Текст книги "Принцесса с собачкой"

Автор книги: Марион Леннокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Глава пятая

Скоро они приземлились, так ничего и не решив. Эрхард молчал, и Ник связался с кем-то, назвавшимся старшим по персоналу и заверившим Ника, что их встретят.

– По типу приема официальной делегации, – добавил он.

Выйдя из самолета, они поняли, что он имел в виду.

Перед ними выстроились десятка два солдат, от них отделился офицер средних лет.

– Добрый день, – приветствовал он их на плохом английском. – Добро пожаловать в Альп-де-Монтезье, ваши высочества. Не желаете ли проверить караул?

– Нет, – сказал Ник, прежде чем Роз успела открыть рот. – Мы ведь не хотим проверять караул, дорогая?

Дорогая?

Роз моргнула. Потом до нее дошло. Стюард в самолете говорил, что люди ждут от них брака по расчету, заключаемого, чтобы обмануть страну.

Созданный стереотип следует сломать.

Сглотнув, Роз удержала Ника за руку.

– А почему бы и нет? – сказала она. – Мы так рады, что приехали сюда, – продолжила она на местном диалекте – смеси итальянского и французского. – Девочкой я любила эту страну. В пятнадцать лет мне пришлось уехать – вы ведь знаете, что мои родители разошлись? – а Ник рано осиротел. Поэтому мы оторвались от своих корней. Вы должны нас простить, если что-то здесь будет нам непонятно. И научить нас.

И она сладко улыбнулась принимающему официальному лицу, глядящему на нее с изумлением и даже с некоторым ужасом.

– Спасибо, что встретили нас. – А потом, сунув ошарашенному офицеру Хоппи, расцеловала его в обе щеки. – Уверена, нам будут рады. Вы очень добры.

Ник и офицер застыли друг против друга в состоянии ступора. А она, не давая никому опомниться, потащила Ника за руку к выстроившейся шеренге. Улыбнулась первому в строю и спросила его имя. Ник покорно плелся за ней вдоль строя, перед каждым останавливался, пожимал руку, вынуждая солдат опускать для этого ружья. Роз каждого из них награждала чарующей улыбкой.

К концу процедуры Ник плохо понимал, что происходит, и подозревал, что не он один. Ровная линия строя уже несколько разрушилась, а солдаты хоть и пытались выглядеть сурово, но все равно начинали улыбаться.

– Что делаем дальше? – все еще сияя, спросила Роз, вернувшись к офицеру. Забрав у него Хоппи, она и его одарила улыбкой.

– Ваш лимузин доставит вас во дворец, – напряженно отрапортовал офицер.

– Я не успела узнать ваше имя, – сказала Роз.

– Я старший по персоналу.

– А имя?

Офицер смотрел на нее так, словно она несла бог весть какую тарабарщину.

– Я – Роз, – привела она доступный для его понимания пример. – Это – Ник.

– Сэр. Мадам.

– Да, но у нас и имена есть. – Ее улыбка пригвоздила его к месту. Сразу становилось понятно, что она намерена настоять на своем.

– Жан Дюпье, – пробормотал он.

– Приятно познакомиться, Жан. Раз вы старший по персоналу, то нам, вероятно, придется часто встречаться. Это моя собачка, Хоппи. Вы поедете с нами в лимузине?

– Я – нет.

– Очень жаль. В таком случае встретимся во дворце. Водитель знает дорогу?

– Конечно. – Офицер явно оскорбился.

– Ой, простите. Конечно, знает. Вы должны простить мне, что я сразу не поняла. Но не волнуйтесь. Мы здесь надолго, так что время научиться у нас будет.

Первые несколько минут в лимузине они не разговаривали. Обоим требовалось время, чтобы оправиться. Нику, во всяком случае, требовалось. Он до сих пор находился под впечатлением от выстроенного для их встречи караула. И от представления, устроенного Роз.

– Стюард был прав, – сказала она, глядя в окно на проплывающий мимо пейзаж. Горные пики со снежными шапками, возвышающиеся вдали, завораживали. На полях вдоль дороги фермеры убирали сено, складывая его в стога.

– Кажется, мы нажили врагов еще до приезда, – медленно произнесла она. – Как такое могло случиться?

– Наверное, иного и не следовало ждать.

