Текст книги "Рыжий сводник для убежденного холостяка (СИ)"
Автор книги: Мария Коваленко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)
– Мне положено присвистнуть или обойдемся простым «Вау»? – восторженно поинтересовалась Василиса.
– А мадам по-прежнему язвительна. Даже не знаю, как я буду с этим бороться!
– Ты только глаза не закатывай от предвкушения, нам еще парковаться!
– Слушаюсь и повинуюсь!
Машина заняла привычное место, и люди вышли из салона. Василиса почувствовала, что ноги
подкашиваются. Тело решило предать ее самым подлым образом.
– Кир, я что-то волнуюсь, – тихонько прошептала она, глядя ему в глаза. – Глупо, да?
– Еще как, – также шепотом, касаясь дыханием уха, произнес Пивоваров. – Ты только дойди до квартиры, а
там уже Филя тебя мигом вернет в боевое состояние. Он по этому делу мастер! Черный пояс по наглости!
Успокаивая себя мыслями о котенке, девушка вошла в просторный зеркальный лифт. Кир стоял рядом, с
чемоданом, и думал о чем-то своем, такой весь довольный и серьезный.
– Мистер Пивоваров, Вы всегда с таким важным видом с дамами в лифтах катаетесь? – шутливо спросила
гостья.
– Я, знаете ли, что-то давненько не катался! Вот и волнуюсь, – он хитро сощурил глаза и добавил: – Может, Вам мои хоромы не по вкусу придутся.
– Я обещаю поставить Вас об этом в известность сразу же.
– Добрая Вы девушка, Василиса Кошкина! Я даже могу в коридорчике постоять, чтобы у Вас возможность
была самостоятельно, без, так сказать, лобби во всем разобраться.
– Я, может, и Кошкина, но не кошка – не обязательно меня первую в дом пускать.
Василиса немного расслабилась от этих пустых фраз, а спустя несколько мгновений Кир уже поворачивал
ключ в замке.
Вот они и на месте.
– Прошу! – он подтолкнул девушку. – Я только после Вас! Пожалуй, подожду приговора здесь.
Просторный коридор встретил ее полной тишиной. Автоматически включился свет, выставляя напоказ все
богатство и сложный дизайн помещения. Крашеные стены цвета слоновой кости, огромный встроенный шкаф.
На шоколадно-бежевом кафеле не было ни единой соринки. «Удивительно для квартиры холостяка!» -
подумала гостья, а потом сбросила сапоги и прошла дальше.
Ближайшая комната оказалась кухней. В ней царил тот же порядок и продуманный комфорт.
Не задерживаясь, Василиса прошла в следующую комнату.
39
– Какого черта вы здесь делаете, милочка! – обрушился на нее знакомый грозный голос. – Сегодня
убираться не надо. Идите, откуда пришли!
Василиса потеряла дар речи. Посреди комнаты в тусклом свете напольной лампы стояла та самая Ангелина
в прозрачном пеньюаре, на шпильках.
Как в дурном сне из прошлого она махала наманикюренный ручкой в сторону двери.
– Да уберетесь вы, наконец, или нет! – блондинка кричала, теряя терпение.
Василиса стянула с себя теплую зимнюю шапочку и по стеночке осела на пол.
Все повторялось.
Три года назад, Минск, ее прежний жених, очередная блондинка.
– Нет, – прошептала она сама себе. – Это сон. Сейчас я проснусь, и ничего не будет.
– Ах, это ты? – Ангелина узнала гостью. – Глупая провинциалочка! Я так и думала, что он завел интрижку от
скуки в этой вашей столице.
Услышав голоса, в комнату ввалился Кир. Весь ужас положения обрушился на него мгновенно.
Такого просто не могло быть.
Часть 3.
– Ангелина, что ты здесь делаешь? – Кир нервно провел ладонью по волосам.
– Как обычно, жду тебя! – надменно фыркнула девушка. – Откуда мне было знать, что на ужин у тебя
сегодня экзотика? Она одна, или вторая, блондиночка, тоже будет?
– Быстро одевайся и уходи отсюда! – взревел мужчина. – Ключи оставь!
– Котик, – подойдя совсем близко, шепнула девушка. – Да я тебе таких мышек, как эта, с вокзала пучок за
сто рублей приведу! Будет и тебе, и тигру твоему... По самочке.
