Текст книги "Остров желтых васильков"
Автор книги: Мария Брикер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
– А Марту Клименко вы знаете?
– Марту Клименко я не знаю, – отрезала секретарь.
– То есть вы не в курсе, что у Долгова после того, как он расстался с Котовой, была любовница?
– Что любовница была – знаю, но саму любовницу не знаю. Нас не представили друг другу. Евгений Валерьевич в свои личные дела сотрудников не посвящает. Одно могу сказать: Марта не такая сука, как Котова. Ой, пардон, – Марина зарумянилась.
– Ничего, вещи надо называть своими именами, как говорит одна моя хорошая знакомая. Так и что эта Марта? Что вы про нее знаете? – ненавязчиво поинтересовался Трофимов и тоже зарумянился. Ее имя соскальзывало с языка, как мелодия.
– Марта… Она, можно сказать, оказала благоприятное воздействие на Евгения Валерьевича, вытащила из глухой депрессии, – канцелярским языком сообщила Марина. Веня поморщился и от канцелярщины, и он неприятного чувства ревности. Кажется, он совсем одурел, ревнует Марту к Долгову. Мало того, что их отношения давно в прошлом. У него с Мартой будущего пока нет. Марина тем временем продолжила: – В общем, пригрела Марта Евгения Валерьевича на своей груди, утешила, а потом опять появилась Яна, и шеф снова сбрендил.
– В каком смысле – сбрендил?
Марина закусила губу, видно поняла, что опять сболтнула лишнего.
– Что вы вообще ко мне прикопались – не знаю я ничего! – рявкнула она и неожиданно зашептала умоляюще: – Слушайте, я не хочу потерять работу. Оставьте меня в покое, пожалуйста. У меня язык как помело. Брякну что-то не то, меня уволят. Я правда ничего не знаю такого, что могло бы вам помочь в расследовании этого преступления. Я не знаю, кто убил невесту Евгения Валерьевича.
– Да понял, что не знаете, но не может быть, чтобы у вас, такой умной девушки, не было ни одного предположения.
– Предположения, конечно, есть, толку-то от них? Может быть, это бывшая любовница или бывшая жена отомстили из ревности? А может, это Данила?
– Сын Долгова? – насторожился Трофимов. Марина вздрогнула и испуганно уставилась на Веню. – Марина, не волнуйтесь, информация останется строго между нами. Рассказывайте, что знаете. Вернее, предполагаете.
– Ну хорошо, раз вы настаиваете и обещаете меня не выдавать. Обещаете?
– Обещаю, – улыбнулся Веня.
– Данила отца возненавидел из-за этой профурсетки Яны, – тихо сказала Марина. – Он очень любит мать и развод воспринял болезненно. Данила сюда приезжал и разборки с отцом устраивал у него в кабинете. Кричал, что если Евгений Валерьевич не оставит Яну, то он ему больше не отец.
– А Долгов – что?
– Сказал, что не потерпит ультиматумов от собственного сына. Пригрозил, что если Данила хоть на шаг приблизится к Яне, то он не только лишит его наследства, он все кости ему переломает. И выгнал Данилку вон буквально за шкирку.
– Значит, Данила угрожал, что расправится с Яной?
– Врать не буду, как Данила угрожал расправой Яне – я не слышала. Начало разборки не застала, выходила в бухгалтерию. Но получается, что так, исходя из контекста.
Трофимову пришлось признать, что Марина не настолько глупа, как показалась ему вначале. Проблески интеллекта у девицы были. Да и не стал бы Долгов держать тупую секретаршу. Если у Марины не было способностей, то с такой своеобразной мальвинистой внешностью, которая скорее удивляла, чем привлекала, получить представительскую работу у нее вряд ли бы получилось. Он давно обратил внимание, что российские предприниматели и бизнесмены берут себе в помощницы либо ноги и сиськи без мозгов, либо мозги без сисек. Мальвина относилась ко второй категории помощниц. Бывают, правда, исключения, когда в помощнице есть и то и другое, но редко. Потому что красивые и умные женщины долго на такой работе не задерживаются, а от страшных дур пользы вовсе никакой.
