Текст книги "Цирк, да и только"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 3

Вернувшись в цирк, я отправилась разыскивать Варецких. Ольгу я нашла в гримерной. Она пила кефир прямо из картонного пакета.

– Ну как вам репетиция? – поинтересовалась у меня дрессировщица.

– Вы меня видели в зале? – удивилась я. – Мне показалось, что ваше внимание было целиком приковано к четвероногим артистам и глазом моргнуть было некогда.

В ответ на это Варецкая лишь улыбнулась, а затем спросила:

– Таня, у вас есть какой-то прогресс в расследовании?

– Я сегодня беседовала с самыми разными людьми, и мне подбросили версию о том, что к исчезновению Урала может быть причастен ваш директор. – На лице у клиентки не отразилось никаких эмоций, будто для нее это не было новостью. – Я даже попыталась ее проверить…

– Но как это можно проверить?

– Я попыталась спровоцировать директора на косвенное признание. – Вкратце передав Варецкой содержание своего разговора с ним, я подвела резюме: – Мне показалось, что Косицын не был до конца откровенен со мной. А что вы обо всем этом думаете?

– Вы хотите знать мое мнение насчет того, мог ли Артем Юрьевич таким таинственным способом избавиться от Урала? – Ольга задумчиво уставилась на одну из афиш, что украшали стены гримерной, которую она делила со своим мужем.

– Да, хочу, – подтвердила я, – вы ведь намного лучше меня знаете своего директора.

Впрочем, я затеяла весь разговор не столько для того, чтобы услышать мнение Варецкой по этому поводу, сколько хотела предупредить возможное недоразумение. Косицын мог поделиться с дрессировщиками своим негативным впечатлением от знакомства со мной. Более того, я не исключала, что он попытается убедить их расторгнуть договор со мной.

– Мы с Юрой тоже подозревали Косицына, но старались гнать эти крамольные мысли от себя подальше. В конце концов, Артем Юрьевич – директор, стоило ему сказать свое веское «нет», и нам бы пришлось отказаться от идеи выдать Урала за детеныша Афины и заявить о том, что нам подбросили тигренка. Это породило бы кучу проблем…

– Каких? – уточнила я.

– Санэпидемстанция могла бы посадить всех наших животных на карантин. В результате шоу пришлось бы отменить. А Комитет по защите тигров мог бы и не оставить нам Урала. У них там свои виды на каждую особь…

– Понятно.

Ольга, сама не ведая того, укрепила мои подозрения в отношении директора. Труппа привезла ему с гастролей большую головную боль. Косицын не захотел портить отношения с именитыми дрессировщиками, поэтому для вида принял их предложение, а сам решил радикально избавиться от своего «недуга». Назрел вопрос, куда он дел Урала, и я задала его Варецкой.

– Ну хорошо, я попробую допустить, что исчезновение Уралушки все-таки на совести Артема Юрьевича, – Ольга потерла виски пальцами, – хотя на него по-прежнему ничто прямо не указывает. Куда он мог его определить? Честно говоря, не знаю, но в одном уверена: Косицын передал бы его в добрые руки. Он ведь сам когда-то работал с животными – дрессировал морских котиков.

– Ольга, скажите, а какая психологическая атмосфера в вашей труппе?

– Нормальная. – Немногословность моей собеседницы наталкивала на мысль, что здесь все не так гладко.

Я попыталась вызвать ее на откровенность:

– Артем Юрьевич уверял меня, что у вас такой дружный коллектив, что все восприняли исчезновение тигра как свою личную беду. А главное – никто и ни при каких обстоятельствах не выдал бы тайну «усыновления» Урала.

– Что-что, а тайны у нас в коллективе хранить умеют. Знаете, тут к нам журналистка одна ходила и просила раскрыть ей тайну одного фокуса. У нас есть номер, когда тигр в клетке поднимается под самый купол, а потом вместо него там появляюсь я, – пояснила Варецкая. – Почти все в цирке знают, как это происходит, но никто не раскрыл прессе тайну. Я даже вам ни за что не расскажу, как это делается, и не просите.

– Ну что вы, мне это и не надо, – отмахнулась я.

