Текст книги "А ларчик просто открывался"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 4

Утро выдалось тяжелое. Я долго не хотела просыпаться. Пробуждение не предвещало мне ничего хорошего, так как по опыту знаю, что после подобных вечеров душевное равновесие вместе с восстановлением координации движений и прояснением мозгов наступают крайне медленно и болезненно. Поэтому я просто лежала на кровати, скомкав одеяло ногами и запихнув его в самый край постели, и старалась ни о чем не думать. Впрочем, последнее мне плохо удавалось, как я ни старалась. В голове вертелась одна-единственная мысль, легче от которой не становилось: «Дожилась! Стала напиваться со старыми хрычами!» Я попыталась оправдаться тем, что напиться пришлось для пользы дела, но это мало успокаивало. Поэтому я стала решительно изгонять из головы любые воспоминания о вчерашнем вечере и начала прислушиваться к ощущениям своего организма. А организм себя действительно ощущал, причем на полную катушку. Для начала я почувствовала характерный отвратительный привкус во рту, как будто туда кто-то заполз и сдох. Первым моим желанием было немедленно встать с кровати, отправиться в ванную и хорошенько почистить зубы. Но потом я поняла, что к подобным подвигам мой организм еще не готов, тем более что через некоторое время мерзкий привкус все равно вернется, мне это было хорошо известно. Я закрыла глаза, с трудом сглотнула слюну и попыталась не обращать внимания на неприятные ощущения, убеждая себя, что в результате беспробудного пьянства у меня полностью атрофировались вкусовые сосочки на языке.

Затем дала о себе знать голова. Вообще-то я с ней частенько не дружу, но не до такой же степени! До тех пор, пока я лежала спокойно, стены вокруг меня лишь плавно покачивались, слегка ударяя по мозгам. Как будто я лежала на надувном матраце в открытом море, огороженном по чьей-то злой прихоти скалами, о которые я билась головой при каждой набегающей волне. И дернул же меня черт попытаться оторвать голову от подушки!

Желудок не выкинул из себя съеденное, наверное, только потому, что еще не начал функционировать, а тихонечко лежал сонный где-то в глубине моей утробы. А ощущение возникло такое, будто меня насильно запихали на детский аттракцион «Сюрприз» и врубили мотор на полную мощность. Потолок и пол не просто поменялись местами, я вообще перестала отличать их от стен. Обессилев, я снова уронила голову на подушку и закрыла глаза, из последних сил стараясь действительно не потерять сознания.

Полежав так какое-то время, я наконец обнаружила свой желудок. Это-то меня и доконало. Из всех моих измученных органов он повел себя самым паскудным образом, всем своим поведением заявив: «Еще раз так напьешься, будешь переваривать все съеденное сама, без меня!» В общем-то, трудно было с ним не согласиться, поэтому я не стала спорить, а попыталась быстренько прикинуть, чем бы его ублажить. Но ничего подходящего в голову не приходило. Еще пару минут я старалась воздействовать на него силой убеждения, потом поняла, что дальше так продолжаться не может – надо что-то делать.

Я стала мобилизовывать разрозненные части своего организма, соединяя их в единое целое и морально подготавливая себя к необходимости встать и добраться до ванной. Не знаю, сколько это все длилось, но в конце концов я засунула себя под холодный душ. Струйки ледяной воды отрезвили меня до такой степени, что я даже умудрилась замерзнуть. Несказанно обрадовавшись последнему факту, я нацепила на мокрое тело халат и потащилась в кухню с целью заварить себе крепчайшего кофе.

Пока готовился любимый напиток, я сидела на табурете и не отрываясь смотрела в окно, пытаясь понять, действительно ли мир так иллюзорен или это последствия моего вчерашнего визита к Борисову.

Глоток горячего кофе пришелся моему измученному, а вернее, отравленному алкоголем организму настолько кстати, что даже желудок прекратил свои подрывные действия, разлагающие и без того морально неустойчивые сердце, печень и почки. Сделав еще пару глотков, я дотянулась до полки, достала оттуда сигареты и положила их обратно. Умная...

Допивая кофе уже в зале перед телевизором, я окончательно пришла в себя. Даже оказалась в состоянии вспомнить кое-что полезное из того, что мне удалось вытянуть вчера из Борисова. Сидеть и жалеть себя уже не хотелось, поэтому я начала думать о том, что буду делать дальше.

Вариант с похитителем-маньяком я отвергла сразу, поскольку он практически наверняка означал для меня полное поражение. Я решила действовать исходя из того, что икону Тверской Богоматери украли с расчетом как можно быстрее ее загнать. Сделав выбор, я стала вспоминать, кто из знакомых мог бы вывести меня на какого-нибудь скупщика краденого, специализирующегося не просто на предметах старины, а именно на церковной утвари и иконах. И остановилась на кандидатуре давнего и уже не раз оказывавшего бескорыстную помощь приятеля – Толик Эйтвин работал на Сенном рынке, продавал там рыбок и знал всех окрестных бомжей, карманников, а также прочих обитателей базара. Наверняка он сможет порекомендовать человечка, который связал бы меня со скупщиками.

Недолго думая, я набрала телефон Толика и через несколько секунд услышала в трубке его хрипловатый голос:

– Да!

– Толик?

– А, Танюша! Чего тебе, зайка моя?

– Мне бы повидаться с тобой. Есть пара вопросов.

– Давай подваливай. Только по дороге отлови где-нибудь пару бутылочек светлого пивка.

– Что, бодун подкрался незаметно?

– Так точно, товарищ генерал, умираю!

– Стало быть, собрат по несчастью.

– А ты что, тоже того... умираешь?

– Да уж лучше бы уже умерла... Ладно, с меня пиво – с тебя добрый совет. Жди.

Я повесила трубку. Бывают же такие совпадения! Впрочем, Толика гораздо труднее застать трезвым, чем навеселе. А то, что он сейчас сидит дома в похмелье, мне даже на руку – так из него будет легче выкачать необходимую мне информацию. Только бы вслед за пивом не последовала водка, а то ведь так и кончиться недолго.

Наскоро одевшись, я вышла из дома. На улице накрапывал мелкий неприятный дождик, которого, сидя дома, я даже не заметила. Я постояла пару минут на крыльце, соображая, что же теперь делать. Садиться за руль в таком состоянии нечего и думать. Возвращаться домой за зонтиком? Нет уж, лучше прогуляться под дождем, чем опять переться на свой этаж, тем более что лифт по всемирному закону максимального западла снова не работал.

До Толика я добралась пешком, поскольку опасалась даже пробовать воспользоваться каким бы то ни было транспортом. К тому же идти было не так уж далеко и все равно придется куда-нибудь забрести за лекарством... пардон – за пивом.

Толик встретил меня как родную. Вернее, как родное он встретил принесенное мной пиво. Думаю, если бы я осталась за порогом квартиры, он вряд ли обратил на это внимание. «Ах ты золотко мое!» – лихорадочно протараторил он, выхватив у меня бутылки, и побежал на кухню за открывалкой. Ясно: пока в его организме не очутится необходимое количество пива, разговор не получится. Поэтому я села в хорошо знакомой мне комнате, сплошь заставленной разной величины аквариумами, до отказа заполненными разноцветными маленькими и большими рыбками, и стала сосредоточенно разглядывать ближайший ко мне аквариум с представителями, как мне показалось, марсианской фауны.

С кухни раздались булькающие звуки и возглас Толика:

– Ох, хорошо-то как!

Через несколько минут он вошел в комнату с откупоренными бутылками, прижатыми к груди одной рукой, и с двумя высокими стаканами в другой. Бутылок оказалось на одну меньше – ее, очевидно, он опорожнил на кухне целиком.

– Ну и погулял я вчера... – сказал Толик, наливая пиво в стакан и пододвигая его ко мне.

– Да уж. Выглядишь ты, как я себя чувствую, – не преминула заметить я, глядя на огромные мешки у него под глазами и на растрескавшиеся губы. – Ты мне вот еще что скажи: ты на улицу сегодня выходил?

– На балконе был.

– Там действительно туман или это у меня с похмелья в глазах мутно?

– Туман, Танечка, – сказал Толик со своей обычной идиотской улыбкой от уха до уха, тяжело опускаясь на свой любимый стул, – потому как я его тоже вижу.

– Ну, это еще не критерий, – ответила я, намекая на то, что его состояние идентично моему.

Толик громко рассмеялся. После выпитой залпом бутылки он чувствовал себя значительно лучше.

– Шутница ты, однако. Давай-ка лучше пей – поправляться-то надо. А то с больной головой о делах не думается.

Я с опаской посмотрела на стакан у меня в руках, но потом, взяв себя в руки, все-таки сделала большой глоток. Вопреки моим ожиданиям, пиво меня не убило. Напротив, приятно охладив внутренности, оно добралось до желудка и, обнявшись с ним, свернулось внутри в уютный прохладный комочек.

– Ну вот, теперь, я думаю, можно жить, – сказал Толик, глядя на то, как я усаживаюсь поудобнее. – Небось и есть сразу захотелось?

После его слов я с удивлением почувствовала, что некоторое количество калорий мне бы действительно не повредило.

– Да, можно было бы, – ответила я, допивая пиво.

Толик, ухмыляясь, вышел на кухню. Через пару минут он вернулся с тарелкой, на которой лежали нарезанные хлеб, сыр и колбаса, в другой руке он держал масленку.

– Я тут проверил содержимое моего холодильника – бутерброды и яичницу с помидорами будешь?

Я восторженно кивнула головой. Сейчас этот незатейливый завтрак казался мне не хуже званого обеда в королевской семье. И только минут через двадцать, нафаршировав себя яичницей по-французски и бутербродами с крепким сладким чаем, я вспомнила об истинной цели своего визита.

– Толик, я вообще-то к тебе не похмеляться пришла, – сказала я, делая еще один бутерброд с сыром.

– А что, тоже дело нужное. Ты меня, можно сказать, от смерти спасла – сам бы я до ларька не добрался. Так что я твой должник. Выкладывай, что там у тебя.

– Толик, нет ли у тебя на примете какого-нибудь скупщика краденого, занимающегося предметами церковной утвари? Конкретно, меня интересуют иконы.

Толик чуть не подавился.

– Ну вы, мадам, даете! Я, конечно, многое для тебя делал, но такое... Сводить частного детектива со скупщиками – это уж, извините, слишком! Ты что, меня под статью подвести хочешь?

– Нет, я хочу получить свои деньги за раскрытие дела. Если для тебя важен вопрос финансового стимулирования, могу взять в долю.

– Я свое лучше пивом возьму. Только где же я добуду скупщика? Я все больше по мелкой шушере специализируюсь.

– Толик, я на тебя надеюсь. Наверняка у тебя есть кто-то, кто мог бы вывести меня на эту братию.

– А можешь сказать, зачем?

– Я же объяснила – хочу получить свой гонорар. Подсуропили дельце с кражей иконы, мне нужен человек, который разбирался бы в том, куда, как и когда можно сбыть подобный товар. А ты ломаешься.

– Да не ломаюсь я. Просто сам никогда подобным не занимался. Но ты, Танечка, права – есть у меня один «крендель» на примете. Правда, не знаю, как он по части икон, но, может, что присоветует.

– Вот и ладненько. С тебя – адресочек, а с меня – пиво.

– Я боюсь, ты с ним просто так не сговоришься. Придется мне с тобой ехать.

– Ну так в чем же дело? Допивай, и поехали, а то, понимаешь, дело «стынет».

– Ты что, совсем офонарела? Да я не то что ехать куда-то, до сортира дотащиться не могу! Нет уж, давай завтра.

– Эх ты, конь недоеный! До сортира он, видите ли, не дотащится... Пить надо меньше! Тогда давай адрес и сиди в своем сортире, пока не посинеешь. А впрочем, ты и так синий, так что станешь фиолетовым в крапинку. Гони адрес своего «кренделя», а я уж как-нибудь сама управлюсь. Только учти – тогда никакого пива не будет.

– Шантажистка хренова! – громко рассмеялся Толик, с довольным видом потирая своими огромными ладонями и без того вытертые на коленках джинсы. – Ладно уж, поехали. Только теперь одним пивом ты от меня не отделаешься.

– Сочтемся, – ответила я, запихивая в рот остатки бутерброда.

Добив завтрак, мы еще немного посидели перед телевизором, ожидая реакции желудков на помещенные в них продукты питания. К яичнице и бутербродам наши желудки отнеслись весьма дружелюбно, поэтому мы допили пиво и решили, что пора ехать. Предварительно позвонив своему «кренделю» по телефону, Толик сообщил, что нас ждут.

– Ну что, – спросил он, вешая трубку, – поедем на автобусе?

– А с твоей машиной что-то случилось? – удивилась я, зная, что в своей тачке Толик души не чаял и берег ее как зеницу ока.

– Да вон она стоит, красавица, – ответил он, кивая головой в сторону окна, под которым стоял его роскошный «Опель Кадет».

– Так какие тогда могут быть вопросы? Поедем на ней. А то в общественном транспорте кататься – беды не оберешься. Тем более что уже час пик близится. Сейчас трудяги с работы домой поедут, набьются, как Диогены в бочку...

– Ну уж нет, в таком состоянии я за руль не сяду, – заявил Толик, вытягивая вперед и демонстрируя мне свои трясущиеся руки.

– Ладно, я поведу.

– А ты мне тачку не угробишь?

– Толик, ты же мне ее уже не раз одалживал. И не единой царапины. Ты же рядом будешь, да и у меня с нервами, в отличие от некоторых хроников, пока еще все в порядке.

– Уболтала, чертовка языкастая, поехали!

Через двадцать минут мы с Толиком стояли на темной лестничной клетке возле двери его приятеля. Нас ждали, поскольку дверь открыли сразу и без вопросов, и моему взору предстал хозяин квартиры. Это был худой человечек, очень маленького роста, с тонкими, какими-то птичьими чертами лица и неестественно длинными руками.

– Проходи, не стесняйся, – слегка подтолкнул меня в спину Толик.

Я вошла внутрь и остановилась. Мы стояли втроем в маленькой темной прихожей, оклеенной обоями под красную кирпичную кладку, и тупо смотрели друг на друга. Честно сказать, я была несколько удивлена. Не знаю, чего я ожидала, но мне как-то совсем иначе представлялись скупщики краденого. Толин же приятель в засаленном тренировочном костюме с оттянутыми коленками больше походил на продавца «Примы» с оптового рынка.

– Ну что стоишь, как не родная? – не унимался Толик. – Так и будем здесь торчать? Заходи... Это Эдик, мой давний приятель, а это Татьяна Иванова, наш тарасовский Шерлок Холмс.

– Очень приятно, – пробубнила я, робко протягивая Эдику руку.

В ответ тот молча кивнул головой и, проигнорировав мою протянутую руку, указал на комнату.

После этих церемоний мы, наконец, прошли в комнату и чинно расселись. Я устроилась на широком мягком диване. Толик пододвинул свой стул поближе к открытому балкону. Сам хозяин погрузился в низенькое кресло, покрытое подозрительного вида тряпкой, отдаленно напоминающей плед. Толик достал из кармана сигареты, предложил их мне и хозяину, обошел нас с зажигалкой, давая прикурить, вернулся на место, прикурил сам, глубоко затянулся, выпустил в потолок несколько колечек дыма и вопросительно посмотрел на меня. Мы продолжали молчать. Толик не вытерпел первым.

– Эдик, я по телефону тебе уже кое-что объяснял. Тут у Танечки к тебе один вопросик имеется... Она свой человек, так что... – он неопределенно помахал перед собой рукой, давая понять, что меня можно не бояться.

Эдик снова кивнул головой.

«На редкость общительный товарищ», – подумала я, пытаясь сообразить, с чего начать.

– Думаю, Танюша сама тебе все расскажет, – закончил Толик.

Эдик спокойно перевел абсолютно ничего не выражающий взгляд с него на меня. Я набрала в грудь побольше воздуха и задала первый вопрос:

– Скажите, вы занимаетесь скупкой старинных икон?

Вопрос прозвучал предельно конкретно, но Эдика это, казалось, нисколько не смутило. Он лишь отрицательно покачал головой.

– А вы не знаете кого-нибудь, кто бы ею занимался?

Вопросы мои звучали крайне идиотски, но я просто не знала, как разговаривать с этим человеком.

– Знаю, – ответил Эдик.

– Мне нужна его помощь.

– Думаю, он не сможет вам помочь, поскольку в данный момент его нет в городе.

– А где его найти, вы не знаете?

Эдик опять отрицательно покачал головой. Я уже была готова сдаться. Выручил меня Толик.

– А звать-то его как? – спросил он со своей обычной непосредственностью.

– Сергей Белый. Фамилии не знаю, хотя, может быть, это и есть его фамилия. Живет в Агафоновке: 2-й Детский проезд, дом 13/17, квартира 66.

Я с благодарностью посмотрела на Толика – это было уже что-то. Глядишь, еще часа через два мы его совсем разговорим. Интересно, Эдик – сокращение от какого имени? Может, он какой-нибудь Эдмунд... Ну и странный тип, таких «тормозов» давно не встречала. Или он просто осторожничает, боится сболтнуть что-нибудь лишнее? Во всяком случае, подобная манера общения с людьми ангела из терпения выведет. Теперь-то я поняла, что имел в виду Толик, когда сказал, что я вряд ли «договорюсь» с его приятелем. А с другой стороны – на что мне жаловаться? Имя и адрес скупщика икон он выдал с лету, что, собственно, мне и было надо.

Да нет, вообще-то мне надо кое-что еще. Сидеть без дела и тупо ждать, когда некто Сергей Белый вернется в город, мне некогда. Поэтому надо попытаться узнать у Эдика, как именно происходит процесс сбыта краденого.

– Эдик, а вы не могли бы рассказать немного о специфике своей работы?

Хозяин квартиры удивленно поднял брови, давая понять, что ему необходимы пояснения относительно того, что именно мне хотелось бы узнать.

– Давайте – чисто теоретически! – предположим, что вы занимаетесь скупкой икон. Как в этом случае вы выходите на тех, кто мог бы их вам предложить?

– Обычно продавцы сами со мной связываются.

– Хорошо, я смоделирую какую-нибудь ситуацию. Например: некто украл икону, предположим, из известного музея, во время выставки. Он сразу же выйдет на вас?

– Это по меньшей мере неразумно. Если человек крадет редкую икону с целью продажи, оптимальный для него вариант – выждать какое-то время до тех пор, пока о преступлении не забудут и поиски иконы не пойдут на убыль.

– То есть вы хотите сказать, что обычно преступники выдерживают икону до тех пор, пока не уляжется шумиха, дело об ограблении не спишут в архив как нераскрытое? Пока все попросту не забудут об украденной иконе?

– Совершенно верно.

– А бывали такие случаи, когда товар предлагали сразу же после его кражи?

– В зависимости от того, о чем идет речь. Если некто пытается сразу же сбыть краденую кожаную куртку или стандартную золотую цепочку, то это сделать гораздо проще, чем незаметно сбыть какую-то более ценную вещь, как-то – фамильные драгоценности, крутую технику, редкие картины, старинные иконы и так далее.

– То есть сбыть сразу же более редкие вещи практически невозможно?

– Если нет специального заказа, да.

– Специальный заказ?

– Если кому-то необходима какая-либо конкретная вещь, он нанимает для ее кражи специалиста, тот делает свое дело и сразу же передает украденную вещь своему непосредственному заказчику. Но при таком раскладе дело, как правило, обходится без посредников.

– То есть без скупщиков?

– Именно так.

М-да... Вот и информация к размышлению. Здесь уже есть над чем подумать.

– Спасибо вам большое, вы мне очень помогли.

Эдик неопределенно покачал головой, как бы желая сказать «не за что».

Выйдя из квартиры, я поблагодарила за посильную помощь и моральную поддержку Толика и попросила его закинуть меня домой, поскольку он уже вполне пришел в себя и мог без всякого риска для машины, себя и окружающих сесть за руль. Единственным фактором риска оставались менты на дорогах, но уж это была забота Толика, а его она, кажется, не очень волновала.

Уже сидя дома в своем любимом кресле, в не менее любимом халате с чашкой крепкого кофе в одной руке и сигаретой в другой, я начала приводить к общему знаменателю всю приобретенную сегодня информацию.

Беседа с не отличающимся излишней разговорчивостью Эдиком принесла немало полезного. Во-первых, я узнала адрес человека, который реально способен мне помочь в поисках преступников, укравших из музея икону Тверской Богоматери. Во-вторых, я выяснила, что преступники, если икону они украли с целью сбыть ее какому-нибудь скупщику и получить свои деньги, предпочтут выждать некоторое время, прежде чем попытаются спихнуть « доску», исчезновение которой с выставки вызвало такую большую шумиху. Ну и, наконец, Эдик навел меня на мысль, что икону могли выкрасть по заказу, что, к моему великому огорчению, существенно усложняло расследование. Однако отбрасывать подобную возможность не следовало. Впрочем, так же, как и другую, о которой говорил Борисов, – что икону мог выкрасть какой-нибудь сумасшедший коллекционер.

Кстати, между прочим: этому коллекционеру вполне по силам нанять кого-то, чтобы всю грязную работу сделали за него. Правда, подобный вариант связан с определенной долей риска для самого заказчика. Ведь нельзя знать наверняка, с кем столкнешься, когда речь идет о найме профессиональных грабителей. Вдруг они потребуют увеличения суммы, причитающейся им, поскольку им пришлось идти на «мокрое» дело. Не исключен и риск шантажа заказчика тем, что они продадут «товар» кому-нибудь другому за более существенное вознаграждение. Как в таком случае поведет себя «мистер Х», черт его знает! Согласится на все условия преступников? Предпочтет какой-нибудь другой вариант? Например, убьет грабителей и заберет икону бесплатно...

Последнее выглядит логичным еще и с той позиции, что так заказчик кражи и теперешний обладатель иконы оградит себя от риска огласки. Мертвые ведь не говорят, следовательно, никто не узнает, для кого была украдена эта икона, будь она неладна!

На всякий случай, решила я, надо будет связаться с моими коллегами из доблестных правоохранительных органов и выяснить, не обнаруживались ли за последнее время трупы известных взломщиков. Возможно, это мне что-нибудь даст. Да и вообще не мешало бы нанести визит вежливости господину Павлову и заодно попробовать узнать, что удалось накопать ему. Правда, я прекрасно помнила наш последний разговор и не слишком рассчитывала на его откровенность. К тому же, если я все-таки решусь пойти за дополнительной информацией к Павлову, мне придется нарушить данное обещание относительно того, что не буду дергать его и непосредственно вмешиваться в следствие. Но этот факт сейчас мало волновал мою давно уже не дававшую о себе знать совесть.

Значит, решено – буду пытаться сломить сопротивление Сашки, тем более что никаких иных действий, более полезных для моего расследования, я пока придумать не сумела. Сергей Белый временно отсутствовал в городе, вряд ли Эдик в этом соврал, следовательно, надо было занять себя хоть чем-то.

Я совсем было решила немедленно позвонить Саше Павлову и предупредить о своем визите, но вовремя посмотрела на часы. Сейчас я точно уже не застану его на работе. Ну и ладненько, что ни делается, все к лучшему. Может быть, застигнутый врасплох Сашка скорей согласится со мной сотрудничать. Поэтому надо как следует подготовиться к предстоящей битве. И я отправилась спать пораньше.