От всей этой ярости и яда комната превратилась в душегубку. Василиса задыхалась. Сказка прямо на глазах
превращалась в кошмар. Ее самый страшный кошмар.
Глаза наполнились слезами, когда она медленно поднялась. Ноги дрожали, а мозг требовал: «Бежать!»
– Василиса, постой! – окрикнул ее Кир.
Девушка, не оглядываясь, схватила чемодан и бросилась к лифту. Он бежал следом, чуть не поскальзываясь
на гладком кафеле.
– Милая, пожалуйста! – Пивоваров схватил ее за рукав. – Дай мне одну минуту.
– Нет!
– Ее не должно было быть здесь, мы расстались.
– Замолчи, – сквозь зубы выдавила из себя девушка. Теперь веселая встреча с друзьями предстала в ином
свете. – Даже слышать ничего не хочу! Хватит спектакля в Минске. Вы, наверное, потом долго потешались
надо мной. Две любовницы под одной крышей...
– Нет, все не так!
Лифт открылся, но Кир упрямо перегородил вход собой.
– Иди домой, – как раненный зверь, зарычала Василиса. – Смена составов! Сегодня играешь с другой
командой!
– Василиса, я очень тебя прошу. Она сейчас уйдет, и мы поговорим.
Вместо этого девушка резко пнула чемоданом в бок. Кир пошатнулся, и ей удалось проскочить в кабинку.
Изо всех сил Василиса жала на кнопки, но лифт, равнодушный к людям, не спешил закрывать двери. Судьба
все испытывала женскую психику на прочность.
Кир стоял прямо напротив нее на площадке, опустив плечи.
– Пожалуйста, не мешай мне, – умоляюще прошептала девушка. – Я не выдержу больше здесь. Отпусти.
Больно.
Слезы тонкими ручейками побежали по бледным щекам. Кир ловил взглядом каждую прозрачную каплю, и
плечи его опускались все ниже. Таким чудовищем он не чувствовал себя никогда.
– Пожалуйста... – Василиса вжалась в угол кабинки, словно загнанный зверек.
И Кир отпустил. Остался стоять в просторном светлом коридоре, смотрел на закрывающуюся дверь, готовый взвыть от злости.
Когда лифт тронулся, в нем тоже что-то сломалась. Не разбирая ступенек, побежал вниз. Догнать, вернуть, удержать силой – все что угодно, но не отпускать.
Василиса подозревала о погоне, сердце билось все сильнее, подгоняя вперед. Даже вес тяжелого чемодана
не чувствовался, когда выбежала на дорогу. Машины громко сигналили, отгоняя от проезжей части безумную
женщину. Звуков она не слышала – в голове стоял свой оглушающий крик.
Вдруг какой-то автомобиль стал притормаживать рядом. Только рассмотрев шашечки такси, беглянка
принялась махать, останавливая. От радости она чуть не бросилась под колеса. Лишь бдительность водителя
спасла жизнь.
– Белорусский вокзал, срочно! – задыхаясь от бега, выдавила Василиса, упав с чемоданом на заднее
сиденье.
Удача в кои то веки улыбнулась ей. Только водитель переключился с нейтральной на первую передачу, как
из-за поворота выбежал мужчина.
40
Кир перепрыгивал через сугробы, скользил по льду, но не останавливался. Люди оглядывались, кто-то
крутил пальцем у виска, кто-то весело свистел. А он все бежал, не разбирая пути. Расстегнутое пальто
мешалось у ног, модные туфли промокли насквозь, шарф упал в грязь. Но он бежал.
Впереди с пробуксовкой тронулось такси.
– Василиса! – отчаянно прокричал он вслед. – Постой!
Другая машина обдала его грязью из незамерзшей лужи. Зло стирая со щеки серо-черные капли, Пивоваров
наконец остановился. Опоздал!
Совсем рядом на снегу остались лишь ее следы. Его сбежавшая милая девочка, которая способна была
разбить стул о голову десантника и плакать над потерявшимся котенком.
Сбежала.
– Пивоваров, ты не тряпка, действуй! – вслух сказал он себе и двинулся обратно.
Ключи от джипа остались дома. Требовалось выгнать Ангелину, желательно не сломав шею, взять ключи и
ехать. Куда она денется? Белорусский вокзал в Москве один, а поезда ходят не каждый час.
Лифт он не ждал. Злости было так много, что выпустить ее на ступеньках показалось совсем кстати.
