Текст книги "Не книжный переплет"

Автор книги: Мария Брикер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Но тогда непонятно, откуда он мог знать, что я собираюсь поймать попутку?

– Допустим, этот человек имеет доступ к телефонной сети, сейчас это не проблема. Он прослушивал все ваши телефонные разговоры и, услышав разговор с мужем, подсуетился. Если это так, то он живет где-то рядом и, возможно, поэтому и положил на вас глаз, – предположил детектив и нахмурился. – И вообще, Диана, я не понимаю, какого черта вы поперлись одна на шоссе? Как вам вообще в голову такое пришло? Неужели нельзя было попросить кого-нибудь вас отвезти?

– Я же объяснила вам, что такси просто не успевала заказать! А просить мне было некого, каждый своей жизнью живет, – разозлилась Диана. – Хотя глупо, конечно, поступила. Но кто же мог знать, что так получится?

– Кто-то, вероятно, знал, – тяжело вздохнул Роман Петрович. – Ладно, если у вас нет больше вопросов, я поехал.

– Вопросов больше нет. Мы будем с нетерпением ждать вас дома. Пойдемте, я вас провожу, заодно Зорина проверю, может, ему действительно плохо. – Диана направилась к выходу, но тут с удивлением заметила горничную, которая стояла с веником в руках и внимательно наблюдала за ними. – Марина, почему ты до сих пор не убрала осколки? – резко спросила Диана, и горничная вздрогнула. – Что ты тут топчешься без дела? У тебя работы больше нет? Заняться нечем?

– Простите, Диана Владимировна, – тихо извинилась горничная и бросилась собирать разбитую посуду.

– Как только закончишь, пойдешь в кладовку. Там ты возьмешь мольберт, краски, кисти, карандаши и бумагу. Отнеси это все в комнату Веры, – добавила Диана и вышла из комнаты.

– Строго вы с ней, – заметил детектив, кода они вышли на улицу.

– Понимаете, Роман Петрович, в нашем доме часто менялся персонал. Горничные – это отдельная больная тема. Я поначалу жалела их, старалась по-человечески к ним относиться. Но они не понимают добра. Они все ненавидят своих хозяев, а от доброго отношения вообще наглеют и по каким-то неясным причинам начинают еще больше ненавидеть людей, на которых работают. Мой отец был очень жестким человеком, он несколько раз указывал мне на этот нонсенс, но я не верила ему, пока не заняла его место. Моя прошлая горничная была очень милой женщиной, я весьма значительно приблизила ее к себе и стала относиться к ней, как к подруге, делилась с ней некоторыми своими переживаниями и проблемами, дарила подарки. Она потом щедро отплатила мне за это. Очень было любопытно почитать о себе в «желтой» прессе! Теперь я веду себя по-другому. Каждый должен знать свое место, и я сразу даю это понять. Я очень щедро оплачиваю работу обслуживающего персонала и хочу, чтобы работа, за которую я плачу, была выполнена хорошо. Кстати, за что вас так Вера отделала? Сознавайтесь, у вас с Верой был роман? – неожиданно спросила Диана, и детектив смутился и покраснел. – Ну не хотите говорить, не надо. До вечера, коварный совратитель женских сердец, – рассмеялась девушка и, махнув на прощанье детективу, поспешила в глубь сада разыскивать мужа.

Диана обошла весь сад, но Зорина так и не нашла. Странное поведение Павла немного беспокоило ее. В последнее время он вообще был сам на себя не похож: нервничал, часто отвечал невпопад… «Надо как-нибудь поговорить с ним по душам и выяснить, что у него за проблемы», – лениво подумала Диана и забыла о своем супруге.

