Текст книги "Нокаут по наследству"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Марина Сергеевна Серова
Нокаут по наследству

© Серова М.С., 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

Глава 1

С Инессой мы должны были встретиться на веранде кафе, носившего пафосное название «Золотой Дракон». Как выяснилось, мы обе бывали тут и раньше.

Я не хотела опаздывать, но именно это и случилось. Пока я нашла место для парковки, пока возвращалась, пройдя половину пути от машины до места встречи с клиенткой, потому что обнаружила, что в сумке присутствует все, что нужно для выживания, кроме кошелька…

При входе на веранду я споткнулась практически на ровном месте и чуть не сбила с ног какого-то молодого папашу, на плечах которого восседал радостно орущий ребенок. Отец ловко ушел в сторону, и я была очень благодарна ему за такую молниеносную реакцию.

В общем, перед Инессой я появилась с помпой. Пройти мимо было невозможно – она была единственным человеком, который осмелился выбрать столик на открытом воздухе, температура которого отчетливо стремилась к отметке в ноль градусов.

– Бога ради, – шлепнула я сумку на свободный соседний стул. – Не рассчитала точное время прибытия. Прошу прощения. Вы ведь Инесса? А то если вы не Инесса, я попробую еще раз.

– Она самая, – улыбнулась моя клиентка. – Да здесь, кроме меня, никого и нет, если вы заметили. Ничего страшного, если мы посидим на воздухе? Я была внутри, там очень душно.

– Значит, остаемся здесь, – согласилась я. – Но сегодня довольно прохладно. По кофейку?

– Я лучше чай, – задумавшись на секунду, ответила Инесса. – С молоком.

Погода и правда удивила. Ранняя осень обычно балует людей «бабьим летом», и народ активно этим пользуется. Все-таки это последние теплые деньки перед первыми ночными заморозками, колкими дождями и воспоминаниями о том, что кто-то точно знает, как ты провел это лето. Но в этом году прогноз погоды упорно настаивал на том, что от лета ничего не осталось.

– А мне очень нравится осень, – заметила Инесса. – Она многим нравится, но я не про атмосферу. Просто осенью часто происходит что-то этакое в моей жизни. Что-то судьбоносное, важное. Практически каждый год, представляете?

– А зимой такого не случается?

– А зимой не случается, – засмеялась Инесса. Она позвонила мне два дня назад. Вопрос, с которым она ко мне обратилась, не требовал срочного решения, но ей очень хотелось кое в чем разобраться. Инесса нежданно-негаданно получила наследство от своего родственника, с которым общалась крайне редко. Умерший носил имя Борис Семенович Игнатьев и приходился ей дядей, поскольку являлся родным братом ее покойной матери. Инесса дядю помнила плохо и большую часть своей жизни о нем даже не вспоминала. Мать Инессы, к слову, тоже не поддерживала с ним отношения. Инесса так и не поняла, почему так случилось. В общем, обретенный статус наследницы ее не столько обрадовал, сколько обескуражил.

– Мама рассказывала, что в детстве они с братом постоянно ругались, – сказала она. – Наверное, причина была – разница в возрасте. Мама была старше, а младшие часто мешаются у них под ногами.

– А вы единственный ребенок в семье? – поинтересовалась я.

– Единственный, – кивнула Инесса.

– Так, и что там с мамой, которая была старшей сестрой?

– Ну, она как-то вспомнила, что брат Борька вытаскивал у нее из портфеля тетради и рисовал на чистых листах. А потом возвращал тетради обратно, не сказав ей ни слова. Мама обнаруживала эти рисунки на уроках и очень на него злилась. Она всю жизнь была аккуратисткой. Я бы даже сказала, что это качество со временем превратилось в патологию. А теперь представьте: всегда аккуратная мама, у которой даже карандаши были одинаковой длины, а каждый учебник непременно имел обложку и закладку, вдруг обнаруживала, что ее вещи испорчены.

– Суровая была девушка, – покачала я головой. – Без обид.

