Текст книги "Сага о пьяных некромантах (СИ)"
Автор книги: Мария Чернокрылая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Чернокрылая Мария:
Сага о пьяных некромантах
Аннотация (нормальная): Этот рассказ о том, что случается, если ведьму запихнуть на факультет некромантии. А после этак случайно доверить морг. И не отнять заранее вино... А на пьяную голову только личные счеты и вспоминать! И, разумеется, нужно платить по этим счетам. Вот за той самой платой пьяная ведьма-некромант и направилась к одному полудемону...
– Кто ходит к зомби по утрам, тот поступает мудро, – тихонечко и явно не в такт напевала я, время от времени прерывая песенку негромким пакостным хихиканьем. Про песенку эту, кстати, мне когда-то в детстве рассказывала моя мама вместе с очередной сказкой на ночь. Правда, слова, кажется, были совершенно другие, более детские и добрые, но не суть. И с чего я вспомнила ее именно сейчас? Впрочем, что только не вспомнится на пьяную голову...
Да, я была именно пьяна в данный момент. Настолько пьяна, как не полагается ни одному аспиранту Академии Темных Искусств и Ведьмовства имени темной богини Азиды. А тем более, как не полагается ни одной порядочной девице. Впрочем, в том, что я бесповоротно пьяна и тем более никоим образом не являюсь порядочной девицей не смог бы усомниться ни один узревший мое перемещение по коридору. Перемещалась я, к слову, перебирая руками по холодной каменной стене, зажимая подмышкой посох, стараясь при этом еще и не выронить полупустую бутылку, которую держала хвостом, и напевая веселые песенки, как нельзя более подходящие атмосфере нашей Академии. Про внешний вид лучше, наверно, скромненько умолчать.
– Тарам-парам, тарам-парам, на то оно и утро, – пьяненьким голоском продолжила я, вновь срываясь на пакостное хихиканье. Чем оно вызвано? Предвкушением! Не просто же так я выбралась из морга, покидая, между прочим, моего доблестного, терпеливого и милого Гарви. Доблестного потому, что согласился со мной пить. Впрочем, ему, наверно, деваться уже было некуда... Терпеливого потому, что он меня выс-лу-шал! А это не каждому мужчине под силу. А милого потому... потому что милого! Тем более он неплохо целуется. Да, да, и не смотрите на меня так. С кем еще целоваться-то? Не с Брайвеном из параллельного курса же, в самом деле. Тем более Гарви еще совсем молодой... трупик. И не коситесь на меня, как на умалишенную! Просто я к тому времени уже допилась чуть ли не до свинячьего визга. По крайней мере, до того состояния, когда увещаешь всех близнаходящихся в своей вечной любви и глубоком уважении. И желаешь это по возможности доказать. Вот я и доказывала Гарви, как же сильно я его, доблестного, терпеливого и милого, люблю. Ох, а завтра ведь наверняка станет от воспоминаний настолько противно, что и жить-то не захочется... Буду надеяться, что до состояния "отшибленной памяти" я уже допилась, а свидетелей и доброжелателей, которые мне на утро будут рассказывать про мои похождения, не найдется.
Ну, как бы то ни было, на тот момент, когда песенка была допета, а конечная цель была найдена посредством удара лбом, я обо всем этом даже не думала думать. Какие здравые размышления могут быть на пьяную голову, в самом деле? С тихим вскриком и радостным "Опа!", я с умильной улыбочкой посмотрела на крепкую дубовую дверь, за которой скрывалась цель моих пьяных побуждений. Мелкое разочарование – дверь была закрыта на замок, – меня не остановило, и в ход был задействован посох. Правда, весьма долгое время мне пришлось разбираться в конечностях, после чего посох был взят в одну руку, бутылка в другую, а опору пришлось искать весьма сомнительным способом при помощи хвоста. Думаю, ни один архимаг не смог бы сказать, какое именно заклинание я использовала для открытия двери. И я, недостойная аспирантка, тем более. Но факт остается фактом – досадная преграда была пройдена.
