Текст книги "Вышел зайчик погулять..."

Автор книги: Мария Бершадская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]

Мария Бершадская
Вышел зайчик погулять

Первая история про Женю, «Как приручить город», стала лучшей книгой 2013 года по версии «Папмамбук».

© Бершадская М., текст, 2014

© ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2014

* * *

История главная
Про меня

* * *

Меня зовут Женя. Мне семь лет. В нашей семье я самая младшая. Даже такса Ветка старше меня на целый год.

Надо попросить, чтобы мне подарили хомячка или рыбку. Хотя бы для них я буду взрослой!

И я, самая маленькая в семье, – большая. Очень, ОЧЕНЬ большая.

Я родилась самой обычной девочкой. Но почему-то росла очень быстро. Мне рассказывали, что за ночь я ТАК вырастала, что кофточка с длинными рукавами, в которой меня укладывали спать, к утру казалась на мне крошечной маечкой.

К счастью, сейчас я уже перестала расти.

Но мне всё равно трудно бывает понять, какая я – маленькая или большая.

Когда я прошу у Ани послушать её музыку в плеере, она говорит, что я не пойму, потому что я ещё маленькая.

А когда я не хочу собирать перед сном конструктор, мама говорит, что глупо капризничать, потому что я уже большая.

Получается, что я – БОЛЬШАЯ МАЛЕНЬКАЯ ДЕВОЧКА.

Вообще я точно такая же, как все другие семилетние девочки. Терпеть не могу, когда меня разглядывают или считают какой-то особенной.

Я умею чистить картошку так, чтобы шкурка превращалась в тонкие длинные ленточки. Умею пришивать пуговицы – почти так же красиво, как папа.

Папа говорит, что у каждого человека, даже если он уже вырос, есть ещё какой-то ВНУТРЕННИЙ РОСТ. Я понимаю, как растут цветок или огурец – их нужно поливать. А что нужно делать для этого роста, который внутри, я не понимаю. Гулять под дождём? Петь песни? Есть какую-нибудь полезную гадость?

Может, внутри меня растёт невидимый и удивительно прекрасный огурец. И с каждым днём он становится больше. Это было бы здóрово, я люблю огурцы!

А ещё я люблю рассказывать разные истории.

Наверное, мой ВНУТРЕННИЙ ОГУРЕЦ от этих историй – растёт. Главное, чтоб он не вымахал СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ.

Потому что со мной всё время случается что-нибудь интересное.

Вот, например…

История третья
Вышел зайчик погулять…

* * *

Может, кому-то и нравится, когда собак наряжают в комбинезончики, юбки и всякие там шарфики.

А вот нам с Мишкой – ни капельки!

Ну, например, эта беленькая кудрявая собачка в розовом платье и с бантом на макушке.

Мы часто встречаем её во дворе, и каждый раз – в новом наряде.

– Любочка-а-а, фу!

Любочкину хозяйку все зовут Милочка, и она работает на почте. Сидит за стеклянным окошком, блестящая, как поздравительная открытка.

Голос у Милочки ужасно громкий. Она всё время оттаскивает свою собаку от чего-нибудь интересного. От шоколадного мороженого, которое тает на асфальте. От огромной лужи. От весёлого рыжего пса, который только что из этой самой лужи вылез.

Наверное, Милочка думает, что они красавицы. А красавицы не могут бегать с грязными лапами по мокрой траве. Даже если очень захочется.

Мы с Мишкой возвращались из магазина.

Мишка купил буханку чёрного хлеба, разноцветные мочалки для посуды и зубную пасту. Паста была вкусная, вишнёво-мятная. Мишка дал мне её попробовать. От пасты во рту стало холодно, и мы заели её тёплым хлебом. Рядом с нами бежала Любочка. Она смотрела на нас такими печальными глазами, как будто говорила: «Вот она я, бедная собачка. Никто не кормит меня вишнёвой зубной пастой и тёплым хлебом. Никогда-никогда».

– Можно её угостить? – спросил Мишка и отломил кусочек.

– Нет-нет-нет! – испугалась Любочкина хозяйка. – Она на диете.

Милочка посмотрела на большущий каравай и вздохнула. Они с Любочкой ужасно похожи – обе кругленькие, темноглазые, кудрявые. И одеваются всегда одинаково. Наверное, она тоже… на этой самой… диете[1]1
  Диета – это когда человек хочет похудеть и перестаёт есть всякие вкусные вещи. У Ани тоже была диета, когда она не смогла влезть в новые джинсы. Она пила кефир и на всех злилась.


