Текст книги "Фейри в сапогах (СИ)"

Автор книги: Мария Кимури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Затем куда-то делись все побирушки и бродяги, которых притягивал к себе благополучный городок и богатый замок. Иные из побродяжек находились за много миль оттуда и шепотом жаловались, как во владениях господина барона стало страшно по ночам.

После начали исчезать бедняки, теснившиеся по окраинам, а то и просто подгулявшая до ночи молодежь.

С лета в городке не гасили по ночам свет, не покидали в темное время домов и запирали все окна и двери на прочные замки. Свечные мастера и кузнецы богатели, прихватывали денежки – и съезжали из городка куда глаза глядят. Приезжие священники молились, на время как будто становилось спокойнее – до нового исчезновения.

Гастон и кот вошли в городок по вечерним сумеркам: вооруженный человек в потертой солдатской одежде, с мешком за плечами, и здоровенный белогрудый кот, что держался возле него, будто обученная собака.

Городок угрюмо молчал, загораживаясь дверями. За ставнями мерцали свечки и масляные лампы, над воротами домов побогаче горели фонари.

Двое поднялись на холм, остановились у рва. Из мешка Гастон извлек одолженную у солдата кольчугу, кое-как натянул на себя и подпоясался.

–Эй, на воротах! – крикнул он хрипло. – По важному делу к господину барону!

В надвратной башне стукнуло, поскрипело. Больше не донеслось ни звука.

–Не пустят они нас…– прошептал парень. – Вот и будет вся наша радость – перед воротами торчать…

–Хватит ныть, – прошипели в ответ. – Барон увидит меня, а не увидит, так учует.

Когда Гастон уже потерял всякую надежду, в башне раздался новый скрип, и подвесной мост медленно, нехотя опустился.

–Кто этот умник, что беспокоит господина барона на ночь глядя? – раздалось от ворот. Очень знакомо звучало – вот таким ленивым голосом, чуть растягивая слова, баронские слуги говорили с крестьянами.

Во рту у парня пересохло. Он вспомнил, что наказывал ему сказать котище. Наизусть велел заучить… Он набрал побольше воздуха и выпалил:

–Я, Гастон Карабас Безземельный, пришел вызвать вашего господина на смертный бой!

В башне ожидаемо заржали.

–Ты бы еще ночью пришел, – посоветовал караульный. – Господин барон, когда разбужен, особенно зол.

«Ну же! Хуже уже и быть не может, что там велено следующим сказать…»

–Я обвиняю… – Гастон запнулся, сглотнул, продолжил хриплым, чужим голосом, – я обвиняю господина барона в том, что по его вине пропадают люди в городе и окрестных землях!

–Не слабо! – лениво оценили с надвратной башни.

–Я утверждаю, – Гастон старался кричать заученные слова, а самому казалось, что он уныло каркает, как больная ворона, – что господином бароном овладел злой дух! Он одержим, и по ночам ходит в город убивать и пожирать невинных людей! Я желаю очистить город от этой скверны!

К ноге прижалось ободряющее тепло.

С башни речь Гастона оценили кратким ругательством.

–А мы, значит, тут добровольно людоеда охраняем? – проворчали нехорошо от ворот. – И за это он, небось, нас не трогает, так хочешь сказать?

Сглотнуть, набрать побольше воздуха. Он уже прыгнул, он летит…

-Любой охотник знает и подтвердит: зверь не охотится вблизи своего логова! Ваш одержимый господин, подобно зверю, не трогает тех, кто бережет его дом! Но настанет время, его голод усилится, и однажды придет и ваш черед!

-Так, шутки кончились, – сказал здоровенный мужичина, выступая из темноты ворот. – Я тебя сейчас за оскорбление господина барона в этот ров по частям отправлю, со зверьем твоим вместе! Был Безземельный – станешь Безголовый…

Где-то внутри замка зазвучали шаги, торопливый топоток. Мужичина на мосту нарочно медленно вытащил здоровущий широкий меч – даже Гастону было известно, что такими уже не пользуются… Зато в самый раз, чтобы его, Гастона, пополам развалить.

«Не обмочиться бы…» – подумал он тоскливо. В ногах была такая слабость – и не убежать теперь.

-Господин барон желает принять вызов! – раздался мальчишеский голос. Паж прибежал, значит. Вовремя.

-И охота господину барону руки марать… – протянул с досадой привратный мужичина.

-А он сказал – желает лично смыть грязное оскорбление кровью обидчика, во! – Мальчишка, переведя дух, оскалился в такой же недоброй улыбке, как старшие охранники. Одной стаи они были, с первого взгляда ясно.