– Конечно, – отмахнулась Инесса. – Какие обиды, о чем вы? Мама была хорошим человеком, но эта ее извечная пунктуальность, доходящая до крайности… И папа уставал от этого. Но знаете, – быстро поправилась она, – это не было для нас пыткой. А то вдруг подумаете чего…

– Ничего я не подумала, – успокоила я Инессу. – Мамы всякие нужны, мамы всякие важны.

Некоторая часть веранды, на которой мы сидели, располагалась на тротуаре – она выдавалась вперед, врезалась в тротуар, словно небольшой полуостров с острыми краями резных деревянных ограждений, и прохожие заранее старались держаться от нее на почтительном расстоянии, чтобы ненароком не налететь на опасные углы. Никого из прохожих особо не интересовала возможность ступить на дощатый помост и зайти в теплое нутро кафе, чтобы отведать чего-нибудь горяченького и согреться. Никто не стремился сделать передышку в середине буднего пасмурного дня и уж тем более выбрать столик на улице. Поэтому мы с Инессой все еще могли разговаривать без свидетелей.

Пока я продолжала согреваться кофе, который на удивление долгое время оставался горячим, Инесса вяло крутила чайной ложечкой в своей чашке. Мы лицезрели друг друга уже около получаса, и я успела заметить, насколько меланхолична моя новая знакомая. Иногда она словно «отъезжала» мыслями куда-то в свою вселенную, забыв предупредить меня о том, что ее душа покинет тело на следующие пять минут.

Я терпеливо ожидала ее «возвращения». Торопить клиента во время первой встречи – дело очень неблагодарное. И он почувствует себя не в своей тарелке, и я ничего не добьюсь.

– Так вот, – продолжала Инесса. – Мама, как я уже сказала, была человеком дотошным, а еще волевым. А еще она была непримиримой. И с трудом прощала обиды.

– Значит, между ней и братом все же произошел какой-то конфликт? – предположила я.

– Я не знаю, – пожала плечами Инесса. – Мама редко изливала душу, и даже папа порой не знал, почему у нее портится настроение. Все в себе держала. Не думаю, что произошло что-то серьезное, просто маме трудно было первой предложить перемирие, а у дяди Бори, скорее всего, были свои соображения на этот счет. От постоянных конфликтов ведь тоже можно устать. Но иногда дядя все же проявлялся. Звонил, чтобы поздравить нас с Новым годом или кого-то с Днем рождения. Но раньше он мог приехать в гости, а потом перестал приезжать. Присылал посылки, их папа с почты приносил. Там были конфеты. Много конфет. Он жил в Москве, и конфеты были… московскими. Понимаете, о чем я? – улыбнулась Инесса.

– Любил вас.

– Любил, хоть мы почти не общались. Насколько мне известно, своих детей у него не было.

– Значит, он жил в Москве?

– Не всю жизнь, конечно, – сказала Инесса. – Так вот, в наследство мне досталась дядина квартира. Представляете, что я чувствую?

Я представляла, конечно. Не то чтобы Тарасов был провинцией на отшибе мира. Нет, конечно. Мы тут, знаете ли, даже свои криминальные структуры имеем. И кафе с открытыми верандами на каждом шагу. Но внезапно свалившееся на тебя наследство в виде столичной жилплощади, конечно, заставляет на минутку забыть о том, что ты уже имеешь.

– Знаете, – словно угадала мои мысли Инесса, – я ведь не рвусь уехать в столицу. Мне нравится в Тарасове, я люблю этот город. Работа у меня очень интересная, получаю не копейки. Квартирка хоть и небольшая, но тоже своя, любимая. А еще у меня планы на будущее. И они никак не связаны с переездом в Москву.

– Жилплощадь всегда можно превратить в деньги, – заметила я. – Вполне себе способ.

– Может быть, так и сделаю, – сказала Инесса. – Надо посоветоваться с Вовкой.

– А кто это такой?

– Мой без пяти минут муж, – ответила Инесса. – В скором времени будет таковым официально.

– Звучит чудесно.

– Вот такие дела.

Она перевела взгляд на дорогу, по которой, разбрызгивая воду из луж, неслись по своим делам машины.

– Так что же не так, Инесса?

– Все так вроде бы, – вздохнула она. – А душа не на месте.

Погода так и намекала на то, что нам неплохо было бы согреться. Мы решили повторить заказ, добавив к нему по порции горячего сырного супа.

