Текст книги "Кошмар в мини-юбке"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Черт побери! – Я сжала кулаки. – Вот и надейся после этого на людей!

Перед тем как идти на стройку, я уже побывала на квартире у Григория, опросила алкашей у подъезда. Его давно не видели. Шорох откуда-то сверху заставил меня насторожиться. Когда я проверяла верхние этажи, там никого не было. Бесшумно ступая, я поднялась на третий этаж – пусто, затем на четвертый.

Григорий сидел перед окном на стопке из пяти кирпичей. В правой руке он держал пластиковый стаканчик, наполненный прозрачной жидкостью, а в левой – корку черного хлеба. С его шеи на ремне свисал старинный морской бинокль, корпус которого давно обтерся и покрылся царапинами. Готовясь принять жидкость, Григорий выдохнул. Мое появление и револьвер, нацеленный на него, вызвали у моего помощника настоящий шок. Пластиковый стаканчик выскользнул из ослабевших пальцев, а содержимое разлилось по полу. Я с облегчением убрала револьвер.

– Фу ты, черт! – вскрикнул Григорий, подскакивая. – Ну зачем так подкрадываться?

– Я что, помешала? – осведомилась я.

– Нет. – Григорий заикнулся, отводя глаза. – Вот, собирался поесть.

Под глазами у помощника виднелся свежий фингал.

– Поесть? – переспросила я, глядя на полупустой пузырек у его ног и черствую корку в руке. – Вижу, ты на диете.

Проследив за моим взглядом, Григорий бурно запротестовал.

– Это вода, на работе я не пью!

Я изъяла у него пузырек, осторожно понюхала жидкость. Действительно, вода.

– А чего ты пил ее как спирт? – Я изобразила его движения – дохнула, как он, и опрокинула невидимый стакан.

– По привычке, наверное, – пожал плечами Григорий.

– Где ты шлялся, когда должен был следить? – хмуря брови, строго спросила я. – И почему у тебя под глазом фонарь?

– Я, это, ходил по делу, – начал оправдываться Григорий, – решил проверить мусорные баки у этого Мусаева. Ведь в мусоре можно обнаружить много полезной информации, опять же улики какие-нибудь. А эти уроды из охраны как налетели, сказали, что, если я еще там появлюсь, поломают мне хребет.

– Я что, просила тебя копаться в баках? – спросила я.

– Нет, я хотел как лучше. Искал, старался, но там, кроме обычного мусора, ничего интересного.

– Ладно, проехали. Рассказывай, чего наследил, – перебила я Григория нетерпеливо.

– Вот этого, – он показал мне помятую фотографию Мусаева, – я видел лишь дважды. Выходил на балкон ночью в халате, курил. Вокруг него всегда несколько полуголых телок, размалеванных. Все пьяные в дымину. Этот чего-то орал, пробовал горланить блатные песни, кажется «Голуби летят над нашей зоной» и «Владимирский централ». На таком расстоянии плохо слышно.

– К черту песни, – резко сказала я, – его репертуар меня не интересует. Когда Мусаев выезжал из дома? Точное время, машина, номер и кто к нему приезжал?

– Вот. – Григорий поспешно поднял с пола несколько листков, которые были придавлены кирпичом, отряхнул и протянул мне. – Здесь все записано, время, модель, описание тех, кто к нему приезжал. Там особые приметы всякие, цвет волос… В общем, как полагается! Сам Мусаев из дома не выезжал ни разу.

Я бегло просмотрела список машин и не обнаружила белого «Форда», висевшего у нас на хвосте сегодня утром. Визитеры – сплошь местная шпана да шлюхи, которых привозили для босса охранники. Из досье на Мусаева я знала, что он обожает это дело и частенько проводит время в обществе девушек легкого поведения.

– Опиши проституток поточнее, – попросила я Григория, – а то ты написал просто «женщины легкого поведения», и все.

Григорий задумался, сделав серьезное выражение лица.

– Симпатичные, обе блондинки… Одну из них я, кстати, знаю. Стоит тут недалеко у заправки, ее подружка, наверное, там же. Волосы крашеные, до плеч. Что еще? – Он сморщил лоб, вспоминая. – Одеты обычно, как шлюхи. – Перехватив мой недовольный взгляд, добавил: – Короткие юбки, сетчатые чулки, прозрачные блузки, сумочка через плечо у одной, вторая без сумочки.

