Текст книги "Наследники (СИ)"
Автор книги: Мария Степанова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Между тем девушка закончила одну песню, и начала вторую. Эта была веселая, но и ее певица исполняла от души. Ей хлопали, и Алиса подумала, сколько талантливых людей вот так, по ресторанам и барам радует людей своим исполнением, а с экрана телевизора десятилетиями показывают одних и тех же исполнителей с одними и теми же песнями. Девушка снова запела что-то лирическое. Алиса смотрела на нее, и вдруг ощутила прикосновение теплой руки Рената к своей руке.
– Пойдем, потанцуем? – спросил он и приглашающе протянул руку.
Она не ожидала и растерялась, и Ренат просто потянул ее за собой, на маленький пятачок возле сцены. Это было так странно, но Алиса уже ничему не удивлялась, она просто отдалась музыке и рукам молодого человека, который, кстати, очень неплохо вел. В какой-то момент у нее проскользнула мысль, что она даже в душ не сходила после тренировки, но эта мысль улетучилась как и все остальные мысли. Ренат кружил ее и покачивал, аккуратно прижимая за талию к себе, она ощущала его запах, тот, который ей понравился с того дня в кинотеатре, она чувствовала его сильное тело, и, главное, она чувствовала его мужественность. Да, это был мужчина, настоящий, взрослый, самодостаточный, уверенный в себе. Он излучал маскулинность, не демонстрируя ее. От Кирилла никогда не исходило такой уверенности, такого мужского гормона, даже когда он обнимал ее.
Они медленно кружились у сцены, Алиса подняла взгляд на певицу, и вдруг та улыбнулась и подмигнула ей. Это было очень неожиданно, настолько, что Алиса споткнулась на ровном месте, но Ренат подхватил ее двумя руками за талию и удержал.
Песня закончилась, певице захлопали, и Алиса тоже захлопала. Они вернулись за столик, на котором были расставлены десерты.
– Чай или кофе? – спросил подошедший официант.
Алиса выбрала чай, а Ренат кофе.
– Какая она клевая! – восхитилась Алиса, глядя на девушку на сцене.
– Ага, потрясающая, – подтвердил Ренат.
Девушка допела песню, положила микрофон, и, подобрав длинный подол платья, спустилась в зал. Алиса с сожалением подумала, что чудесная певунья сейчас уйдет, но та направлялась к их столику. Теряясь от догадок, Алиса смотрела то на девушку, то на Рената, который встал, когда та подошла, чмокнул ее в щеку, взмахом руки попросил у официанта стул, и усадил девушку за столик.
– Алиса, познакомься, – Ренат улыбнулся незнакомке, – это Эстер, моя сестра.
Эстер широко улыбнулась. Улыбкой она была похожа на брата, только ее особенностью были небольшие остренькие клычки сверху, отчего лицо приобретало шкодливый вид.
– Привет, – голос у сестры Рената был бархатный, ласкающий, обволакивающий, – приятно познакомиться. Не так уж часто мой братец приводит сюда своих девушек.
Ренат взглянул на нее с укором, Эстер хихикнула, прикрыла губы кончиками пальцев.
– Да шучу я, часто приводит! – добавила она, но тут же замахала рукой на брата, – ладно, ладно… Не слушайте меня, Алиса, я в нашей семье дурочка и паяц, поэтому болтаю сама не знаю что. Расскажите лучше о себе!
12
Алиса смутилась. Что она должна была рассказать? Она растерянно взглянула на Рената.
– Чем ты занимаешься? – спросила Эстер перейдя на "ты". Она уселась поудобнее, будто готова была слушать Алисины рассказы всю ночь, подперла щеку ладонью.
– Я… ммм… – в школе учусь, – промямлила Алиса.
– Школьница?! – воскликнула Эстер, переводя взгляд с брата на Алису.
– И что?! – угрожающе тихо спросил он.
– Нет, ничего, просто девушка выглядит такой взрослой!
– Тебе нравится мой брат? – спросила она.