Не удержавшись, я снова пакостно захихикала, бесшумно прокрадываясь в полумрак комнаты, на ходу пытаясь пристроить посох на прежнее место. Вернее, мне-то казалось, что я бесшумно прокрадываюсь, но почему-то уверена, что это было не так. Впрочем, на мое счастье, разбужен никто не был моим торжественным появлением. Как можно тише хвостом прикрыв за собой дверь, а вернее каким-то чудом не хлопнув ею на всю Академию, я обернулась и воззарилась мутным взором на спящее на широкой кровати существо, после чего невольно пробурчала заплетающимся языком:
– Даже во сне крас-сивый, зараза...
Помотав головой и сделав широкий глоток из бутылки, я вернула мыслям прежнее русло и снова захихикала, предвкушая свою месть. Да, сегодня и сейчас я пришла именно мстить! За что, спросите вы? Да за все! Этот гад ползучий мне, можно сказать, всю жизнь испортил. Даром что преподаватель. Из-за него меня, потомственную ведьму, о чем ярко свидетельствует наличие хвоста, вместо курса Ведьмовства в свое время отправили!.. отправили... в общем, отправили! Чуть ли не лесом, честное слово. Хотя, лучше бы и вправду лесом. Ну-у... почти лучше. Так мало того, он же мне потом все время учебы жизнь портил, а потом еще и в аспирантуру протолкнул! Ну и кто он после этого, не гад ли, а?
Тихо засопев от вновь накатившей обиды и ярости, я отставила бутылку на первую, подвернувшуюся мне тумбочку и, перехватив посох, как боевое копье, двинулась в сторону спящего. Вернее, сначала меня понесло к шкафу, потом мне еле удалось увернуться от столкновения с самой собой в зеркале, и только потом, хватаясь за стену, я дошла до кровати. Переведя дух, в который раз невольно захихикала. Спящий дернулся во сне, заставив меня тихо шикнуть на саму себя и зажать рот ладонями... Нет, все-таки хорошо иметь хвост – всегда можно подхватить падающие предметы, коим по великой случайности неожиданно стал мой посох. После этих происшествий мои глазки собрались в кучку, а я нервно икнула – то ли от испуга, то ли алкоголь окончательно ударил по мозгам. Громко перевела дух, вновь беря орудие мести в лапки. Честное слово, была бы трезвая, давно удивилась бы крепкому сну своего почти врага.
К моему счастью, до сознания, наконец, добралась здравая мысль, что если я сейчас не приступлю к своей месте, пока посох еще в руках, а ноги хоть и слабенько, но держат, то уже, кажется, ничего и не сделаю. И я, нацелив на горло спящего полу-демона наконечник посоха, громко и, по моему мнению, грозно сообщила:
– Проснись, проклятый, я пришла!
Должного эффекта моя речь не произвела. Этот гад, вместо того чтобы хотя бы открыть глаза и узреть меня во всей красе и ужасе, просто взял, нахмурился и тихо пробурчал:
– Ш али, не мешай спать...
Что-о? Какая еще "Шали"?! Это кто там, кроме меня, смеет мешать спать этому конкретному полу-демону??? Вот сейчас разберусь с ним, и пойду мстить этой неизвестной "Шали"! Из-под земли достану, а после в эту же самую землю уложу! Никто не смеет трогать моего полу-демона и почти врага, кроме меня самой. Да еще так, чтобы он вспоминал о ней в таком состояние, когда вспоминаются только самые близкие или самые надоедливые! И, уж поверьте, эта девица не отделается так же легко, как вот этот данный конкретный тип, бессовестной дрыхнущий под угрозой получить проклятье или сгореть на месте. Впрочем, от второго он наверняка успеет защититься, потому что уровень у него еще пока больше. Но только пока. Тем более, кто знает, что может сделать на пьяную голову потомственная ведьма и обученный некромант в одном флаконе...