– Особые приметы? – задала я наводящий вопрос.

– Нет, особых нет. Ни шрамов, ни родинок я не разглядел, косоглазия и хромоты тоже вроде не было, но я не уверен. Темно было.

– Что тебе сразу бросилось в глаза, когда ты их увидел? – зашла я с другого бока.

– Большие сись… Пардон, большая грудь, я хотел сказать, – ответил Григорий мгновенно. – Размер, наверное, шестой, если не больше. У одной был такой вырез…

Я посмотрела на список. Без пятнадцати двенадцать двое из охраны Мусаева выехали за пределы усадьбы. Ровно в двенадцать вернулись со шлюхами. Значит, ездили недалеко, скорее всего, к той самой заправке, про которую говорил Григорий. В шесть утра девушки ушли своим ходом, что подтверждает мою догадку. В голове медленно складывался план, как раскрутить Мусаева.

Кашлянув, чтобы привлечь мое внимание, Григорий тактично намекнул о причитающемся ему гонораре. Шестьсот рублей перекочевали из моего бумажника в его карман.

– Ну мне дальше следить, или что? – спросил Григорий, заглядывая мне в лицо с надеждой.

– Нет, хватит, – отрезала я, – хорошего понемножку.

– Ладно, звони, если что. Я всегда готов помочь, – сказал Григорий, сделавшись сразу грустным. – Можешь на меня рассчитывать. Я же тебя не подводил ни разу.

– Да, не подводил, – согласилась я.

– Тогда пока, до встречи! Пойду опять мести улицы нашего славного города, – сказал он на прощанье, ощупывая чуть оттопыривающийся задний карман штанов, где лежал гонорар.

Его торопливые шаги зазвучали по лестнице. Торопился он явно не на концерт симфонической музыки.

Я усмехнулась, рассматривая в окно дом Мусаева, похожий на крепость. Думает, что если забрать окна решетками, установить камеры слежения, а у входа выставить толпу охраны, то к нему уже не подберешься. Что ж, докажем обратное. Где-то через полтора часа его подручные выедут на охоту за «ночными бабочками», и мне нужно подготовиться как следует. Что они выедут, я не сомневалась, потому что для этого собиралась кое-что предпринять. Если не выгорит, попробую что-нибудь другое или, в конце концов, буду дежурить у заправки вместе с проститутками, пока меня не снимут люди Мусаева. Идею выдать себя за электрика или работника газовой службы я сразу отбросила, так как тут меня будут сопровождать по дому несколько бугаев с пушками, а не нервная секретарша, как в офисе Бузыкина. Вариант с проституткой был проще и гарантировал, что меня на некоторое время оставят наедине с шефом, а также что не придется укладывать отдыхать всю охрану дома, чтобы спокойно с ним поговорить.

– Женя, извини меня, конечно, но ты похожа на падшую женщину, – призналась мне тетя Мила, когда я предстала перед ней в своем новом амплуа. – В таком виде нельзя выходить на улицу.

Мой наряд действительно выглядел достаточно экстравагантно. Плотно облегающие ногу красные лакированные сапоги на шпильке, черные чулки в крупную сетку, короткая красная юбка, открывающая отличный вид и сзади, и спереди. Поверх черного обтягивающего топика с глубоким декольте – красный кожаный жакет, сумочка ему в тон и соответствующий образу макияж. Благодаря специальным незаметным накладкам из силикона моя грудь раздулась до фантастических размеров. Контактные линзы сделали глаза ярко-синими. А парик с копной золотистых вьющихся волос – самый распутный из всей коллекции – завершил образ ночной бабочки.

– Я не буду выходить на улицу. Из подъезда – и в такси, – успокоила я тетю, красуясь перед зеркалом. – А вот скажи мне, если бы среди падших женщин проводился конкурс красоты, а ты бы была в жюри, на какое бы место мне следовало рассчитывать? Только постарайся быть объективной.

– У меня волосы дыбом от твоих вопросов, – всплеснула руками тетя Мила, однако, наткнувшись на мой молящий взгляд, ответила: – Я не очень разбираюсь в проститутках, но из того, что я видела по телевизору, можно сделать вывод – ты была бы первым номером. По меньшей мере приз «за вульгарность» остался бы за тобой.

– Отлично, – пробормотала я, перебирая препараты из набора для допросов.

