Текст книги "Мифы мировой истории (От Адама до Потсдама)"

Автор книги: Мария Баганова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Самая тонкая талия – Полер

Актриса и певица Эмили-Мари Бушо выступала под псевдонимом Полер. Эта актриса славилась на весь Париж своей изумительно тонкой талией – не более 13 дюймов (примерно 34 см). Она часто рекламировала корсеты, и эти ее фото с предельно утянутой талией, восхищавшие современников, сейчас скорее пугают.

Полер родилась в 1874 году в Алжире, где отбывал ссылку ее дед. С раннего детства она пела в алжирских кафе, а в 16 лет приехала в Париж, где стала выступать в мюзик-холлах. Тугие корсеты не повредили ее здоровью: Полер выступала как драматическая и опереточная актриса, танцевала, пела, снималась в кино, позировала Тулуз-Лотреку и Антонио де ла Гайдара. Умерла она в возрасте 65 лет. Незадолго до смерти в одном из интервью Полер выразила сожаление, что, несмотря на обилие ролей, ей так и не довелось сыграть роль «хорошей женщины».

Жан Лоррен написал о ней: «Полер! Возбуждающая и возбужденная Полер! Не обычная женщина, каких вы знаете много, а хрупкий росток с талией, стянутой до невыносимой боли, которую едва можно вытерпеть без стона. Кажется, что это изумительно стройное тело, зажатое в тесный до судорог корсет, готово вот-вот переломиться.

Под ореолом замысловатой шляпки, украшенной султаном из разноцветных листьев, – большой чувственный рот; огромные черные глаза, обрамленные темными кругами, умеряющими накал ее зрачков. Этот зловещий лик Саломеи, заставляющий вспомнить о фосфоре, сере и красном перце, обрамляют жесткие непокорные иссиня-черные волосы. Возбуждающая и возбужденная Полер!

Дьявольская мимика, быстрая речь и изумительный танец! Желтая юбка высоко вздымается, обнажая ноги в слишком коротких чулках, Полер подпрыгивает, вспархивает, извивается, выгибается дугой, в танце участвуют ее бедра, спина, живот, все выпуклости ее тела. Гибкая, словно ивовый прутик, она кружится, свивается в спираль, крутится как юла, дрожит как осинка на ветру, полностью отдаваясь музыке и словам песни! И лишь когда танцовщица замирает, публика, до того сидевшая в оцепенении, взрывается аплодисментами».

Мюзидора
(1889–1957)

Выражение «женщина вамп» знают все. А многие ли задумывались над его происхождением? Почему вдруг роковую красотку стали сравнивать с вампиром? Случилось это в 1915 году, когда на экраны вышел фильм-сериал Луи Фейада, который так и назывался «Вампиры». Речь в нем шла о банде воров и убийц, которые на самом деле кровь не пили, а лишь использовали символику вампиризма. О том, какие мрачные подвиги они совершали, можно понять из названий серий: «Красная криптограмма», «Призрак», «Исчезновение мертвеца», «Сатана», «Составитель ядов», «Владыка грома», «Прерванный праздник», «Кровавая свадьба» и т. д.

Главную злодейку – прекрасную, обольстительную, умную, сильную и ловкую – звали Ирма Веп. Это была анаграмма слова «вампир». Она выдавала себя то за светскую львицу, то за певицу варьете, то за простую телефонистку или горничную.

Отправляясь «на дело», Ирма Веп любила надевать черное обтягивающее трико.

Надо указать, что Мюзидора была не первой актрисой, облачившейся в столь откровенный наряд. До нее на французских экранах блистала Жозетта Андрио (1886–1942). Эта дама не была писаной красавицей и до киносъемок никогда не выступала на сцене, зато она занималась верховой ездой, плаванием, велосипедным спортом и акробатикой. Один из кинорежиссеров, специализировавшийся на криминальных боевиках, оценил ее спортивную подготовку и предложил сняться в нескольких приключенческих фильмах. И завертелось! Героиня Андрио – шпионка-патриотка Протея выслеживала вражеских агентов, воровала секретные документы, спасалась от погони, выделывала акробатические трюки, демонстрировала приемы джиу-джитсу… Словом, была настоящей «роковой женщиной» – героиней нового, XX века. Именно в фильмах о Протее впервые появилось знаменитое эффектное черное трико, впоследствии ставшее «униформой» многих киношных злодеев и их антагонистов. Оно было сшито из плотной хлопчатобумажной материи и обрисовывало спортивную фигуру Жозетты, целомудренно скрывая подробности.