[Закрыть].

Мишка всю дорогу твердил, что ему пора домой. У него там недосмотренный фильм про пиратов, недоеденный арбуз и недорисованная открытка для дедушки.

Мы очень торопились. Но когда Любочка и её хозяйка свернули к зоомагазину, Мишка сразу вспомнил, что хотел посмотреть новое зеркальце для своего попугая.

И мы пошли следом за ними.

На двери магазина висел большой лист бумаги.

«Всем! Всем! Всем!» – я увидела это издалека.

Милочка подхватила собаку и, как мячик, прокатилась между старушками и широченным дядькой в тельняшке.

Интересно, про что это объявление?

Мишка скакал, как попрыгунчик на резинке. Но допрыгивался только до первой строчки. Он пять раз повторил про какой-то приз-сюрприз и совсем взмок.

Тогда я стала громко читать – специально для Мишки. И ещё – для старушки, которая забыла очки.

Иногда быть выше всех очень удобно!

– Здорово! – обрадовался Мишка. – Сделаем костюм вместе. А приз-сюрприз пополам поделим!

– А чего это вы решили, что приз ВАМ достанется? – спросила Милочка.

– Вот именно! – сказала старушка, сердито глядя на Милочку. – И между прочим, здесь не только про собак. Здесь про любых питомцев написано!

В руках у старушки была большая плетёная корзинка для грибов. В корзинке спал кот, похожий на мухомор – рыжий, с белыми пятнами на морде.

– А я вот однажды приехал в Саратов… – сказал вдруг дядька в тельняшке.

Но что с ним случилось в Саратове, мы так и не узнали, потому что я придумала, какой костюм надо сделать для моей таксы Ветки.

И мы с Мишкой помчались домой.

Я достала из шкафа кусок ненастоящего белого меха.

– И как мы сошьём этот лучший костюм? – недоверчиво спросил Мишка.

– Сначала надо снять мерки.

– Откуда снять?!

– Все портные так делают, я в кино видела. Меряют, какой длины спина, лапы… да, и ещё – хвост!

Ветка совершенно не умела стоять спокойно. Она вертелась, грызла линейку и всё время старалась лизнуть Мишку в нос. Тогда мы решили положить её на бок и быстренько обвести ручкой. Оказалось, что удержать Ветку можно только при помощи четырёх рук и двух коленок. Жалко, что я не умею рисовать ногой.

– А может, её намазать чем-нибудь, а? – задумчиво сказал Мишка. – Например, вареньем каким-нибудь, красным. Прижмёшь её к бумаге, и останется от неё отпечаток. Как от лапы динозавра.

– Лучше привяжи куриную ногу к велосипеду. Ветка будет бежать за тобой долго-долго, потом набегается и уснёт….

К счастью, куриная нога нам не понадобилась. И варенье тоже не пригодилось.

Потому что домой пришёл папа.

Если папе надоест быть врачом, он вполне сможет работать укротителем собак.

Он просто посмотрел внимательно на Ветку, как будто спросил: «На что жалуетесь?»

А она что-то тявкнула, как будто ответила: «На детей! На детей приставучих жалуюсь и на их дурацкие линейки, твёрдые и невкусные».

И всё.

Она стояла тихо, как Памятник Самой Послушной Собачке. Даже когда папа мерил, какой ширины у неё живот, Ветка не лаяла, хотя ей точно было щекотно.

Папа очень быстро всё сделал. Измерил, нарисовал, вырезал, достал швейную машинку.

Потом папа взял кусочки нашего будущего костюма, который он вырезал из ненастоящего меха, и спросил:

– А вы ТОЧНО уверены, что такса должна быть именно… м-м-м… зайчиком?!

Мы засунули Ветку в новенький костюм. Он был похож на космический скафандр для какого-нибудь марсианского ТАКСОЗАЙЦА.

Длинный-длинный зайчик стоял перед зеркалом в прихожей, махал длинным-длинным хвостом и лаял длинным-длинным, прямо нескончаемым лаем:

– ГавгавгавгавгавгавгавгавгавгавгааааааааааааааВ!

Из пушистого капюшона торчало удивлённое собачье лицо.

Заячьи уши печально свисали вниз.

– Надо проволоку в уши вставить! – предложил Мишка. – Тогда будет совсем похоже!

– А ещё можно сзади такой меховой помпончик пришить. И будет зайцевский хвост!

Костюм Таксозайца

(выкройка)

Настоящие дрессировщики всегда угощают своих зверей чем-нибудь вкусным – чтобы звери их слушались.

