Текст книги "Штрихкод греха"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Это означает, что у них все-таки были конфликты?

– При мне они не ссорились, – твердо сказала Елизавета. – И от других сотрудников я не слышала ничего подобного. Просто, понимаете, Николай Витальевич занимает офис на Девятой Дачной. А здесь он появляется сравнительно редко. У него там и секретарша имеется, Ядвига Леопольдовна.

– Она что, полька по национальности?

– Да вроде бы. Но точно я не знаю.

– И вы с ней не общаетесь?

– Нет, конечно. – Елизавета удивленно взглянула на меня. – Она же на Дачных сидит, а я здесь. И вообще… Она какая-то нелюдимая. Вечно хмурая, никогда не улыбнется.

– Скажите, а может быть, вы слышали разговоры о том, что Николай Витальевич и Константин Александрович планировали отделиться друг от друга? Ну, то есть работать независимо друг от друга, – пояснила я.

– Нет, никогда о таком не слышала. – Елизавета с еще большим удивлением посмотрела на меня.

У меня не было оснований не верить всему тому, что рассказала Елизавета. К тому же зачем ей было что-либо скрывать? Она на этой должности совсем недавно, без году неделя, как говорится. Поэтому она еще не успела войти в курс дела и всего того, что творилось в компании. А то, что знала, выложила безо всяких прикрас. Но тем не менее нельзя сбрасывать со счетов определенные разногласия, которые, несомненно, были между Бартелеймоновым и Самодвигиным. Просто не бывает ведь так, чтобы отношения всегда оставались бы идеальными. Так даже в семье не бывает, между близкими людьми. Что уж тут говорить о посторонних людях, связанных только коммерческими интересами. Однако мне стало ясно, что непонимание это носило скорее локальный, чем глобальный характер. Иначе сотрудники перетирали бы ситуацию на всех углах.

Но все-таки окончательно отказываться от того варианта, что Самодвигин заказал Бартелеймонова и, естественно, профинансировал устранение компаньона, было нельзя.

Стало быть, эта версия пока оставалась. Необходимо было проверить ее в самое ближайшее время. Хотя как это сделать, если Самодвигин сейчас находится за границей? И когда вернется, неизвестно.

В принципе, если убийство организовал он, то он может оставаться вне досягаемости неопределенно долгое время. Действительно, это самая удобная позиция. Где находится предполагаемый заказчик – никто не знает. Допросить его на предмет нахождения во время убийства Бартелеймонова, то есть подтвердить или опровергнуть его алиби, не представляется возможным. Так что же делать в таком случае?

«Отрабатывать другие варианты, Таня», – сказала я самой себе.

– Елизавета, у меня к вам еще такой вопрос будет. Скажите, происходили ли с Константином Александровичем какие-то из ряда вон выходящие события в последние дней пять-шесть перед убийством?

– Какие-то такие события? А что должно было произойти? Я не понимаю… – растерянно сказала девушка.

– Ну, может быть, он был очень расстроен, или, наоборот, радовался чему-то?

– Да нет, ничего такого не было. Ну, то есть он был как всегда.

– Одним словом, бурных проявлений радости или печали вы за своим шефом не заметили?

– Да, не заметила, Константин Александрович вообще-то всегда был такой… ну, невозмутимый, что ли. Ну, не как робот, конечно, но все же…

– Хорошо, я вас поняла. Тогда давайте сделаем вот что. Вы постараетесь сейчас вспомнить, как обычно проходил рабочий день у вашего босса. Ладно?

– Ну ладно, хотя и вспоминать-то особенно нечего. Значит, Константина Александровича привозил сюда, в офис, его телохранитель и водитель Никита. Приезжали они обычно часам к десяти утра. Ну, иногда чуть позже, около половины одиннадцатого.

– Так, Константина Александровича привозил телохранитель и по совместительству водитель, – повторила я. – А кстати, вы не знаете, почему Константин Александрович обзавелся телохранителем?

– Не знаю. А что, это может быть важно?

– Я спросила потому, что, может быть, были какие-то угрозы в адрес вашего шефа? Или покушения? Было что-то подобное?

– При мне ничего такого не было.

– И от других сотрудников вы ничего подобного не слышали?

– Нет, ничего не слышала. Может быть, так полагается? Ну, бизнесмены ведь нанимают себе телохранителей, – пояснила Елизавета. – Они даже для своих жен нанимают охранников. Хотя в случае Константина Александровича это было бы лишним.

– Лишним что?

– Ну, нанимать охранника для хромоножки.

– Простите, хромоножка – это кто?