Даже не сбив дыхание, влетел в квартиру.
Она была открыта. На столе знакомая связка ключей и... никого.
В ванной жалобно мяукнул котенок.
– Так вот как она обошла моего злобного монстра!
Кир хмыкнул и открыл Филе дверь. Тот пулей вылетел наружу, в гостиную, разыскивать обидчицу. Рыжие
пятки огоньками сверкали по полу.
– Да, лихо нас с тобой поимели, – восхитился хозяин.
На большее времени не было. Пора было в путь.
«Дефендер» покорно газанул с места. Правила дорожного движения, красные светофоры и лежачие
полицейские. Наплевать! Пивоваров гнал машину вперед, не задумываясь о штрафах.
А в это время Василиса, настороженно глядя по сторонам, выходила из машины на Белорусском вокзале.
Такси обошлось в кругленькую сумму, особенно с учетом «ускорения». Уговорить таксиста притопить педаль
газа оказалось не так сложно. В Москве деньги решали все. Они за какой-то час добрались до места, и сейчас
оставалось лишь взять билеты и исчезнуть из этого города и страны.
Весь путь до вокзала она провела как в забытьи. Клялась, торговалась с Богом больше никогда не любить.
Умоляла пощадить и унять боль. Ничего не помогало. В груди что-то ужасное как будто огнем выжигало
сантиметр за сантиметром. Красивая история рухнула карточным домиком. В этой колоде она явно была
лишней.
На улице уже стемнело, и в свете фонарей вокзал казался незнакомым. Будто и не тут она была полдня
назад, не отсюда начала путь в персональный кошмар. Почему-то вспомнился оставленный букет цветов.
Больше никогда белые розы не вызовут щемящего восторга, как и красные тюльпаны... Три года назад.
«Как же было проще в то время!» – с сожалением подумала она. Тогда стоило только позвонить
Грабовскому, как ее забрали, напоили коньяком и убаюкали. В Москве все было не так. Полное одиночество и
отчаяние. Даже злость больше не придавала силы. Хватило только на покупку билета.
Хотя бы здесь ей повезло. Ждать не придется. Тетенька-кассир под ее персональную ответственность
отдала последний билет на уходящий через пять минут поезд.
Вот так просто все заканчивалось. Только боль не отпускала, била по оголенным нервам, ядом растекалась
по венам. Ноги подкашивались, словно у больной. Какой-то сухонький старичок советской закалки подхватил
выпавший из ее рук багаж. Он ничего не стал спрашивать или поучать.
– Я помогу! Милая, ты держись. Погода совсем дрянь сегодня, – ласково заверил. – А в вагоне тепло, кофею
выпьешь, и полегчает!
Так захотелось в это верить. В тепло поезда, спасительную силу кофе и в то, что виной всему погода...
Проводник хмуро поздоровался. Она была последней из длинного потока пассажиров и, если бы не этот
треклятый билет, он давно бы уже закрыл двери и сидел на своем уютном месте.
Через минуту поезд тронулся.
В клубах густого пара, в желтом свете уличных фонарей по перрону бежал мужчина. Он что-то кричал, размахивал руками и не останавливался. Даже когда поезд исчез в темноте, он все еще бежал, упрямо, отчаянно.
Кир чуть не рухнул в серый снег в конце дорожки. Как незаметно она оборвалась!
Ничего не вышло. Опоздал. Снова опоздал! Смотрел вперед и все думал, надеялся, ждал. Чего? Перед
глазами все сливалось в серую кашу. Лишь два фонаря поезда и снежная завеса. Когда серо-белая мгла
поглотила и огни, пришлось разворачиваться.
Замызганный Дефендер сиротливо ждал возле вокзала. Остановка здесь была запрещена, но кто ж ему
сегодня что-то сможет запретить?
Путь обратно в квартиру прошел спокойно и без спешки. Разум реагировал лишь на повороты и сигналы
светофоров. Механически двигаясь в потоке машин, Кир приходил в себя. Домой вернулся почти ночью, уставший, грязный и совершенно другой. Филя внимательно осмотрел вошедшего и демонстративно завалился
на спину. Мужчина сел прямо на пол и притянул к себе этот рыжий теплый комок. Кот не сопротивлялся.
– Ну что, приемыш, в Минск ехать готов? – он взлохматил шерстку на голове. – Нужно попытаться вернуть
ее. Поможешь?