– Вы считаете, что Данила способен на убийство и мог из чувства мести убить Яну Котову? – вернулся к допросу Трофимов.
– Не знаю, Данила такой возвышенный и утонченный. В мать. Рафинированный такой, как большинство золотых деток обеспеченных родителей, – вздохнула Марина. – Инфантильный человек вряд ли способен на такой поступок, ведь чтобы убить, нужно иметь определенную силу воли, которой у мальчиков, подобных Даниле, нет. С другой стороны, в тихом омуте черти водятся. Если бы Евгений Валерьевич женился на Яне, то она стала бы претенденткой на долю в наследстве отца. И мать свою Данила обожает. Он мог пойти на этот шаг, чтобы за мать отомстить. Но я вам ничего такого не говорила, да?
– Марина, спасибо большое за вашу версию! Шеф когда будет? Мне бы с ним тоже переговорить, – спросил Трофимов и посмотрел на часы.
– Сегодня его точно не будет, – уныло сказала Марина. – Пьет он со вчерашнего дня.
– Он что – алкоголик?
– Почему сразу алкоголик? – выпучила глаза Мальвина. – Евгений Валерьевич просто живой человек. Переживает. Погибла его любимая женщина. Неужели не понимаете, что ему плохо? Хотя вряд ли понимаете…
– Почему это? – удивился Трофимов.
– Да работа у вас такая, вот почему! У меня парень был – мент. Я три года с ним встречалась. Я знаю, как люди становятся циниками. Защитная реакция, как у клинических психологов и врачей. Если всех жалеть, то сердца не хватит.
– Хватит, если сердце есть, – хмуро возразил Веня и добавил: – Я не про себя говорю сейчас. Я действительно циник, как и большинство моих коллег. И Долгова мне не жаль. Мне жаль молодую девку с дыркой в сердце, которую в реке нашли. Ей бы жить да жить, а она лежит в морге, с распиленной грудной клеткой и головой после вскрытия.
– Пожалуйста, не надо! Не надо таких подробностей, я спать не смогу потом… И есть… – Мальвина вскочила и быстро направилась к графину с водой. Налила себе в стакан трясущейся рукой и сделала несколько глотков. – Я врачом хотела стать. Поступила сначала в медицинский техникум. Думала, как это романтично – людей лечить. Романтика быстро испарилась, когда нас привели в морг. Я была первой, кто грохнулся в обморок. Труп сильно отличался от того, что я видела в учебниках по судебной медицине. И запах этот я до сих пор не могу забыть.
– Понимаю, сам долго привыкал, – усмехнулся Трофимов. – Что вы думаете про Долгова?
– Что вы имеете в виду? – насторожилась Марина.
– Долгов мог убить свою невесту?
Марина уставилась на Веню, как на полоумного.
– Конечно нет! Вы вообще соображаете, что несете. – Марина грохнула стакан на тумбочку и вернулась за свой стол. – Евгений Валерьевич… Он… Он очень хороший человек, щедрый, вежливый, интеллигентный и порядочный, вот.
Марина с таким жаром описывала достоинства своего шефа, что у Трофимова никаких сомнений не осталось, что Мальвина тоже жертва чар Долгова. Вряд ли секретарь спала с Долговым, вернее, вряд ли он спал с этим цыпленком кучерявым, но невооруженным глазом было видно, что обычной лояльностью дело не ограничивалось. С другой стороны, Марина явно сочувствовала супруге бизнесмена. А что ей оставалось? Она прекрасно понимает, что Долгов ей не светит. «Влюблена по самые гланды», решил Веня и неожиданно разозлился. Он не мог понять, что находят бабы в этом длинном козле. Алкаше к тому же, как выяснилось. Впрочем, Веня по опыту знал, что психи и маньяки обладают порой магической притягательностью и тонким звериным чутьем. Они прекрасно разбираются в психологии и легко умеют расположить к себе своих будущих жертв. И на маньяков большинство из серийных убийц не похожи вовсе, и выглядят обычно привлекательно. Веня поймал себя на мысли, что его явно понесло. Долгов пока подозревался в единственном преступлении и, хотя убийство Яны Котовой было оформлено под работу психа, мотив у бизнесмена был самый обыкновенный и бытовой – месть обиженного мужика.