– Да жена Константина Александровича! То есть теперь уже вдова.

– А почему вы считаете, что охранять жену вашего шефа не было необходимости?

– Да кому она нужна? Вы просто ее не видели. Худая, как щепка, хромая к тому же, видимо, болезнь у нее такая. Кто на нее позарится? Смешно даже! – хмыкнула Елизавета.

– Ладно, давайте вернемся к обычному распорядку рабочего дня Константина Александровича, – предложила я. – Стало быть, он поднимался сюда, в офис, а его телохранитель оставался в машине и дожидался распоряжений шефа? Так?

– Да, так. Никита в основном находился в машине. Только очень редко, кажется, пару раз всего он поднимался сюда, в приемную, и сидел здесь, пока Константин Александрович не позовет его.

– Что, ваш шеф приглашал его к себе в кабинет? – уточнила я.

– Нет, Константин Александрович, когда быстро заканчивал свои дела, выходил из кабинета, и они вместе куда-то уезжали.

– Елизавета, а что вы можете сказать о Никите?

– Ой, я мало с ним общалась. Ну, потому что он ведь в основном все время в машине находился. А потом… Он такой неразговорчивый был, хмурый, неприветливый. Когда сюда приходил вместе с Константином Александровичем, сидел как истукан в углу на стуле. Двух слов от него нельзя было услышать. Хотя что от него ожидать-то? Он ведь в детдоме воспитывался, сирота круглая.

– Ладно, с телохранителем более-менее понятно. Теперь расскажите, как ваш шеф принимал посетителей? Я имею в виду, они предварительно договаривались с ним о дате своего визита? Или же к нему можно было попасть в любое время?

– Нет, Константин Александрович не сидел весь день, как простой служащий. Для того чтобы решать простые вопросы, есть заместители. Вот в основном посетители и шли к ним. А если какой-то вопрос замы не могли решить, то тогда людей отправляли к Константину Александровичу. В основном это касалось подписания договоров или чего-то подобного. В общем, если было что-то серьезное.

– Но тогда получается, что Константин Александрович принимал решения единолично? То есть он не совещался со своим компаньоном, так?

– Да, получается, что так, – согласилась Елизавета.

– И что, у них, как у компаньонов, не было по этому поводу трений, недоразумений?

Елизавета пожала плечами.

Я решила до конца прощупать эту тему – тему взаимоотношений Бартелеймонова и Самодвигина. Как же так? Два совершенно равных по величине руководителя солидной компании находятся в разных офисах, расположенных почти в противоположных концах города. И при возникновении определенных трудностей в функционировании предприятия каждый решает так, как считает нужным лично он сам? И чтобы при таком положении дел любой из них был бы доволен друг другом? Что-то верится в это с трудом.

– Значит, лично на прием к Константину Александровичу в эти дни никто не записывался?

– Я на память не помню, – сказала девушка, – надо посмотреть в ежедневнике. Но он у Константина Александровича в кабинете.

Она вопросительно посмотрела на меня.

– Ну так давайте пойдем и посмотрим, – предложила я.

– Хорошо, пойдемте, – кивнула Елизавета.

Кабинет Константина Бартелеймонова был оформлен в классическом стиле. Прежде всего в глаза бросился массивный прямоугольный стол для переговоров в форме буквы «Т», выполненный из темного дерева. Стол был расположен перед большим панорамным окном с тяжелыми портьерами темно-синего цвета, затканными золотистыми узорами. Настенные панели, тоже из дерева темных тонов, а также лепнина на потолке и паркетный пол наполняли это помещение духом респектабельности и надежности. Все было весомо, дорого и престижно. Хотя, на мой взгляд, такая отделка кабинета подошла бы больше для руководителя постарше. Даже кабинет тестя Бартелеймонова – Владислава Барабанникова, в котором я была совсем недавно, выглядел по сравнению с бартелеймоновским как-то, я бы сказала, легковесно, что ли.

Елизавета прошла к столу и взяла большой ежедневник. Пролистав его, она прочитала записи:

– Вот, Татьяна Александровна, тут записано, что Константин Александрович принимал Лисенчикова П.А. из Базарного Карабулака, потом – Колесниченко А.Б. Этот приехал из Татищева. Они подписывали договора на поставку газовых котлов.

– Они вели переговоры при вас?

– Ну, в кабинете я не присутствовала. Просто Константин Александрович попросил меня организовать им чай. Я принесла все в кабинет и вышла. Такие солидные мужчины, эти посетители.

– Так, кроме этих двоих, больше ваш шеф никого не принимал?