– Вот так живешь себе, никого не трогаешь, а в один прекрасный момент вдруг звонок из Москвы: поздравляем, вы стали наследницей, – усмехнулась Инесса. – Мне потребовалась неделя, чтобы все это переварить. Вовке я пока ничего не сказала. Не потому, что решила скрыть, а потому, что не решила, что с этим наследством делать.

– Часто со своим другом советуетесь? – спросила я.

– Да не то чтобы и шага без него не могу ступить, но случается, – призналась Инесса. – Он очень много работает. Бывает, что ему не до меня. Он бывший спортсмен, занимается частным преподаванием. Устает. А потом, я бы все равно не стала решать какие-то серьезные вопросы без него. Придет время – пристану, – улыбнулась она. – Мол, вынь да положь свой совет.

– Все как у людей, привыкание к статусу наследницы проходит без осложнений, – заметила я. – Могу поинтересоваться?

– Конечно.

– А моя-то помощь вам зачем?

Инесса отложила ложку, достала из сумки пачку сигарет и зажигалку.

– Тут такое дело, – медленно произнесла она, выдыхая дым в сторону. – Я хочу проверить, все ли в порядке с этим наследством.

– В смысле?

– Не верится, что такой подарок судьбы достанется мне бесплатно.

– А, – поняла я, – вы полагаете, что здесь может быть какая-то ошибка?

– И ошибка, и подстава. Все, что угодно, – сказала Инесса. – Вы наверняка слышали о том, что люди, которые внезапно становятся наследниками, могут дорого за это заплатить.

– Конечно, слышала, – кивнула я. – Такое случается сплошь и рядом.

– Вот, – Инесса стряхнула пепел в маленькую керамическую пепельницу. – А я не хочу, чтобы что-то подобное произошло и со мной. Поэтому и решила попросить вас проверить, а все ли в порядке. Действительно ли квартира, которую я унаследую, будет принадлежать мне? Может быть, кому-то еще? Человек ведь просто может быть не в курсе, что его имущество завещали кому-то чужому, правда? Так я к чему все это… Таня, а вы можете поехать со мной в Москву?

* * *

Юристу Мише Фрудбергу было не до меня. С порога он указал перстом в сторону свободного кресла и, прикрыв трубку стационарного телефона рукой, яростно прошептал:

– И дверь закрой! И сиди тихо! Ни звука.

Я кивнула, закрыла дверь и опустилась в кресло. Миша же продолжал с кем-то общаться.

– Ну, что вы! – уверял он, видимо, клиента. – Не стоит благодарностей. Никаких. Да, сделал все, что смог. Увы, наши дороги разошлись навсегда. Да, уверен. Но если вдруг вы снова во что-то вляпаетесь, Нинель Никифоровна, то мои контакты у вас есть. Не потеряйте их, душа моя. Я помогу. Но не уверен. Сделаю все, что только возможно. Но, возможно, буду занят. Даже скорее всего. Но вы справитесь и без моей помощи. Всего вам доброго. Всего-всего!

Он положил трубку и уставился на меня своими черными глазами.

– Ничего себе ты с народом разговариваешь, – не выдержала я.

– Клиентка Федосова Нинель Никифоровна, одна тысяча сорок третьего года рождения, – взорвался Миша. – Дитя войны, прикинь? Такие уже при рождении обладают огромной силой воли. Годы выживания воспитали в них небывалую твердость характера. Они настойчивы, упорны. Они не ведают никаких преград, наконец!

Мишу несло. Я с удовольствием наблюдала за тем, как он изливает мне свою израненную душу.

– Год назад впервые обратилась ко мне по поводу доверенности. Помог. Объяснил. Уточнил. Оформил. Спустя две недели снова звонок, теперь уже по поводу дарственной. Пришла. Помог. Объяснил. Оформили. Через месяц она решила заняться малым бизнесом и пришла обсудить риски. Объяснил! Расстались. Я полагал, что навсегда. А сегодня она решила узнать, не требуется ли мне секретарь, а то у нее как раз свободное время появилось!