В дом возвращаться не хотелось, девушка неторопливо добрела до пруда и присела на лавочку. После полудня погода наладилась. Дождик кончился, небо просветлело, мягко пригревало солнце, купая свои лучи во влажной после дождя листве…

Как странно, думала Диана, а ведь если бы не Вера, она никогда не увидела бы больше ни ярко-синюю гладь воды, ни изумрудную травку, ни небо… Никогда не услышала бы радостное щебетание птиц, не вдохнула бы дурманящий запах цветов… Диана нервно потерла виски и зажмурилась, чтобы отогнать пугающие мысли о смерти, но они, помимо воли, настойчиво лезли голову. Совсем недавно ей казалось, что с ней не может ничего случиться. С кем угодно, но только не с ней! Она ведь так молода, красива, богата и никому в своей жизни не причинила зла. Теперь все изменилось: она осознала, что смерть прошла от нее всего в нескольких шагах, и в душе поселился страх. Память вновь вернула ее в ту страшную ночь, и Диана поняла, что страх пришел позже, гораздо позже, а тогда, корчась от удушья в руках беспощадного убийцы, она не успела испугаться, а лишь искренне удивилась и задала себе вопрос: почему именно она? Этот вопрос терзал ее до сих пор, но она не находила ответа. Как же ей не хотелось умирать! Но смерть, которую удалось перехитрить в парке, по-прежнему следовала за ней по пятам и не давала расслабиться…

Легкий еле уловимый шорох за спиной так напугал Диану, что сердце на секунду остановилось. Она хотела обернуться, но не смогла – ее будто парализовало. Диана прислушалась. Кто-то, мягко ступая по траве, шел в ее сторону. Она вжала голову в плечи и напряглась. Человек за ее спиной остановился, потоптался на месте и пошел в обратном направлении. Оцепенение прошло. Кажется, ее передумали убивать, нервно усмехнулась Диана и обернулась – среди деревьев мелькнула высокая фигура Веры. Женщина торопливо пересекла сад и вошла в дом.

Глава 9
Счастливый билет детектива

Роман Петрович бодрым шагом миновал двухкилометровый отрезок проселочной дороги, вышел на шоссе и, утерев платком пот с покрасневшей от быстрой ходьбы и жары лысины, решительно поднял руку, чтобы тормознуть попутку. Сегодня он мог позволить себе все – в кармане его старенького двубортного костюма, купленного еще во время тотального дефицита покойной маменькой в ГУМе, грея сердце, покоился конверт с сумасшедшей суммой аванса. О таких деньгах он не смел и мечтать, как не смел мечтать и о таких богатых клиентах. Кто до этого посещал его захудалую конторку? Так… мелкие банковские клерки, второсортные бизнесмены, истеричные бабы – все, как один, страдали от немотивированной ревности и поручали ему следить за дражайшими половинами. Первое время он из кожи вон лез, чтобы «осчастливить» убогих и добыть-таки компромат. Но потом, после очередного отчета по делу, получив по голове от одной разгневанной супруги, перестал напрягаться, заготовил для всех стандартный отчет и вручал его каждому с парочкой невинных фотографий и словами: «Ваши опасения беспочвенны, живите дальше в мире и любви». Некоторые клиенты, правда, не верили, обзывали его нехорошими словами, топали ногами и отказывались выплатить гонорар – но, по крайней мере, не били, что уже было хорошо. Теперь с обманутыми мужьями и женами покончено раз и навсегда! Наконец-то ему было поручено настоящее дело, и он собирался достойно его выполнить. Как только Павел Сергеевич Зорин переступил порог его скромного офиса, расположенного в темном подвале овощного магазина, и в трех словах объяснил, что требуется от детектива, Роман Петрович понял, что, возможно, впервые в жизни судьба посылает ему шанс вытащить счастливый билет, и от радости заломил такую сумму за свои услуги, что даже сам поразился собственной наглости. Зорин, тем не менее, нисколько не смутился и, не торгуясь, согласился на все условия. Правда, обговоренной суммы у него при себе не оказалось, и Роман Петрович, изобразив на лице непроницаемую мину и сложив толстые ручки на животе, сообщил Зорину, что работает только после получения предоплаты, и спокойно отправил выгодного клиента домой за деньгами. Павел Сергеевич тяжело вздохнул, сообщил, что придет завтра, простился и вышел за дверь. А Роман Петрович сполз с кресла на пол и так и просидел на полу около часа, пытаясь прийти в себя. Детектив не сомневался, что Павел Сергеевич вернется, как и обещал, ведь он вел себя с клиентом как настоящий профессионал: немного высокомерно, равнодушно, жестко и, несомненно, произвел на Зорина благоприятное впечатление. Другое удивляло детектива: когда Павел Сергеевич прибыл, то сразу сообщил, что пришел по рекомендации своих знакомых, однако имен уточнять не захотел, и некоторое время несчастный Роман Петрович ломал свою лысую голову над вполне уместным вопросом: какой идиот его порекомендовал? Терзался детектив, правда, недолго. Встав с пола и стряхнув пыль со штанов, он отправился домой счастливый и взволнованный. Дома ему предстояло море дел. Во-первых, погладить на завтра свой костюм– тройку, чтобы выглядеть солидно и респектабельно, во-вторых, плотно перекусить и выпить бутылочку пива перед сном, чтобы крепче заснуть и встретить новый день бодрым и полным сил.