В отличие от наряда Протеи, трико злодейки Ирмы Веп было шелковым и очень тонким, хоть и непрозрачным. Оно сидело на актрисе, словно вторая кожа. Да и внешне Мюзидора была совсем иной: бледная худенькая стройная брюнетка с огромными черными глазами – она принадлежала к самому модному в то время типу женщины.

Настоящее имя роковой красавицы было Жанна Рок, а псевдоним, в переводе с греческого означающий «Подарок муз», она позаимствовала из одного старинного романса.

Как и многие актрисы того времени, Мюзидора сначала получила известность на сцене, выступая в престижных театрах «Монпарнас» и «Фоли-Бержер». В кино она впервые снялась совсем не в роли роковой аристократки: в ленте «Тяжкий крест» она изображала молодую заводскую работницу. Конечно, это была не совсем ее роль. Но «Тяжкий крест» посмотрел знаменитый режиссер Луи Фейяд и немедленно предложил актрисе сняться в «Вампирах».

Фильм произвел сенсацию, им восторгались Луи Арагон и Андре Бретон, Мюзидора в одночасье стала звездой. Зрители восхищались не только ее красотой и актерской игрой, но и тем, что она сама исполняла все многочисленные трюки в фильме.

«Это была гениальная картина. Это почище „Фантомаса“ было. И гораздо лучше сделано. Гораздо лучше по всему: по построению, по игре актеров», – писал о фильме молодой Леонид Трауберг.

Но – увы – Фейяд оказался жертвой собственного таланта: зло в его фильме получилось слишком привлекательным – во многом благодаря Мюзидоре. «Вампиров» обвинили в том, что они увеличивают число реальных преступлений, и администрация банка-спонсора прекратила финансирование.

Мистангетт

Известный советский конферансье А. Г. Алексеев, вспоминая 20-е годы, писал, что «певицы делились тогда у французов на три жанра: cantatrice – это певица как таковая, diseuse á voix – не певица, а исполнительница, но с голосом, и просто diseuse – это исполнительница, у которой голоса для пения нет, но есть большая выразительность. Была еще разновидность – chanteuse – у этих не было ничего, кроме манерничанья, фривольности, пикантности, эротичности; этих у нас в России называли просто шансонетками».

Трудно сказать, к какой категории относилась Мистангетт – но была она настоящей звездой. При крещении ей дали имя Жанна-Флорентина, по фамилии Буржуа, и родилась она в 1875 году в семье разнорабочего и портнихи, живших в небольшом городке под Парижем.

В десятилетнем возрасте Жанна-Флорентина впервые выступила на сцене кафешантана. Так назывались рестораны или кафе со сценой для выступлений. Обычно эти заведения были самой низкой пробы, исполнялись там фривольные (порой и просто вульгарные) песни, а певицы зачастую не умели петь. Некоторые этому постепенно учились, а другие предпочитали привлекать публику ужимками и кривляньем.

Тощая, немного нескладная, с выразительной дерганой пластикой, которую иные критики называли «эпилептичной», Мистангетт была совершенно во вкусе времени. Она являла редкостную выразительность в пантомиме, умела смешить, и в начале 90-х к ней пришел настоящий успех. Произошло это после выступления в театре «Трианон» и в популярном кабаре «Эльдорадо». Следующей ступенью стало «Казино де Пари», затем – знаменитые «Фоли-Бержер» и «Мулен Руж».