Мне осталось только развести руками. И его, и мое поле деятельности порой накладывались одно на другое, но просчитать все риски, связанные с профессией, было невозможно. Мы общались с большим количеством людей, и все они были разными. Нужно было подстраиваться, без этого никак.

Я иногда обращалась к Мише за советом. Денег с меня он ни разу не взял, хоть и мог бы. У него были свои принципы. И свои жизненные установки. Одна из них гласила примерно следующее: «Обходи закон законными путями – быстрее окажешься на месте».

Чушь, если честно. Но Мише нравилось.

Мишка был честным товарищем. Доходило до маразма, который, впрочем, никак не мешал ему терпеливо ждать, пока загорится зеленый свет, разрешающий пешеходам перейти дорогу. Даже если это происходит на совершенно свободном от присутствия авто проспекте, потому что часы показывают половину второго ночи.

Не будь я свидетелем такого акта законопослушания, я бы, наверное, призадумалась: а что не так с этим человеком? Ну, перейди ты дорогу на красный хотя бы один раз, ведь транспорта нет, камер видеонаблюдения тоже не наблюдается. Позволь себе, как говорится. Испытай прилив адреналина. Сломай систему, в конце концов!

Но Миша Фрудберг, выслушав той самой тихой осенней ночью мои аргументы, не внял. И спросил:

– А зачем?

Ответа у меня не нашлось. Одним словом он перечеркнул оправдания всех тех, кто потихоньку нарушает правила, не имея для этого никаких оснований.

– А если человек спешит? Он тоже должен стоять и ждать, пока загорится зеленый? – спросила я тогда.

– А если человек спешит, то подобные вопросы его не волнуют. Перейдет и на красный. И даже днем, когда на дороге полно машин.

Несколькими часами раньше я пришла к нему в контору со срочной просьбой. Мне требовалась очень серьезная консультация, и чем больше я углублялась в подробности дела, которым занималась, тем сильнее хмурился Миша. Он корпел над справочниками и зависал в сетевых библиотеках до поздней ночи. Я стала свидетелем того, каким упорным может быть человек, который работает за идею, а не за деньги. А потом он еще и провожать меня до дома пошел. Машину я накануне оставила в автосервисе и с помощью Миши вспомнила, каким чудесным может быть пеший поход по кривому асфальту.

Той ночью, собственно, и зародились между нами теплые приятельские отношения.

Миша Фрудберг занимался частной практикой не так давно. Года полтора примерно. В нотариальную контору, где он, по его словам, «наблатыкивался», возвращаться он не имел ни малейшего желания. И даже став довольно успешным в своей области, все равно не брал с меня плату за оказанные услуги.

Впрочем, не так уж часто я его и тревожила.

– Не женщина, а бомба замедленного действия, – продолжал Миша рассказ о только что звонившей ему Нинель Никифоровне. – Положила на меня свой искусственный глаз. Пару раз звонила, чтобы спросить, как у меня дела. Намекала на совместное рандеву вдоль набережной. Я люблю набережные, но побаиваюсь эту упорную даму. И отказать ей в консультации тоже не могу. На каком основании я это сделаю?

– Скажи, что заболел, – предложила я. – Покашляй в трубку.

– Чревато, – скривился Миша. – Тогда она принесет мне горячее питье со вкусом лимона, а потом будет настаивать на том, чтобы я все выпил до капли.

– Тогда изобрази приступ какой-нибудь.

– Чтобы она приехала делать мне искусственное дыхание «рот в рот»?

Миша, кстати, к своим тридцати четырем годам все еще находился в активном поиске той, с которой хотел бы не только ночь провести, а еще и утром проснуться. Однако к поиску подходил вдумчиво, с расстановкой. Девушек, как перчатки, не менял.

– Миш, когда-нибудь она поймет, что ты завален работой так сильно, что даже не успеваешь ответить на ее звонок, – успокоила я его. – Пережди. Угомонится.

– На данный момент с работой все спокойно, – удовлетворенно вздохнул Миша. – Разгребаю последнюю сотню тонн незаконченных дел. А потом планирую рвануть в отпуск. Уже и кеды красные купил.

– И пойдешь весь такой нарядный по какой-нибудь набережной?

– А то.