41
Решение пришло само. Кир даже не задавался вопросом: «Как?» Просто знал, что обязан вернуть
Василису. Пусть они почти не знали друг друга, он чувствовал, что, упустив ее, потерял что-то ценное, важное.
Даже работа отошла на второй план.
– Что, к бою готов? – снова обратился он к Филе. – Ах ты, мой маленький тигр. Бродячая тебе досталась
доля.
Собеседник распушил усы и моргнул, показывая, что его подобная доля не заботила. Ему чесали пузико и
за ушком, а значит – все было не так уж плохо.
Глава 13. О том, как завоевывать женщину
Часть 1.
Впервые за неделю на улице светило солнышко. Это утро Кир встречал уже в Минске. Ушел целый день на
подготовку к отъезду из Москвы. Нужно было успеть все, от передачи самых важных дел заму до закупки
сухого корма Филе. Ни на какие вискасы или китикеты рыжий гурман даже смотреть не хотел.
Еще некоторое время понадобилось для замены холодильника. Двухстворчатый немецкий агрегат за четыре
тысячи долларов служил ему верой и правдой уже давно. Служил бы и дальше, но прощальную записку от
Ангелины, написанную острым кухонным ножом, скрыть не смог бы ни один магнит.
Теперь на нем красовалось одно-единственное: «КОБЕЛЬ» глубокими царапинами на половину створки.
Других пояснений гордая блондинка, к счастью, не оставила, а на телефонные звонки не отвечала.
В сервисном центре посмотреть на владельца уникального холодильника вышли даже бухгалтера. Они
завистливо цокали языками и кидали многозначительные взгляды. Самые шустрые предлагали клиенту кофе и
номера своих телефонов.
Ближе к вечеру, выпив пару кружек того самого кофе, мужчина, наконец, направился в Минск. В будний
день дорога была свободнее: ни толкучки до кольца, ни долгих пробок на выезде.
Филя два часа вылизывался на соседнем сиденье, словно готовился к показу, а потом уснул. Чтобы не
нарушить кошачий сон, Кир даже убавил звук приемника. Хотя бы один из них должен был отдохнуть.
Каким-то чудом Лешке удалось снять для Пивоварова неплохую двушку на пару дней в центре Минска. О
подробностях происшествия друг даже не стал выспрашивать, чем сильно удивил Кира. Однако стоило войти в
квартиру, как ответ стал очевиден. Все трое товарищей уже ждали на маленькой кухне. Кто хлебал
растворимый кофе, кто курил в форточку, кто, сидя на жестком табурете, спал.
Пивоварова не покидало ощущение дежавю, пока друзья по очереди здоровались, хлопали по спине, помогали втаскивать вещи. Даже злобный рык разбуженного Фили не разрушил иллюзию. Точно также он
приехал в город две недели назад, на Рождество. Даже снега на улице не прибавилось и не убавилось.
– День сурка какой-то! – проворчал он себе под нос.
– У кого день, а нормальные люди и поспали бы, – зевая, недовольно возразил Гошка. – Я лично как Димон
сидя спать не умею.
– Да он на собственной свадьбе в ЗАГСе стоя вырубился после бурного мальчишника! – встрял Лешка. – Это
животное, поди, до сих пор храпака дает. Пожарник хренов!
– Я не сплю! – раздалось из коридора. – Уже иду. Покажите мне этого кобеля импортного!
Кир резко развернулся к Гошке. Он единственный знал о прощальной «записке» от Ангелины. Друг
виновато опустил глаза и поджал губы.
– Ну, разве от них можно что-нибудь скрыть? – жалобно произнес потом.
– Ржали долго? – хмыкнув, спросил Кир.
– Ага! – радостным хором ответили все.
– А еще друзья называется! Нет, чтобы посочувствовать! Я девушку потерял, имущество попорчено, да еще
вот Филя недоволен: он какой-то из своих кошачьих снов недосмотрел, пока по лестнице нес, мяукал, как
резанный.
Филя понял, что говорят о нем, и гордо вышел на середину кухни. Маленькие желтые глазки внимательно
осмотрели всех присутствующих и закрылись. Сонное тело дотопало до хозяина, кое-как взобралось на
колени. Через минуту он свернулся клубочком и сладко уснул.
– Это что сейчас было? – указывая на рыжий комок, спросил Лешка. – Это он нас не уважает?