А чего им следовало ждать? Взгляды, которыми награждали их солдаты – по крайней мере до импровизированного приветствия Роз, – были отчужденными и презрительными. А это крохотная часть армии, представляющей собой значительную силу.

Роз задумалась. По ее лицу пробежала тень страха.

Хоппи спрыгнул с ее колен, приблизился к Нику, тронул его лапой.

– Он полагает, ты нуждаешься в утешительных объятиях.

– Я не нуждаюсь в объятиях.

– Возможно, я нуждаюсь, – робко сказала она.

– Вряд ли нам стоит расслабляться.

– Ладно. – Она взяла Хоппи, обняла его. – Извини.

Почему он не захотел ее обнять? Почему она так легко выводит его из равновесия? Они оба в беде. Обрести поддержку друг в друге будет нелишне.

Но если он сейчас ее обнимет…

– Нам надо быстро сориентироваться, – сказал он, отчаянно пытаясь не забуксовать на этой мысли. Отбросить эмоции. – Роз, мы ничего не знаем. Куда, к дьяволу, делся Эрхард?

– Я была уверена, что он нас встретит.

Его практический ум пытался разобраться в происходящем. Отвлечься от сидевший рядом Роз. Зацепиться за что-то важное.

В Лондоне идея наследования казалась разумной. Здесь его уверенность сильно поколебалась. Два человека в незнакомой стране, угрожающие тем, кто у власти.

– Нам следует как можно скорее принять решение, что делать. Черт, этого я не предвидел. Мои люди…

– Твои люди?

– Мои коллеги проверяли здешнюю ситуацию. Ничто не сулило возможности вооруженного восстания. Ничего угрожающего. Но сейчас…

– Домой я не вернусь.

– Возможно, придется.

– Домой я не вернусь, – повторила Роз и прижала к себе Хоппи сильней. Хоппи лишь страдальчески вздохнул, видимо, ему было не привыкать служить средством утешения. – Меня можно уговорить ухаживать за животными где угодно, только не в Йоркшире.

– Что неладно с Йоркширом?

– Семья. Это и тебя касается тоже. Можешь не рассчитывать, что после бракосочетания у тебя появятся какие-либо права. Только на бумаге. Никакой семьи. Никаких цепей. И я хочу разобраться с этим местом в конце концов. Понятно?

Хорошенькое дело. Желание ее обнять следует задавить в себе прямо сейчас. Хотя по какой-то причине оно лишь усугубилось. Чтобы выразить согласие, ему пришлось переступить через себя.

– Конечно. Я сам так считаю, – выдавил он. – Насчет семьи.

– Просто чтоб ты знал, – сказала она все еще сердито. – И убегать я не стану. Да, отсутствие Эрхарда меня смутило, а репортеры напугали, но назад пути нет, так что двигаться можно только вперед.

Он не мог не улыбнуться ее злости. Им придется трудновато, но, похоже, он, как и Роз, готов принять вызов. И совсем не против, если при этом она будет рядом. Следует только подавить в себе желание… обнимать ее.

Нет. Скорее даже желание целовать, и целовать, и целовать.

Что ему требуется, так это холодный душ. Сделай он что-нибудь подобное, на ее снисхождение рассчитывать не приходится.

– Надо немедленно организовать встречи со всеми важными персонами страны, – предложил он. – С командующим армией. Объяснить им наши намерения. Узнать, чего хотят они. Переговорить с каждым советником.

– Так ты остаешься?

– Пока мы к чему-нибудь не придем, да.

Обещаю тебе.

– Только… Кажется, сувереном должна была стать я. А я не умею.

– Подозреваю, мы оба не умеем. Но других вариантов нет, или бороться, или сбежать. Пока ты остаешься, я с тобой.

– Спасибо. Он улыбнулся.

– Насколько мне известно, принцу-консорту не так плохо живется. Плети себе интриги за закрытыми дверями. Я буду указывать, кому рубить голову, а вся грязная работа достанется тебе.

– Приятная перспектива.

– Такова жизнь.

Роз попыталась не улыбаться, и все же улыбнулась.

Она просто очаровательна, подумалось ему. Чем больше он смотрел на нее, тем сильнее подпадал под ее очарование. Она все еще куталась в свое пальто, наверное, не из-за того, что замерзла, а просто находя утешение в его знакомом запахе. Хоппи точно находил в нем утешение. Собачонка приткнулась к ней, выставив наружу только любопытный нос.

