Текст книги "Серферы и темная принцесса с огоньком (СИ)"

Автор книги: Мария Кимури

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Вольное продолжение и вариации на тему. Таймлайн – условно сколько-то недель после аукциона, на котором Ангел Сэтль купила свежеукраденного Гортхаура. Ангел Сэтль – большая любительница стекла… Пленные эльфы зовут ее Мучительница Сэтль. Купленных эльфов она заставляет бесконечно проживать свою жизнь, только в ней всегда сбывается худший выбор и худшая беда. Ей очень важно видеть, как герой посреди безнадеги встает и пытается бороться дальше. ..А потом она все повторяет, снова и снова. Пока герой жив и в здравом уме.

Пока игрушка однажды не сломается или не умрет.

“Совсем люди с ума посходили со своим Толкином!”

Кораблик развернулся и ввинтился ужом в штормовые вихри, надёжно заметавшие любой след.

– Водки, – сказала Кири, свалив кокон с украденной принцессой в корабельную каюту и пинком закрыв дверь. Пискнул замок, мигнул свет, корабельный искин вежливо пригласил в кают-компанию.

Кири свой прежний корабль воссоздавала каждый раз, уперто и в мельчайших подробностях.

Льяма только кивнула ушами.

Джей возник там прямо на месте и уже разливал.

– Че-то дембельский аккорд вышел с Эребором, – сказала Льяма и всосала первую порцию одним глотком. Вид у нее был отсутствующий: большая часть внимания уходила на маршрут и волновой серфинг.

– Норм, – отрезала Кири. – Будет что вспомнить. И в резюме добавить.

– Которое показать негде, – ухмыльнулся Джей.

– Ну, мы с самого начала знали, что за дом Сэтль нас по головке не погладят, – взъерошилась Кири. – Что, вернуть и извиниться?

– Фигу! – сказала Льяма, встопорщив косички и уши разом. – Все же мы круты. Уф, Эрушки-ящерики, как я пересрала!

– Кампай! – подытожила Кири и опрокинула рюмку. – Ну, а ты чего молчишь? Джей?

– А! Копию защитки архивирую. Потом поковыряю, она клёвая. О, тебе налить?

– Наливай, – сказал эльф в джинсах и клетчатой рубашке, садясь рядом. – Давно я вас такими, гм, измочаленными не видел.

– Да почти переход на следующий уровень, блин…

– Только взлом, или Гортхаур проблем добавил?

– Ха, после трипа имени Сэтль он вообще не соображал. Никаких проблем. Кхе, пардон.

Моро только рукой махнул и снова выпил.

– Рано или поздно тебя взбесит, – предупредила Льяма.

– Нет, рано или поздно мне придется уйти, чтобы не стать для вас просто куклой.

– Мы никогда, блин.!

– Вы никогда, – кивнул он Кири. – Но и я вряд ли перестану быть балластом. К сожалению, чем дальше тем лучше видно. Вы меняетесь, я нет.

– Моро, ты чего?

– Дембельский аккорд, – напомнил эльф. – Ваши слова. Вы перестаёте спасать моих сородичей. Я теряю единственное свое дело, в котором есть смысл и польза. Высади меня после Гортхаура, капитан. Лучше всего к бывшим твоим.

– Моро, блин! Нашел время. Спасибо, нах!

Трое растерянно переглянулись. Моро невозмутимо разлил следующую бутылку по рюмкам.

Со стороны каюты донёсся тяжёлый удар в стену. Или в дверь.

– Время подходящее, – сказал Моро невесело. – Пока я для вас ещё живой.

У Кири выползли из-под губ острые клыки, помедлили и спрятались.

– Что, блядь, произошло без нас?

– Ничего внезапного. Программирование я изучаю не со вчера.

– Это для нас ничего не меняет!

– Во-первых, меняет для меня. Во-вторых, меняет для вас ещё как, только вы не заметили ещё. В-третьих… Я не хочу вечно быть под чужой защитой. Вечным ребенком быть не сильно лучше, чем куклой, знаешь ли.

Прихватив со стола первую попавшуюся бутылку и пустой стакан, Моро вышел.

Со стороны каюты донёсся ещё один удар. Хмурая Кири отвлеклась от водки и привычно кинула Моро защиту – вдруг он сразу поговорить попрется… В драку украденные эльфы лезли часто.