С утра все складывалось просто великолепно, Роман Петрович выспался, побрился, щедро надушился последними тремя каплями одеколона, надел белую рубашку, костюм и галстук; довольный, отправился в офис. Потом приехал Зорин, подписал договор, выплатил аванс, повез знакомить со своей женой. И вот тут начались первые неприятности – получить в глаз от Веры, кстати, совершенно заслуженно, да и вообще увидеть ее в доме у миллионерши Дианы Шатровой и ее уважаемого мужа Павла Сергеевича Зорина Роман Петрович никак не ожидал! «Зря все-таки я обозвал ее кошелкой», – смущенно ругал себя детектив, глядя вслед проносившимся мимо машинам и в очередной раз вытирая вспотевшую на солнце лысину. Несмотря на его короткую, круглую, полную достоинства фигуру в костюме и важный неприступный вид, никто не желал останавливаться, чтобы подвезти его по нужному адресу. Время шло. Солнце припекало. А несчастный детектив по-прежнему стоял у дороги с поднятой рукой и потел. Решив, что это вторая и последняя неприятность за день, Роман Петрович тяжело вздохнул и направил свои стопы в сторону ближайшей остановки общественного транспорта. Автобус, к счастью, долго ждать не пришлось. Вскарабкавшись в салон, детектив плюхнулся на сиденье, заплатил кондуктору за проезд, внимательно посмотрел на билет и радостно отметил, что он счастливый! Роман Петрович, недолго думая, засунул его в рот и под тревожным взглядом кондукторши проглотил – теперь он не сомневался, что доведет расследование до конца и все в его жизни сложится по-другому.

Парясь от жары, Роман Петрович выудил из кармана костюма кулек с бутербродами в количестве четырех штук и, методично поглощая их один за другим, задумчиво уставился в окно. Он думал о Верочке и запотевшей холодной бутылке пива «Невское». Ему было стыдно за свои прошлые грехи и невыносимо хотелось пить, но он рассчитывал купить пивка в ближайшей палатке и хоть как-то исправить свои ошибки, выполнив поручение Дианы и Зорина. Мысли поглотили его и унесли в прошлое, и Роман Петрович не сразу понял, что двое крупных мужчин с красными наглыми лицами, которые стоят рядом, обращаются именно к нему.

– Что, простите? – робко поинтересовался Роман Петрович, сконфуженно стряхнув крошки с колен.

– Билет на проезд предъявите! – рявкнул один, тыча ему в нос потертое удостоверение контролера. Роман Петрович судорожно сглотнул слюну и испуганно покосился на кондукторшу, ища в ее лице поддержки, но та лишь мерзко хихикнула, выпятила живот и сложила руки на груди. Возмущенный ее бессовестным поведением, Роман Петрович твердо заявил, что не будет больше платить. Контролеры спорить не стали, нагло улыбнулись и вытолкали его из автобуса пинками. Это была третья неприятность за день, но Роман Петрович пока не унывал.

«Все ж-таки билет-то был счастливый», – думал он, с беспокойством изучая расписание, которое гласило, что следующий автобус должен был прибыть на остановку только через час.

