь, в тени вечера не видно моих алых щек.
– Как бы изменилась твоя жизнь, если бы ты узнала правду, Бэмби…
Он говорит это в который раз. Ухожу в сторону Домов, хватая Ши.
– Меня зовут в мастерскую, там намечается вакханалия, но не волнуйся, никаких венерических в нашей комнате.
Ши смеется, но сама в растерянности.
– То есть окей, да. Окей. Просто друзья, Кей?! – нервно и возмущенно Стейси.
– Ой, а не пойти бы тебе… – начинает Ши.
Останавливаю ее, обращаюсь к черлидерше, дышащей, словно паровоз. Интересно, она набросится на меня?
– Я хотела Риду только счастья, Стейси, иначе бы вас не познакомила. Но он сделал другой выбор, и мне искренне жаль.
Обхожу девушку, слушаю Ши, описывающую мой разговор с баскетболистом со стороны в самых ярких цветах. Затем мы расходимся, набираю маму.
– Привет, дорогая. Как ты? – у миссис Фейнман уставший голос, поэтому с трудом имитирует нежность.
– Привет, все в порядке, а у вас?
– У папы новая выставка в Лос-Анджелесе, галереи забиты, так что думаем о будущем.
Маме досталось в наследство шесть галерей по всему западному побережью. В одной из них и познакомились мои родители, папа дебютировал со своими полотнами в Сан-Франциско. Их свела мамина жесткость и папина страсть…ко всему. Он наплывами отцовства поддерживал Брюса на матчах, мама отвечала за лучших тренеров и питание. Со мной же все…просто возились. Никаких ожиданий, только жизнь Принцессы Фейнман, так все говорили. Сначала Принцесса была непорочной девочкой, затем стала строгой, едва ли властной девушкой, которая идет к тому, чего хочет…пусть и обманывается в целях.
– Брюс уже приезжал к тебе?
– Нет. Может на следующей неделе. Я поговорю с ним позднее.
У меня нет ни единого желания созваниваться с братом.
Мама продолжает дежурные вопросы, пытаюсь не раздражаться, вовремя отвечать и перестать чувствовать присутствие Рида де Гира, который четыре года назад растоптал жизнь Брюса.
***
РИД
В понедельник после тренировки проверяю публикации драфта. Менеджер устроил две рекламы, интервью, в котором я не принимал никакого участия. В его планах сделать из меня публичную персону до уверенного попадания в команду Бостона.
В instagram два пользователя выложили мои фотки на фоне Домов Гарварда. На них мы говорим с Кейти, но кадр вполоборота. Мне нравится, когда она выше, совсем другой ракурс. Нравится, как ее руки на моих плечах, за шеей, коготки чувствуются сквозь футболку.
Не могу перестать думать о том, что как бы Кейти не тянуло ко мне, ее оттягивает ненависть. Абсолютно неоправданная и болезненная для обоих.
***
ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД
РИД
Сейчас нам по семнадцать, Брюс мой лучший друг с рождения. Родители познакомились в Стэнфорде, купили дома напротив друг друга. Он классный. Всегда за любой кипиш, цепляет девчонок, отличный соперник в игре один на один. Последнее благодаря помешательстве Брюса на баскетболе.
Мы состояли в одной школьной команде, сборных, выезжали на игры и были лучшими по коэффициенту. Из-за этого Брюс не рассматривал вариантов будущего помимо профессионального спорта, в отличие от меня. Я хладнокровно подхожу к играм, верен давнему плану, разработанному с родителями: закончить программу публичной политики в Гарварде, заниматься фирмой семьи. Скучно, но я люблю Сан-Франциско и Бостон – два штаба компании. Люблю семью и работать головой. В общем, я не сдохну, если не пройду на драфт.
Однако возможность подвернулась не после университета, как у многих, а после последних школьных игр. И меня, и Брюса пригласили в летний тренировочный лагерь NBA. Это способно перевернуть жизни каждого. Даже не так. Перевернуть жизни каждого, их родственников, их детей и, возможно, внуков. Дело в славе и деньгах, что приходят с трехочковыми.
За две недели в Орландо мы должны показать себя перед состоявшимися игроками, ну и главное – попытаться не прикончить друг друга. Конкуренция делает из таких, как мы, чудовищ.
Мало у кого получалось справиться со стрессом. Брюс всех был вспыльчивым, эмоциональным, и я знал, как он справляет с начала выпускного класса. Без понятия что именно друг принимал, я пытался его образумить. И все же он должен был знать, что вытворяет.
В лагере нас тестировали, словно будущих исследователей космоса. Тренировки на открытых площадках в тридцать два градуса, общение с членами команд, медицинские осмотры. С них все и началось.
