Текст книги "Гарем для дракона"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Камеры над входом в фитнес-клуб. Вчера я была у следователя, который ведет дело Олега Кирсанова, мы говорили насчет камеры, и он обещал мне пробить этот вопрос… Ну-ка, где тут у меня его номер?

Я достала мобилу.

– Евгений? Здравствуйте, это звонит Татьяна Иванова, частный детектив. Я вчера была у вас, помните?

– Как же, забудешь вас! – проворчал следователь недовольно.

– Я тоже вам рада. Вы обещали мне выяснить насчет камеры над входом в клуб – когда произошло отключение?

– Ну, обещал, и что?

– Результаты есть?

– Да вы что, Татьяна Иванова, вы же только вчера просили это сделать!

– Ну, да, и прошло уже больше суток.

– Вы что же думаете, у меня других дел нет, только как по клубам ездить, проверять, включены ли камеры над ними?! У меня, между прочим, семь дел сейчас в разработке, понимаете вы это? Семь дел!

– Да даже если их у вас будет семьдесят семь, вы все равно обязаны…

– Я вам никаких обязательств не давал, дорогая Татьяна Иванова, – с едва скрываемым раздражением выдал следователь.

– Но вы обещали мне выяснить насчет камеры…

– Когда у меня будет на это время.

– А если у вас его еще месяц не будет? – съязвила я.

– Значит, месяц не буду проверять эту гребаную камеру!

От возмущения у меня даже дыхание перехватило. Нет, каков наглец этот, с шевелюрой! Не будет он проверять! Еще как будешь!

– Евгений… – начала было я, но он тут же перебил меня:

– Все, извините, разговор окончен. Мне некогда, я на работе, слышите вы, Татьяна Иванова? Сегодня суббота, а я, как идиот, на работе!

В трубке послышались гудки. Я посмотрела на Светку. Она испуганно похлопала ресницами.

– Тань, чего там?

– Свет, он меня послал!

– Куда? – не поняла подруга.

– Туда! Свет, он отказался проверять камеру над входом в клуб.

– Почему?

– Сказал, что ему жутко некогда, что у него семь дел в разработке, и мое среди них, похоже, не самое главное. Человек пропал, а для следователя это – не самое главное!

– Да не возмущайся ты так! Тань, ты же сама можешь это выяснить! Чего ты на человека насела? – удивилась Светка.

Я пожала плечами:

– Могу, конечно, но для этого мне придется засветиться в клубе, а мне не хотелось бы этого делать.

– Тань, а ты можешь сделать это тайно?

– Как? Сначала мне придется обратиться к руководству, то есть к твоей Эмме Павловне. Она даст указание своей службе безопасности или тому человеку, который отвечает за работу камер. Потом мне надо будет изъять все записи, – и это при условии, что она согласится мне их отдать… Понимаешь, мне придется обратиться к ней официально! Она увидит меня… Как после этого я появлюсь у нее в клубе, как буду следить за ней? Мне придется постоянно гримироваться. Опять же, я не полиция, она может просто послать меня… как послал сейчас этот следователь.

Светка почесала в затылке:

– Да-а… Ну и следователь нам достался!.. Что будем делать?

– Главное, не вешать нос. Еще не хватало расстроиться из-за какого-то там старлея!

– А кто у нас старлей?

– Тот самый следователь, который ведет дело и который сейчас послал меня.

– А он хоть симпатичный? – заинтересовалась подруга.

– Это дело вкуса, но грива у него – как у льва. Вот такая шапка волос! Как у Эйнштейна.

– Женат?

– Кто? Эйнштейн? Понятия не имею… – пожала я плечами.

– Старлей твой. Женат?

– Свет, ты что думаешь, я приходила в полицию, чтобы выяснить, кто там из следаков женат, а кто холост? Делать мне больше нечего!

– А между прочим, могла бы и выяснить, – с укором выдала Светка.

– Зачем?

– Как это зачем? Мы с тобой две симпатичные, интересные холостые девчонки, не обремененные жилищными условиями…

– Материально независимые, – подсказала я.

– Да, материально независимые, не склонные к полноте… Что еще?

– Интеллигентные, разносторонне развитые…

Светка ахнула и даже подскочила на диване:

– Тань, это мы такие, да? Что, правда? Что ж ты раньше молчала? Да мы же просто идеалы! Да все мужики должны валяться у наших ног! Непонятно только одно: почему с такими-то данными мы до сих пор не замужем? Да что там не замужем – даже в загс никто не позвал!

– А вот это – вопрос, – согласилась я.

– Ну, с тобой-то еще понятно, ты стервозная и язвительная, – сказала Светка. – А я? Я же – сама кротость.

– Что-что? – вскинулась я. – Это я стервозная и язвительная?!

– А то нет! Ты слышала со стороны, как ты разговариваешь с мужчинами?

Я немного смутилась.

– А как я с ними разговариваю?

– Как стерва и язва.

– Да? Нет, что, правда?

– Правда, правда! Я вообще удивляюсь, что они с тобой общаются. Ты же иногда просто издеваешься над ними.

– Я? Над ними? Да быть этого не может! – запротестовала я.

– Может, – стояла на своем Светка.

– Вот над собой я издеваюсь, да, когда у меня что-то не получается, а над ними… Нет, нет, Свет, ты что-то путаешь.

– И над собой издеваешься, и над ними тоже. Могла бы, между прочим, быть и повежливее с мужчинами-то! И себе бы нашла симпатичного высокого капитанчика, да и мне.

– Уж тебе-то жаловаться на нехватку знакомых мужчин! – с укором в голосе усмехнулась я.

– А что толку от этих знакомых мужчин! В загс еще ни один не позвал! Я имею в виду, не позвал такой, с которым можно туда пойти. Нам ведь с тобой, слава богу, по двадцать семь стукнуло, самый возраст замуж выходить.

– По двадцать семь?! – притворно ахнула я. – Боже мой! Какой кошмар! Жить осталось так мало!.. А насчет «замуж выходить»… Еще чего! Замуж! Нет, Свет, ты как хочешь, а я пока желанием не горю. Выйди сейчас, так муж сразу запретит частным сыском заниматься. Мне же иногда приходится и дома не ночевать, и сутками слежку вести… Какой нормальный муж это вытерпит?

Светка сочувственно покивала.

– А если тебе дела попроще брать? Ну, там, за неверными мужьями следить – изменяет, не изменяет?.. Пропавших собачек разыскивать?..

– Свет, ты что?! Собачек… Да я от скуки сдохну!

– А, ну да! Тебе погони и стрельбу подавай! Чтобы непременно – трупы, расчлененка, убийцы и банда грабителей-извращенцев… Да, такую тебя никто из мужиков терпеть не будет.

– Да и тьфу на них!.. Тьфу на них еще раз!

– Тебе, может, и тьфу, а я, Тань, замуж хочу, – заныла подруга.

– Да? Ну, тогда знаешь что? Выходи за Мельникова. Чем не жених? Спокоен, надежен, никогда ничего для себя не требует.

– Угу. Если бы еще он проявил ко мне хоть малейший интерес, твой Мельников! И потом, по-моему, ты ему нравишься.

– Не говори глупости! – возмутилась я. – Мы с Андрюшей только друзья и никогда не забываем об этом.

– Ну, знаешь… Сегодня друзья, а завтра…

– Свет, у меня есть золотое правило: я никогда не перевожу друзей в разряд любовников! Один раз обожглась – хватит! На всю жизнь урок получила. Мужиков кругом – пруд пруди, а надежных друзей – как самородков в горном отвале. Кстати, насчет надежных друзей… Кажется, у меня появилась неплохая мыслишка!

Я взяла мобильник и включила номер Мельникова.

– Андрюша! А это снова я, Танюша…

Он слушал меня молча. Я старалась говорить без умолку, не давая ему возможности вклиниться в мой прочувствованный монолог. Когда я закончила фразой: «Заранее спасибо тебе, дорогой Андрюша!» – Мельников лишь спросил ошарашенно:

– Так я не понял, мать, что конкретно мне надо сделать?

– Проверить камеры над входом в клуб! Всего-то навсего. Когда они были отключены. Еще раз заранее спасибо тебе, Андрюша.

Я нажала «отбой» на телефоне, чтобы Мельников не успел мне возразить.

– Ну ты даешь! – с восхищением выдала подруга.

– На том стоим.

– Неужели пойдет проверять камеры?

– Сам-то вряд ли, скорее всего кого-нибудь пошлет, кого-нибудь из мальчиков на побегушках, ну то есть из практикантов. И результат потом доложит.

– Ну, Танька! Как ты мужиками крутишь! Загляденье… – ахнула Светка. – Мне бы так…

– Да в том-то и дело, Свет, что не мужиками, а старым другом. И не кручу я им вовсе, а прошу помочь. Вежливо прошу. И не забывай: я ему тоже много помогала. В раскрытии дел. Он благодарности от начальства получал, премии, повышения по службе, а я – свои денежки от клиентов. Так что у нас это взаимное.

– Что дальше будешь делать?

– Ждать понедельника, естественно. Что можно нарыть в выходные?.. Хотя нет, подожди… Я собиралась сегодня вечером смотаться в клуб, последить за нашей дамочкой.

Вскоре Светка стала собираться к себе, вечером она выезжала на дом к клиентке, а я после ее ухода принялась мыть посуду.

Вечером я сидела в своем автомобиле и наблюдала за фитнес-клубом. Ничего необычного здесь не происходило, на стоянке у входа стояли машины, правда, белой красавицы Эммы Павловны видно не было. Да оно и не удивительно: почти половина восьмого, что здесь делать начальству, тем более в субботу. Клуб работал до девяти, и, похоже, сегодня мне придется торчать тут до закрытия. Удивительно медленно тянулись часы. Из дверей время от времени кто-нибудь выходил, но ничего интересного для меня не происходило. Снова заморосил дождь, он тихо зашуршал по крыше моей машины, по стеклу потекли крупные капли. Да, в такую погоду хорошо сидеть дома, пить горячий чай с плюшками да пялиться в «ящик».

Я почувствовала, что начинаю проваливаться в дремоту, и включила музыку. На одной из станций неизвестный мне артист пел о любви, обещал неземное наслаждение и свою верность в придачу. Неожиданно я увидела, как с крыльца клуба сбегает молодой человек в джинсах и белой куртке. Я тотчас узнала его, это был один из тренеров по фитнесу, симпатяга-парень лет двадцати шести с восточной внешностью. Звали его Марат. Когда я пыталась разговорить его, он весьма неохотно отвечал на мои вопросы или отшучивался, и я оставила свои попытки, дабы не вызывать подозрения, однако отметила про себя, что Марат – субъект немного подозрительный.

Тренер быстро подошел к машине – синей «девятке», сел в нее, и вскоре она выехала со стоянки. Я тут же пристроилась ей в хвост. Для чего? Честно говоря, не знаю, может, просто потому, что мне надоело сидеть, слушать шум дождя и дурацкую песенку про любовь и ничего не делать. А может, Марат, вызвавший у меня подозрение своим молчанием, мог сейчас позволить мне хоть немного узнать о нем, хоть что-то, хотя бы где он живет. А может, потому, что следить мне сейчас было ну абсолютно не за кем.

Синяя «девятка» быстро неслась по вечерним, немного опустевшим улицам, по мокрому асфальту. Сначала я не могла понять, куда это он так торопится. Но вот машина направилась к выезду из города. Он что, в деревню едет? Может, он не тарасовский, а из какой-нибудь Багаевки или Сосновки, а сюда приезжает работать?

Вскоре Марат действительно вырвался за город и направился, как я поняла, в коттеджный поселок. Вот тебе и раз! Это уже интересно. Так, так, не отстать бы от него, вон как рванул, Шумахер! Еще бы! Постовых здесь сейчас и в помине нет, кому охота мокнуть под этим противным моросящим дождем, да еще и поздним субботним вечером?!

Вот и поселок. Мы въехали в него по очереди, миновав открытые большие ворота, в будке охраны было пусто. Синяя «девятка» немного сбросила скорость, я чуть поотстала от нее, чтобы не попасть в поле зрения Марата и не вызвать подозрение. Мы ехали по улице мимо коттеджей за высокими заборами, а я все гадала, куда же мы, в конце концов, заедем?

Но вот мой подопечный остановился возле высоких массивных ворот, украшенных кованым орнаментом. Прошла минута, ничего не менялось. Вдруг ворота медленно распахнулись, «девятка» въехала во двор, а ворота так же медленно закрылись за ней. Я подрулила ближе и посмотрела на номер возле калитки: «144». Остается еще выяснить улицу. Зачем? Вот чует мое сердце, Марат приехал не в свой дом. Почему? Его туда впустили. Я вышла из машины и рассмотрела высокий забор из белого кирпича. За ним едва был виден коттедж, этажа три, не меньше, над которым темнела крыша из металлочерепицы. Больше ничего рассмотреть мне не удалось.

Я поставила свою боевую подругу на тротуар чуть дальше от дома под номером 144 и приготовилась к ночевке. До самого утра я не сомкнула глаз, слушала веселую музыку, чтобы взбодриться, выходила из машины, бегала вокруг нее, чтобы прогнать сон. Заодно я узнала название улицы – Прямая. Что ж, название вполне соответствовало действительности.

Марат появился только в двенадцатом часу дня, когда я уже раз пятьдесят успела проклясть его. Синяя «девятка» плавно вырулила из ворот, которые тут же закрылись, и помчалась обратно в город. Я снова повисла у него на хвосте. Дождь, по счастью, кончился еще ночью, но асфальт был мокрый, местами на нем блестели лужи, которые проезжавшие машины превращали в веер сверкающих брызг.

Теперь тренер приехал на улицу Чернышевского, повернул во двор старой девятиэтажки, оставил машину возле третьего подъезда, вошел в него, а я мою поставила чуть поодаль, за трансформаторной будкой. Подождав минут десять, я вышла из машины и направилась к бабушке, сидящей возле подъезда на лавочке, возле нее вертелся мальчик лет пяти.

– Здравствуйте.

– Ну, здравствуйте, – женщина уставилась на меня вопросительно.

– Не скажете, в какой квартире живет молодой человек по имени Марат? Ему лет примерно двадцать шесть, он высокий, черненький…

– Это какой Марат? Бигильдинов?

– А у вас их два?

– Зачем два? Один, Бигильдинов… Димка, не крутись!.. Я это точно знаю, потому как я старшая по подъезду: деньги собираю на всякий там мелкий ремонт. Ну, и за порядком слежу… А живет он вот в этом подъезде, – кивнула бабушка на дверь.

– А на каком этаже, не подскажете?

– А вам, извиняюсь, зачем? – насторожилась бдительная старушка.

– Понимаете, раньше мы вместе работали в фитнес-клубе. Я у него деньги заняла, а потом уволилась из клуба… со скандалом. Появиться там не могу, сами понимаете, а долг-то отдавать надо. Я знаю, он в этом доме живет, он мне как-то показывал. Да вон и машина его…

– А как же! Его… Он же вот прямо перед тобой домой зашел, повезло тебе… Димка, не крутись! Иди, в песочек поиграй, на тебе ведерко.

– Так в какой квартире, говорите, он живет?

– На последнем этаже твой Марат, а вот номер квартиры так сразу и не соображу, бывать у него не приходилось. Как на этаж поднимешься, сразу направо, вон и окна его…

– Спасибо вам.

Бабушка не поленилась, подошла к двери и открыла ее своим магнитиком. Я еще раз поблагодарила ее и шагнула в сырую полутьму подъезда. Поднявшись на лифте на последний этаж, повернула направо и посмотрела на дверь, обитую по старинке коричневым дерматином. На ней висел металлический желтый номер – 162. Таким образом, я теперь знала два адреса, которые посещал тренер клуба. Постояв несколько минут возле лифта, я нажала кнопку вызова…

Я вернулась к себе домой примерно минут через сорок. Я была злой и голодной, мне страшно хотелось есть, спать и принять душ – все и одновременно, – и я не знала, чего мне хотелось сильнее всего. Но ноги сами понесли меня в ванную…

Когда через полчаса, сытая и чистая, я ложилась спать, в голове моей вертелась только одна мысль: как только проснусь, не забыть проверить, кто живет по этим адресам. Не забыть… не за…

Я открыла глаза и тотчас посмотрела на часы на стене: половина шестого. Уже вечер! Быстро вскочив с дивана, я бросилась в ванную. Холодная вода вернула мне способность соображать. Потом я заварила кофе покрепче и села с чашкой горячего напитка к компьютеру. Так, где тут у нас адресная база данных? Ага, вот она. Итак, улица Прямая, 144. Ищем… Оп-па! Вот так номер! Нет, вы только полюбуйтесь, любезная Татьяна Александровна, – коттедж принадлежит… Полянской Эмме Павловне! Значит, наш тренер по фитнесу ночевал дома у своей хозяйки. Однако!

Я отхлебнула ароматный обжигающий напиток. Что это может значить? Зачем Марат ездил к нашей мадам, что он делал там всю ночь и еще утро? Вряд ли он проводил с ней индивидуальное занятия по фитнесу, да и для планерки время, прямо скажем, не совсем подходящее. А уж в то, что молодой человек снимает у своей работодательницы комнату, я и вовсе не поверю. Но тогда я уж и боюсь подумать, зачем…

Мои размышления прервал телефонный звонок. Я посмотрела на дисплей: Мельников. Этому-то что не отдыхается в воскресный вечер?

– Да, Андрюша.

– Привет доблестным труженикам частного сыска!

– И вам от нас – пламенный… Что поведаешь хорошего?

– Поведаю, мать, поведаю, затем и звоню. Ты просила разузнать насчет камеры над входом в спортивный клуб…

– Фитнес-клуб, – поправила я автоматически.

– Да какая разница?! Клуб, он и в Африке клуб. Одним словом, камера там перестала работать, – и он назвал то самое число.

– В день исчезновения Олега… – автоматически пробормотала я.

– Что?

– Да это я так, о своем, о девичьем… Что еще скажешь?

– А тебе что-то еще надо?

– Ну, хоть как сломалась камера?

– А я откуда знаю?! Одно могу сказать с точностью: лично я ее не ломал.

– И я, Андрюша, почему-то тебе верю…

– А вот со следующего дня камера опять заработала! Самым волшебным образом. Есть там такой молодой человек по имени Кирилл, он у них главный по тарелочкам, ну, то есть по этой технике слежения. Сам-то он сидит в такой крохотной комнатке с большим монитором, на который поступают записи со всех камер клуба…

– И что этот молодой человек по имени Кирилл тебе поведал? Почему крякнулась камера над входом, да еще и в тот самый день, когда пропал их сотрудник?

– А вот это место, мать, в моем рассказе самое интересное! Когда их охранник Гена после долгих препирательств провел-таки меня к Кириллу, я заметил, как он на него многозначительно посмотрел.

– Подожди, подожди. Кто на кого многозначительно посмотрел? Кирилл на Гену?

– Мать, ты что? Наоборот: Гена, открыв дверь в потайную комнатку своим ключом, так многозначительно посмотрел на сидящего за монитором Кирилла, ну, просто просверлил его взглядом. А я этот взгляд перехватил. Парнишка, как мне показалось, не то смутился, не то испугался, и, отвечая на мои вопросы, – в присутствии охранника, замечу! – даже заикался.

– И сильно заикался?

– Не то чтобы очень, но было видно: парень волнуется.

– Это хорошо, что ты это заметил, значит, дело там нечисто… Что ж, спасибо тебе, Андрюша, спасибо, родной, что ты сам, собственной, так сказать, персоной посетил этот клуб. Честно говоря, я думала, ты пошлешь туда какого-нибудь практиканта.

– Да нет у нас еще практикантов, приходится вот самому… ножками… Кстати, «спасибой» ты, мать, в этот раз не отделаешься: с тебя пиво. Хорошее пиво.

– А я что, против? Итак, заметано: с меня – пиво… Двух бутылок хватит?

– Имей совесть!

– Поняла: три.

– Четыре! Я ж сам… своими ножками, не казенными…

– Согласна. Давай, созвонимся.

Я положила телефон и снова предалась размышлениям. Ну, вот, Татьяна Александровна, вам новые сведения: в клубе заволновались, когда их спросили про камеру. Замечу: менты спросили. Нет, все-таки хорошо, что я не сунулась туда сама, а послала Мельникова, теперь я стопроцентно знаю: клуб надо трясти по полной. Всех трясти, кого только можно, ведь я пока не могу сказать, кого мне подозревать в похищении Олега или кто имеет отношение к его похищению. И я, конечно, помню о том, что советовали мне кости: «не следует слишком уж рваться вперед».

Глава 4

Утро понедельника для меня началось с похода в супермаркет: мне просто необходимо было забить холодильник продуктами. Собираясь позавтракать, я открыла его, постояла минуту в раздумье и снова закрыла. В холодильнике, кроме холода, ничего не было. Пришлось одеться, взять деньги, сумку и спуститься к машине.

Я ходила между прилавками, собирая с них в свою корзину буквально все, что попадалось под руку: охлажденную курицу, крупы, хлеб, масло, ветчину, сыр… В кондитерском отделе я прихватила упаковку мини-пирожных с шоколадной начинкой и пакет кофейных зерен. Телефонный звонок застал меня в очереди у кассы, я достала сотовый из кармана.

– Алло?

– Татьяна? Это Игорь. Доброе утро!

– Очень на это надеюсь.

– Татьяна, мне хотелось бы встретиться с тобой.

Это что еще за новости? Зачем нам встречаться?

– Игорь, а по телефону нельзя? Можем мы обойтись без встречи?

– А почему ты так не хочешь увидеться со мной?

– Ну что вы! Не хочу… Просто сейчас мне немножко некогда. А в чем все-таки дело?

– Я бы хотел знать, как продвигается расследование.

– Хорошо продвигается. Я вчера всю ночь следила за одним очень подозрительным типом. В машине его караулила с вечера и до самого обеда.

– Что ты говоришь?! Это он похитил моего брата?

Ишь ты, какой шустрый! Вот так сразу тебе и скажи! Я что, ясновидящая или медиум?

– Видите ли, Игорь, я пока не готова ответить на ваш вопрос…

– А когда будешь готова?

Вот прицепился!

– …И учти: если надо попрессовать этого очень подозрительного типа или просто набить ему морду, – я всегда готов…

– Об этом я помню, но зачем сразу бить ему морду? – искренне удивилась я.

– Ну, может, он не сознается?

– Извините, Игорь, но я в данный момент нахожусь в магазине… и мне неудобно говорить. Я вам перезвоню.

Бросив пакеты с покупками на заднее сиденье машины, я отправилась домой. Пока не позавтракаю, никаких дел! Мой мозг требовал питания, в конце концов, я – живой человек.

Завершив трапезу моим любимым ароматным напитком, я достала сотовый и включила набор номера Игоря. Вот теперь можно и побеседовать. В желудке моем приятно урчало, по телу разливалась нега, а настроение заметно улучшилось. Но номер абонента оказался занятым, и я решила пока выкурить сигаретку. Для еще большего настроения. Однако не прошло и двух минут, как Игорь сам позвонил мне.

– Татьяна, я вижу, ты меня набирала? А я тут на тренировке… Через два часа она закончится, я смогу подъехать, куда ты скажешь…

– Игорь, подождите, не надо никуда подъезжать. Поверьте, я веду расследование, и у меня все под контролем.

– Что же ты так не хочешь встретиться со мной?

– Да просто… просто мне очень некогда: я сейчас еду в клуб, мне ведь надо следить за всеми его работниками.

– А вечером? Татьяна! В конце концов, ты обязана давать мне отчет о проделанной работе.

Да, кажется, мне все-таки придется встретиться с этим навязчивым клиентом. А заодно еще деньжат у него возьму, а то аванс-то мой кончается.

– Хорошо, вечером в том же самом кафе. В восемь.

– Жду вечера!

Ждет он! Ну, жди, жди. Я положила сотовый в карман и начала собираться в клуб.

Кажется, сегодня здесь все как обычно. Из-за двери «женского» зала доносится веселая ритмичная музыка и топот изящных ножек, в коридоре перед дверью массажного кабинета сидят две дамочки с простынями под мышкой, в открытую дверь тренажерного зала видны потеющие на тренажерах парни и девушки. Но до моего времени еще далеко, чем бы мне пока заняться? Может, отправиться в бар попить соку?

И тут вдруг я увидела, что в фойе зашел какой-то до невозможности странный гражданин, иначе не скажешь. Это был мужчина лет шестидесяти – шестидесяти пяти, одетый в старомодную куртку неопределенного цвета. Он был в оранжевой вязаной шапочке, которую в дверях стянул с головы, явив миру свою седую, начавшую лысеть голову. В руках он держал скромный букетик из трех красных гвоздик, завернутых в целлофан. Переговорив с подошедшим к нему администратором, мужчина кряхтя надел бахилы на стоптанные, но начищенные до блеска ботинки, расстегнул куртку и размеренным шагом направился по коридору в сторону кабинета мадам Полянской. Я успела заметить, что под курткой у мужчины был черный пиджак, белоснежная рубашка и галстук. В разговоре с администратором он упомянул имя хозяйки клуба, а девушка назвала вошедшего по имени – Михал Михалычем. Что-то потянуло меня вслед за этим странным гражданином, появившимся здесь явно не для того, чтобы покачаться в тренажерном зале.

Он действительно дошел до кабинета Эммы Павловны, пригладил волосы, поправил галстук, постучал, прежде чем войти, а я замерла у двери туалета, исподтишка наблюдая за новым посетителем. Когда тот скрылся в кабинете (очевидно, после приглашения), я тут же рванула к двери, ведь мне просто необходимо было послушать, о чем будут говорить мадам Полянская и этот странный гражданин.

– Ой, Миша! Ну, зачем ты пришел сюда? – это был голос, разумеется, Эммы Павловны, и голос, между прочим, недовольный.

Последовала секундная пауза.

– Я пришел засвидетельствовать тебе свое почтение, дорогая! – по-театральному напыщенно выдал вошедший.

– Мог бы засвидетельствовать твое почтение и дома, все равно ведь сегодня припрешься…

– Зачем ты так, Эмма? – обиженным тоном загнусил Михал Михалыч. – Припрешься!.. Я, может, пришел, чтобы подарить тебе этот скромный букет…

– Ну-ка, ну-ка… Что ты там называешь букетом?.. А-а, это вот этот символ Великой Октябрьской социалистической революции… три тоненькие былинки… Миша! И вот э-то ты называешь букетом? Боже мой! Как измельчали мужчины!

– Эмма! Я из лучших, так сказать, побуждений… из чувств к тебе… Я знаю, ты достойна большего, но…

– Да ладно! Не обижайся, это я так… шучу. Давай, поставлю твой символ в вазу, а то уборщица подумает, что это мусор, возьмет да и выбросит… Кстати, где моя ваза?

– А вон – на шкафу, хочешь, достану?

– Да уж достань, сделай милость. Будет от тебя хоть какая-то польза. Спасибо. Так, посиди тут, пойду налью воды.

Я опрометью бросилась по коридору к туалету. Эмма Павловна вошла туда, включила кран, а я стояла за дверью, ведущей в помещение с кабинками, и ждала. Вот шум воды прекратился, потом хлопнула дверь. Я вышла из туалета и снова вернулась на свой пост, чтобы опять приложить ухо к двери начальственного кабинета.

– Ну что, не скучал тут?

– Нет, ты же знаешь, я вообще никогда не скучаю.

– Молодец. Ну, что ты здесь стоишь, стену подпираешь? Садись вон в кресло…

– Эмма, знаешь, я хотел сказать тебе…

– Думаю, знаю.

– Эмма, я серьезно…

– Я тоже. Миша, поверь, я знаю все, что ты хочешь сказать мне, потому что ты говорил это уже много раз.

– Эмма…

– Миш, не надо! Я имею в виду, не сейчас… Я должна работать.

– Но в данный момент ты же не работаешь…

– Потому что ты мне мешаешь. Мне надо срочно сделать несколько звонков. По работе.

– Хорошо, Эмма, сделай эти звонки…

– Да? Спасибо, что разрешил! Так, где тут у меня телефон Валентины Петровны?

– Эмма! Я звонил тебе все утро, ты не отвечала… В половине одиннадцатого я приезжал сюда, в клуб, – тебя не было, по крайней мере, так сказала мне девушка-администратор…

– Я отдыхала после выходных.

– А что, выходные ты провела так бурно, что теперь тебе требуется отдых?

– А ты что, будешь учинять мне допрос?

– Эмма, ну зачем ты так? Я, может, волнуюсь о твоем здоровье: все-таки у тебя давление, к тому же твой возраст…

– Что?! Ты собираешься напомнить мне о моем возрасте?! Ну, Миша, ты нахал! Да я, чтоб ты знал, прекрасно себя чувствую! И выгляжу я молодо, все так говорят. Мне, между прочим, дают не больше сорока…

– Эмма, я же не спорю! И не на сорок ты выглядишь, а на… тридцать восемь.

– Да ладно тебе! Тридцать восемь… Скажет тоже!.. Нет, я своего возраста не скрываю, как говорится, «мои года – мое богатство», – кокетливо заворковала мадам Полянская.

– Так я ж и говорю, Эммочка, золотко…

– Ой, Миша, вот только не надо… вот только не сейчас… Очень тебя прошу, дай мне поработать, мне позвонить надо, а еще счета просмотреть… И в налоговую не мешало бы съездить, в пятницу звонили оттуда…

– Эмма, боже! Как тебе идет быть деловой женщиной! Ты – богиня! Может, тебе помочь?

– Господи, Миша, ну, чем ты можешь мне помочь?! Какая от тебя может быть польза?!.. Впрочем, подожди. Тут вот у меня письма, их надо отправить по почте заказом. Слышишь, Миша? А еще лучше, с уведомлением. Запомнил?

– Эмма, ну ты что? Не в первый раз…

– Вот тебе пятьсот рублей, думаю, этого хватит. Все, иди.

– Уже иду! Эмма, а сегодня действительно можно к тебе приехать?

– Зачем?

– Мне надо с тобой поговорить…

– Опять двадцать пять! Миша, ты что, не слышишь меня? Мне не-ког-да! А все твои разговоры – я знаю, о чем.

– Эмма, ну зачем ты так со мной?! – жалобно взмолился мужчина. – Я же к тебе всей душой…

– Как «так»? Господи! Ну, ладно, горе ты мое! Приезжай завтра вечером, в девять. Ужинать будем.

– Правда?! Ура! Кстати, скоро ведь начинается дачный сезон, будем сажать у тебя на участке все, как в прошлом году. Я недавно купил луковицы гладиолусов и такие георгины – супер! Эмма, они тебе понравятся… Вот только надо приобрести еще землю для рассады и пленку на теплицу…

– Миша! Иди, черт бы тебя побрал! Зануда… Денег на землю и пленку завтра дам, когда приедешь.

– Все, золотко, иду, иду, не сердись… До завтра, до вечера…

Через пару секунд дверь открылась, и Михал Михалыч, довольный и сияющий, как начищенный самовар, вышел, запахивая куртку, натянул на голову свою вязаную оранжевую шапочку и зашагал по коридору, что-то мурлыча себе под нос. Я даже не стала отбегать к туалету. Зачем? Этот счастливый павлин ничего и никого вокруг не видел, так был обрадован приглашением на ужин. Интересно, кто это? Поклонник Эммы Павловны? Дальний бедный родственник или друг розового детства? Во всяком случае, не любовник, это точно. Да, кажется, у нас только что нарисовался новый персонаж нашего детектива. Проводив его взглядом, я отправилась добывать еще хоть какие-то сведения.

Вечером, в половине восьмого я поехала на встречу с Игорем. Припарковав мою боевую подругу на стоянке возле кафе, я вошла внутрь помещения. Игорь поднялся из-за столика мне навстречу.

– Татьяна!

Я села напротив него.

– Что будем кушать?

– Мне расстегай с рыбой и кофе.

– Ты пьешь кофе вечером? – удивился он.

– Бывает, что я пью кофе даже ночью. Правда, редко.

– Это вредно, ты знаешь об этом?

– Это для вас, спортсменов, пить кофе вредно, а у меня без него мозг работает плохо.

– Хорошо, возьму тебе расстегай и кофе.

Игорь ушел, а я огляделась вокруг. В помещении было не так много народа, очевидно, основная масса людей уже схлынула. Многие заходили в кафе только для того, чтобы купить домой пирог или пиццу. Вскоре Игорь вернулся, неся наш ужин, поставил передо мной чашку дымящегося напитка и тарелку с расстегаем, себе он взял пирог с мясом и стакан зеленого чая.

– Приятного аппетита!

– И вам.

– Татьяна, может, расскажешь, как продвигается расследование?

– С удовольствием. Итак, мне удалось узнать, что в клубе, где работает ваш брат и где начальствует Эмма Павловна… Точнее, она является хозяйкой этого клуба. У нее есть охранник Гена…

Игорь слушал меня внимательно, правда, не забывая при этом уминать свой пирог. Я уже практически все рассказала ему про работников фитнес-клуба и даже взяла новый аванс, когда в дверях кафе совершенно неожиданно появился… Марат. Я даже кусок расстегая не донесла до рта, так и замерла. Игорь удивленно уставился на меня.

– И что? Что не так с этим твоим Маратом?

– Тише, Игорь, прошу вас! – прошептала я, делая страшное лицо.