– Ну что, лорды, сэры и пэры, вернёмся к карте сокровища?

Кири развернула перед всеми снятые с принцессы параметры. Льяма смотрела скорее как на новые ворота, но вычисления маршрута и не ее забота была.

– А это инфо заказа…

– Откуда дровишки?

– Люди любят бухать и хвастаться. Особенно в хорошей компании. А потом их воспоминания расползаются как тараканы.

– Избегайте пьянства вы как западни… – Льяма выпила ещё.

– Ждёт нас путь неблизкий, нах. А вот для сравнения проценты отклонения нашей принцессы от оригинала. Все посчитали за нас, люблю канонистов. Вот этот вектор, вот этот сектор.

Джей подобрался.

– Это же зона Файрволла уже…

– Почти! – подняла палец Кири. – Есть нюанс, как говорится. И теперь вопрос только в серфинге.

Льяма собралась на стуле, подперла лапками подбородок, уши ее обвисли.

– Мне бы ещё хоть потренироваться годик, перед таким экстримом, – сказала она жалобно.

– Льямушка. Лапушка. Вот руку на печень положа, ты через год полезла бы за нашей темной принцессой? – Кирина голова вместо волос резко покрылась перьями цвета вороненой стали.

– Не знаю.

– И я не знаю. А значит, этого года у нас нет. Вдобавок, я таскать с собой принцессу год не хочу вот ащще.

– Тебе и не дадут, – подсказал Джей. – Избавиться надо поскорее.

– Сам знаю!

– Смогу, я думаю. – Решила Льяма, по такому случаю перелиняв обратно в человека и оставив только уши и пушистую шапку шерсти на голове. – Но вы мне нужны целиком, с правом выкрутить вашу силу до капли, как тряпку. Иначе не потянем. Только корабль и я.

– Щит Моро оставим.

– Ок, без одной капельки. Но только без этой.

– И думай о том, как ты будешь крута после Штормового пояса, – польстила ей Кири.

– И таки шо мне делать с этой крутизной, если даже не похвастаться в кантине без очереди на битьё морды мне же?

– Замутить новый проект!

– Какой? – дружно спросили два голоса.

– Слушайте сюда…

*

– Я захожу, – сказал Моро двери слегка пьяным голосом. – Не убивай хоть минут десять.

Вряд ли Гортхаур знал, что такое минуты, из какого бы мира не был. Вот и пусть думает.

Когда дверь отъехала, в Моро ударило Силой, отбросило в сторону, едва не размазав о стену. Потом раздался новый удар – и рычание. Смотреть было не нужно, Моро и так знал, что произошло.

Для Гортхаура двери не существовало, и он только что со всего размаху грянулся о пустой с виду дверной проем.

Бутылка к счастью уцелела. Обычно то, что держат в руках, щит засчитывает как важное и бережет тоже.

Он встал, опираясь о стену.

Потом его попытались размазать снова. Честно говоря, в настоящих подземельях было страшнее.

– Выпей, сударь Гортхаур, – предложил он, протягивая бутылку перцовки немного наугад, так как в глазах после удара ещё плавали круги.

Тишина.

Моро помотал головой и, наконец, разглядел, с кем говорит. Не очень он был похож, надо сказать. «Их» Гортхаур был черноволос и глаза его выглядели как две черные дыры в черепе. А этот весь наполнен цветом и светом, глаза аж золотые, хотя лицо весьма похоже. Интересно, цвет у их собственного потерялся, или этот сам себя расцветил?

Через мгновение бутылка была в руках «темной принцессы», и ее изучили с любопытством и омерзением.

– Хм, ещё жив… – процедил тот.

Затем Моро опять полетел в стену. Невесело подумал, что со стороны смотрится как безумное представление или как «кино», где герой героем стены ломает. Все ненастоящее.

И ведь действительно в чём-то ненастоящее.

Он не стал подниматься, только сел на полу, стараясь смотреть… хотя бы не слишком заинтересованно. Гортхаур брезгливо и настороженно потыкал его носком сапога.

– Говори, – бросил он.

– Перцовка, – пояснил Моро. – Настойка жгучего перца на пшеничной перегонке, разведенной в половину крепости.