И даже с котом словечком не переброситься…

Их пропустили вдвоем, человека и кота. Мрачные бароновы слуги провели незваных гостей через здоровенную замковую кухню в большой зал на втором этаже. Главное, о чем беспокоился в это время парень – чтобы не зацепиться где своими подгибающимися ногами.

Повинуясь жесту единственного ожидавшего в зале, слуги пропустили гостей и закрыли за ними двери.

Гастону случалось видеть господина барона, проезжавшего дорогами мимо их городка. Он был невелик ростом, но жилист и силен. Сейчас барон был одет в простые кожаные камзол и штаны, такие же, как носили его солдаты.

Сперва было тяжелое молчание, когда хозяин замка переводил взгляд то на кота, то на человека… то снова на кота.

А потом хозяин улыбнулся, показав очень чистые белые зубы с большими клыками. И сказал:

-Доброй ночи, Керри. Рад тебя видеть. Даже в таком неподходящем облике… Или наоборот – подходящем.

Гастон обмер. Покачнулся, оперся о край длинного стола.

-Не могу сказать того же, Бурый – ответствовал кот, чуть прижимая уши. – Ты ведь не оставляешь своих привычек, верно?

-Что тебе здесь до моих привычек? Это всего лишь люди. А я скучаю без подобных себе.

-Я и дома не был тебе подобен.

-Зато здесь мы друг ко другу куда ближе. Почти родня, можно сказать. Я вижу все того же шута под кошачьей шкурой. Мы могли бы объединиться здесь. Ты ведь за этим пришел? Только зачем притащил с собой сопляка? Придется убрать его после этих дурацких выкриков под окнами.

Осознав, что изо всей силы сжимает рукоятку меча, Гастон все-таки вытащил его. Встал в заученную стойку. В этом положении колени меньше тряслись.

-Затем, – сказал кот, – что я привел его за твоей головой.

Господин барон, кем бы он ни был, смеялся долго и с наслаждением.

-Сопляка-недоучку? Да ты в своем уме, Керри?

-Я хорошо знаю, Бурый, что владение оружием – не твоя сильная сторона. Долго ли ты еще сможешь это скрывать от охраны? Ты не сможешь быть настоящим вожаком этой стаи, любой из них одолеет тебя. – Кот многозначительно помолчал и добавил: – В честном бою, я хотел сказать.

Барон усмехнулся. Тоже вытащил меч, взвесил на руке, посмотрел на лезвие.

-Керри, Керри, Керри… Я совершенствуюсь здесь. И я научился прятать следы. А ты в этой шкуре обречен быть игрушкой в человечьих руках. Тебе еще не предлагали выступать перед чернью на ярмарке? Последний раз говорю – будь на моей стороне. Вдвоем мы проведем хоть графа, хоть короля.

Кот подался назад, оставляя Гастона между хозяином замка и собой. Прошипел: «отвлеки его на себя и терпи». Страх подкатил к горлу, он плескался теперь во всем теле Гастона – кроме рук. Руки еще держались и делали все так, как учили.

«А ведь хуже уже не будет…» – решил вдруг парень. Если кот впрямь предал его – Гастон сейчас умрет, и бояться поздно. Если нет – то бояться рано, вот и все… И тут стало немного легче, сердце, стиснутое ледяным, чуть отпустило. Наверное, так бывает, когда самое страшное сбывается…

-Я иду сам по себе, – сказал кот за спиной. – И я хочу твою голову.

И тогда барон бросился на Гастона, подняв меч.

Удар. Другой. Третий. Почти как на учебе, только теперь удары были злее, и Гастон едва удерживал в руках оружие. Не было тут никаких хитрых приемов, на которые был горазд старый наемник – нет, Бурый барон ломил грубой силой. Гастон отступал вокруг огромного стола, барон надвигался, пытаясь проломить оборону. Руки… руки быстро уставали. А барон явно все больше злился – сопляк смел ему противостоять, и даже делал это успешно!

И тогда барон вдруг отбросил в сторону меч. Рванул с себя камзол. Рыкнул по-звериному от злости. И перед Гастоном встал медведь.

Здесь парень не выдержал и с криком рванулся от оборотня прочь. Тот заревел, поднялся во весь рост и пошел, загребая лапищами перед собой. Когти его скрежетали по каменному полу. Медведь обрушился на стол. Не смог сломать мощные дубовые доски, но опрокинул. Перевалился через него.

