Текст книги "Красная шапочка"

Автор книги: Марисса Майер (Мейер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Говори.

Кай почувствовал, что снова может двигать языком, и с благодарной улыбкой взглянул на Аймери. А в следующую секунду сделал самый неуважительный жест, какой только мог придумать, – откатив кресло от стола, он сел в него и, откинувшись на спинку, сложил пальцы на животе.

В темно-серых глазах Леваны пылала ярость. На секунду ее красота исчезла.

– Нет, – произнес Кай. – Я никоим образом не подстрекал арестованную к побегу и не помогал ей.

– И по какой причине я должна вам поверить, особенно после того, как вы были столь очарованы ею на балу?

Он приподнял бровь.

– Если вы не хотите верить мне на слово, что же в таком случае мешает вам заставить меня во всем признаться и покончить с этим?

– О, ваше величество, я ведь могу пойти на такое. Я могу заставить вас сказать все, что угодно. Но, к сожалению, мы не умеем читать мысли, а меня заботит только правда.

– Тогда позвольте мне ее высказать. – Кай надеялся, что всем своим видом демонстрирует скорее оскорбленную снисходительность, нежели раздражение. – Согласно нашему предварительному расследованию, чтобы выбраться из тюремной камеры, она использовала как свои лунные способности, так и возможности киборга. И хотя она могла получить помощь от кого-нибудь из дворца, это было сделано без моего участия. Боюсь, наши тюрьмы не рассчитаны на содержание заключенного, одновременно являющегося и киборгом, и лунатиком. В будущем мы, безусловно, подумаем над усовершенствованием нашей тюремной системы. А пока мы делаем все возможное, чтобы выследить беглянку и поймать ее. Я пошел на сделку с вами, ваше величество, и собираюсь выполнить свою часть уговора до конца.

– Вы уже провалили свою часть, – съязвила она, но потом выражение ее лица смягчилось. – Надеюсь, юный император не лелеет чувство влюбленности к этой девушке?

Кай до боли сжал руку в кулак.

– Все чувства, которые я мог испытывать к Золе Линь, были не более чем лунными чарами.

– Ясно. Рада, что вы это признаете. – Левана с притворной скромностью опустила глаза. – С меня хватит этой игры в шарады, я немедленно возвращаюсь на Луну. У вас есть три дня, чтобы отыскать девчонку и доставить ее ко мне. В противном случае я брошу на ее поиски свою армию, и они будут уничтожать каждый корабль, каждую док-станцию и каждый дом на этой жалкой планете, пока не найдут ее.

Перед глазами Кая замельтешили белые точки, и он снова поднялся на ноги.

– Почему не сказать прямо? Десять лет вы ждали повода для вторжения на Землю, и теперь используете эту беглянку с Луны как средство для достижения своих целей. Признайтесь, по сути, она – никто.

Уголки губ Леваны дрогнули.

– Вы, кажется, не поняли мои мотивы, поэтому еще раз объясню, что именно я имею в виду. Рано или поздно я буду править Содружеством, но от вас зависит, добьюсь я этого войной или миром – через дипломатический брачный союз. Но это делоне имеет ничего общего с войной и политикой. Я хочу получить эту девушку, живой или мертвой. И если понадобится, сожгу вашу страну дотла.

Левана неспешно покинула кабинет. Ее свита молча последовала за ней.

Когда они ушли, Хью и Торин наконец ожили и пошевелились. Кажется, они не сделали ни единого вдоха с того момента, как в кабинет вошла королева. Возможно, так оно и было – Кай ведь не знал, что Сибил сотворила с ними. Он мог лишь предполагать, что они вряд ли чувствовали себя комфортно.

Наинси развернулась на колесиках.

– Простите меня, ваше величество. Я никогда бы не впустила ее, но дверь была открыта.

Кай жестом остановил ее.

– Да, какое совпадение, что она выбрала как раз тот момент и ворвалась сюда именно тогда, когда дверь не была закрыта и закодирована, не правда ли?

Процессор Наинси зажужжал. Без сомнения, она пыталась оценить серьезность высказывания.

Кай провел рукой по лицу.

– Неважно. Пожалуйста, оставьте меня одного.