Брюс ходил не под кайфом, но глаза бегали, словно у сумасшедшего. Я узнал все позже.
Он отдал нереальные деньги на то, чтобы устроить “слет” системы лаборатории. На каждой пробирке штрихкоды, но теперь материалы оказались обезличены. Столько преступлений из-за того, что бензодиазепин и марихуана, которые принимал Брюс, выветриваются из организма в течение недели. Все успеет пройти до повторной проверки.
– Брюс, завязывай. Смой это дерьмо. – шиплю, после очередного кардио, нас окружают громады выше двух метров с прыжками под один.
– Ты видишь, что происходит! Это гладиаторская арена, пока я спокоен, все идет своим чередом. Не кудахчи, мамочка.
И все же выявили, что один из игроков на драфте “балуется”. Началась охота на ведьм, и это в последние лагерные дни.
Мы живем по четыре человека в комнате, отличались друг от друга джерси с номером и парой кроссовок. Сумки, спортивная форма, обмотки, капы предоставляла ассоциация. Большая часть уже была упакована, послезавтра вылет, так что наши с Брюсом одинаковые сумки стоят рядом у кроватей, и я знал, что в его и что это вскроется.
Было ли это сложным решение? Охренеть каким, но это мой лучший друг, который в отличие от меня покончит с жизнью, если не попадет в команду. Брюс хорош в игре, с физической предрасположенностью, но еще у него есть Принцесса, о которой нужно заботиться.
Я меняю сумки местами, понадежнее запихнув “свою” под кровать, чтобы не думали о подмене. И этим же вечером думаю метнуться и “переиграть” сценарий.
Когда очередь в душевые исчезла, и все были готовы отрубиться, пришел старший тренер с мужчиной в форме и крошечным спаниелем.
– Вы взрослые мужики! – гавкнул он правдоподобнее собаки – И плевать на личное пространство и права! Пока вы здесь, являетесь собственностью Ассоциации. Мы все перевернем. Поверьте, ошибка взять торчка в NBA слишком дорогая. Просить признаться не собираюсь. Блядь, мы не в младшей школе! Давай.
Собаке дают понюхать плотный белый пакет.
Ну вот и все. Сейчас отключусь от стыда и ужаса. И кажется, Брюс принял, потому что ненамного, но спокойнее меня.
Собаку пускают по этажу по открытым комнатам, пока не доходит до нашей. Прикрываю глаза, слышу не лай, а поскуливание – мой знак на расстрел. Не время ныть, я сам на это пошел.
Тренер идет в ту сторону, заглядываем с соседями следом. Собака у кровати, тычет носом в сумку. Ту, что у кровати Брюса.
Всем плевать на права, статьи, тренер молча расстегивает молнию, вываливает содержимое на кровать. Не смотрю по сторонам, просто пытаюсь осознать происходящее. Произошедшее.
Из набора шнурков вываливается коробочка из-под леденцов с сушеной травкой. На дне стежки ниток, а под ним пакетик с разрезанными таблетками.
– Это не мое! – вертит головой друг.
Друг? Все ясно. Он хотел подменить наши сумки, но его уже была под моей кроватью. Так что Брюс повернул рокировку назад. Все. На своих. Местах.
Каким-то образом в комнате оказалась едва ли не половина лагеря. Я так и не могу пошевелиться.
– Там разные амортизационные наколенники, это мы менялись. Так что сумка точно принадлежит Фейнману. – говорит…я не помню его имени, он не прошел драфт.
Брюс с испугом смотрит на меня. Чего ожидает?
– Навел шороху, идиот. За мной.
Во Флориде декриминализация наркотиков, к тому же и таблетки бензодиазепина, и марихуана выписываются в медицинских целях. Не вдавался в подробности, но в целом, дело удалось замять, но не для NBA, забудь о профессиональной баскетбольной площадке.
Брюс на следующей же неделе уехал в колледж, в который его уговорила подать документы мама. Миссис Фейнман надеялась, что сын пройдет в команду Юго-Восточного дивизиона, будет параллельно получать какое-нибудь посредственное образование в Дюке. Брюс выбрал медицинское, явно чтобы забить время по полной.
И когда решилось с моим будущим, прощаюсь с семьей, друзьями, понимаю, что Брюс наплел сестре, не желая терять хотя бы ее. Вижу в глазах Кейти: “я тебя уничтожу”. Все, кроме нее, искренне презирают парня. Брюс даже не понял, на что обрек сестру. Девушке придется ненавидеть остальных, чтобы оставаться преданной ему.
***
КЕЙТИ
Во вторник в моем учебном корпусе проходит фотовыставка. Ши бродит следом за мной, сцепив руки за спиной.
– Почему здесь не ты? – проводит пальцем по золотистой карточке под экспонатами.