Вместо рычания и шипения, должнущих показать мое возмущения, в ход был пущен более действенный и яркий метод, после которого полу-демону уже не оставалось ни каких шансов поспать дальше. С тихим, но яростным шипением, я замахнулась и, чудом не завалившись на бок или назад, а просто сделав непроизвольный шаг, ударила пока еще спящего гада посохом в живот. На его счастье, на сильный удар у меня не хватило сил, а на использование заклинания – фантазии. Тихо охнув и резко открыв глаза, он попытался присесть на кровати, но, заметив наконечник моего посоха в опасной близости от своей шеи, предусмотрительно улегся обратно. И правильно сделал, а то оружие в моих руках и так выписывает в воздухе опасные фигурки, не желая находиться в ровном состояние. Вернее, у меня уже не получалось его удержать ровно. Медленно опускаясь на подушки и не сводя настороженного взгляда с посоха, полу-демон спокойно, но несколько настороженно поинтересовался:
– И как это понимать... – начал было он, но на полуслове таки поднял глаза и удивленно закончил предложение, – Ульва?!
Я самодовольно и удовлетворенно запыхтела оттого, что разбрасываться чужими именами мой бывший учитель перестал, и, пакостно улыбнувшись, торжественно объявила, изо всех сил стараясь произнести речь внятно:
– Я пришла м-мстить!
После чего невольно захихикала, в красках представляя, как именно.
На мое удивление, полу-демон не спросил "За что?", а, еще удивленней посмотрев на меня, особенное внимание уделив тому, как я хватаюсь хвостом за торшер, дабы не упасть, ошарашено поинтересовался:
– Ты пьяна?!
Я, не будь дурой, решила не отрицать и так очевидного:
– В стельку. – После чего немного подумала, и поправилась: – Не, в башмак. Но до зеленых чертиков еще не дошло.
После моего ответа, предмет моей мести закатил глаза, глубоко вздохнув и пробормотав нечто вроде "Ну слава Азиде, что не дошло...". Весь вид его говорил о том, что он о чем-то задумался, что заставило меня строго нахмуриться и запыхтеть вновь. Бывший учитель, кажется, понял, что сейчас меня лучше молчанием не злить, а потому открыл свои темно-фиолетовые глаза и, скрестив руки на груди, ненавязчиво и как можно мягче поинтересовался:
– И что же довело юную аспирантку Академии до такого состояния?
От этого вопроса я вспыхнула праведным гневом, даже шерсть на загривке встала дыбом. И обидней всего был не сам вопрос, а тон, в котором он был задан, и недогадливость гадкого полу-демона! Не долго думая, я бросила посох и кинулась на почти врага с кулаками, сверкая глазами и сопровождая свои действия обвинительным и злым шипением вперемешку с криками.
– А то ты сам не знаешь, гад ползучий! Ненавижу тебя! Если бы не ты, я бы давно стала профессиональной ведьмой, а не торчала целых восемь лет на кафедре некромантии! И не торчала бы сейчас в этой чертовой аспирантуре! Если бы не ты... не ты! Сволочь ты, вот ты кто! Всю жизнь мне загубил! Ненавижу!!! Чтоб ты провалился!..
Как ни странно, во время моей пламенной речи демон не пытался ни увернуться, ни прикрыться от моих ударов, словно ему было совершенно все равно. А мои слова... думаю, если бы я не была такой пьяной и глаза не начало бы жечь от бессильных злых слез, я бы заметила, как едва уловимо изменилось его выражение лица. Нет, он не был удивлен моим словами. Я бы, наверно, даже не смогла бы сказать, как именно он изменился в тот момент. Горечь? Боль? Или облегчение, мол, наконец? Или сочувствие? Но, как бы то ни было, в тот момент мне казалось, что чертов полу-демон просто лежит и спокойно смотрит на меня, и меня это злило. Злило настолько, что в какой-то момент у меня не осталось сил на эту злость, и из глаз, помимо воли, полились бессильные слезы, а я, упершись руками в кровать над плечами своего почти врага и нависнув над ним с опущенной головой, только тихо и бессвязно шептала ругательства и обвинения, последнее из которых удивило меня саму:
– И вообще... ты меня не любишь!!!