Ее величали королевой мюзик-холла. Ноги Мистангетт считались самыми длинными и стройными в Париже. В 1919 году она застраховала их на сумму в полмиллиона франков, а спустя несколько лет повысила ее до трех миллионов. Банковский эксперт, в чьи обязанности входило осмотреть «предмет страхования», на вопросы журналистов ответил, что нашел ноги Мистангетт «в отличной сохранности». А ведь ей уже было за пятьдесят!

Именно Мистангетт придумала «корону» из множества страусиных перьев, ставшую теперь привычной для танцовщиц варьете. Этот убор тоже был застрахован на крупную сумму. Его привозили из банка, где он хранился в отдельной ячейке и специальный человек следил, чтобы с ним чего-нибудь не случилось.

Однажды репортер «Таймс» спросил актрису, в чем секрет ее популярности. «Это магнетизм, – улыбаясь, ответила актриса. – Я говорю публике: ближе, идите ближе… вот они и тянутся ко мне».

Ее умение непринужденно общаться с публикой и остроумно шутить позволяло Мистангетт выступать не только как певице, но и как конферансье. Ну и штучки она порой выкидывала! Однажды устроила конкурс среди зрительниц на самую элегантную шляпку и принялась обсуждать головные уборы сидящих в зале дам. Одни чувствовали себя польщенными, другие смущались, кто-то негодовал, зато остальная публика покатывалась со смеху!

Мистангетт любила шокировать публику. Она ставила номера с большим количеством девушек, исполняющих канкан. «Прошли те времена, когда считалось непристойным показывать подвязки чулок», – пелось в одной из ее песенок. «Бомбой» стал ее номер «Танец апаша», в котором партнер, изображавший уличного хулигана, грубо швырял партнершу и таскал ее по сцене, намекая на садомазо.

Достигшей громкой славы Мистангетт одного театра показалось мало, и она попробовала свои силы в кино, снявшись в немом фильме «След, или Красная рука». Оказалось, что даже лишенная голоса любимая актриса нравится публике. Она продолжила кинокарьеру и снялась более чем в 50 фильмах, в том числе в голливудской версии романа Виктора Гюго «Отверженные» (1912).

Пожалуй, единственной ее неудачей было турне в США, которое певица предприняла уже в возрасте 75 лет. Свидетелем ее не слишком триумфального возвращения на родину стал Александр Вертинский: «Сенсационным событием было возвращение знаменитой парижской „ведетты“ Мистангетт, ездившей на гастроли в Америку. Уехав туда на три года, она вернулась через три месяца. По-видимому, ее там „не поняли“. Кстати, в это время ей шел 75-й год, что, впрочем, не мешало ей блистать на сцене. В Париже женщина не имеет возраста и до сорока лет вообще считается „подростком“. Молодых женщин парижане не любят.

Парижане – прирожденные конферансье. Стоя на углу бульвара Распай, я однажды слышал следующий разговор двух уличных продавцов, из которых один продавал подтяжки, а другой – пятновыводчик. Каждый из них расхваливал свой товар, ловко пересыпая свою речь злободневными остротами на политические и иные темы.

– Ты слышал, Жан, – кричал один из них другому, – американцы с нас требуют военные долги? А? Что ты на это скажешь?

– Хороши союзнички! – не переставая освежать пятновыводчиком чью-то грязную фуражку, отвечал Жан. – Чего они от нас хотят, в конце концов, эти янки? Мы же им послали Мистангетт! – возмущался он.

– Да, но ведь они ее нам вернули! – добросовестно пояснял первый.

– Ну и что же из этого? Мы ведь их об этом не просили, – спокойно парировал Жан».

В 1951 году Мистангетт покинула сцену, написав три года спустя книгу мемуаров «Вся моя жизнь» («Toute та vie»).

Мистангетт умерла 5 января 1956 года в возрасте 80 лет, но до последнего дня сохраняла свою удивительную привлекательность и обаяние.

«Ее манера двигаться была верхом изящества. Но было в ней больше, чем просто очарование, – она была Парижем, символом и веселья, и хорошего настроения, и храбрости, и сердца», – сказал о Мистангетт Морис Шевалье.