Мы скормили Ветке почти целую банку горошка. Теперь она была настоящим зайчиком – с пушистым хвостом и длинными, торчащими ушами. Пальцы у нас болели: у меня – от иголки, у Мишки – от острой проволоки. А ещё от всей этой возни мы ужасно проголодались.

Вообще-то дрессировщиков тоже надо кормить, чтобы у них были силы укрощать своих тигров, собак или змей. Поэтому мы решили, что по-честному будет разделить горошек на троих!

Ночью мне приснился наш приз. Мишке вручили мешок с апельсинами и большущего зелёного зайца. Заяц лизнул Мишку в щёку мокрым собачьим языком. Все вокруг засмеялись и радостно захлопали. Собачка Любочка тоже стала аплодировать Мишке, но хозяйка сердито закричала ей:

– Любочка, фу!

…Кажется, у этой Любочки ужасно мокрый язык.

Она лижет мне пятку… щекотно…

– Любочка, фу! – кричу я. И просыпаюсь.

За окном темно. И очень тихо. Небо, как одеяло, накрыло луну и звёзды, птичьи голоса и гуденье машин.

Ветка спит в моей кровати. Во сне она быстро-быстро перебирает лапами и лижет мне ногу.

Интересно, какой приз-сюрприз приснился Ветке?

Утром мы с Мишкой снова засунули Ветку в заячий костюм.

– А что она будет делать? – спросил Мишка.

– Ну-у… – я задумалась. – За морковкой бегать!

– Думаешь, побежит? – Мишка недоверчиво посмотрел на Ветку, которая, рыча, пыталась содрать с себя меховую шкурку.

– Ещё как побежит! Сделаем морковку с секретом.

– Это как? – удивился Мишка.

– А вот так!

Морковка с секретом

(чертёж)

Когда я протянула нашу морковную сосиску Ветке, она принялась прыгать, как ненормальная. Отталкивалась от пола всеми четырьмя лапами, помогала себе хвостом и ушами и громко лаяла. Кажется, она решила установить мировой рекорд по прыжкам за едой.

– Я знаю, – обрадовался Мишка. – Зайчик будет прыгать за морковкой и охотника пугать.

– Почему пугать? – удивилась я.

– Так надо. Ты будешь охотником. А я буду считалку говорить.

Весёлая считалка (которая получилась из старого грустного стихотворения)

 
Раз, два, три, четыре, пять,
Шёл охотник погулять.
Хитрый зайчик выбегает
И охотника пугает,
Гав, прыг, ой-ой-ой,
Убежал охотник мой!
 

Всё это Мишка здорово придумал.

Только наш зайчик никого пугать не хотел. Он увидел себя в зеркале и завыл на весь дом:

– О-у-у-у-у-у!!!

И тогда мы решили…

Не помню, кто это придумал первый.

Нам казалось, это отличная идея.

Короче, мы с Мишкой…

…вышли с зайчиком гулять!

На улице Ветка немного успокоилась. Вертела головой из стороны в сторону, нюхала воздух. На первом этаже жарили котлеты – от такого вкусного запаха у кого хочешь улучшится настроение.

И тут появился Люк. Этот большой чёрный пёс был самым лучшим Веткиным другом. Они каждый раз друг дружку обнюхивали, а потом говорили о чём-то своём – может быть, обсуждали, какого цвета ботинки вкуснее грызть. Или жаловались на хозяев.

Хозяин Люка был старым, и его пёс гулял один. Чаще всего он спал под горкой у нас во дворе и дожидался Ветку.

Люк увидел меня и Мишку и радостно завилял хвостом.

Ветка натянула поводок.

Люк замер. Он не бежал нам навстречу, как обычно. Он стоял и смотрел.

И чем ближе к нему подходила Ветка, тем громче у него внутри раздавалось рычание. Как будто в животе у Люка сам собой заводился старый мотоцикл.

Ветка радостно тявкнула.

Мотоцикл внутри Люка наконец-то завёлся, взревел на всю улицу «Тр-р-р-р-р!» и… поехал.

Когда внутри тебя едет мотоцикл, невозможно стоять на месте.

Поэтому Люк мчался, не разбирая дороги.

Обиженная Ветка рванула следом за ним, и Мишка не удержал поводок.

– Сто-о-ой!!!

Мы бежали за ними.

И чем быстрей удирал Люк, тем больше Ветка хотела его догнать.

И чем дальше от нас она убегала, тем громче мы с Мишкой кричали:

– Ветка, ко мне!

– Лежать!

– Сидеть!