– Такой порядочный, что жену ради молодой девки бросил, – не удержался Веня. Марина хотела возмутиться, уже даже рот открыла, чтобы высказать Вене все, что она о нем думает, но вдруг сникла и очень мило шмыгнула носиком.
– Хотел бы – убил, когда Яна от него свалила в разгар развода. Он в таком состоянии пребывал, что мог убить кого угодно. Не убил ведь? Зря вы так, товарищ, забыла как там вас…
– Капитан Трофимов. Ладно, у меня последний вопрос. Что делал ваш шеф восемнадцатого марта? У вас ведь есть распорядок его дня.
Марина достала блокнотик и пролистнула его на страничку назад.
– Евгений Валерьевич был допоздна в офисе. Отлучился только один раз на обед.
– Куда и во сколько?
– На обед отлучался днем, около трех. Ест он в нашем кафе на первом этаже. Вернулся около четырех.
– С работы когда уехал?
– Я точно не знаю, во сколько, – расстроилась Марина. – Евгений Валерьевич отпустил меня в половине седьмого. Повторяю, у Долгова был раньше повод это сделать. Если бы он хотел, то…
– Повод у него и сейчас был, – перебил Веня. – Котова свалила от вашего разлюбезного шефа второй раз, за день до свадьбы. А в день свадьбы, как вы знаете, ее нашли мертвой в реке с венком из желтых васильков. Вот в чем суть, – вздохнул Трофимов и поднялся. На Мальвину было страшно смотреть, ее лицо меняло оттенки и цвета.
– Не может быть. Какая же она дура! – незатейливо выругалась Марина. – Подождите, а букет как же? Зачем я целый день мучилась и васильки эти гребаные желтые искала? Ой, что-то мне нехорошо… Вы сказали, что на Яне венок был из желтых васильков? – пискнула она и принялась обмахиваться шифоновым шарфиком, который украшал ее тощую шейку. Марина, вероятно, сопоставила в голове факты и события и сделала свои выводы. Трофимов даже знал, какие: секретарь была не в курсе, что Долгов явился в ЗАГС с букетом, и решила, что венок из желтых васильков на голове у трупа сплетен из цветочков, которые она заказала для шефа. Веня некоторое время размышлял, оставить секретаря в неведении или утешить, объяснить, что венок и букет были сделаны из разных желтых васильков, но вдруг из одних и тех же? Если Долгов убийца, то ему необходимо было из чего-то венок жертве смастерить. Евгений распотрошил свадебный букет, из части цветов сварганил венок, остальные цветы собрал в другую «икебану».
– Какой букет вы заказывали для Долгова? Большой или маленький? Как он выглядел? Как был декорирован? Сколько там было васильков? – неожиданно грубо спросил Веня. Марина вздрогнула и с ужасом посмотрела на Трофимова, судя по всему, она думала о том же.
– Сколько там было васильков, я понятия не имею. Элегантный такой, небольшой, – секретарь попыталась показать размер руками. – Цветы были просто перехвачены ультрамариновой шелковой лентой и не включали в себя больше никаких дополнительных украшений. Васильки не терпят надругательства флористов. Они сами по себе прекрасны и очень деликатны. Евгений Валерьевич так считает. Он любит простоту и элегантность во всем.
– Угу, венок на трупе его невесты тоже был элегантным и простым, – сказал Веня и подумал, что букет, с которым Долгов явился во Дворец бракосочетания, выглядел именно так, как описала Марина. Однако окончательные выводы делать было рано. Если венок, снятый с головы убитой Яны Котовой, и букет, который выкинул Долгов у Дворца бракосочетания, имеют общие характеристики, бизнесмена можно смело брать за задницу.
Марина загрустила, сказать ей было нечего. Трофимов простился с секретарем и уже собрался уходить, когда заметил на тумбочке пепельницу и спички. Веня подошел к тумбочке и кивнул на коробок.
– Зажигалку дома забыл. Спички не одолжите?
