Текст книги "Возвращение миледи"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Все будет так, как вы скажете, тетя Зоя! – льстиво улыбнулся ей Базаров. – Но какая же вы все-таки мужественная женщина!

– Я люблю Тому и Наташу, как родных дочерей, и не могу поступить иначе! – патетически заявила она, и те на два голоса разразились верноподданническими возгласами:

– А уж как мы вас любим, мамочка!

«Господи-и-и! – вздохнула я. – Какая же она, оказывается, недалекая баба! Красотой бог наделил, а вот умишком обделил!» Базаров же умильно смотрел на эту идиллию чуть ли не со слезой во взоре, а потом высокопарно сказал:

– Я все сделаю, тетя Зоя! А сейчас мы пойдем! Нам мальчика спасать надо!

Но, как только мы вышли в коридор, по его лицу словно кто-то губкой прошелся и сладкая улыбка мгновенно исчезла. Едва мы успели вернуться в кабинет, где он передал Панкратову просьбу Зои Федоровны, как зазвонил его сотовый.

– Да! – ответил он и стал слушать, а я по его лицу поняла, что что-то не так.

– Черт! – яростно ругнулся он, отключив телефон.

– Что случилось? – спросила я.

– Сатрап позвонил! Его парни на стоянке видели мужика, который нес на руках спящего мальчика! По описанию – точно Денис!

– Ну и? – Я даже подалась к нему, впившись взглядом.

– Мужик сел в белую «девятку», номера они не запомнили! А таких машин по городу как собак нерезаных!

Тут в кабинет ворвалась запыхавшаяся медсестра и с порога, задыхаясь, сказала:

– Александр Леонидович! Сейчас в регистратуру какая-то женщина позвонила и быстро так сказала, что Денис в клубе... – она запнулась, а потом продолжила: – «Дублеман». Только я не знаю, что это такое.

– Клуб гомосексуалистов! – срываясь с места, бросила ей я. – От названия парного мужского танца «Double-man»!

– А-а-а! – взревел, вскакивая, Базаров и бросился за мной.

Клуб «Дублеман», к которому мы подъехали на нескольких машинах, находился в подвале обычного жилого дома. Парадная дверь с вывеской находилась со стороны улицы, и мы, чтобы не рисоваться, решили заехать во двор, где был служебный вход. И первое, что увидели во дворе, была белая «девятка».

– В кон попали! – сказал Базаров, доставая телефон. – Привет! Это я! – сказал он кому-то. – Быстренько пробей по базе, кому принадлежит белая «девятка», – и продиктовал номер. Услышав буквально через несколько секунд ответ, он пообещал: – Ты с меня имеешь! – А мне сказал: – Андрей Викентьевич Кривоножкин!

– Так это же бывший танцовщик из театра! – воскликнула я.

– Что?! – заорал Базаров в ответ и зловеще пообещал: – Ну, я ему сейчас устрою танец с саблями! – а потом скомандовал: – Ну, ребятишки! С богом!

– Нам вон туда! – сказал один из парней, показывая на уходящие вниз ступени. – Мы уже все выяснили. Да и замок хлипковат оказался! Видно, давно этих гомиков не беспокоили!

Через подсобные помещения, оставляя по дороге людей для того, чтобы никто не выскочил, мы ворвались в зал, который встретил нас интимным полумраком, приглушенной музыкой и немногочисленными из-за дневного времени воркующими парочками за столиками. Базаров не стал церемониться и громко сказал бармену:

– Выключи музыку!

На нас стали удивленно оборачиваться. Бармен потянулся к телефону, но тут к нему подскочил один из парней, и тому хватило одного удара, чтобы понять – это не шутки и не первоапрельский розыгрыш. Вытерев кровь с лица белоснежной салфеткой, бармен щелкнул кнопкой, и стало тихо.

– А теперь слушайте сюда, убогие! – угрожающим тоном сказал Базаров. – Сегодня утром у одной женщины похитили пятилетнего сына и поставили совершенно невыполнимые для нее условия его возврата, пригрозив, что иначе она не получит его никогда! Женщина эта работает на Пейрака, который отвечает за своих людей перед богом и собственной совестью! У нас есть точная информация, что мальчик здесь! Даю две минуты на то, чтобы вы его нам отдали! А иначе кастрирую здесь всех, как ту елочку, под самый корешок! Время пошло! – И Базаров демонстративно посмотрел на часы.

– Что вы себе позволяете? Стасик! Немедленно вызови милицию! – взвизгнул кто-то недалеко от нас, но, получив мгновенно по морде, тут же затих.

– Две минуты прошло, – сказал Базаров, поднимая глаза от часов, и показал на того, кто только что требовал вызвать милицию. – Начнем с этого! Крикливого!

Парни с самыми угрожающими физиономиями подхватили под руки мужика, который пронзительно заверещал и начал вырываться, и поволокли в сторону подсобного помещения. Третий бугай, что шел за своими товарищами, достал кинжал и разрезал мужику сзади брюки так, что они свалились и тащились за ним по полу.

– Ого! – хохотнул парень. – Видно, ему есть что терять!

Тут из какой-то боковой двери выскочил еще один мужчина и закричал:

– Не надо! Оставьте его в покое! Здесь нет мальчика!

– Погодите! – сказал Базаров своим людям и подошел к мужику, который при виде его сжался. – Ты кто?

– Управляющий, – пролепетал тот.

– Значит, здесь мальчика нет. А где есть? – вкрадчиво спросил Базаров.

– Я не знаю! Но здесь его точно нет! Можете все обыскать! – почти крикнул управляющий, обливаясь потом и судорожно сглатывая.

– И обыщем! – многообещающе сказал Базаров, а потом, нагнувшись к мужчине, рыкнул так, что тот отшатнулся: – Где ребенок?

– Его не привезли! – взвизгнул управляющий.

– Дальше! – потребовал Базаров. – И не заставляй каждое слово из тебя клещами вытаскивать! – А потом сделал вид, что прислушался к своим словам, и радостно сказал: – А может, и правда клещами быстрее будет? Принести?

– Не надо! – Мужчина даже руки поднял, показывая, что сдается, и затарахтел: – Мне сегодня утром позвонил Андрюшенька...

– Фамилия? – потребовал Базаров.

– Друидский, – торопливо пояснил управляющий. – И сказал, что привезет мальчика, которого нужно на снотворном продержать до десяти вечера, а потом он его заберет.

«Черт! Друидский же был в театре! – подумала я. – И сидел в ложе третьего яруса вместе с Погодиной! Или не сидел? Я же его там не видела! Ладно! Сейчас главное – ребенок!»

– А если бы он его не забрал, что тогда было бы с мальчиком? – почти ласково спросил Базаров, но лично у меня от его голоса мороз пошел по коже.

– Не знаю, – опустив глаза, пролепетал управляющий.

– Зато я знаю! – заорал Базаров. – По рукам бы пустили! Думаешь, я не знаю, что некоторые мамаши, алкоголички и наркоманки, сюда своих сыновей малолетних специально приводят, чтобы на дозу или на бутылку заработать?

Управляющий молчал, вжав голову в плечи. Базаров шумно выдохнул и спросил:

– Где может быть Друидский?

– Не знаю, – не поднимая глаз, ответил мужчина и, боясь, что ему не поверят, быстро заговорил: – Он обещал скоро приехать, но не приехал. Машина его во дворе стоит, но сюда он не заходил.

– Какая у него машина? – быстро спросил Базаров.

– Белая «девятка», – уже с некоторым облегчением сказал управляющий.

– Что ты мне голову морочишь? – взорвался Базаров. – Это машина какого-то Кривоножкина!

– Так это он и есть! Кривоножкин его настоящая фамилия, а Друидский псевдоним, под которым он на телевидении работает, – боязливо попятившись, объяснил мужчина.

– Значит, машина во дворе, а сюда он не заходил? – зло глядя на управляющего, переспросил Базаров.

– Чем угодно вам клянусь, не было здесь ни его, ни мальчика, – завопил тот.

– Ладно! Проверим! Но, если ты соврал!.. – начал было Базаров, угрожающе наклоняясь над ним.

– Нет! Нет! – закричал управляющий, закрывая голову руками.

– Ну, живите пока! – сказал Базаров и кивнул своим парням, которые выпустили бессильно висевшего на их руках мужика, и тот грохнулся на пол. – Ментов вызывать не советую! А впрочем... Можете вызывать! – великодушно разрешил он. – Я с ними договорюсь! И молите бога, чтобы мне не пришлось сюда возвращаться! – зло процедил он сквозь зубы.

Мы вышли во двор. Он достал телефон, кому-то позвонил:

– Привет! Выясни, что собой представляет Андрей Викентьевич Кривоножкин, который работает на телевидении под псевдонимом Друидский.

Я могла бы ему сказать, что Друидский был в театре с Погодиной, которую Базаров не мог не знать, но промолчала – надо же мне собственный гонорар отрабатывать, да и неприятен был мне Базаров до отвращения, так что я решила сама во всем разобраться. Тем более что, по словам Васильева, все зрители были на своих местах и их соседи тоже никуда не отлучались, а это значило, что сладкая парочка соврала! Ну с Друидским все понятно – после сегодняшних событий совершенно точно, что это он на женщин напал! Но почему Погодина его прикрыла, обеспечив ему алиби? Не соучастники ли они? Да! Здесь было над чем поломать голову!

– Как же нам с этим Кривым разобраться? – процедил тем временем Базаров.

– А чего тут разбираться? – хмыкнула я, оглядывая двор. На дальней лавочке сидели старушки, а на детской площадке играли мальчишки лет двенадцати-четырнадцати. – Машина сама сюда не приехала, а куда водитель делся, мы сейчас выясним. Старушек видите? – спросила я, и Базаров, посмотрев в ту сторону, куда я ему показала, кивнул. – Парня поделикатнее к ним отправьте! Пусть поспрашивает их, не случилось ли здесь чего-нибудь, а я к пацанам пойду.

– Я с ними сам поговорю! – пообещал Базаров. – Я умею! – И направился к старушкам, а я, глядя ему вслед, подумала: «Да уж! Ты в любую дыру без мыла влезешь! Хоть в игольное ушко! Лицемер!» – И пошла к мальчишкам.

Я подошла к ним, села рядом и поздоровалась. Потом достала из кошелька пятьсот рублей и начала крутить купюру в руках – пацаны смотрели на деньги как зачарованные и ждали, что за этим последует.

– Это сколько же чупа-чупсов на них купить можно! – сказала я. – И чипсов, и колы, и еще на игровые автоматы останется.

– Хорош дразнить! – сказал, по-видимому, главный из них. – Говорите, чего надо!

– А надо мне, ребятишки, чтобы вы мне подробненько рассказали, откуда здесь взялась эта белая «девятка» и куда делся водитель.

– Ну, так бы сразу и говорили! – грубовато заявил он. – Мы уже поняли, что это дело просто так не кончится! Потому тут и остались, чтобы все до конца досмотреть!

– Излагай! – потребовала я.

И мальчишки начали рассказывать, перебивая и дополняя друг друга.

– Мы в этом доме живем и «девятку» эту знаем – на ней один мужик к «голубым» приезжает.

– А сегодня смотрим: незнакомый темно-синий «бумер» приехал и стоит. Стекла у него тонированные, не видно ничего, и не выходил из него никто. Только со стороны водителя стекло приспущено и дым табачный шел.

– Окурки из пепельницы выбрасывал? – быстро спросила я.

– Не! – помотали пацаны головами.

– Навороты или прибамбасы у машины какие-нибудь были?

– Не-а! Классика! – Они опять покачали головами.

– Ну, может, номер запомнили? – с последней надеждой спросила я. – Хоть что-нибудь? Буквы или цифры!

– Да он вроде заляпан был, – неуверенно сказал один из мальчишек. – Да мы на машину и внимания-то не обратили! Думали, ждет кого-то! Тут такое часто бывает! И такие тачки приезжают! – с восторгом сказал он.

– Ясно! – вздохнула я. – На их фоне обычный «бумер» уже не котируется! Ну и что дальше было?

– А тут «девятка» приехала. Мужик оттуда вышел и с заднего сиденья мальца какого-то вынул. Спал тот, наверное, потому что прямо висел у него в руках.

– А тут из «бумера» парень как выскочит! К мужику подбежал и в лицо ему чем-то брызнул. Мужик орать начал как резаный, а парень мальца у него выхватил, в машину вскочил – и ходу!

– Мужик этот орет! За лицо держится! Ну кто-то «Скорую» и вызвал! Она его и увезла!

– Парень этот как выглядел? – спросила я.

Мальчишки переглянулись, и один из них сказал:

– Да парень как парень! В джинсах, рубашке...

– Цвет волос, усы, борода, родинки, шрамы, хромал?.. Что-то необычное в нем было? – спросила я.

Мальчишки помотали головами.

– Да не было! Волосы темные... На носу очки черные...

– Не из кавказцев? – спросила я.

– Не похоже, – покачал головой мальчишка. – А больше мы ничего не запомнили. Да и произошло это прямо мигом!

– Сколько времени с тех пор прошло? – спросила я.

Мальчишки подумали, и их старший сказал:

– Да минут за пятнадцать до того, как вы приехали! – и выразительно посмотрел на деньги в моей руке. – Ну вот! Что знали, то и рассказали!

Я отдала им деньги и попросила:

– Ребята! Только прошу: пиво не покупайте! И сигареты тоже! Ну рано вам еще, честное слово!

– Так мы этим уже давно не увлекаемся, – снисходительно бросил мальчишка. – Что мы, маленькие, что ли?

Они поднялись и ушли тратить деньги, а ко мне подошел Базаров, и мы обменялись информацией – оказалось, что бабульки рассказали ему слово в слово все то же самое.

– Черт его знает, что творится! – бросил Базаров. – С одной стороны, Дениску спасли, а с другой – куда дели?

– Ну, темно-синих «BMW» в городе не так много, – успокоила я его. – Значительно меньше, чем белых «девяток». Вы бы, Виктор Евгеньевич, позвонили Панкратову и попросили его со «Скорой» связаться – ему это будет проще, а нам надо узнать, куда Кривоножкина увезли. Уж очень мне не терпится с ним пообщаться!

Тут у Базарова в кармане зазвонил телефон, и он, взглянув на номер, сказал:

– Легок на помине! – Услышав голос Панкратова, он воскликнул: – Что?! – Я обмерла и с ужасом уставилась на Базарова. Он продолжал спрашивать: – Где?!. Ну и?.. Слава тебе господи! – с огромным облегчением выдохнул он и бросил мне: – Денис нашелся! – а Панкратову сказал: – Шурка, позвони на «Скорую» и узнай, куда отвезли Кривоножкина, которого взяли с Волжской, дом 18. Жду! – Убрав телефон, он сообщил мне: – Сейчас перезвонит!

– Что с ребенком? – спросила я.

– Мужик какой-то позвонил и сказал, что мальчик спит на лавочке в садике больницы. Там его и нашли! Действительно дрых без задних ног, но жив-здоров и без всяких видимых повреждений! – Базаров набрал на сотовом чей-то номер и сказал: – Игорь! Все в порядке! Ребенка нашли! Остальное подробно расскажу, когда приеду!

Он отключил телефон, а я задумчиво сказала:

– Сначала звонила женщина... Потом мужчина, видимо, тот самый, что здесь мальчика у Кривоножкина забрал... Кто же эти неведомые союзники?

– Потом разберемся! – устало сказал Базаров и рухнул на лавку. – Лично я этому парню не то что бутылку, я ему ящик коньяка поставлю! Когда найду, конечно.

– Судя по тому, что он на «BMW» ездит, он его и сам купить может! – заметила я.

Тут Базарову позвонил Панкратов, и Виктор Евгеньевич, вскочив, как подброшенный, заорал:

– Во вторую городскую? В травмопункт? – А потом замолчал, слушая Александра Леонидовича, и, наконец, взорвался: – Отбой! Нет, ну что за день сегодня.

– Что случилось? – спросила я.

– Чего-чего? – огрызнулся он. – Нет там уже Кривого! Шурка позвонил и все выяснил: эту сволочь туда привезли, глаза ему промыли, лекарство закапали, в коридоре посадили, придурки, – зло ощерился Базаров, – сказали, что в милицию позвонят... Милиция приехала, а его и след простыл! – Он повернулся к своим парням и сказал: – Ты, ты и ты. Езжайте туда и выясните все, что возможно. Заплатить надо будет, так не скупитесь. Я все верну. – Парни кивнули и уехали, а Базаров спросил меня: – Что-то я ничего не понимаю! Ну какая корысть этому Кривому, чтобы у Игоря с Томой детей не было?

– Пока не знаю, но для того, чтобы против Дроздова пойти, у Кривоножкина-Друидского должны были быть очень веские причины. Будь он приезжий, мог бы и не знать, с кем связался, но он местный, тем более на телевидении работает, так что представлял, чем ему это грозит, но пошел. Значит, приперло его под самое не могу!

– Либо шантажом заставили, либо чей-то заказ выполнял за большие бабки! – догадался Базаров. – Но кто может быть заказчиком?

– Поработаем – узнаем, – ответила я.

Тут снова зазвонил телефон Базарова, и он, взглянув на номер, сказал:

– Сейчас мы кое-что о Кривом узнаем! – Он включил сотовый: – Слушаю!

Прослушав всю информацию, Базаров разослал людей по домашним адресам Кривоножкина-Друидского и его матери и в казино «Фартовое», где тот обычно играл.

– А Кривой-то, оказывается, азартный человек! – сказал Базаров, отключив телефон. – Да вот только играть он хоть и любит, но не умеет! Часть долгов он заказными передачами и скрытой рекламой погашал, мелкие ему порой прощали, но в последний раз проигрался страшно и все с оплатой тянул – сумма была такая, что ему ее было не собрать.

– Но он ее заплатил? – поинтересовалась я.

– Да, в два приема, – выделил Базаров. – Первую...

– Вчера поздно вечером или ночью, то есть после нападения в театре, а вторую сегодня утром и по времени как раз после похищения ребенка? – спросила я.

– С вами неинтересно, – усмехнулся Базаров. – Вы все знаете!

– Не все! – жестко сказала я. – Пока не все! Но если мы в той ложе, что вы вчера занимали, найдем «жучок», то станет ясно, откуда он узнал о том, что женщинам стало плохо и они решили выйти в фойе. Зайти же в туалет на дорожку – дело совершенно естественное. Виктор Евгеньевич! У вас есть аппаратура по поиску «жучков»?

– А как же без этого? – удивился Базаров. – Конечно, есть!

– Поехали в театр! – сказала я, вставая.

– Сейчас распоряжусь, чтобы нас там технарь ждал, – сказал он, доставая телефон.

Пока мы доехали, специалист Базарова уже прибыл, и мы все вместе вошли через служебный вход. Попытка вахтера остановить нас была пресечена Базаровым на корню:

– Не шуми, дядя! Мы по делу!

– Я сейчас в милицию позвоню! – бушевал вахтер.

– И желательно сразу Твердохлебову! – добавила я. – Он в курсе!

Мы поднялись в ложу, и специалист, совсем недолго повозившись, достал из-под бархатного валика маленький «жучок».

– Вот он!

– Пошли! – сказала я. – Нам здесь делать больше нечего!

По дороге к выходу у Базарова зазвонил телефон, и он, выслушав, выругался:

– Черт! Кривой уехал из больницы на какой-то черной иномарке, которая за ним пришла. Ничего! – угрожающе сказал он: – Ребята его во всех адресах ждать будут, так что никуда он не денется!

– Пустые хлопоты в казенном доме, – уверенно сказала я. – Он понял, что засветился, и лег на дно так, чтобы долго на свет божий не появляться! Не исключаю, что его и в Тарасове-то уже нет!

– Да у него времени-то было с гулькин нос! – возразил Базаров.

– Э, нет! – покачала я головой. – Если он решил уехать из города, то деньгами его тот сообщник, что из больницы увез, на первое время обеспечил. А дальше – дело техники. На вокзале с любым проводником в любом направлении за наличные договорился – вот тебе и все! Или на ближайшей электричке до первой крупной станции, а там пересел – и поминай как звали! – И спросила: – Милиции сообщать будем?

– Нет! – решительно сказал Базаров и с угрозой пообещал: – Я его сам достану!

– Ну-ну! – только и сказала я и пошла к своей машине.

– Вы куда? – тут же спросил Базаров.

– Надо кое-какие предположения проверить, – туманно ответила я.

– Давайте я к вам вечером заеду, и мы обменяемся информацией, – предложил он, и при этих словах его губы сами собой сложились в недвусмысленную улыбку, а глаза маслено заблестели.

– Лучше не загадывать, – с трудом скрывая отвращение, сказала я и пообещала: – Я вам позвоню, если узнаю что-нибудь новое.

Глава 3

«Вот ведь гнида! Наверное, считает себя неотразимым! Паскуда!» – никак не могла успокоиться я даже тогда, когда уже вошла в холл гостиницы «Астория». Подойдя к стойке администратора, я спросила:

– Подскажите мне, пожалуйста, в каком номере остановилась Светлана Юрьевна Погодина из Пензы?

– 232-й номер, – заглянув в компьютер, сказала администраторша и показала рукой: – На второй этаж по лестнице и направо. Только она сегодня уезжает.

Поблагодарив девушку, я почти бегом направилась к Погодиной, чтобы застать ее в номере, а то вдруг я ее уже в коридоре с чемоданом встречу? В холле с ней тогда, что ли, разговаривать?

На мой стук из номера донеслось: «Входите!» – и я вошла. При ближайшем рассмотрении убиравшая вещи в сумку Погодина уже не показалась мне, как в театре, молодой девушкой – ей было никак не меньше тридцати пяти, но выглядела она отлично. Погодина с удивлением посмотрела на меня, и я поспешила представиться:

– Татьяна Александровна Иванова, частный детектив.

– Вот как?! – удивилась Светлана Юрьевна. – Чем обязана?

– Я к вам по поводу вчерашнего происшествия в театре, – объяснила я. – Мне хотелось бы кое-что у вас уточнить.

– Документы покажите, пожалуйста, – попросила Погодина, и я протянула ей паспорт и лицензию, которые она внимательно прочитала, а потом, вернув мне, спросила: – Чьи же интересы вы представляете?

– Игоря Николаевича Дроздова, – ответила я, внимательно глядя на Светлану Юрьевну, но она и бровью не повела, а равнодушно спросила:

– Так это с ним что-то случилось?

– С его женой, – ответила я, продолжая изучать ее. – На нее и жену ее брата напали, когда они во время первого акта были в фойе, – сказала я. – Для отвода глаз с них сорвали драгоценности, а на самом деле – для того, чтобы испугать до полусмерти.

– А, ну тогда... Я видела, что они обе дружно беременны, – небрежно бросила Погодина, возвращаясь к своему занятию. – Но при чем здесь я?

– Светлана Юрьевна! На них, и это совершенно точно, напал Андрей Викентьевич Кривоножкин, он же Друидский, который, судя по билетам, сидел с вами в одной ложе, но я собственными глазами видела, что его там не было и вы были одна.

– Отсутствие алиби еще не есть свидетельство вины, – возразила Погодина.

– Поверьте мне на слово, что это был точно он, – твердо сказала я. – А сегодня он, и это тоже точно установлено, совершил еще одно преступление – похитил сына Ольги Николаевны Давыдовой, палатного врача этих женщин, чтобы вынудить ее прервать Наталье Павловне беременность. Но у него опять ничего не вышло, потому что мы...

– Кто «мы»? – спросила Погодина, прервав меня.

– Я и Базаров, – пояснила я, и при имени этого человека ее глаза гневно блеснули, а я продолжила: – Мы по подсказке неизвестных пока людей нашли мальчика. Но мы же не можем постоянно ждать удара, и поэтому я приехала к вам, чтобы узнать...

– Не являюсь ли я сообщницей Андрея, обеспечившей ему алиби, или даже заказчицей этих преступлений? – усмехнувшись, спросила Светлана Юрьевна.

– А что мне остается думать, если вы сказали милиции неправду? – вопросом на вопрос ответила я.

– Ну что ж! Я отвечу, чтобы облегчить вам жизнь, – спокойно сказала она, садясь в кресло. – Андрея я знаю давно – он проходил у меня когда-то свидетелем защиты по одному делу, и я встретила его в день приезда в ресторане этой гостиницы – он ждал какого-то приехавшего на гастроли дирижера, чтобы взять у него интервью. Мы посидели, поболтали... Думаю, вам уже сообщили, что у нас с Дроздовым был роман? – спросила она, и я кивнула. – Так вот, Андрей сказал мне, что Игорь женился на сестре Базарова. Мне захотелось посмотреть, как она теперь выглядит, и он пригласил меня пойти вместе с ним в театр, где Дроздов обязательно должен был быть, – он никогда не пропускает такие мероприятия. Мы пришли, сели в ложе, а потом Андрей ушел, сказав: «Не хочу вам мешать!»

– И вы посчитали это проявлением деликатности? – спросила я.

– Да! Когда он вернулся, в ложе Дроздова уже никого не было и мне незачем было оставаться в зале. Видя мое расстроенное лицо, Андрей предложил мне пойти в буфет, чтобы выпить и немного развеяться, потому что бардак на сцене поднятию настроения никак не способствовал. В буфете мы просидели до самого конца спектакля, а я, простите, напилась, – горько усмехнулась Погодина. – Потом, когда мы собрались уходить из театра, оказалось, что у всех собирают билеты и требуют, чтобы на их обратной стороне были написаны имена и адреса владельцев. Тогда Андрей написал там данные с моего паспорта и своего служебного удостоверения, а когда он отдавал билеты милиционеру, тот узнал меня и спросил, были ли мы с Андреем все время вместе. Как вы понимаете, я не совсем хорошо себя чувствовала, и поэтому ему ответил Андрей. Он сказал, что мы вдвоем сначала сидели в ложе, а потом – в буфете, а я это только подтвердила. Потом Андрей проводил меня до гостиницы и ушел. Вот и все! Больше я его не видела.

– Светлана Юрьевна, по-моему, вас впутали в крайне неприятную историю!

– Вы думаете? – удивилась она.

– Уверена! – твердо сказала я. – Поверьте, меня наняли не для того, чтобы найти крайнего, на которого повесят всех собак, а чтобы докопаться до истины. Так что давайте попытаемся разобраться в ситуации, благо квалификация нам позволяет: вы адвокат, а я бывший следователь прокуратуры.

– Пожалуй, вы правы и мне в этой мерзкой истории была уготована роль козла отпущения, а я этого очень не люблю! – подумав, медленно сказала Погодина.

– Ну тогда для начала скажите мне, когда и зачем вы приехали в Тарасов? – спросила я.

– Приехала позавчера, потому что меня Игорь позвал, – ответила она. – Он мне позвонил накануне, сказал, что ему очень плохо без меня, и попросил приехать. Конечно же, я на следующее утро сорвалась сюда.

– Простите, а как вы приехали? – поинтересовалась я.

– На машине – тут же недалеко! – думая о чем-то своем, ответила Погодина.

– А какая у вас машина? – спросила я.

– Белый «Мерседес», – очнувшись от своих мыслей, ответила она и, взглянув на меня, добавила: – Он на гостиничной стоянке, так что, если хотите, это можно проверить.

– Теперь уже не нужно! – сказала я. – Там была черная машина! – И спросила: – И что же было дальше?

– Я остановилась здесь и сразу позвонила Игорю, а он... Он страшно удивился... Сказал, что он мне не звонил... И что вообще постарался забыть о моем существовании, – покусывая губу, сказала Светлана Юрьевна.

– Получается, что вас кто-то жестоко разыграл! – предположила я. – Имитаторов голоса сейчас развелось в немереном количестве.

– Вряд ли! – покачала головой она. – Во-первых, я никогда и ни с кем не спутаю его голос, а во-вторых, он назвал меня так, как называл только наедине.

– Как бы там ни было, но вас хотели заманить в город и преуспели в этом, – сказала я. – Встреча с Кривоножкиным-Друидским была подстроена, уверенность в том, что вы обязательно захотите посмотреть на жену Дроздова, оправдалась, и вы пошли в театр. Там Андрей вас умышленно напоил в надежде на то, что вы при необходимости подтвердите его алиби, что и произошло. Таким образом, именно на вас пало бы подозрение в том, что вы, желая отомстить Дроздову, заказали Кривоножкину-Друидскому нападение на женщин.

– А вы, значит, уверены, что это не я? – Погодина с интересом посмотрела на меня.

– Да! – твердо сказала я. – Потому что вы, судя по всему, не встречались и больше не разговаривали с Дроздовым.

– Нет, – подтвердила она и заметила: – Впрочем, это легко проверить.

– Таким образом, вы не могли знать о том, что вчерашнее нападение на женщин прошло без последствий, и попытку необходимо повторить. И потом, будь вы заказчицей сегодняшнего похищения мальчика, вы не стали бы уезжать, не дождавшись результата, – ведь врачу был дан срок до десяти часов вечера. И последнее, и самое главное, вы не могли знать о том, что беременна только Наталья Павловна, а Тамара только притворяется беременной.

– Что?! – ошеломленно крикнула Погодина.

– Да-да! – кивнула я. – Я, конечно, умею хранить тайну клиента, но сейчас не тот случай.

– Мразь! Подонок! Гнида! Сволочь! – начала ругаться Светлана Юрьевна, вскочив с кресла. Она начала метаться по номеру, а потом остановилась и спросила: – У вас случайно нет сигареты?

– Есть! – сказала я, доставая пачку.

Дрожащими пальцами Погодина вытянула сигарету и, закурив, вернулась в кресло, а я спросила:

– О ком это вы так ласково? О Дроздове?

– Нет! О Базарове! – с ненавистью выдохнула она.

– У вас с ним свои счеты? – догадалась я.

– И еще какие! – выразительно сказала она.

– Светлана Юрьевна! – попросила я. – Расскажите мне, пожалуйста, об этой семье. Кое-что я уже знаю, но, как я сейчас поняла, этого явно недостаточно, чтобы свободно ориентироваться в происходящем.

– Почему же нет? – усмехнулась она. – И Тарасов, и Дроздов – перевернутая страница моей жизни, а вам это может быть полезно. – Она немного помолчала и спросила: – Вы знаете, чей сын Игорь? – Я кивнула, и она начала рассказывать: – Как вы понимаете, детство у него, у безотцовщины, было безрадостным. Родители Сомова Зою Федоровну, несмотря на внука, поддержать не захотели, а ее собственные работали на заводе простыми рабочими. Зою Федоровну после рождения сына туда же, в отдел кадров, пристроили, хотя образования у нее никакого не было. Ну, о том, от кого она родила, все знали, и некоторые люди запрещали своим детям дружить с Игорем.

– По принципу: яблоко от яблони? – спросила я.

– Вот именно, – кивнула Погодина. – И единственным, кто с ним в детстве играл, был Виктор Базаров, что легко объясняется его собственным происхождением – его родители были алкоголиками. Отец рано умер, а мать пила и водила мужиков.

– Подождите! – остановила я ее. – Но Базаров сказал, что Тамара...

– Эта девица родилась неизвестно от кого, и наследственность у нее, естественно, гнилая. Да и интеллектом не блещет, но хитра и лжива не меньше брата. Так что я вам советую никогда не верить ни одному слову Базарова, – усмехнувшись, сказала Светлана Юрьевна. – Он врет всегда! Даже тогда, когда в этом нет необходимости, а уж когда она есть... – Погодина невесело рассмеялась: – Представляете, еще тогда, когда я жила и работала здесь, ко мне за консультацией пришла одна предпринимательница и, зная о том, что я встречаюсь с Игорем и, соответственно, знакома с его окружением, сказала мне по поводу Базарова, что он очень порядочный и очень несчастный человек, потому что его жена больна раком, а он, хоть и любит другую женщину – она явно имела в виду себя, – не может ее оставить, потому что она этого не переживет.

– А на самом деле? – спросила я.

– А на самом деле Наталья здорова как лошадь, и ни о каком раке и речи нет. Об этом я и сказала этой женщине, а заодно спросила, сколько денег и вещей этот мерзавец у нее уже вытянул.

– Но он же, как я поняла, не бедствует, – удивилась я.

– А таким, как он, вышедшим из самого отребья, всегда и всего мало, – с презрением заметила Погодина. – Уверена, что эта предпринимательница была не единственной, с кем Базаров спал и кого обирал! Он похотлив, как мартовский помойный кот, и так же неразборчив в связях.

– Это я уже поняла, – кивнула я.

– После школы пути Игоря и Виктора надолго разошлись: Виктор поступил в военное училище, а Игорь пошел в армию, а потом стал учиться в политехе. Он, то есть Игорь, довольно поздно женился, потому что никак не мог забыть свою первую любовь. Он никогда не рассказывал мне подробности, но я поняла, что закончилась она трагично. Потом Зоя Федоровна уговорила его жениться на дочери своей подруги Елене, и у них родились погодки Николай и Зоя. Жили они как все – ни хуже ни лучше, когда в Тарасове появился Базаров.