Глава 10
Седьмая жертва

Цифра «семь» стучала у него в висках, когда он ехал на место преступления. Семь, семь, семь… Мозги распухли от ассоциаций, в голову настойчиво полезла какая-то ахинея. Вспомнились институтские лекции по психологии. Семь – любимое число психологов. Семь плюс-минус два – оптимальная величина, по которой оценивают нормальность индивида, и все, что выходит за рамки этой величины, считается отклонением. Неожиданно всплыли яркие кадры из фильма «Семь» с Брэдом Питтом в главной роли. Семь смертных грехов – семь жертв, приговоренных убийцей за эти грехи. «Что за фигня!» – разозлился Артем, потер виски и вышел из машины. Вся ерунда, которая крутилась у него в голове, к последнему убийству не имела никакого отношения, к предыдущим шести тоже. «Мусорщик» не был религиозным фанатиком, и вообще, при чем здесь лекции по психологии?! Разве что отклонения от нормы присутствовали, только отсчет был другой и начался с цифры «один». Да, в расследовании дела «мусорщика» дополнительные знания в области психологии ему совсем не помешали бы.

Семь убитых девочек, а убийца по-прежнему разгуливает на свободе, и ни одной зацепки, чтобы выйти на его след. Артем был уверен: чтобы вычислить «мусорщика», ему нужно в первую очередь понять, чем руководствуется маньяк в своем страшном выборе? Следователь полагал, что между девушками должно быть что-то общее, но пока в табличку схожих черт был вписан лишь один пункт – возраст. Все задушенные были молоды. И ничего больше! В данном случае даже внешнюю привлекательность нельзя было приписать к схожим признакам. Ведь две из убитых девушек были некрасивы, а одна и вовсе прихрамывала… Разное телосложение, рост, цвет глаз и волос… Значит, отбор по внешним признакам отпадает. Что же тогда? Он чувствовал, что в действиях серийного убийцы есть скрытый мотив, и выбор жертв совсем не случаен. Может быть, с последней, седьмой жертвой ему повезет? Цинично, без сомнения, но должна же быть система, по которой маньяк отбирает себе жертву.

– Когда ее обнаружили? – спросил Артем, расстегнув «молнию» полиэтиленового мешка и разглядывая труп девушки. Она была совсем девочкой, лет семнадцати-восемнадцати навскидку. Рыжие волосы, курносый носик, веснушки. Возможно, при жизни она была очень привлекательной, но сейчас ее лицо выглядело безобразно – смерть исказила его и изуродовала. Артем глубоко вздохнул и закрыл «молнию».

– Дворничиха, пару часов назад, – сообщил один из оперативников, Александр Буранов.

– Ладно, пойду с Михал Михалычем поговорю. Где он, кстати? – спросил Артем, оглядываясь по сторонам и пытаясь отыскать судмедэксперта.

– Они с Ниловым за сигаретами пошли, – радостно сообщил Буранов, и по лицу оперативника Артем понял, что криминалист с экспертом пошли совсем не за сигаретами.

– Во дают! – возмутился Артем Борисович.

– Так они тебя ждали, ждали, – объяснил Буранов. – Ты где был-то?

– К стоматологу ездил, – скривился Артем.

– Зуб болит, да? – сочувственно вздохнул Саня.

– Боже упаси! – замахал руками следователь. – По вчерашнему убийству Нины Вартанян детали уточнял. Пресса давит, нужно действовать оперативно.

– Уточнил?

– Ага, – ухмыльнулся Артем Борисович, но посвящать в подробности Буранова не стал, так как заметил возвращающихся экспертов.

– А, привет, Артем, – в один голос воскликнули мужчины, у которых карманы курток подозрительно оттопыривались.

– Чем порадуете? – усмехнулся следователь.

– Я ведь тебе уже по телефону доложил. Ну ладно, повторюсь, так и быть, – настроился на деловой лад судмедэксперт, крупный пожилой мужчина, убеленный сединами по окружности сверкающей на солнце лысины. – Итак. Причина смерти – асфиксия. Ее задушили, на шее синяки остались. Руками душили, я уверен. Смерть наступила примерно часов десять назад. На теле тоже синяки и царапины, два ногтя сломаны практически под корень, она пыталась сопротивляться. На первый взгляд, сексуальному насилию девушка не подвергалась, но точно сказать не могу. Больше мне тебя нечем порадовать. Остальное, как говорится, покажет вскрытие.