Гастон с криком вжался в угол, выставив перед собой клинок. Руки его тряслись. Медведь, коротко взрыкнув, пошел на него.

…И тогда на бурую мохнатую башку приземлился кот. Комок злобы, когтей и зубов. Очень небольшой комок – рядом с таким зверем. Медведь взревел, и несколько мгновений Гастон отчаянно надеялся, что случилось чудо, и волшебный кот выцарапал чудовищу глаза. Тогда можно будет хоть разок пырнуть чудище.

Бесполезно. С третьей попытки мохнатая лапища смахнула кота, тот шлепнулся на пол и остался неподвижно лежать, как пустая шкурка. А с расцарапанной медвежьей морды глядели два злобных и невредимых глаза.

Мелькнула и исчезла короткая радость – кот не предавал его! Он сражался вместе с ним, как обещал. Только вот слишком быстро все закончилось.

«Я пропал», – сказал себе Гастон.

Тело не верило, оно хотело жить, любой ценой! Хоть еще минуту-другую…

–Нет!.. Не надо!.. – вырвалось у него, когда медведь снова сделал шаг к нему.

–Ничтожество, – прорычал зверь. Слова в этой пасти рождались с трудом, но разобрать оказалось можно. – Даже умереть достойно не способен!

Задержать бы его, хоть несколько мгновений… Глупая мысль, но все же…

Гастон выпрямился и опустил меч.

–Я в вашей власти, господин оборотень… – выговорил он с трудом. – Только скажите напоследок… как из вас получился такой огромный медведь? Вы же с меня ростом были…

-Глупец, – пророкотал зверь. – Для волшебства неважен рост!

-И драконом вы можете стать? – спросил Гастон с нелепым любопытством.

-Нет, – коротко ответил оборотень. И ударил.

Гастон очнулся, чувствуя спиной каменный пол, в правой руке – рукоять меча, стиснутую до боли, а на груди словно бы ожог. Приподнялся и увидел, что клинок сломан на какую-то ладонь от рукояти. А перед ним снова стоял барон, довольно улыбаясь.

-Любопытством надеешься выкроить себе немного жизни? – спросил тот. – Похвальное стремление к знаниям, но бесполезное. Радуйся – сегодня твое мясо сохранит жизнь какому-нибудь никчемному батраку из ближайшей деревушки.

-И львом обо.ротиться мо. жете? – выговорил парень с трудом.

Тут же над ним склонился лев и обдал вонючим дыханием.

-Львом даже удобнее будет тебя есть. Но честь быть загрызенным мною еще надо заслужить. Хватит с тебя и кого-то поменьше.

– Вот малень.ким… точно не мо.жет быть, – ляпнул Гастон с безумной убежденностью.

-Тебе больше понравится быть съеденным крысами? – спросил насмешливо человечий облик. Затем на его месте возникла крыса – и визгливо засмеялась. Большая, зубастая, но все-таки крыса. На безопасном расстоянии от лежачего. Людоед не собирался рисковать.

А всего через мгновение на крысу обрушился кот. Вонзил клыки в спину, тряхнул, как тряпку, ломая хребет – и разорвал ее пополам. После чего стал торопливо пожирать добычу, отрывая и заглатывая кусками.

-Кот… – сказал Гастон жалобно, глазам не веря. – Котик… ты живой…

-Дау-уррр, – буркнул кот невнятно. Проглотил еще кусок и небрежно лапой отбросил крысиную голову.

Покуда Гастон пытался хотя бы сесть – у него отчаянно гудела голова – кот закончил свою отвратительную трапезу, оставив лишь красное пятно на полу. Облизнулся и сказал:

– Ты славно задурил ему голову. Такие, как он, нередко попадаются вот так – на тщеславии и желании поторжествовать.

В ответ Гастон громко хлюпнул носом. У него от облегчения покатились слезы из глаз.

-Хватит реветь, – потребовал кот. – Здесь вот-вот будут люди графа. Не смей показывать им такую слабость. Мы победили хозяина замка и теперь, если поведешь себя так, как я учил, ты сможешь занять его место.

…Жжение на груди не утихало. Гастон нащупал порванную на груди кольчугу и лохмотья одежды под нею. Все же старая кольчуга спасла его, и медвежьи когти лишь оставили кровоточащие полосы на его ребрах. Следы когтей виднелись еще и на опрокинутом столе. Даже пол кое-где был отмечен этими когтями – медведю хватило всего лишь пройтись здесь.