– Ветка, фу!!!

Но она нас не слушала. Раз – и скрылась за поворотом.

Прыг, скок, ой-ой-ой… И никакого зайчика.

Кажется, сердце у меня стало в десять раз больше. Я хотела сделать вдох – а оно мне мешало. Я села прямо на асфальт, прямо на микробов, про которых папа говорит, что их там сто миллионов.

Мишка сказал:

– Не реви!

Вот интересно – я не реву, проглатываю слёзы, чтоб они не выскочили наружу, а Мишка всё равно всё про меня знает.

– Мы её точно найдём. Такую собаку если кто увидит – никогда в жизни не забудет!

Мы с Мишкой сразу догадались, что старушка на трамвайной остановке видела нашу Ветку.

Она стояла среди рассыпанных по асфальту помидоров и громко рассказывала:

– Я смотрю, оно бежит… такое… серое. Длинное, как крокодил, а уши вверх торчат, как у зайца. И морда – ну прям собака!

– Да-а… – вздохнул толстый дяденька. – Это всё от мобильных телефонов и от машин. Вон чего с природой делается. Охранять её от людей надо!

Под мышкой у дяденьки торчал букет. Лохматые оранжевые цветы были завернуты в старую газету – как будто дяденька уже очень долго носил их с собой и, как природу, ото всех охранял.

– Я пакет выронила, – продолжала старушка, – а оно как подскочит, помидор в зубы схватило – и бежать!

– Да-а… – снова вздохнул толстый дяденька. Он хотел сказать что-то ещё, но не успел. Потому что увидел меня, поперхнулся и замер с открытым ртом.

– Бабушка, а куда оно побежало? – спросил Мишка.

– Туда! – старушка вытянула руку в сторону трамвайных путей.

По-моему, они шли через весь город, огибали Землю и возвращались обратно.

И мы с Мишкой рванули туда.

Я только услышала, как дяденька вздохнул третий раз и сказал старушке:

– Да-а… Вон чего с детьми делается. Охранять их надо… от такой природы!

Мы с Мишкой бегали уже целый час. Ужасно хотелось пить. Я попробовала высунуть язык – так, как это делает Ветка, – но легче не стало. Хорошо, что у Мишки в кармане нашлось десять рублей.

На Вокзальную улицу рядом с музыкальной школой каждое лето привозят большущую жёлтую бочку с квасом.

Мы шли и мечтали, как выпьем стакан пополам, и он будет такой вкусный, такой холодный, такой…

…Но потратить Мишкины десять рублей мы не смогли. Потому что на месте пузатой бочки стояла… лошадь.

– Проход закрыт!

Человек в старинной одежде кормил свою лошадь фигурным сахаром с корицей. Я тоже такой очень люблю. Мама покупает сахар для кофе, а мы с Анькой сгрызаем его просто так.

Этот человек появился как будто из другого времени, и было странно, что за его спиной толпятся обычные люди. И тут мы услышали ГОЛОС. Кто-то сердито и гулко кричал, как будто в железную банку:

– Внимание, мотор-р-р-р! Камера пошла-а-а-а!

– А здесь кино снимают, да? – затараторил Мишка. – А можно мы посмотрим? Мы немножечко!

И, не дожидаясь, что там ему ответят, он схватил меня за руку и стал проталкиваться вперёд.

На Вокзальной улице была зима.

Снег лежал на булыжной мостовой. Зелёные листья деревьев спрятались под снежными шапками. Это было так странно – как будто знакомая улочка рассыпалась на кусочки, на цветные осколки, а потом собралась совсем в другую картинку. Как в мамином старом калейдоскопе.

Вдруг из арки вышла настоящая дама, в белой пушистой шубке и платье до самой земли. Следом выбежал мужчина в распахнутом чёрном пальто. Лицо у него было какое-то злодейское, и я даже испугалась за даму. Он схватил её за руку. Дама вырвалась и что-то сказала. Но что – мы с Мишкой так и не услышали.

– Стоп, стоп! – закричал сердитый голос.

– Это режиссёр, – шепнул мне Мишка.

Кругленький режиссёр, смешно подпрыгивая, бежал по снегу. На его животе топорщился жилет, сшитый как будто из одних карманов.

– Ничего не слышно! – закричал режиссёр, так громко, что с дерева свалился снежный ком и упал ему в карман.

Дама опять что-то тихо сказала.

Злодей, стоящий с ней рядом, крикнул страшным голосом:

– У неё горло болит!!!

– Значит, несите удочку! – скомандовал режиссёр.