– Конечно! Берите на здоровье, но не забывайте, что курить вредно. Эти спички уникальные. Заказали для представительских целей на презентацию. Рекламщики сделали партию и эмблему, и слоган наши зафигачили с обеих сторон коробки, придурки. С другой стороны название нашей конторы должно было быть и координаты. Причем мы не сразу это дело заметили. Партию им вернули, но несколько штук для истории оставили. Как образец идиотизма, – Марина хихикнула.
Веня тоже хихикнул и аккуратно сунул коробок в карман.
– А когда спички заказывали?
– Месяц назад. А что? – сказала Марина и в очередной раз напряглась. Трофимов тоже напрягся. Сомнений не было: коробочка от спичек была идентична той, которую изъяли в квартире погибшей Валентины Семеренко. Оказалось, произвели ее на свет не гринписовцы, а компания по оптовой продаже и закупке чистящих средств для дома, стиральных порошков и прочей бытовой химии. Веня задумался: как коробок спичек, заказанный фирмой Долгова для представительских целей, оказался в квартире убитой танцовщицы Валентины Семеренко, соседки Яны Котовой? Не сам ли Долгов вчера осчастливил перед смертью танцовщицу своим визитом? Телефонный звонок от Валентины Долгову в некотором роде тоже подтверждал эту версию. Что он там делал? Зачем танцовщица звонила Долгову? Вопросов к бизнесмену у Трофимова скопилось уже предостаточно, осталось дождаться, когда он выйдет из запоя.
Глава 11
ЭЛЕКТРИЧЕСКОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ
В следственном управлении Веню охватил азарт. Ради интереса он набрал в Интернете запрос «свадебный букет из желтых васильков». В поисковике выскочили только свадебные букеты из синих цветов, и Веня посочувствовал секретарше Долгова, которой пришлось полдня потратить на выполнение эксклюзивного запроса своего чокнутого шефа.
Цена на скромные цветочки нескромно впечатляла. От четырех до шести тысяч рублей за букетик! Желтых васильков Трофимов не нашел ни в одном магазине. Ссылки выводили его на магазины, где торговали семенами этих цветов. Осталось только догадываться, каким образом нужный Долгову букет разыскала его секретарша. Может, она солгала? Не заказывала она никаких букетов в Интернете. Но какой ей в этом резон? Долгов попросил ее солгать, чтобы запутать следствие? Бред какой-то, злился Веня.
Трофимов решил пойти другим путем; он выписал телефоны цветочных магазинов и сел на обзвон. Раз секретарша Долгова нашла желтые васильки, то Веня это сделать обязан.
– Как нет желтых васильков? Непорядок, девушка. Сейчас нет или вообще нет? В смысле, не бывает. Вы уверены? Да я не возмущаюсь, я из следственного управления звоню. Мы все тут такие по жизни возмущенные, – Веня хохотнул, набрал следующий, двадцать пятый по счету, номер, уже без надежды на удачу. – Есть? Не может быть! – Трофимов подскочил на стуле, сел и вывел на листе название цветочного магазина «Богиня флора». – Поглядите, барышня милая, если вас не затруднит, кто позавчера заказал у вас свадебный букет из этих цветов? Трофимов моя фамилия. Я из следственного управления звоню. Можете проверить. Спасибо, жду. Мне надо знать, на чье имя был оформлен заказ, когда доставлен, куда. В общем, все, что у вас есть. Да-да, я слушаю. Букет был заказан на имя Долгова Е.В. Понял. И был доставлен восемнадцатого марта в девять часов вечера по адресу…
Трофимов записал адрес: Большая Полянка, дом пятнадцать, сверил его с адресом Евгения Долгова и перестал что-либо понимать. Цветы были доставлены почему-то на старую квартиру Долгова, в которой он проживал до развода и где в настоящий момент были зарегистрированы бывшая жена бизнесмена Екатерина Витальевна и ее сын – Данила.
– Что за бред? – потряс головой Трофимов. Как мог Долгов заказать свадебный букет для своей Яны на квартиру бывшей жены?
Веня созвонился с секретарем и уточнил у нее, не вдаваясь в подробности, на какой адрес она заказала букет для Долгова и на какую дату? Марина уверила его, что букет она заказала днем восемнадцатого марта, доставка была восемнадцатого марта вечером на адрес новой квартиры Долгова.
– А интернет-магазин случайно не «Яшкино-поле» назывался? – растерянно спросил Трофимов.