В гримерную зашел Юрий. Ольга сразу же выдала мужу:

– Представляешь, Татьяна Косицына подозревает! И она пришла к этой версии не с нашей подачи…

– Ну, а я что тебе говорил? – Дрессировщик перевел взгляд с супруги на меня. – Знаете, я ведь еще вчера хотел поделиться с вами своими подозрениями, но Ольга настояла на том, чтобы не делать этого, дабы не влиять на объективный ход расследования. Мы ведь сами не слишком в это верили… Скажите, Таня, а вы нашли какие-нибудь доказательства?

– Пока нет, но Артем Юрьевич – единственный, у кого был мотив. Возможно, он действовал с кем-то в сговоре. Если не брать в расчет версию об обезьянах, то семь человек могли забрать Урала из изолятора. Сам директор, ветеринар Абросимов, наездник Алиев, осветитель Трофимов, рабочий сцены Селиванов, коверный Вырубов и уборщица тетя Катя.

– Так, Абросимов отпадает, – в один голос сказали Варецкие.

– Почему вы так уверены в этом?

– Мы уже несколько лет работаем с Сашей бок о бок, поэтому доверяем ему как самим себе. Он привязался к Уралу не меньше нас, а то и больше, – заметил Юрий. – К тому же Абросимов почти все время был у кого-то из нас на виду – то у меня, то у Ольги.

– Но я видела его на записи одного, – вспомнила я.

– Да, он ходил на вахту, чтобы поговорить по телефону. Охраннику жена позвонила и сказала, что у них сиамская кошка рожает. Вот Андрон и позвал Абросимова, чтобы тот проконсультировал ее, что надо делать.

– Ну, хорошо, остаются еще пять человек, не считая директора.

– Осветитель Трофимов дальний родственник Косицына, – припомнила Ольга. – Коля то ли двоюродный, то ли троюродный брат Артема Юрьевича по матери. Если кого-то из названных вами лиц и стоит подозревать в сговоре с директором, то только Трофимова.

Юрий кивком подтвердил слова жены.

– А я могу с ним сейчас встретиться?

– Если я не ошибаюсь, он то ли ушел вчера на больничный, то ли взял отпуск, – наткнувшись на вопросительный взгляд супруги, Варецкий пояснил: – Мне Прохоров, его напарник, еще вчера сказал, что всю ближайшую неделю со своим сыном будет работать, так как Анатолия нет.

– Это уже интересно. Значит, Трофимов не планирует ближайшую неделю выходить на работу… Надо бы выяснить, где он и что делает. Вы его домашний адрес не знаете?

– Толик после развода в цирковой малосемейке живет. Это здесь, рядышком, на Пушкинской улице. – Ольга объяснила, как найти нужный дом. – Номер квартиры я не знаю, но она последняя на третьем этаже. Напротив наша помощница Танечка Смирнова живет. Ее родители акробаты, они второй сезон в Казахстане работают, а она здесь, в училище искусств, учится, но ее дрессура больше, чем акробатика привлекает.

– А Смирнова сейчас случайно не в цирке?

– Здесь, – подтвердили Варецкие, – она все свободное время в цирке проводит.

– Я могу с ней поговорить?

– Конечно. Я схожу за ней. – Ольга вышла из гримерной.

– Ладно, перейдем к следующей кандидатуре. – Я прикрыла поплотнее дверь. – Юрий, что вы можете сказать о Геннадии Вырубове?

– Надеюсь, вы это спрашиваете в связи с расследованием, или он уже и вам успел вскружить голову? – поинтересовался дрессировщик. – Я видел вас вместе во время репетиции.

– Вскружить мне голову мог бы только воздушный гимнаст, если бы поднял меня под купол цирка без страховки, и то в прямом смысле этого выражения, а вот коверный вряд ли, – парировала я.

– Простите, я не хотел вас обидеть, просто Генка у нас еще тот бабник. Он драматическим артистом мечтал быть, раза четыре в столичные театральные учебные заведения поступал, но его так и не взяли. Тогда он в цирковую студию пошел. Между прочим, его отец, Станислав Вырубов, тоже клоуном был.

– Я заметила, что Геннадий не любит, когда его клоуном называют. Слово «коверный» ему почему-то нравится больше.