Наинси исчезла за дверью, но министр и советник не пошевелились.

– Ваше величество, – сказал Хью, – при всем уважении, мне нужно ваше разрешение.

– Да, хорошо, даю добро на все, что вы хотите сделать. Просто дайте мне побыть наедине с собой. Пожалуйста.

Хью щелкнул каблуками.

– Конечно, ваше величество.

Хотя вид Торина выражал большое желание поспорить, он этого не сделал, и дверь закрылась за ними обоими.

Кай рухнул в кресло. Его всего трясло.

Ему вдруг стало ясно, что он не готов ко всему этому. Он не был достаточно сильным или достаточно умным, чтобы сменить на посту своего отца.

Он даже не сумел удержать Левану подальше от своего кабинета – так как же он собирается защитить от нее всю страну или целую планету?

Крутанув кресло, Кай запустил руки в волосы. Он переключил внимание на вид расстелившегося внизу города, но вскоре поднял глаза к сияющему, безоблачному небу. Где-то там, высоко, были луна, и звезды, и десятки тысяч грузовых судов, пассажирских лайнеров, военных кораблей, перевозчиков, рассекающих безвоздушное пространство. И Зола была в одном из них.

Он ничего не мог поделать, но часть его, может быть, даже большая часть, надеялась, что Зола просто исчезнет, как тающий в небе хвост кометы. Назло королеве, чтобы сберечь единственную вещь, которую та отчаянно хотела заполучить.

Кай потер висок, понимая, что должен прогнать эту мысль. Нужно найти Золу, и как можно быстрее. Пока не погибли миллионы людей на Земле.

Все уперлось в политику. Аргументы «за» и «против», компромиссы и уступки, торги и договоры. Золу нужно найти, Левану – успокоить, а Каю следует прекратить чувствовать себя обманутым и возмущаться и наконец-то начать вести себя как император.

Что бы он ни испытывал когда-то к Золе, или думал, что испытывает, – с этим было покончено.

Глава 15

Зола закрутила кран душа и оперлась о стеклянную стенку кабины. Капли продолжали падать ей на голову. Она хотела бы остаться тут подольше, но беспокоилась за запасы воды. Судя по тому, что Торн принимал душ в течение получаса, на него явно нельзя было положиться в этом вопросе.

По крайней мере, теперь она чистая. Запах канализации исчез, соленый пот она смыла. Выйдя из душевой кабины, она промокнула волосы накрахмаленным полотенцем, затем за минуту просушила все щели и стыки своих протезов, чтобы защитить их от коррозии. Тут скорее говорила привычка, ведь ее новые конечности были обработаны специальным защитным покрытием. Казалось, доктор Эрланд предусмотрел все.

Грязная тюремная форма валялась на кафельном полу в углу ванной. В жилых помещениях Зола нашла брошенную военную форму – огромные темно-серые брюки, которые ей пришлось подпоясать на талии, и простую белую майку, очень походившую на те, что она носила до того, как стала самой разыскиваемой преступницей в Содружестве. Единственное, что отсутствовало, так это перчатки. Они всегда были при ней, и без них она чувствовала себя словно голой.

Кинув полотенце и тюремную одежду в корзину с грязным бельем, она открыла дверь ванной. Справа от нее в узком коридоре располагался вход в камбуз, слева – грузовой отсек, заставленный пластиковыми ящиками.

– Дом, милый дом, – пробормотала она, поворачивая налево.

Капитана нигде не было видно. Только мигающие лампочки тускло горели в полу. Тьма, тишина и ощущение того, что вокруг корабля лишь бесконечная пустота космоса, вызывали у Золы странное чувство, будто она – всего лишь бродящее по кораблю привидение. Она осторожно пробралась между ящиками и уселась в кресло пилота.

За иллюминатором была видна Земля – сквозь облака можно было разглядеть берега Американской Республики и почти весь Африканский Союз. А выше – звезды: они мигали и образовывали бесконечное число галактик. Одновременно прекрасные и устрашающие, они были в миллиардах световых лет отсюда, но при этом сверкали так ярко, что, казалось, до них рукой подать. Пугающая красота.