– «Ешкин кот», – Марина заливисто расхохоталась. – Шучу. Нет, магазин иначе назывался как-то. Что-то с флорой связано или фауной. Я когда на название посмотрела, свою ботаничку вспомнила. Такая дура была. А что случилось?
Веня оставил вопрос любопытной Марины без ответа, простился с секретарем и потер трубкой лоб. Получалось, что он случайно вышел на сайт другого цветочного интернет-магазина, в котором некто заказал для Долгова Е.В. в тот же день, восемнадцатого марта, еще один свадебный букет из желтых васильков, но почему-то с доставкой на адрес его бывшей супруги.
Звонок смартфона прозвучал так неожиданно, что Веня выронил стационарную трубку на стол. На экране высвечивался номер и имя «Марта Клименко».
– Здравствуйте, Вениамин, – тихо сказала она в трубку. – Это Марта Клименко. Вы вчера у меня были. Извините, что беспокою…
– Что случилось, Марта? – разволновался Трофимов.
– Понимаете, у меня больше нет никаких сил! – в трубке послышался вздох и всхлип. Марта плакала. – Моя соседка, она окончательно рехнулась. Она мне все провода обрезала, вредительница старая, а теперь сверлит дырку в нашей общей стене. Я сначала думала, что старуха мне в отместку сверлит. Я шумлю, она шумит. Но, судя по звуку, старуха задумала что-то другое, ее сверло уже близко. Наверное, решила просверлить в стене дырку, сунуть мне в квартиру веб-камеру и следить за мной изнутри. Я без света сижу и не знаю, что делать.
– Я сейчас приеду! Починю вам проводку и дырку заделаю, – с готовностью поднялся Трофимов. – У меня как раз рабочий день закончился.
– Веня, да вы что! – рассмеялась Марта. – Я не проводку вас прошу починить. Завтра придут мои рабочие, все сделают. Как-нибудь я без света обойдусь до утра. Я совета хочу спросить. Что мне со всем этим делать? Как на нее повлиять? Я сама скоро с ума сойду от нее! Не зря говорят, шизофрения заразна. Какое-то заявление надо написать, да? Как его лучше оформить, чтобы приняли и рассмотрели? Или, может, лучше «01» позвонить?
– Марта, я скоро буду, и мы все обсудим, – сказал Веня и рысью вылетел из кабинета. Часы показывали девять вечера. По дороге он, с трудом вспоминая уроки физики, заехал в магазин хозяйственных товаров, купил провода, изоленту и инструменты. Мучительно борясь с желанием прикупить бутылку вина и конфеты, Веня домчался до дома Марты, поднялся на ее этаж и попытался стереть с морды выражения счастья и волнения.
Счастье и волнение стерлись сами, когда дверь соседской квартиры приоткрылась и из нее высунулась озабоченная физиономия Лидии Петровны Иванько.
– Почему не выполняете моих распоряжений? Отставить сверление! – строго шепнул Трофимов в ухо Иванько. – Вы чуть не спугнули инопланетную особь! Хорошо, что мы поймали сигнал, что сущность просит разрешения у своего руководства переменить место дислокации. Хорошо, мы сигнал этот заглушили. Особь в данный момент ждет ответа, а мы за это время должны ситуацию разрулить и обеспечить сущности комфорт для обустройства. Иду вот разруливать, притворившись сантехником. Блин, в смысле, электриком. – Веня продемонстрировал сумасшедшей бабке ящик с инструментами. – Заодно датчики дополнительные установлю. За каким хреном вы провода ей пообрубали все?
– Это поклеп! Ничего я не обрубала! – возмутилась Лидия Петровна. – Я четко следую даденной мне инструкции. Это, видать, рабочие ейные расстарались. Пока особь отъезжала по делам, накосячили тут с проводами, а на меня баллоны катят.
– А дырку кто в стене сверлил? – строго спросил Веня. Лидия Петровна опустила глазки в пол и засмущалась, как девочка.
– Так, дырку отставить, законопатить, лечь спать и затаиться. Ничем себя не выдавать. Идет работа не на жизнь, а на смерть! Любая ошибка грозит вымиранием всему человечеству! – вякнул Трофимов и захлопнул соседскую дверь, не дав возможности Иванько открыть рот.