Выкрикнув это, я, даже не заметив, как полу-демон вздрогнул, резко подняла голову, ошарашено глянула на него и... с небывалой скоростью скатилась с кровати. В следующую секунду мной была совершенна попытка вскочить, вцепившись в боевой посох с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Попытка провалилась, потому что ноги отказались держать, и я вновь завалилась на кровать, придавив своей тушкой Ароэна. Даже не осознав того, что впервые, хоть и мысленно, назвала этого гада ползучего по имени, я совершила попытку еще раз вскочить или хотя бы откатиться, но мне не дали. Зажав меня в крепкие объятья, лишив возможности двинуться и использовать посох, полу-демон заглянул мне в глаза. Выражения его глаз я не уловила, ибо единственное, что я смогла сделать в тот момент – жалобно, очень тихо и без всякой надежды пискнуть:
– Пусти...
Как и ожидалось, никто пускать меня и не собирался. Вместо этого, как-то странно сверкнув глазами и, тем самым, перепугав несчастную меня окончательно и бесповоротно, полу-демон наклонился к моему уху и тихо шепнул:
– Люблю, глупая.
От такого заявления я нервно икнула, как-то не веря в услышанное. Ой, мамочка моя ведьма, кажется, у меня снова появилось желание выпить, потому что половина дурмана из сознания моментально выветрилась. Только подумать, а тем более осуществить задуманное, мне не дали, мягко, но настойчиво отрубив с помощью заклятия.
– Добейте меня, – только и смогла простонать я, не открывая глаз.
Сил не было даже на то, чтобы шевельнуть кончиком хвоста, не говоря уже о большем. Боги и демоны, что же я вчера такого делала, что сейчас мне так плохо? Вернее, мне плохо с того самого момента, как сознание соизволило вернуться из страны снов. Темная Азида, зачем оно это сделало?! Там так тепло было, темно, спокойно, а, главное, ничегошеньки не болело. А тут... мамочка моя ведьма, кто и чем у меня в комнате в такой момент гудит, а? Или это только у меня в голове? И кости ломит почему-то, и пальцы жжет, словно долго и самозабвенно колдовала вчера, и, ко всему прочему, губы горят, словно я так же долго и самозабвенно, как и колдовала, целовалась... Стоп. Целовалась? С кем?!
Этот вопрос потребовал срочного ответа, потому я на свой страх и риск, а вернее забыв о боли, открыла глаза. Вернее, один глаз. Ох, я-то про боль забыла, а она про меня не-ет... У-у, злопамятная. Как же, оказывается, бывает жесток дневной солнечный свет, режущий по глазам. Кстати, комната почему-то совсем не желала находиться в состояние стабильности и кружилась. А еще в ней, кажется, было дымно... От осознания всех этих прелестей я застонала еще раз и закрыла глаз, моля всех богов и всех демонов, имена которых мне удалось вспомнить, о спасении и великодушии. Кажется, они меня услышали, потому что в какой-то момент, оборвав мои стенания, рядом раздался смутно знакомый мягкий голос:
– Очнулась, наконец?
В ответ я только и смогла, что невразумительно что-то промычать и совершить еще одну попытку открыть глаза. Не получилось. Кажется, мой случайный спаситель понял, что в таком состоянии от меня ничего не добьется, и легонько коснулся прохладными пальцами моих висков, тихо что-то зашептав. Кажется, анти-похмельное заклинание, но я не вслушивалась, пребывая в состояние блаженства от растекающегося по телу холодку, который уносил с собой боль. Чуть не замурлыкала от удовольствие, честное слово. Или все-таки замурлыкала?.. Впрочем, не суть важно. В какой-то момент, когда боль еще не совсем ушла, а обладатель смутно знакомого голоса не убрал пальцы, я решила заняться своими воспоминаниями и установить причины испорченного утра. Голова работала туго, а память, кажется, еще не проснулась. Тогда я решила хоть что-нибудь разобрать из имеющейся в наличии информации. Ее, к слову сказать, не так мало. Нужно только приглядеться. Во-первых, покалывание в пальцах все-таки не может быть вызвано ничем иным, как длительным колдовством. Во-вторых... нет, этот пункт пока опустим. Просто что-то мне подсказывает, что ничего хорошего за ним не кроется. Нет, ну правда, разве может быть что-нибудь хорошего в том, что я с кем-то вчера целовалась? Вот и мне так кажется. В-третьих, если подумать над словами того, кого я готова удушить от благодарности за чудное исцеление, то я, оказывается, не спала, а прибывала в беспамятстве. Иначе почему он сказал "очнулась", а не "проснулась"? И, в-четвертых, этот кто-то сейчас читает заклинание от похмелья. И в итоге результат получается неутешительный – я вчера самым наглым образом напилась, наколдовалась и кого-то зацеловала или кто-то зацеловал меня, после чего я с чистой совестью отрубилась. Впрочем, возможны варианты – я сначала наколдовалась, потом с кем-то нацеловалась, а после с горя напилась. Ну, или еще что-нибудь в том же духе. Как говорится, от перестановки места слов, телепортация не изменяется.