– Эстер!
– Что? Я просто спросила… – похоже, Эстер во всем была прямолинейной.
– Нравится, – Алиса решила ответить правдой на правду, но смотреть в сторону Рената ей сейчас не хотелось.
– О, да, наш Рени всем нравится, – Эстер погладила брата по щеке, – он же у нас красавчик! Прямо как я!
– То есть ты сейчас сообщаешь, что ты тоже красавчик? – ехидно поддел Ренат.
– Я сообщаю, что я тоже всем нравлюсь, – парировала Эстер.
– Ты тоже очень красивая, – вернулась она к Алисе, – чем ты хочешь после школы заниматься?
– Я еще не определилась, – Алиса хотела, чтобы о ней перестали разговаривать.
– А вы чем занимаетесь? – попыталась она перевести разговор, – ну… когда не поете здесь? То есть, я хотела сказать, пение это ваше хобби… Или нет?
– О, да! – Эстер закинула ногу на ногу, платье раскрылось, обнажив бедро, – это мое хобби! Обожаю петь! Так-то я безработная, вот и перебиваюсь как могу.
– Она у нас самая талантливая в семье, – с ноткой гордости сказал Ренат, – училась в Университете Новой школы в Нью-Йорке!
Алиса никогда не слышала о таком университете, но переспрашивать не стала, чтобы не показаться глупой.
– Угу, – с удовольствием подтвердила Эстер, – маман так визжала, когда узнала, что престижный медицинский вуз я променяла на какую-то школу музыки.
– Эмилия очень переживала, – согласился Ренат, – ты могла бы как-то и помягче…
Алиса наблюдала за братом и сестрой. Эти двое только и делали, что подкалывали друг друга, но, все равно, было видно, с какой теплотой они относятся друг к другу. И ей нравилось, как Эстер звала брата коротким именем – Рени. Это звучало так красиво – Рэээни…
В это время пианист на сцене сыграл что-то быстрое, переливчатое. Очевидно, это был какой-то сигнал, потому что Эмилия обернулась, посмотрела туда, потом протянула руку, коснулась Алисы.
– Мне пора, дети мои, а вы развлекайтесь, – Эстер грациозно поднялась, поправила подол платья и пошла к сцене под взглядами многих пар глаз. Скоро она запела очередную песню, и Алиса бы слушала и слушала, но тут зазвонил телефон.
– Да, бабуля, – ответила Алиса, – я скоро буду дома!
– Не загулялась ли ты, девонька? – голос бабушки хоть и был спокоен, но Алиса понимала – ее терпению приходит конец, потому что часы показывали без четверти одиннадцать.
– Скоро буду! – повторила Алиса и отключилась.
– Я отвезу, – кивнул Ренат. Он встал и протянул ей руку. Алисе нравилась эта его привычка, как-то очень по-джентльменски.
Когда они выходили из зала, Алиса в последний раз обернулась, взглянула на сцену. Эстер поймала ее взгляд и махнула рукой.
В машине она тихонько шевелила рукой, проверяла.
– Старайся не нагружать, – сказал Ренат, – недели через две заживет, потом быстренько размассируем.
Алиса кивнула.
– И послезавтра жду тебя, – добавил он.
– Да? – Алиса приподняла брови.
– А ты думала наступили неожиданные каникулы? – хмыкнул Ренат, – нет, придумаем тебе упражнения, где руки не нужны.
Алиса просто улыбнулась, но внутри разлилась непонятная радость.
Они подъехали к дому. Ренат вышел, обогнул капот машины, помог ей выйти. Потом достал с заднего сидения сумку, подошел, аккуратно повесил ей на плечо. Алиса вдруг вся затрепетала. Ренат взял ее за руку, потянул к подъезду. У самой двери остановился.
Она уже знала, что произойдет сейчас. И вся потянулась навстречу, когда он сделал это. Ренат наклонился, приподнял ладонью ее лицо и накрыл теплыми губами ее губы. Алиса ощутила, как внутри нее взорвался фейерверк, он обжег изнутри, горячие огоньки побежали по венам, и она сама вся загорелась. Он то прижимал ее к себе, и целовал яростно, то отпускал, и касался едва-едва. Теплые дыхания смешивались, и Алиса мысленно молила не прекращать.
Но он отпустил ее, а огоньки в венах остались.
– Ну что, пока? – он улыбался.
– Пока, – шепнула она. Губы припухли и были горячими.
– До послезавтра.
– До послезавтра.
Конечно, бабушка сразу поняла всё про ортез.
– Что это?! – вопрошала она, – перелом?!
– Нет, бабуль, – убеждала Алиса, – ну какой перелом, просто неловко упала.
– Так я и знала, что эти твои тренажерки до добра не доведут! Завтра же иди в больницу! Нет, я с тобой пойду!
– Да была я в больнице! – раз уж правда всплыла наружу, нужно было рассказывать всё.
– И что?
– Ничего, всё нормально.
Но бабушка была непреклонна.
На следующий день они шли по знакомому уже коридору. Алиса, устав спорить с бабушкой, позвонила Клементине.
– Бабуля у тебя что надо, – было слышно, что Тина улыбается, – ну ничего, чтобы она была спокойна, я попрошу Сергея Александровича принять вас.
– Что, прямо так, без записи?
– Ну договоримся уж как-нибудь.
Доктор встретил их радушно.
– Знакомые всё лица! – воскликнул он, – девушка Алиса и бабушка Наталья Владимировна! С чем пожаловали на этот раз?
Алиса просто выставила вперед руку в ортезе и быстро поведала всё.
– Вчера снимок делали, всё нормально, – добавила она.
– Снимок, говорите, – пробормотал доктор, – ну давайте посмотрим.
Он сдвинул очки на лоб и уставился в монитор.
– Да, действительно, вот снимок, вижу. Шарлье делала, между прочим, моя ученица! Действительно всё нормально, небольшой вывих, до свадьбы доживет.
Он посмотрел на Алису с улыбкой, потом перевел взгляд на бабушку.
Алиса тоже посмотрела на бабушку, и с удивлением заметила, что бабушка зарделась как девица.
– Вы, Наталья Владимировна, голубушка, очень уж переживаете за внучку.
– Ну так она у меня одна, больше никого нет.
– О себе надо заботиться, – сказал доктор, – а что если я приглашу вас в театр этим вечером?
Такого поворота не ожидал никто, даже медсестра, молодая полная женщина. которая, скорее всего, уже привыкла к бодрому доктору, поэтому не обращала внимание, и что-то печатала. Но сейчас и она перестала печатать и подняла взгляд. И Алиса тоже смотрела то на бабушку, то на доктора.
– У меня билеты есть, – добавил доктор.
Бабушка молчала, и Алиса толкнула ее легонько в бок.
– Ну, я не знаю… Нужно расписание проверить…
– У тебя сегодня последний клиент в четыре часа, – напомнила Алиса. Она всегда проверяла бабушкино расписание, каждый день. Эта привычка зародилась давно, когда Алиса была еще маленькой, а бабушка много работала, и они синхронизировали свои расписания, чтобы чаще бывать дома вместе.
– Ах да, точно, в четыре. Но я закончу не раньше половины седьмого! – добавила она.
– Ну и отлично! Начало в девять! – доктор Мацук взял со стола лист бумаги и ручку, – Наталья Владимировна, напишите адрес, куда за вами подъехать…
– Вот это подкат! – восхищенно протянула Алиса, когда они вышли из кабинета.
Бабушка шла молча и думала о чем-то.
– Бабуль, а кто ж тебе прическу навертит, а? – хитро прищурилась Алиса.
***
Бабушка, красивая, нарядная, накрашенная лично Димой ("Восхитительная!" – щелкнул он пальцами, когда закончил) ушла, и в доме стало тихо. Только Зайка ходила туда-сюда, цокая коготками по полу. Алиса позвонила Катерине, но та не стала разговаривать, сказав, что она занята. Чем она занята, точнее кем, Алиса догадывалась и мешать не хотела. Она повалялась на кровати, посмотрела в потолок, подумала немного о Драгоне, который выздоравливал под пристальным присмотром маменьки и звонил ей, Алисе, пару раз, потом вспомнила вчерашний поцелуй с Ренатом и снова ощутила остатки фейерверка внутри. Зачем он ее поцеловал? Неужели она ему нравится?! Или, может потому что она сказала, что он ей нравится, и он посчитал себя должным ей? И почему сестра Рената спрашивала, нравится ли он ей? Может они говорили о ней?… Столько вопросов и ни одного ответа.
Алиса взяла телефон и набрала номер.
– Привет, это я. Ты на работе? Нет? Можно я приеду?
***
Тина стояла у порога и отпихивала ногой кота, который настырно ломился в двери, посмотреть что там, в неведомых дебрях подъезда.
– Привет, заходи, – она распахнула дверь и еще раз пихнула кота, – Пух, я тебя убью! Уйди, сказала!
Кот дернул хвостом, запрыгнул на банкетку и начал вылизываться.
Алиса вошла в квартиру, осмотрелась. Всё было так, как она запомнила.
– Раздевайся, – Клементина протянула руку, ожидая, пока Алиса снимет пальто, – как рука?
– Всё хорошо, – в доказательство Алиса вытянула руку вперед и покрутила.
– Старайся не нагружать, – Клементина закрыла шкаф, и добавила, – на живом всё заживет. Проходи, ужинать будем. Ты голодная?
От еды Алиса отказалась, хотя потом сожалела. У Тины всё было красивым – стол с голубой скатертью, тонкие тарелки, золоченые столовые приборы. И еду в тарелки она накладывала так, словно полжизни работала в ресторане. Вот и сейчас простая курица с овощами выглядела как изысканное блюдо и пахла сногсшибательно.
– Тогда давай кофе! Или чай?
– Лучше чай, – сказала Алиса, и Тина тут же достала из шкафчика красивый заварочный чайничек.
– Мама привезла вкуснейший чай из Кении, – рассказывала она, пока заваривала.
Алиса поглядывала на Тину и думала, какая она бывает разная. Невероятная красавица с тех фотографий, серьезный доктор в больнице, и вот сейчас она была такой простой, уютной в домашнем костюме и тапках на босу ногу.
– Ты чего это на ночь глядя? – спросила Тина обернувшись, – дома всё хорошо?
– Ой, не поверишь! – Алиса вытаращила глаза и рассказала о том, как веселый доктор уболтал бабушку пойти в театр.
– Я вообще не помню, чтобы она куда-то ходила одна. Ну, к подруге иногда, и всё.
– Он очень хороший человек, – сказала Клементина, – я давно его знаю.
– Он сказал, что ты – его ученица.
– Он читал у нас лекции по ортопедии, – кивнула Клементина, – а потом взял меня в отделение.
Из кухни они переместились в гостиную. Алисе еще в первый раз показалось, что квартира слишком простая для такой девушки, и сейчас она снова подумала об этом. Будто Тина жила в чужом жилье, причем временно, и ничего не меняла под себя. Однако же мебель тут была красивая и современная, почти вся белая, отчего комната казалась больше и просторней, огромный телевизор на стене и музыкальный центр, который располагался так, что звук становился объемным, красивая дорогая люстра на потолке, а в углах комнаты светильники в тон люстре. Огромный белый ковер посередине. И большой букет красных тюльпанов в прозрачной голубой вазе на невысоком столике. И ни одной фотографии, никаких признаков другого человека. Клементина жила одна.
– Ты живешь одна? – Алиса не выдержала и всё же спросила.
Клементина кивнула. Алиса тут же пожалела, что сболтнула, она увидела, что вопрос подруге не понравился. Клементина помолчала, потом, будто приняв решение, заговорила.
– У меня был муж. Но он погиб.
Алиса ахнула. Вот ничего себе! Она мысленно надавала себе по губам, но слово не воробей.
– Его звали Филипп. Я познакомилась с ним когда жила во Франции с мамой и отчимом. Он был сыном наших соседей, но в детстве я его не знала, потому что он жил и учился в Америке. Он вернулся когда ему исполнилось двадцать четыре, а мне пятнадцать.
Клементина села на ковер, оперлась спиной на диван. Алиса пристроилась напротив, в глубоком кресле.
– Он стал моим первым мужчиной, – продолжила она, – и мы поженились бы сразу же, если бы не французские законы, требующие соблюдения правил. Тогда меня это ужасно бесило, но зато у моих бедных родителей было время осознать и принять, что их малютка-дочка выходит замуж.
– И у меня, – добавила Тина с улыбкой, – была настоящая свадьба, с платьем, подружками невесты, правда почти все они были сестрами Филиппа, которых я очень плохо знала, и свадебное путешествие. Смотри!
Она легко поднялась, подошла к шкафу и вынула оттуда маленький фотоальбом. Простой, как те, что продаются на каждом шагу. Она снова села на пол, и Алиса примостилась рядом. На первых фотографиях была снята просто девчонка. Вот, значит, из каких девчонок вырастают шикарные женщины. Клементина была худая, тонконогая, с длинными выцветшими на французском солнышке волосами, и со скобами на зубах. Похоже, что скоб она не стеснялась, потому что улыбалась во весь рот.
– Здесь мне четырнадцать, – улыбнулась Клементина, глядя на фото.
На следующей фотографии девушка повзрослела и выросла. Волосы были забраны в хвост на макушке, и улыбалась она уже с закрытым ртом. Она держала в руках руль велосипеда. А на третьей фотографии была снята семья – Клементина рядом с женщиной стройной и тоже очень привлекательной, Алисе показалось, что она уже где-то видела эту женщину, но она отмахнулась от этой мысли. По другую руку от женщины был мужчина, полноватый, с бородкой, он держал в руках маленькую собачку и с обожанием смотрел на жену. А рядом с мужчиной, с недовольным лицом, будто совсем не хотел фотографироваться, полубоком стоял мальчик. Алиса прищурилась, приблизила лицо к фотографии, поняла и изумленно уставилась на Клементину.
– Это же…
– Ага, – кивнула Клементина, – это Ренат. Он мой брат.
– Родной?!
Клементина улыбнулась широко, и Алиса увидела ответ на свой вопрос, улыбки у них были одинаковые.
– Роднее не бывает.
Клементина ткнула пальцем в фотографию.
– Это мама, это отчим, Дидье Гроссо, он повар, хозяин нескольких ресторанов во Франции.
Теперь понятно, откуда у Тины такая склонность к сервировке.
Тина перевернула страницу и Алиса уставилась на фото. Тут можно было не объяснять. Он стоял у нее за спиной и обнимал двумя руками как крыльями, словно хотел укрыть ото всех. Она смеялась, пытаясь повернуть голову в сторону мужчины, тянулась губами для поцелуя. Клементина была всё той же юной девушкой, светлой, воздушной, с тонкими запястьями и худыми ногами, Филипп по сравнению с ней выглядел взрослым мужчиной.
– Здесь он сделал мне предложение, – голос Клементины изменился, стал каким-то звенящим. – А это помолвка. Вот мой отец, биологический, я имею ввиду.
Алиса всмотрелась в мужчину. У Клементины совсем ничего не было от отца, а у Рената было. А Эстер была копия своего отца.
– Эстер… – Алиса помялась, – … она родилась во втором браке?
Тина кивнула.
– Я вчера познакомилась с ней, – решила сообщить Алиса на всякий случай.
– Ну и как она тебе? – спросила Тина с улыбкой.
– Красивая, – сказала Алиса, – и какая-то…
– Гиперактивная, – подсказала Клементина, Алиса взглянула на нее и обе рассмеялись.