Веня пригладил волосы и позвонил в дверь Марты, потом вспомнил, что звонок не работает, и постучал. А потом подумал, зачем он здесь? Марта, наверное, обалдела от его заявления, что он сейчас же приедет. Вот придурок! Она русским языком сказала, что ей просто нужен совет, как поступить с сумасшедшей соседкой. Приперся, идиот. И главное, как быстро доехал! За полчаса домчал в другой район Москвы, с забегом в магазин. Можно сказать, прилетел на крыльях любви, мудак, минуя пробки. Она – подозреваемая и свидетельница по делу об убийстве. И его тут совсем не ждут. Веня поскреб лоб и решил слинять, но дверь распахнулась, и Трофимов прирос к половику. Марта была одета просто: в джинсы и свободную полосатую рубашку мужского покроя, на руке знакомый этнический браслет, на ногах простенькие вьетнамки, испачканные желтой масляной краской, волосы заплетены в косичку, но глаза… Глаза, мерцающие в тусклом свете галогена подъезда, сказали Вене, что Марта его ждала и была рада его приходу. Трофимов выдохнул и деловито оглядел счетчик у двери.
– Электрик по вызову прибыл, – улыбнулся он. За дверью соседской квартиры что-то хлопнулось на пол, судя по звуку, это был какой-то деревянный предмет, возможно, небольшая табуретка, которую Иванько подставляла под ноги для удобства обзора лестничной клетки. Роста Лидия Петровна была низкого, а глазок располагался высоко. Осталось надеяться, что с табуреткой вместе не хлопнулась на пол бабка Иванько.
– Вы очень милый! – улыбнулась Марта, подвела его к электрическому щитку и указала на место обрыва. Провод, исходящий из щитка, был обрезан. – Вы уверены, что в электрике сечете?
– Обижаете, тут дел на пять минут, – хмыкнул Веня и деловито раскрыл свой чемоданчик.
– Тогда не буду вам мешать, – сказала Марта и ускользнула в квартиру.
Веня выключил предохранители, чтобы обесточить провода, взял два провода в руки – из глаз вдруг посыпался фейерверк искр, и Трофимова волной отшвырнуло от щитка. В полете Веня вспомнил тот урок физики и понял, где допустил ошибку: входящий провод отключить предохранителями нельзя.
* * *
Веня лежал на полу, на татами, в гостиной Марты. На лбу его лежало мокрое полотенце, в носу были ватные жгутики. Марта сидела к нему спиной, раскачивалась и ругалась.
– Господи, как вы меня напугали! Почему вы полезли туда без перчаток? Дурак несчастный! – Марта обернулась, поправила полотенце на его голове, и Веня разомлел от прикосновения ее прохладной руки.
Пахло штукатуркой и краской. На полу, в чайных блюдцах из-под китайского дешевого сервиза, горели несколько толстых белых свечей. Их отблески отражались на ободранных стенах и потолке причудливыми тенями, играли в глазах Марты огнем. Из ее косички выбилось несколько прядок, и Вене смертельно хотелось прикоснуться к этим нежным светлым завиткам.
– Может, я все-таки вызову вам «Скорую»? – спросила Марта.
– Это лишнее. Я чувствую себя нормально, – прогнусавил Трофимов.
– Но у вас кровь из носа идет!
– Уже не идет, не волнуйтесь, – Веня сел, снял со лба полотенце и вынул из носа жгутики. – Извините, что так вышло. Что не починил вам свет. Я был уверен, что вырубил в проводах ток. А они, собаки, входящие оказались.
– Двоечник. Физику надо было лучше в школе учить, – усмехнулась Марта. Встала на колени, взяла полотенце, намотала кончик на указательный палец и сосредоточенно стерла что-то с его щеки. Ее лицо, глаза, губы оказались совсем близко. Веня нервно пригладил волосы. После удара током шевелюра встала дыбом. Раньше Трофимов, когда видел в фильмах эпизод, где героя шарашит током, думал, что прическа «взрыв на макаронной фабрике» – это придумка сценаристов. Оказалось, в самом деле.