– Нет. Константин Александрович занимался только с ними. Это была крупная поставка, поэтому и переговоры должен был вести руководитель, а не менеджер.

– Скажите, а незапланированных посетителей в эти дни не было? Ну, может быть, пришел кто-нибудь не по поставкам, а, скажем, по вопросу э… благотворительности. Ваша компания ведь, наверное, принимает участие в подобных акциях?

– Да, конечно. У нас есть специальная статья расходов. Но с этими вопросами идут к заместителям.

– Значит, было только два визитера, Лисенчиков и Колесниченко, – задумчиво произнесла я. – Скажите, а телефонные звонки к вашему шефу в эти дни поступали?

– Ой, ну конечно же, были. Только я принимаю их в то время, когда Константина Александровича нет в кабинете. А так – на звонки отвечает он сам.

«Странно, ведь почти везде сначала секретарь снимает трубку и спрашивает, кто и по какому поводу звонит, – подумала я, – ладно, в каждой избушке свои погремушки».

– И что, были такие звонки, на которые отвечали вы? Или шеф в эти дни всегда находился у себя в кабинете?

– Ну, почти все время. Только один раз я ответила. Это когда Константин Александрович уже уехал.

– И кто же звонил? Мужчина, женщина?

– Мужчина.

– И что он хотел?

– Он просил передать Константину Александровичу, что долг платежом красен.

– Вот как? Это все?

– Ну да, все.

– И этот мужчина не назвал себя?

– Нет, он только сказал, что Константин Александрович знает, о чем идет речь. Наверное, поэтому он и не стал называть себя.

«Очень интересно. О каком долге шла речь? И не в этом ли причина убийства? – подумала я. – Мог ли Бартелеймонов не выплатить долг, а его за это убили? Но в таком случае звонивший ничего не выиграл. Наоборот, он только потерял. Ведь покойник не может отдать долг».

– А вы, Елизавета, передали шефу этот разговор с напоминанием о долге?

– Да, конечно. Я все в точности передала.

– А что Константин Александрович? Как он воспринял? Удивился? Расстроился?

– Нет, и не удивился, и не расстроился. Он спокойно сказал мне «спасибо».

– И вы поняли, для него этот звонок не был неожиданностью? Что он в курсе того, кто напомнил ему о долге, хотя звонивший и не назвал себя.

– Да, все так.

– Теперь скажите, а каким тоном говорил это мужчина? Был ли он недоволен, сердит? Может быть, вы уловили в его голосе угрозу?

– Да нет, он нормально разговаривал. Ничего такого, о чем вы говорите, не было.

– А голос у мужчины был какой? Ну, можно было понять, пожилой это человек или, наоборот, молодой?

– Я думаю, что этот мужчина, который звонил, был все-таки… в годах. Ну, молодым его точно нельзя назвать.

– Может быть, вы заметили, что мужчина как-то необычно произносит слова? Гнусаво, например, как если бы у него был заложен нос? Или он, например, не выговаривает букву «эр»?

– Да все он выговаривал, все четко сказал, все буквы.

– А когда он звонил?

– Ой… вот не помню точно. Я ведь звонки передаю устно, запись не ведется. Но помню, что это было несколько дней назад.

– Ладно. Давайте теперь перейдем к взаимоотношениям Константина Александровича и вашего дяди, то есть, простите, вашего племянника, Аркадия?..

– Аркадия Сергеевича, – напомнила Елизавета. – Ну, какие у них были взаимоотношения? Я даже и не знаю, что сказать.

– Вы сказали, что ваш дя… племянник является юрисконсультом компании. Так? А помимо служебных отношений их что-то еще связывало? Ну, я имею в виду, общались ли они в свободное от работы время?

– Да! Они были, можно сказать, друзьями. Ну, не близкими, а скорее… ну, как это говорят…

– Приятелями, вы хотите сказать?

– Вот-вот, приятелями.

– И как именно они общались в нерабочее время?

– Они посещали рестораны, в сауну очень любили ходить. Да, и еще ипподром.

– Ипподром? Что, они оба увлекались лошадьми?

– Ну, не совсем лошадьми… они… играли.

«Так, стало быть, делали ставки, выигрывали-проигрывали. Не проиграл ли Бартелеймонов на скачках? А проиграв, остался должен. Отсюда и напоминание неизвестного мужчины о том, что долг платежом красен».

– Хорошо. А где сейчас ваш… дя… племянник?

Тьфу, и что ко мне привязалось это слово!

– Да вот, и сама не знаю. Звоню-звоню ему на сотовый, а он недоступен, – с тревогой сказала Елизавета.