– Раб или слуга?

– Я пьяница-собеседник. В трезвом виде все это трудно бывает пережить.

Несколько мгновений Гортхаур очень явно размышлял, не побить ли его ногами, лицо темного майя исказилось… Потом он рукой оторвал горлышко бутылки, понюхал и плеснул в чудом уцелевший в этом буйстве стакан.

– Говори, – повторил он, верхняя губа дрогнула, показав волчьи клыки.

Отпил.

Выпил стакан в три глотка.

– Если нас не размажет шторм и не догонят, ты вернёшься домой.

Никакого отклика. Гортхаур медленно – слишком медленно даже – наливал стакан заново.

– Если размажет, то беспокоится будет не о чем. Если догонят, то если повезёт, уничтожат всех, если не повезёт, всех кроме тебя.

Второй стакан Гортхаур вылил в глотку винтом. Моро невольно задумался, где темный майя научился так пить. Его-то выучили здесь, перегонку при нем нолдор освоить не успели, некогда.

– Вас, – хмыкнул Гортхаур без вопроса в голосе.

– Три здешних сумасброда, которые ещё считают, что нужно спасать таких, как я или ты, и отвозить туда, откуда украли. И я, который может с такими, как я, выпить и поговорить.

– И ты, бессильное ничтожество. Слегка похожее на одного из сыновей Феанаро.

– Слегка похож, – согласился Моро.

Один раз троица уже чинила того, кого выбросила Сэтль. Его даже не пришлось воровать, Льяма выкупила из Загона за мелочь. Кири назвала это потом «реабилитация монтировкой и железобетонными подпорками», на которую они, слабые и малоопытные, честно потратили прорву времени, и то, что получилось, все равно уже не было похоже на себя прежнего. Тот даже домой возвращаться отказался, его высадили в первой попавшейся версии Арды, где ещё только начинались Годы Солнца и не слишком отличались уши эльдар.

Но Гортхаур пробыл «в гостях» недолго. Мог пройти от одного до трёх циклов повторов, смотря какой длины историю хотелось видеть Сэтль. Он точно не сломался – хоть в этом можно быть уверенным, когда речь идёт о Тху. Но ручаться за то, что он хорошо соображает, нельзя.

Осознавать себя любопытным наблюдателем было не особо приятно даже Моро, даже с воспоминанием о двух десятках лет ангбандских рудников. И все же теоретически даже любопытный собеседник здесь лучше, чем никакой.

– Спрашивай. Я отвечу.

Гортхаур отставил стакан и деловито ухватил его за горло. Стиснул. Оскалился. Было немного страшно, и в то же время это словно не с Моро происходило.

– Почему ты ещё жив? – спросил он с очень деловитым интересом.

– На мне их защита.

– Чем ты за нее заплатил? Телом? Искусством? Службой? Унижением?

– Мой мир рухнул, – говорить было неудобно, но не больно. Моро чувствовал, как когти пытаются впиться в его горло и вязнут в невидимом панцире.

Он был надёжно защищён. Всегда здесь – чужими силами. Всегда.

– Рухнул и снаружи, в действительности. Не в видениях. И внутри меня.

– Это не плата!

– Это причина. Отпусти, и я расскажу больше.

Гортхаур разжал руку… Не сразу и с трудом.

– В нашей Арде когда Второй и Третий дома нолдор перешли через льды и пришли в Митрим, мы узнали, что погибли двое детей Нолофинвэ. Аракано и Финдекано. Начались стычки между эльдар.

– Хм.

– Майтимо оставался в плену, Макалаурэ рассылал разведчиков, ища способы освободить его. И тут бесследно исчезли Амбаруссар. В тех местах видели чужаков странного вида. И больше никаких следов.

– Так.

– И тогда, придя в ярость, Макалаурэ собрал всех, кого смог, и повел на Ангбанд. Освобождать Майтимо. Ему это удалось. Но почти все его воины погибли или попали в плен, спаслись лишь старшие с небольшим отрядом.

…Даже здесь Моро не стал говорить, что спасением Майтимо все равно был обязан не им, а Финдарато. Что средние братья могли остаться живы, потому что, пока верные Феанариони бились о стены и ворота, теряя жизни, Финдарато уже шел по скалам. Но Тху ни к чему знать лишнего.