Я и мой пес против всего мира.Они уже подъезжали к окраинам города. Был субботний вечер, понемногу смеркалось.

– Куда все здесь ходят в субботу вечером? – внезапно спросила Роз. Ник не знал. Тогда она наклонилась вперед и отодвинула стекло, отделяющее их от водителя.

– Если вы и ваша семья захотели бы отдохнуть вечером, таким как сегодня, – сказала она водителю, – куда бы вы пошли?

– Мадам? – сконфуженно переспросил водитель, и она повторила вопрос.

– Есть здесь хороший ресторан в центре города? Где, скажем, оркестр играет. Есть тут что-нибудь подобное?

– Офицеры ходят в «Мэйсон д'Эчрэ».

– Нет, не для военных, – сказала она. Ник был в таком же недоумении, что и водитель. – Я про вас. Или фермеров, которых мы видели. Куда ходят обычные люди?

– Я живу всего в двух милях отсюда, – с сомнением проговорил шофер. – Сегодня субботний вечер. Время сбора урожая, и погода хорошая. По традиции многие собираются на берегу реки недалеко отсюда. – Он поколебался и добавил: – Не у многих семей есть деньги, чтобы ходить по барам. Налоги страшно высокие. Армия и политики рестораны посещают, конечно, но по большей части они позакрывались – не окупаются.

– А вниз по реке?

– Мы туда и ходим. В каждом районе есть такие места. Люди собираются там или сидят дома.

– А молодежь как же? Они-то бывают в кино или еще где?

– Те, у кого есть хорошо оплачиваемая работа.

Только таких мест мало осталось.

– Значит, если мы хотим повидать людей…

– Может, вам стоит подумать о выступлении по телевизору?

– Нет, – сказала Роз. – Может, потом. Не думаю, что буду хорошо выглядеть на телеэкране.

– Так что ты придумала? – подозрительно спросил Ник, заглядывая ей в лицо. Если эта женщина что-то решила, то пойдет напролом. Не побоится даже телевидения.

– В Йоркшир я не вернусь. Особенно из-за того, что мне не хватило находчивости.

– Никто тебя не заставляет.

– Здесь меня могут прижать, но ты даже не представляешь, как меня могут прижать в Йоркшире. Следовательно, надо действовать. Тебе обязательно было надевать костюм?

– А тебе обязательно было надевать драповое пальто?

– Драповое пальто подходит гораздо больше, чем твой костюм, – отрезала Роз. – Сними галстук. Есть у тебя в багаже куртка?

– Не уверен, где сейчас багаж.

– Его доставят отдельно, – смущенно пояснил водитель, наблюдая за ними в зеркало заднего вида.

– Если б мы захотели пойти на ваш пикник… – медленно произнесла Роз, посмотрев вперед и назад на их эскорт. Впереди ехали двенадцать военных на мотоциклах. Столько же – сзади. – Как думаете, они арестуют нас, если мы остановимся у реки?

– Мадам, мы не можем остановиться.

– Прекрасно можем.

– У меня приказ везти вас прямо во дворец.

– Чей приказ? – спросила Роз с неожиданной надменностью.

Водитель посмотрел на нее с изумлением. И Ник тоже. Глаза двух мужчин встретились. Оба одновременно пожали плечами, поняв друг друга без слов. Водитель слегка улыбнулся.

– Вы желаете поехать на наш пикник?

– Нам надо пообщаться с людьми. Это самый быстрый к ним путь, верно?

– Пожалуй.

– Тогда наш эскорт тоже может присоединиться. Но у нас нет еды для пикника. На дармовщинку ехать нельзя.

– Люди с вами поделятся.

– Я не собираюсь являться на первый пикник в Альп-де-Монтезье в качестве прихлебательницы. Мой жених согласен со мной.

– Да? – удивился Ник.

– Конечно, дорогой. Что можно предпринять?

– Если мне будет позволено предложить… – Водитель лимузина смотрел на нее так, словно у нее выросла вторая голова. Ник был с ним солидарен.

– Предлагайте, – позволила Роз.

– Если б вы привезли бочонок пива… Пиво дорого и распределяется по талонам.

– Пиво по талонам? – не поверила она.

– Может, у вас есть карточка «Diners Club»?

– Уверена, у моего жениха есть.

– Есть у вас, сэр?

– А? – Ник уже начал бояться, что ему никогда больше не удастся выйти из потрясенного состояния.

Роз усмехнулась.

– Мой жених вам заплатит. Эрхард меня предупреждал, что ты неприлично богат. Я – нет, но работаю над этой проблемой. Скоро я буду принцессой, только пока жду первой зарплаты. До нее мне требуется заем на бочонок пива.

Это уж слишком. Королевский лимузин с эскортом вооруженных солдат везет их на прием во дворце, а она спокойно обсуждает возможность занять денег на пиво.

Ник фыркнул. Водитель фыркнул тоже. Ник послушно достал бумажник и вынул оттуда карточку «Diners Club».

– И чем она может помочь? – спросила Роз у водителя.

– Муж моей родственницы доставляет продукты в одну из гостиниц для военных, – водитель заразился ее энтузиазмом. – Если я передам ему сведения с вашей карточки, через час он сможет организовать бочонок пива.

– Два бочонка, – сказал Ник, решив: гулять так гулять. – И лимонад для детей.

– Бочонок лимонада?

– Не знаю, как его поставляют, – признался Ник. – Положусь на мужа вашей родственницы. Скажите ему, пусть привозит все, что посчитает нужным для собрания. Сколько чего надо, вы, полагаю, представляете себе. Хотя откуда нам знать, что мы можем вам доверять…

– В высших эшелонах власти вообще мало людей, которым можно доверять, – невыразительно сказал шофер. Потом снова улыбнулся. – Но мы не привыкли видеть наших королевских особ в пальто, пахнущих фермой. И пока вы проверяли караул, стюард мне сказал, что на вас можно надеяться. Мы на вас рассчитываем.

– Вас не уволят, если вы свернете? – спросила Роз.

– К тому времени, как «конвой» опомнится, мы окажемся уже на месте. Я буду следовать вашим прямым указаниям. Может, вы заранее все организовали вместе с Эрхардом. Я знать ничего не знаю.

– Вы ничего не знаете, – согласилась Роз.

Водитель опять взглянул на нее в зеркало заднего вида и решительно кивнул. Затем взял свое радио и быстро заговорил: назвал номер карточки Ника, сделал заказ, после чего вернул карточку Нику.

– Спасибо вам обоим. – Он улыбнулся Нику. – Под передним сиденьем есть куртка. Можете взять ее на время. Она не настолько компрометирующего вида, как наряд вашей невесты, но сойдет. Возьмите, пожалуйста.

Взвизгнув тормозами, машина развернулась на девяносто градусов и съехала вниз к реке. Во что я ввязался? – думал Ник. Беспокоила его не ситуация. Проблема в женщине, сидящей рядом. И в том, как он реагирует на нее. Роз. Потенциальная принцесса. Потенциальная жена.

До сих пор относительно жены он не думал. Это казалось неуместным.

А теперь, когда ему можно было бы подумать о сотне разных вещей, слово звенело у него в голове, отзывалось в груди сладким предвкушением.

Жена.

Глава шестая

Следовало ожидать возражений от их сопровождающих. Естественно, следовало. После минуты блаженного спокойствия эскорт перестроился, свернул с магистрали и взревел моторами сзади. Его глава – Жан Дюпье – поравнялся с лимузином и сердито замахал водителю, приказывая остановиться. Потом бросил мотоцикл поперек дороги, вынудив лимузин свернуть на обочину.

Но не остановиться. Водитель казался столь же одержимым намерением добиться цели, как и Роз.

Мотоцикл снова затарахтел рядом с ними. Роз опустила стекло со своей стороны, высунула голову и закричала:

– Водитель следует нашим указаниям, мсье Дюпье! Мы хотим посмотреть на реку.

– Немедленно остановитесь! – проорал в ответ Дюпье.

Роз радостно улыбнулась, помахала и закрыла окно.

Каков будет следующий ход старшего по персоналу? – подумал Ник. И сразу затем, более нервно: что вообще из этого выйдет?

Дюпье снова поставил мотоцикл перед машиной. Водитель мастерски объехал его.

Чем бы закончилось преследование, Ник судить не брался, но они уже достигли скал, сходящих к реке естественным амфитеатром. Над медленно текущей водой склонялись ивы. Под деревьями были припаркованы несколько машин, но в основном стояли лошади с повозками. И еще тут были люди.

В стране царит настоящая бедность, решил Ник. Лошади и повозки выглядели живописно, но эти женщины и мужчины использовали их совсем не для развлечений. Лошади были из породы рабочих, и все взрослые – и даже подростки – выглядели так, словно провели сегодня долгий, тяжелый день в полях. Таким недоступна роскошь спокойного возвращения домой, долгой теплой ванны, но все равно они решили повеселиться.

Собравшиеся одновременно обернулись на лимузин с хвостом из мотоциклов. На их лицах выразилось изумление.

А затем неудовольствие. Ник четко уловил момент, когда одно перешло в другое – в них признали посторонних. Им тут не место. Если власть в этой стране не жалуют, то чего ждать ее сомнительным представителям?

Но Роз уже выбиралась из машины. Он последовал за ней, но его окликнули. Водитель оказался настойчивым. Он протягивал Нику поношенную кожаную куртку.

– Потом вернете, – робко сказал шофер. – Постарайтесь не потерять. – И улыбнулся: – Кстати, леди просила снять галстук.

Галстук. Точно. Стащив его с себя, Ник расстегнул верхние пуговицы рубашки, надел куртку и обошел машину, присоединяясь к Роз.

– Привет, – сказала она глазеющим на нее людям.

Сзади с грохотом начали подтягиваться мотоциклисты. А тут лошади.

Ник понял опасность.

– Заглушите моторы. Скорей! – крикнул он, но было уже поздно.

Одна из лошадей – та, что оказалась ближайшей к мотоциклам, – начала пятиться в оглоблях. Ее ноздри раздувались, глаза испуганно округлились.

Роз среагировала мгновенно. Бесцеремонно бросив Хоппи на землю, она подхватила лошадь под уздцы и, успокаивающе приговаривая, потянула ее назад, заставляя вернуться на прежнее место.

Даже Ник, плохо понимающий в лошадях, видел, что перед ним специалист своего дела. Несколькими быстрыми движениями Роз предотвратила ситуацию, грозившую оказаться критической.

– Ну тише, тише. – Видя, что лошадь начала слушаться, Роз обратилась к столпившимся вокруг людям: – Прошу прощения. Я совсем забыла, что за нами подъедут мотоциклы.

Похлопывая лошадь, почесывая ее за ушами, Роз добилась, что животное успокоилось. Хоппи вертелся у ее ног, негодующе повизгивая. Она подобрала его и тоже начала чесать у него за ушами.

Сейчас она располагала полнейшим вниманием всех собравшихся.

– Извините нас, – обратилась она к стоявшим перед ней людям. – Мы с Ником только что из аэропорта. Не уверена, что вы знаете… Я – Роз-Анитра. Я уехала из страны, когда мне было пятнадцать, но идо того у меня не часто была возможность покидать территорию дворца, поэтому мы мало знакомы. Это мой жених, Николай де Монтезье. Сын дочери старого принца, Зии. Нам сказали, что мы можем претендовать на трон. Мы приехали, чтобы обсудить этот вопрос, и хотим познакомиться с местными жителями. Верно, Ник? – Она обернулась к нему, и он встал рядом. Ему приятно было находиться рядом с ней. Этой женщиной можно гордиться.

– Я – хирург-ветеринар, – сообщала она собранию. – Поэтому мне следовало быть более предусмотрительной, зная, что мы можем напугать ваших животных.

– Вам нечего тут делать! – выкрикнул Дюпье. – Этим людям вы не нужны. – Крупный и явно довольно сильный человек, Дюпье повел себя совсем бесцеремонно. – Садись в машину, женщина, – рявкнул он, и по толпе прошел легкий ропот. – Оставь этих людей. Вам тут не место.

Несколькими резкими словами он пытался призвать Роз к покорности, но способ выбрал неверный.

– Эрхард Фриц сказал, что мы здесь нужны, – ответила Роз вежливо, но твердо.

– Принцев нам не нужно, – донеслось из толпы, и Роз смешалась.

Пора прийти ей на выручку, решил Ник. Не собирается же он укрываться за ее спиной.

– Нам с Роз и в голову не приходило претендовать на трон, – громко заявил он. – Но Эрхард нас разыскал. Он указал нам на то, что происходит в соседних с вашей странах. – Альп-д'Азур и Альп-д'Эстелла. На то, чего можно добиться правильным правлением. Эрхард убедил нас попробовать. Конечно, если мы не правы, если нас действительно не хотят, мы уедем.

Молчание. Люди стояли неподвижно.

За их спиной переминались с ноги на ногу солдаты. Мотоциклисты были теми же людьми, которых Роз очаровала в аэропорту.

Здесь она попыталась сделать то же самое.

Роз сжала руку Ника. Ему было приятно чувствовать себя ее опорой.

– Как зовут твою собачку? – спросил малыш из толпы.

– Хоппи. Из-за лапы. Он может прыгать лучше всех знакомых мне собак.

– Он не похож на королевскую собаку.

– Я пыталась приучить его носить тиару, – хмыкнула Роз. – Но он посчитал, что мужчине она не к лицу.

В толпе рассмеялись.

– Хочет он поиграть с моей собакой? – мальчик махнул в сторону щенка колли, худого и всклокоченного, но помахивающего хвостом с видом пса, ожидающего от жизни одних радостей.

– Конечно, – ответила Роз и спустила Хоппи с рук.

Две собачки осторожно оглядели друг друга, затем занялись сложной процедурой обнюхивания. Шок и угрюмое молчание толпы сменилось улыбками.

– Вы правда принц и принцесса? – спросил кто-то.

– Мы сын и дочь детей старого принца, – ответил Ник.

– Сядете вы наконец в машину? – снова надвинулся на них Дюпье. Он сделал шаг к Роз, но Ник заступил ему дорогу. И оказался не единственным, в ком пробудился инстинкт защитника. Как по мановению волшебной палочки между ними и офицером оказалось не меньше десятка крепких мужчин!

– Это ты здесь не нужен, Дюпье! – крикнул кто-то, и лицо офицера потемнело.

– Послушайте, это частная вечеринка, – быстро заговорил Ник, стремясь не допустить конфликта. – Мы с Роз не имеем никакого права являться без приглашения. Мы заказали пару бочонков пива и еще по мелочи, чтобы сделать вечер приятнее для вас. Их доставят с минуты на минуту, останемся мы или нет. Мы просто хотели поздороваться. А теперь нам, должно быть, следует уйти.

– Но мы вас приглашаем. Можете присоединяться к нам! – крикнули им.

– И к нам.

– Или сюда идите.

– Эти люди – наш эскорт, – снова расхрабрилась Роз, улыбнувшись мотоциклистам. – Можно им тоже остаться?

– Нет, – тут же вмешался Дюпье. – Они на службе.

– Повезло нам, что мы-то не на службе, – ответила Роз и потянула Ника вперед, туда, где пожилая дама распаковывала свою корзинку. – Шоколадные эклеры? Мои любимые. – Обернувшись к офицеру, она послала ему самую нежную из своих улыбок: – Если вы оставите нам лимузин, мы доберемся домой сами. Спасибо, что проводили.

Выбора у Дюпье не было. Вокруг собралось человек двести, и люди все прибывали. Используя силу, можно было спровоцировать ситуацию, контролировать которую он был не в состоянии. Поэтому он и его люди, взревев моторами, удалились.

Сразу после их отъезда к поляне подрулил обшарпанный фургончик.

– Два бочонка пива, ящик лимонада и вино для дам, – сообщил водитель. – Пьер сказал, что готовится вечеринка, поэтому я позволил себе вольность…

– Здорово, – просияла Роз. Лишь по тому, как сильно она сжимала его руку, Ник мог догадаться, насколько она нервничает под маской бравады. Но виду не показывает.

И вечеринка пошла своим ходом. Все, кто мог играть на каком-нибудь инструменте, сплотились в приличный оркестр. Еды оказалось вволю – сплошь домашнего приготовления. Пиво, лимонад и вино лились рекой. Роз оказалась в центре внимания.

По правде сказать, они оба оказались. Ник был достаточно опытен во встречах разного рода, чтобы задавать нужные вопросы, поддерживать приятную беседу, позволяя ей разворачиваться гладко, не касаясь ничьих больных мест. Этому он был неплохо обучен. Роз это удавалось естественно.

Может показаться, что он снова на работе, подумал Ник. Хотя и разница есть. Каждый, с кем ему приходилось разговаривать, усердно пытался все о нем выведать, узнать, насколько он искренен. Роз подверглась такому же испытанию. Они провели вдвоем слишком мало времени, и ему оставалось лишь надеяться, что сейчас они выступят единым фронтом. Их быстро разъединили – слишком многие хотели поговорить с ними, чтобы они могли оставаться вдвоем, – но он видел, что люди общаются с ней легко, смеются ее шуткам, радуются ее присутствию.

Как и он. Было в ней нечто, чему не научишься при всем старании. Живой интерес к каждому человеку. То, чего не подделаешь.

– Какая милая женщина, – сказал ему старик, оказавшийся рядом. Ник понял, что смотрит на Роз дольше, чем намеревался. Хотя почему бы и нет? Фермер тоже на нее смотрел, и на его лице отражалось то же одобрение, что чувствовал Ник.

– Она куда привлекательнее своей сестры, – продолжил между тем фермер, и Ник разом очнулся. Вот с чем они пока не сталкивались. Их эскорт исчез. Есть силы, которым происходящее вряд ли понравится. Что они предпримут?

– Простите… – к нему обращался молодой человек, приехавший на подержанном мотороллере. На шее у него висела камера. Стоящая рядом с ним женщина пристально смотрела на Ника. – Нам позвонили, – сказал молодой человек, – и сказали, что вы, здесь.

– Ли с друзьями выпускает газету, – объяснил старик.

– Нелегально, – добавил кто-то еще. – Правительство не может ее закрыть, потому что они не зарегистрированы. Она выходит раз в месяц на двух-четырех страницах.

– С новостями, о которых нас ставить в известность не хотят, – уточнил третий собеседник.

У них с Роз взяли интервью, работая очень профессионально, с точки зрения Ника. Он вдруг понял, что симпатизирует целям этих людей. Журналистка больше всего интересовалась ими как шансом улучшить жизнь населения страны. По мере того, как задавались новые вопросы, шум вокруг стихал. Кто-то дал знак музыкантам отложить инструменты. Все прислушивались к их ответам. Когда Ник описал изменения в Альп-д'Азур и Альп-д'Эстелла – соседних с ними странах – и выразил надежду, что то же самое можно сделать здесь, толпа одобрительно загудела.

Наконец, журналистка убрала свой блокнот, кивком дав понять, что интервью окончено. Настала очередь фотографа.

– Потанцуйте, – предложил кто-то. – Выйдет отличный снимок.

Музыканты послушно начали играть снова, но не народную мелодию, как до того. На сей раз они заиграли медленный вальс, чтобы фотограф мог поймать танцующих в кадр.

Роз снова оказалась в его объятиях.

– Мы неплохо продвинулись, – прошептал он в ее волосы, ведя ее по покрытой травой танцплощадке. Больше никто не танцевал – все смотрели на них.

– Я знаю, – сказала Роз, но голос ее звучал неуверенно.

– Есть проблемы?

– Я просто подумала… Такое ощущение, что это обман.

– Что?

– Скажем то, что мы тут танцуем вместе…

Он сбился с такта. Парень с камерой бегал вокруг, снимая со всех сторон.

– По мне, так все нормально, – осторожно заметил Ник. – Ты неплохо танцуешь.

– Спасибо, – ответила Роз, но не улыбнулась.

– Так в чем обман?

– Ни в чем.

– Но ты только что сказала…

– Я знаю, что я сказала, – огрызнулась она.

– Роз…

– Да?

– Уверен, ничего дурного мы не делаем.

– Ты вообще ничего не делаешь, – сердито сказала она. – В этом вся беда.

Они помолчали.

– У тебя здорово выходит, – напряженно произнесла наконец она.

– Танцевать?

– Вести политические игры.

– Я то же самое подумал о тебе.

– Но ты просто виртуоз. Сразу видно профессионала. Я только не пойму, насколько это правда.

– В каком смысле?

– Мне пришло в голову, что я совершенно не знаю, кто ты. Как мебель с покрытием из шпона. Снаружи блестит и сверкает, а внутри что?

– Все проедено червями, вероятно, – поторопился подсказать Ник.

– Нет, не думаю. Но у тебя все получается так… гладко.

– Тебя это беспокоит?

– Видишь ли, я нахожу тебя невероятно привлекательным.

Разговор явно мешал танцу. Он снова споткнулся.

– Следи, куда ступаешь, – добродушно посоветовала она. – Фотограф отслеживает каждый шаг.

– Никогда раньше мне не говорили…

– Что ты невероятно привлекателен? Трудно поверить.

Он обнаружил, что улыбается в ответ на ее смех.

– Это мужская линия поведения.

– Способ кого-нибудь подцепить, – согласилась она. – Потому я и решила, что обязана это сказать.

– Пытаешься меня подцепить?

– Напротив. – Они проплыли мимо фотографа, и она широко улыбнулась прямо в объектив. – Это просто пришло мне в голову в процессе наблюдений за тобой.

– За тем, как я танцую?

– За тем, как ты общаешься с людьми. Заставляешь их тебе улыбаться. Думать, что ты искренен с ними и готов блюсти их интересы.

– Это проблема? – осторожно спросил он.

– Да.

– Не хочешь объяснить, почему?

– Потому что я начинаю верить тебе. А то, что ты хорошо танцуешь, усугубляет проблему.

– Ты хотела бы, чтоб я плохо танцевал?

– Не знаю, чего бы я хотела. Знаю лишь, что нас вынудили изображать пару, и это меня пугает. Ты-то привык встречаться с женщинами, а я…

– Похоже, я утратил нить беседы, – сказал Ник, и она явно рассердилась. Как можно вести столь личный разговор перед такой большой аудиторией, было выше его понимания. Роз говорила, словно они были совсем одни. Словно сказанное требовалось донести до него незамедлительно.

– Макса я встретила на втором году учебы, в двадцать лет. Он был вторым моим бойфрендом. До него у меня был парень по имени Роберт, в которого я влюбилась из-за его замечательных спортивных достижений. Вот вся история моих увлечений, такая короткая, что рассказ о ней уместится на почтовой марке.

– Все равно я не пойму.

– Что тебе понимать? Я только хочу объяснить, что не интересуюсь никакими личными отношениями. Так что, даже если я смеюсь твоим словам и нахожу тебя привлекательным, тебе следует вовремя притормаживать. Если надо, можешь использовать ведро холодной воды, только не дай нам зайти далеко.

– Ладно, – тупо согласился Ник.

– Повторю еще раз: я хочу свободы. По крайней мере на ближайшие пять лет. Абсолютной свободы.

– Я усвоил.

– Отлично.

– Никаких заигрываний.

– Можешь заигрывать с кем угодно. Только не со мной.

– Но мы вроде собираемся пожениться?

– Да, но это ничего не значит. Извини, – внезапно она снова разозлилась. – Уверена, у тебя и не было никаких намерений в отношении меня. И все мои выступления выглядят глупо. Поэтому постараюсь заткнуться.

– Хм… ладно.

Что это – неужели и она чувствует невидимые токи, пробегающие между нами, когда он держит ее в своих объятиях?

И также выбита из колеи?

Возможно, искреннее объяснение – именно то, что нужно. Он тоже не хочет никаких отношений.

Разве?

Они продолжали, танцевать, но больше уже не в одиночестве. Фотограф больше не снимал, и на танцплощадку начали выходить другие пары. Остатки дневного света померкли, но среди ветвей деревьев висели фонари, и вечер оттого казался особенно прекрасным – мерцание реки, луна, поднимающаяся над скалами.

Ему надо потанцевать с кем-нибудь еще, подумал Ник. Плохо танцевать только с Роз. Тем более после ее предупреждений. Но с ней его охватывали такие чувства… Просто непередаваемые.

Вполне нормально танцевать только с ней, почти яростно начал убеждать он себя. Она же не предлагала поменять партнеров. Никаких отношений она не хочет, так что расслабься. Можно жениться на ней, не боясь, что она навсегда к нему прицепится, а пока просто еще немного побыть рядом с ней. Ощущать под руками мягкие, плавные изгибы ее тела. Вдыхать аромат ее волос. Но так можно… потерять себя? Ничего. Ничего страшного с ним не случится. Очарование танца было грубо нарушено вторжением извне. Вдали послышались звуки сирен, показались огни.