Между тем мой добродетель, которому я по гроб жизни обязана, закончил свои манипуляции над несчастной мной и убрал руки. Голова все еще немного гудела, да и пальцы покалывало, но вообще-то стало значительно лучше. Все-таки целиком излечить похмелье так никому и не удалось, зато последствия его после произношения заклинания сразу становились не такими катастрофическими. Тем более что-то мне подсказывает, что пальцы болят и губы горят совсем не от того, что я напилась... Так что, жаловаться мне не на что. Облегченно выдохнув, я тихо и немного хрипло прошептала, все еще не решаясь открыть глаза:
– Спасибо...
– Не за что, – тихо усмехнулся мне в ответ все тот же голос. Этот голос...
Резко открыв глаза, отчего по вискам ударило тупой и едва уловимой болью, я в священном ужасе уставилась на своего бывшего учителя, полу-демона по имени Ароэн, которого заочно вот уже восемь с половиной лет считаю своим почти врагом. Он спокойно сидел в кресле рядом с кроватью и смотрел на меня своими темно-фиолетовыми глазами, а его зеленоватые волосы картинно растрепались по плечам, словно ему сегодня даже не довелось причесаться. В глазах его я легко прочитала легкое осуждение, едва заметную усмешку и тщательно скрываемое... сочувствие? Нет, показалось. Точно показалось. Этот полу-демон не знает сочувствия, уж кому, как ни мне, знать это наверняка. Но сейчас меня что-то смущало гораздо больше, нежели его взгляд, и я никак не могла понять, что же именно. Это была и не странная прическа, и не одежда, из которой на нем были только штаны, и, тем более, не отсутствие тапочек. Это было что-то большее... Так, стоп. На чем он сидит? В моей комнате никогда не было кресел!
Озаренная неожиданной мыслью, я в ужасе оглянулась по сторонам, присев на кровати и не обращая внимания на ноющую голову и мышцы. Мамочка моя ведьма... это же не моя комната! Широкая кровать, темные портьеры на окнах, небольшой деревянный шкаф, дощатый пол, высокий потолок... Это все не мое! Боги и демоны...
– Что же вчера произошло? – невольно прошептала я вслух, едва удержавшись от того, чтобы вновь упасть на подушки, потому что комната вновь закружилась перед глазами с бешенной скоростью. И теперь вовсе не с похмелья, а от ужаса, охватившего меня.
– А ты ничего не помнишь? – изумленно вопросил мой бывший учитель, чуть изогнув бровь. К своему удивлению, я не уловила в его голосе ни тени насмешки или укора, а только какую-то странную смесь досады и облегчения.
В ответ я только отстранено покачала головой, выражая тем самым всю глубину своей растерянности. И тут...
...Темная лестница, ведущая в подземелье. Дверь морга. На плече толстая сумка, в которой что-то звенит от каждого шага. А на душе такое, что лучше даже не думать. Хочется то ли плакать, то ли ругаться, то ли... напиться. И, конечно же, из всего предложенного был выбран третий вариант. Уже давно выбран, кстати. Осталось только найти собутыльника. И, конечно же, как истинный некромант, я решила поискать его в морге.