Суфражистки

Но жили в то время и другие женщины, не столь изысканные и утонченные, но умные и сильные. Их называли суфражистками или феминистками. К сожалению, к настоящему времени смысл этого термина совершенно искажен. Не удосуживаясь заглянуть в словарь, невежественные люди называют феминистками озлобленных муженаневистниц, хотя изначально это значило совсем другое.

В большинстве европейских стран в XIX веке права женщин были примерно такими же, как у детей: закон не рассматривал женщину как самостоятельную личность, а лишь как принадлежность своего супруга, его одушевленное имущество. Муж нес ответственность за свою жену, и должен был по закону ее защищать, а жена обязана была повиноваться ему во всем. Замужняя женщина не имела права владеть собственностью, вести дела или заключать сделки. Доходило до курьезов: когда воришка стянул кошелек у миссис Миллисент Фосетт, обвинение было сформулировано следующим образом: «Кража у Миллисент Фосетт кошелька с 18 фунтами 6 пенсами, являющегося собственностью Генри Фосетта». Получалось, что леди сама присвоила чужой кошелек.

Женщины не имели права голосовать да и вообще высказывать свое мнение по общественно важным вопросам. Нормы приличия предполагали, что жена всегда и во всем соглашается с мужем – главой семьи.

Иные могут задать вопрос: ну а зачем прекрасным леди это избирательное право? И без него можно жить. И разве не проще переложить все дела на плечи «сильного пола»? Пусть мужчины в поте лица заботятся о благополучии семьи, в то время как женщины посвятят себя домашнему очагу.

Конечно, дело не только в возможности прийти в определенный день на избирательный участок и бросить бюллетень в урну. Не вызывает сомнений, что законы всегда выражают интересы тех, кто их принимает. Ну а коли принимали законы исключительно мужчины, то о правах прекрасной половины человечества они попросту забывали.

Примеры? Их множество!

По закону, все заработанные женой деньги принадлежали ее мужу. Так, некая портниха, всю жизнь содержавшая своего непутевого муженька-алкоголика, после его смерти с ужасом узнала, что ее ателье и все скопленные ею деньги он завещал своим незаконнорожденным детям, оставив ее прозябать в нищете. Ведь по закону и ателье, и капитал принадлежали мужчине!

Другая брошенная мужем женщина принялась зарабатывать стиркой белья. Заработок она хранила в банке. Муж вернулся и снял все деньги с ее счета: это было его законным правом.

Актрису Джулию Гловер также бросил муж, несмотря на то что у них были дети. Сильная талантливая женщина сделала карьеру и через несколько лет блистала на сцене. Муж объявился и через суд потребовал, чтобы ее гонорары выплачивались ему. Выразив сожаление, судья вынес решение в пользу мужа: его права защищал закон.

Красавица и феминистка Каролина Нортон тоже пострадала от злобного тирана-мужа. Он избивал ее, отбирал заработанные деньги, увез их совместных детей к своей родне в деревню и не давал матери видится с ними. Из-за плохого присмотра мальчик поранился, заболел столбняком и умер. Матери даже не сообщили об этом!

Каролина придумала оригинальный и совершенно законный способ мести: она намеренно делала долги, одеваясь у самых дорогих портных и скупая драгоценности. Ведь по закону все ее долги был обязан выплачивать супруг! К нему, а не к ней периодически заявлялись приказчики, требуя оплаты счетов.

Возможно, именно нежелание платить долги своих не в меру расточительных жен привело к тому, что в 1870 и в 1882 годах английский парламент принял Акты, позволившие замужним женщинам распоряжаться своими заработками и некоторой собственностью, включая долги.

Но оставалась еще одна проблема: опека над детьми. Рожденный в браке ребенок фактически принадлежал своему отцу. Исключительно супруг решал, чему обучать детей, да и обучать ли вообще, где им жить, сколько тратить на их содержание. При разводе или раздельном проживании ребенок оставался с отцом или с опекуном, опять же назначенным отцом. Даже в завещании муж имел право назначить своим детям опекуна, не доверяя это супруге: априори считалось, что женщина глупее мужчины и не справится с воспитанием детей.