Его упоминание о предстоящем отпуске заставило меня напрячься.

– Миша, а я ведь к тебе не просто так заскочила.

Мой знакомый приподнял брови.

– А ты никогда просто так и не заходила, – в тон мне сказал он. – Ты вот что. Я сейчас тут пару звонков сделаю, а потом буду весь твой. Подождешь?

Конечно, я могла подождать. Просьба Инессы пробить само наследство и факт его получения, конечно, мало напоминала те проблемы, с которыми мне приходилось разбираться. В ее истории не было океана крови, выматывающей дележки совместно нажитого имущества, пропавших людей или чего-то украденного. Кто-то на ее месте, наверное, даже и не подумал бы о том, что стать наследником – это работа для мозга. Пусть даже кратковременная и совсем не оплачиваемая.

Но Инесса оказалась из разряда тех людей, которые не сильно-то верят в свою правоту. Она увидела подвох там, где его могло не быть, и решила поручить исследовать сложившуюся ситуацию профессионалу. То есть мне.

Миша быстро разобрался со своими делами. Честно сделал пару телефонных звонков. Потом аккуратно сложил все, что было разбросано по столу, в разноцветные папки, которые тут же определил на специально отведенные для них полки в книжном шкафу. А еще он изящно двигался. Так, словно профессионально занимался танцами. Чуть выше среднего роста, с черными и сильно вьющимися волосами, которые совершенно невозможно было уложить в какую-то строгую прическу, он скорее напоминал помощника какого-нибудь руководителя, нежели успешного юриста. Одевался он, правда, не в джинсы и толстовки. Миша носил костюмы, которые каким-то чудесным образом, стоило им оказаться на его фигуре, превращались в отдельно живущие друг от друга брюки и пиджаки. Никакой респектабельности, никакой строгости в образе не получалось, но выглядел он все равно стильно.

А еще Миша обожал красный цвет. И втискивал его везде, где придется. Однако делал он это очень талантливо. Не просто красный, а как кровь из вены – темный, глубокий оттенок имели некоторые предметы интерьера в его кабинете. Керамическая кружка, из которой он глушил свой зеленый несладкий чай, была как раз темно-красной. На стене между окном и шкафом висел какой-то постер: на черном фоне красный квадрат. Тот самый стационарный телефон, по которому он кому-то звонил, тоже был красного цвета. А еще я увидела, что на Мише сегодня чудесные красные носки.

Про свои новые кеды того же оттенка он уже поведал.

– Я тебя слушаю.

Он приземлился на ручку моего кресла.

– Сейчас чайник закипит, сделаю тебе кофе, – сказал он. – Ну, что там у тебя?

– А у меня клиентка новая, – сообщила я. – Инесса. Очень спокойная, знаешь, девушка. На днях узнала, что стала наследницей. Ее дядя оставил ей квартиру в Москве.

– Вот счастье-то привалило, – произнес Миша и взглянул на чайник. – Тебе с сахаром?

– Я бы выпила твой зеленый чай, – попросила я. – Заваришь? Спасибо.

Миша достал из ящика стола вторую кружку, самую обычную, белого цвета.

– И что же вам нужно от меня? – спросил он, стоя ко мне спиной и колдуя с заваркой.

– Она сомневается в законности всего этого, если можно так сказать. Попросила меня узнать, все ли в порядке с этим наследством.

– То есть она думает, что все это возможно, но не для нее? – уточнил Миша.

– Ну, типа того.

Он протянул мне кружку. Чайный пар пах сеном.

Миша сел за свой стол.

– Я могу проверить подлинность завещания, – задумчиво произнес он. – Ты кури, если нужно. Окно открой и дыми на здоровье, у меня все равно сегодня никого не будет.

– Проверь по своим базам, а? Буду благодарна. Но есть один момент, Миш.

Я достала из сумки сигареты и подошла к окну. Открыла его, села на подоконник.

– Моя клиентка хочет поехать в Москву, чтобы там, на месте, все и узнать. И ей нужно сопровождение.

– И ты хочешь, чтобы я составил ей компанию? – спросил Миша.

– Ей так будет спокойнее, – объяснила я. – Я-то, конечно, тоже могу, но в данном случае буду просто бесполезна.