– Старшие Феанарионы были живы, но почти обезумели. Один от страдания, и второй – от цены его свободы. Вражда Домов исчезла, потому что от Первого дома осталась горсть раненых и два отчаявшихся.

На лице Тху промелькнуло удовлетворение. Он явно плохо владел собой.

– Прошло больше двадцати лет, войска Ангбанда осадили Хитлум, ставший крепостью нолдор. И в этот момент снова появились чужаки. Трое других чужаков, которые вернули Амбаруссар. Они обладали невероятной силой. Они уничтожили войско Ангбанда, нескольких балрогов, и выпустили всех пленных из рудников.

– И тебя, – усмехнулся Гортхаур.

– И меня. Я был любопытен. Я пришел к ним с вопросами, так как боялся их меньше, чем темных. Их ответы уничтожили все мои знания о мире. Арда виделась центром мира, а стала задворками вселенной, одним из множества похожих миров, между которыми бродят полубезумные Скитальцы, и любой из них превосходит в силе Валар.

– Ты захотел примазаться к этой силе.

– Я захотел знать, как устроена жизнь на самом деле. И потребовал взять меня с собой. Они радостно согласились Однажды я пожалел об этом сильнее, чем об Альквалондэ.

Остаток перцовки Тху вылил в глотку прямо из бутылки.

– Так ты раб или наложник? – оскалился он.

– Я пока ещё друг, беспомощный и нуждающийся в защите, как ребенок. Потому что таким, как мы, не достичь их сил никогда и никаким путем.

– И зачем тебя держать такого?

– Пока они спасали нам подобных, украденных из дома, я был полезен. Но скоро они перестанут.

– Будешь умолять вернуть тебя домой?

– Нет. Легче жить среди чужих.

– Что они задумали, подсылая ко мне раба с такими россказнями?

Что ж, от Тху ждать доверия было наивно. Впрочем, объяснять Моро считал нужным без оглядки на такие мелочи.

– Не хочешь, не верь.

И тут корабль взвыл металлом и затрясся.

Моро уже привычно откатился в угол и заклинился там. Кири опять забыла об амортизаторах или мягких креслах. Увлеклась. Гортхаур в точности повторил его движения и оказался в углу напротив.

– Мы входим в шторм, – Моро привык объяснять спасаемым все наперед. Большинству бывало слишком плохо, чтобы вопросы задавать, а объяснения успокаивают. – От твоего мира нас отделяет пояс штормов, и его будут пытаться пройти, словно бы скользя по волнам и пользуясь их силой вместо того, чтобы противостоять. А я могу только ждать.

Замигал свет. «Оса» вела себя сейчас как материальный корабль, которому не хватает энергии – отключала все, кроме базовых систем. Льяма забирала все, кроме нужного для выживания пассажиров. Силу Кири и Джея, а с нею свет, тепло, иллюзию тяжести… Забирала, чтобы швырнуть хрупкий кокон материи между вихрями и скользить с одного на другой.

Может, стоило уйти в рубку, чтобы увидеть это в последний раз?

В темноте глаза Гортхаура засветились двумя лавовыми расщелинами. А потом он снова прыгнул, потому что ждать просто так Тху не собирался.

И в этот раз барьера не было.

Льяма убирала все лишнее. Вообще все.

С невнятным ругательством Моро рванулся следом, отталкиваясь от стен.

*

– Я себя каждый раз голой чувствую без силы, блин…

Джей дотянулся и погладил Кири по обтянутой комбезом заднице, но она только пнула его в ответ из своего кресла.

– Водка осталась?

– Только полбутылки.

– Была же ещё одна.

– Так хрен увидим, пока идём.

– Ну давай отвлечемся, что ли, стрёмно же.

– Закрой глаза и думай о прекрасной серферной капсуле, – посоветовала Кири. – И как круто будет каждому серфить самому. Зависть-зависть.

– Мы даже прототип будем строить ещё долго.

– Если они выложат в продажу технологии волнового рассекателя, будет быстрее.

– Так денег нет.

– Придумаем что-нибудь, – отмахнулась Кира. – Или сопрем.

– А если у нас потом сопрут результаты? То-то будешь орать.