– Сюда ее привезли на машине, – подключился криминалист Сергей Нилов. – Машину убийца оставил около тех кустов, там канава, с той стороны ближе он подъехать не мог. С этой стороны есть подъезд, но здесь очень светло, фонари кругом – видимо, побоялся, что кто-нибудь обратит на машину внимание. Там, в кустах, ее и убили, на земле следы борьбы. Потом притащили сюда – видишь следы волочения – и бросили труп в мусорный бак.

– Документы при ней есть какие-нибудь? – спросил Артем.

– Нет. Только билет на электричку из Мытищ и обратно. Очевидно, вчера она приехала в Москву и собиралась вернуться обратно в Мытищи, но не смогла. Возможно, до вокзала попутку взяла, там и познакомилась с убийцей. И вот еще что: девчонка не местная. Похоже, совсем недавно в Москву приехала, цвет лица у нее южный, но не курортный. Белоруссия, Молдавия, что-то в этом роде. Да и одежда – все, естественно, ширпотреб, производство – Китай, но сразу видно, что она из маленького провинциального городка.

– В институт, возможно, поступать приехала, – предположил Артем. – Сумочка?

– Сумочка пропала. Без сомнения, это «мусорщик». Опять активизировался, сучий сын! Вторая рыжеволосая. Раньше блондинок выбирал, а теперь на рыженьких потянуло ублюдка. И опять все глухо – никто ничего не видел и не слышал. Единственное, что известно, – он опять сменил машину. На этот раз пересел на «внедорожник».

– Думаю, что цвет волос тут ни при чем, – задумчиво сказал Артем, и мысли неожиданным образом унесли следователя далеко от места преступления, туда, где цвет волос как раз значение имел – и вполне существенное, но только не для следствия, а для следователя лично. Еще поправка – эти мысли Артема Босяка унесли не так уж и далеко: от места убийства до коттеджного поселка, где проживала Диана Шатрова, было от силы полчаса езды. – Будем выяснять личность погибшей, – продолжил Артем. – Скорее всего, девушка действительно приехала поступать в какой-нибудь московский вуз, но остановилась в Мытищах. Допустим, или квартиру там дешевую снимала, или жила у родственников. В любом случае, запрос туда надо направить. Может, кто-нибудь заявление о пропаже девушки и подаст? Да, и в Мытищах тоже много учебных заведений. Там также следует справки навести. Пока все. Заканчивайте здесь, а мне еще кое-куда заскочить нужно, – сообщил Артем, простился и сел в свою машину.

Спустя двадцать пять минут он уже был на месте и, размахивая своим служебным удостоверением перед носом охранника, требовал, чтобы его немедленно пропустили на территорию.

– Да будь ты хоть сам генпрокурор, – недовольно ворчал охранник, – без пропуска не пропущу! Сейчас сообщу Диане Владимировне, что вы ее спрашиваете, и, если она разрешит, тогда я ворота открою.

– Ну так сообщай! – гневно воскликнул следователь, расстроившись, что врасплох застать своим внезапным приходом Диану Шатрову сейчас никак не получится и она успеет подготовиться.

– А я что, по-вашему, делаю? – огрызнулся охранник, набирая телефон внутренней связи. – Диана Владимировна? Это Иван с пропускного. Тут к вам приехал Босяк Артем Борисович, следователь из прокуратуры. Говорит, ему с вами необходимо поговорить. Пропустить его? Хорошо, Диана Владимировна, еще одну минуточку подождите… Проезжайте, – обратился он к следователю и потерял к нему интерес. – Диана Владимировна, мне тут передали, что вы со мной поговорить хотите…

«Урод, – раздраженно подумал Артем и покинул домик охраны. – Морда, как только он с ней заговорил, стала довольной, как у кота, который обожрался сметаны. Хорошо, видно, их здесь кормят!»

* * *

– Боже мой, Ванечка, значит, вы видели машину «Форд Таурус»?! – воскликнула Диана.