– Не! – встрял зевающий Гоша. – Филька намекает, что нормальным мужикам в такое время спать
положено!
– А я, между прочим, всех вас и не звал, – оправдался Кир. – Сам спать хочу. Ключи оставили бы под
ковриком, и аривидерчи. Гоша, Димка, вас ведь жены ждут, да и Леху Виктория наверняка дожидается.
– Кирочка, мы ж чего собрались, собственно... Открой нам тайну великую: ты за Василису свою всерьез
бороться думаешь или так, просто извинишься и свинтишь, как в юности?
– Гоша, – Кир почесал подбородок, – что за нездоровое любопытство?
– Ты, это, отвечай, давай! – встрял Димка.
– Ладно, хрен с вами. Я на самом деле хочу ее вернуть.
– И у тебя с ней серьезно? – уточнил Гоша.
– Надеюсь, что да... – глухо отозвался друг. С каких пор отношения с девушкой после всего двух свиданий
стали для него важными, Кир не понял и сам, но ответил, не задумываясь.
42
Гошка тут же хлопнул по плечам Димона и Леху, и те, не споря, достали из карманов по зеленой
американской двадцатке. Спрятав деньги в джинсы, герой всех пари и споров, повел обалдевшего Кира в
гостиную.
– Короче, слушай! – начал он. – Мы тебе поможем, но дело непростое. Сильно ты девочку обидел.
– Да, – подтвердил Лешка. – Я ее с Викой утром на машине встречал. Лица на ней не было. Уставшая, зареванная, не узнать ту красотку.
– Но ты не расстраивайся! – видя, как сник товарищ, поспешил поддержать Гоша. – Мы уже кое-что
придумали, должно помочь, если случай не клинический. Пока в подробности вдаваться не будем, отдыхай, отсыпайся.
– Утром обсудим! – подхватывая под локотки друзей, сказал Лешка. – С тебя, кстати, кофе.
– Так вы что, только ради одного вопроса собрались? – Кир не понимал. – Ради спора?
Трое синхронно тяжело вздохнули, дескать, ну, вот что с него взять?
– Разве настоящие друзья поедут среди ночи ради каких-то двадцати долларов на съемную квартиру ждать
друга? – тяжело вздохнул Гоша.
– Поедут, конечно! – Пивоваров даже не сомневался.
– Кирочка, лопухом ты был, лопухом и остался! Не в деньгах дело, – впервые за вечер Гоша был серьезен. -
Нам в глаза твои посмотреть было надо. Узнать, нужна ли тебе настоящая помощь, или просто побухаем пару
дней для успокоения.
Троица еще раз вздохнула и вышла из квартиры.
Кир остался один. Филю можно было не считать. Он, как настоящий ребенок, накатавшись в машине, спал
мирно и беспробудно.
«Может, и вправду, хоть на ночь выкинуть все из головы, чтобы на утро свежим приступить к выполнению
их безумного плана?» – подумалось мужчине.
Идея была настолько соблазнительной, что он малодушно пошел на поводу у желания и ушел спать.
Часть 2.
Утро начиналось бурно, шумно и неожиданно. Как-то, прощаясь с друзьями впопыхах, Кир не уточнил, сколько же ключей от квартиры оставила хозяйка. Больше таких ошибок он поклялся себе не совершать. Шум
на кухне не прекращался. Гоша с Лехой бурно обсуждали последний хоккейный матч, готовили яичницу и
варили кофе.
– Мальчики, может, не надо мне никакой Василисы, – вместо «здравствуйте» сонным голосом прошептал
появившийся Кир. – Старый друг лучше девок… двух!
Потом взял табурет и подсел к столу. Лешка тут же отставил сковородку подальше, а Гоша вилкой ударил
его по руке.
– Ты свои загребущие руки даже не суй! – ответил последний. – Тебе голодать положено!
– Вы что, сдурели? – обалдел Кир.
– Дружище, тебе сегодня перед девушкой представать, – начал пояснять Лешка. – У них ведь логика какая: если парень здоровый, сытый и цветущий – значит, не страдает.
– Лешенька, а ты быстро мудреешь! Гляди, Виктория из тебя и человека сделает, – заметил Гошка. – Он, Кирочка, тебе святую истину глаголет. Походи-ка ты голодный, и это... лучше сегодня не мойся и не брейся.