...Несколько больничных каталок, в шутку названных в нашем кругу кушетками. На каждой второй кто-нибудь лежит, но пока что никто из них мне не подходит. С девушкой не выпьешь много, тем более собеседница из нее никудышная. Старичка откровенно жалко. И вообще... что он тут делает? Да, не могли они кого-нибудь получше привезти для первокурсников. У варвара пробито горло, он пить не сможет. Стоп, а вот этот молодой парнишка с золотыми волосами вроде ничего. Правда, его потравили... Но разве зомби есть разница до того, как именно его убили?
...На полу расчерчена пентаграмма, но нож и свечи уже лежат в стороне. Мы устроились прямо на полу, не утруждая себя какой-либо мебелью. Парнишка, сидящий напротив, говорит, что его зовут Гарви. Странное имя. Но в целом он симпатичный, даром, что зомби.
...Две пустых бутылки валяются в стороне, язык только сейчас начал немного заплетаться. Да, оказывается, горазда же я выпить. Или это иммунитет на почве стресса? Но, как бы то ни было, только сейчас настал момент истины, а вернее время выговориться. Ну да, именно перед зомби. А перед кем еще-то? Живым до лампочки, и своих проблем хватает. А все-таки этот Гарви очень симпатичный. И кто же мог на такую лапочку покуситься-то, а? Как? Жена? А ты был женат? Ой, как обидно. Что, теперь не имеет значения? Ну да, ты прав. Эх, Гарви, почему я не встретила тебя раньше, а?
...Прикосновение холодных губ к моим губам. Из чувств только заинтересованность, никакого намека на отвращение. Хм... а вы, Гарви, оказывает, неплохо целуетесь. Что, не желаю ли повторить? А почему, собственно, нет?..
...Рядом лежит отрубившийся Гарви и тихонько сопит. Боги и демоны, никогда не знала, что могу споить зомби, а сама остаться на ногах. Где-то рядом валяется уже четыре пустых бутылки, еще одна пока недопита. Эх, осталась я опять в одиночестве. На душе опять скверно. Следующий глоток вина производит на меня неизгладимое впечатление, добавляя решимости. Буду мстить. Подхватываю посох, кое-как поднимаюсь по стеночке, хвостом поднимая за собой еще и бутылку. Смотрю на Гарви, с трудом решая – упокоить или нет. Пусть спит. Взмах рукой едва не увлекает меня назад, на пол, но у меня получается устоять.
...Темный коридор, холодные стены, тихие шаги. Холодно что-то. Ах да, тапочки-то тю-тю. Надо же было Гарви чем-то закусывать, вот и... В общем, не суть.
...Веселенькая песенка про зомби. Пьяненький и пакостный смех. Торжествующее "Опа!" и дубовая дверь. Последний глоток для храбрости, и...
И все. Темнота.
Впрочем, мне с лихвой хватило и этого. Схватившись за голову, я застонала пуще прежнего, уткнувшись лицом в колени и прикрыв затылок хвостом. Стыдобища-то какая! Это ж надо было так напиться, чтобы с зомби целоваться, а?! И в чем причина-то? Впрочем, причина действительно стоящая. Меня оставили в аспирантуре, а это еще три года в Академии в непосредственной близости от этого наглого, гадкого полу-демона! Но все равно почему-то стыдно. Ох, темная Азида, что еще я вчера успела натворить? Что было после того, как я забралась в комнату своего бывшего учителя?
В поисках ответа на этот вопрос, я чуть приподняла голову и исподлобья пристально посмотрела на предмет моих вчерашних злостных планов. Он смотрел на меня как-то уж слишком настороженно, а, поймав мой взгляд, неожиданно слегка... покраснел? Нет, мне явно показалось, что не удивительно в такой полутьме. Ну не может этот полу-демон краснеть, не может! Так же, как и не способен он на сострадание. Однако я заинтересовалась, еще немного приподняв голову, и продолжила настороженно-внимательное созерцание бывшего учителя. Тот неожиданно отвел глаза и буркнул, что за ним никогда не водилось, едва слышно:
– Как сестру и не более.
М-м? Какое интересное изречение. Что бы оно значило, а? Я, заинтересовавшись еще сильнее, выпрямилась полностью и посмотрела на полу-демона, стараясь поймать его взгляд. Насторожившись, негромко уточнила:
– Что "как сестру и не более"?