Что скажут бароновы слуги, когда явятся сюда? И почему они еще не сбежались на рев? Он тут почти беспомощен, от барона не осталось даже тела, зато есть звериные следы по залу… Не убьют ли прямо здесь его, чужака, просто чтобы скрыть нелепости?

Бояться, впрочем, сейчас душевных сил не было.

Кое-как поднявшись, Гастон добрел до ближайшего окна. И первое, что он увидел – как глухую зимнюю ночь за окном прорезает, извиваясь, цепь огней, подбирающаяся все ближе к замку.

–Надо же. – Кот возник на подоконнике, и Гастон вздрогнул. Почудилось, или его мохнатый спутник стал еще больше? – Граф торопится. Он любопытен и все еще готов рисковать, хотя обычно люди в этом возрасте уже предпочитают осторожность.

–И он хочет увидеть…

–Барона Карабаса, конечно. И его послушное баронство.

На месте слуг, подумал Гастон, я бы прямо сейчас явился. Самое время узнать, чем закончился поединок и велит ли хозяин впускать незваных гостей.

И точно – за дверями затопотали.

–Дозвольте войти, господин барон! – выкрикнули оттуда. Подождали. Воззвали снова.

Кот больно ткнул Гастона лапой в бок и тихо рыкнул.

–Входи! – у парня почти получилось по-настоящему приказать.

Распахнулись двери, замер от испуга и изумления слуга в проеме…

-Ну же! – шипит сзади. – Повторяй за мной…

-…Оборотень убит и рассыпался прахом! Если вы не желаете стать соучастниками его злодеяний – признайте мою победу!

Ну, первое, что слуги сделали – бросились к окнам. Внизу горели факелы, освещая пустой двор. Только убедившись, что тела ни в зале, ни под окнами нет, слуги один за другим оглядывались на победителя – и отступали, разглядев разорванную, как тряпка, старую кольчугу у него на груди.

-Прямо сейчас, – повторял Гастон подсказанные слова, – сюда едет господин граф. Я знаю, где оборотень прятал кости своих жертв и открою место перед всеми. Только посмейте мне помешать – и я перед всеми назову вас пособниками людоеда!

От Гастона шарахнулись.

У ворот замка затрубили рога, возвещая о приближении графа и его людей.

Слуги растерянно дернулись кто к выходу – привычка подсказывала, что надо бы торопиться к воротам, кто выглянуть в окно…

-Открыть ворота! – потребовал Гастон. – Принять его милость графа! И запомните, отныне вы – люди барона Карабаса!

Ему подчинились.

*

По жесту графа вся челядь удивительно быстро покинула большой зал, почти беззвучно закрыв тяжелые дубовые двери. Снова здесь оказалось трое – Гастон, кот и благородный господин против них.

Нет, пока еще – только напротив…

-А теперь, господин внезапный барон Карабас, – граф по-хозяйски уселся в баронское кресло, – а также почтенный Кот-в-сапогах, я хочу знать правду.

Гастон по привычке грохнулся на колени, в последний момент вспомнив, что благородные на оба колена не становятся. Ушиб сам себя, но успел встать правильно.

-Милостивый господин граф, – сказал он, – я в вашей власти. И этот замок и его богатства – тоже в вашей власти. Я всего лишь никчемный третий сын своего отца, который не имел титула и земель, чтобы оставить их своим детям. После его смерти мой старший брат разделил то немногое, что ему досталось, со средним братом, а меня отправили куда глаза глядят, позволив взять лишь то, что я унесу. Незадолго до того мне случилось спасти от собак этого кота. Когда меня лишили дома, кот последовал за мной и заговорил, пообещав мне помощь в уплату долга за спасение своей жизни…

-И этой помощью, – усмехнулся граф, – стала добыча тебе баронства?

Гастон твердо помнил, что именно надо отвечать.

–Баронство, милостивый господин граф, можете пожаловать только вы. В вашей воле оставить меня здесь или отправить, откуда пришел.

-Как ты победил барона и как сумел спрятать тело? – спросил с живым интересом граф. Он оглядывал залу, задерживал взгляд на медвежьих следах и на разорванной кольчуге Гастона, но не заговаривал о том.

-Ваша милость, то, что я говорил – правда. Место барона занял оборотень-людоед, из-за которого исчезали люди в этом городе и окрестностях. Он не умел драться, как настоящий барон, а вместо того обернулся медведем и попытался меня сожрать. Когда он был убит – тело исчезло.

-Я полагал, – раздраженно бросил граф, – ты не станешь настаивать на этой небылице.

И недовольно покосился на отметины медвежьих когтей на столе. Стол слуги успели установить как положено, а следы драки убрать, понятное дело, не успели.

-Но я-то не небылица, милостивый господин граф, – промурлыкал позади кот. – Подождите недолго, вот-вот должны вернуться люди, отправленные к заброшенному колодцу.

-Если ты говоришь правду, Кот, – граф задумался, – то какую цель ты преследовал, наведя на… гм… оборотня… своего подопечного?

-Две сразу, – поклонился кот. – Добыть для моего господина титул и уничтожить врага.

-Ты достиг лишь одной. Возможно.

Тяжелому молчанию не удалось заполнить зала – его сразу разорвали испуганные вскрики где-то вдалеке, взволнованные переговоры и быстрые шаги за дверью.

-Монсиньор! – к ним ворвался один из оруженосцев графа. – Все сказанное – чистая правда! Заброшенный колодец полон обглоданных костей, там одежда и вещи пропавших…

Брови графа взлетели вверх.

–Подумать только, – сказал он с интересом. – На свете существуют еще людоеды, и это даже не оголодавшие крестьяне в неурожайный год! Поистине забавно. Барон, вы лишили меня удовольствия самому сразить настоящего людоеда. А может быть – чем нечистый не шутит – и настоящего оборотня. Я начинаю верить, что вы прячете под плащом отметины его когтей. Пришлю к вам своего лекаря, господин барон Карабас, – граф намеренно выделил голосом последние два слова. – А сейчас – проведите меня к колодцу! Желаю увидеть все своими глазами.

«Господи, – подумал парень, с трудом веря ушам, – неужели я действительно теперь… барон?»

*

Под утро, когда зимняя тьма сменилась мглистыми сумерками, а размещенные в замке граф и его люди крепко спали, во дворе замка одна темная фигура догнала другую, маленькую.

–…Я боялся, что ты уйдешь… не попрощавшись, – пробормотал Гастон, смущенный и растерянный. Протянул, помявшись, коту дорожную сумку, набитую едой с баронской кухни, запах колбас различил бы даже человечий нос. – И… я боялся, что ты останешься.

–Ты умнеешь, человечек, – кот ухмыльнулся. – Ты отпускаешь меня сам и вовремя. Не печалься, я передал тебя в надежные руки господина графа: тот умен, силен и временами даже справедлив. А я все-таки попробую найти дорогу домой.

–Мной всегда будет командовать кто-то умнее и сильнее… да? – спросил Гастон виновато.

–Со временем – может быть и нет, – кот почти засмеялся. – Давай-ка я лучше перед тем, как уйду, дам тебе последний полезный совет.

–Какой?

–Не связывайся больше с подобными мне. Это лучшее, что я могу тебе насоветовать, человечек.

–И тебя я… тоже больше не увижу?

–Поверь, это к лучшему, – сказал кот, отворачиваясь. – Сам поймешь, почему.

–Сейчас – не понимаю, – Гастон вздохнул. Граф казался ему страшнее любого сколь угодно хитрого жителя холмов.

–Прощай, человечек.

Кот без стеснения подхватил сумку. Еще он вновь был обут в бывшие гастоновы сапоги, и теперь громко топал в них, как ребенок, забравшийся в громоздкую отцовскую обувь. Но расставаться не желал.

–Прощай… Кот… – Гастон, не скрываясь, вытер нос бархатным рукавом новенького камзола. Он показался себе таким же одиноким, как в страшные осенние дни после изгнания из дома.

Выйдя из замка, кот свернул на западную дорогу и шел, поднимаясь в холмы, пока не скрылись из виду и замковые, и городские стены. Здесь он приостановился, сбросил мешок, и принялся задумчиво похаживать взад вперед, делая лапами странные движения – будто пытаясь поймать что-то невидимое. Потом всплеснул лапами, сказал негромко «ну и дурак я». И с размаху бросился наземь.

А затем над дорогой поднялась уже вполне человечья фигура.

Бывший кот был невысок, взлохмачен и одет в черное – обычную дорожную одежду торговца или паломника. Он с наслаждением потопал ногами – должно быть, гастоновы сапоги теперь сидели на нем как влитые. Затем человек посмотрелся в лужу – там отразились худое скуластое лицо и песочного цвета глаза. Пригладил себе волосы и сказал, ухмыляясь:

–Пожалуй, дальше все будет проще. Отличное у Бурого оказалось наследство!

Взвалил на плечо мешок и двинулся дальше по старой римской дороге.