– Что же это за кино такое? – удивился Мишка. – Засыпали всё снегом и теперь чего – будут тут рыбу ловить?

Но удочка оказалась длиннющей палкой, на конце которой была какая-то штука, куда режиссёр сказал: «Раз, раз…» – и оказалось, что это – микрофон.

Режиссёр задумчиво огляделся. Лицо его было усталым и мрачным. И тут он заметил меня.

Сначала он смотрел на мою майку с крокодилами и надписью «Улыбайся!». А потом всё выше и выше запрокидывал голову, пока наконец не увидел меня целиком.

И тогда режиссёр улыбнулся.

– О! – сказал он. – Именно тебя мне и не хватало! Подержать сможешь?

Мишка посмотрел на меня с завистью.

Я прошла вперёд, по удивительному, совсем не холодному снегу. Подняла волшебную удочку, которой ловят слова, и сразу всё стало слышно.

– Я люблю вас, Ольга, – воскликнул Злодей. – Вы не можете уйти!

– Нет, вы предали меня, – ответила Ольга очень хриплым голосом.

– Тогда мне остаётся только одно… – и Злодей выхватил пистолет.

Я почувствовала, как мурашки побежали у меня по рукам. Какой ужас! Неужели он сейчас выстрелит?

– И пусть этот звук всю жизнь звучит у вас в ушах… – сказал Злодей.

Он медленно-медленно поднёс пистолет к виску – и все услышали громкий-громкий… ЧИХ!

– Апчхи, – чихнула Ольга.

– Апчхи, – отозвался Злодей.

– А-а-апчхи!!! – И тут я увидела нашу Ветку.

Она бежала к Злодею и Ольге, то ныряя в снег, то выпрыгивая из него, чихая на бегу и грозно мотая ушами.

А потом она подпрыгнула и повисла у него на пальто. От страха Злодей выронил пистолет.

– Кто пустил животное в кадр?! – заорал режиссёр.

И тоже чихнул.

Если вы решили, что тут у моей истории счастливый конец, то вы ошибаетесь.

Пока я нашла, куда положить эту дурацкую удочку, Ветка опять убежала.

– Эх ты, – сказал мне Мишка. – Надо было сразу её хватать.

– А ты что стоял? – обиделась я.

– Я не стоял, – вздохнул Мишка. – Я чихал. Этот снег… от него ужасно в носу чешется.

Так по ненастоящему снегу убежал от нас наш ненастоящий заяц[2]2
  Мишка сказал, что в кино часто приходится снимать зиму летом. Для этого делают специальный искусственный снег. На землю сыплют соль, а на деревья – специальную пену. А ещё бывают снегомашины, которые могут устроить настоящую метель.


[Закрыть].

«Опасная любовь, или Неожиданное спасенье»

(кадр из фильма)

Солнце жарило так, что мы с Мишкой шипели, как две яичницы на сковородке.

У нас даже говорить друг с другом не было сил.

Мишка всё время кричал:

– Ветка, Ветка, Ветка, Ветка…

Как будто у него какая-то кнопка заела.

Наверное, прохожие думали, что мы сумасшедшие.

– Слушай, – сказал Мишка, – я знаю, где она! Она к поликлинике побежала.

– Почему? – удивилась я.

– Ну, она же чихала! Её этот… инстинкт должен был туда привести. И потом – там скамеек много, а под скамейками – тень.

У поликлиники Ветки тоже не оказалось.

Мы с Мишкой заглянули под все скамейки – нашли только кота и обёртку от мороженого.

Два бородатых доктора сидели на ступеньках и пили кофе. Белые халаты на них были новенькие и смешно топорщились. Бороды тоже были новенькие – рыжая и коричневая. А вообще они больше походили на десятиклассников. Наверное, стали докторами недавно и теперь ужасно важничали.

И вдруг рыжебородый взял – и вылил свой кофе. Прямо в траву!

– Всё, – сказал он, – теперь для бодрости только зелёный чай и отжимания. А то ТАКОЕ кажется!

– Это какое «такое»? – спросил доктор с чёрной бородкой.

– Да вот… собака показалась… длинная… какого-то странного цвета… и с ушами, как у зайца, – рыжебородый протёр кулаками глаза. – Третью чашку сегодня пью – точно, организм отравлен.

Мы с Мишкой подпрыгнули и завопили хором:

– Где?!

– Там!

ТАМ, куда показывал рыжебородый доктор, мелькнуло заячье ухо – и сразу исчезло.

– Тут мы её точно не найдём, – пробурчал Мишка.