– Что есть, то есть, – подтвердил дрессировщик. – Пожалуй, Вырубов – единственный человек у нас в цирке, который находится с Косицыным в откровенных контрах, а все из-за своего любвеобильного характера. Генка ведь года два крутил роман с Вероникой, дочерью Артема Юрьевича, а потом бросил ее из-за воздушной гимнастки.

– Светы?

– Да, директор их даже уволить хотел, но все обошлось. Веронику пригласили в столичный цирк, и она вскоре там замуж за иллюзиониста вышла.

– Да, похоже, Геннадий менее, чем кто-либо другой, годится Косицыну в помощники, – резюмировала я.

Мы пробежались по оставшимся кандидатурам, но у Юрия нашлись аргументы в защиту каждого.

– Я не знаю, кого именно из братьев Алиевых запечатлела камера, но все они вряд ли пошли бы на такое. Они сами работают с животными, поэтому понимают, что для нас значил Урал… Тетя Катя – женщина глубоко верующая. А все после того, как она в день своего ангела с десятиметровой высоты упала и осталась практически без царапин…

– Так эта уборщица была когда-то воздушной гимнасткой? – догадалась я.

– Да, наши артисты уходят с арены, но не из цирка.

Кто-то тихонько постучался в гримерную.

– Да-да, – подал голос Варецкий.

– Здравствуйте! – В дверном проеме показалась девушка лет шестнадцати, одетая в голубые джинсы и просторную светлую толстовку. – Меня Ольга к вам прислала. Вы хотите со мной поговорить?

– Хотим, – подтвердил Юрий. – Заходи. Не стесняйся!

– Да я и не стесняюсь. – Смирнова зашла в гримерную, прикрыла дверь и прислонилась к ней.

– Знакомьтесь, девушки, вы – тезки! – представил нас друг другу Варецкий. – Татьяна – частный детектив, и у нее к тебе, Танюха, есть кое-какие вопросы…

Я кивнула, подтверждая это, и задала первый:

– Скажите, Таня, вы своего соседа, Анатолия Трофимова, вчера и сегодня видели?

– Нет. – Девушка мотнула головой из стороны в сторону. – Значит, вы его подозреваете, да? Мне кажется, дядя Толя мог украсть Уралушку.

– Правда? И на чем же основаны такие выводы? – не могла не поинтересоваться я, тем более что Варецкого признание его помощницы слегка шокировало.

– Знаете, он животных не любит. Я однажды видела, как дядя Толя пнул ногой пуделька, а в другой раз слышала, как он сказал, что голубей отстреливать некому. И такой человек в цирке работает! Да если бы Артем Юрьевич не был его родственником, – Танечка вдруг поняла, что сболтнула лишнего и осеклась. – Хотя я могу ошибаться…

Нелюбовь к животным еще не была доказательством вины Трофимова. Но вот родство осветителя с директором и его бесцельное шатание мимо изолятора тем вечером, когда пропал Урал, заставляли уделить его персоне особое внимание. Я задала Танечке еще несколько вопросов, и она вернулась к тиграм. После этого мы обсудили с Юрием кандидатуру еще одного подозреваемого – рабочего сцены Селиванова. Варецкий сказал, что он очень хороший человек, но не подкрепил это никакими аргументами. Когда пришла Ольга, я переадресовала вопрос ей:

– А может быть, это Селиванов во всем виноват?

– Ну, что вы, Татьяна, Владимир Петрович очень порядочный человек. Он не мог участвовать в похищении Урала.

– Ладно, поверю вам на слово. – Я попрощалась с Варецкими и вышла из гримерной.

По коридору навстречу мне шел молодой человек в красном спортивном костюме.

– Простите, вы случайно не частный детектив? – обратился он ко мне.

– Да. У вас есть для меня информация?

– Нет, но брат сказал, что вы хотели со мной поговорить. Вы от Варецких выходили, вот я и догадался, что это вы котенка ищете. А я Паша, Павел Шуров, – представился молодой человек.

– Так это вы нашли тигренка? – догадалась я.

– Да, – молодой человек виновато улыбнулся.

– Паша, вы случайно не видели, кто его подбросил в трейлер? – Мне вдруг пришла в голову мысль, что тот, кто это сделал, и выкрал Урала: цирковой транспорт просто был использован для нелегальной транспортировки хищника из одной области в другую. Распространяться о своей догадке я не стала.

– Нет, я не видел. Я просто зашел в трейлер, чтобы поставить коробку с булавами, и услышал приглушенное рычание. Сначала я подумал, что это какой-то розыгрыш, но оказалось – в вагончик кто-то подкинул коробку с тигренком.

– Паша, скажите, а трейлер был открыт или закрыт?

– В том-то и дело, что открыт. Это меня очень удивило. В вагончике был ценный реквизит, некоторые вещи просто уникальные, костюмы тоже эксклюзивные. Все это запросто могли разворовать. Однако ничего не пропало, наоборот, прибавилось. – Жонглер кивнул проходившему мимо нас Вырубову.

Тот в знак приветствия похлопал Шурова по плечу, а мне весело подмигнул. Я подождала, когда коверный завернет за угол, и продолжила опрос свидетеля:

– А у кого были ключи от вагончика?

– Ключей несколько, и мы сразу провели небольшое расследование, но так и не выяснили, кто же оставил дверцу трейлера незапертой. Сторож ничего вразумительного сказать не мог, хоть и не пьяный был.

– Скажите, Паша, к трейлеру мог подойти посторонний человек?

– Мог, особенно если шел с коробкой. Нам ведь работники местного цирка помогали грузиться. Вот если бы кто-то из них вышел из вагончика с грузом, то наш сторож его точно бы заметил и задержал, – заверил меня жонглер.

– Логично, – подтвердила я. – Паша, а может быть, тигренка принесли вам по ошибке? Вдруг Урал – это будущий артист того цирка, в котором вы выступали?

– Нет, там никто с хищниками не работает. У них, я знаю, есть кенгуру, бегемоты, страусы… Это, пожалуй, все, что я могу вам рассказать.

– Да, негусто, но все равно спасибо, что уделили мне время.

Я попрощалась с жонглером. Он пошел в сторону манежа, а я – к служебному выходу.

– Вы насовсем нас покидаете или снова вернетесь? – поинтересовался охранник.

– Пока не знаю. Может, и вернусь.

– Я вас запомнил, так что пропущу. Вы, оказывается, тигра ищите. Дело нужное. Надо его обязательно найти, и того, кто его украл, тоже, – разговорился секьюрити.

– А вы предполагаете, кто это может быть?

– Скорее всего, это кто-то посторонний. Свои не могли, – высказался охранник, ничуть не удивив меня.

– До свидания, – я взялась за ручку, но, прежде чем открыть дверь, добавила: – Внесите меня на всякий случай в завтрашнюю заявку на посещение. Моя фамилия Иванова.

– Внесу, не сомневайтесь.

Я вышла на улицу и хотела сразу же направиться в сторону дома, в котором жили малосемейные артисты цирка, но передумала, села в машину и включила прослушку. В директорском кабинете была тишина. Тогда я перемотала запись назад и услышала голос Артема Юрьевича.

– Толя, ну как у тебя дела? – тревожно осведомился директор. – Я понял. Ты главное с этим не спеши, все надо делать по уму… Да не беспокойся! Нашли мы тебе замену, со светом проблем не будет. Да, не забывай держать меня в курсе. Если что – сразу звони, но я надеюсь, до критической отметки дело не дойдет. О деньгах вообще не думай! Я все оплачу. Ну все! Пока!

Итак, Косицын разговаривал по телефону с Трофимовым. Ничего конкретного сказано не было, но можно было предположить, что осветитель взял отпуск, дабы присматривать за похищенным тигренком. Директор просил своего дальнего родственника держать его в курсе дела и обещал щедрое вознаграждение. О какой «критической отметке» шла речь, я пока не поняла, но собиралась это выяснить. Убрав наушники в бардачок, я увидела пакет с париком, который остался там с прошлого расследования. Почему бы не поменять внешность? Я собрала свои волосы в пучок и надела черный парик со стрижкой каре. Затем вышла из машины, открыла багажник, достала оттуда и надела просторный твидовый жакет, визуально увеличивающий мою фигуру на пару размеров. Вот теперь можно было идти в «малосемейку».

* * *

Я набрала код, который назвала помощница Варецких, и открыла дверь. Цирк начался, едва я зашла в парадное. Вверх по лестнице прыгал на задних лапах щенок бобтейла.

– Молодец, Пончик! Еще немного осталось, – приговаривала девочка лет десяти, стоящая на площадке между первым и вторым этажами. – Умница!

Бобтейл, преодолев на двух ногах один лестничный пролет и получив за это конфету, встал на четыре лапы. Обойдя юных циркачей, я стала подниматься дальше. Вниз спускался молодой человек в сером костюме без галстука. Он остановился прямо передо мной, загородив путь, протянул руку и вынул из кармана моего жакета три карты. Точнее, сымитировал это. Наверняка карты лежали в рукаве его пиджака. Парень смотрел на меня в упор немигающим взглядом и явно ждал, что я поделюсь с ним своими впечатлениями от этого замшелого трюка.

– Молодой человек, может, все-таки позволите мне пройти?

– Пожалуйста, я вас не задерживаю. – Довольный удавшимся трюком, фокусник стал спускаться вниз.

Поднявшись на третий этаж, я сразу же увидела пингвина, важно вышагивающего по коридору. Он бродил там сам по себе, без чьего-либо присмотра. Похоже, владелец экзотической птицы не боялся, что ее украдут. В свете последних событий это было неосмотрительно. Я остановилась перед дверью в квартиру Трофимова и прислушалась – за ней стояла абсолютная тишина. На мой звонок, громкий и продолжительный, откликнулась соседка осветителя, далеко не молодая женщина с ярким макияжем, одетая в какой-то невообразимый цветастый балахон.

– Вы к Толе? – спросила она, выйдя в коридор и прикрыв свою дверь.

– К нему, – подтвердила я.

– А вы знаете, я его уже дня два не видела и не слышала. Наверное, какую-нибудь бабенку нашел и к ней съехал. Вот бы насовсем! – Женщина явно недолюбливала соседа. – Простите, а вам он зачем?

– Мне ему письмо надо передать, – выдала я первое, что пришло в голову.

– От его бывшей, что ли? – Я кивнула, подтверждая эту догадку. – Знаете что, вы к Кольке Пафнутьеву на четвертый этаж поднимитесь. Может, он знает, где его дружок.

– А в какой он квартире живет?

– Прямо надо мной, – женщина ткнула в потолок указательным пальцем, на котором красовался перстень с огромным черным камнем.

Пока мы разговаривали, пингвин путался у нас под ногами, но пожилая дама в отличие от меня не обращала на него никакого внимания. Похоже, для нее подобная ситуация была вполне естественной.

– Спасибо, – я поблагодарила женщину и направилась к лестнице.

Поднявшись на четвертый этаж, я позвонила в квартиру Пафнутьева. Дверь открылась без всяких вопросов.

– Пардон, – мужчина средних лет поправил на груди махровый полосатый халат. – Мадемуазель, вы ко мне?

– Вы Николай? Приятель Анатолия Трофимова? – уточнила я.

Мой визави энергично закивал нечесаной головой и открыл дверь пошире, жестом приглашая войти. Я приняла его предложение.

– Вот уж не думал, что у Толяна есть такие симпатичные знакомые, – говорил Пафнутьев, собирая по дороге в гостиную какие-то тряпки.

– Мы с ним лично не знакомы. Я пришла к нему по делу, но не застала. Соседка сказала, что вы можете знать, где найти Трофимова.

– Могу, – подтвердил Пафнутьев, бросив собранное барахло в одну кучу на диван. – Вы присаживайтесь, пожалуйста. У меня здесь, так сказать, творческий беспорядок, но пусть вас это не смущает. Или все-таки смущает?

– Нет, что вы, – возразила я, усаживаясь в кресло. – Кто-то из великих сказал, что искусство есть сотворение гармонии из хаоса.

– Совершенно с этим согласен. Подождите минуточку. – Николай зашел за ширму и вскоре вышел оттуда одетым в коричневые поношенные брюки и полосатую застиранную рубаху. Усевшись на диван рядом с кучей барахла, он спросил: – Итак, какое именно дело привело вас, мадемуазель, к моему приятелю?

Интуиция подсказала мне, что не стоит возвращаться к легенде, наспех придуманной для соседки Трофимова. Здесь нужно было что-то позатейливей. Взяв на раздумье секунд десять, я начала вешать своему собеседнику лапшу на уши:

– Дело в том, что я – администратор Дворца культуры. Мы сейчас готовим самодеятельный спектакль, и нам нужен осветитель. Нам рекомендовали Анатолия…

– Хороший выбор, – одобрил его приятель. – Толян – мастер своего дела. А портной вам случайно не нужен?

Оказывается, Николай был портным. А я-то всю голову сломала, кто он и почему сейчас не в цирке.

– К этому спектаклю костюмы у нас есть, а вот к следующему, возможно, понадобятся. – Я подарила своему собеседнику надежду на дополнительный заработок, чем еще больше расположила к себе.

– Мадемуазель, вы всегда можете рассчитывать на меня. Подработка мне не помешает. Я вот как раз сейчас кое-что здесь перешиваю для знакомых. – Пафнутьев перевел взгляд на стол, на котором стояла современная швейная машинка. Оказывается, это он сам на ней строчил здесь в свободное от работы время, а я думала, что жена. – Что касается Толяна, то он занят в цирке едва ли не постоянно. Босс, несмотря на родственные связи, нещадно эксплуатирует его, не дает ни выходных, ни проходных.

– Правда? А я звонила в цирк, и мне сказали, что Трофимов то ли в отпуске, то ли отгулы взял…

– Ну что за люди! – возмутился портной. – Вас жестоко обманули. Отдыхом это уж точно назвать нельзя. Длительное отсутствие выходных и отгулов – вот следствие того, что Толян оказался там, где оказался.

– А где он? – уточнила я.

– В больнице, в палате интенсивной терапии, – трагически произнес Пафнутьев.

– А что с ним? – спросила я тоном искреннего сочувствия. В голове же промелькнуло: а не покусал ли его детеныш хищника?

Однако ответ Николая меня разочаровал:

– У него обострилась язва желудка. Врачи предлагали сделать операцию, и Толян уже было согласился, но босс его отговорил. А знаете почему?

– Почему?

– Потому что реабилитация после операции будет длиться не одну неделю. Босс же надеется, что Трофимов по-быстрому залечит свой желудок и выйдет на работу. А там снова по два-три представления в день – чая попить некогда, не то что поесть как следует. Вот такие дела! – доверительно сообщил мне Николай.

– Да, дела не так уж и хороши. А в какой больнице Анатолий лежит?

– Во Второй городской. – Пафнутьев презрительно сморщился. – А я вот думаю, босс мог бы его и в частную клинику положить, если уж так дорожит им как специалистом. Но ему это даже в голову не пришло. Ты, говорит, Толя, лечись и поскорее выходи на работу. Каково, а?

– Немилосердно как-то, – посочувствовала я.

На самом же деле у меня было совсем другое мнение. Я ведь слышала, что именно сказал Косицын своему дальнему родственнику: «Толя, ты главное с этим не спеши, все надо делать по уму. Да не беспокойся! Нашли мы тебе замену, со светом проблем не будет. Да, не забывай держать меня в курсе. Если что – сразу звони, но я надеюсь, до критической отметки дело не дойдет. О деньгах вообще не думай! Я все оплачу». Артема Юрьевича нельзя было упрекнуть в немилосердии. Да, я ошиблась в своих первоначальных выводах, но и Николай тоже грешил против истины. Похоже, портной недолюбливал директора. Я попыталась выяснить, за что именно, но он ничего конкретного не сказал. О происшествии, взбудоражившем недавно весь цирк, Пафнутьев тоже промолчал. Вот уж действительно: все сотрудники цирка предпочитали не выносить сор из избы!

– Вы уже уходите? – расстроился Николай, когда я поднялась с кресла.

– Да, мне пора. – Я пообещала позвонить Николаю, если «нашему» Дворцу культуры понадобятся его услуги, и ушла.

На лестнице мне встретился невысокий старичок в майке и тренировочных штанах, он спускался сверху.

– Девушка, скажите, вы Афанасия моего случайно не видели? – спросил он. – Пингвина.

– Видела, на третьем этаже.

– Вот каналья! Опять туда сбежал! Говорил я ему – Афоня, далеко от дома не уходи, а он ушел. Куда это годится? – Старикан уставился на меня, ожидая то ли слов сочувствия, то ли еще чего-то.

– Если вы знаете, что пингвин может уйти, зачем же оставляете его без присмотра? А вдруг его украдут?

– Да кому он нужен? Разве что Городецкому, и то, если у него до сих пор нет пингвинов.

– А кто такой Городецкий? – уточнила я.

– Покровский бизнесмен, у него целый зоопарк… Афоня, безобразник! – вскрикнул старик, увидев пингвина, который вышел с третьего этажа на лестничную площадку, вероятно, услышав голос хозяина. Тот поднял его на руки и понес наверх, ругая за непослушание.

– Простите, – бросила я вдогонку старику, – а что вы про этого Городецкого еще знаете?

– Ничего не знаю и знать не хочу! Он таких непослушных мальчиков, как мой Афоня, себе забирает, – седоволосый мужчина прижал к себе пингвина, – и сажает их в тесные клетки.

То, что я услышала, было похоже на страшилку, которой пугают маленьких детишек. Старикан явно был не в себе, а я почти поверила в историю про бизнесмена, организовавшего в пригороде Покровска частный зоопарк. Да, незавидна участь одинокого циркового артиста, вышедшего на пенсию! Этот явно тронулся умом: общается со своим пингвином, как с ребенком. Возможно даже, колыбельные песни на ночь ему поет.

Хоть Пафнутьев очень красноречиво рассказал мне о болезни и госпитализации своего приятеля, я должна была проверить, так ли это на самом деле. Может, Николай меня байками потчевал? А Трофимов вовсе не в больнице, а сидит где-нибудь в укромном месте и караулит Урала, пока для него не найдется новый хозяин.

Выйдя из цирковой малосемейки, я поехала во Вторую городскую больницу. Минут через пятнадцать я была на месте и, оставив машину на парковке, отправилась в приемное отделение.

– Здравствуйте, подскажите, пожалуйста, – я наклонилась к окошку, – в какой палате лежит Анатолий Трофимов?

– Когда он госпитализирован и с каким диагнозом? – уточнила медсестра.

– Вчера, с язвой желудка.

Девушка в белом халате застучала пальцами по клавиатуре.

– Так, Трофимов Анатолий Семенович, тридцать два года. Правильно? – уточнила она, и я согласно кивнула. – Второе хирургическое отделение, четырнадцатая палата.

– Спасибо. – Я отошла от окошка.

Слова портного вроде бы подтвердились. Но я все же не поленилась, сходила в отделение и заглянула в четырнадцатую палату. Мужчина, лежащий на одной из двух коек, стоящих в ней, был похож на того, кого я видела на записи с камеры видеонаблюдения. Итак, вчера Трофимов действительно лег в больницу. Хотя я до последнего в это не верила, думала, что его алиби фальшивое.

Из больницы я поехала домой. Примерно на середине пути зазвонил телефон, как раз в это время светофор замигал, я остановилась на красный свет и достала мобильник. Определившийся номер был мне незнаком, и я предположила, что звонят по объявлению.

– Алло! – ответила я.

– Здравствуйте! – гаркнули в трубку.

– Добрый вечер!

– Это вы покупаете диких животных? – поинтересовался неизвестный абонент.

– Да, этим занимается наша фирма, – подтвердила я.

– Скажите, а леопард – это для вас достаточно дикое животное? – с трудом договорив эту фразу до конца, парень все-таки не выдержал и засмеялся. К его хохоту присоединились еще несколько голосов.

Светофор снова заморгал, дав зеленую дорогу. Я отключила мобильник, ничего не ответив шутникам, и поехала дальше.