В ушах свистело, и смертельно хотелось Марту поцеловать, но во рту все пересохло. Может, от удара током, или от ее горячего дыхания, которое он ощущал на своей щеке, или от медового запаха ее волос… В расстегнутом вороте ее рубашки виднелась ее ключица, тонкая полоска изумрудного шелка и кружево на груди. Голова у Вени закружилась, и он отвел взгляд.
Марта снова села к нему спиной, покачалась вперед-назад, словно размышляя, как поступить, хлопнула себя по коленям и снова повернулась к нему.
– Я бы сейчас от бокала вина не отказалась. Вы как? Составите мне компанию? У меня есть бутылка восхитительного «Шато Леовиль» восемьдесят четвертого года.
– Я за рулем, – вздохнул Веня.
– Ну так бросите машину здесь. Я вам такси закажу, – сказала Марта, встала и вышла из комнаты, не дождавшись его ответа.
Вернулась она с двумя бокалами, бутылкой, штопором и шоколадкой. За время ее отсутствия Веня передумал столько мыслей в своей голове, что мозг вскипел, словно он получил еще один электрический разряд.
Марта поставила все на пол, сама устроилась рядом на татами в позе лотоса и торжественно провозгласила:
– Вскрывайте! Выпьем за то, что вы живы!
– Хороший тост. Эврика! Я существую! – рассмеялся Трофимов, вскрыл бутылку, разлил вино по бокалам и поднял их в вытянутых руках. – А давайте лучше выпьем за вас. Моя сегодняшняя глупость – не самый лучший повод для распития чудесного французского вина. Вы больше соответствуете этому изысканному напитку.
Марта взяла бокал и улыбнулась.
– Мне кажется, что после того, что случилось, мы вполне можем перейти на «ты». Это ведь не противоречит Уголовному кодексу?
– Нет, не противоречит, – рассмеялся Веня. – Хорошо. Давай выпьем за тебя.
– Нет, так не годится. Почему только за меня? Давай выпьем за нас. Эврика! Мы существуем! И это круто!
Звон бокалов отозвался в голове Трофимова симфонией. Вино оказалось превосходным и исчезло из бокала быстро. Засуха во рту прошла, но появилась другая жажда. Жажда обладания девушкой, которая сидела рядом. Вино будоражило кровь и желание. Марта тоже быстро запьянела. На ее скулах вспыхнул румянец, взгляд стал долгим и томным. Веня не удержался и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Марта вздрогнула, подалась к нему, но потом вдруг все резко переменилось.
– Тебе пора идти. Пожалуйста, уходи. Ты ведь женат, да? Я не могу, прости. Не могу. Я вызову тебе такси. – Марта попыталась встать, но Веня схватил ее за руку, завалил на себя, перевернул на татами и впился в ее губы. Вкус у нее оказался не медовым, а терпким, как бургундское вино. Марта ответила на поцелуй с такой же страстью, подалась навстречу. Он запустил ладонь в ее волосы, другой рукой рванул на ней рубашку – пуговицы с легким стуком рассыпалась по полу, звякнул браслет на ее руке. Он отстранился и на мгновенье замер, любуясь в свете свечей ее восхитительным телом, с жадностью провел ладонью по груди и животу. Марта тяжело дышала, смотрела ему в глаза, взгляд ее был холодным, но ясно давал понять, чего она хочет. Трофимов рванул пуговицу на ее джинсах, потом молнию и перевернул Марту на живот.
Все свечи, кроме одной, утопили фитили в расплавленном воске и потухли. Марта сидела к нему вполоборота, меланхолично ломала шоколадку, шурша фольгой, о чем-то думала.
Трофимов лежал на спине, курил, положив руку под голову, и разглядывал ее профиль и нежную шею, на которой он бесцеремонно оставил яркий след.
Ее пальцы были в шоколадных крошках. Вене хотелось слизнуть эту хрупкую сладость с ее рук, но он не решался к ней прикоснуться.
Последняя свеча потухла.
– Уходи, – сказала Марта, ее голос в темноте глухо ударился о стены. – И больше не появляйся без крайней служебной необходимости. Я не переживу еще один неудачный роман.
