Текст книги "В экстазе восточного танца"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– И что там написано? – поинтересовалась я.

– Я его еще не прочитал, – ответил Чернов и продолжил, видя мое удивление: – Если я не могу просто так воспользоваться деньгами, зачем мне туда ехать? Как-нибудь, с оказией, буду в Швейцарии, почитаю. Но я сомневаюсь, что будет просто снять эти деньги, ведь после революции и сразу после Отечественной войны наша семья бедствовала. Бабушка рассказывала, как они голодали. Дед был умнейшим человеком. Он обладал энциклопедическими знаниями не только по истории, но и по юриспруденции, экономике (знаете, как он помогал на первых порах становления моей фирмы!). И тем не менее он не воспользовался не только основным капиталом, но и процентами. Думаю, что это было просто невозможно. Так что, скорее всего, и мне там ничего не светит. Чем рваться за журавлем в небе, я предпочитаю иметь синицу в руках, тем более что «синица» у меня надежная, сделанная собственными руками.

Ну что ж, кое-что проясняется. Я невольно упрекнула клиента:

– А вы говорите, что не можете предположить, что у вас ищут. Это вы считаете, что не сможете воспользоваться деньгами на швейцарском счете. А кто-нибудь думает иначе. Наверное, и сам документ представляет определенную ценность. Не говоря уже о его содержании. Его, скорее всего, и искали!

– Но у меня его нет.

Я непонимающе уставилась на клиента.

– Именно в силу его ценности нотариус увез его обратно в Швейцарию, – Чернов сжалился над окончательно запутавшимся детективом и раскрыл тайну: – Он хранится в том же банке.

– Но похитители этого могут не знать!

– А откуда им вообще знать про этот документ? – засомневался Чернов. – Мне самому его показали в силу случайности: о смерти деда, известного востоковеда, сообщили в Интернете. В банке есть соответствующая программа, отслеживающая подобную информацию. Вот нотариус и связался со мной. Ведь о счете дед и отец мне сообщили, но в каком конкретно банке он открыт, я не знал и еще не скоро занялся бы поисками – хватало дел по вступлению в наследство здесь, и собственный бизнес требует постоянного напряжения. Какой-то мифический счет меня мало интересовал.

– Ну а то, что кто-то знает и банк, и пути снятия денег со счета, – такую возможность вы не допускаете? И для этого как раз и нужен тот самый документ.

Чернов ответил не сразу.

– Конечно, в жизни все бывает. Возможно, давным-давно кто-то из прислуги услышал звон… Не зная где он, передал сведения потомкам. Среди них наконец-то нашелся авантюрист, решивший попробовать…

– И что же мы с вами теперь будем делать? – Он вопросительно посмотрел на меня. – Ведь этот кто-то, скорее всего, не успокоится?

– Ждать, – спокойно ответила я. – Этот авантюрист опять выйдет на вас. Только мы уже будем его ждать. Работайте в обычном режиме, ночуйте сегодня дома. Ни о чем не беспокойтесь.

С ролью приманки Яков согласился без возражений. Мы даже прощаться не стали. Просто поставили свои сотовые на особый режим дозвона, когда достаточно нажать любую клавишу и срабатывает введенный номер. У меня таким номером будет телефон Чернова, а у него соответственно мой. Договорившись о связи, мы расстались.

Узнав, что Чернов до обеда будет занят в офисе, и взяв с него страшное обещание, что, если его планы изменятся, он обязательно сообщит мне, я оставила его поработать, а сама решила навестить Дыка. Мой компьютерный помощник что-то задержался с анализом фотографий, которые я отправила ему вчера. Поэтому придется посмотреть, чем он там занимается.

Прошедший профилактику «Ситроен» быстро доставил меня в тихий переулок, где в подвале старого дома обитал мой компьютерный гений.

На звонок в дверь Дык ответил не сразу – пришлось сначала набирать его по сотовому. Поворчав для порядка, приятель запустил меня в свою берлогу.

Я щедро рассчиталась за первый заказ – данные о фирме третьего мужа бывшей жены Чернова, которые хакер переслал мне вчера. Дык остался доволен суммой. И пригласил меня к компьютеру посмотреть на то, что он раскопал, изучая присланные мной снимки.

– Извини, распечатать еще не успел, давай на мониторе посмотришь. – Дык застучал по клавишам и вывел на экран серию фото. Слева были те, которые я переправила ему вчера. Возле некоторых справа были другие, те, что Дык нашел в своих базах данных.

Первой вчера я сфотографировала шумную компанию, из которой с одной из блондинок позже мне пришлось разбираться в туалете. Ее фото нашлось в базе данных МВД: Карасева Инга, неоднократно задерживалась за занятие проституцией.

Определил Дык и ее подружку, такую же профессионалку, и парочку собутыльников – оба тарасовские коммерсанты средней руки. Портретов остальных членов этой компании хакер ни в одной базе данных не нашел.

Зато курившая в туалете девица оказалась начинающей журналисткой – она вела дамскую колонку в «Губернских ведомостях», ее портрет каждый раз публиковался возле заголовка статьи, так что компьютер ее быстро вычислил, как и ее друга, известного тарасовского футболиста, тоже не раз светившегося в фоторепортажах с матчей.

Определился и один из двух неудачников-преследователей Чернова. Гражданин уже побывал за решеткой, поэтому в базе данных его фото было, причем с комментарием о том, что он входил в веденеевскую группировку.

Умница Дык, не поленился и нашел справку об этой группировке. Хотя я и сама эту криминальную организацию помнила, но освежить сведения всегда полезно. И так, что там выдал нам комп?

В начале 90-х в Тарасове делили сферы влияния несколько ОПГ. Главари одних объединились друг с другом, других, кто не захотел идти под кого-то, перестреляли. Георгий Веденеев был одним из тех, кто выстоял среди «своих», но попал под прицел правоохранительных органов. Большинство его подельников сели на тот или иной срок, а сам Веденеев успел скрыться за границу.

– А ты не знаешь, его разыскивает Интерпол? – поинтересовалась я.

– Хочешь получить премию от Интерпола? – пошутил Дык.

Распрощавшись с хакером, я вернулась к магазину Чернова. Припарковавшись на стоянке, из машины выходить не стала, решила сначала осмотреться. Справа стояли две грузовых «Газели», слева – джип самого Чернова и несколько легковушек. Проконсультировавшись по телефону у секретарши Леночки, я выяснила, кому из сотрудников фирмы и магазина они принадлежат.

Места, предназначенные для машин покупателей, то освобождались, то занимались, так что подъезжающим найти, куда припарковаться, было сложно. За полтора часа, что я провела здесь, весь ряд поменялся полностью. Большинство уезжали довольными, видимо, с покупками. «Газели» одна за другой подъезжали к магазину, загружались и отправлялись по адресам. Среди водителей и их пассажиров знакомые лица (из тех, что встретились вчера в кафе) за это время на глаза не попадались.

Мои наблюдения прервал Чернов, который подошел к моему автомобилю и предложил съездить пообедать.

– Я понимаю, что обеденное время давно прошло, – сказал он, – но четыре часа – это еще не ужин. Ни я, ни – уверен! – вы до сих пор, кроме кофе, во рту ничего не держали. Поехали перекусим!

Я с удовольствием согласилась, ведь сегодня в моих планах было наблюдение за окружением клиента. И я все равно последовала бы за его машиной, да и в ресторан за ним пошла бы. А тут можно совместить приятное с полезным. И все же светиться рядом с Черновым детективу Тане Ивановой не следует, поэтому для предосторожности я замаскировалась, переодевшись прямо в машине: натянула черный парик, а вместо куртки достала из сумки красный плащик (возить с собой запасной прикид уже стало привычкой, и на заднем сиденье постоянно стояла сумка со множеством нужных для преображения вещей).

Яков Павлович сначала удивился, но потом понимающее кивнул и ничего не сказал.

Когда я поинтересовалась, почему нужно куда-то ехать, ведь рядом есть неплохое кафе, Чернов сказал, что хочет показать мне свой любимый ресторан.

Ресторан «Прага» был действительно неплохим. Несколько раз мне здесь уже доводилось бывать, так что с его кухней и фирменными блюдами я была знакома, поэтому изучение меню много времени не заняло. Оказалось, что вкусы у нас довольно схожи, и блюда мы выбрали одинаковые – или это клиент хотел ко мне подлизаться?

За обедом Чернов пытался вникнуть в технологию детективного расследования. Мне даже пришлось поинтересоваться, не задумал ли он сменить сферу своей деятельности. Яков Павлович юмор понял и попросился в стажеры. В общем, обед прошел в теплой дружеской обстановке. Чернов даже пытался сказать что-то про то, что он давно уже так приятно не проводил время, и поинтересоваться моими планами на вечер. Пришлось очень вежливо объяснить ему, что не в моих правилах завязывать личные отношения с заказчиком – это сильно сказывается на ходе расследования и мешает делу.

Яков Павлович явно огорчился, но настаивать не стал. Я не раз была в подобных ситуациях, когда заказчики начинали уделять мне повышенное внимание. Их можно понять. Как правило, клиенты мои – люди денежные, отказы от женщин получать не привыкшие, а тут такая красотка, да еще и с экзотической профессией. Как упустить возможность похвастаться потом в кругу друзей: «А вот была у меня блондинка-детектив!..» Такие поползновения я пресекала на корню. Не потому, что совершенно не нуждалась в мужском внимании. Просто, занимаясь расследованием, я на нем полностью сосредоточивалась – ни сил, ни эмоций на любовь не оставалось. Просто же секс меня совершенно не прельщает. Как-то по молодости выдала одному из претендентов на мое тело фразу: «Я могу принадлежать только любимому мужчине».

И только потом поняла, насколько хороша эта отмазка, остужающе действующая на претендентов, рассчитывающих на мою благосклонность.

Я вовсе не синий чулок, но и не романтическая барышня, ожидающая своего принца. Более того, при необходимости я умело пользуюсь всем тем, чем одарила меня природа. И даже получаю удовольствие от общения с противоположным полом. Но не более того.

То ли к сожалению, то ли к счастью, я не стремлюсь к тому, чтобы выйти замуж, свить свое гнездышко «под крылом» сильного мужчины. Я сама обеспечиваю себе средства к существованию (и нужно признать, неплохо это делаю). И партнера я выбираю сама. К счастью или к сожалению, но пока я не встретила того, с кем захотелось бы пройти по жизни рядом. Несколько раз появлялись мужчины, претендовавшие на место не только в моей кровати, но и в жизни. Однако они тут же принимались меня перевоспитывать, пытались заставить если не заняться домашним хозяйством, то хотя бы поменять профессию. Глупые, они не понимали, что это буду уже не я. Как правило, расставались мы друзьями – я умею убеждать мужчин в том, что это они меня бросают, а не я их. С кем-то уже приходилось сталкиваться в процессе того или иного расследования, обращаться за помощью, и никто еще ни разу мне не отказал, ведь нас связывают только приятные воспоминания.

Чернов, по-видимому, понял, что не является героем моего романа, и своего общества больше не навязывал. Молча отвез меня на стоянку возле магазина, помог выйти из машины, попросил держать в курсе расследования и распрощался.

Все хорошее когда-нибудь кончается. Закончилась и передышка, подаренная мне Черновым в виде обеда, я приступила к нудному занятию – слежке за магазином и офисом заказчика.

Оглядывая в очередной раз дворик перед зданием, я увидела замаскированную камеру наружного наблюдения, внимательно оглядевшись вокруг, нашла еще одну и вспомнила, что Чернов говорил о том, что во время ограбления они были отключены. Интересно, а в другое время они работали, и где сохранялись записи? Мне уже приходилось сталкиваться с бутафорскими камерами. В лучшем случае сигнал подается на монитор к охраннику. Но не будем загадывать. Прогресс постепенно добирается и до таких глухих провинций, как Тарасов. В помещениях самых крутых фирм у нас уже устанавливают видеонаблюдение. А вот на улицах камер пока немного. Да и записи с этих камер не всегда сохраняют – дорогое это дело: двадцать четыре часа записывать все, что происходит вокруг, да еще и хранить эти данные на электронных носителях.

Но будем надеяться, что в этот раз мне повезет.

Оказалось, что Чернов и здесь держит руку на пульсе времени.

Позвонив секретарше Леночке, я расспросила ее о записывающей аппаратуре. Девушка подтвердила, что ведется наблюдение за территорией, окружающей магазин.

Я поинтересовалась, можно ли найти кадры за тот день, когда к ней приходила дама, так настойчиво расспрашивавшая о личной жизни Чернова. Леночка обещала узнать и уже через несколько минут перезвонила, сообщив приятное известие: записи сохранились, я могу их посмотреть.

Я бегом направилась в офис Чернова. Леночка ждала меня на лестнице и проводила в помещение, где охранник наблюдал за мониторами, на которые транслировались изображения с камер наблюдения. По просьбе Лены нас пустили за один из компьютеров и показали, как открыть файлы с информацией за прошлую неделю.

Вместе с секретаршей мы быстро нашли изображение интересующей нас дамы. Качество записи оставляло желать лучшего, но даже при этом можно было узнать ту, о ком я уже не раз слышала и от соседки, и от сотрудниц Чернова.

Облегчало поиски то, что я припомнила, как соседка-генеральша говорила о темно-зеленой «Ауди». Именно эту машину мы заметили на записи за десятое апреля.

Из нее вышла очень приятная рыжеволосая женщина в темно-сером пальто. В руках она держала небольшую серую сумку. С разрешения Лены я переписала себе изображение, а потом с ее компьютера мы распечатали несколько снимков дамы в сером.

На всякий случай я отправила по Интернету ее фото Дыку – вдруг и она есть в его базах данных. Если бы мы смогли определить, кто она такая, насколько бы это упростило расследование! Весь мой опыт подсказывал, что не случайно эта дама так интересовалась Черновым. Неплохо было бы узнать хоть что-нибудь о ней самой.

Когда мы распечатали снимки, Чернов вышел из кабинета и спросил, почему Лена все еще не ушла, ведь рабочий день закончился.

Мы показали Якову Павловичу обнаруженные изображения.

Чернов внимательно рассмотрел снимки, но даму не узнал.

– Я ни разу ее не видел, – сказал он, покачивая головой, а потом поинтересовался дальнейшими планами моего расследования.

– Я хочу посмотреть, не следит ли кто за вами. К моей машине больше не подходите, а если захотите что-то спросить, звоните. Занимайтесь своими делами, но постарайтесь не сильно гонять на машине, чтобы я не потеряла вас, и, если можно, каждый раз сообщайте мне, куда собираетесь, – попросила я его.

Заказчик засмеялся, пообещал ездить очень осторожно и сказал, что еще чуть-чуть поработает, а потом поедет домой.

Я вернулась в машину продолжать наблюдение. Минут через сорок на стоянку пришел Чернов. Как и договаривались, ко мне он не подошел, а просто позвонил и сообщил, что решил ехать домой.

Я поблагодарила его за то, что держит слово, и, в свою очередь, сообщила, что собираюсь последить за его квартирой и подъездом.

По дороге к квартире Чернова я связалась с парнями из его дома, которых вчера просила приглядывать за тем, что творится во дворе и в подъезде.

Двухметровый (заодно я выяснила, что его зовут Игорем) заверил меня, что во дворе все в порядке, ни джипа, ни какого другого чужого автомобиля не наблюдается. Я порадовала парней известием, что еду к ним и рассчитаюсь за работу.

– Вам деньгами или, как обещано, пивом? – поинтересовалась я на всякий случай. И не очень удивилась, когда услышала, что пиво предпочтительнее.

– Ну, тогда сгоняйте в черновский подъезд и проверьте, нет ли кого возле его двери и на соседних этажах, – скомандовала я, еще раз пообещав добровольным помощникам любимый напиток.

Доехали мы до Соборной без приключений. Пиво мне тоже удалось купить без проблем: мини-маркет располагался прямо в доме Чернова, так что надолго я клиента из поля зрения не выпустила. Проследив, как он припарковался возле дома и вошел в подъезд, отправилась за обещанной наградой добровольным помощникам, заодно купила и себе печенье и стаканчик кофе на вынос. Напиток этот к кофе относился лишь чисто теоретически, но что поделаешь…

Вручив Двухметровому Игорю и его другу заказанную компенсацию за услуги, я распрощалась с ребятами и договорилась, что и завтра днем они будут внимательно смотреть за всем, что происходит во дворе и особенно в подъезде Чернова. Удобно устроившись в машине, я позвонила клиенту, удостоверилась, что в квартире у него все в порядке, и принялась пить то, что мне продали как кофе. Возмущение тем, как можно выдавать за прекрасный напиток такое пойло, помогло скоротать ближайшие полчаса, еще столько же времени ушло на воспоминания о том, какой замечательный кофе варю я сама.

Во дворе между тем шла своя обычная жизнь. Десятый час вечера для большого города – это время молодежи. В апреле это уже сумерки. Обычно бывает прохладнее, но нынешняя весна балует нас ранним теплом. Может быть, летом это обернется жуткой жарой, но сегодня на улице просто приятно. Поэтому даже бабушки еще не покинули своих лавочек, хотя все их сериалы уже шли полным ходом. Но, видно, соскучившись за зиму по общению, они никак не могли разойтись и продолжали самозабвенно перемывать косточки соседям.

Конечно, можно было бы выйти поспрашивать их о Чернове, но я пока не хотела привлекать к себе внимание. Да и сомневаюсь я в том, что мне сказали бы что-нибудь новое, ведь основных старожилов – Жарову и Яшину – я уже опросила.

Ближе к одиннадцати часам во дворе начали появляться собачники, сменившие бабушек, которые наконец-то освободили лавочки. Те, у кого друзья человека были небольших размеров, выпускали своих питомцев сразу, как только выходили из подъездов. Владельцы крупных собак чинно вели их на поводке куда-то направо, наверное, там была площадка для выгула, а, скорее всего, какой-нибудь скверик, облюбованный любителями животных.

Молодежь веселилась в беседке, которую, по словам Двухметрового, отремонтировал Чернов. Мои помощники были там в центре внимания. Выданное мной пиво способствовало всеобщему веселью. Причем моим напитком дело не ограничилось: время от времени посыльный приносил еще и еще пакет (довольно весомый), после чего в беседке становилось еще веселее.

Мысли о том, стоит ли мне здесь находиться, я старательно гнала прочь. Не скажу, что обладаю паранормальными способностями, но какое-то шестое чувство, подсказывающее, что-то должно случиться, у меня есть. И это заставляло меня сидеть в машине во дворе дома Чернова и внимательно смотреть по сторонам.

Большинство облюбованных автолюбителями для стоянки мест было уже заполнено – отцы семейства вернулись к своему очагу. Хотя выражение это не совсем соответствовало действительности: сегодня я имела возможность убедиться в том, что среди владельцев авто все больше становится дам. Но дамы, как им и положено, вернулись домой первыми, и в столь позднее время если и появлялись какие автомобили, то за рулем были уже мужчины.

Вот и сейчас во двор одновременно въехали крутой джип и «Скорая помощь».

Джип напоминал описанный Игорем. На нем я и сосредоточила внимание. Из него вышли двое накачанных мужчин и вошли в соседний с черновским подъезд. Я пожалела, что не обследовала чердак.

Сама я люблю появляться в нужном мне подъезде через чердак. Неужели с Черновым работают такие профессионалы?

Размышляя над тем, стоит ли посмотреть, куда направилась парочка качков, я рассматривала окна квартир в этом подъезде.

Успокоилась, лишь когда на четвертом этаже сначала чуть-чуть осветилось одно из окон (по-видимому, зажгли в прихожей свет, отблеск которого я и наблюдала), а потом засветились одно за другим сразу три окна.

Я набрала номер Двухметрового и спросила, чей это джип только что подъехал. Игорь меня успокоил, сообщив, что его владелец действительно живет во втором подъезде.

А вот «Скорая помощь» остановилась возле третьего – черновского! – подъезда.

Пришлось попросить Игоря поинтересоваться у водителя, к кому вызвали бригаду медиков.

Двухметровый подошел к машине, но, перезвонив, сообщил, что за рулем никого нет.

Такое бывает, когда шофера вызывают помочь донести носилки с больным. Но я все же присмотрелась к окнам Чернова.

Совсем недавно я наблюдала, как погасло его кухонное окно. Спальня находилась на другой стороне дома, поэтому если он и смотрел телевизор, то я этого узнать не могла.

Мне показалось или действительно в окне гостиной какие-то отблески?

Придется проверить. Звонить пока не буду – клиента не принято беспокоить, лучше сгоняю на четвертый этаж, разомнусь заодно, а то засиделась – третий час торчу в машине безвылазно.

Когда я подошла к черновской двери, она неожиданно распахнулась. К физическому нападению я была готова и от первого нападавшего (да и от второго) отбилась бы, но мне под нос пихнули какой-то раструб. Раздалось шипение. Увидев, что на моем противнике противогаз, я постаралась задержать дыхание и, сгруппировавшись, откатиться в сторону, но нельзя же не дышать вечно. Да и противник оказался довольно шустрым: облако дыма настигло меня даже в противоположном конце площадки.

Мысль о том, что нужно было катиться вниз по лестнице – там я бы успела вдохнуть чистого воздуха и еще побороться, была моей последней мыслью.

Пробуждение было трудным. Тошнота и головная боль – непременные спутники любого наркоза, в том числе и усыпляющего газа. Хотя глаза не желали раскрываться, я попыталась сориентироваться в месте своего нахождения. Лежать было жестко. Это я поняла сразу. Причем под щекой была отнюдь не подушка. Правая рука затекла под тяжестью моего же собственного тела.

Лежу на животе на полу – наконец-то дошло до меня.

Пол не холодный, скорее всего, это ковровое покрытие. Пошевелившись, я поняла, что правая рука не двигается просто потому, что я на ней лежу, и ее удастся освободить, если перевернуться на спину. Прилившая кровь пронзила тысячью иголочек онемевшую конечность.

Наконец-то открылись глаза. В голове медленно заворочались воспоминания о слежке за квартирой Чернова и случившемся на площадке.

Медленно я начинаю понимать, что в этот раз оказалась не в подвале (что довольно часто случается в ходе моих расследований), а в квартире. Точнее, в прихожей. Судя по окружающей обстановке, довольно состоятельных хозяев.

С трудом сориентировавшись, я определила, что дверь в ванную рядом со мной. Держась за стенку, я открыла ее и добралась до раковины. Во рту так пересохло, что ни о чем, кроме воды, я думать не могла.

Напилась прямо из-под крана. Вместе с живительной влагой стала возвращаться к жизни. Последним воспоминанием был запах газа. Как только я о нем вспомнила, меня вырвало. Хорошо хоть вчерашний мой ужин ограничился кофе из термоса, а обед, которым меня угостил Чернов, успел перевариться. Жалко было бы делиться такими вкусностями с унитазом.

Лишь после того, как я намочила голову, мозги заработали на полную катушку, и я вспомнила, что нужно бы определиться, где же я все-таки нахожусь.

Еще раз умывшись холодной водой, я вышла в коридор и отправилась исследовать квартиру. Выглянув в окно, увидела на стоянке свой «Ситроен». Пройдя по квартире, поняла, что это жилище Чернова, но хозяина нет.

Приплыли! Это называется – досторожилась. Меня обыграли вчистую.

Но рвать на себе волосы – это не моя привычка. Да, в процессе работы я не раз попадала в такие ситуации, что не было гарантии проснуться завтра. Однако выходов всегда два, просто нужно постараться найти наиболее удобный.

Самое главное – не суетиться: клиента уже похитили. И судя по предыдущим действиям, от него нужна какая-то информация. Значит, пока ее будут из него вытягивать, какое-то время у меня есть. Мысли так медленно ворочались в голове, что пришлось вернуться в ванную и применить испытанный способ приведения себя в работоспособное состояние.

Прохладный душ привел в себя. Горячий – согрел. Контрастный – вернул работоспособность.

Что там говорится про два выхода из любого положения? Ну, что ж, будем искать этот выход, а точнее, начнем искать похищенного клиента.

На часах восемь утра. Рановато. Двухметровый с друзьями после пивного праздника еще наверняка спят, расспрошу их о событиях возле подъезда попозже. А вот соседки-пенсионерки, скорее всего, проснулись. Я не раз удивлялась такой особенности: вышел человек на пенсию – спи себе хоть до обеда! Но нет – встают ни свет ни заря, топчутся по дому, едут куда-то на автобусах в самый час пик – ну, пережди ты, пока рабочий люд проедет, и отправляйся хоть к черту на кулички! Нет – какие-то срочные дела у них! Наверное, правда, старость – не радость. Хорошо, что мне до этого еще далеко. Да и доживу ли я до пенсии при таком роде деятельности: то травят тебя усыпляющим газом, то по голове стучат, то вообще прикончить грозят.

То, что меня в этот раз не прикончили, обнадеживает: значит, гости Чернова трупов после себя решили не оставлять. Глядишь, и клиента не повредят.

Утешив себя таким сомнительным заключением, я попыталась выйти из квартиры. Это мне удалось: дверь была просто захлопнута. Замок открылся легко – одна проблема снята. Если я свободно могу покинуть помещение, значит, можно не торопиться и осмотреться, попробовать понять, что же здесь вчера произошло.

Начнем с начала. Вот здесь, в прихожей, я очнулась. Помнится, лежала на животе. Спасибо, что не на спине – те, кто затащил меня сюда, не могли знать, как подействует на меня усыпляющий газ: я могла задохнуться от рвотных масс, если бы лежала на спине без сознания. А так обо мне позаботились, значит, не хотели ненужных осложнений.

Прихожая довольно большая. На вешалке спокойно висит плащ Чернова, аккуратно стоят две пары туфель. В углу большая напольная ваза в целости и сохранности, так же как подставка под зонты, в которой два больших мужских зонта.

Все это свидетельствует о том, что никакой борьбы здесь не было. Значит, либо Чернов открыл знакомому и пригласил его в комнаты, либо потихоньку открыли отмычкой и также тихо прошли в квартиру.

На кухне, если бы не чашка с тарелкой в раковине, тоже можно было бы говорить об идеальном порядке.

В гостиную выходят две двери. Мебели здесь немного, и она тоже не повреждена, а вот ковер на полу слегка сдвинут и его угол возле одной из дверей завернут, как бывает, когда что-то тяжелое волокут по полу. Заглянув в эту дверь, я увидела то, что ожидала: разобранная постель, валяющееся на полу одеяло, перевернутый торшер возле кровати. Обойдя кровать, я увидела и сброшенный на пол ноутбук. Он все еще подключен к сети, хотя экран темный – умная машина отключилась после определенного периода бездействия.

Видно, когда незваные гости вошли к Чернову в спальню, он работал или играл на ноутбуке. И взяли его тепленьким. Судя по тому, что сильного погрома нет, его тоже одурманили газом и на носилках вынесли в «Скорую помощь». Тривиальный прием, но сработал. А знаменитый сыщик Таня Иванова лопухнулась.

Машинально я прошла на кухню и заварила кофе, благо джезва стояла на плите, а пакет с зернами и электрическая кофемолка нашлись на застекленной полке.

Медленно потягивая любимый напиток, я думала над тем, что же предпринять. Выпив две чашки, так ничего и не придумала.

Сообщить в милицию о похищении? Не вижу смысла. Это такое дело, когда спешить не стоит. Сначала следует дождаться сообщения от похитителей о том, чего они хотят взамен. Это, если действуют ради выкупа. А если Чернова похитили, чтобы устранить?

Я посмотрела на часы: почти девять часов утра. Вспомнила про соседок, к которым хотела сходить с самого начала, и отправилась к Лихоимцевой, еще раз приведя себя в порядок перед зеркалом в прихожей.

Валентина Петровна, как я и ожидала, уже встала, хотя еще была в халате.

Она предложила мне овсянку на молоке.

Ну, что ж, овсянка так овсянка. Убедившись, что в кастрюльке на плите много каши и я, таким образом, не съем у пенсионерки последний кусок, принялась завтракать.

Еще в прошлый раз я поняла, что Лихоимцева из тех женщин, которые всю жизнь посвятили большой семье. И оставшись одна, она страдает оттого, что ей не о ком заботиться.

Предоставив Валентине Петровне возможность позаботиться обо мне, я принялась расспрашивать ее о том, что она видела и слышала вчера на площадке. Но выяснилось, что в то время, когда нас с Черновым травили газом, Лихоимцева спокойно спала в дальней спальне и ни шума не слышала, ни подозрительного запаха не почувствовала.

Вновь пришлось звонить Наталье Ивановне и Елизавете Никифоровне.

Оказалось, что они уже не только проснулись, но и собрались у Жаровой, чтобы обсудить вчерашний шум на лестнице. Дамы тут же спустились к нам, получили по тарелке овсянки и принялись рассказывать.

Елизавета Никифоровна, жалуясь на головную боль, сообщила, что около часу ночи слышала на их с Черновым этаже какие-то подозрительные звуки. Она даже приоткрыла дверь на лестницу, но, почувствовав мерзкий запах, от которого у нее закружилась голова, вернулась в гостиную, прилегла на диван и… проснулась утром с жуткой головной болью.

Наталья Ивановна, живущая на пятом этаже, ничего этого не слышала и запаха не чувствовала, но, засидевшись перед телевизором почти до часу ночи, пред тем как лечь, решила закрыть форточку – апрельские ночи все-таки еще прохладны. Когда она подошла к окну, увидела, как из подъезда кого-то вынесли на носилках и погрузили в «Скорую».

Это все дамы и обсуждали на кухне у Жаровой, когда позвонила Валентина Петровна и пригласила к себе.

Выложив все это, подружки уставились на меня, ожидая, что я разъясню им, что же случилось ночью. Но я решила, что пока не стоит рассказывать все, что знаю, сообщила только, что ни сотовый, ни городской телефоны Чернова не отвечают и дома его, по-видимому, нет.

Распрощавшись со старушками, я решила разбудить Двухметрового. Но оказалось, что я слишком плохо думаю о молодом человеке: на мой звонок Игорь откликнулся сразу, но сообщил, что находится в техникуме, а вот его друг, скорее всего, прогуливает и может быть дома. Сам он на «Скорую помощь» внимание обратил, но только когда машина приехала.

– Я ведь знал, что вы следите за подъездом, – начал оправдываться Игорь, – поэтому и расслабился, не заметил, как «Скорая» уехала.

Пришлось напомнить ему, что их вчерашняя компания была многочисленной, может быть, кто что и видел.

Игорь пообещал перезвонить ребятам и попросить их выйти во двор.

Минут через пятнадцать к беседке подтянулись трое. Помятые физиономии свидетельствовали о том, что парни вчера переусердствовали с пивом. Но, несмотря на это, они заверили меня, что после того, как я зашла в подъезд, оттуда вышла только бригада «Скорой помощи»: медики в форменной одежде вынесли на носилках кого-то из подъезда и тут же уехали. Один из ребят даже вспомнил, что было это после часа ночи, потому что «Танька из первого подъезда» посмотрела на часы, удивилась, что уже начало второго, и, несмотря на их уговоры, сразу после этого ушла домой, сказав, что завтра контрольная и нужно хоть немножко поспать. Сами они сидели до трех часов и ответственно заявляют, что никаких других машин возле подъезда не было. Ни пьяная, ни трезвая компании никого из подъезда не выводили.