Да уж. Искать кого-то в Парке Влюблённых в тёплый летний день… Наверное, именно про такие случаи Аня специальным мрачным голосом говорит: «Безнадёжное мероприятие».

Чтобы лучше видеть, Мишка залез на дерево, а я стала на большущий камень. Наверное, сегодня в парк приехали все влюблённые, все женихи и невесты.

В нашем Парке Влюблённых есть фонтан с ангелочками.

Недалеко от фонтана стоят ненастоящие деревья. На них влюблённые вешают замки со своими именами. Каждый пишет, что хочет: например, Маша + Ёжик = Навсегда. Главное, крепко закрыть замок и бросить ключ так, чтоб он обязательно долетел до воды. Мишка говорит, поэтому в школе так много уроков физкультуры – чтобы потом жить долго и счастливо. Как в сказке.

Невеста в платье, похожем на кремовый торт, закрыла замочек и, размахнувшись, метнула ключ. Сразу видно – она была отличницей по броскам вдаль.

Жених поцеловал невесту, гости захлопали, фотограф достал фотоаппарат и закричал звонким голосом:

– Та-а-ак… улыбаемся…

Все замерли. И никто не заметил, что ключ до фонтана так и не долетел, потому что прямо из клумбы с цветами выскочила Ветка и поймала ключ зубами. Она тоже была отличницей – по прыжкам в высоту.

– Смотрим на меня! Сейчас вылетит птичка!!!

Прыг! – и счастливая Ветка в костюме зайца приземлилась перед женихом и невестой и стала на задние лапы.

Щёлк – фотограф сделал снимок.

– А-а-а! – закричала невеста.

– Ветка, сюда! – заорала я.

– Гав, – сказала Ветка и выплюнула ключ.

Когда я наконец к ним протолкалась, Ветки уже не было.

– Это самая лучшая свадьба, которую я видела! – всхлипывая от смеха, сказала подружка невесты. На щеке у неё было нарисовано красное сердце.

Она протянула мне обычный листок бумаги. И вдруг на нём стали проявляться жених, невеста и счастливая Ветка с растопыренными заячьими ушами.

– Это моментальная фотография, – объяснила девушка. – Держи. Оставишь себе, на память.

– Скажите, пожалуйста, вы не видели вот эту собаку?

– Скажите, здесь вот эта собака не пробега…

– Скажите, пожа…

Прохожий даже не оглянулся. А я размахивала фотографией и не заметила ступеньки.

Было так больно, что я зажмурилась! Потом осторожно открыла один глаз.

Ну вот.

Коленка разбита. На джинсах дырка.

Кое-как я доковыляла до скамейки.

– Жень, больно? – Мишка тихонько присел рядом.

– А ты думал, приятно, да?

Я не хотела кричать на Мишку. Честное слово! Это как будто само собой получилось.

Я только сейчас поняла – усталость и злость росли во мне весь этот день, как пирог в духовке. Поднимались, пока не заполнили меня всю.

– Отстань от меня! Это ты придумал пойти с ней гулять!

Я опять закрыла глаза, чтоб не видеть ни Мишку, ни дырку на любимых штанах.

Я даже успела подумать: «Зачем я всё это сказала?!»

Я слышала, как Мишка обиженно шмыгает носом.

Ну и пусть.

– Малышка, с тобой что-то случилось?

Я даже не пошевелилась. Мало ли кому это говорят.

– Малышка, с тобой всё хорошо?

Голос был какой-то… слишком сладкий. Как сахарная вата, которую ешь сразу после чупа-чупса.

Прохладная рука дотронулась до меня, и я открыла глаза.

Передо мной стояла Милочка. Та самая, хозяйка собачки Любочки. В дурацком розовом платьице с кружавчиками и оборочками. На пухлых щеках была пудра, в блестящих кудряшках торчала заколка.

Когда Милочка проходила через наш двор, все тихонько смеялись. И я тоже. Эта Милочка была похожа на пластмассовые цветы, которые бабушки продают возле нашего магазина. Слишком большие, слишком яркие. Слишком…

Больше всего я хотела, чтоб от меня все отстали.

И тут я увидела, что у неё зелёные с рыжими крапинками глаза. А под глазами – тонкие морщинки.

– Я колено разбила, – пожаловалась я.

Иногда хочется, чтобы тебя пожалели. Как маленькую.

Малышка… Ну и ну. Меня так даже в два года никто не называл.

Я и не заметила, как мы с Мишкой ей всё рассказали.