– А надолго там?

– Как пойдет, – пожала я плечами. – Не знаю, что она захочет там проверить. Это ты мне скажи, сколько времени могут занять ее дела.

– Ну, откуда же мне-то знать, – развел руками Миша. – Можно и за день обернуться, а можно и на неделю зависнуть.

– Давай-ка я попрошу ее связаться с тобой, – решила я. – Иначе какой-то испорченный телефон получается.

Миша грустно посмотрел в окно, за которым можно было увидеть голые ветки какого-то дерева.

– Я в отпуск хотел, Тань, – произнес он. – Замечу, что не отдыхал уже два года. И быть в эскорте у внезапно разбогатевшей мадам, если честно, так себе затея. Ну, Тань. Она вполне может самостоятельно посетить столицу, решить там свои дела и прийти к какому-то заключению.

– Но что-то ее тревожит, – вступилась я за Инессу. – Говорит, что душа не на месте.

– Насколько мне известно, наследство само собой на голову не сваливается, – пояснил Миша. – Сначала наследодатель должен как минимум умереть. Потом начинается отсчет, который длится ровно шесть месяцев. В этот отрезок времени образовывается круг потенциальных наследников… не мне тебе все это объяснять, правда?

– Правда, – согласилась я. – Твой чай. Который зеленый. Ой хорош. Где бы такой купить, а?

Миша закатил глаза.

– Не соскакивай с темы, – посоветовал он. – Чай этот я тебе с собой отсыплю. Заберешь домой, будешь наслаждаться. Позволь, я продолжу?

– Валяй, – я взяла кружку в руки.

– И если по истечении полугода никто не заявил о том, что он имеет право на наследство, то его получает наследник первой очереди. Думаю, и об этом ты прекрасно знаешь. Родственник этой девушки… кем он ей приходился?

– Дядя. Родной.

– Женат был?

– Не знаю.

– Дети у него есть?

– Не знаю.

– А родители его еще живы?

– Сильно сомневаюсь, Миш. Моя клиентка не в младенческом возрасте.

– В общем, ты меня поняла, – закончил свою мысль Миша. – Если он отписал свою хату племяннице, то, скорее всего, сделал это по собственной воле, не имея под рукой никаких иных претендентов. Если только она не заставила его силой.

– У тебя же есть связи в Москве, Миш, – не отставала я. – Ну, чтобы с официальными запросами не возиться. Может, узнаешь там, действительно ли ей что-то причитается?

– А смысл? – удивился Миша. – Она же получила официальное подтверждение, если я правильно понял.

– Да, из Москвы ей пришло заказное письмо.

– Ты его видела?

– Да, она показала. Придраться там не к чему.

– Ну вот. В чем проблема-то?

– Так ты поедешь с ней?

– Нет.

* * *

Инессе я позвонила вечером этого же дня. Рассказала все как есть. О том, что я частный детектив, а не дознаватель, и именно в этом плане мои услуги ей, скорее всего, не нужны. О разговоре с самым настоящим юристом, а не с тем, которые «по объявлению». Юрист сказал, что волноваться не о чем. Пусть, мол, гонит в Москву и вступает в права.

– Ну, что ж, – вздохнула Инесса. – Наверное, вы правы. Поеду, разберусь. Не маленькая, справлюсь.

– Конечно. Все будет хорошо, – поспешила я уверить ее.

И все же у меня было ощущение, что я что-то делаю не так. И Мише я обрисовала ситуацию не теми словами, вот и получила тот результат, на который рассчитывала.

– Сегодня и поеду, – напоследок сказала мне Инесса. – Не буду откладывать.

– Без жениха?

– Не думаю, что у него найдется время. В последние дни он был на нервах. Какие-то проблемы на работе. Кстати, я ему рассказала про наследство.

– О, – не выдержала я. – И как он воспринял эту новость? Наверное, прыгал до потолка?

Инесса замялась.

– Не прыгал, – призналась она. – Наоборот, расстроился. Сказал, что богатые тоже плачут.

– Юморист какой.

– Да нет, он не шутил.

– С чего бы такие мысли?