– Она неплохая, – отсмеявшись сказала Клементина, – но от нее столько проблем! Сейчас только мы с Ренатом знаем, где она. Ее родители думают, что она в Америке на стажировке.
– Прикольно, – покачала головой Алиса.
Она взяла альбомчик из Тининых рук и стала листать. Дальше были, в основном, фото Тины и Филиппа, и она в его руках действительно выглядела девочкой, но поражал взгляд мужчины, он смотрел с обожанием и восхищением. Свадьба и правда была шикарная, и Клементина, тоненькая как тростиночка, была прекрасна в белоснежном свадебном платье с обнаженными плечами и с тонкой изящной фатой в волосах.
– Очень красиво, – сказала Алиса и протянула альбомчик.
Тина встала, убрала память в глубину шкафа.
– А что случилось? – аккуратно, боясь расстроить, спросила Алиса.
– Он утонул, – просто ответила Клементина, – он был дайвером, ну и…
– Мне так жаль…
– Это было давно, – Клементина печально улыбнулась, – и я вынесла из этого урок.
Какой урок она вынесла, Алиса не поняла, но то, что она до сих пор была одна, подтверждало, что рана еще не зажила.
– Так, ладно, хватит о грустном! – Тина вскочила без рук, – давай лучше обсудим твой день рождения!
– А чего там обсуждать, – Алиса пожала плечами, с тебя подарок, с меня тортик.
– Ну уж нет, – Тина помотала головой, – я хочу подарить тебе день рождения в этом году!
– Это как? – удивилась Алиса.
– Узнаешь, – таинственно прошептала Тина и улыбнулась, – готовь наряд!
– Мы куда-то пойдем?
– Ага.
Больше о дне рождения Алиса не смогла выпытать ни слова. Но градус настроения поднялся, они еще раз пили чай с клубничным вареньем и болтали обо всем. А когда Алиса ехала домой, она думала, что хорошо что она не разболтала Тине о поцелуях с Ренатом, а ведь она собиралась, за этим и ехала! Вот был бы сюрприз…
***
– Ладно, всё, не реви! Руки убери!
Алиса, всхлипывая, ощупывала лицо. Щека неудержимо заплывала, она все еще чувствовала жжение.
– Ну-ка, дай! – Тина отодвинула Алисину руку и осторожно начала наносить мазь, – ну вот, всё. Это гепариновая, может и не расползется синяк… А может и расползется.
Она прищурилась, присмотрелась, вздохнула.
– Да уж, красавица, ничего не скажешь…
Алиса насупилась, хотела снова потрогать место удара, но не стала, побоялась стереть мазь.
– Оставайся у меня, – предложила Клементина.
Алиса кивнула. Еще не хватало явиться домой с подбитым лицом. У бабушки точно будет инфаркт.
А так всё хорошо начиналось…
… Алисе хотелось летать. Да, именно так она чувствовала себя. А еще смеяться по-дурацки, ярко краситься, завивать локоны, потому что он сказал, что ей это ужасно идет. Но больше всего Алиса хотела, чтобы скорее закончился этот внезапно надоевший ей этап под названием "школа". Состояние влюбленности разбудило в ней невероятный бурлящий коктейль ощущений, и она постоянно находилась под влиянием этого вещества, даже не очень волнуясь, что кто-то заметит сумасшедшинку в ее поведении. Как это странно, что она ни разу до сих пор не влюблялась! И насколько унылыми и убогими были ее потуги почувствовать что-то к Кириллу. Да она не испытывала даже сотой доли того, что чувствует сейчас! Даже тысячной! Зачем было себя мучить… Но теперь, слава богу, уже всё. У нее хватило сил сказать ему…
Алиса долго настраивалась на этот разговор. Драгон вышел с больничного веселый и воодушевленный, ему были рады все, особенно Вальцов. Он хлопал Кирилла по плечу, заглядывал в лицо, пытаясь увидеть последствия своих тренированных рук, неловко шутил. И только Алиса не знала, куда деть глаза. Очень не хотелось впутывать Катерину, но пришлось. Естественно, подруга потребовала объяснений, и Алиса рассказала.
