Текст книги "Бесценный мальчик"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Адам продолжал играть… Телохранитель защищает клиента от любых неприятностей, в том числе и от возможности попасть в пожар.

Дверь была массивная, установленная для звукоизоляции, и я не стала терять время. Звуки скрипки за дверью затихли. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы с помощью специального устройства, замаскированного под швейцарский нож, вскрыть простой замок.

Дверь широко распахнулась от сквозняка – окно в классе было открыто настежь. Я бегло осмотрела помещение и поняла, что мальчика здесь нет, в небольшом зале ему негде было спрятаться. Напротив окна высилась куча снега, который дворник сгреб со всего школьного двора, и на этой куче лежал футляр от скрипки. Мой мозг действовал как часы – одним прыжком я оказалась на подоконнике.

За сугробом и оградой из кустов по асфальтовой дорожке убегал высокий мужчина в светлом плаще. Я перемахнула через ограду и бросилась в погоню.

Даже к простому на первый взгляд заданию я приступила, стопроцентно подготовившись. Специальные ботинки с амортизационной беговой подошвой и эластичные брюки для свободного движения помогали мне бежать изо всех сил. Долгие марш-броски с тяжелой амуницией под палящим солнцем во время военных операций гарантируют прекрасную физическую форму на долгие годы, так что у преступника не было шансов. Мне оставалось до него несколько метров, когда сбоку взвизгнули автомобильные шины, у тротуара притормозил автомобиль, и мужчина нырнул в открытую дверь, сразу после этого вместе со своим пассажиром машина резко свернула в левую полосу. Я протянула руку за пистолетом в плечевой кобуре, но было уже поздно – автомобиль в потоке других машин уходил все дальше.

Я бросилась назад, была надежда, что мальчик в школе, просто испугался сирены, выпрыгнул в окно и сейчас с остальными детьми в школьном дворе.

На крыльце я встретила учительницу по классу скрипки:

– Где Адам? Вы видели его? – Я схватила женщину за плечо.

– Я не знаю, я понесла виолончель в концертный зал, ее забыл предыдущий ученик, ведь завтра у него выступление. Музыканты бывают такими рассеянными. А тут такой шум! В школе пожар! Адам до сих пор в классе?! Какой ужас! Его надо спасти, он же погибнет! – Учительница тряслась от испуга.

Я бросилась в коридор и тщательно обыскала помещение, где только что играл на скрипке мальчик. Скромные школьные стулья, фортепиано, стол и никаких следов мальчика или мест, где он мог бы спрятаться. По коридору топали пожарные, тянули шланги. Один из них крикнул, что мне нельзя здесь находиться. Но я только отмахнулась, мне надо найти Адама. Я побежала по коридорам школы, открывая дверь в каждый класс, выкрикивая его имя. Планомерный обыск каждого кабинета ничего не дал, хотя все закрытые двери я открыла своим швейцарским ножом, заглянула в каждый шкаф и за каждую портьеру.

Через три часа стало понятно, что мальчика нигде нет… К тому времени пожарные потушили небольшое возгорание, свернули свое оборудование и уехали под недовольное гудение учеников, которые хотели уже разбегаться по домам. Дети потихоньку возвращались в свои классы, школа заполнилась привычными звуками.

Я обыскала двор, прошла всю территорию по периметру, залезла и вылезла несколько раз из окна, пытаясь понять, куда и как мог исчезнуть Адам Бланк. Но мальчишка пропал бесследно, только его куртка висела в гардеробе, а в классе остался портфель с тетрадками. Пропала также скрипка, на которой он играл, преступники оставили лишь футляр, забросив его на вершину грязного сугроба под окном класса.

Впервые у Евгении Охотниковой украли клиента из-под носа без шума и следов. Это был грандиозный провал в моей работе телохранителя…

Глава 3

В отделении полиции я провела несколько часов. После звонка Елене в музыкальную школу приехала оперативная группа в составе следователя и оперативного работника, привезли кинолога с собакой. Женевьеву и вахтершу опросили на месте, но женщины только разводили руками, потому что во время пожара поднялась сильнейшая суматоха, и дети убегали кто куда. Эксперт засыпал порошком подоконник в классе скрипки, собака взяла след, но начала скулить и крутиться по коридорам школы. Вариантов, куда можно срочно ехать для поиска пропавшего ребенка, не было ни у полиции, ни у меня.