И так же незаметно мы помирились. Я просто тихонько зацепила свой мизинец за Мишкин – как будто два крючочка. Даже не нужно было говорить «мирись-мирись…». Он понял!

– Я точно знаю, куда ваша Ветка пошла, – сказала Милочка. – Тут есть такое специальное место, туда идут все собаки.

– Куда? – спросила я.

– Разве ты не знаешь? – удивилась Милочка. – К Васе, конечно.

Теперь я знаю, куда ведут все невидимые собачьи тропинки. Они, как разноцветные нитки, тянутся к большущей катушке.

От неё вверх поднимался такой прекрасный аромат, что из Мишки вырвался печальный писк – как из резиновой игрушки, на которую наступили пяткой.

Милочка сказала, что это называется «шаурма» – катушка вращается, и мясо поджаривается со всех сторон. А Вася срезает его большущим тонким ножом.

Вася – бывший Милочкин одноклассник. А до этого они ещё вместе ходили в детский сад.

Я представляла, что Вася будет белокурым, голубоглазым и румяным. Похожим на Добра Молодца из сказки.

Васино круглое лицо блестело. Оно было коричневым, как мой самый любимый молочный шоколад. Я очень удивилась.

А потом Вася улыбнулся, и я поняла, что он – настоящий Добрый Молодец. Просто – из другой сказки.

Конечно, Вася не собирался кормить всех голодных собак в нашем городе. Он просто иногда ронял небольшой кусочек мяса на землю.

И кусочек тут же исчезал.

– Ва-ся… – громким голосом говорила Васина жена. Она резала капусту для салата, быстро – быстро, и совсем не смотрела на Васю. Но всё равно всё знала.

– А я что, я ничего… – говорил Вася и подмигивал нам с Мишкой.

Мы ели Васину шаурму, и Мишка пыхтел от счастья, как паровоз.

Вокруг Васи сидели восемнадцать счастливых собак. Каждой из них уже досталось по кусочку горячего мяса.

А самая счастливая девятнадцатая собака забралась на мои колени и слизывала с моих пальцев кетчуп.

И я говорила ей:

– Ветка, Ветка! Какая ты молодец, что нашлась!!!

Когда Вася подъехал к нам на своём грузовичке, мы с Мишкой чуть не подавились квасом.

Это был дедушка всех грузовиков. Краска на кузове стёрлась так давно, что теперь он стал просто деревянным. Ещё немного, и на нём начнут расти листья. А ржавые дверцы были ему велики. Кажется, раньше они жили на другой машине.

Я так объелась, что еле-еле забралась в кузов.

Я бы не удивилась, если бы нашла там скелет динозавра. Но на дне Васиного грузовичка стояли ящики с фиалками. Много-много фиалок в пластмассовых жёлтых горшочках. Розовые, голубые, лиловые…

– Сосед попросил отвезти, – смущённо сказал Вася. – Вот вас подброшу, а потом – в цветочный магазин.

– Только нам очень быстро надо, – заволновался Мишка. – У нас конкурс через час начинается!

– Лучший костюм для твоего питомца? – подпрыгнула Милочка. – Вы что, собираетесь привезти её в зоомагазин?

– Ага, – радостно ответил Мишка.

– Но вы же понимаете, что самая лучшая – моя Любочка!

Мы с Мишкой переглянулись.

Кажется, Милочка на нас обиделась.

Наверное, мы с Мишкой очень устали. Потому что всё, что было дальше, происходило очень быстро. Я запомнила только мелькающие картинки – как будто ветер листал книжку этого дня.

Вот Милочка и Любочка, – в одинаковых платьях в горошек, кружатся под смешную музыку, которая называется «Собачий вальс».

Вот мы с Мишкой – хором поём: «Хитрый зайчик выбегает и охотника пугает».

Вот Ветка – прыгает за нашей морковной сосиской.

Вот папа и Аня – хлопают нам, и Аня кричит «ура!».

А вот выходит Директор магазина. Он похож на очень доброго и очень домашнего кота. Кажется, что он сейчас скажет: «Мур-р-р».

Но Директор говорит:

– А сейчас пришло время назвать победителя…

И время становится медленным.

Сначала Директор сказал, что все костюмы были просто замечательные, – и мы с Мишкой обрадовались.

Потом Директор добавил, что самых-самых лучших костюмов было два, – и мы с Мишкой перестали дышать.

Когда Директор назвал победителями Любочку и Ветку, уши у Мишки зажглись, как лампочки на новогодней ёлке.

А когда Директор сказал, что главный приз у него всего один, уши у Мишки сразу погасли.