– У него было трудное детство. Думаю, ветер дует оттуда. Не любит обеспеченных людей. Видно, у него для этого свои причины.

– Довольно распространенное заблуждение, – заметила я.

– Я тоже так считаю, – согласилась Инесса. – Я тогда пойду собираться, да?

– Конечно, конечно.

– Спасибо вам. До свидания.

Мы попрощались, и я даже некоторое время не думала о том, что именно может волновать мою клиентку. Но самое интересное, что вскоре я поняла: теперь у меня тоже душа не на месте.

От Тарасова до Москвы на поезде можно доехать меньше чем за сутки. С билетами проблем никогда не было – поезда в столицу отбывают каждый вечер. А насчет наличия свободных мест я не сомневалась. Не сезон сейчас, чтобы народ массово рвался куда-то уезжать. Сколько себя помню, в поезде всегда были свободные места.

И я решила составить-таки компанию Инессе. Но предупреждать ее заранее не стала. Соберусь, подумаю, а когда все окончательно решу, то сообщу ей, что в Москву она отправляется не одна.

* * *

Звонок от Миши прозвучал как раз в тот момент, когда я сделала трудный выбор: черный свитер или темно-зеленый. Решила взять с собой черный.

– Что такое? – спросила я.

– Передумал, – сказал он с некоторым вызовом.

– А как же отпуск?

– Вот и начну его с Москвы, а там посмотрим.

– А почему передумал?

– Да, знаешь, – бодрым тоном продолжил Миша, – посидел, поразмышлял. Я ведь давно тебя знаю, Тань. Если бы просьба этой твоей клиентки показалась тебе пустым звуком, я бы тебя в своем кабинете не увидел. Я прав?

– Прав, – с удовольствием ответила я.

– Она действительно удивлена тем, что оказалась наследницей? И чувствует себя не в своей тарелке?

– Все верно, Миш. Человек живет достаточно скромно. Никаких предпосылок к тому, как говорится, не было. Поэтому я вполне могу понять ее состояние. К тому же девушка не знает, какой образ жизни вел ее дядя. Там могут оказаться и другие, кто будет не прочь заполучить то, что он оставил ей одной. Может, он вообще весь район в страхе держал. В общем, вопросов много. Надо разбираться.

– Ну, вот и славно, – подвел черту Миша. – Скажи ей, пусть наберет меня.

– Она чемоданы пакует. Сегодня собралась ехать.

– Серьезно?

– Абсолютно. И я тоже.

Миша молчал. Видно, собирался с мыслями.

– Какие вы, женщины, однако… спонтанно все у вас.

– Вроде того, – рассмеялась я. – Так что, если ты готов, если ничего срочного у тебя в Тарасове не осталось, то присоединяйся.

– Не знаю, успею ли.

– Красные кеды, – напомнила я ему. – В Москве найдем тебе набережную.

– И то дело, – согласился он. – Будь на связи, ладно? Думаю, успею.

* * *

Весь этот фейерверк с внезапно принятыми решениями не закончился так быстро, как бы мне того хотелось. Вскоре снова позвонил Миша, который радостно объявил, что забронировал нам билеты. Встретиться решили на вокзале. А еще через пару часов, когда я наконец-то застегнула молнию на дорожной сумке и упаковывала ноутбук, объявилась Инесса.

– Таня, – прошептала она в трубку, – вы тут?

– Разумеется, – ответила я. – Что случилось?

– Таня, а у меня тут кое-что происходит… Не дай бог она передумала ехать сегодня.

– Что такое, Инесса? Вы остаетесь дома?

– В смысле? – не поняла сначала она. – А, нет, нет. Дело не в поездке. Тут другое. Я говорить сначала не хотела, думала, что мне кажется. Вовка тоже говорит, что я мнительная. Но сейчас я поняла, что мне не кажется!

– Да в чем дело-то?

– Мы в кафе сегодня были, – напомнила она. – Когда расстались, я пошла домой, но сначала зашла в аптеку. Потом мне нужно было на рынок. По мелочи все…

– Так. Дальше.

– За мной кто-то следит, Таня. Я не видела, я чувствую. А сейчас вот подошла к окну, а он возле подъезда стоял, смотрел на окна.

– Он вас заметил?