Вместе с матерью мальчика мы отправились в отделение полиции. Несколько часов на подробный допрос о событиях во время пожара, затем составление фоторобота убегавшего мужчины. Я описала марку и цвет машины, но номера были специально залеплены грязью.

Все это время Елена Генриховна не разговаривала со мной. После печального известия о том, что Адам пропал, она как будто заморозилась, не было слез или криков, только ровные односложные ответы следователю.

Я же была в бешенстве, ни разу такого фиаско за всю мою карьеру не случалось! Тем более в простейшем задании!

Масла в огонь подлил симпатичный следователь Максим с рыжей шевелюрой. Записав рассказ, как я взламывала дверь и догоняла незнакомца, он захлопал длинными ресницами: «Даже не верится, сама Евгения Охотникова – и так накосячить. Фантастика!»

Я задохнулась от приступа злости, кто бы это ни сделал – я найду его!

Полная решимости, я вышла из отдела полиции, фонарь во дворе отчаянно мигал, и идти пришлось практически на ощупь.

Возле серебристого «Мерседеса» я догнала Елену:

– Стойте! Нам надо поговорить!

Елена медленно повернулась в мою сторону:

– Поговорить… Я не хочу видеть тебя, дрянь. Этой мой ребенок! Мой сын! Ты виновата, я наняла тебя охранять его! Убирайся, уходи! Дрянь, идиотка!

Она бросилась на меня и заколотила кулаками по груди. Пришлось влепить ей пощечину, чтобы привести в чувство.

Елена Генриховна без сил опустилась прямо на асфальт у машины, ее трясло от рыданий. Я вытащила ключи от машины, нашла в салоне бутылку с водой и заставила женщину сделать несколько глотков.

Через несколько минут она сидела спокойная, словно не было истерики и криков, только подрагивающие руки выдавали состояние шока.

Я выдохнула:

– Елена, послушайте. Я прошу прощения, что Адам пропал. Да, это моя вина. Я хочу ее исправить. Я сделаю ВСЕ, чтобы его найти. И возможностей у меня гораздо больше, чем у полиции. Я подключу всех, кто может помочь. Это вопрос моей репутации и моего будущего.

– Будущее? Репутация? Мы говорим о моем сыне… вы не понимаете, у вас нет детей ведь… Я готова отдать все, чтобы он оказался сейчас здесь живой и здоровый. – Женщина снова начала плакать.

– Елена… Я обещаю, что найду Адама. Никаких денег, ничего не надо. Я буду искать его, даже если вы против. Вам нужно быть со мной откровенной, я хочу вернуть мальчика так же, как и вы. Но для этого мне надо знать о вашей жизни столько, сколько знаете вы.

– Хорошо. Я все расскажу. – Елена устало кивнула – только давайте у меня дома. Мне надо выпить кофе, собраться. Мама уехала на выходные к сестре за город, так что никто не помешает.

Женщина тяжело поднялась и уселась в свою машину: «Поезжайте за мной».

Улицы были пустыми в такое позднее время и через десять минут мы уже были на месте.

В квартире, пока Елена уверенно нажимала кнопки кофеварки, я осмотрелась: новейшая техника, дорогая мебель из натурального дерева и дизайнерский ремонт – все говорило, что хозяева жилья финансово обеспечены. Заметив мое любопытство, хозяйка махнула в сторону коридора:

– У каждого своя комната, у меня кабинет и спальня, комната мамы, комната сына, гостиная и комната для занятий музыкой. Там сделана специальная звукоизоляция, чтобы не беспокоить соседей многочасовыми репетициями, не все любят классическую музыку. Если необходимо, можете осмотреть его комнату, по коридору прямо и направо.

В комнате мальчика не было ничего примечательного, сложены аккуратными стопками тетради, на полках учебники и парочка роботов из конструкторов, шкаф с одеждой. Я провела ладонью по днищу кровати, проверила наличие тайника в глубинах шкафа и под стульями. Иногда дети прячут свои дневники, а такая вещь сейчас бы нам очень пригодилась. Но, увы, это была обычная комната десятилетнего ребенка, с игрушками и книгами.