Единственное, чего хотела Зола, это свободы. Свободы от мачехи и ее невозможных правил. Свободы от жизни в постоянной работе без вознаграждения. Свободы от издевательств и ненависти людей, не доверяющих девочке-киборгу – слишком сильной, чересчур умной и непозволительно хорошо разбирающейся в технике, чтобы считаться нормальной.

И вот она наконец обрела ее – но все было не так, как она себе представляла.

Глубоко вздохнув, Зола закинула левую ногу на колено правой, засучила штанину и открыла тайник. В тюрьме небольшую полость в щиколотке уже обыскивали – еще одно покушение на свободу, – но как раз на самые ценные предметы никто не обратил внимания. Без сомнения, охрана решила, что эти чипы, вставленные в гнезда, – часть системы самой Золы.

Три чипа. Она вытащила их один за другим и положила на подлокотник кресла.

Первый – блестящий белый чип прямой связи. Этот чип прибыл с Луны, и такой материал Зола видела впервые. Левана приказала вставить его в Наинси, андроида Кая, и через него получала доступ к секретной информации. Девушка, запрограммировавшая его, личный компьютерщик королевы, впоследствии воспользовалась им, чтобы связаться с Золой и рассказать ей о планах Леваны женить на себе юного императора, а после убить его и с помощью сил Восточного Содружества захватить весь Союз Земли. Это сообщение несколько дней назад заставило ее бросить все и приехать на бал. Теперь казалось, все это произошло в прошлой жизни.

Зола не жалела о сделанном. Она понимала, что поступила бы точно так же, несмотря на то что после столь поспешно принятого решения ее жизнь превратилась в ад.

Следующим был чип личности Ико – самый большой и самый потрепанный из трех. На одной его стороне красовался грязный отпечаток большого пальца, вероятно, Золы, а на другой была трещина. Тем не менее Зола была уверена, что он все еще в рабочем состоянии. Ико, андроид-служанка, принадлежала мачехе Золы и уже давно была одной из ближайших подруг самой девушки. Но в приступе гнева и отчаяния Адри разобрала Ико на части и продала их, оставив Золе только самые бесполезные, в том числе чип личности.

При виде третьего чипа сердце Золы сильно забилось. Она поднесла его поближе к глазам.

Чип Пионы.

Ее младшая сводная сестра умерла почти две недели назад. Чума унесла ее жизнь, потому что Зола так и не смогла вовремя найти противоядие. Зола опоздала.

Что бы сказала сейчас Пиона? Как бы она отнеслась к тому, что Зола – с Луны? Что она и есть принцесса Селена? Что Зола танцевала с Каем и даже поцеловала его…

– О-о-о, это что, чип личности?

Она вскочила, сжав чип в кулаке, а Торн в это время сел в кресло второго пилота.

– Не подкрадывайся ко мне вот так!

– Откуда у тебя чип? – спросил он, подозрительно глядя на два других квадратика, оставшихся на подлокотнике. – Надеюсь, они не твои? Мой же ты заставила меня вырезать.

Она покачала головой.

– Это моей сестры. – Сглотнув, она открыла ладонь. На ней осталось немного засохшей крови.

– Только не говори мне, что она тоже беглый каторжник. Разве он ей не нужен?

Затаив дыхание, Зола подождала, пока стихнет боль в груди, и посмотрела на Торна. Он встретился с ней взглядом, и его глаза медленно округлились.

– О, мне очень жаль.

Она шевельнула пальцами, закрывая ладонь.

– Давно?

– Пару недель назад. – Она с силой сжала кулак так, что чип впился ей в руку. – Ей было всего четырнадцать лет.

– Летумозис?

Зола кивнула.

– Андроиды в карантинном отделении собирали чипы умерших. Думаю, они отдают их осужденным и мигрантам с Луны… Людям, мечтающим о новой идентичности. – Она положила чип рядом с остальными. – Я не могла допустить, чтобы они забрали его.

Торн откинулся на спинку стула. Он успел привести себя в порядок: волосы аккуратно подстрижены, лицо – выбрито, и от него пахло очень дорогим мылом. На нем была надета сильно поношенная спортивная кожаная куртка. Единственное украшение – приколотый к лацкану пиджака значок капитана.

