Текст книги "Искры из глаз"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Рука потянулась к моему горлу. Ладно, начнем разговаривать.

Я перехватила его правую кисть с короткими жесткими волосками, вывернула бандиту руку и швырнула его на стену.

До стены Алеша не долетел, зато журнальный столик разлетелся на части. Крышка под тяжестью его тела рухнула вниз, а ножки расползлись в разные стороны.

Поверженный бандит вскочил на ноги, но я нанесла ему удар ногой в подбородок.

На этот раз столик был разбит на мелкие составные части и ремонту больше не подлежал.

Двое других парней бросились ко мне на подмогу Алеше, но я разбросала их в разные стороны, наподдав небритому как следует ботинком по копчику.

– Браво! – Олег Петрович демонстративно захлопал в ладоши. – Моя команда не выдержала натиска и подняла белый флаг.

– Вон отсюда! – Я указала пальцем на дверь. – Только из уважения к вашему возрасту я оставлю вас в покое. Но чтобы запаха вашей вонючей компании не было в этом районе.

Бандиты собирались броситься на меня одновременно и таким образом попытаться взять реванш, но в моих руках появилась граната «Ф-1».

Парней это отрезвило. Моя граната всегда так действует – на врагов отрезвляюще, а на меня – вдохновляюще. Я спокойно разогнула усики.

– Ты что – рехнулась?

– Совсем нет. Несколько секунд, и проблема с десятью тысячами долларов будет решена. Ни кредиторов, ни должников.

– Неужели сама себя взорвешь? – невозмутимо спросил Панин.

– Я не в первый раз в такой ситуации, уже привыкла. Когда-нибудь настанет момент, когда граната взорвется у меня под ногами. Я уже смирилась с этой мыслью.

– Она сможет… Я таких знаю, – сказал старик, поднимаясь с дивана. – Не торопитесь, ребятки… Значит, наше время еще не пришло. Помните, что говорится в известной поговорке? Хорошо смеется тот, кто… ну и так далее. Девочке хочется войны, и она ее получит. Правда, первая атака захлебнулась, и войскам придется отойти. Но шутки закончились, пора переходить к делу. Пока, Женечка… Скоро ты пожалеешь о том, что связалась с Паниным. Лучше без промедления составляй завещание и заказывай ритуальные принадлежности.

– Вон! – Я повысила голос, подняв руку с гранатой выше, будто уже решилась на то, чтобы бросить ее в толпу неприятеля.

Олег Петрович неторопливо направился к выходу, сделав знак своим «шестеркам». Те поплелись следом, бросая на меня злые взгляды.

Дверь захлопнулась, и я в изнеможении опустилась на стул. Мне было не по себе. Если хотите – жутковато…

Глава 4

Итак, что мы имеем на сегодняшний день? С одной стороны, молодую женщину, которую заставляют выплатить долг. Причем долг реальный, существующий, оформленный в нотариальной конторе. Я даже запомнила имя нотариуса, заверявшего сделку, – Павлова Ольга Васильевна. С другой стороны у нас – силы криминального характера, требующие возвращения долга. Для меня силы криминального характера – это люди, которые имеют деньги, чтобы нанять убийц, насильников и садистов для совершения определенных действий. Если быть честной до конца, то не так уж ребята и не правы. Вам понравится, если кто-то возьмет у вас в долг денег и не будет возвращать? То-то и оно.

Я думала вот о чем: не врет ли мне Галочка Кузнецова? Не может такого быть, что она запрятала денежки в кубышку и ждет, пока все утрясется само собой? На этот счет пока моя интуиция ничего не говорила. Просто отдыхала, и все. Допустим, что девушка говорит правду. Тогда где же они – денежки? Если их не вернуть, то бандиты не отстанут. И мне теперь тоже попадет по первое число, как ни хорохорься. Найдутся деньги – наступит мир и покой.

Когда бандиты ушли из квартиры, я обошла владения Гали Кузнецовой. Три комнаты, кухня, балкон, санузел. Из отдельных двух кабинок сделали одну, экономя место. Время у меня есть, начнем поиски денег с квартиры. Интересно, почему Панин не приказал своим парням обыскать все вокруг? Не хотел терять времени?

И еще: как они вошли в квартиру – открыли дверь с помощью ключа или отмычек? Если с помощью ключа, то я поменяю замок. Если с помощью отмычек, то менять замки нет смысла. Против отмычек нет приема.

Я стояла посреди жилой комнаты и размышляла, с чего начать поиски. Начнем, пожалуй, с кухни. Женщина проводит в ней большую и, надо сказать, лучшую часть своей жизни.

И я направилась на кухню.

Импортный – настоящий испанский! – кафель в розоватых волнах. Кухня была выложена им на полтора метра в высоту. Или чуть выше. Неплохой гарнитур светло-коричневого цвета. Скорее всего московский. Холодильник «Атлант» с отдельной морозилкой. Большая мойка. В смысле – широкая.

Мусорное ведро я отмела сразу. Пусть Жерар Депардье в образе Жана Люка роется в мусорных баках, я этого делать не буду.

Начнем с кухонного гарнитура.

Я подставила белую табуреточку и полезла в шкафчик, висевший на стене. Баночки c кофе, сосуды с крупами, бумажные пакетики. Все это я выложила на стол и принялась делать раскопки. Крупы пересыпала в чистую кастрюльку, содержимое сосудов тщательно исследовала. Скрупулезная работа должна быть проведена, если хочешь найти иголку в стоге сена.

Увы, крупы, сушеные травы, кофе и растворимые напитки и… ничего более. Никаких фактов, уличающих Галину. А почему, собственно, Галину? Возможно, сам Михаил спрятал деньги в доме, но не успел предупредить жену – умер.

Затем я принялась исследовать шкафчик с сервизами. Тоже ничего.

После него наступила очередь шкафчика с сушкой. Тут явно нечего ловить. В тумбочках с коробочками, кастрюльками и кофемолками также ничего интересного не было.

Настала очередь холодильника. Я тщательно проверяла каждую банку, положенную внутрь. Тушенка, цыпленок в собственном соку, мед. Все эти банки были уже вскрыты, кроме баночки с фасолью. Из морозилки я достала пакет с замороженной клубникой и перетрясла его. Пусто.

Санузел. Стиральная машина. Корзина с грязным бельем. Ванна. Бачок унитаза. Ничего.

Жилая комната. Шифоньер. Трельяж. Тумбочка с телевизором. Книжный шкаф. Пусто.

Спальня. Самое муторное и в то же время интересное. Кровать. Широкая, двуспальная, с жестким матрацем, под которым ничего не было. В смысле ничего интересующего меня. Я вспорола обшивку и перетрясла внутренности. Фиаско.

Утюг на подоконнике. Вилка воткнута в такую длинную переноску, которую можно было бы выводить из соседней квартиры.

Я обстукала все стены, отодвигая жутко тяжелую мебель. Как бы не надорваться на такой вредной, тяжелой работе!

Я выбросила из шкафов одежду, из книжных шкафов книги. Никаких намеков на потайные места. Ни сейфа, ни секретных ящичков.

Кабинет. Стол с компьютером.

Я нашла отвертку, отвинтила четыре винтика и сняла кожух с системного блока. Где-нибудь под материнской платой также могло найтись место для пары пачек денег. Не нашлось.

Еще два книжных шкафа. Я перетрясла каждую книжку, но тщетно.

Последний предмет мебели – письменный стол. Большое отделение: папки с бумагами, конверты. Я внимательно просмотрела каждый документ. Никаких упоминаний о деньгах. Ящики: письменные принадлежности, кассеты, руководства по эксплуатации электроприборов.

Сберкнижки! Нет, на счетах мелочь, не стоящая внимания. Обратно их, на дно ящика.

Я вытащила все три ящика из пазов и заглянула внутрь.

Есть!

* * *

К задней стенке приложился пакетик, схваченный обыкновенной черной резинкой. Я взяла его в руки. Бумажный.

Сняв резиночку, развернула пакет.

Денег в нем не было. Были письма какого-то Вадима к Галине.

Конечно, нехорошо читать чужие послания, но я хотела только просмотреть их, чтобы получить представление о том, какой характер они имеют. Вдруг некий Вадим упомянет о долларах.

Не упомянул. Зато изливать любовные чувства он умел, как никто: в письмах наличествовали и «моя единственная», и «несравнимая», и «желанная».

Какой кошмар.

В общем, обыск результатов не дал. Хотелось бы закончить дело, едва начав его, но не получилось. Жаль.

Короче, надо раскручивать ниточку под названием «Окружение Миши Кузнецова и потенциальный похититель десяти тысяч долларов». Придется перелопатить весь список знакомых, друзей, сослуживцев. Врагам Михаил Кузнецов вряд ли доверил бы свои мысли о правильном хранении долларов.

Интересно, а почему этот самый Вадим не помог Галине в ее беде? Кто он? И что он? Хотя почему меня это интересует? Ну было у мужчины увлечение девушкой, он писал ей письма, просил о взаимности. Раз его нет сейчас рядом, значит, нет вообще. И забудем о мужчине, когда речь идет о женщине.

Мне пришла в голову мысль – не поехать ли за Галиной и не спрятать ее подальше, потому как нельзя недооценивать старикашку Панина. Он точно не лыком шит, и голова у него на плечах не мякиной набита. Затем я эту идею отвергла. Наверняка меня пасут бандиты. Если поеду к себе домой, за мной тут же проследят и вычислят местонахождение моей клиентки. Нельзя так рисковать.

Я подошла к окну и выглянула. Темнота на улице. Я даже за временем не слежу. Увидела внизу какую-то «девятку». Присмотрелась. Морда разбита! Знакомая машинка. Пусть стоит, если ей так нравится. Ждите, ждите, ребята.

За обыском я провела остаток дня и полночи. Теперь надо было хоть немного поспать, а утром продолжить изыскания.

Ужинать не хотелось, события сегодняшнего дня отбили аппетит напрочь. Или все-таки заставить себя немного перекусить? Не буду.

Я тщательно закрыла дверь квартиры на массивную задвижку, надеясь, что она сдержит натиск злых сил. Долго дергала за ручку, чтобы удостовериться в этом. Затем, распахнув все двери в комнаты, прошла в спальню и, не раздеваясь, улеглась на широкую кровать.

Каков план наших дальнейших действий, Евгения Максимовна? Как решить возникшую проблему? Но время не повернуть вспять, чтобы исчезла эта злосчастная расписка на десять тысяч долларов. Кстати, не фальшивая ли она? Как это проверить? На листке вроде все было как положено: подписи, штампы. Хотя при современном развитии печатного дела изготовить эдакое – задачка не из сложных.

Пожалуй, следует для начала заехать в нотариат к заверившей расписку Ольге Васильевне Павловой. Выяснить, где находится ее контора, труда не составит. Только это будет утром.

* * *

Кажется, я заснула, но была разбужена легким шорохом. Я тихонько поднялась с постели и, стараясь шагать бесшумно, приблизилась к входной двери.

Кто-то пытался ее открыть. Замки уже сдали свои позиции неприятелю, оставалась задвижка. С ней-то, вам, мерзавцы, не справиться, уж поверьте мне! Хотя если долбануть по двери кувалдой, то и задвижка не спасет.

Сыграть шутку над моими ночными посетителями?

Я прокралась в спальню и взяла с подоконника утюг с переноской. Теперь вилку в розетку, утюг кладем набок прямо на пол, предварительно подложив свернутое в два раза полотенце, чтобы не прожечь дыру в линолеуме. Я поставила утюг на третью степень, самую сильную. Вскоре он накалится как следует, и станет тепло, не хуже, чем в тропиках. Я расположила утюг в двух метрах от входной двери. Допустим, что средний рост мужчины примерно один метр восемьдесят сантиметров. Прибавим для верности еще двести миллиметров. Если паренек звезданется сверху вниз, то каким-нибудь органом своего тела он обязательно приложится к горячей поверхности. Лбом или подбородком. Плечом, в конце концов. Мне все равно, главное – паника в рядах противника.

Теперь осторожно, едва слышно отодвигаем задвижку. Черт, она еще умудряется звякать! Выдаст меня с потрохами, железяка этакая. Теперь дверь может спокойно открыться. Что она и сделала. А я в это время уже затаилась справа от входа, если смотреть из общего коридора в квартиру.

Дверь открылась пошире, я почувствовала дыхание человека. Пока что одного.

Человек шагнул внутрь и споткнулся о мою вытянутую ногу.

И конечно же, упав, приложился к утюгу. Вот и славненько!

В темноте я не заметила, какое именно место на теле непрошеный визитер погрел раскаленной подошвой гладильного прибора. Может быть, нос, а может быть, губы. Или еще что-нибудь.

Его вопль, мне кажется, был слышен даже на улице. Человек вскочил на ноги и бросился назад. При этом налетел на шедшего за ним, сшиб его с ног и сам распластался на бетоне лестничной площадки, разрывая ночь криками.

Я захлопнула дверь и снова как следует заперла ее. Отключила утюг и поставила его на металлическую подставочку в виде сердечка – остывать. Теперь можно досмотреть прерванные сны, вряд ли кто-нибудь отважится снова нанести визит в квартиру пятьдесят шесть.

Кстати, о цифрах. Я попыталась сосчитать, сколько человек работают на Панина. Шестеро пытались захватить нас с Галиной у клиники. Трое находились в квартире во время разговора старика со мной. Всего девять человек плюс босс. Это все его силы или так, ближний круг?

Одного я вывела из игры, вряд ли он с обожженной мордой появится здесь снова. Завтра мои враги предпримут другие попытки взять меня в оборот. Звонить в милицию? Однако совсем недавно я уже испытала на себе, как моя милиция меня бережет. Так что пусть телефон отдыхает.

Остаток ночи я провела беспокойно, постоянно прислушиваясь к тишине в квартире, открывая глаза и напрягаясь, чтобы при малейшем шорохе вскочить на ноги как можно быстрее.

Под утро мне приснился человек, который протягивал мне открытый чемодан, набитый тугриками. Миллион или два миллиона тугриков, плотно уложенные пачки. На купюрах был изображен монгольский скотовод, сидевший верхом на корове, с головы до хвоста обклеенной долларами.

Утром я вскочила в половине седьмого и первым делом выглянула в окно. Внизу стоял сиреневый «Ауди». Пасут, сволочи.

Не торопясь я сделала хорошую разминку, приняла душ, оставив дверь в ванную открытой, чтобы слышать, что происходит у входной двери. Слава богу, враги дали помыться, не нарушали мой любимый утренний ритуал.

Теперь что бы мне перекусить? Аппетита не было, но покушать надо. Не то свалюсь еще от приступа острой сердечной недостаточности, которой виной будет недосыпание и недоедание.

Я достала из холодильника баночку консервированной фасоли в собственном соку, вскрыла ее, вывалила содержимое на сковородку и подогрела.

Белый хлеб в хлебнице начал уже приближаться по твердости к куску гранитной глыбы. Кое-как я порезала его на тонкие кусочки и засунула их в тостер «Филипс». Хлеб сухой, будет еще суше, но горячим. Сухарики полезны для здоровья.

Ну что, пора на службу? Наша служба и опасна, и трудна…

Прежде чем выйти из квартиры, я долго прислушивалась, стоя перед дверью. Затем осторожно приоткрыла ее, но выходить из квартиры не торопилась.

Вроде бы чисто.

Покидая квартиру, я на всякий случай устроила еще один сюрприз для дураков, разобрав переноску для утюга и подсоединив два провода к замку, пропустив один конец через настольную лампу. Пришлось повозиться, но ловушка получилась знатная. А нечего соваться в дом к одинокой девушке без приглашения!

У своего ключа то самое место, за которое мы беремся пальцами, когда открываем или закрываем дверь квартиры, я тщательно обмотала изоляционной лентой. Да еще надела перчатки из кожи, найденные в шифоньере. Одним словом, себя я предохранила. Но если кто-то чужой начнет открывать дверь и засунет в скважину ключ, не приняв мер безопасности, то его шибанет током. Ну и поделом!

На повестке дня стоял вопрос: двести двадцать вольт – достаточное напряжение, чтобы вывести из строя еще одного из окружения старикашки Панина врага? Думаю, да. Одна женщина, помнится, лишилась коленной чашечки, случайно замкнув проводку и при этом коснувшись ногой отопительного стояка. Конечно же, я не хотела наносить серьезные увечья никому, даже бандитам. В мою задачу входило только припугнуть их. К тому же труб диаметром в три четверти дюйма у входной двери не было. Не предусмотрено проектом. Так что, надеюсь, тот, кто сюда сунется, жив останется.

Выходим. Я еще раз осмотрелась, закрыла за собой дверь и стала запирать ее на ключ.

Если бы не мое натренированное боковое зрение, я бы пропустила удар по голове, который мне собирался нанести Аполлон, он же Сиротин Олег Валерьевич, семьдесят девятого года рождения, вооружившись толстенным прутом. Подкрался он незаметно, видно, всю жизнь пытался подражать индейцам сиу, для которых главным в жизни было неслышно приблизиться и украсть лошадь.

Но я вовремя отпрянула от двери, и мой противник по инерции пролетел мимо меня и приложился головой о дверную ручку. Металлический прут отлетел в сторону и покатился по ступенькам с громким звенящим звуком.

Аполлон сполз на бетон лестничной площадки и принялся ругать меня последними словами, зажимая рассеченный лоб. Меж его пальцев текла алая струйка крови, капая на серую футболку с надписью «LOVE ME».

– Извини, парень, сам виноват, – произнесла я, нагнувшись к нему. – Никто тебя и пальцем не тронул, зануда ты эдакий. Вставай и уходи от моей двери. Пошел вон, не пачкай мне тут своей вонючей кровью!

Олег Валерьевич продолжал ныть. Он уже не мог драться. И все потому, что нанес себе глубокую рану. Не смертельную, но неприятную.

Наконец он поднялся на ноги и, шатаясь из стороны в сторону, заковылял вниз по лестнице, наталкиваясь на углы. Уже второй из девяти бандитов выведен из строя. Причем сделано это было по его личной инициативе. Сейчас предупредит своих дружков, что я вышла из дома, и на улице организуется целая засада. Не на ту напали, господа хорошие! Женя Охотникова знает, что делать в подобных ситуациях.

Вниз я не пошла, а, наоборот, поднялась на девятый этаж, приблизившись к решетчатой двери, прикрывавшей вход на технический этаж. Замок я открыла, отмычки есть не только у крутых. Потом, оказавшись внутри, заперла дверку снова и поднялась на крышу.

Вниз я спустилась в последнем подъезде, проделав ту же операцию, только в обратной последовательности. Одежда на мне была другой, не та, что вчера. На глазах – темные очки. Попробуйте узнать меня, господа бандиты, с первой попытки.

Из подъезда я также не торопилась выходить, а сначала тщательно осмотрелась. Вроде бы все в порядке… Панинские ребята внимательно наблюдали за вторым подъездом, а я вышла из шестого. Очень удобно.

Открывая дверку своего автомобиля, я ожидала удара в спину. Вот как сказывается на организме недосыпание – начинает казаться черт знает что. Естественно, никто не собирался нападать на меня, потому что никто не знал, что я оставила машину на стоянке. Мне это даже не понравилось – что за война, когда тебе так спокойно дают выйти из дома, сесть в машину и уехать прочь. Значит, жди подвоха. Надеюсь, никто не узнает, что я еду к нотариусу.

Нотариальную контору я нашла быстро. Нотариус Павлова была миловидной сорокалетней женщиной с короткой стрижкой выкрашенных в каштановый цвет волос и пухлыми яркими губами, по своей форме напоминавшими розочки на тортах. Как раз сейчас она оказалась свободна от дел и от клиентов, поэтому, оказавшись в ее малюсеньком кабинете размером с почтовый конверт, я приступила к делу.

– Ольга Васильевна, вспомните, пожалуйста, одну сделку – оформление займа в десять тысяч долларов. Сделка совершалась двумя мужчинами – Кузнецовым Михаилом Александровичем и Паниным Олегом Петровичем.

– Когда это было?

– Три месяца с небольшим назад.

Зашелестели страницы гроссбуха. Изящный палец, ноготь которого был аккуратно, со знанием дела, выкрашен розовым лаком, не торопясь водил по строчкам. В открытую форточку послышались звуки подъезжающих мотоциклов, их тарахтенье смолкло, как только нотариус нашла нужную информацию.

– Третьего мая этого года был оформлен этот заем. Панин Олег Петрович давал в аренду Кузнецову Михаилу Александровичу десять тысяч долларов сроком на три месяца под два процента.

– Вы помните, как это происходило? Как они пришли, что делали?

– Помилуйте, милочка! У меня за день проходит несколько сделок – продажи домов, квартир, завещания, доверенности… Разве можно вспомнить, что было несколько месяцев тому назад.

– Значит, сделка вполне законная? – спросила я.

– Что значит «вполне»? Она оформлена нотариально, соблюдены все необходимые формальности, госпошлина уплачена.

– Может быть, вы вспомните хоть что-нибудь? Панин – седой такой старик, ему лет шестьдесят. Кузнецов – молодой человек, ему было тридцать.

– Почему «было»?

– Он умер.

– Извините, я не знала. Теперь припоминаю: были два таких клиента, очень доброжелательно настроенных друг к другу. Кстати, старика сопровождал неприятный такой тип со шрамом на щеке… Треугольный такой шрам…

Я кивнула.

– Есть такой, его зовут Алеша.

– Лучше бы его звали по-другому как-нибудь. Имя приятное, а он мне очень не понравился. Похож на бандита.

– Что вы! – воскликнула я. – Милый парень, с ним так интересно общаться, вы не поверите!

– Да?! – удивилась Ольга Васильевна. – Никогда бы не подумала.

– Я тоже, пока не столкнулась близко. Скажите, а молодой человек, Михаил Кузнецов, он тоже был с сопровождающим?

– Конечно, ведь речь шла о больших деньгах.

– Кто это был, не помните?

– Минуточку, – Ольга Васильевна закатила глаза, отчего стала похожа на молящуюся старушку. – Высокий мужчина. Большая борода, сейчас такую мало кто носит. Грузный. На вид ему было около сорока лет.

– Может быть, и меньше, – сказала я.

– Почему?

– Потому что борода старит человека. На самом деле ему может быть лет тридцать пять.

Ольга Васильевна пожала плечами.

– Может быть. Хотя мне все равно.

– Хорошо, пойдем дальше. Вы не помните, как его звали?

– Нет, они не называли друг друга по именам, просто тихо общались между собой. Вам это помогло?

– Еще бы!

Я вышла из конторы вполне удовлетворенная. Значит, документ, который демонстрировал мне старик, не был липой. Уже что-то. И в деле появился новый персонаж – какой-то бородатый парень, с которым Михаил ходил за деньгами. Надо позвонить Галине, пусть вспомнит, кто это такой.

На улице меня ждал сюрприз: мой «Фольксваген» окружили четверо парней – на мотоциклах, в шлемах. Они вызывающе смотрели на меня, не улыбаясь.

– Привет! – выкрикнул один из них, когда я подошла к машине.

– Привет, – ответила я. – Вы хотите пообщаться со мной?

– Именно.

Я заметила, что куртки парней как-то странно оттопыриваются. Оружие?

– Позвольте узнать, кто вы.

Могла бы и не говорить этого. Наверняка знакомые все лица.

– Тебе привет от Панина. Он просто хочет поговорить, поедешь с нами.

У меня рот открылся от удивления.

– Как он узнал, что я буду здесь?

– Нас это не волнует. Нам приказано доставить тебя.

Вот жук. Вычислил все-таки мой маршрут. Я даже поняла, почему он не просто одолжил деньги, а зафиксировал этот факт в нотариальной конторе. Ведь в таком случае круг его претензий заметно расширялся.

Минуточку. А вдруг Панин сам причастен к пропаже денег? А что, очень просто. Михаил возвращает ему деньги, старик, естественно, их забирает, но расписку не отдает. А затем подстраивает смерть Михаила. Логично? Как с теоретиком с Паниным трудно равняться. Черт, это же очевидно!

Так-так. Сегодняшние парни уже с оружием. Старик, видно, предупредил, что меня трудно взять голыми руками, вот они и явились сюда со стволами под куртками.

– Ладно, ребята, давайте знакомиться для начала. И прошу вас убрать свои стволы подальше, меня бояться не надо, – сказала это и почувствовала, как под шлемами у молодежи открылись рты. – Я вас наверняка знаю. Мелконян Сергей Саркисович, Гуркин Андрей Степанович, Еськов Павел Иванович и Козлов Георгий Андреевич.

Мальчики от удивления по очереди снимали шлемы. В том порядке, в котором я называла их имена. Я не ошиблась. Первый был похож на армянина – черные глазки и длинный нос, второй был тот самый курносый с челкой, третий – пухлый блондин с глазами чуть навыкате, а четвертый – длинный, неулыбчивый, нос с горбинкой.

Сиротина-Аполлона я сразу исключила из списка, потому что сейчас он наверняка делает примочки на своем лбу. Про сотрудника УВД тоже думать не стала, вряд ли он будет светиться при мне.

– Как ты узнала?

– Я волшебница.

– Что, правда?

– Конечно. Меня зовут Женя, я – частный телохранитель. Если вам нужна защита, то с удовольствием помогу вам.

Под дружный смех парней я протянула каждому руку, и они с недоверием, но пожали ее. Совет каждому: если на вас начнут наезжать, то начните со знакомства, продолжите задушевным разговором, а закончите заверением, что всегда придете на выручку в трудную минуту.

– Сказала тоже – защитит она нас! Мы – сами с усами!

Не буду разочаровывать людей.

– Теперь о главном, – сказала я. – Лично я не имею ничего против Олега Петровича, вашего босса. Но меня наняла Галя Кузнецова, и я должна выполнить свою работу, как бы плохо мне ни было. А теперь едем к вашему Панину. Уверяю вас, фокусов с моей стороны не будет. Однако я желаю взаимности.

– Тогда поехали! – произнес юный Гуркин Андрей Степанович, тряхнув своей засаленной челкой.

Милые ребята, если познакомиться с ними поближе.