– И у вас всё было?! – с придыханием спросила Катька, сделав упор на слове "всё". Алиса, закусив губу, помотала головой.
Будь ее воля, у них бы было "всё", как говорила Катька. Внешне казалось, будто ничего не изменилось. Он по-прежнему истязал ее тренировками, с каждым днем усложняя упражнения. Даже ортез, как и говорил Ренат, не мешал заниматься, и с тренировок Алиса выходила обессиленная. Только уезжали из клуба они теперь вместе, и долго целовались в машине, прежде чем расстаться. Порой Алисе казалось, что он просто издевается над ней, потому что эти прощания доводили ее до исступления. Ночами ей снились невероятно чувственные сны, и она часто просыпалась как от толчка, вспотевшая, сбивчиво дышащая, и долго успокаивалась, прежде чем уснуть снова, и ничего она так не желала, как снова оказаться рядом с ним, слышать его голос и ощущать сводящий с ума аромат его кожи.
Когда пришло время, он сам снял с нее отрез. Алиса предпочла бы, чтобы он снял с нее кое-что другое, кое-что, что она купила на свои деньги в магазине нижнего белья, и надевала каждый раз, когда шла на тренировку. Но, этого не происходило. Он дразнил ее прикосновениями и поцелуями, но дальше этого не шло.
– Может он не хочет с тобой… ну… потому что ты школьница? – предположила Катерина, которая любила найти в любом действии логику, – ты говорила ему, что тебе уже есть восемнадцать?
– Он знает, – уныло ответила Алиса.
– Ну тогда я не знаю, – Катерина пожала плечами, – ты тот лифчик с получашками надевала?
Бюстгальтер, про который вспомнила подружка, был очень красивым, стоил нереально дорого, и Алиса сожалела, что купила его. Суть "получашек" заключалась в том, что грудь была практически обнажена, и из-под кружевного края нахально выглядывали соски. Она даже бабушке не стала показывать, зная, какую реакцию вызовет у той демонстрация этого "безобразия". Да что там, она даже сама стеснялась смотреть на себя в зеркало, потому что это выглядело очень сексуально и вызывающе. Но смысл был в этом белье, если тренировалась она все равно в спортивном, а после тренировки под одежду к ней никто не заглядывал.
. – Тебе нужно самой его соблазнить! – сказала подруга с горящими глазами, – может он ждет, когда ты проявишь инициативу.
Алиса бы проявила с удовольствием, но не знала, как. И так уже она даже не ждала, когда он сам ее поцелует, и бросалась к нему как только они покидали клуб, и одевалась так, что ему не нужно было подключать воображение. Но Ренат не реагировал, только глаза его смеялись.
– Ну, короче, давай, действуй! – подбадривала Катерина.
Алиса кивнула. Действовать она будет обязательно.
– Я вообще сейчас не об этом. Сядь со мной, ну, ты понимаешь. чтобы он… Кирилл…
– Да понимаю, понимаю. Только ты смотри, обычно это нехорошо заканчивается.
– Ты о чем? – не поняла Алиса.
– Да о двойной жизни же, – пояснила Катерина, – я тебя, конечно, понимаю, но надо определиться.
– Я определилась, – в этом Алиса была уверена как никогда.
– Тогда надо сказать Драгону, он, вообще-то, думает ты с ним.
– Я скажу, – пообещала Алиса.
И она сказала, набравшись храбрости, в этот же день. Он почти не подал виду, только глаза дернулись, сузились, и скулы зашевелились. Алиса что-то бормотала о том, что они не подходят друг другу, что она будет рада, если они останутся друзьями, но он, похоже не понял ни единого слова. Когда она закончила говорить и наконец перевела взгляд со своих ног на его лицо, он развернулся и ушел.