– Дурдом! И это еще друзья!
Те даже ухом не повели, дожевывая яичницу-глазунью с толстыми шматами колбасы. Оставалось тихо
давиться слюнкой и клясть все на свете.
Из коридора показалась рыжая мордочка котенка.
– Филька, можешь даже сюда не ползти! – авторитетно заявил хозяин. – Мы с тобой сегодня вид
страдальческий вырабатывать будем. Кормежка переносится на завтра.
Котенок сделал круглые глаза и привалился бочком на попу.
– Да, дружище, сегодня только нюхаем.
Друзья ни на него, ни на обалдевшего котенка внимания не обратили. У них после яичницы пришел черед
кофе с ванильными булочками из ближайшей кулинарии.
– А Димон где? Или Светка его после Египта вообще из кровати не выпускает? – заинтересовался
голодающий.
– Димосик на деле. План «Б» общей стратегии прорабатывает. Скоро уже будет! – ответил Гошка.
– И сколько у вас этих планов? – схватился за голову Кир.
– План у нас, дружище, один. А вот тактик несколько! Сейчас Гоша дожует и начнет излагать.
Склифосовский у нас он.
Пока Гошка, безжалостно дразнясь, дожевывал булку, в квартиру вломился запоздавший Димка. Он
потратил немного времени на запрятывание собственных сапог и меховой шапки в шкаф, подальше от Фили, и
ввалился в кухню.
– Привет, пацаны! – с порога радостно прокричал он. – Киру, надеюсь, жрать не давали?
– О! – хором, показывая друг на друга, сказали двое друзей.
Они были очень довольны своей сообразительностью.
– Голодный я! – отозвался хозяин квартиры. – Еще часик, и такая печаль на лице будет – хоть в гроб клади.
– Хм... – Димон задумался. – Мыслишь верно. С музыкантами я уже договорился.
43
Кир закашлялся так, что чуть не упал со стула.
– Мы на днях проверяли дворец офицеров, у них свой ансамбль есть. Хороший! Инструменты, правда, народные, но это даже лучше. Всякие там скрипочки, они только в фильмах хорошо. Сплошной Титаник. В
жизни хорошая балалайка еще ни одно свидание не испортила!
– Дим, а пожарных у психиатра на медкомиссии проверяют? – с любопытством поинтересовался Кир.
– Димосик, ну ты на самом деле с народными инструментами как-то загнул! – согласился Гоша. – Лучше уж, как в Титанике, со смычковыми! Он ведь под твою балалайку страдальческую физиономию долго держать не
сможет!
– Точно, – согласился Лешка. – Заржет в самый ответственный момент.
– Пацаны, да где я ему виолончельку найду? – обидчивым тоном пробасил пожарный.
Леша почесал лысину и предложил новый вариант:
– А может, мы, как в молодости, на гитарах под окном... Такая романтика была!
– Лешенька! Я, конечно, рад, что ты еще аккорды помнишь, – подал голос Гоша. – Но это даже не смешно!
Или ты забыл, как на нас помои в этой самой молодости из окна выливали?.. Пять раз!
Кир чувствовал себя участником театра абсурда. Мало того, что дико хотелось есть, так еще и идеи эти...
Понять, издеваются над ним друзья или всерьез намерены идти напролом, никак не удавалось. Филя скрылся в
коридоре и, судя по знакомым чавкающим звукам, уже принялся мстить. Хоть это грело душу.
– Парни, может, я как-нибудь сам... без спецэффектов. Нам ведь поговорить надо, а не концерты слушать.
Три пары глаз внимательно посмотрели на него. Первым не выдержал и заржал Димон. Казалось, что стены
трясутся от этого веселого смеха. У Лешки даже слезы на глаза выступили. Гоша держался за живот, жалея, что так много съел.
– Ну, слава Богу! – похлопал он друга по плечу. – Мы, как тебя вчера увидели, думали, что пропал парень.
Даже не знали, как расшевелить.
– Так это все розыгрыш?
– Нет, но, если ты настаиваешь на оркестре... – Димон не договорил, губы расползлись в улыбку, и все трое
опять громко захохотали.
– Ой, Кирочка, ты б себя видел! – Гоша еле отдышался. – Там в микроволновке твой завтрак спрятан. Садись
есть, горемыка несчастный. Фильку тоже зови, он, небось, Лешкины ботинки уже сгрыз до подошвы.