Он резко повернулся ко мне, пристально всмотревшись в мои глаза. Я от такого чуть не шарахнулась, честное слово. Нет, вот умеет мой бывший учитель пугать на пустом месте и одним взглядом. А взгляд его был... пристальный, изучающий, настороженный. Словно он задавал немой вопрос, а не издеваюсь ли я над ним случайно? Спустя несколько секунд его взгляд изменился, и на какие-то мгновения мне показалось, что в них промелькнуло разочарование или какая-то досада. Нет, что-то из этого точно присутствовало, готова спорить на свой хвост. Все-таки я успела хорошо изучить этого полу-демона за восемь-то лет. Но о чем он может сожалеть-то? Не понимаю.
Между тем, словно не веря самому себе, мой почти враг поинтересовался:
– Ты что, ничего не помнишь?
Я насторожилась.
– Чего именно я не помню?
– Ну, – неуверенно протянул он, явно подбирая правильные слова. – Как ты вчера напилась, например. Или, вернее, детали своей пьянки.
– Такое забудешь, – невольно с непередаваемой интонацией усмехнулась я в ответ, немного побледнев с лица от воспоминания о Гарви. Ох, надеюсь, еще никто не успел зайти в морг... Совершенно невольно передернула плечами.
Это движение не ускользнуло от полу-демона, отчего он почему-то усмехнулся с оттенком какой-то... боли, что ли? Нет, что-то явно не то с ним творится сегодня. Немного помолчав, он вновь с какой-то жестокой насмешкой уточнил:
– Что, так неприятно?
От накатившего воспоминания, я вновь передернула плечами, а волосы на загривке встали дыбом. Мне вот интересно, а самому полу-демону было бы приятно по пьяни целоваться с зомби, а потом об этом вспоминать?! Впрочем, следует признать, что Гарви целуется просто отлично. Тем более, какое-то такое чувство возникает, когда твоих губ касаются совершенно холодные губы... Брр. Это если выразиться одним словом. Приличным словом. Ох, как же радостно оттого, что я вчера ничего не ела.
– А сам как думаешь? – чуть хрипло поинтересовалась в ответ, обведя взглядом комнату в поисках хоть чего-нибудь. Чего именно, я пока не решила.
– Между прочим, ты сама меня спровоцировала, – ехидно, явно стараясь что-то за этим ехидством скрыть, заметил он.
Так, стоп. На что спровоцировала? От такого заявления, я перестала изучать комнату блуждающим взглядом, а снова посмотрела с опаской на полу-демона. Нет, я, кажется, все-таки что-то вчера не то сделала, находясь в его комнате. Неужели...?!
– Н-на что? – чуть заикаясь, очень тихо и настороженно спросила я, боясь даже предположить самое худшее.
Кажется, мой бывший учитель был ошарашен моими словами даже больше, чем я его. Боги и демоны, да что же вчера произошло-то?! Хоть иди и вешайся, честное слово! Никаких нервов не хватит на эти недомолвки и намеки. О, что-то мне опять плохо становится...
– На те слова... – тихо, словно не веря самому себе, пояснил мне полу-демон.
Слова? Это уже интересно. Немного расслабившись, что, кажется, ничего такого не было и быть не могло, я переспросила, все еще не совсем понимая, о чем идет речь.
– Какие слова? – мягко улыбаясь, спросила я таким тоном, каким обычно спрашивают что-либо у душевно больных существ.
Взгляд фиолетовых глаз стал колючим и холодным, а черты лица полу-демона чуть заострились. Ой, кажется, ему мой тон ну совсем не понравился. Или дело в чем-то другом? Резко поднявшись, он бросил мне короткое "неважно" и самым наглым образом вышел из комнаты, оставив меня одну в глубоком недоумении. Нет, и что это такое? Темная Азида, что мне теперь делать, а? Я же ни черта не помню. А вдруг он мне сказал что-нибудь важное? Например, что от аспирантуры я освобождена? Впрочем, об этом даже мечтать не следует. Ну что еще он мог сказать мне такого, что это спровоцировало такую реакцию сегодня? Не в любви же он мне признался, честное слово? Это полный абсурд.