– Страх.
Я боюсь провала. Вдруг кто-нибудь или что-нибудь украдет мой шанс, и я не переживу того, что произошло с Брюсом.
Делаю глубокий вдох, узнаю время. Тренировка уже началась, а я хочу…увидеть моих парне, тренировочный зал, в конце концов Рида. Ну конечно, он последняя из причин! Черт.
– У тебя нет зарядки? – спрашиваю у развилки между мастерской и Малкин-Центром.
– Не-а.
От Дома до площадки пять минут, так что решаю заглянуть сначала к себе, чтобы взять зарядку, зонтик, оставить сумку, где-то лежала упаковка кислых червячков.
Но не успеваю встать на последнюю ступеньку. У моей двери стоит Брюс, и без понятия, как он сюда проник. Только сейчас осознаю, что улыбалась, потому что губы расслабляются. По выражению лица брата понимаю, что меня не подхватят, если я ринусь в объятья.
– Нам надо поговорить.
***
РИД
Кейти нет на второй части тренировки, что на нее совсем не похоже. Плюс ей еще проставлять индивидуальные даты, а мне отгонять от нее остальных. Внутри что-то неприятное, а может, у меня ломка от моей золотоволосой Бэмби. В понедельник удалось увидеть ее лишь мельком у Дома.
Начинаются силовые упражнения. Тренер не против, когда я отлыниваю. Он знает о травме ребра, в принципе нужно еще немного времени, чтобы забыть о трещинах.
– Я на пять минут.
Пишу Кейти. Ожидаемо. Звоню. Напрягаюсь. На полпути к Дому Элиот набираю Лили, она говорила с Ши,а та сказала…короче, Кейти должна быть дома, либо на пути в Центр.
Черные спортивные шорты, майка и бомбер даже у “Дома спортсменов” кажутся чересчур. И даже в форме команды Гарварда мне не позволяют войти без пропуска, который благополучно лежит в раздевалке.
Перепрыгиваю турникет.
– Молодой человек!
– Это вопрос жизни и смерти, леди. – помню коридоры.
– Уже у второго зовут в могилу!
А вот и второй. Даже спустя четыре года, за закрытой дверью узнаю его.
– …между нами ничего нет! – не повышает голос, но явно в отчаяньи Кейти.
Твою мать, конечно. Моя необдуманная месть Брюсу в виде заполучения его сестры состоялась раньше. Он увидел публикации в сети.
– Тебя учили держаться подальше от дегенератов! Чем ты думаешь? А? Заразилась идиотизмом или чем-то похуже?! Ты вроде как блядь в Гарварде учишься, а не Калифорн…
– Закрой пасть, Фейнман.
– Не повышай на меня голос! – кричит на брата со слезами Бэмби, не удивленная моим появлением, делает едва заметный шаг в мою сторону.
Господи…от этого вида я готов убивать. В секунду закрываю дверь, обхожу Кейти, встаю напротив бывшего друга. Это далеко не то, что я чувствовал, встретившись с его сестрой спустя столько лет.
Брюс потерял в массе, шея не настолько накаченная, как раньше. Фейнман выше меня, но смотрю свысока.
– Ты и передо мной будешь разыгрывать спектакль о злом и страшном Риде? Недостаточно запудрил голову сестре?
Брюс сжимает челюсти, но затем собирается что-то ответить. Меня бесит, что у него такие же синие глаза, как и у Кейти.
– Не смей больше так говорить со своей сестрой и моей женщиной, иначе я тебе обещаю, – делаю шаг вперед, но между нами все равно приличное расстояние – жизнь станет гораздо веселее. А теперь пулей вылетел из Гарварда.
Слова прозвучали сами собой, каждое ударяло по отдельности.
– Она не твоя, так, Кейт? – спрашивает у сестры, не отрывая от меня взгляда.
– В любом случае перестанет быть и твоей, когда узнает правду. Скажи ей! Меня доконало все это. Я дал вам достаточно времени друг с другом!
Вот я и дотронулся до карточного домика. Перевожу взгляд на Бэмби.
– О чем он? – едва слышно.
Даю возможность, она подходит к брату.
– Брюс…я тебя спрашиваю. – затем толкает его в грудь, пока парень непоколебимо стоит – Что ты сделал?! Это ты…Боже…
Она закрывает лицо руками. Будет лишним подойти к ней. Поэтому мы как два долбанных истукана стоим и смотрим, как Кейти пытается прийти в себя, что ей удается довольно скоро.
– Кажется, вы оба меня уничтожаете. Я…я пойду на тренировку. Мне плевать, сколько часов ты летел, Брюс. Просто возвращайся. – отходит к двери – И позвони наконец маме, она достала с расспросами о тебе.