– Да, видел. Мужик в ней сидел. Я лицо не особо запомнил. В очках он был и кепке, – сообщил Иван.

– В очках и кепке? – взволнованно переспросила Диана, и по спине у нее пробежал холодок.

– Ну да, очки, мутные и большие. Фраер, короче, – уточнил охранник.

– К кому он приезжал, Ванечка?

– Эта машина на территорию нашего поселка не въезжала, но крутилась около пропускного пункта. Мне это показалось странным, и я на всякий случай номер записал. Мало ли что…

– Ванечка, вы просто чудо! Диктуйте скорее, я вас щедро за это отблагодарю.

– Записывайте, Диана Владимировна. Только подарков от вас я никаких не приму, вы уж меня простите. Это моя работа, – гордо сказал Иван и продиктовал номер. Диана записала номер машины и бросилась вверх по лестнице, сообщить радостную новость Вере.

– Верочка, к тебе можно? – постучавшись в комнату подруги, спросила Диана. Вера вместо ответа выглянула из-за двери и вопросительно посмотрела на девушку. – Мне только что охранник с пропускного звонил, теперь у нас есть номер машины, в которой был убийца! И еще, к нам следователь пожаловал, наверное, по поводу убийства Нины Вартанян, – объяснила Диана. – Ты спустишься?

Смысл сказанного дошел до Веры не сразу, да и выглядела она очень странно: глаза женщины лихорадочно блестели, а лицо, перепачканное краской, выражало творческий экстаз. Видимо, Вера решила подойти к запечатлению маньяка очень серьезно. Наконец она поняла, о чем говорит Диана, и испуганно заморгала.

– Дианочка, он, наверное, из-за меня приехал. Я ему тогда наобум адрес и фамилию свою назвала. У меня же прописки нет! Вот я и ляпнула первое, что пришло в голову. Что же теперь делать?

– Ничего не делать. Сиди в своей комнате и не выходи, пока я тебе не скажу. Я что-нибудь придумаю, не волнуйся, – улыбнулась Диана, сделала пару шагов, остановилась и обернулась. – Вер, а почему ты ко мне в саду не подошла? – спросила она.

– Когда? – удивилась Вера, напряженно глядя Диане в глаза.

– Днем, когда я у пруда сидела, – объяснила та.

– У пруда? – совсем растерялась Верочка и нахмурила лоб.

– Ну да, я видела тебя. Ты хотела ко мне подойти, но потом передумала и вернулась в дом.

– Ах, днем, – стукнула себя по лбу Вера. – Господи, совсем из головы вылетело. Я хотела спросить, есть ли у тебя еще краски. В наборе не хватало красного цвета… Но потом я подумала, что можно обойтись без него, и не стала тебя беспокоить. Мне показалось, что ты была слишком погружена в свои мысли.

– Ты хочешь сказать, что Марина тебе всего один набор красок принесла? У меня одной только акварели коробок десять, не меньше, – разозлилась Диана. – Ну, сейчас я ей устрою!

– Нет, нет, она потом все принесла, это я сама поторопились. Теперь у меня все есть, – уверила Диану Верочка.

– Тогда я пошла, – успокоилась Диана и вприпрыжку поскакала вниз по лестнице.

В гостиной она расправила плечи, королевской поступью подошла к окну и замерла в ожидании, придав телу и лицу царское величие. В этой позе и застал девушку следователь, когда вошел в гостиную.

– Добрый день, Борис Артемович, – немного высокомерно сказала Диана и указала перстом своей руки на кресло. – Присаживайтесь, пожалуйста. Чем обязана вашему визиту?

– Артем Борисович, – машинально поправил Диану следователь и замолчал, с ошалевшим видом взирая на девушку.

– Простите, – холодно улыбнулась Диана, гордо продефилировала к креслу, села в него, закинула ногу на ногу и спросила: – Чай, кофе, желаете… Артем Борисович?