– А может, он, как и компаньон Константина Александровича, тоже любит отключать телефон, если находится вне офиса?

– Нет, что вы! Аркадий ответственный. Вот я уже и беспокоиться начала, а вдруг с ним что-то случилось… нехорошее. Вдруг его тоже… убили?

Елизавета испуганно закрыла рот рукой и посмотрела на меня глазами, полными слез.

– Ну, не надо думать о плохом, – подбодрила я ее, хотя и сама подумала о том же.

А что? Чем черт не шутит? Возможно, на компанию планомерно «наезжают». Поэтому ожидать можно все что угодно.

– Ладно, Елизавета, я пойду. Спасибо вам.

Мы вышли из кабинета Бартелеймонова и прошли в приемную.

В дверь кто-то нетерпеливо стучал. Елизавета открыла дверь.

– Ну что? Ваш юрисконсульт вернулся? – в дверях стояла Регина, та самая, которая опасалась, что ее босс убьет за неподписание договора с компанией «Прометей».

– Нет еще!

– Ладно, тогда мы его подождем, – сказал Геннадий Борисович и прошел в приемную.

– Вы что? Собираетесь здесь ждать, в приемной? – недовольно спросила Елизавета.

– Ну а где же еще? – вступила в разговор Аделаида Степановна. – Не в коридоре же нам стены подпирать, девушка!

– Меня Елизаветой зовут! – бросила девушка.

– Очень приятно, вот и познакомились, – заметила Регина и села на диван.

Я потихоньку вышла из приемной, оставив Елизавету разбираться с отобедовавшими Аделаидой Степановной, Региной, Геннадием Борисовичем и другими.

Я спустилась по лестнице, вышла на улицу и направилась к своей машине.

Кажется, Елизавета рассказала мне все, что знала. Несмотря на то что работала она в компании, по ее словам, очень недолго, она была в курсе того, что здесь происходило. У меня не было оснований сомневаться в правдивости ее показаний. Девушка она простоватая, иногда даже наивная, но чувствовалось, что она ничего не привирала и не приукрашивала.

Какие же первые выводы можно было сделать? Прежде всего можно предположить, что смерть Бартелеймонова была выгодна его конкурентам. К ним я бы отнесла компаньона Константина Бартелеймонова – отсутствовавшего в данное время Николая Самодвигина. Вполне возможно, что у них давным-давно идет скрытая холодная война. Может быть, Бартелеймонову не нравилось, что Самодвигин частенько отсутствует на рабочем месте. А кому, интересно, это может понравиться? Самодвигин отдыхает себе спокойно на фешенебельных заграничных курортах в свое удовольствие, а Бартелеймонов тут вкалывает как папа Карло.

Не случайно ведь, со слов Елизаветы, компаньоны уже поднимали вопрос об упорядочении процентов с прибыли. Сдается мне, что эту тему первый поднял Бартелеймонов. А Самодвигину это явно не понравилось. И он вполне мог «заказать» Константина. А может быть… точно такая же идея пришла в голову и Бартелеймонову? Но Николай оказался проворнее. Он нашел киллера, а сам скрылся за границей. Идеальное алиби, между прочим, обеспечил себе Николай Витальевич. Его финансы, надо полагать, вполне позволяли нанять убийцу.

Второй момент. Кроме Самодвигина у Бартелеймонова могли быть и конкуренты, так сказать, извне. Кто-то хотел устранить успешную компанию.

Этот «кто-то», несомненно, знал, что роль первой скрипки, так сказать, в «Прометее» играет Константин Бартелеймонов. Если его нейтрализовать, то компания потеряет свое лидерство на рынке. Собственно, уже сейчас компания начинает сдавать свои позиции, сотрудники уже не в состоянии работать так, как прежде. Елизавета ведь сказала, что вчера всех отпустили раньше времени. Кто, интересно, взял на себя временные бразды правления? Не племянник ли секретарши, Аркадий Сергеевич Сокольников? А какова его роль? Не замешан ли еще и он? Как знать.

Возможен еще один вариант, при котором конкуренты внешние и конкурент внутренний, так сказать, – Николай Самодвигин – объединились. То есть у них совпали цели.

И наконец, еще одна версия, касающаяся убийства Бартелеймонова, – это заинтересованность его жены, то есть вдовы – Светланы Бартелеймоновой. Правда, тесть Константина, Владислав Барабанников, утверждает, что его дочь безутешна, день и ночь скорбит по безвременно ушедшему, вернее, убиенному, супругу, но ведь очень часто так случается, что жена как раз таки и является ключевой фигурой совершенного преступления.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Штрихкод греха"