Наверное, у меня тоже что-то стало с лицом, потому, что Мишка крепко взял меня за руку.

– Но мы нашли выход, – утешил нас Директор. – Мы добавим ещё один маленький подарок от нашего магазина. Пусть победители сами выберут свой приз!

Он ещё что-то говорил, но мы с Мишкой уже ничего не слышали от счастья.

В директорской клетчатой кепке лежало две бумажки. На каждой из них Директор что-то написал.

Я вытащила листок с кривой буквой «О».

А на Милочкиной бумажке была написана буква «М».

– И что это значит? – сердито спросила Милочка. Вид у неё был кислый, как будто за щекой она держала лимон.

– Итак, собака Ветка и её хозяйка получают главный приз номер один! Это изящный и очень удобный… О… О… Ошейник!!!

Ярко-розовый ошейник с блестящими камушками. Я попыталась представить в нём Ветку, но у меня ничего не получилось.

И тут я заметила, что папа изо всех сил шевелит бровями, и громко сказала:

– Спасибо!

– А теперь очаровательная собачка Любочка и её хозяйка… – Тут Директор покосился на сердитую Милочку и торопливо добавил: – Очаровательная хозяйка… получают главный приз номер два!

– А почему это у нас главный приз номер два? – возмутилась Милочка. – У Любочки такое же первое место!

– Ну хорошо, – быстро согласился Директор. – Пусть это называется главный приз… ещё один! Ваш приз – дружелюбный, жизнерадостный и чрезвычайно модный в этом сезоне… М… М…

Директор помолчал, чтобы все успели как следует поволноваться, и наконец вынул Милочкин приз из кармана.

И тут Милочка увидела его и закричала на весь зоомагазин:

– Мы-ы-ы-ы-ы-ышь!!!

Собаки лаяли, птицы в клетках хлопали крыльями и громко чирикали, Ветка прыгала на задних лапах, как настоящий охотничий зайчик, а какой-то малыш заревел басом. Ещё чуть-чуть – и у меня голова взорвётся от этого крика!

Хорошо, что я выше всех. Я сложила руки как трубу и в эту трубу завопила изо всех сил:

– Стоп!!!

У меня получилось не хуже, чем у режиссёра на съёмках.

Стало тихо, и все подняли головы.

Я ужасно не люблю, когда на меня смотрят все сразу, но делать было нечего. Надо было срочно что-то придумать. И я сказала:

– Давайте меняться!

– Как это – меняться? – удивлённо спросила Милочка.

– Вам – блестящий ошейник, а мне… ну… то, что очень модно в этом сезоне.

Я старалась не смотреть на Анино лицо.

Это просто ужас какой-то.

Что ни сделаешь – обязательно кто-нибудь останется недовольным.

– Ты точно хочешь, чтобы он жил у меня? – спросил Мишка.

Он всё ещё не верил своему счастью.

Аня на радостях отдала все свои деньги за клетку для мыши.

– Можно считать, что моя мышь выросла и уехала жить в другой город, – сказала я.

– На другой этаж, – захихикал Мишка.

– Я всё равно буду часто её навещать.

– Если захочешь, я могу приходить с ней к тебе, – сказал Мишка. А потом посмотрел на Аню и добавил: – Это была шутка!

Только что в магазине было полно народу – и вот никого не осталось.

Директор повесил на дверь табличку с надписью «ЗАКРЫТО».

Продавщица с зелёными волосами уже подметала пол.

И тут ко мне подошла Милочка.

– У тебя джинсы дырявые, – хмуро сказала она.

Из розовой сумки достала большущий цветок подсолнуха и протянула мне.

– Это такая штука, называется термонаклейка. Прогладишь её утюгом. Она приклеится, дырку никто не заметит. Держи. Будет красиво.

Лицо у неё всё равно было сердитое. Я даже «спасибо» не успела сказать – Милочка подхватила сонную Любочку, сунула её в свою сумку и ушла.

– Ты что, правда приклеишь на джинсы этот кошмар? – спросила Анька.

– Конечно, – ответила я. – Ты же слышала – будет красиво!

Даже самый длинный день всё равно когда-нибудь заканчивается.

Я лежала в кровати. Ветка храпела у меня под мышкой.

Мама помогла мне приклеить Милочкин подсолнух.

Наверное, я тоже засыпала, потому что мне стало казаться, что мы с Мишкой снова едем на Васином грузовичке. Мы обгоняем машины и троллейбусы. Резинки я потеряла ещё в парке, и теперь горячий ветер расплетает мои волосы.