– Кофе. Спасибо, – промямлил следователь, тоже сел в кресло и откашлялся. Все заготовленные вопросы выпали у него из головы, и он растерялся. В приемной стоматолога он разговаривал с девочкой, сейчас же перед ним сидела гордая и неприступная красотка из высшего света, «наехать» на которую было бы равносильно перелому шеи.

– Марина! – громко позвала Диана горничную. – Кофе, пожалуйста, приготовь для господина Босяка.

Собственная фамилия Босяк почему-то сильно резанула слух Артема, и он почувствовал себя рядом с Дианой еще большим ничтожеством. Ему вдруг показалось, что она намеренно назвала его по фамилии, намеренно сделала акцент на этом, чтобы показать ему свое превосходство! Эта мысль так разозлила следователя, что ему захотелось унизить ее. Он вытащил из кармана куртки белый конверт и, не говоря ни слова, бросил его перед ней на стол.

– Что это? – спросила Диана без особого интереса.

– Взгляните, это очень любопытно, – злорадно сообщил Артем и замер в ожидании ее реакции, которая определенно должна была стереть с лица Дианы холодность и надменность.

Диана взяла конверт, открыла его, вытащила из него фотографии и внимательно посмотрела на одну из них. Затем она с не меньшим интересом рассмотрела другие фото и захохотала. Она хохотала так, будто рассматривала какие-то смешные комиксы или картинки, и Артем понял, что это далеко не истерика: ей действительно было очень смешно.

– Марина! – крикнула Диана сквозь смех. – Позови сюда Зорина скорее! Ох, боже мой, – хохотала Диана. – Ну прикол! Давно я так не веселилась. Ну, Зорин, ну проказник! А я-то все думаю, что это с ним случилось? А он, оказывается, о любовнице своей переживает!

– Диана Владимировна, Павел Сергеевич никак не может спуститься, – сообщила горничная и виновато опустила глаза.

– Это почему еще? – недовольно спросила Диана и наконец перестала смеяться. Горничная подошла к Диане, наклонилась к ее уху и что-то прошептала. – Понятно. Иди, Марина. Не надо его будить, пусть проспится как следует, я потом с ним поговорю. Странно, неужели он ее любил? Бедный Зорин.

– Зря веселитесь, Диана Владимировна. Вам плакать надо, а не смеяться, – сказал следователь, и Диана с удивлением посмотрела на него.

– Почему? – спросила девушка.

– Потому что вы главная подозреваемая по делу об убийстве Нины Вартанян.

– Я?! – воскликнула Диана. – Да вы в своем уме, господин Босяк? С какой стати мне убивать Нину?

– Да хотя бы потому, что она была любовницей вашего мужа. Здорово вы сейчас передо мной комедию ломали, будто только что узнали об этом. Только я все равно докажу, что это сделали вы. Вы наняли киллера, потом пришли в стоматологическую клинику под предлогом лечения зубов именно в то время, когда должна была прийти Нина Вартанян. В отличие от вас Нина Вартанян была записана на этот день. Вы раздвинули жалюзи и открыли окно, чтобы убийца мог видеть приемную. Вы сели и попросили Нину присесть рядом с вами, как раз напротив окна. Потом вы встали, а киллер в это время нажал на курок. А подружку свою вы прихватили с собой для отвода глаз, но сделали большую ошибку. Ваша подруга назвала мне вымышленные адрес и фамилию, и как только я это выяснил, то понял все.

– Как вы думаете, Артем Борисович, почему моя подруга назвала вам вымышленные фамилию и адрес? – совершенно спокойно спросила Диана.

– Потому что она ваша сообщница, – брякнул следователь первое, что пришло в его голову. Он и сам несколько раз задавал себе этот вопрос, но ответа на него не находил.

– Вы ошибаетесь, – неожиданно мягко сказала Диана. – Вера назвала вам вымышленный адрес, потому что у нее нет прописки и регистрации. Она – бомж. Мы познакомились совершенно случайно, и я решила помочь женщине. У Веры очень болели зубы, поэтому я приехала к Марку Семеновичу без записи, то есть спонтанно. Окно я открыла, потому что мне стало дурно от запаха духов Нины Вартанян – у меня астма. Вопросы еще есть?

– Где сейчас эта Вера? – угрюмо спросил следователь.