– А разве андроиды, которые работают в карантине, не являются правительственной собственностью? – спросил он, глядя на Землю в иллюминатор.

– Да, думаю, да. – Зола нахмурилась. Она еще не задумывалась над этим, произнесенная вслух фраза вызвала у нее массу подозрений.

Торн высказался первым:

– Зачем тогда правительству программировать андроидов собирать чипы личности?

– Ну, необязательно для продажи на черном рынке, – сказала Зола, вжав чип Пионы в подлокотник. – Может, их просто чистят и снова запускают.

Но она сама в это не верила. Чипы были дешевы в производстве, а если бы люди узнали о том, что идентичность их близких стирается, поднялся бы страшный скандал.

Она закусила губу. Значит, была другая причина? Правительство использует чипы еще для чего-то? Или кому-то удалось перепрограммировать андроидов из карантина без ведома правительства? Внутри нее все перевернулось. Как бы ей хотелось поговорить сейчас с Каем.

– А что это за другие два?

Она опустила взгляд на чипы.

– Чип прямой связи и чип личности, который принадлежал моей подруге-андроиду.

– Ты что, хранитель чипов или что-то в этом роде?

Она нахмурилась.

– Я просто держу их в безопасности, пока не пойму, что с ними делать. В конце концов, мне нужно найти новое тело для Ико, такое, чтобы она смогла…

Она замолчала, потом ахнула.

– Конечно! – Она торопливо убрала два чипа в щиколотку. Схватив чип личности Ико, она помчалась в грузовой отсек. Торн последовал за ней – через зал, в люк, ведущий на подуровень. В машинном отделении он задержался в дверях, в то время как Зола пролезла под вентиляцией и оказалась рядом с панелью управления.

– Нам нужна новая автоматическая система управления, – сказала она, открывая панель и проводя пальцем по гнездам. – Ико как раз и является такой системой. Как все андроиды. Конечно, она привыкла использовать функции гораздо меньшего тела, но… насколько велика разница?

– Предполагаю, что очень велика.

Зола покачала головой и подключила чип к системе управления.

– Нет, нет, это сработает. Нам просто нужен адаптер. – Она действовала и говорила одновременно, крутя в руках провода, разъединяя их, переставляя, повторно подключая.

– А у нас есть адаптер?

– Сейчас будет.

Повернувшись, она осмотрела панель управления позади нее.

– Мы ведь не собираемся пользоваться пылевакуумным модулем, правда?

– Пыле… что?

Она выдернула шнур из разъема и присоединила один конец к панели управления, а другой воткнула в гнездо для автоматической системы управления – то самое, что чуть было не сожгло ее собственную схему.

– Это должно сработать, – сказала она, садясь на корточки.

Система ожила, послышался привычный для Золы звук запуска встроенного средства диагностики. Ее сердце затрепетало – она не могла отделаться от мысли, что больше не будет одинока, что может спасти по крайней мере одно дорогое для нее существо… Звук снова стих. Торн взглянул на потолок корабля, как будто ожидая, что тот поглотит его.

– Ико? – позвала Зола, стоя перед компьютером. Работают ли динамики? Правильны ли настройки звука и ввода данных?

Она прекрасно могла общаться с Торном, когда была подсоединена к системе, но…

– Зола?

От облегчения она чуть не упала.

– Ико! Да, это я, Зола! – Она ухватилась рукой за трубу системы охлаждения, которая висела у нее над головой и соединяла двигатель с кораблем.

Ико теперь стала всем этим.

– Зола, что-то случилось с моим датчиком зрения. Я тебя не вижу и чувствую себя как-то странно.

Высунув язык, Зола наклонилась, чтобы рассмотреть гнездо, в котором чип личности Ико обрел новый дом. Похоже, он точно подошел по размеру и надежно защищен. Никаких проблем с совместимостью. Она улыбнулась:

– Я знаю, Ико. Дело приняло несколько иной оборот. Мне пришлось установить твой чип в автоматическую систему управления космического корабля. А214 «Рэмпион», класс 11.3. У тебя есть подключение к сети? Ты можешь загрузить технические характеристики.

– «Рэмпион»? Космический корабль? – Зола пригнулась. Хотя в машинном отделении был только один динамик, голос Ико эхом доносился из каждого угла. – Что мы делаем на космическом корабле?

– Это очень долгая история, но это единственное, что я смогла придумать с…

– О, Зола! Зола! – Голос Ико звучал как крик кита. По спине Золы прошел холодок. – Где ты была весь день? Адри в ярости, а Пиона… Пиона!

У Золы пересохло во рту.

– Зола, она умерла. Адри получила сообщение из карантина.

Зола тупо уставилась в стену.

– Я знаю, Ико. Это было две недели назад. Две недели назад Адри отключила тебя. И это первое… тело… которое я смогла найти для тебя.

Ико не отвечала. Зола огляделась, чувствуя, что Ико – это и есть все вокруг нее. На секунду двигатель заработал быстрее, затем скорость снова снизилась. Температура немного упала. В конце коридора позади Торна замигала лампочка. Чувствовалось, что капитану не по себе от того, что какой-то призрак только что захватил его ненаглядный «Рэмпион».

– Зола, – сказала Ико через несколько минут молчаливого обдумывания. – Я огромна.

В ее металлическом голосе отчетливо слышалась растерянность.

– Ты корабль, Ико.

– Но я же… как я могу… ни рук, ни визуальных датчиков, огромные неповоротливые колеса – это что, мои ноги?

– Нет. Вообще-то это шасси.

– Что со мной стало? Я безобразна!

– Ико, это только времен…

– Так, минуточку, маленькая мисс Голос Без Тела.

Торн быстрыми шагами вошел в машинное отделение и скрестил руки на груди.

– Что ты имеешь в виду под словом «безобразна»?

На этот раз температура подскочила.

– Кто это? Кто говорит?

– Я, капитан Карсвелл Торн, владелец этого корабля, и я не потерплю, чтобы его оскорбляли в моем присутствии!

Зола закатила глаза.

– Капитан Карсвелл Торн?

– Именно.

Короткая пауза.

– Мой поисковик нашел только кадета Американский Республики Карсвелла Торна, заключенного тюрьмы Нового Пекина.

– Это он, – ответила Зола, игнорируя взгляд Торна.

Опять молчание. Машинное отделение превратилось в парилку.

Потом послышался голос:

– Вы… довольно красивы, капитан Торн.

Зола застонала.

– А вы, моя замечательная леди, самый прекрасный корабль во всей Вселенной, и не позволяйте никому никогда заставлять вас думать иначе.

Температура продолжала повышаться, пока Зола не всплеснула руками:

– Ико, ты сейчас специально краснеешь?

Температура опустилась до нормальной.

– Нет, – ответила Ико, добавив: – А я действительно красивая? Даже сейчас, в облике корабля?

– Самая красивая, – ответил Торн.

– На твоем левом борту изображена голая дама, – добавила Зола.

– Я сам ее нарисовал.

Лампочки на потолке ярко вспыхнули и потускнели.

– И правда, Ико, это только временно. Мы найдем новую автоматизированную систему и новое тело для тебя. Рано или поздно. Но мне нужно, чтобы ты следила за кораблем, проверяла отчеты, может быть, запустила диагностику…

– Аккумулятор почти разряжен.

Зола кивнула:

– Да. Про это я уже знаю. Что-нибудь еще?

Раздалось гудение.

– Думаю, я могла бы запустить полную проверку.

Сияя, Зола поползла к двери. Когда она наконец смогла встать в полный рост, то увидела довольное лицо Торна.

– Спасибо, Ико.

Свет снова заморгал – Ико опять развлекалась с энергией.

– Но почему мы на корабле? И с осужденным преступником? Не обижайтесь, капитан Торн.

Зола поморщилась: она слишком устала, чтобы рассказывать все с самого начала, но понимала, что нельзя долго держать Ико в неведении.

– Ладно, – сказала она, проскальзывая мимо Торна в коридор. – Давайте вернемся в кабину пилота. Там тоже удобно разговаривать.

Глава 16

Скарлет вызвала хувер, чтобы он отвез их в Тулузу. На счету у нее почти не осталось денег. Всю поездку она сидела напротив Волка, не спуская с него глаз. Пистолет впивался ей в спину.

Она прекрасно понимала, что в такой тесноте пистолет абсолютно бесполезен. Она уже не раз видела скорость реакции Волка. Он успеет придушить ее, прежде чем она вытащит оружие.

Но в сидящем напротив нее человеке не чувствовалось угрозы. Волк был в восторге от пролетающих мимо полей, с любопытством смотрел на тракторы, скот и обветшалые амбары. Отстукивал ногой какой-то ритм, но Скарлет сомневалась, что он делает это осознанно.

Яркие зеленые глаза, бледные шрамы, широкие плечи, невероятная выдержка – и при этом он чуть не задушил Роланда. А какая жестокость была в его взгляде, когда он едва не убил своего противника на ринге…

– Откуда ты? – спросила она.

Волк посмотрел на нее. Казалось, он забыл, что она была рядом.

– Отсюда. Из Франции.

Ее губы дрогнули.

– Интересно. Ты выглядишь так, будто никогда раньше не видел корову.

– О нет, не из этой местности. Не из Рьё. Я городской.

– Из Парижа?

Он кивнул, и его ноги начали отбивать новый ритм – теперь он стучал то одной, то другой. Скарлет не могла больше этого выносить и, наклонившись, слегка надавила на его колено рукой. Волк вздрогнул.

– Меня это просто сводит с ума, – сказала Скарлет, убрав руку. Волк перестал стучать, по крайней мере на время, но выражение удивления еще долго не покидало его лица. – И как же из всех мест на свете ты выбрал Рьё?

Он снова переключил внимание на происходящее за окном.

– Сначала я просто хотел сбежать оттуда. Доехал на поезде до Лиона и там впервые начал участвовать в боях. Рьё – небольшой городок, но здесь много зрителей.

– Я заметила. – Скарлет откинула голову на спинку сиденья. – Когда я была маленькой, то некоторое время жила в Париже. А потом переехала к бабушке. – Она пожала плечами. – И никогда не жалела об этом.

Они мчались мимо ферм и оливковых рощ, виноградников и пригородных деревень. Когда они ворвались в самый центр Тулузы, Волк наконец ответил:

– Я тоже никогда не жалел.

Когда они спускались по эскалатору, то заметили, что нижний уровень станции «Маглев» освещен излишне ярко. Видимо, мощные флуоресцентные лампы были предназначены компенсировать недостаток солнца. Внизу пассажиров уже поджидали два андроида с детекторами оружия, и один из них просигналил, едва нога Скарлет коснулась платформы.

– Обнаружено личное оружие Лео1272 ТСП 380. Пожалуйста, протяните руку с ID-чипом и дождитесь уточнения данных.

– У меня есть разрешение, – сообщила Скарлет, протягивая руку.

Последовала вспышка красного цвета.

– Оружие чистое. Спасибо, что пользуетесь поездами «Маглев» Европейской Федерации, – произнес андроид, откатываясь обратно к своему посту.

Скарлет миновала андроидов и нашла пустую скамью рядом с местом посадки. Несмотря на полдюжины небольших сферических камер, вращающихся под потолком, все стены были в несколько слоев исписаны граффити. Кое-где сохранились обрывки концертных плакатов.

Волк рухнул на сиденье рядом с ней, и через секунду его безудержная энергия вновь взяла свое. Хотя он оставил место между ними, его энергия было почти осязаемой. Скарлет устала уже от самого его присутствия.

Стараясь не обращать на него внимания, она вытащила портскрин и проверила сообщения, но ничего, кроме спама и рекламы, там не оказалось.

Три поезда уже подошли к платформам и отбыли в Лиссабон, Рим и Западный Мюнхен.

Скарлет забеспокоилась и, сама того не осознавая, стала отстукивать ногой тот же ритм, что и Волк. В конце концов он положил руку ей на колено.

Она замерла, и Волк мгновенно отодвинулся.

– Прости, – прошептал он, сложив руки на коленях.

Скарлет промолчала, не понимая, за что он извиняется. И не могла точно сказать, порозовели его уши на самом деле, или это была игра света.

Она увидела, как он внезапно напрягся, затем медленно выдохнул и повернул голову в сторону эскалаторов.

Скарлет, мгновенно сдвинувшись на край скамьи, тоже вытянула шею, пытаясь понять, что заставило его вздрогнуть.

Через детекторы у эскалатора прошел мужчина в деловом костюме. За ним последовал человек в рваных джинсах и свитере. Потом мать с детской переноской в одной руке и портскрином в другой.

– Что случилось? – спросила Скарлет, но слова потонули в реве динамиков, извещающих о прибытии на станцию поезда на Париж через Монпелье.

Напряжение в мышцах Волка спало, он вскочил с места и присоединился к другим пассажирам, торопящимся к краю платформы. Беспокойство уже исчезло с его лица.

Скарлет перекинула сумку через плечо и оглянулась еще раз, прежде чем последовать за ним.

Поезд скользил мимо пассажиров, потихоньку снижая скорость и обретая четкие очертания. Состав плавно остановился, послышался характерный лязг тормозов, и двери вагонов открылись. Из вагонов спустились андроиды. Послышались их монотонные голоса, повторявшие: «Добро пожаловать на борт поезда “Маглев” Европейской Федерации. Пожалуйста, предъявите ваши чипы для сканирования. Добро пожаловать на борт поезда “Маглев”…»

На сердце у Скарлет полегчало, как только сканер прошелся по ее запястью, и она поднялась в поезд. Наконец, она отправляется в путь. Больше не топчется на месте. Не медлит.

Она нашла пустое купе с двухъярусными полками, столиком и нетскрином на стене. Внутри стоял затхлый запах помещения, где распылили слишком много освежителя.

– Ехать долго, – сказала она, кидая сумку на стол. – Мы можем посмотреть что-нибудь в Интернете. У тебя есть любимый канал?

Войдя внутрь, Волк оглядел купе от пола до потолка, каждую мелочь. При этом старался не смотреть на нее.

– На самом деле нет, – проговорил он, подходя к окну.

Скарлет села на край полки. Отсюда она видела мерцание экрана, на фоне которого выделялась коллекция отпечатков пальцев.

– Я тоже. У кого есть время, чтобы смотреть чепуху, верно?

Он не ответил. Скарлет оперлась на локти, притворяясь, что не замечает внезапно возникшую неловкость.

– Включить экран!

Появилась заставка программы сплетен и слухов. Но Скарлет ничего не слышала. Она сидела, погрузившись в свои мысли, пока не поняла, что на экране бурно обсуждают девочку-лунатика, появившуюся на балу в Новом Пекине – ее ужасные волосы, разодранное платье. Кажется, жирные пятна на перчатках? Удручающее впечатление.

Одна из женщин усмехнулась:

– Жаль, что у них нет универмагов. Девушке нужна помощь хорошего стилиста!

Другая участница беседы захихикала.

Скарлет покачала головой:

– Бедную девочку скоро повесят, а они над ней смеются…

Волк посмотрел на экран.

– Ты уже второй раз заступаешься за нее.

– Ну и что? Просто я иногда стараюсь думать сама, а не слепо верить тому, что твердят в газетах. – Она нахмурилась, понимая, что говорит в точности, как ее бабушка. Скарлет раздраженно фыркнула. – Люди так торопятся обвинить и раскритиковать, но не знают, через что ей пришлось пройти и что заставило ее так поступить… И потом, разве нам известно, что именно она натворила?

Механический голос предупредил, что двери поезда закрываются, и через секунду они со скрипом захлопнулись. Поезд поднялся над рельсами и медленно заскользил, унося их в темноту туннелей, освещенных только лампами и синими нетскринами. Состав набирал скорость и вдруг вылетел из мрака на солнечный свет, хлынувший в окна.

– На балу кто-то стрелял, – сказал Волк, в то время как ведущие на экране снова затараторили. – Некоторые считают, что девушка собиралась устроить бойню, и это просто чудо, что никто не пострадал.

– А еще говорят, что она была там, чтобы убить королеву Левану, и разве тогда она не стала бы героиней? – Скарлет рассеянно переключала каналы. – Я просто думаю, что не стоит судить о ком-то, не попытавшись понять, что им двигало. Может, все-таки стоит сначала разобраться, а потом делать выводы? Дурацкая идея, понимаю…

Она фыркнула, раздраженная тем, что кровь прилила к щекам.

Каналы мелькали один за другим. Реклама. Реклама. Новости. Сплетни о знаменитостях. Реалити-шоу о детях, пытающихся управлять страной. Опять реклама.

– К тому же, – пробормотала она, скорее для себя, – ей всего шестнадцать. Мне кажется, все чересчур бурно реагируют.

Почесав за ухом, Волк сел на полку так далеко от Скарлет, как только было можно.

– Были случаи, когда семилетних лунатиков признавали виновными в убийстве.

Она нахмурилась:

– Но эта девушка никого не убила.

– Я тоже не убил Охотника прошлой ночью. Но это не значит, что я никому не причиню вреда.

После долгого молчания Скарлет опять включила реалити-шоу и с притворным интересом стала следить за происходившим на экране.

– Я начал драться, когда мне было двенадцать.

Она искоса посмотрела на Волка.

– Ты делал это из-за денег?

– Нет. Ради статуса. Оказавшись в стае, я быстро понял, что если ты не дерешься, не можешь защитить себя, то ты ничтожество… Над тобой смеются, издеваются. Ты становишься почти рабом и ничего не можешь с этим поделать. Единственный способ не стать омегой – драться. И побеждать. Вот почему я это делаю. Вот почему я так хорош.

Скарлет нахмурилась.

– Омега, – проговорила она. – Как в настоящей волчьей стае.

Он кивнул.

– Я видел, как ты меня испугалась. Даже не просто испугалась, а… смотрела с отвращением. И ты вправе так ко мне относиться. Но ты сказала, что предпочитаешь видеть всю картину, прежде чем судить, хочешь попытаться понять. Так вот моя история. Вот как я научился драться.

– Но ты ведь больше не в банде. И не обязан драться.

– А чем еще я могу заниматься? – Он невесело рассмеялся. – Это все, что я знаю, все, что умею. До вчерашнего дня я даже не знал, что такое помидор.

Скарлет подавила смешок. Его беспомощность была почти умилительной.

– Ну, теперь ты в курсе, – сказала она. – Кто знает, может, завтра ты узнаешь о брокколи. На следующей неделе ты бы уже смог отличить цукини от кабачков.

Волк посмотрел на нее.

– Я действительно так считаю. Ты ведь не собака, которую нельзя выучить новым трюкам. Ты сможешь быть асом не только в драках, но и в чем-то еще. Мы найдем, в чем.

Волк пригладил кулаком волосы, что, казалось, сделало их еще грязнее.

– Я не потому рассказал тебе, – сказал он, на этот раз спокойнее, но все равно печально. – Это потеряет всякое значение, едва мы доберемся до Парижа. Но мне важно, чтобы ты знала, что мне не нравится мое занятие. Я очень не хочу вновь потерять контроль над собой. Я всегда это ненавидел.

Весь бой пронесся перед глазами Скарлет. Как Волк быстро отпустил своего противника. Как бросился прочь, как будто пытаясь обогнать самого себя.

Она сглотнула:

– Ты когда-нибудь был… омегой?

Он вспыхнул:

– Конечно, нет.

Скарлет приподняла бровь, и Волк, казалось, понял, насколько высокомерен был его тон. Видимо, тяга к статусу еще не оставила его.

– Нет, – повторил он гораздо мягче. – Я сделал все, чтобы никогда не стать омегой.

Поднявшись со своего места, он подошел к окну и стал смотреть на мелькающие мимо виноградники и холмы.

Скарлет поджала губы, ощущая что-то похожее на чувство вины. Она понимала, почему так легко позабыла о риске, на который пошел Волк. Ведь все, о чем она могла думать, это как вернуть бабушку. Конечно, Волк покинул банду, но теперь он возвращался прямо к ним.

– Спасибо, что согласился мне помочь, – сказала она после долгого молчания. – Никто больше особо не горел желанием.