Усугубляло этот кошмар и то, что в женское образование правовая грамотность не входила, и наивные бедняжки зачастую даже не подозревали, что ждет их в случае конфликта в супругом. Они могли рыдая приводить самые убедительные доказательства жестокости своих мужей или их безнравственного поведения, отсутствия у них отцовских чувств – все было бесполезно.

В случаях домашнего насилия закон обязательно оказывался на стороне супруга: избитой женщине обычно объясняли, что она сама виновата, неправильным поведением провоцируя гнев мужа. Такой «провокацией» в суде мог быть признан ее отказ отдать мужу-алкоголику последние деньги, отложенные на еду. Ведь женщина обязана была быть привлекательной, элегантной, доброжелательной, покорной. Спорить, настаивать на своем считалось недопустимой вольностью.

Женскую слабость, ее зависимость от «сильного пола» подчеркивала и мода того времени: тугие корсеты, обилие нижних юбок, пышные оборки из мнущихся тканей чрезвычайно затрудняли передвижение. Леди могла передвигаться лишь мелкими семенящими шажками, сидеть, сдвинув коленки, а будучи в гостях, есть и пить лишь самую малость и очень аккуратно: не дай боже капнешь на платье. Или произойдет еще больший конфуз: понадобится посетить туалет. А общественных туалетов для женщин долгое время вообще не существовало, хотя мужские появились в начале 1850-х.

Зачем приличной женщине далеко уходить от дома, считали мужчины? Какие у нее могут быть дела? Мысль о том, что леди будет задирать юбку где-то, кроме своей спальни, вызывала шок. Поэтому, выезжая куда-либо, дамы предпочитали не пить целый день и страдать от жажды, нежели оказаться в неловком положении. По причине обезвоживания и затрудненности дыхания из-за корсета они часто падали в обморок, давая мужчинам повод порассуждать о женской слабости.

Такое положение удовлетворяло далеко не всех! Женщины устраивали демонстрации, пикеты, митинги – применяли мирные методы борьбы. «Мы не станем подчиняться законам, в принятии которых мы не участвовали, и власти, которая не представляет наших интересов» – таким был их лозунг.

В 1911 году во время переписи населения в Великобритании суфражистки покинули на одну ночь свои дома, бойкотируя происходящее. Лозунгом мероприятия было: «Если женщины не принимаются в расчет, то и считать их не надо».

Другим популярным лозунгом стали слова Олимпии де Гуж: «Если женщина может взойти на эшафот, то она имеет право взойти и на трибуну!» Ведь законы того времени, лишая женщин правоспособности, в полной мере признавали за ними ответственность за совершенные преступления. А это было по меньшей мере нелогично!

Движение за права женщин распространилось в основном в Англии и США. Символом суфражисток стало определенное сочетание цветов: зеленый-белый-фиолетовый. Выбор не случаен, он произошел от слогана Give Woman Vote (Green + White + Violet – зеленый, белый и фиолетовый). Чтобы четко обозначить свою принадлежность к союзу, суфражистки стали носить платья из белой тонкой ткани с фиолетовой и зеленой отделкой.

Кроме того, многие из них шокировали общество, избавляясь от корсетов. Естественные очертания женской фигуры, не приукрашенные жесткой утяжкой, вызывали негодование журналистов и политиков. Журналы охотно публиковали карикатуры на феминисток, намеренно подчеркивая физические недостатки этих женщин. В ответ феминистки выпускали свои агитационные рисунки, такие как «Как низко может пасть мужчина и не лишиться избирательного права и как высоко может подняться женщина – и тем не менее этим правом не обладать». Карикатура высмеивала мужские пороки: пьянство, склонность к насилию, непорядочность, – и возвеличивала женские роли в обществе: сиделка, медицинская сестра, учительница, мать.

Эммелин Панкхерст

Эммелин Гульден родилась в городе Манчестер в 1858 году. Родители отправили ее в Париж для учебы в женской педагогической школе, а в 20 лет она вышла замуж за юриста Ричарда Панкхерста. Эммелин повезло: ее муж оказался просвещенным и прогрессивным человеком. Оно вовсе не считал свою жену и женщин вообще низшими существами, а напротив – был известен тем, что поддерживал предоставление женщинам избирательных прав. В браке Эммелин родила ему пятерых детей. Для тех времен это было не так уж много: при отсутствии противозачаточных средств женщины нередко рожали по 10–15, а то и 20 детей. Большая часть этих младенцев умирала. Добавим к этому плохие условия жизни, грязь больших городов, многочисленные инфекции, неправильное питание… Хлеб был дорог, мясо и свежие овощи – тем более, самым дешевым продуктом считался картофель. Цинга и рахит – нехватка витаминов С и Д – были самыми распространенными заболеваниями даже среди среднего класса. Вот так и получалось, что к сорока годам рахитичные горожанки превращались в беззубых старух.

В 1889 году супруги Панкхерст основали Лигу за избирательные права женщин, но просуществовала она недолго. Это была довольно радикальная организация, Панкхерсты продвигали идеи гендерного равенства в брачно-семейных отношениях, в частности в вопросах развода и наследования. Можно сказать, что их идеи были слишком прогрессивны для того времени.

Когда организация распалась, Эммелин попыталась войти в ряды левой Независимой лейбористской партии, но ей отказали в членстве, потому что Эммелин – женщина. Тогда, уже после смерти мужа, сорокапятилетняя Эммелин основала Женский социально-политический союз, девизом которого было «Не словом, а делом». Союз вел борьбу за предоставление женщинам права голоса на выборах. Панкхерст пришла к выводу, что все обещания парламентариев – пустые слова. Хотя соответствующие законопроекты и рассматривались несколько раз парламентом, все они были провалены. В ответ Панкхерст принялась организовывать довольно агрессивные уличные протесты. Насколько агрессивные? Говоря современным языком, это были мирные демонстрации: дамы стояли с плакатами, скандировали лозунги, проводили собрания, выпускали бюллетени. Но и это шокировало викторианское общество! В ответ мужчины бросали в них глиной, тухлыми яйцами, снежками с камнями внутри, а иногда и просто избивали демонстранток. А потом начались аресты: обеих дочерей Эммелин и ее саму арестовывали много раз, причем каждый раз содержали в отвратительных условиях: в грязных камерах, кишевших паразитами. Но Панкхерст не сдавалась! Напротив, она видела в этих арестах средство привлечь внимание к своей деятельности. В ответ на репрессии женщины тоже перешли к более активным действиям: они били стекла в правительственных зданиях, поджигали дома политических оппонентов, провоцировали столкновения с полицией, а оказавшись в тюрьме, объявляли голодовку. Феминистку леди Констанс Литтон из-за ее титула долгое время не арестовывали, тогда она стала выдавать себя за простую швею и в полной мере испытала жестокость властей, о чем потом много писала и рассказывала. Сама Эммелин Панкхерст претерпела семь арестов. «Мы здесь не потому, что являемся нарушителями закона, и мы здесь для того, чтобы стать его создателями», – заявила она во время судебного процесса.

Суфражисток и феминисток долгое время высмеивали, не слишком популярны они и сейчас. Но именно благодаря этому движению современные женщины имеют равные с мужчинами права. Первыми право голоса получили женщины в Новой Зеландии – английской колонии. Это произошло в 1893 году, затем – женщины Австралии – в 1902 году. За ними последовали Дания, Норвегия, Исландия… Россиянки получили право голосовать после Революции 1917 года; немки и шведки – в 1919 году; жительницы США, Австрии и и Венгрии – в 1922-м… А вот англичанки – только в 1928 году, примерно через месяц после смерти Эммелин Панкхерст. На сегодняшний день участие в выборах для женщин запрещено только в Ватикане.