– На улице, где же ей еще быть. Только, простите, точный адрес указать не могу, потому что не знаю его.

– Именно вам была выгодна смерть Нины Вартанян, – упрямо повторил Артем.

– Я вышла замуж, потому что это было условием завещания, составленного моим отцом. Только в случае брака с Зориным мне отходили все деньги. Зорин был партнером моего отца. Отец рассудил так: если я выйду замуж за Павла, это убережет меня от скоропалительных решений и необдуманной траты денег. Зорин ведет все дела, и ведет великолепно. Я же – замужняя женщина, и вокруг меня не вьются охотники за деньгами. Через три года, когда мне будет 21, мы сможем развестись и будем свободны. Каждый будет делать все, что пожелает. Павел не любит меня, я не люблю его. Наш брак с ним – это иллюзия. И мне плевать на Нину Вартанян и всех прочих любовниц Зорина с высокой колокольни! Смех же мой был вызван тем, что Нина Вартанян, не зная об этих подробностях, в приемной Марка Семеновича решила по доброте душевной сообщить мне, что у моего мужа есть другая женщина, решив, вероятно, таким образом унизить меня. Затем по секрету открыла мне еще одну страшную тайну, что Зорин, оказывается, совсем меня не любит, женился на мне по расчету, а любовницу, обворожительную львицу из высшего света, боготворит и носит на руках. Представьте себе мое состояние, когда я посмотрела фотографии и поняла, что в тот момент Нина говорила… о себе!

– Все, что вы мне рассказали, Диана Владимировна, звучит очень убедительно. Мне непонятно лишь одно: зачем Зорину было нужно жениться на вас? Ему-то какая от этого выгода? – спросил следователь.

– Вполне ощутимая, уважаемый Артем Борисович, – улыбнулась Диана. – Зорин был другом моего отца. Мой отец очень ценил Павла и считал, что без него не смог бы добиться таких высот. В самом начале своей деятельности отец отписал ему долю в уставном капитале компании – 15 процентов, а после нашего развода он получит еще 15 процентов акций. Таким образом, мы становимся практически равноправными партнерами по бизнесу. Согласитесь, это неплохая компенсация за брак со мной. Сейчас же я оплачиваю все его расходы, которые будут включать и обучение его сына в Англии. Павел может делать все, что хочет. Единственное условие, которое я поставила ему, – пока мы в браке, соблюдать определенные приличия, чтобы его похождения не попали в прессу и не скомпрометировали меня. До сегодняшнего момента это получалось у него очень хорошо. Скажите, Артем Борисович, каким образом эти снимки попали к вам? – спросила Диана.

– Этого я сказать вам не могу.

– Жаль, – вздохнула Диана. – Похоже, скоро мне придется отбиваться от журналистов. Надо будет подготовиться.

– Это не самое страшное, что вас ждет, Диана Владимировна.

– Вы мне угрожаете? – насмешливо спросила Диана.

– Ну что вы, нет, конечно. Я вас предупреждаю, что буду тщательно проверять все, что вы мне только что сообщили. Хотя со своей стороны обещаю, что эти фотографии не попадут в прессу, по крайней мере, до тех пор, пока я веду расследование, – сказал Артем и встал.

– И на том спасибо, – равнодушно сказала Диана, взяла со столика еженедельник, написала в нем что-то, вырвала листок и передала его следователю.

– Что это? – спросил Артем, заглядывая в листок.

– Это телефон моего адвоката. Позвоните ему, если у вас вдруг возникнет желание вновь обвинить меня в убийстве Нины Вартанян, – холодно улыбнулась Диана и вышла из гостиной, крикнув горничной, чтобы та проводила гостя.

«Вот стерва! – подумал Артем Босяк, усаживаясь в свой «жигуль». – Как легко отмазалась и как легко поставила меня на место! Умная девочка, хочется верить, что она говорила правду. И в то же время руки так и чешутся сорвать с ее лица надменность и заставить рыдать, умолять, просить…»

– Это я, кажется, загнул, – улыбнулся сам себе Артем и выехал за ворота коттеджного поселка.