– Ну, буду орать, а что делать…

Корабль заскользил боком, стены завыли вновь от напряжения, и тут фигура с золотыми глазами прыгнула на них из темноты.

– Мы тебя домой вернуть пытаемся, псих, – сказала сдавленно Кири, хватаясь за живот.

Джей жалобно булькнул и схватился сразу за горло.

– Идиот! – прошипела Кири, удерживая то, что выскальзывало из живота наружу. Кровью запахло очень сильно. Ей показалось, что по сторонам мелькают, словно в игре, символы жизненных показателей, стремительно обнуляясь.

Джей только скулил и булькал, дёргая ногами.

– Блядь…

Моро влетел в кают-компанию с опозданием на несколько секунд, зато метко. Удар, который оторвал бы Кири башку, пришелся уже ему в живот.

– Уебок… – прошипела она, придавленная на мгновение, потом инерция отбросила невредимого Моро прочь.

Джей булькнул ещё раз и затих.

– А ну, сука, стоять, чертова кукла!

И Кири выхватила клок своей воли из рук Льямы на мостике и кинулась собирать Джея обратно. Голыми руками.

Обоих не-скитальцев приплюснуло тяжестью к полу, едва не раскатав в блин, а Кира плюхнулась на колени в лужу крови.

Он был ещё здесь. В общем, правильно говорили, что скитальцев убивать трудно. Просто она со скитальцами никогда не проверяла, избегая, отбалтываясь и вовремя съебывая.

Джей лежал на полу пустой оболочкой – и Джей парил внутри ее воли, составившей корабль, светясь и вздрагивая. Главное, отсюда никуда в шторм деваться не успел!

Она собрала тело, как конструктор, как программу компилировала, и засунула его обратно. Чертова кукла, вот выбрала момент!

Джей вздохнул, поднял голову и криво улыбнулся. Тут Кири поняла что повторяет сквозь зубы несколько матерных слов циклом. Осеклась. Повернулась к Гортхауру, распластанному по полу и все равно скалящемуся в усмешке…

И корабль не удержал равновесия и соскользнул в вихрь. Льяма заорала с мостика…

Кири сбросила непрозрачку с обшивки, чтобы не тратить время и увидеть все. Воронку шторма, в которую их швырнуло. Потоки, вьющиеся щупальцами и устремляющиеся следом за ними… В прозрачном корабле это видели все.

“Оса” падала в радужную бездну вихря.

– Лови!

– Я не могу! – верещала Льяма, линяя на глазах в белое, как привидение.

– Лови его, мать твою! Быстро, быстро, быстро, сука! Я держу корабль, лови поток, блядь!

Хрясь – корабль рикошетит от скоростного потока, набирая скорость. Хрусь – корабль трещит, и Кира выбрасывает из головы личную оболочку, держа только корабль, гребаную принцессу и Льяму.

Вращаясь, они падают в штормовую воронку, среди извивающихся потоков, и Льяма верещит, но пусть, главное – падать не просто так…

…А прилипая к поверхности потока, сливаясь с ней, погружаясь, набирая скорость…

– Давай, давай! – орет Кири, подставляя хребет, и серфер, наконец, встаёт на ней и ловит поток всей собой и всей Кири-кораблем. Чтобы, набирая скорость, помчаться через воронку, как через трубу.

… Когда все заканчивается и корабль вышвыривает во внутренний пояс, Кири снова матерится долго и со вкусом, потому что кишки ее тела растянулись на половину кают-компании, и это сука ужасно больно. Джей пытается блевать, но ему нечем, кроме водки.

«Принцессу» отлепляют от пола и запихивают обратно в каюту, выдав с собой ещё бутылку.

Моро смотрит совершенно затуманенными, восторженными от полета глазами и молчит. И затем входит с мостика Льяма, совершенно пьяная без капли спиртного, вся в завитках тончайшей шерсти от счастья, скользит на крови, которую нет сил убрать, и шмякается в нее задом и сияющими теми завитками.

И они ржут как лошади все четверо и не могут остановиться.

А потом их накрывает Присутствие и тень чужой силы.

*

Тху сидел в той же позе, в которой остался, когда его запихали в каюту, как котенка за шкирку. Вообще и времени прошло не больше получаса.