Трофимов затушил сигарету, натянул водолазку и свитер, поднялся, прикоснулся губами к ее затылку, вдохнул ее запах и зажмурился, чтобы запомнить его навсегда. Он и сам понимал, что видеться им больше нельзя. Он не сможет оставить Эльзу, а Марта не та женщина, которая будет делить мужчину с другой. Случилось то, что невозможно было предотвратить, невозможно было контролировать, невозможно переждать или перетерпеть. Случилось то, что должно было случиться, но впереди висел «кирпич», надо было развернуться и двигаться обратно порознь.
– Я на машине поеду. Уже протрезвел, – сказал Трофимов. – Забыл тебе сказать: я твою соседку успокоил. Надеюсь, сумасшедшая бабка не будет больше тебя доставать. Если нет, звони, ладно? Я знаю один секрет, как на нее воздействовать. Ты в курсе, что Лидия Петровна считает тебя инопланетянкой, которая внедрилась в тело другой женщины?
Марта резко обернулась и ошеломленно на него посмотрела.
– Так что ты – инопланетная особь, которая обустраивает себе гнездо. Я принял правила игры и сказал звезданутой старушке, что являюсь агентом безопасности по вселенной, мы в курсе твоего перевоплощения и внимательно следим за тобой. Я дал ей указание, чтобы она не лезла, иначе ты поменяешь место дислокации и завладеешь еще чьим-то телом.
– А ты не боишься? Вдруг я правда инопланетянка? Вон и твоим телом уже завладела. Разве нет? – тихо спросила Марта, глаза ее мерцали в темноте, как у кошки. – Дело осталось за душой… – утробно сказала Марта. По спине Трофимова пробежал холодок. Марта повалилась на татами и захохотала, хохот перешел в истерику.
Трофимов сходил на кухню за водой, напоил ее, прижал голову к своей груди, утешил. Марта постепенно успокоилась.
– Прости… Я совсем одна и очень устала, – всхлипнула Марта. – Яну жалко. Долгова. Это он ее убил, да?
– Ведется следствие, я не могу разглашать информацию.
Марта села, вытерла ладонью слезы, провела пальчиком по его груди.
– Кажется, я тебе всю кофту слезами залила…
– Да ничего, высохнет, – усмехнулся Трофимов. – Ты точно в порядке?
Марта кивнула.
– Да, иди…
Он вышел из квартиры Марты и, не дожидаясь лифта, сбежал по лестнице вниз, чтобы не столкнуться с чокнутой старухой Иванько. Еще одного разговора на инопланетную тему его мозг бы не выдержал.
Веня сел в машину и потер виски. Смех Марты все еще звенел у него в ушах, а в голове звучала ее фраза «Дело осталось за душой»… Марта ошиблась. Она, вероятно, решила, что для него это был просто секс. Она не поняла, что с первой минуты их знакомства Веня оказался в полной ее власти. Секс открыл для него Марту с совершенно другой стороны. Ее магическая мягкость и медовость, к которой он так стремился, исчезли, и Марта превратилась в ведьму. Она пробудила в нем какую-то животную страсть, о которой Трофимов даже не подозревал. Ему захотелось насытиться ею, подчинить себе, но Марта его обошла – это она подчинила его себе и высосала до дна. Трофимов чувствовал полное опустошение. Влюбленность исчезла, но его, черт возьми, все равно тянуло к ней. Веня пожалел, что не принял душ. Кажется, он пропитался запахом Марты насквозь, и этот аромат все еще рождал в нем странные фантазии, от которых становилось стыдно.
На часах было около трех ночи. Трофимов проверил телефон и удивился: ни одного звонка или эсэмэски от Эльзы во входящих не было. Обычно жена звонила, если он задерживался на дежурстве допоздна. Веня хотел позвонить, но передумал. Он Эльзу предупредил, что задержится. Должно быть, она устала после работы и сразу легла. Трофимов завел двигатель и поехал домой.
Причину молчания Эльзы он понял, когда вошел в квартиру. Стол в гостиной был сервирован на две персоны. Эльза ждала его к ужину и не дождалась. На столе стояла пустая бутылка шампанского. Эльза выпила ее одна. За годовщину их свадьбы.