Лешка резко сорвался с места и побежал в коридор. Там Филя с довольным видом догрызал последний
шнурок. Когда большой лысый мужчина опустился рядом с ним на корточки, котенок даже не подал виду, что
испугался. Вместо этого он потерся рыжим боком о колено пострадавшего и, проскользнув между ног, дал
деру в кухню под прикрытие хозяина.
Когда с завтраком было покончено, в комнате повисла странная тишина. Все понимали, что дольше
рассиживаться нельзя. У друга впереди слишком важное дело.
Кир понимал это лучше других. Он был рад, что ребята так весело его поддержали, накормили, но время не
ждало.
– Поехали, мы тебя подкинем, – серьезно сказал Димка. – Цветочки по дороге купим и доставим в целости и
сохранности к Василисе.
– Да я не сбегу, не надо со мной мамкаться!
– Кирочка, это для нашего спокойствия! – похлопал по плечу Гошка. – Хватит того, что ты после стресса из
Москвы один ехал. Лучше мы уже присмотрим.
Кир тяжело вздохнул и пошел одеваться. Если эти кровососы за него взялись – все равно не слезут. Много
вещей он с собой не брал, но старые удобные джинсы и теплый свитер – нашлись.
Пока он подготавливался, Лешка пытался изловить шустрого котенка. Оставлять его в съемной квартире
было настоящим самоубийством. До сих пор не забылась гримаса ужаса Димкиной жены по возвращению из
поездки. Обгрызенные провода, сломанный пульт, пожеванная обувь. И это за коротких три дня!
Филя активно сопротивлялся, но, когда поимкой его занялось уже три пары рук, даже быстрые лапы не
спасли. Кусаясь и царапаясь, он полез в кокон из байкового одеяла. С ним Димон когда-то забирал из роддома
свою дочку. Через пять минут вся честная компания сидела в Гошиной «Мазде».
– Ну что, за цветами? – спросил владелец машины и вырулил со стоянки.
Просторный цветочный ларек был недалеко от дома Василисы. Полюбопытствовать, что сегодня в
продаже, зашли все. В машине, замотанным в байковое одеяло, оставили Филю. Тот, судя по молчанию, уснул.
– Привет, красавицы! – с порога загорланил шустрым немолодым продавщицам Димка. – Нам букетик надо, подороже, да посолиднее.
– Розы, гвоздики, хризантемы, – тут же запела одна из них. – Можно орхидеи красиво оформить или в
корзинке собрать хорошую композицию!
Четверо друзей почесали затылки. Что в подобных случаях дарят дамам, не знал никто. Первым высказался
тот же Димон.
– Гладиолусы надо! Я помню, Светка их сильно любила!
– Дурак ты, Димосик! – проворчал Гошка. – Света твоя их, может, в школе и любила. Ты ж ей за всю жизнь
ни разу цветы не дарил! Светка даже собственную свадьбу с букетом от Кира отгуляла! Все еще удивлялись: почему невеста с корзиной хризантем бегает!
– Ну, гладиолусы – хорошие цветы. Большие такие...
– Сам ты большой! – не выдержал Гошка. – Пусть вон букет сделают с этой, губкой их флу... – запнулся.
Фли... Флуристической. В ней цветы неделю простоят, как свежие!
44
– А, что! – поддержал Димон. – Хороший вариант!
– Вы бы еще венок из искусственных розочек предложили... – злобно шикнул на них Кир. – Вообще не
вянут!
– Нет! Розочки не надо, гладиолусы и эти ваши икебаны – тоже! – отозвался из отдела с горшечными
цветами Лешка. Он долго топтался вокруг кадки с огромным ветвистым фикусом, цокал языком, что-то мерил
и только потом сказал. – Его надо брать! У девчонок в квартире угол пустой у окна. Он там хорошо станет!
Сразу пять ошарашенных пар глаз уставилось на него. Даже продавщицы онемели от такой
хозяйственности.
– Так, все пошли вон! Ждите на улице! – обратился Кир к друзьям, а потом развернулся к продавцам. -
Милые дамы, мне белые розы, подлиннее, все, что есть, и быстро!
Через десять минут он стал обладателем тридцати пяти большущих белых роз. От их аромата очнулся даже
Филя. Рыжая мордочка с сонными глазами высунулась из одеяла и громко чихнула.