– Нас догоняют, – сказал ему Моро, шлепая карту на стол и сам удивляясь тому, что делает. – Один из четырех миров в пределах видимости должен быть твоим. Вот карта. Вот выход. – Он ткнул в условное окно, и то вполне безусловно открылось. Там светились рассветными красками сферы отраженных миров. – Вали отсюда. Нас раскатают в блин. У тебя будет немного времени. Больше говорить не о чем.

Дверь он тоже бросил открытой.

Поднялся на верхнюю палубу.

Черно-красный корабль уже нависал над неподвижной «Осой», и трое на верхней палубе выглядели рядом с этой громадиной как три школьника на параде военной техники.

У Кири топорщится и дыбится перьями все, что можно – голова, одежда, даже руки. Льяма с перепугу стала кругленькой и словно нарисованной. Джей ковырял кроссовком палубу, как студент, которого сейчас выкинут из вуза за провал экзамена.

– А ты чего? – бросила Кири раздражённо.

Моро показал ей фак и встал рядом.

Потом прямо перед ними на палубе сконцентрировался очень высокий мужик в длинной одежде и мрачно сказал:

– Я, между прочим, передавал уже, что буду жрать сырыми идиотов, которые полезут в мой огород. Грабители-недоучки!

– От грабителя слышу! – пискнула Льяма.

– Показывайте добычу, идиоты.

– Да, мы идиоты! – Заорала Кира, выступая вперёд. – Обойдешься без живых игрушек, извращенец! Сэтль нажаловалась уже, куколку отобрали, блядь? Мы пальцем твоего ангелочка не тронули!

Мужик сделал неспешный фейспалм.

Словно этого было мало, из люка медленно поднялся Тху. С пустой бутылкой.

– А ты какого Моргота припёрся? К Сэтль обратно торопишься? – Издевательски спросил Моро, чье терпение на благородном жесте иссякло.

– Ты обещал, что вас будут убивать. Хочу посмотреть, – пьяно оскалился Гортхаур. Обвел глазами палубу. – И где?..

Его взгляд упал на мужика в черно-красном, Гортхаура подбросило, как кошку, которой показали медведя. Он ощерился, подобрался – и атаковал.

– Бля… – Сказал вежливый Джей.

Смеялся мужик со вкусом и долго.

Тху так и стоял оскаленным, не решаясь ни бежать, ни нападать снова.

– Не поняла, – сказала Льяма жалобно, – ты нас убивать-то будешь?

Мужика просто пополам сложило от смеха.

– Аболиционисты, что ли? – спросил мужик наконец, когда идиотами себя почувствовали уже все, включая даже Тху.

– Ну, – буркнула Кири.

– И новенькие.

– Ну?..

– Мда. Кажется, я забыл представиться. Я новый хозяин этого огорода.

– В смысле?..

– В смысле, всего, – тот демонстративно обвел руками все перед собой. Стену Файрволла, выступающие из нее сферы ближайших отражений, и только что не штормовой пояс.

– Ой, бля… – снова сказал вежливый ботаник Джей.

– Такие мелкие, а уже аболиционисты, – новый хозяин явно развлекался.

– Мелкие не мелкие, а через штормы ходим, – сказала Льяма обиженно и уже чуть кокетливо.

– Тогда, может, вернёшь вот его домой? Чтоб мы перлись сюда не зря? – предложила Кири осторожно. Джей смотрел с выражением студента, которому предложили отработать продолбанный экзамен. Опыт подсказывал всем троим, что жопорез если не отменился, то отложился.

Имя нового хозяина Арды Моро так и не слышал, как его именовать даже мысленно, не знал. Если он выглядел как при жизни, то походил на людей с эльфийской кровью из тех, других отражений Арды…

– Пожалуй. – «Новый» вяло махнул рукой.

Тху спеленало в прозрачный кокон, он успел что-то заорать, грянуться в него изнутри – и снова погрузился в сон, продолжая скалиться.

– И что мне с вами делать, обормоты? – подумал мужик вслух. – Да, а зачем вам в команде человек без предельной воли?

– Ну, если вас не заинтересует проект штормовой серферной капсулы… – нахально начала Кири.

– Нет.

– То, может, нас все-таки отпустить? – предложила она, сделав невинное лицо. – Мы, вон, доброе дело сделали, спасли прекрасную принцессу… Темную, двадцать семь сотых процента отклонения от оригинала. С реабилитацией вышло так себе, но это потому что времени мало было. Моро у нас знатный алкоголик-реабилитатор, кстати. В Файрволл толком не лезли…

– А почему человек-то? – ляпнул Джей. – Эльф он. Сам попросился на борт ещё давно. Если что, высадите его куда-нибудь не в Арде, плиз…

– Кретины, – мужик снова закрыл лицо руками, обоими на сей раз. – Слепые тетери! Тоже мне, великие серферы! Я уже думал, вы полезны можете быть, но вы же свою задницу в темноте не найдете!

– А что я такого сказал-то?! – Джей аж цветными пятнами пошел.

Человек в черно-красном подошёл вплотную, просканировал Моро взглядом, того аж холодом продернуло.

– Феанарион? Из средних?

– Нуменорец? Из поздних? – огрызнулся в ответ Моро, насмотревшийся однажды породистых нуменорцев в разных видах и мордах. Тогда в очередную окраинную Арду они возвращали неприлично ушастого Келебримбора, при возвращении нашли разгромленный людьми Линдон и большую нуменорско-эльфийскую войну, Тху на радость. Внук Феанора рвал на себе волосы, Кири азартно снимала хронику, а Моро тогда впервые ушел в долгий запой с большеухими родичами и даже не помнил, как вернулся на корабль.

Нуменорец ухмыльнулся.

– Нет, команду, ухитрившуюся сделать из эльфа человека и даже не заметить, я так просто не отпущу. Король я или король, в конце концов?

– Ой, бля…

– Ой, мама…

– Нихрена себе…

– Где я ещё таких редких придурков найду? – подытожил мужик.

– От при…мффф!!!

Льяма заткнула Кири рот лапкой и спросила, няшно похлопав ламьими глазками:

– А хотите-то вы от нас что, гражданин король?

– Хочу? Хочу я службу королевских егерей, наверное, – сказал тот невозмутимо. – С браконьерами бороться. Не знаю, правда, стоит ли начинать ее с таких обормотов… Сорок восемь часов на размышление. Через сорок восемь часов жду вот по этим координатам. Не доберётесь – считайте, собеседование провалили, хехе. Откажетесь пробовать – про ваши подвиги напишут на каждом сетевом заборе. По отдельности вы мне неинтересны, только командой. И последнее. У человека, вообще-то, нешуточная депрессия, сделайте что-нибудь, обормоты.

Исчез он без спецэффектов вовсе. И красно-черный корабль отвалил тихо, развернулся и уплыл в сторону Файрволла. Кокон со спящим Гортхауром уплыл следом. Хоть здесь можно было успокоиться.

– Давно нас так со вкусом в лужу не сажали. – Кири стояла красная как свекла, а все перья у нее перекрасились в медь.

– Душевный человек. А мог и бритвочкой полоснуть, – Льяма после любой лужи метафорической встряхивалась и прыгала дальше.

– Моро, ты это… – Джей ещё сильнее пошел заливаться разными цветами, от бурого до малинового. Без метафор. – Правда, извини, что не заметили…

– Не заметили что именно? – фыркнул Моро.

– Депрессию!

– А что с ней делают?

– Разберемся, почитаем…

Махнув рукой, Кири с видимым усилием материализовала ещё бутылку выпивки. Руки ее подрагивали.

– Виски «Семь мечей», – прочла с отвращением. – Короче, есть предложение. Сперва бухнуть. Потом поспать. Потом на собеседование. Потом про депрессию.

– Я так подозреваю, причисление к людям – кстати, не понял, по какой причине – для меня сейчас ничего не изменит. Разве что, – цинично поправился Моро, – в плохом случае продадут на Каменном рынке вместо Пальмового.

– Давайте подумаем завтра… Башка не работает ваще. Правда, – Джей скривился.

В кают-компании, куда все спустились молча, Кири разлила бухло, понюхала, материализовала льда в стаканы – и задумчиво сказала:

– Ну что, граждане алкоголики, воры, тунеядцы… Дембельский аккорд с Эребором нам определенно удался!

Моро опрокинул первый стакан – и всё-таки запросил у искина, что же такое эта депрессия.