* * *

Реплика о покровском бизнесмене, брошенная чудаковатым хозяином пингвина, не давала мне покоя, и после ужина я стала наводить в Интернете справки о Городецком. Переходя с ссылки на ссылку, я остановила свое внимание на Игоре Кирилловиче Городецком – генеральном директоре ОАО «Покровск-зерно». Информация о нем была скудной, а о том, что этот человек держит у себя целый зоопарк, вообще не было сказано ни слова. Правда, в фотогалерее официального сайта этого акционерного общества Игорь Кириллович засветился с животными. На одной фотографии он был верхом на гнедом коне, а на другой – стоял на ступенях трехэтажного особняка с колоннами и держал на поводке золотистого ретривера. Собака и лошадь – ничего необычного, стандартный набор бизнесмена, живущего за городом.

У меня в голове так и вертелись слова, брошенные странным жителем цирковой малосемейки: «Да кому он нужен? Разве что Городецкому, и то, если у него до сих пор нет пингвинов… Это покровский бизнесмен, у него целый зоопарк»… Каким бы чудным ни казался циркач-пенсионер, его информация отчасти подтвердилась. В Покровске (городе, находящемся на левом берегу Волги напротив Тарасова) был бизнесмен Городецкий, неравнодушный к некоторым животным. Имелся ли у него зоопарк – особо не афишировалось. Да и с какой стати на сайте компании, которую возглавляет Игорь Кириллович, будет размещена подобная информация, тем более если животные попадают в этот зверинец незаконным путем?

Я оторвалась от компьютера и отправилась на кухню, чтобы сварить кофе. Стоило мне сделать несколько глотков тонизирующего напитка, как в голову сразу же пришла идея – поискать Игоря Городецкого в социальных сетях. Там люди обычно пишут о своих увлечениях, выкладывают эксклюзивные фото. Я снова вернулась к ноутбуку. Моя работа заставила меня зарегистрироваться едва ли не во всех социальных сетях. О себе я оставляла лишь необходимый минимум информации и, разумеется, не выставляла на всеобщее обозрение фотографии. У меня не было никакой уверенности в том, что кто-то не воспользуется моими личными данными для неблаговидных целей. Меня поражало, с какой легкостью некоторые люди обнажают в Сети не только свое тело, но и душу, не утруждаясь скрывать информацию от пользователей, не входящих в круг их друзей.

Игорь Городецкий был зарегистрирован в одной из социальных сетей. Первое, что я о нем узнала, – завтра у него день рождения, и не просто очередная годовщина, а пятидесятилетний юбилей. В открытом доступе была также информация о том, что Городецкий окончил Тимирязевскую академию. Среди его друзей были в основном выпускники того же вуза. Вероятно, Игорь Кириллович и зарегистрировался здесь лишь для того, чтобы общаться со своими однокашниками. Причем это общение было скрыто от посторонних пользователей. Надо сказать, что бывшие однокурсники покровского бизнесмена тоже были людьми осмотрительными и ничего лишнего о себе не сообщали.

Я уже отчаялась найти что-то полезное для своего расследования, как вдруг напала на Катю Городецкую пятнадцати лет. Это была дочь Игоря Кирилловича. Страничка этой девочки была откровенна, как рекламный билборд. В графе «Мои увлечения» Катя рассказала, что все свободное время проводит с животными – дрессирует макаку, учит разговаривать попугая, изучает повадки хищников, но каких именно, дочь бизнесмена не указала. Зато она проиллюстрировала все фотографиями. Вскоре я убедилась, что у Городецких действительно целый зоопарк, в котором не было разве что жирафа. Впрочем, тигр на фотографиях тоже не засветился – ни большой, ни маленький. А вот рысь была. И пингвины тоже были…

Я налила в чашку остатки кофе, сделала несколько глотков и, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла. В моем мозгу без особых усилий оформилась версия: Урала украли, чтобы подарить Городецкому на день рождения. Катя написала на «стене», что завтра в их загородном доме будет много гостей. Я была просто обязана попасть туда, но пока не знала, как это сделать.

Надо было найти точки соприкосновения с Игорем Кирилловичем, каких-то общих знакомых, которых он пригласил к себе в гости. Я стала просматривать записную книжку в своем мобильнике, но подходящей кандидатуры там не нашла. Тогда я стала перебирать все имеющиеся в моем органайзере визитки. Как же я могла забыть про своего бывшего одноклассника Володьку Коврова! Он был главным редактором газеты «Покровская волна». Ни секунды не раздумывая, я позвонила ему.