Пентотал натрия не подходил, так как я не собиралась разговаривать с Мусаевым по душам за чашечкой кофе. Смесь первитина с циклодоном годилась лишь для превращения человека в зомби, но не для получения нужных сведений. Я остановила свой выбор на ампуле с черными буквами на поверхности – новейший препарат из недр военно-промышленного комплекса Америки – то, что нужно, безвредный, не оставляет следов. Препарат из ампулы был перелит в емкость внутри моего медальона на шее. Теперь я во всеоружии.

– Ну, пожелай мне удачи, – бросила я тете, проходя мимо кухни, где она гремела кастрюлями.

– Женя, осторожней, сейчас кругом СПИД и всякая гадость! – крикнула мне тетя вдогонку. – Будешь драться, старайся не пораниться, а то заразишься.

В целях конспирации пришлось скрытно пройти полквартала, прежде чем я решилась поймать такси. Шофер такси, здоровенный боров в роговых очках, взглянув на меня, подавился чипсами, которые он метал, выгребая пятерней из пакета у себя на коленях.

– Девушка, вам куда? – сказал он хриплым голосом, хорошо прокашлявшись.

Мне пришлось повторить трижды, прежде чем до водителя дошло и его глаза сфокусировались не на моей груди, а на дороге.

– У вас есть сотовый? – невинно спросила я у него. – Мне очень нужно позвонить, очень-очень.

– Нет, – сердито буркнул водитель. – Я свой сотовый никому не даю. Свой надо иметь, или звони из автомата.

– А где можно найти автомат? – жалобно спросила я, вертя головой по сторонам.

– Я почем знаю, – фыркнул водитель, искоса наблюдая за тем местом, где на моих ногах заканчивались резинки чулок. Я немного задрала юбку, так чтобы показалось нижнее белье, чтобы водителю лучше думалось.

Когда значительная часть крови отлила от его мозга, я повторила свою просьбу.

– Неужели такой шикарный мужчина не даст бедной девушке воспользоваться его сотовым в экстренной ситуации?

В ответ тишина. Молчание затянулось.

– Эй! – окликнула я водителя.

– Нет! – очнувшись, рявкнул он.

Крепкий орешек. Я одернула юбку.

– Один короткий звонок. – В моей руке появилась сотенная бумажка.

– Хорошо. – Водитель вырвал деньги и протянул телефон, а потом, спохватившись, поинтересовался: – Куда будешь звонить?

– По городу, приятелю, – процедила я сквозь зубы, высвобождая аппарат из его пальцев. Номер телефона Мусаева я помнила назубок.

Длинные гудки, затем сиплый голос недовольно спросил:

– Чего?

– Ой, извините, я, кажется, ошиблась номером, я звонила своему однокласснику, – нежно пропела я в трубку.

– Ладно, о чем базар, – враждебный голос подобрел. – Как тебя звать-то?

– Наташа, – ответила я.

Лицо шофера скривилось, как от лимона.

– А тебе сколько лет?

– Шестнадцать, – бессовестно соврала я. – Осенью будет семнадцать.

Шофер аж крякнул от моей наглости, продолжая с хрустом жрать чипсы. Крошки сыпались ему на штаны.

– Класс, – восхищался Мусаев, – опиши себя.

– Я высокая, метр восемьдесят, блондинка, длинные стройные ноги, упругая попка, занимаюсь балетом, – начала я, придав своему голосу как можно больше сексуальности. – У меня большая грудь, пятый размер, чувствительные пухлые губы, красивые голубые глаза. О черт, я говорю и начинаю заводиться. Твой голос меня так возбуждает. Он такой мужественный.

Я томно вздохнула в трубку, так что шофер опять подавился. А я продолжала рассказывать, насколько я возбуждена, сопровождая все это страстными стонами и вскриками. Мусаев тяжело дышал в трубку, слушая меня, а я все больше входила в роль.

– Нет, хватит! – вскричал водитель и резко затормозил. – Давай сюда телефон! – От моих разговоров у него даже очки запотели.

– Кто там? – нервно спросил Мусаев, услышав голос водителя.

– Это папа пришел. Я не могу больше говорить, – быстро произнесла я, выключила телефон и передала хозяину. – Вот, спасибо.

– Мы не договаривались, что ты тут будешь разыгрывать секс по телефону, – ворчливо воскликнул водитель, красный как рак. Сбавив тон, он вкрадчиво спросил: – Насчет оплаты за поездку, ты можешь расплатиться со мной натурой?

– Об оплате поговорим, когда доберемся до места, – безапелляционно произнесла я.

– Нет проблем, – улыбнулся водитель.

Мотор взревел, и мы тронулись в путь. Я надеялась, что достаточно завела Мусаева, для того чтобы он немедленно выслал людей на поиски легкодоступных женщин.

– Меня, кстати, зовут Жориком, – с довольной улыбкой сообщил мне шофер. Судя по его физиономии, он уже много чего там себе нафантазировал относительно меня. Мечтатель.

– Очень приятно, – с сарказмом бросила я, глядя на дорогу.

Впереди показалась заправка. Пять ярко накрашенных девушек, одетых так, что не было возможности спутать род их деятельности, жались к черному джипу «Гранд Чероки». Номера были знакомы до боли. Похоже, Мусаев перевозбудился даже больше, чем я думала. Такая оперативность.

– Тормози! – скомандовала я водителю, краем глаза наблюдая за девицей, до половины залезшей в окно джипа. – Сколько я должна?

Жорик в ответ указал глазами на свою ширинку. Пакет с чипсами лежал у него между ног.

– Давай, не ломайся. Бери в рот.

– Вообще-то, я это не люблю, вредно для фигуры, – честно предупредила я, наваливаясь на него. Моя рука пролезла в пакетик с чипсами. Выудив хрустящий ломтик, я демонстративно отправила его в рот, разжевала, проглотила и поинтересовалась:

– Ну что, теперь полностью удовлетворен?

Глаза Жорика в этот момент надо было видеть. Пока он не вышел из ступора, я выскользнула из такси и побежала к джипу.

Белобрысая девица, по-видимому, договорившись с ребятами Мусаева, уже собиралась сесть в машину. Я опаздывала.

– Стой, сука! – взревел за спиной Жорик. – Ты, дура, я имел в виду минет, а не жрать мои чипсы! Стой!

Несмотря на свои крупные габариты, шофер припустил за мной тяжелой рысью. Прорвавшись через сгрудившихся проституток, я вытащила из салона садившуюся в джип девицу, отпихнула ее в сторону, другой двинула под дых, чтобы не возникала, остальные сами попятились.

– Стоять, мать твою! – крикнул Жорик, налетая на меня с дикими глазами. Не раздумывая, я треснула его своей сумочкой по морде. Учитывая то, что на дне сумочки для защиты лежал увесистый кистень, удар получился такой, что Жорик отлетел от машины на несколько шагов и свалился на тротуар, как сноп. Я села в джип и захлопнула дверцу.

– Ты что, бешеная шлюха, охренела? – поинтересовался бритоголовый амбал, сидевший рядом. – А ну вали отсюда, пока башку не отвернул.

Без дальнейших разговоров амбал протянул ко мне свои ручищи. Я было открыла рот, но товарищ бритоголового, сидевший впереди, пришел мне на выручку.

– Погоди, Мирон, – сказал он, внимательно меня рассматривая. – Эта подходит лучше, чем та, что была.

Амбал опустил руки, пригляделся.

– Точно, блондинка, волнистые волосы, большие сиськи. Но Муса сказал, чтоб ей было от шестнадцати до семнадцати, слышь, хохол?

– Тебе сколько лет? – спросил тот, которого амбал назвал хохлом.

– Семнадцать, – скромно ответила я, потупив взор.

– Гонишь? – спросил амбал, но как-то неуверенно. Хохол махнул рукой.

– Да хрен с ней. Этих шлюх не разберешь, намажутся. Отвезем Мусе, пусть ему поет про семнадцать лет. Не мотаться же нам всю ночь по точкам. – Он повернулся к водителю и коротко распорядился: – Давай на хату.

– Я ее обшмонаю, – сообщил Мирон подельникам. Обнаруженный в сумке кистень амбал передал Хохлу.

– Это для защиты, – пояснила я. Хохол хмыкнул и убрал кистень в «бардачок».

– А это на хрена? – поинтересовался Мирон, демонстрируя инсулиновый шприц, обнаруженный под подкладкой моего жакета.

– Мне подбросили, – ответила я.

Шприц полетел в окно.

От осмотра моей груди у Мирона в три ручья потекли слюни.

– Может, тормознем да пустим ее по кругу? – предложил он, пожирая меня глазами. – Пока мы доедем, Муса опять оббухается и не вспомнит потом, была у него баба или нет.

Так они и порешили. Видно, Мусаев сильно потерял в авторитете, раз даже свои люди позволяли себе такое.

– Вон, заезжай туда, между гаражей, – приказал Хохол водителю. – Давай, живо раздевайся, – бросил он мне.

В мои планы обслуживание своры Мусаева не входило, поэтому, стараясь избежать неприятностей, я сказала:

– Я на групповуху не подписывалась.

– Тебя кто спрашивает? – рыкнул Мирон. Совместными усилиями они объяснили мне, что я должна быть счастлива бесплатно доставить им удовольствие, так как их хозяин владеет всеми точками с девочками и каждая проститутка обязана ему и его людям по гроб жизни.

Уродовать бандюков мне сильно не хотелось. Это нарушало весь план.

Машина затормозила в темном переулке гаражного кооператива.

– Ребята, я же о вас беспокоюсь, – попробовала я последний шанс. – Если Муса узнает, что вы первые оприходовали меня, пока везли, он сильно расстроится.

– Кто ж ему скажет? – Хохол уставился на меня злыми глазами. – Ты, что ли, падла? Да мы уроем тебя прямо здесь!

– Нет, что ты! – Я придала своему лицу выражение крайнего ужаса. – Я просто ляпнула, не подумав. Конечно, Муса не узнает. Я буду молчать. И среди вас, правильных пацанов, не найдется крысы, которая, чтобы выслужиться перед шефом, настучит на остальных. Я несу полную чушь.

– Ты че гонишь? Кто крыса? – заскрипел зубами Мирон.

– Уймись! – рявкнул на него Хохол. – Я понял расклад, в общем, трахаем ее все по очереди, потом везем Мусе. Бородатый, ты как? – обратился он к водителю со свирепым лицом, заросшим до глаз черной щетиной.

– Это ваши дела, – буркнул он.

– Я не понял! – взвился Хохол.

– Я на это не подписываюсь, – отрезал водитель.

Они едва не передрались друг с другом, но так и не пришли к единому мнению.

– Ладно, везем ее к Мусе, – сдался Хохол.

Вздохнув с облегчением, я решила ободрить бандитов.

– Не расстраивайтесь, ребята. Вы же знаете, где меня найти. Подъезжайте в любое время.

– Кстати, я раньше тебя не видел на той точке, – подозрительно произнес Мирон, меряя меня долгим взглядом.

– Я новенькая. Раньше работала балериной. Неудачно прыгнула – партнер стал кастратом, вот и выгнали, – наплела я.

Бандиты дружно заржали.

– Да, все балероны петухи, – заверил остальных Мирон. – Когда я кого из них вижу, так и хочется мозги вышибить.

Вот так с шутками да прибаутками мы добрались до дома Альберта Мусаева. Выражение нечеловеческой тоски ушло из взгляда хозяина дома, когда меня представляли. Высокий, худой, смуглый Мусаев напоминал чем-то грифа в домашнем халате.

– Она, типа, балериной была, – доложил Мирон боссу.

– Это она тебе лепила, – с недоверием произнес Мусаев. – Я тоже могу везде базарить, что космонавт.

Чтобы не быть голословной, я сделала несколько балетных па прямо на ковре в холле. Зрители зааплодировали.

– Круто, в натуре, – похвалил Мусаев, – теперь вали за мной наверх в спальню, устроишь мне там танцы.

Проходя мимо, Мусаев обдал меня густым ароматом коньяка. Я послушно побрела следом. Массивная дубовая дверь захлопнулась за моей спиной, щелкнул замок. Мусаев, налив себе коньяка в широкий хрустальный стакан, врубил на полную громкость диск Круга и велел мне:

– Давай, танцуй!

Уверена, такого па он в балете не видел. Я сделал два шага к нему и виртуозно исполнила вертушку из таэквандо. Развернувшись вокруг своей оси, Мусаев рухнул лицом вниз в разворошенную постель. Я отстегнула от ремешка сумочки мини-наручники, имитирующие звенья цепи, позолоченные и усыпанные стразами. Одними я сковала большие пальцы на руках Мусаева, пропустив их через крепления каминной решетки, глухо заделанные в кладку. Другими наручниками я зафиксировала большие пальцы ног, приковав ноги к резной ножке кровати. Завязала простыней рот, чтобы не орал, если вдруг очнется раньше, чем следует. Потом достала шприц, надежно спрятанный в сапоге. Бандитам ни за что не пришло бы в голову отрывать мне каблуки. Сняв медальон, я наполнила шприц. От камина послышалось мычание Мусаева. Он с ужасом таращился на шприц.

– Настал твой час, – объявила я обезумевшему от страха бандиту, надвигаясь на него со шприцем.

Мусаев задергался, замычал еще сильнее. Я аккуратно ввела препарат ему в шейную артерию.

Мусаев, очевидно, приготовился умереть. Пусть помучается.

Присев на кровать, я выждала момент, когда «сыворотка правды» подействует, затем освободила ему рот и приступила к допросу.

Ответы Мусаев произносил ровным, словно у робота, голосом. Его глаза бессмысленно смотрели в потолок. Казалось, что он, машинально отвечая, думает, хорошо ли выглядит потолок в спальне после прошлогоднего ремонта или его стоит переделать. Под действием препарата податливый Мусаев признался, что никак не может наладить легальный бизнес. Сеть его магазинов в действительности приносит одни убытки. Прохорова, безусловно, виновата отчасти в его неудачах, однако он не собирался похищать ее детей и тем более покушаться на нее саму. Наоборот, он хочет легализоваться, отмыть деньги, нажитые нечестным путем, и стать уважаемым бизнесменом.

– Сколько ты выпиваешь в день спиртного? – поинтересовалась я только из любопытства.

– Бутылку коньяка, иногда больше, – ответил Мусаев механически. – Все эти бюрократы… налоговая сводит меня с ума. Убить их я не могу, но и работать с ними невозможно.

Да, нелегка жизнь современного бизнесмена, тем более если он хлещет коньяк от зари до зари да развлекается с девочками вместо того, чтобы работать не покладая рук.

– Еще я нюхаю кокаин, чтобы снять стресс, – продолжал исповедоваться Мусаев.

– Все, довольно, – прервала я его, освобождая руки пленника. – Дальнейшие твои подвиги мне не интересны. – Сунув ему в руку его же мобильник, я приказала: – Звони своим и вели отвезти обратно на точку. Скажи также, чтобы до меня не смели и пальцем дотрагиваться. Черт, и постарайся говорить нормально, а не как автоответчик.

– Хорошо, – пообещал Мусаев, пустыми глазами, разглядывая мобильник. Его палец медленно тыкался в кнопки.

– Мирон, отвези шлюху обратно на точку, и не смейте ее трогать. – Пауза, потом: – Да, сейчас, на моем джипе… Не слишком.

Я вырвала из его рук мобильник и выключила. Еще чего доброго люди Мусаева начнут подозревать что-нибудь по странному голосу шефа, спросят, отчего он такой, а он честно признается, мол, шлюха накачала его «сывороткой правды»…

– Сиди здесь на кровати, пей свой коньяк. Если кто войдет в комнату и спросит что угодно – посылай всех к чертовой матери, – проинструктировала я Мусаева.

Действие препарата должно было закончиться через двадцать минут. За это время я планировала быть уже на другом конце города, если не возникнет осложнений.

– Да, – глухо отозвался бандит.

– Значит, все понятно? – спросила я.

– Иди к чертовой матери, – безразлично сказал Мусаев, наливая себе в стакан коньяку.

Удовлетворенная, я вышла из спальни и захлопнула за собой дверь. Один подозреваемый отпадал. Повернувшись, я нос к носу столкнулась с Хохлом.

– Ну че, отработала? – подмигнул он и оттолкнул меня плечом, прошел к двери.

– Муса велел его не беспокоить, – предостерегла я его. Хохол посмотрел на меня, как на кучу грязи, и осторожно постучал.

– Слушай, Муса, можно мне с тобой перетереть один вопрос?

– Пошел к чертовой матери! – раздалось из-за двери.

– Понятно, нет базара, – пробормотал Хохол, сконфуженный. Заметив мой взгляд, он зло завопил: – Чего зыркаешь, падаль! Выметайся! – И толкнул меня в спину.

Я еле устояла на ногах и торопливо стала спускаться, чтобы не нарываться на грубость, а Хохол двинулся за мной, осыпая весь мой род матюками.

За рулем джипа сидел уже знакомый мне неандерталец по кличке Борода. Обратный путь не обошелся без эксцессов. Хохол решил завалить меня в салоне джипа и был жестоко избит за это. На долю водителя также выпал добрый пинок в лицо, когда он, остановив машину, повернулся к нам узнать, что к чему.