– А этот что здесь делает? – удивился Кир. – Только не говорите, что он сам попросился с нами!
– Он здесь квартиру спасает... От хаоса! – уверенно заявил Леха.
– Мою машину вот никто не пожалел! – возмутился под нос себе Гошка.
– Рули уже! – ответили хором трое.
Вскоре место назначения показалось на горизонте. Все, кроме Кира, продолжали переговариваться о чем-то
своем, травить анекдоты. Ему же было не по себе.
Как мальчишка, нервничал, придумывал все новые и новые фразы, представлял встречу и не мог понять, как его так угораздило. Жил себе еще две недели назад припеваючи, бед не знал. Красивая любовница, спокойная жизнь и тут... Исцарапанный холодильник, рыжий вредный кот и такое волнение!
У подъезда друзья перекрестили ходока и отправили с Богом.
Глава 14. О гордых женщинах и отчаянных мужчинах
Часть 1.
Грабовский по-хозяйски развалился в кресле. Спешить ему сегодня не было нужно. Дома по-прежнему
зверствовала теща, а несчастных студентиков он и так всех завалил на зачете. Пусть доучивают.
Вика истребителем носилась по квартире. У девушек это почему-то называлась «генеральная уборка».
Общие принципы он понял сразу, только вот зачем ее делать каждый день?..
Хорошо, хоть кавалер ее сегодня не появлялся.
Он ничего не имел против лысого. Одно в нем было плохо – рост! При таких великанах профессору
Грабовскому было некомфортно. Вроде простой комплекс, но уж чересчур высок был этот Лешка. Почти
полметра разницы кого угодно заставят чувствовать себя лилипутом.
Василиса опять заперлась у себя в комнате и не впускала ни с плюшками, ни с книжками. Благо, в
подобной ситуации они три года назад уже бывали, так что слишком больших неприятностей ожидать не
следовало. Вены резать не станет из-за брезгливости, а сильнодействующих лекарств в доме испокон веков не
водилось. Грабовскому даже казалось, что эти две дамочки вообще болели только ПМСом.
Утро по всем признакам можно было считать удавшимся, если бы в дверь не позвонили.
Достаточно было глянуть на подозрительно покрасневшее лицо Вики, как вопрос о том, кто пришел, закрылся сам собой. Девушка, включив задний ход, скрылась в кухне и закрыла за собой дверь.
Грабовский остался сидеть. Он здесь не был ни гостем, ни жильцом, и вообще... «А раз призраки двери не
открывают, – рассудил он, – то пусть звонят! Звонок у девчонок противный, долго сами не выдержат».
Как всегда, Александр оказался прав.
– Вика, открой дверь! – спустя несколько секунд послышалось из комнаты Василисы.
Вместо ответа Вика открыла на кухне кран и стала шумно греметь тарелками.
– Шурик, будь человеком, открой! – раздался жалостливый голос из комнаты.
– Не, я так не играю, я к вам в мажордомы не нанимался. Сама открывай!
Через секунду Василиса фурией вылетела из спальни. Все такая же зареванная, со спутанными волосами, в
старой майке до колен, но злая. Вот эта злость профессору очень понравилась. В прошлый раз они с Викой ее
две недели разозлить не могли.
Бросив на Грабовского и в сторону кухни яростный взгляд, девушка двинулась к входной двери.
Когда оттуда показался гигантский букет белых роз, профессор пожалел, что презентовал дедушкину каску
в музей Великой Отечественной войны. Сейчас этот головной убор был бы кстати.
– Здравствуй, Василиса, – только и успел сказать Кир.
– Батюшки, кто к нам пожаловал!
Девушка тут же выхватила из его рук розы и, недолго думая, принялась лупить гостя.
– Подлец! Мерзавец! Предатель! Бабник! – она изо всех сил била его белоснежным букетом и с каждым
ударом выкрикивала новое оскорбление. – Кобелина московская! Врун! Сукин сын! Предатель!
– Было уже... – уходя от новых ударов, обидчиво выкрикнул Кир.
– Ах, тебе новое подавай! И женщину в каждом городе новую, и оскорблять с фантазией!
– Васенька, милая, я с миром пришел...
45
Но девушка не останавливалась. Почти все цветы осыпались от жестоких ударов. На площадке лежал
целый ковер из лепестков. «Это хорошо, что колючки срезаны!» – подумал про себя Кир, еле-еле увернувшись