– Не знаю.

Вот оно. Вот то, что не давало мне покоя. Сначала какие-то события, как сказал Миша, кажутся неинтересными, не привлекают внимания. Но мимо не проходят. Что-то остается в памяти едва заметной тенью.

– Вы сейчас дома одна, Инесса?

– Нет.

– Хорошо. Это очень хорошо. Назовите свой адрес, пожалуйста.

– А зачем?

– Называйте.

Инесса назвала адрес. Я быстренько записала его на рекламной листовке, которую утром достала из почтового ящика, а потом бросила на кухонный стол.

– Инесса, осторожно подойдите к окну, – попросила я. – Подошли?

– Да я и не отходила, – едва слышно произнесла она. – Стою сбоку, из-за стены выглядываю.

– Тот человек все еще на улице?

– Только что сел в машину.

– Это тот самый, который?..

– Это он, я уверена.

– Сможете его описать?

– Не смогу, – вдруг заявила девушка. – Черты лица отсюда не видно. Одежду смогу запомнить. Высокий, худой. Это все.

Я посмотрела на часы. У меня еще оставалось время, чтобы успеть до отъезда разобраться с этой ситуацией.

– Инесса, вы сказали, что дома с вами кто-то еще.

– Да, Вовка.

Понятно. Жених.

– И вы собрались ехать сегодня вечером? Не хотите перенести поездку?

Инесса даже мысли такой не допускала.

– Все так удачно сложилось, – сказала она. – На работе договорилась, билеты куплены, собралась за час. Не хотелось бы откладывать, честное слово.

– Понятно.

– А зачем вам мой адрес?

– Попробую подъехать, если получится.

О том, что я решила сама взглянуть на преследователя, я Инессе также сообщать не стала. Иногда клиенту не обязательно знать о моих перемещениях, чтобы не сбить, как говорится, объективную картину происходящего.

Ехать к ее дому я решила на такси. Машина прибыла довольно быстро, а за рулем я увидела женщину. Дама «с порога» сообщила мне о том, что сдачи у нее нет, а оплату банковской картой она не принимает.

– Я заплачу наличными, – успокоила я ее. – И накину сверху, если поможете мне в одном простеньком деле.

Машина лихо стартанула, и я вжалась в спинку сиденья – чтобы выехать на дорогу, нам предстояло пересечь несколько пешеходных дорожек, по которым этим вечером решил прогуляться, видимо, весь Тарасов.

Таксистка умело справилась с ситуацией: автомобильный сигнал, который услышали прохожие, заставил их очнуться и разбежаться в разные стороны. Такси проехало через образовавшийся коридор, но даже через поднятые стекла я слышала благодарности и пожелания доброго пути от тех, кто уступил нам дорогу.

– Технично вы решили проблему, – заметила я. – Никак опыт имеете?

– Действую без лишних разговоров, – объяснила дама за рулем. – Коротко и ясно. Так что там с вашим делом? Мне вообще-то надо семью кормить, я ведь не каждый день бомбежкой занимаюсь. И основное место имеется.

– Да что вы, – удивилась я. – А какое же?

– Машиностроительный завод. Начальник отдела кадров.

Женщине было под пятьдесят. Джинсы, футболка, кроссовки. Возле ручки переключения передач я увидела автомобильный держатель для бутылки с водой. Сама бутылка была наполовину пуста. Видно, я у начальницы отдела кадров сегодня была не первым пассажиром.

– Так что нужно делать-то? – повторила она свой вопрос.

– Меня Татьяной зовут, – представилась я.

– Светлана Афанасьевна, – отозвалась она. – Слушаю вас внимательно, Татьяна.

Я объяснила ей ситуацию. Попросила подъехать к дому Инессы, припарковаться в стороне, но таким образом, чтобы был виден подъезд дома, а также прилегающая к нему территория. Выключить фары и некоторое время имитировать полное отсутствие жизни в салоне такси. Потом, когда мне надоест играть в шпиона, мы снова оживем и поедем на железнодорожный вокзал.

За все это я пообещала Светлане Афанасьевне весьма круглую сумму. Настолько круглую, что она даже не стала торговаться. Но и промолчать не смогла.