Елена поставила на стол изящные с серебряной каемкой чашки с кофе, достала из бара бутылку с коричневой прозрачной жидкостью и щедро плеснула себе в напиток.

– Сколько помню себя, никогда не хотела детей… Я выросла в семье потомственных интеллигентов, наша семья известна в Тарасове. С самого детства мечтала стать врачом, с куклами играла только в больницу. По большому счету много лет я интересовалась лишь учебой в институте, а потом своими пациентами. Пять лет отработала в обычной районной поликлинике, а затем ушла в частную практику. Вот уже больше 10 лет работаю в клинике «Ваш доктор». Начальство очень довольно… Юрий Васильевич даже подарил мне как-то путевку в Испанию в качестве поощрения. А когда я туда прилетела… Оказалось, что он тоже живет в этом отеле, в соседнем номере. В первый же день он пригласил меня на ужин и признался, что давно влюблен. Вот уже несколько лет испытывает ко мне чувства. Всю неделю он оказывал мне знаки внимания, и я согласилась. Приняла его ухаживания, да что скрывать, я до сих пор люблю его. Но Юрий женат, у него семья, и наш роман закончился там же, где и начался.

Она помолчала, собираясь с мыслями, и продолжила:

– Через месяц после возвращения я поняла, что беременна. Ребенка решила оставить, и Юра поддержал это решение. Так появился Адам. Мы все так же коллеги, главный врач и его сотрудница. Но Юра участвует в жизни своего сына, насколько это возможно. Его обучение, его выступления, участие в конкурсах – все это оплачивает отец Адама, Поляков Юрий Васильевич, владелец и главный врач сети клиник «Ваш доктор». Чтобы избежать сплетен и слухов, деньги, которые он мне перечисляет, я якобы беру в долг. Мы специально оформляем расписки у нотариуса… Так что все эти звонки от коллекторов – чей-то глупый розыгрыш. Нет никакого долга.

На кухне повисло молчание. Я обдумывала рассказ Елены. Если Юрий Васильевич не требовал возврата денег, то кто тогда звонил? Кто знал о долге и требовал возврата? Зачем тогда украли мальчика, все-таки для шантажа?

Было уже почти три часа ночи, и мои мысли рассыпались, как картинки в калейдоскопе. Я попросила у Елены еще чашку кофе и попыталась собрать пазл.

– Хорошо, а кто знал о долге, вернее, об официальной версии, что Юрий Васильевич занял вам денег в долг?

– Да много кто. – Женщина пожала плечами. – Моя мама, учителя в школе, все родственники. Адама водит в школу и на занятия скрипкой моя мама, а она общительная женщина. Да и к тому же гордится внуком и его успехом музыканта.

– На работе коллеги в курсе?

– Там в первую очередь, Юрий Васильевич радуется успехам сына и любит о них рассказать. Конечно, не объявляя никому, что Юра – его сын. Просто – ребенок сотрудницы, один из «подопечных». Он меценат и всегда охотно протежирует талантливых детей, щедро оплачивает их обучение и участие в разных конкурсах. В коридоре возле его кабинета висят грамоты и дипломы его подопечных.

– Но звонки ведь были? Угрозы? Что именно говорили, кто говорил? – Мне необходимо было разобраться с этими таинственными звонками.

– Получается, звонки начались месяц назад, звонили мне на сотовый. Разговор всегда длился несколько секунд, и бросали трубку. Голос мужской, даже скорее подростковый, я поэтому и думаю, что это просто всего лишь хулиганство. Каждый раз повторяли одно и то же – верни деньги – и угрозы в сторону сына.

– Когда был последний звонок?

– Сегодня, примерно в 9, как только я пришла на работу. Как обычно, я ответила, мужчина сказал – верни деньги, подумай о сыне и бросил трубку. – Елена Генриховна отвечала мне спокойно и твердо.

– А после того как Адам пропал, кто-нибудь звонил?

– Нет, он звонит всегда один раз в день.

– Елена, но тогда зачем похитили вашего сына? Ведь никто не требовал выкупа, не назначал место и время для передачи денег. – Я внимательно посмотрела на женщину, что за тайны она скрывает. – Как вы сами думаете, для чего похитили Адама?

– Я не знаю, даже не представляю, кому это нужно. Я обычный врач, хоть и в частной клинике, но совсем не миллионер. О том, что Юрий – отец ребенка, знают немногие, вернее, всего трое – я, моя мама и сам Юра.

– А жена Юрия Васильевича знает об Адаме?

– Думаю, нет, он очень трепетно относится к своей семье…

Елена Генриховна вдруг ахнула так, что чашка в ее руке дрогнула и на дубовый стол выплеснулась кофейная жидкость:

– Скрипка! Ее ведь не нашли. Я носила инструмент на реставрацию и на ремонт к одному и тому же мастеру, он каждый раз предлагал мне встретиться с покупателем скрипки. Сумму конкретно не называл, только обещал, что я буду приятно удивлена ценой.

– Ну сколько она может стоить, две тысячи долларов, десять? Это не повод для киднеппинга.

Женщина протестующе махнула рукой:

– У нас две скрипки. Одна, так сказать, рабочая, на ней мой сын занимается уж много лет. Да, это хороший инструмент, но не уникальный. А к конкурсам он готовится и выступает со скрипкой мастера Гварнери. Это наша семейная реликвия.

Я потерла виски, разболелась голова от такого количества семейных тайн и историй. Вот тебе и море, Охотникова, вот тебе и легкие деньги.

Елена среагировала профессионально, через пару секунд передо мной были стакан с водой и пара таблеток. Я кивнула, и история семьи Бланк продолжилась.

Много лет назад прапрабабушка Елены во время поездки в Италию вскружила голову мастеру по изготовлению скрипок Джакомо Гварнери. Брак между бедным мастером и богатой наследницей был невозможен, но в день рождения юная красавица Белла Бланк получила подарок от Джакомо – скрипку, изготовленную мастером для своей прекрасной дамы и названную в ее честь: «Белла».

С тех пор скрипка передается в качестве семейной реликвии из поколения в поколение. Ну и, разумеется, никто не собирается ее продавать.

И именно с этой скрипкой последнюю неделю ходил на репетиции Адам, и именно эта скрипка пропала после пожара в музыкальной школе.

Наконец все скелеты были вынуты, теперь мне предстояло разобраться с каждым по отдельности. Домой я уже приехала под утро, приняла душ и рухнула в кровать.

Утро началось с кофе от тети Милы. Она заботливо принесла мне его в кровать: «Вот, Женечка, для бодрости по моему фирменному рецепту, как ты любишь, с кардамоном. Я все знаю, весь город только и говорит об бедном мальчике… Какое горе для матери, единственный сын!»

Я дернулась как от удара хлыста, весь Тарасов уже обсуждает позорный провал Охотниковой!

Не время для моральных страданий и болтовни с тетушкой, хоть она и жаждала услышать от меня все подробности вчерашнего дня. Через полчаса я была готова к выходу – сдержанный костюм, изготовленный на заказ, тонкая куртка со множеством полезных тайников, компактный «глок»[1]1
  Пистолет фирмы «Glock» (прим. ред.).


[Закрыть] надежно скрыт от любопытных глаз.

Для начала я хотела встретиться со скрипичным мастером, его адрес вчера мне дала Елена. Мастерская находилась в старой части города, в отреставрированном купеческом особняке. Стеклянная мощная дверь, крыльцо с коваными ажурными украшениями в виде нотных знаков свидетельствовали, что ремонт скрипок вполне прибыльное занятие. На бронзовой табличке значилась надпись: «Альтов Роман Михайлович. Изготовление, ремонт, реставрация инструментов».

Колокольчик на входе оповестил о посетителе, я шагнула внутрь мастерской. Из-за старинной конторки красного дерева мне дружелюбно кивнул молодой парень в ярко-салатовой толстовке и светлых джинсах, я бодро закивала в ответ, соображая, что же говорить. Скрипичного мастера я представляла совсем по-другому, солидным мужчиной под стать вывеске и крыльцу.

Парень с интересом заглянул в мое декольте и уточнил:

– День добрый. Вы по какому вопросу?

– А мне скрипочку… – мямлила я нерешительно.

– В ремонт отдавали? Так это к дедушке, он всегда приходит на работу к одиннадцати. Еще полчаса. Вы присаживайтесь. Может, кофе? Как вас зовут? – молодой человек оживленно засуетился вокруг, то и дело роняя взгляды в вырез моей блузки.

– Е… ээээ… Екатерина.

Молодой человек подвинул мне кожаное кресло, налил из термоса дымящийся кофе. В это время в голове у меня замигала красная кнопка интуиции. Насколько мне помнится, именно этот милый юноша неоднократно предлагал Елене купить скрипку. А вдруг он тут замешан? Вполне возможно… Лопнуло терпение, и парень похитил инструмент. И мальчика – может, выкуп потребовать. А может, и еще зачем-то. Лучше ему не знать, кто заглянул в мастерскую, если хочу, чтобы Роман не насторожился и был откровенен. Я сняла куртку, расстегнула пиджак так, чтобы грудь была доступна к обзору, но при этом не заметен компактный пистолет. Такие детали в образе глупенькой милашки ни к чему.

– А тебя, то есть вас, как? – улыбалась я своему кавалеру изо всех сил.

– Роман Михайлович Альтов, как дедушку, продолжатель и наследник семейной профессии, к вашим услугам. Для вас просто Рома. – Наследник театрально шаркнул ногой в кроссовке и припал с галантным поцелуем к моей руке.

– Капельку коньячка, Катюша. – «Просто Рома» ловко плеснул из фляжки в мою чашку совсем не капельку. Я старательно отхлебнула и захихикала:

– Вот ты хулиган, Рома. С утра спаиваешь девушку.

– Так, может, дальше отдохнем, Катюш? Сходим в кино или у меня посмотрим, у меня домашний кинотеатр. Пиццу закажем, коньячка прикупим. Или вино. Или шампанское. Ты когда-нибудь принимала ванну из шампанского? Сейчас заберем у дедушки скрипку, и отвезу, куда тебе надо.

– А мне не забрать. Мне продать, одну скрипку, старинная штука, – бойко заявила «Катюшенька».

Рома продолжал ласково улыбаться, но глаза наполнились холодным расчетом.

– А что за скрипка, Катюша, покажи. Я у тебя куплю с удовольствием, по особенной цене для такой красавицы.

Парень уже настойчиво перебирал мои пальцы, вторая рука легла на колено. Я скосила взгляд на старинные напольные часы в углу мастерской за его спиной, осталось десять минут до прихода Альтова-старшего, пора идти ва-банк:

– А у меня не с собой, дома лежит. Скрипка как скрипка, Гаварнери какая-то, жуть как хозяева за нее тряслись. Лучше бы так тряслись мне зарплату платить, обсчитали, штрафы всякие накрутили за курение, да я их и штрафанула сама. Забрала себе скрипку и продать теперь хочу. Компенсация!

Я залилась «пьяным» смехом и шаткой походкой направилась к двери:

– Вот ты, Ромашка-обаяшка. Давай часика в три приезжай на Есенина три, квартира десять. Покажу тебе скрипку и еще кое-что поинтереснее. А сейчас топать надо, маникюр у меня. Чмоки.

Хорошо, что машина стоит за углом здания, потому что Роман пристально наблюдал через стеклянную дверь, как я качаюсь от стен к сугробам, изображая пьяненькую девицу. Его цепкий взгляд холодил спину между лопаток, даже когда я устроилась на водительском сиденье машины.

На улице Есенина в обычном панельном доме номер три у меня была еще одна квартира. Жить с тетей Милой мне нравилось, а эту квартиру я покупала под офис для переговоров с клиентами. Рабочее пространство давно было необходимо, так как с заказчиками не всегда удобно встречаться в кафе или ресторане, да и безопасность нашего с Милой уютного гнездышка всегда стоит на первом месте. У меня такая работа, что приходится быть на связи с клиентом двадцать четыре часа в сутки. А порой не самые приятные личности наносят визит – прямо в тетушкино жилище. Что мне категорически не нравилось. Идея добавить солидности, может быть, даже завести помощника, пока была только в моей голове, поэтому жилплощадь сохранила вещи и обстановку от прежних жильцов: блеклые обои в цветочек, побелка на потолке, советская стенка со множеством полочек и ящичков и такой же монументальный диван. Интерьер я не меняла, но вот в ящичках и других неприметных глазу местах были разложены японские ножи-звездочки, наручники, приборы ночного видения и другие устройства, необходимые в работе телохранителя.

В квартире хранились и специальные наряды. Например, маленькое черное платье. Помимо убойной силы для мужского мозга оно имело и другие секреты – кокетливые бантики на рукавах из шнурков крепчайшего материала, которыми противника можно было связать, обезвреживая, и даже… добиться нужной информации, причиняя серьезный дискомфорт. Да-да, меня учили и этому!

Пара часов подготовки – и все было готово к визиту скрипичного мастера; я купила в ближайшем музыкальном магазине футляр для скрипки, набила его плотным картоном и засунула за стеклянную дверцу гарнитура… Роман пунктуально явился в три часа. В коридоре его встретила развязная красотка в обтягивающем платьице в комплекте с чулками в сетку и с легким запахом алкоголя:

– Приветик, малыш! Мы тут с подружкой немного обмыли шампанским мою новую жизнь.

Парень обшарил взглядом комнату, споткнулся взглядом о футляр скрипки на полке серванта:

– Катюша, в машине внизу покупатель на твою скрипку. У него с собой куча денег. Хватай товар, сейчас заберем деньги и отмечать в ресторан. Я плачу!

В машине справиться с двумя мужчинами будет сложнее. Нет, дружочек, покупатель скрипки мне нужен в квартире, на моей территории.

– Нет, не хочу идти никуда! Пускай сюда поднимается твой покупатель, быстренько с ним поменяемся и останемся с тобой в моем гнездышке. Вдвоем, – капризно протянула пьяненькая девица.

– Сюда?! Там иностранец, француз, Пьер ДеШеврез! Хочешь притащить его сюда? – Парень покосился на ободранную краску в коридоре.

– Какой ты праативный… Ему же скрипка нужна, а не квартира. Тащи сюда своего французика! Хочу быстрее закончить дела и обнять своего Ромашку… – Может, я и переигрывала, но лишь самую малость. Парень, сразу видно было, не прочь поразвлечься.

Для ускорения процесса я прижалась к парню и влепила смачный поцелуй.

– Ладно. Сейчас приведу. Ты скрипку достань пока. – Роман сдался и зашагал по лестнице вниз.

Операцию по захвату француза я начала в ванной: включила воду и ждала, когда раздадутся шаги гостей в прихожей.

– Катя, ты где? – Голос Романа раздался за дверью санузла. – Где скрипка?

– Куку, я в ванной пудрю носик. Заходите, в шкафу скрипка, достань сам. Сейчас я закончу. – Я выключила воду и прислушалась.

Гости с шумом бросились глотать заброшенный крючок, а я дождалась тихого щелчка входной двери.

Несмотря на скромность конспиративной квартиры, дверь здесь стояла с секретом. Это самое первое и пока единственное, что я сделала сразу после покупки квартиры. Стальная усиленная дверь с хитрым кодовым замком и магнитной основой, которую открыть могу только я, теперь закрылась – мышеловка захлопнулась.

– Мальчики, ку-ку! А вот и Катя! – В дверном проеме я встала так, чтобы хорошо видеть гостей в залитой светом комнате, а моя фигура была скрыта полумраком коридора. Мужчины в растерянности вытаскивали из пустого футляра для скрипки куски картона.

Покупатель, Пьер ДеШеврез – высокий мужчина в черной водолазке и сером плаще, – озадаченно перебирал измятые листы. Прямые черты лица, небольшие глаза и широкие брови, крупный нос с горбинкой смягчала грива каштановых волос с благородной проседью, руки с длинными изящными пальцами. Да, именно этот мужчина убегал от меня в день похищения Адама по асфальтовой дорожке и потом уехал в автомобиле.

– И где скрипка? – настороженно спросил Роман.

Я шагнула в комнату:

– Какая скрипка, мальчики, а как же посидеть, поговорить.

Пьер повернулся на мой голос, и по вспыхнувшему взгляду стало понятно – он меня тоже узнал.

– Давай скрипку, некогда с тобой возиться! – Голос у Романа от злости стал высоким с визгливыми нотками. Он со всей дури вцепился в мой локоть и тут же скрючился со стоном на полу от болевого приема. Француз махнул рукой, и между изящных пальцев аристократа блеснуло лезвие ножа. Я ударом ноги выбила нож, оглушила соперника оплеухой по ушам. Неугомонный скрипичный мастер пришел в себя и снова попытался напасть на беззащитную девушку, пришлось отправить его в глухой нокаут, чтобы не мешал светским беседам с представителем французской аристократии.

– Je ne comprends pas[2]2
  Я не понимаю (фр.).


[Закрыть], – залопотал иностранец.

– Qu’est-ce que vous ne comprenez pas? Je vais vous frapper jusqu’à ce que je sache où est le garçon[3]3
  Чего вы не понимаете? Я буду бить вас до тех пор, пока не узнаю, где мальчик (фр.).


[Закрыть].

Для подтверждения своего обещания ребром ладони я ударила Пьера по жилистой шее. Иностранец взвыл и бросился из комнаты. Один удар в сонную артерию – и уже второе неподвижное тело в скромной квартирке на улице Есенина.

Для удобной продолжительной беседы пришлось пожертвовать кокетливыми бантиками с платья и связать обоих мужчин.

Первым пришел в себя Роман:

– Что происходит? Ты что, с катушек съехала, Катя?

– Женя. Меня зовут Евгения Охотникова, – вежливо представилась я.

– Ты – Охотникова? Та самая? А как же Катя? То есть почему ты Катя? Зачем ты нас связала? – ошарашенно сыпал вопросами парень.

– Чтобы побеседовать в спокойной обстановке, Роман. У меня есть вопросы к вашему иностранному приятелю, а ваша агрессия мешает вести конструктивный диалог.

В этот момент очнулся француз и за несколько секунд заговорил на чистейшем русском с блатными нотками:

– Ты че, цаца, попутала берега. А ну убрала браслеты, а то отдыхать поедешь на три метра под землей, сейчас мои кенты подскочут, раскидают тебе по понятиям.

– Где Адам? Где скрипка? – Мы перешли к важным вопросам.

Болезненные пинки по лодыжкам пленников в качестве аргумента дали результат. Наследник скрипичного мастера заверещал от боли:

– Какой пацан?! Ты сказала, скрипку продаешь, Гаварнери. Француз за ней давно гоняется, она стоит миллионы! Я Елене предлагал продать скрипку, а она уперлась и ни в какую! А тут ты! Я позвонил вот ему, как и договаривались! Я вообще не при делах, не знаю ни про каких пацанов!

Рома скулил все тоньше и жалобнее.

Французский аристократ откашлялся и медленно сел:

– Евгения, прошу прощения за неудобства. Вышло недоразумение. Думаю, будет лучше, если вы отпустите Романа. Он действительно не более чем стукачок, то бишь информатор, если переводить с блатного жаргона.

– В ванной посидит, как раз охладит свои горячие чувства к одной прекрасной особе, – любезно предложила я парню отдельные апартаменты.

Я запихнула Романа в ванную комнату, включила воду посильнее, чтобы наш диалог с Пьером не мешал его раздумьям, и удалилась.

Пьер разминал развязанные руки. Как он умудрился освободиться? Хитроумные узлы нас научили вязать еще в «ворошиловке», и вот уже много лет как я отрабатываю это на практике.

На мой удивленный взгляд Пьер среагировал ухмылкой:

– Спокойно, Евгения, не делайте резких движений. Думаю, что нам нет смысла продолжать конфликт. Я правильно понимаю, что скрипки у вас нет и вся эта сделка – не более чем блестящий блеф?

– Хватит играть в благородного любителя искусства. Вы украли скрипку и ребенка. Предлагаю рассказать, где они находятся сейчас, иначе не миновать куда менее приятного разговора. – Я выразительно покосилась на его покрасневшие и явно не слишком хорошо себя чувствующие уши. – Выйти из квартиры вы не сможете, умений и опыта получать информацию у меня хватит надолго.

Седовласый дворянин тяжело вздохнул:

– Увы, если бы у меня была скрипка, то меня бы здесь не было. Вы знаете ее стоимость? Скрипки работы мастера Гаварнери выставляются на всемирных аукционах с начальной стоимостью от 5 миллионов долларов.

Псевдофранцуз удобно устроился в стареньком протертом кресле, вытянул длинные ноги почти в половину крохотной квартиры.

– Меня зовут Петр Козырев, в наших кругах известен как Козырный Туз. Профессиональный вор, специальность – предметы искусства, раритеты. Никакой мокрухи, не по понятиям это, а я вор старой школы.

Слышали о пропаже картины Айвазовского? А о похищении коллекции старинного оружия XVII века? Как нет?! Вы страшно далеки от культурной жизни, Евгения! Выставки, аукционы, музеи – это часть моей работы. Вы не поверите, в какие благородные дома вхож французский аристократ Пьер ДеШеврез.

Козырный Туз расхохотался и хлопнул себя азартно по колену.

– А в профессии я давно! Учился когда-то в художественном училище, подавал надежды. Но… плохая компания, красивые девушки, быстрые деньги. Свой первый срок я получил за фальшивку, изготовил там кое-какую картинку для нового русского. Молод был, горяч, не учел, что заказчик в родстве с прокурором. Так что с тех пор работаю по собственным принципам.

С семейством Альтовых знаком давно, мы с его дедушкой в одном дворе выросли. А вот работать с ним начал с тех пор, как Роман стал помогать деду в мастерской; мальчик вырос и захотел быстрых денег. Он сливает мне информацию о клиентах, я оплачиваю эту информацию. Вот и вся его роль.

Про скрипку Гаварнери нашептал он мне два года назад. Планировал решить все мирным путем, но владелица оказалась упрямой и продавать не захотела. Единственная возможность добраться до скрипки и выкрасть инструмент – это когда парнишка носит ее на репетиции в музыкальную школу перед большими выступлениями. Я последний месяц пас его, то есть наблюдал, пацан серьезный – готовится к конкурсу без халявы, каждый день занятия по два часа. Позавчера бдил клиента, и тут открылось окно в классе, и кто-то выкинул футляр от скрипки в сугроб. Через несколько секунд заорала пожарная сигнализация, кипиш по всей школе пошел, а потом в окно сиганула прекрасная мадемуазель, то есть вы, Евгения. И давай меня подсекать. Я быстро скумекал, что дело нечисто и движуха нездоровая пошла. Мне эта бодяга ни к чему, пришлось сквозануть по-рыхлому.

Вор-искусствовед развел руками:

– Пацана у меня нет, скрипки тоже. Чем смог – помог. Хочешь держать тут – у меня стаж в одиночке больше 5 лет. Напугала волка лесом. Ментов подтянешь – за мной грехов никаких…

– Вы уверены, что мальчик не выпрыгивал в окно?

– Футляр когда вылетел, я думал, ну все – кто-то вперед меня до скрипки добрался. А облом вышел, вместо скрипки ты в окне нарисовалась. Дальше я от погони уходил, не видел, что там с пацанчиком, – отрицательно покачал головой Пьер.

– Скрипка пропала вместе с мальчиком, а вы за ней гоняетесь уже несколько лет. Вы единственный, кому это все выгодно, за миллионы долларов и не такие преступления совершаются. – Верить преступнику я не собиралась.

– Век воли не видать! Не трогал я ни мальчишку, ни скрипку! Зачем бы я с тобой на встречу поперся, в халупу эту, фэйсом светить! Обвел меня кто-то вокруг пальца, как зеленого фраерка. Найду – поболтаем по понятиям, репутацию Туза Козырного никому не дам грязью марать.

И мой тебе совет, отпусти нас по-мирному. Ромке огласка с ментами ни к чему, мне эта возня пустая – только время тратить. Тебе – пацан нужен, мне – скрипка. А вместе нам нужен тот, кто их слямзил. Я по своим каналам пошуршу, что интересного слышно. А если где мелькнет скрипочка, так я тебе сразу весточку пришлю через Романчика.