Тихо качнув головой, отгоняя тем самым мысли, я негромко вздохнула и поднялась с кровати, справедливо решив, что нечего мне здесь отлеживаться. Вдруг еще кто-нибудь зайдет, что-нибудь не то подумает. А мне эти слухи ну совершенно не нужны, потому что этого конкретного полу-демона я и так еле терплю. Так, ну что ж, раз я поднялась на ноги, а занятий у меня не будет еще ближайший месяц, значит, у меня куча свободного времени, которое я могу с чистой совестью потратить на себя. Только вот сначала загляну все же в морг, пока никто ничего не заметил...
Увы, но моим мечтам не суждено было свершиться, о чем мне сообщил грозный рык из-под потолка:
– Ульва!!! Немедленно зайди в морг!
Непроизвольно вжав голову в плечи и прижав к себе хвост, я ускорила шаг. Да, голос директора Академии куда страшнее, чем взгляд моего бывшего учителя. Боги и демоны, ну почему крайняя всегда я, а? Ну почему нашему Дэофилакту, чуть что, всегда кажется, что я виновата? Почему ни на кого другого его подозрения не падают, только на меня? Я ведь не такая уж отпетая пакостница, честное слово! Но стоит чему-нибудь случится, как зовут меня... Эх, хорошо хоть правда всегда узнается, но нервы-то мои все равно не железные. Ладно, что ж делать, если уж такой директор попался? Правильно, только смириться. Нет, я определенно ненавижу того, кто заставил остаться меня тут еще на три года на эту трижды проклятую аспирантуру! Убью. Когда-нибудь. А пока надо следить, чтобы не убили меня.
Вот с такими мрачными думами я и вошла в морг, глядя на всех мрачным взглядом исподлобья. Таким же мрачным взглядом я удостоила и пять пустых бутылок на полу, и уже упокоенного Гарви, и нашего уважаемого Дэофилакта. Полу-демону взгляд достался еще мрачнее. Нет, я не поняла, он-то что тут делает, а?! Между тем, не проявив должного трепета перед моим грозным взглядом, директор АТИиВ им. т. б. Азиды налетел на меня с обвинениями.
– Признавайся, несносная девчонка, это твоих рук дело? – Посох, просвистевший около моего носа и указавший разгром вокруг, не произвел на меня должного впечатления, потому я совершенно спокойно, можно сказать, по-деловому уточнила, смиренно сложив лапки на животе:
– Смотря, что именно.
– Это! – свирепым рыком, от которого я невольно поджала хвост, погремел Дэофилакт. Да, так и не получается у меня до сих пор научиться сохранять полное равнодушие во время таких вот выпадов. Все время хвост выдает.
Между тем полу-демон снизошел до того, чтобы сообщить что же именно "это" имел ввиду наш уважаемый директор:
– Пять пустых бутылок из-под вина, пентаграмма прямо посреди морга и неупокоенный зомби, который, с позволения директора будет сказано, вчера напился до отключки и проспал до нашего прихода. – Слова про "напился до отключки" прозвучали как-то уважительно. Или это мне только показалось? – Да, еще у неупокоенного были обнаружены какие-то странные следы на губах. Скажите, уважаемая Ульва, что вы делали с бедным покойным?
От такого тонкого намека я невольно покраснела и, сверкнув на своего почти врага возмущенным взглядом, самым наглым образом заявила:
– Ничего я с ним не делала! Он сам ко мне целоваться полез, пьяница несчастный!
Кажется, ни директор, ни полу-демон такого не ожидали. Более того, они впали в такую прострацию от услышанного и воззарились на меня с таким ужасом, что мне стало неловко и как-то ну совсем неуютно. Нервно дернув хвостом, я постаралась улыбнуться им в ответ, мол, все хорошо, ничего страшного, боги мир не покинули. Но, кажется, моя гримаса была еще страшнее, чем мое недавнее заявление, потому что они, как по команде, пришли в себя. Директору стало настолько дурно, что он, не глядя, сел на кушетку в ноги какого-то покойника, а полу-демон хриплым голосом переспросил, словно не поверил в услышанное:
