355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Мария Барская » Любовь по порядку » Текст книги (страница 1)
Любовь по порядку
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 18:52

Текст книги "Любовь по порядку"


Автор книги: Мария Барская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Мария Барская
Любовь по порядку

I

Я еще немного поболтала с Альбиной ни о чем и, наконец набравшись мужества, вкрадчиво спросила:

– Аль, вы в эту субботу на дачу не собираетесь?

В ответ последовал настоящий взрыв:

– А я-то гадаю: что она полчаса воду в ступе толчет! Сидим, о погоде треплемся! А ей ключик от дачи потребовался! У Игоря снова засвербело в одном месте! Но самому ему трудно! Не может хату с койкой обеспечить! Да и зачем ему ломать голову или тратиться. Ты ему обеспечишь пристанище в лучшем виде!

Я разозлилась. Какое она имеет право меня поучать, да еще и оскорблять любимого мной человека!

– Тебе не кажется, что ты немного перегибаешь палку? – сухо спросила я. – И ключей мне твоих не надо. Я просто-напросто спросила, собираетесь ли вы на дачу.

Тебя мои поездки волнуют исключительно тогда, когда хочешь получить от меня ключик, – прежним тоном продолжила Альбина. – Нет, мне не жалко. Я тебе его дам. Но твой Игорь меня потрясает. Скоро юбилей будете праздновать. К десяти годам дело идет. Многие в законном браке так долго не живут.

– А мы именно потому и живем, что не в законном браке.

– Да вы вообще ни в каком браке. Твой Игорь женат на своей жене, – отчеканила она. – Вполне официально, законно, легально, давно и надолго.

– У нас гостевой брак.

– Гостевой – это когда люди не живут одним домом, но хотя бы расписаны. А вы мало того, что не расписаны, так и в гости друг к другу не ходите. Потому что у него дома семья, а у тебя – папа. И встречаетесь вы исключительно на нейтральной территории, когда очень приспичит.

– Алька, нас такие отношения вполне устраивают. Тебе не кажется, что именно это и есть самое главное? Может, потому мы и сохранили чувства друг к другу.

Ты, Танька, во всем, что касается Игоря, превращаешься в зомби. Нет, я просто тебе удивляюсь! Вот Игоря твоего такие отношения и впрямь устраивают. Чем мужику плохо? У него есть дом, семья, официальная жена, дети. А когда поразвлечься хочет – ты под рукой. Замечательно мужик устроился! И что характерно: нашел себе не девицу без рода, без племени, голую, нищую, а женщину самостоятельную и обеспеченную, которая от него ничего не требует. Наоборот, сама готова обеспечить ключиками от представительской квартирки…

– Алька, эти ключики мне достаются бесплатно, – вновь перебила я. – Но Игорь-то меня за свой счет на Кипр возил!

– Подумайте, какая жертва! Раз в десять лет на Кипр отвез!

– Он еще несколько раз прилетал за границу, когда я в командировках была. В Лондон. В Париж. Алька, мы пользуемся теми возможностями, которые возникают. И потом, почему Игорь должен за меня платить? Я, как ты только что заметила, вполне самостоятельный человек. Неплохо зарабатываю. Да, он получает больше меня. Но у него на шее жена, дети и два комплекта родителей, а у меня – один папа. Так что у нас даже повыше доход на душу населения. Кроме того, мне нравится ни от кого не зависеть. И наши с Игорем равноправные отношения меня тоже устраивают.

Ляпнув последнюю фразу, я прикусила язык. В некотором роде удар ниже пояса! Моя подруга Альбина целиком и полностью, со всеми потрохами и потомством, зависит от своего мужа Юры. Он ее хорошо обеспечивает, нет слов. Однако без его санкции она платья купить себе не может. Прежде требуется получить его разрешение и одобрение.

В чем-то я Юру даже понимала. Мера, быть может, не очень гуманная, но справедливая. Дай Альбине волю, она все товары на земном шаре скупит. Неугомонная и неуемная натура! Если она, например, отделала ванную по последнему слову моды и техники, но увидела у кого-нибудь еще более продвинутый вариант – пиши пропало. Только что завершенный ремонт уже не радует, и она начинает новую погоню за новинками. Не останавливай ее время от времени Юрий, они так бы и жили в перманентных переустройствах квартиры и дачи. Лишь благодаря его усилиям, ремонт происходит не одновременно в двух жилищах.

В момент нашего разговора очередной ремонт на даче как раз завершился, а в квартире еще не начался, и сил у Альки образовалось много. Видимо, потому она и решила меня повоспитывать. Собственные-то ее дети в количестве двух человек (мальчик и девочка) воспитанию уже не поддавались, поскольку стали студентами.

Алька все чаще с вожделением поговаривает о внуках. Меня подобные разговоры пугают. Лично я ощущаю себя едва вышедшей из подросткового возраста, хотя на самом деле мне – сорок один. Но одно дело просто сорок один и совсем другое – внуки в сорок один. Превратиться так рано в бабушку, по-моему, ужас! Бабушка, в общепринятом представлении, – это старушка. Последняя ступенька перед смертью. Не представляю, как человек в здравом уме может мечтать стать бабушкой! Алька объясняет мою позицию на ее счет запоздалым развитием. Мол, будь у меня взрослые дети, я бы ее поняла, а так и объяснять бесполезно.

– Равноправные отношения! – всплеснула руками подруга. – Где, интересно, ты их разглядела? Они, к твоему сведению, никогда равноправными не бывают. В любой паре один ведет, а другого ведут.

Ну так и есть! Задели ее мои слова о независимости!

– Если оба ведут, – продолжила она, – это как двуглавый орел: одна голова на запад, другая на восток, а тело на месте трепыхается. В результате выходит или тяни-толкай, или на разрыв идет.

– Мы, Алька, каждый ведем свою жизнь, а о совместной части договариваемся. И совсем наши с Игорем головы не в разные стороны смотрят. Мы повернуты лицом друг к другу и, выражаясь языком наших политиков, открыты для сотрудничества.

– А вот у вас все и неверно! – В пылу спора щеки у Альбины разгорелись, голубые глаза заблестели, а кот, дотоле дремавший на ее коленях, соскочил на пол и со свирепым шипением вылетел из гостиной. – Ты даже животное напугала! – укоряющее бросила мне она. – Так вот, что Экзюпери про влюбленных сказал, помнишь?

– Не помню.

– Влюбленные – это не те, кто смотрит друг на друга, а те, кто смотрит в одну сторону.

– Во-первых, мы уже давно прошли стадию влюбленности. Напоминаю о нашем десятилетнем стаже. Между прочим, мы даже критические семь лет пережили без взрывов.

– Да у вас из этого вашего стажа совместно проведенных от силы полгода наберется, – гнула свое Альбина. – Так что, считаем, стадия влюбленности еще не прошла.

– Да мало ли что твои классики наговорят, а вернее, напишут! Ляпнут, сами забудут, а люди потом еще сто лет цитируют как истину в последней инстанции. В одну сторону можно тоже смотреть по-разному. Например, в сторону развода, – взяла реванш я.

– Ох, Татьяна, подменяешь ты смысл в словах! Экзюпери совсем о другом говорил. В смысле единства взглядов на мир. А у вас с твоим Игорем единства нет!

– Как же нам удается столько лет оставаться вместе?

– Да вы именно что не вместе, а порознь. У каждого своя жизнь. Ваши встречи – это как поход в театр или там на показ новых моделей, способ хоть не надолго вырваться из серых будней. А настоящая совместная жизнь и есть в основном будни. Ими и проверяется совместимость. Выдержали, значит, останетесь вместе. А у вас испытаний-то никаких. Даже поругаться толком не из-за чего. Общее поле для ссор отсутствует.

Ох, не права моя подруга! Поле для ссор всегда находится, как только два человека оказываются вместе.

Самая страшная ссора разгорелась у нас с Игорем, когда мы однажды встретились в обеденный перерыв. Он мне случайно порвал колготки. Только не подумайте ничего неприличного. Уголком портфеля зацепил. А у меня после нашего свидания – переговоры. Запасных колготок, как назло, с собой не было, и мне потребовалось лишних пятнадцать минут на покупку новых и переодевание. И, вместо того, чтобы полчаса друг друга любить, мы пятнадцать минут бешено ругались. Несколько месяцев потом даже не звонили друг другу. Игорь простить мне не мог, что я из-за какой-то ерунды отравила ему день и настроение. А он так старался, чтобы добыть нам квартиру для встречи!

Об этом случае я рассказывать Альбине не стала. Просто отметила:

– Ссоримся мы, как любая другая пара, и испытания у нас есть. Встретиться, когда хочешь, отнюдь не всегда удается. То работа мешает, то мой папа что-нибудь учудит, то Иго-рева семья. Дети болеют. Жена требует, чтобы домой пораньше вернулся. То они в отпуск уедут, то на дачу. Я умираю, хочу его видеть, а он – там. Хоть волком вой!

– О том и речь! Испытания одной тебе достаются. Ты сидишь дома с папой и волком воешь. А у него нормалек! Семья, дети, домашний уют. Очень славненько себя ощущает.

– Это по твоему мнению. Не допускаешь, что он там тоже волком воет?

– Не допускаю! – отрезала Аля. – Вой он там постоянно волком, давно бы к тебе ушел. Бросил бы и жену, и детей, даже не оглянулся бы. Мужики никогда не живут там, где плохо. Не-ет, его собственная семья устраивает. Одна ты, наивная, этого не видишь и не хочешь понимать.

– Зачем же ему я, если у него такой рай в семье?

Для разнообразия. С тобой ему тоже хорошо. Зачем же отказываться. Тем более никаких обязательств. Постоянная любовница, с точки зрения мужика, это даже не измена. Ручаюсь, он гордится собой. Вот, мол, я и жене верен, и тебе! Но при этом семью свою он воспринимает всерьез, готов нести за нее ответственность и выполнять обязательства. А вот готов ли он к этому по отношению к тебе? Очень сомневаюсь. Ты ведь в его представлении – независимый человек, который сам за себя отвечает. Вы договариваетесь, встречаетесь, а расстались – и ты исчезаешь из его жизни. И что там с тобой происходит, его совершенно не касается. Потому что это и есть условия ваших отношений. Не веришь – можешь проверить. Заболей, например, ты по-серьезному…

– Альбина, типун тебе на язык! Подруга моя послушно поплевала через левое плечо, однако продолжила:

– Вот попади ты в больницу, думаешь, он за тобой ухаживать станет? В лучшем случае появится один раз с тремя гвоздиками, а потом испарится, возможно, навсегда. Зачем ему лишние хлопоты? Ты у него ассоциируешься с развлечением, отдыхом, радостью. Этим ему и нравишься. Никакого напряга. А начни ему доставлять хлопоты и волнения, мигом смоется.

– Аля, ты не права.

– А ты попробуй, попробуй.

– Специально, что ли?

– Ну не по-настоящему же серьезно заболевать?

– Что ты к болезням прицепилась.

– Необязательно болезни. Любое сойдет. Главное, чтобы он оказался вынужден из-за тебя посуетиться. Вот скажи, Игорь, помимо организации ваших встреч, для тебя лично, вне своих интересов, что-то сделал?

Я задумалась. Вроде и впрямь ничего. Не приходилось. До сих пор мне удавалось справляться с собственными проблемами самостоятельно. Однако у меня не возникало сомнений: если понадобится поддержка Игоря, он мне не откажет. И я ему не откажу. Все, что возможно, сделаю. О чем Альбине и сказала.

– О тебе речи нет. Естественно, сделаешь. А вот он точно сбежит.

Я не выдержала:

– Аля, ну почему ты Игоря так не любишь? Человек ничего плохого тебе не сделал! Или ты, когда на него глядишь, начинаешь думать, будто и Юрик твой может так же… ну, на сторону…

Это был очередной запрещенный прием. Но меня давно бесило Алино отношение к Игорю. Все десять лет она говорит про него сплошные гадости! Ладно еще сначала. Но за такое-то время разве нельзя было привыкнуть и сообразить, что наши отношения – не легкая интрижка, а вполне серьезная связь! Так ведь нет: зудит и зудит! Якобы из лучших побуждений. Меня ей, видите ли, жалко! А то, что я нашим с Игорем вариантом вполне довольна, понимать не хочет. Или я права, и наша связь рождает в ней страх? Стоп! Красный свет! Опасность! Такое может произойти и с ней! Только она, в отличие от Игоревой жены, может оказаться в подобном треугольнике пострадавшей. Мы с Игорем как бы служим для нее постоянным неприятным напоминанием: и хорошего мужа могут увести.

Внешне, однако, Альбина и бровью не повела. Лишь бросила:

– Таня, дорогая! Игорь твой – не наличие, а отсутствие личной жизни! У меня впечатление, что ты именно потому за него и держишься. Боишься, что, если вы с ним расстанетесь, тебе придется заняться устройством настоящей личной жизни. А именно это тебя и пугает. Ведь личная жизнь – не просто в постели покувыркаться. Тут надо отношения с человеком выстраивать. Даже у тех, которые в одну сторону смотрят, характеры все-таки разные. Поступаться собой придется – привычками, принципами, эгоизмом. А дети пойдут – уже не два характера, а три, четыре…

Я ушам своим не верила. Альбина читает мне лекцию о семье и браке!

– Ты своей Анжеле об этом рассказывай! – взорвалась я. – А мне, как-никак, за сорок! Жизнь повидала! Целым коллективом руковожу! Наверное, понимаю, как с людьми обращаться!

– Не кипятись, подруга, – с обезоруживающей мягкостью произнесла Аля. – На коллектив ты можешь ногами натопать, а дома такой трюк не пройдет. Раз не поняла, второй. Третий раз разозлила – он ушел. Одна осталась. А если с детьми – еще хуже. Долго потом тебя будут спрашивать: почему папа нас теперь не любит?

– Альбина, так, может, мне и не надо замуж? Так проще и спокойнее.

– Надо. Иначе не говорила бы, что волком воешь. Упрямая ты.

– Про упрямство кто бы говорил.

Ладно, ну их, этих мужиков. Не стоят они того, чтобы нам с тобой из-за них ругаться. Хочешь жизнь калечить со своим Игорем – пожалуйста. Дело твое. И ключ я, естественно, тебе дам. Даже очень удачно. Заодно проверишь, как там терраса. А то очень волнуюсь, закончили ли эти ироды пол? Там одна доска болталась. Возле самой двери. И еще в одном месте плохо состыковывалась с плинтусом. Я тебе сейчас план нарисую где. Сама бы, конечно съездила, но нас с Юриком друзья на два дня к себе на дачу звали день рождения праздновать. Это совершенно противоположный конец Подмосковья. Думала, думала, но никак время не выкраивается, чтобы в свои владения заскочить. А ты уж как следует проинспектируй. Я их предупрежу.

Меня охватила тревога. Лишняя компания нам с Игорем была совершенно ни к чему. Рабочие покоя нам не дадут. Примутся постоянно что-нибудь спрашивать, воруя у нас драгоценные минуты!

– Аля, они там в субботу будут?

Успокойся, в субботу они отдыхают. Ты просто проверь и мне доложи. К субботе они обещали выложить новой плиткой дорожки, подправить угол фундамента у террасы – сами отбили, таскали что-то и задели. Ну не руки у людей, а крюки! В подвал загляни непременно! Там полки. Они ошкурить их обещали. А то, представляешь, лаком покрыли, а поверхность не обработали. Все такое шершавое! Занозиться можно! Велела переделать. Ох, не хотелось им! Мы же залачили, говорят, какая вам вообще разница, здесь же кладовка, а не парадный зал. Я отвечаю: моя кладовка, мне и решать, какие полки в ней должны быть. Небось своей жене не позволите занозы сажать. Так представляешь, Татьяна, два раза уже обманывали. Приезжаю: опять все шершавое. Этой полкой вместо наждака можно пользоваться. Как деньги платить, так я, а как по-человечески за них работать – извини-подвинься. На каждом шагу норовят схалтурить. Хоть немного, но не доделают. Совсем чуточку. Всю лестницу соберут, поставят, а последнюю ступеньку обязательно не прибьют. Потом ездишь туда и каждый раз дыру им в башке делаешь: «Прибейте ступеньку, прибейте, пожалуйста!» Сейчас, отвечают. В следующий раз – ступенька так и не прибита. И ничего. Совесть их по ночам не мучает. Будешь смеяться: заднюю стену дома красили. Краску сами рассчитывали, сами покупали. Покрасили. Кусок метр на метр остался. На него не хватило. И именно этот цвет из продажи пропал. Мы с Юркой измучились, пока нужный колер смешали – пришлось три разные банки покупать. Не проще ли было высчитать сразу нужное количество, но с запасом. В результате дешевле бы обошлось. Умру я когда-нибудь с этими рабочими и этими ремонтами! Я засмеялась.

– Ты ведь сама постоянно их затеваешь. Был у тебя нормальный дом нормального цвета. Жила бы да радовалась.

– Нам террасы не хватало. Она такая солнечная, воздушная получилась! Прелесть!

– Обещаю скрупулезно изучить твою прелесть сверху донизу и сообщить о недоделках, если таковые найдутся.

– Обязательно. Обязательно, Таня!..

Поздним теплым вечером я возвращалась домой. В сумке у меня лежала заветная связка ключей. Поставленная задача была выполнена, однако никакой радости я не испытывала. Альбина все-таки умудрилась отравить мне предвкушение встречи!

II

Весь путь до дома я продолжала злиться на Альбину. Зачем читать нотации взрослому человеку? Ведь не дочка я ей, не сестра. Близкая подруга – действительно. Сто лет дружим. Однако это еще не повод для того, чтобы меня поучать. Не хочешь пускать к себе на дачу, пожалуйста. Но если уж пускаешь, почему нельзя этого сделать молча, без комментариев?

Да, моя жизнь кардинально отличается от ее собственной. Люди-то разные. Как говорится, что русскому здорово, то немцу смерть. Дело, естественно, не в национальности, а в складе характера. Одному для полного счастья необходимо собрать под одной крышей родителей супруга, десять детей. И лишь в подобном случае он ощущает себя спокойно и радостно. Другой, наоборот, целую жизнь проведет один как сыч и будет счастлив тем, что его никто не трогает. Поменяй их местами, оба станут глубоко несчастны. Ну нет на свете рецепта единого счастья!

Я ни разу не выходила замуж. Своей жизнью тем не менее довольна. Зато моим замужним знакомым покоя не дает мое, по их мнению, одиночество. Раз они состоят в браке, значит, и мне необходимо обрести тот же статус. Ведь это и есть вершина человеческого счастья и то, к чему обязательно должна стремиться каждая женщина.

Мое независимое положение вызывает у них стабильно нервную реакцию. То ли завидуют мне, то ли пугает их мой образ жизни и, глядя на меня, они начинают задумываться, что можно по-разному строить свою судьбу. Во всяком случае, каждая пытается подыскать мне жениха. Даже Альбину, которая знает меня дольше и лучше других, периодически охватывает раж сватовства.

Наличие Игоря совершенно ее не смущает! Почти каждый раз, когда у них народ собирается, подсаживает ко мне какого-нибудь бесхозного хахаля. Когда Алька с Юриком еще только поженились, мужики были холостые, молодые и относительно симпатичные. С некоторыми я даже какое-то время встречалась. Прошло время, и появились первые разведенные Юриковы знакомые. Иных я даже помнила с того периода, когда они были еще при женах. Алька кипела: «Такая разборчивая! Ну ни один ее не устраивает! Никак, принца ждешь на белом коне?» Я неизменно ей отвечала: «Нет, белого коня на принце».

Годы шли. «Женихи» мои теряли форму, лысели и становились при этом, как ни странно, все более навязчивыми. Отчего-то каждый из них усматривал во мне решение своих насущных проблем. Одному срочно требовалась приличная женщина, чтобы воспитывать его троих детей. Его собственная жена, родная мать этих детей, не выдержав, сбежала к другому мужчине. Мне ее дети, впрочем, тоже не слишком понравились: горластые, распущенные и вредные. Возможно, я с ними и нашла бы общий язык, но их папаша был жутко противный: нудный, въедливый и патологически жадный.

– Зато благодаря скупости он богатый, – убеждала меня Альбина. – Жила бы как у Христа за пазухой.

Именно в этом я сильно сомневалась. Если на всем экономит, то и на мне будет. А главное, ничегошеньки я к нему не чувствовала, даже жалости. Сплошное отвращение.

Другой кандидат от Альки явно пытался решить за мой счет жилищный вопрос. Жена его выставила в прямом смысле на улицу. Квартира принадлежала ей. Юрик временно приютил его на даче, но Альбине это очень не понравилось. Грязь развел, жаловалась она мне. Поэтому требовалось срочно его женить. И, естественно, лучшего варианта, чем я, она не придумала.

Я, как щитом, прикрылась папой.

– Алька, разве не понимаешь? Отец мой его на порог не пустит. И в результате он все равно окажется на улице, а потом – снова на твоей даче. Нет, ты ищи ему невесту с необремененной квартирой.

О том, что мне этот субъект тоже не нравился, я уж не говорю. Поразительное в нем было сочетание рохлистости и суетливости. Меня от него воротило!

Алька, к счастью, вняла моим доводам и оперативно подыскала новую жертву – здоровенную такую бабищу, хозяйку магазина мужского белья. Той, как ни странно, дохлик пришелся вполне по душе. Она взяла жениха в оборот, и год спустя я его не узнала. Изменился разительно! Расправился, приосанился. Суетливость исчезла, а рохлистость превратилась в степенность. Жена его гордо поглядывала на творение рук своих. Воистину люди нашли друг друга!

А совсем недавно я испытала подлинный психологический шок и впервые задумалась о своем возрасте.

Меня пригласила в гости приятельница Наташка. Я несколько удивилась. Обычно она меня к себе не звала, мы у Альки общались. А тут вдруг приглашение! Отказываться не стала. Люблю шашлыки на природе. Игорь вечером все равно был с семьей, и я чувствовала себя совершенно свободной.

Поехали с Алькой и Юриком. У Наташки на даче полно народу. Клоунов каких-то позвали, шариков разноцветных понавешали. На мой взгляд, все это подходило больше для детского праздника, но взрослые радовались, как дети. Впрочем, и ребятни там было много – к Наташкиным двум дочерям присоединились мальчишки и девчонки соседей. Вот взрослые с ними и будто соревновались в веселье. Игры затеяли. В мешках прыгали. И с сырыми яйцами в ложках бегали.

В подобной кутерьме меня и познакомили с мужиком. Приятный дяденька. Лет на пятнадцать постарше меня и единственный без пары. Он мне понравился. Вполне привлекательный, ухоженный, сразу ко мне внимание проявлять начал, однако так ненавязчиво, аккуратно и без излишних фамильярностей. На брудершафт выпить не предлагал. Я даже как-то расслабилась.

Ему я тоже приглянулась. И вот мой кавалер пошел в мешках прыгать. Наверное, хотел продемонстрировать, что еще парень хоть куда. И выиграл гонку. Приз даже получил – желтенького плюшевого зайчика. Возвращается ко мне довольный, улыбка до ушей. Ясно, думаю, сейчас зайчика отдаст мне. Вдруг к нему Наташина младшая дочь подбегает и кричит:

– Дедушка! Дедушка! Это ты для меня выиграл?

Меня словно обухом по голове огрели! Бог ты мой! Наташин отец! Как же я раньше не заметила? Они ведь одно лицо! Ну, Татьяна, доросла! Пора тушить свечи, если тебя уже собрались пристроить к подружкиному папе!

Папа-дедушка тем временем, одарив меня виноватой улыбкой, вручил зайчика внучке.

– Видите, Таня, как получается. Хотел совершить рыцарский поступок, выиграть турнир и преподнести прекрасной даме добытый в честном бою приз…

– По-моему, зайчик нашел достойную хозяйку, – перебила я. – Он вашей внучке подходит гораздо больше, чем мне.

Он жалобно улыбнулся.

– Симпатичный ребенок, – продолжила я. – Верно, похожа на Наташу в детстве?

Кавалер мой окончательно сник.

– Совсем не похожа. Наташа была тихой, спокойной, а эта заводная. Вы что, не любите плюшевые игрушки?

Оригинальный заход! Отвечать решила честно:

– Знаете, как-то к ним равнодушна. Да и вроде не по возрасту.

– А Наташа до сих пор любит, – зачем-то сообщил он.

– А мой папа, – подхватила я, – мы с ним вдвоем живем, ужасно не любит. Пыли, говорит, много собирают, и пылесосить тяжело. Мне в прошлом году на работе к юбилею преподнесли огромного лохматого медведя. С меня ростом. Отец извелся. Понимает, он у меня бывший военный. Зациклен на порядке и чистоте. Хозяйство на нем. Я ведь работаю целыми днями. Да, в общем, даже и хорошо. Иначе ему заняться было бы нечем. Так вот, папа медведя этого так пылесосом скреб, что он через полчаса стал лысым. А пыль все равно никуда не девалась. Стоило по медведю стукнуть, клубы поднимались. В результате выкинули.

– А юбилей это… сорок? – с надеждой поинтересовался дедушка-папа.

– Что, тяну на пятьдесят? – решила выяснить я.

– Совсем нет. Я, наоборот, боялся, что вы моложе Наташи.

Ясненько. Возможности свои прикидывал. И опасался чересчур большой разницы в возрасте. Воспримем как комплимент. Наташка-то моложе меня на три года.

– Просто хорошо сохранилась, потому что веду здоровый образ жизни.

– В смысле здорового питания? То-то смотрю, вы к сладкому не притронулись. И в фитнес-клуб, вероятно, ходите. Сейчас модно. Наташка тоже давно хочет начать, но не получается.

– Нет, я другое имею в виду под здоровым образом жизни. А именно, отсутствие мужа и детей, – глядя ему в глаза, пояснила я.

Он стушевался.

– Э-э, и-и… Вы действительно считаете этот подход здоровым?

Я в конец обнаглела.

– Но результат-то налицо. Меньше забот, меньше хлопот. И нервная система цела.

– Да-а, – жалобно протянул он. – В определенном смысле логика есть. Однако вам не приходит в голову, что вы при этом многое упускаете? Семья ведь не из сплошных забот и проблем состоит, но и из радостей.

– У меня тоже полно своих радостей. И, уверяю вас, гораздо больше, чем если бы я была чьей-нибудь женой.

Теперь на него было жалко смотреть.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно! – заявила я. – Вот гляжу на своих замужних подруг и вижу: у них на первом месте дети, потом муж. Бывает наоборот. Потом – собака. Потом еще кто-нибудь – мама, папа, дедушка, бабушка. Но неизменно одно: сама она – на последнем месте. Вечно подавляет собственные желания, то и дело себя ограничивает. Сперва должно быть хорошо домашним. Ну и когда же ей радоваться? До нее очередь никогда не доходит.

– Ну, вы и хватили, – развел руками папа-дедушка. – Ведь когда хорошо домашним – это тоже радость. Может, она ради этого и живет.

– Только почему жертвовать вечно должна она? Почему никто не живет ради нее?

– Таня, вы, верно, не замечаете. В нормальных семьях обе половины чем-нибудь поступаются. Жена ради мужа, муж ради жены. Взаимный и обоюдный процесс.

– То есть все приносят себя в жертву. А зачем, позвольте спросить?

– Чтобы быть счастливыми.

По тому, как быстро он ответил, я поняла: слова эти у него заготовлены очень давно, и, вероятно он ими многое объяснял на протяжении своей длинной жизни. Себя, наверное, уговаривал, когда Наташина мама еще была жива, а у него возникали соблазны.

– А я и так счастлива. Без постоянных жертв. Положа руку на сердце, дело обстояло не совсем так, но не докладывать же ему об этом!

С грустью и сожалением поглядев на меня, он сказал:

– Видно, у нас с вами диаметрально противоположные взгляды на мир.

– Мне тоже так кажется, – жестко бросила я.

Он понуро удалился в дом, больше ни разу за этот вечер ко мне не подходил, после не звонил и даже приветов через Наташку не передавал. А она Альбине нажаловалась. Мол, твоя Татьяна папулю моего обхамила, только он не признается как. Но я-то вижу: неделю ходил точно в воду опущенный.

Альбина, конечно, мне проработку устроила, но в тот раз я ее мигом поставила на место. Сама виновата! Могла бы и предупредить! Знай я заранее, к Наташке бы не поехала. Вы еще дедулю бы мне в инвалидной коляске вывезли!

– Не понимаю, чем ты недовольна, – пожала плечами подруга. – Вполне еще куртуазный мужик. При делах. Окрутила бы, вышла замуж, родила бы. После половина состояния бы досталась. Гарантирую. Максим Максимович всю жизнь о сыне мечтал, а получилась одна Наташка. Жена постоянно болела. А Наташка тоже парня не сдюжила, двух внучек ему родила. Не умеешь перспективно мыслить.

– Альбина, я не робот по производству мальчиков от пожилых мужей. Мне бы, по меньшей мере влюбиться сначала надо. Но, увы, мое сердце занято.

Я тихонечко отомкнула замок, не стала ни в домофон звонить, ни в дверь. Однако отца моего не обманешь. Он мигом выскочил в прихожую.

– Ты где так долго ходишь?

– Прекрасно тебе известно, что собиралась к Альбине. У нее и засиделась. У тебя что-то произошло?

– Нет, но я волновался.

– Папа, у меня при себе мобильник. И Алин телефон ты знаешь.

– Не привык людей понапрасну тревожить.

– Никого ты не потревожил бы. Особенно если бы позвонил на мой телефон.

– Звонки с городского очень дорогие.

– Папа, во-первых, теперь это совсем недорого. Во-вторых, мобильный мне фирма оплачивает. Сто раз тебе уже объясняла.

– Значит, по-твоему, раз чужие деньги, их можно бесконтрольно тратить! – Отец возмущенно засопел. – Извини, но я привык мыслить по-государственному.

Папа, мои буржуи от твоего звонка не разорятся. Наоборот, твое классовое сознание должно радоваться от того, что ты их используешь. Это малая компенсация зато, как они меня эксплуатируют.

– Кто тебя эксплуатирует, кобыла ты здоровая! Люди тебя наняли, чтобы ты работала, а не по телефону трепалась.

– Три четверти моей работы состоит из переговоров по телефону.

– Больше бы дело делали, меньше говорить бы пришлось.

– Твоими бы устами, папа, да мед пить. Моя работа как раз в том и состоит, чтобы уговаривать и договариваться.

– Потому что не настоящая это работа, – буркнул он.

– Какая же настоящая? Чертить? Но теперь чертежи компьютеры делают.

– Да. Теперь все не так, – хмуро пробормотал он.

– Просто функции человека изменились, – продолжила я. – Люди с высшим образованием теперь думают или говорят. Изредка – то и другое вместе.

– Вот ты и болтаешь.

– Что поделать, папа. За болтовню мне и деньги платят. Болтать тоже надо уметь, чтобы толк вышел.

– Не знаю, какой может быть толк, если ты точилки продаешь.

Опять он за свое! Когда-нибудь не выдержу и взорвусь. Тысячу раз ему втолковывала, что работаю в российском филиале крупной международной фирмы, которая владеет производством товаров нескольких известных марок и занимается их распространением. Шариковые ручки. Перьевые ручки класса люкс. Одноразовые зажигалки, бритвы, пена для бритья, карандаши…

Точилок мы как раз не производим. Однако к очередному юбилею фирмы для VIP-клиентов была изготовлена эксклюзивная партия автоматических точилок для карандашей с нашим логотипом. Несколько экземпляров было подарено особо отличившимся в тот год сотрудникам, и я оказалась в их числе.

Карандашами я не пользуюсь, точилка была мне совершенно ни к чему, и я на свое несчастье подарила ее папе. Он, как бывший военный инженер, обожает хорошо заточенные карандаши.

Сей уникальный агрегат меня сгубил. С той поры папа прочно и навсегда утвердился во мнении, будто я торгую точилками. Раньше он, видимо, имел весьма туманное представление о роде моих занятий. Зато, получив от меня подарок, разом осознал глубину моего падения.

Теперь, когда его спрашивали, чем я занимаюсь, он со скорбным видом отвечал:

– Точилками торгует. А ведь училась на филолога! Институт с красным дипломом закончила! Работала по специальности. И вот результат!

– Отец, перестань меня позорить! – увещевала я. – При чем тут точилки!

– Плохие точилки! – перебивал он. – Халтура! Карандаш под неправильным углом затачивают.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю