Текст книги "Теперь расплачиваться поздно"
Автор книги: Марина Серова
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Ну вот, и дочка меня покинула, – прерывисто вздохнул он. – Сначала ушла Наташа, затем Полиночка… Татьяна Александровна, отвезите меня обратно в офис.
– А может, лучше домой?
– Сначала в офис. Надо отдать кое-какие распоряжения на ближайшие дни. – Круглов погрузился в молчание, лишь когда мы подъехали к «Автоблеску», он подал голос: – Татьяна Александровна, спасибо вам за участие и поддержку. Скажите, я вам что-нибудь должен?
– Нет, это я должна вернуть вам часть аванса.
– Забудьте! Вы мне точно ничего не должны. Прощайте! – с этими словами клиент, теперь уже бывший, вышел из моего «Ситроена».
Хоть Круглов со мной попрощался, но что-то мне подсказывало – мы с ним еще встретимся. И я не ошиблась…
*
Роман Витальевич позвонил мне на следующий день.
– Здравствуйте, Татьяна Александровна! Узнали?
– Да, конечно.
– Я сегодня беседовал со следователем Морозовым, он ведет дело об убийстве моей дочери. В его глазах Полина выглядит вовсе не случайной жертвой, а едва ли не преступницей, участь которой была заранее предрешена. Это полный беспредел! Я не могу допустить, чтобы честное имя моей дочери было опорочено. Полиночку обвиняют в связях с наркомафией! Уму непостижимо! Моя дочь и наркотики – это два совершенно несовместимых понятия. Татьяна Александровна, вы возьметесь выяснить, как все было на самом деле – почему Полина оказалась на стадионе и за что ее убили? А главное – кто убийца?
Мне не хотелось во второй раз наступать на одни и те же грабли. Сначала я собиралась найти пропавшую девушку, но в итоге была вынуждена сообщить клиенту, что ее убили. Вдруг по результатам нового расследования окажется, что Полина действительно была вовсе не такой уж паинькой?
– Роман Витальевич, результат может оказаться не таким, как вы ожидаете.
– Если два независимых расследования приведут к одному результату, значит, так все и обстоит. Возможно, я плохо знал свою дочь… Совсем не знал! Татьяна Александровна, если вы откажетесь, мне придется искать другого частного детектива. Иначе я всю оставшуюся жизнь буду сомневаться – правильно ли органы расследовали это дело?
– Хорошо, я готова заняться поисками убийцы вашей дочери.
– Спасибо!
Только я поговорила со своим старым «новым» клиентом, как мне позвонил Кирьянов.
– Здравствуй, Таня! Как поживаешь?
– Нормально. Пока люди не слишком-то верят в объективность правоохранительных и следственных органов, я без работы не останусь.
– Если я правильно понял, Круглов озадачил тебя поисками убийцы своей дочери? – догадался полковник полиции.
– Правильно. Надеюсь, ты ничего против этого не имеешь?
– Нет, я этому даже рад. Будем работать вместе. Мы ведь с тобой не соперники, правильно?
– Не соперники, – подтвердила я. – Но у нас могут быть разные точки зрения.
– Чем больше версий, тем больше шансов, что одна из них окажется правильной. Ты бы подъехала ко мне, – предложил Владимир Сергеевич, – мы бы скоординировали наши планы.
– Хорошо, – согласилась я без всяких колебаний.
Минут через сорок я уже сидела в кабинете Кирьянова. Он к моему визиту подготовился – принес откуда-то кофеварку. Прежде такого агрегата я у него не видела.
– Оперативную работу по делу Кругловой поручили моему отделу, а у нас сейчас в разработке еще парочка убийств, одно изнасилование и несколько крупных краж, – пожаловался Володька, засыпая в кофеварку молотую арабику. – Короче, мы зашиваемся. А посему я хочу предложить тебе карт-бланш. Нет, мы, конечно, не будем почивать на лаврах, но ты же понимаешь, сосредоточиться исключительно на этом деле у нас не получится.
– Володя, да хватит оправдываться! Если ты меня чем-то и удивил, то только этим, – я кивнула на кофеварку. – В остальном у вас все как всегда: дел много, а людей и времени – мало. А поскольку мне без информационной поддержки все равно не обойтись, то я принимаю твое предложение. Давай больше не будем толочь воду в ступе. Рассказывай: каковы результаты экспертизы?
– Смерть Кругловой наступила в результате ножевого ранения в область сердца. Удар был профессиональный – мгновенная смерть при минимальной кровопотере. Я делаю на этом акцент, чтобы ты поняла – убийца хоть и стоял к ней практически вплотную, мог и не испачкаться в крови. Только потом, когда жертва упала, нож сместился, и кровь хлынула из раны полным потоком. И вот что странно: на ноже отпечатков нет. Будто убийца был в перчатках. Это при двадцати градусах тепла и при большом скоплении народа!
– Ну и что тут странного?
– Он не мог не привлечь к себе внимания толпы, если был в перчатках, но – не привлек все же.
– Володя, ты забыл, что на «Локомотиве» был рок-концерт? Там наверняка присутствовали представители различных субкультур, например рокеры, которые очень любят аксессуары.
– Ты имеешь в виду кожаные перчатки? – догадался Кирьянов. – Это мысль! Я об этом как-то не подумал.
– Володя, а что с наркотиками? – поинтересовалась я.
– В пакетиках, найденных под трупом, действительно оказался героин. А вот на них отпечатков пальцев ни Кругловой, ни кого-либо еще нет. В крови жертвы ни алкоголя, ни каких-либо запрещенных препаратов не обнаружено. У следователя версия такая – Полина занималась распространением наркотиков, а убили ее за то, что она кого-то крепко на них подсадила.
– Уж слишком людное место для мести кто-то выбрал, – заметила я, усомнившись в правоте этого предположения.
– А у тебя, Таня, какая-нибудь версия уже наклюнулась?
– Я склоняюсь к мысли, что дочь моего клиента – случайная жертва, но я на этом не настаиваю. Тут нужно подумать…
– Давай подумаем, – согласился со мной Кирьянов и поставил передо мной чашку кофе. – Устроим, так сказать, мозговую атаку. Предположим, что Круглова все же вовсе не случайная жертва. Что еще могло послужить мотивом этого убийства, кроме наркотиков?
Я отпила несколько глотков – напиток показался мне весьма посредственным. Не люблю я эти электрические кофеварки и пакеты с молотым кофе! У кофе получается совсем другой вкус и аромат, когда я сама перемалываю зерна и варю кофе в джезве. Но дареному коню в зубы не смотрят, поэтому я оценила Володькину попытку угодить мне и озвучила первую пришедшую в голову мысль, понимая, что она не слишком оригинальна:
– Поскольку на месте преступления не обнаружили Полинину сумочку, возможно, все дело в ней.
– У нее было с собой что-то ценное? – поинтересовался полковник.
– Смартфон, какая-то наличка. Но кого сейчас этим удивишь?
– Вот именно. Возможно, там все-таки был героин, и часть пакетиков выпала из сумки.
Мне не понравилась эта версия. В моем сознании наркотики никак не вязались с образом дочери моего клиента.
– Знаешь, Володя, я заглянула за ширму ее виртуальной жизни, но даже там не было никакого намека на наркоту. Нет, тут что-то другое. – Я отпила еще несколько глотков кофе.
– Что?
– Если учесть, что удар был профессиональным и место выбрано такое, что при большом скоплении народа никто ничего не заметил, не исключается, что тут действовал маньяк. В этом случае Полина – не последняя его жертва.
– Только маньяка нам и не хватало, – устало вздохнул Киря. – Впрочем, я думаю, маньяк тут ни при чем. Надо искать того, с кем Круглова была на концерте. Не могла же она отправиться туда одна?
– В это, конечно, верится с трудом, но я просто не знаю, с кем бы она могла пойти на концерт. Ее единственная подруга сидит дома с ангиной. Парня у нее не было, – я заметила, что Володька отнесся к этому заявлению весьма скептически. – Во всяком случае, никто ничего о нем не знает – ни та же подруга, ни отец. Конечно, я не исключаю, что Полина по каким-то причинам не хотела ни с кем знакомить своего бойфренда. Возможно, он намного старше ее, к тому же женатый, например.
– И это он ее убил, – продолжил мою мысль Кирьянов.
– Все тайны этой девушки должен знать ее телефон. Срочно нужна расшифровка телефонных звонков Кругловой! – Я поставила на стол пустую чашку.
– Пожалуйста, – полковник положил передо мной распечатку.
– Она у тебя есть, и ты до сих пор мне ее не показал?! – напустилась я на Кирю, но тот и бровью не повел. Взглянув на бумажку, которую он мне дал, я поняла, почему Кирьянов не торопился знакомить меня с этим документом. – Выходит, в субботу Полина ни с кем по мобильному не общалась, если не считать эсэмэски, которую она отправила утром Кате Берестовой?
– Выходит, так.
– Да и за весь месяц разговоров негусто. Круглова явно была не из любительниц болтать по телефону. Впрочем, есть несколько неизвестных мне номеров, их надо проверить.
– Не трудись понапрасну, – отговорил меня Кирьянов, – Зеленцов уже все проверил. Входящие номера принадлежат ее отцу – у него несколько симок, подруге и тетке, Баландиной Тамаре Витальевне.
– А что с исходящими?
– Салон красоты, бассейн, деканат. Опять-таки отец, тетка, подруга.
– Да уж, кризис общения налицо. – Я вернула Владимиру Сергеевичу расшифровку мобильных звонков, показавшуюся мне совершенно бесполезной. – Нужна распечатка звонков на стационарный телефон.
– Согласен, но с этим возникли небольшие проблемы.
– Что я слышу? Неужели у полиции могут возникнуть трудности с получением подобной информации? – не поверила я.
– Дело в том, что у Кругловых домашний телефон – не от нашей городской АТС. У них пакет телекоммуникационных услуг, включающий кабельное телевидение, Интернет и телефон, предоставленных корпорацией «Бум». Мы сделали запрос этому провайдеру, и нам ответили, что предоставят расшифровку звонков только с разрешения генерального директора, а поскольку головной офис находится в другой области, придется подождать день-два. Вот такие дела, – разъяснил мне ситуацию Кирьянов, а затем, упреждая мою просьбу, добавил: – А вот оператора сотовой связи, услугами которого пользовалась Круглова, мы уже озадачили тем, чтобы отследить сигнал ее мобильника, если он, конечно, засветится где-то. Пока что ни о чем таком нам не сообщали. Извини, я отвечу на звонок… Слушаю! Конечно, брать! Могли бы и не спрашивать. Санкция будет…
Володька переключился на другое дело, я не стала его отвлекать, поблагодарила за кофе и ушла.
*
Когда я подошла к своему «Ситроену», в сумке завибрировал мобильник. Я достала его и увидела, что звонит Круглов.
– Да, Роман Витальевич, я вас слушаю.
– Татьяна Александровна, я хотел вам сказать, что похороны Полины состоятся завтра, в двенадцать часов. Вы придете?
– Да, конечно, а с утра зайду в университет. Вы, случайно, не в курсе, в какой группе Полина училась? Кто был ее куратором?
– Я посмотрю записи моей дочери и перезвоню вам.
– Хорошо. – Я отключилась.
Круглов набрал мой номер минут через пять и полностью удовлетворил мой профессиональный интерес.
Глава 3
На следующий день я поехала в университет, чтобы пообщаться с преподавателями и однокурсниками Кругловой. На двери третьего корпуса висела грозная табличка, предупреждающая о том, что вход в здание осуществляется строго по пропускам и студенческим билетам. Но вахтер не слишком строго следовал своим должностным инструкциям, поэтому пропускал всех, кто не вызывал у него подозрений. Моя скромная персона их и не вызвала. Я прошла через вертушку и остановилась у стенда со схемой расположения кабинетов, изучила ее и поднялась по широкой мраморной лестнице на второй этаж.
– Здравствуйте! – Я заглянула в деканат. – Я могу поговорить с Бусляевой Ольгой Федоровной?
– Проходите, – подала голос молодая женщина, поливающая цветы на подоконнике. Оглянувшись, она несколько секунд пристально изучала меня. – Я что-то вас не припоминаю. Вы заочница?
– Нет-нет, я не учусь здесь. Я – частный детектив, занимаюсь расследованием убийства Полины Кругловой. – Мои слова привлекли всеобщее внимание. Все три женщины, бывшие в кабинете, с интересом уставились на меня. – Меня зовут Татьяна.
– Присаживайтесь, – Ольга Федоровна показала мне рукой на стул, стоявший сбоку от ее стола. – Откровенно говоря, я не знаю, чем могу вам помочь.
– Вы ведь куратор группы, в которой училась Круглова, так? – уточнила я, расположившись на предложенном мне месте, спиной ко входу.
– Да, это так, – Бусляева тяжело вздохнула. – Но ведь Полину убили не в стенах нашей альма-матер, так что в свидетельницы я не гожусь.
– Понимаете, мне нужна характеристика этой студентки, причем объективная. Иными словами, ее психологический портрет.
– Объективная характеристика, говорите? – Бусляева оглядела своих коллег. – Ну что ж, скажу вам откровенно: Полина была девочкой непростой. Если ей какой-то предмет или какая-то тема нравились, она охотно готовила рефераты, делала презентации. Но если ей предмет был не интересен, она не делала ничего, то есть абсолютно. Мы едва допустили ее к первой сессии из-за хвоста по делопроизводству. Она этот предмет на дух не переносила. Я понимаю, в ее планы не входило работать секретарем. Но, кем бы Круглова ни хотела стать, элементарные навыки по этому предмету ей определенно не помешали бы, так ведь?
– Совершенно с вами согласна, – подтвердила я.
– Вы знаете, – вмешалась в наш разговор женщина, сидевшая за соседним столом, – по-моему, там дело не в предмете, а в преподавателе было.
– Возможно, – Ольга Федоровна возражать не стала, но и развивать эту тему не спешила.
– А что такое? – поинтересовалась я. – У Кругловой был конфликт с преподавателем? Это мужчина?
– Нет, делопроизводство ведет женщина. Скажем так, очень опытная преподавательница с большим стажем работы. Она требует, чтобы студенты, и прежде всего студентки, приходили на ее занятия, одетые исключительно в деловом стиле – строгий костюм, белая блузка. – Бусляева сдержанно улыбнулась.
Я живо представила себе седоволосую пожилую даму, непременно в очках в толстой роговой оправе и с указкой в руках. В академии права, где я училась, тоже была такая профессорша. Синий чулок в чистом виде! В любимчиках у нее ходила Машка Казакова, которая никогда не красилась и не носила высоких каблуков.
– А Круглова не придерживалась подобного дресс-кода? – догадалась я.
– Не только не придерживалась, она одевалась с точностью до наоборот! Полина на ее занятия то мини с яркой или полупрозрачной кофточкой надевала, то, напротив, спортивный костюм. Она так и на зачет явилась – в трико и футболке с какими-то надписями на иностранном языке, причем физвоспитания в тот день не было. В результате Василиса Юрьевна ее удалила с зачета, – продолжила Бусляева. – Такое повторялось еще несколько раз, а потом я встретила в коридоре Круглову в одежде, более или менее отвечавшей требованиям делового дресс-кода, и за руку привела ее к Простаковой. Та в моем присутствии задала Полине несколько вопросов, получила на них короткие, но правильные ответы и поставила зачет.
– Скажите, какие у Кругловой складывались отношения с другими студентами? – поинтересовалась я.
– Кроме Берестовой, она практически ни с кем не общалась. У нас много студентов из райцентров и даже сельской местности, так Полина ниже своего достоинства считала водить с ними дружбу. Да что там – дружба, – отчаянно махнула рукой моя собеседница, – ее снобизм порою даже мешал учебному процессу!
– Это как? – удивилась я.
– Понимаете, у нас есть такая форма обучения, как деловые игры. Мы разбиваем группу на пятерки и каждой даем отдельные вводные, причем формирование команд происходит, как правило, по алфавиту. Круглова с Берестовой всегда оказывались в разных пятерках. Если Катя быстро адаптировалась в любом коллективе, то Полина держалась в такой пятерке особняком. Она либо вообще не принимала никакого участия в деловой игре, либо брала все функции на себя. Некоторые преподаватели шли Кругловой навстречу и переводили ее в команду Берестовой, но это – редкие случаи.
– Ольга Федоровна, что вы так на меня смотрите? – подала голос женщина за соседним столом. – Да, я именно так всегда и поступала, чтобы не терять время на препирательства! И потом, я больше, чем кто-либо другой, понимала Полину. Я тоже в подростковом возрасте потеряла мать. Все ее комплексы – именно отсюда. Она могла бы их преодолеть, если б, конечно, захотела…
– Извините, можно, я возьму журнал? – раздался голос за моей спиной. Я оглянулась и увидела хрупкую девушку с длинными темными волосами, одетую в джинсы и цветастую кофточку с длинными рукавами.
– Да, Фадеева, возьмите, – ответила преподавательница, сидевшая ближе всех к двери.
– Мы все, конечно, знали об этом трагическом обстоятельстве, – продолжила Ольга Федоровна. – Я в душе тоже жалела Полину, но потакать всем ее капризам было бы неправильно…
– Фадеева, ну что ты там так долго копаешься? Сейчас пара начнется, – донеслось до моего слуха.
– Я никак журнал найти не могу.
– Посмотри на верхней полке.
– Знаете, несмотря на то что у Кругловой не было теплых отношений с одногруппниками, – продолжила Бусляева, – они все равно сегодня собираются проводить ее в последний путь. Сама я, к сожалению, присутствовать на похоронах не смогу. У нас сегодня ректорат. Татьяна Александровна, у вас остались ко мне еще какие-то вопросы?
– Пожалуй, нет. Теперь я более или менее представляю, каков был психологический портрет Кругловой. Спасибо вам за откровенность. – Я встала и направилась к двери.
– Надеюсь, это вам как-то поможет найти убийцу, – бросила мне напоследок Ольга Федоровна.
– Я тоже на это надеюсь. До свидания! – с этими словами я вышла из деканата.
– Извините, – обратилась ко мне девушка, заходившая за журналом. – Если я правильно поняла, вы занимаетесь расследованием убийства Полины Кругловой?
– Да, это так, – подтвердила я. – Тебя как зовут?
– Рита, – представилась девушка, переминаясь с ноги на ногу.
– Рита, ты хочешь мне что-то сказать по этому поводу? – предположила я.
– Возможно, я была последней, кто видел ее живой. – Студентка опасливо поглядела по сторонам. – Если, конечно, не считать Сашку.
– Так, и кто это? – заинтересовалась я.
– Сашка Ястребов учится… учился с Полиной в одной группе. Она ему нравилась, но у него не было никаких шансов. Во всяком случае, все так думали. А тут я иду и смотрю – Круглова с Ястребовым направляются на стадион. Если бы я своими глазами не видела, не поверила бы, что такое возможно. И что интересно – ни Полинка, ни Сашка в универе с понедельника не появлялись. Вчера прошел слух, что Круглову в субботу на стадионе убили, а вот где Ястребов – непонятно. Скажите, с ним ничего не случилось?
Я ответила обтекаемо:
– Пока что нам о нем ничего неизвестно.
– Ой, звонок! Мне на лекцию пора. – Фадеева развернулась и уже хотела бежать вверх по лестнице, но я ее задержала.
– Рита, подожди. Твоя информация очень важна для следствия.
– Но я больше ничего не знаю!
– Ты, возможно, даже не осознаешь, какая ты ценная свидетельница. Для следствия важны любые мелочи. Постарайся отпроситься с лекции, – попросила я.
– Попробую, – не слишком уверенно пообещала девушка.
– Постарайся, а я подожду тебя здесь, – бросила я вслед студентке, поспешно поднимавшейся вверх по лестнице.
Фадеева вернулась минут через десять. Мы спустились с ней во внутренний дворик университетского городка и устроились на ближайшей скамеечке. Из открытого окошка первого этажа доносился запах жареного лука.
– У вас здесь столовая? – я кивнула на окно.
– Да, – подтвердила девушка. – Я каждый день там обедаю. Мне нравится, как наши повара готовят, да и недорого здесь. А вот Круглову я в столовке давно не видела. Она поначалу ходила туда, но каждый раз за столом такие гримасы корчила, будто ее какой-то отравой пытались накормить. С ее запросами только в ресторанах питаться.
– Понятно. Рита, скажи, Полина училась с тобой в одной группе?
– Нет, факультет у нас один – социологический, а специальности разные. А с Сашкой Ястребовым я в одной школе училась, правда, в параллельных классах. Он на Круглову уже давно запал. Я помню, на дискотеке, когда нас в студенты посвящали, Сашка Полину пригласил на танец, а она отказалась, демонстративно отвернувшись от него. Он так расстроился, даже ушел с дискотеки, а зря! Она потом еще парочку парней легко бортанула. Если бы Ястребов это видел, ему бы не так обидно было. Откровенно говоря, я не знаю, что все в этой Кругловой находят? Она же такая высокомерная… была, – добавила студентка и замолчала.
– Рита, давай вернемся к субботним событиям. Расскажи поподробнее о том, когда и где ты встретила Полину.
– Я ехала от бабушки, она у меня в Трубном районе живет, а я – на другом конце города, в Гагаринском. Так что мне пришлось у стадиона пересадку делать. Я туда попала прямо перед началом концерта на «Локомотиве». Народу на Спортивной площади было столько, что не протолкнешься!
– Собственно, как всегда перед каким-нибудь матчем или концертом.
– Ну да. Я сошла с автобуса и смотрю – Ястребов и Круглова идут в сторону Северного входа. Я чуть в осадок не выпала!
– Как была одета Полина, помнишь? – уточнила я, чтобы проверить показания девушки.
– Буднично. Она так часто в универ ходит – в джинсах и тунике, на которой Эйфелева башня нарисована. А вот Сашка вырядился, будто на собственную свадьбу. Представляете, в костюме с отливом – и на рок-концерт! – усмехнулась Фадеева.
– Да, это как-то не в тему, – согласилась я.
– Он что-то Польке рассказывал, рассказывал, – продолжила Рита, – а ей, по-моему, все это по барабану было. Зачем она тогда пошла с ним на концерт, непонятно. В общем, картина эта была довольно странной и труднообъяснимой.
– Ничего, все странности рано или поздно проясняются… Они тебя видели?
– Не думаю. Они хоть и прошли в метре от меня, но Сашка смотрел исключительно на Полину, а она в мою сторону вообще не глядела, – девушка сморщила маленький аккуратный носик.
– Рита, ты, случайно, не в курсе, Ястребов наркотиками не балуется?
– Сашка?! Да вы что! – отмахнулась Фадеева. – Какие наркотики? Конечно же нет.
– А Круглова?
– Не думаю, – проронила Маргарита не слишком уверенно.
– Нет так нет, – я не стала развивать эту тему. – Ты адрес или хотя бы телефон Ястребова знаешь?
– Нет, откуда? – Рита удивленно вытаращила на меня свои карие глазки.
– Ты же сказала, что вы в одной школе учились.
– Ну и что? У нас в параллели пять классов было, и в каждом – не меньше тридцати человек. В мобильнике памяти не хватит, чтобы столько номеров записать, да и необходимости в этом не было. – Студентка о чем-то задумалась. – Зато я знаю, где он живет. У нас одноклассница в прошлом году долго болела, мы пошли ее навестить и в подъезде встретили Сашку. Он из соседней квартиры выходил. Правда, я ее номера не помню, да и номер дома тоже не знаю, но могу объяснить, как его найти.
– Слушаю тебя.
– В общем, тот дом стоит на углу улицы Трофимова и проспекта Строителей.
– На котором из четырех? – уточнила я.
– В цоколе этого дома магазин сантехники находится. Вам нужен угловой подъезд, третий этаж, квартира – крайняя справа. Вы знаете, мне уже идти пора, я всего на пятнадцать минут отпросилась.
– Ладно, Рита, не буду тебя больше задерживать. Если вдруг еще что-то вспомнишь, позвони мне, – я протянула девушке свою визитную карточку.
– Так вы частный детектив? – удивилась Фадеева. – А я думала, следователь.
– А для тебя есть какая-то разница?
– В принципе, нет. Так я пойду? – девушка встала со скамьи.
– Да, конечно. Спасибо тебе, Рита, за информацию.
– До свидания. – Сделав несколько шагов, студентка остановилась и, оглянувшись, добавила: – Круглова, конечно, не подарок была, только ее все равно жалко. И еще, вы не думайте, что это Сашка ее убил! Он не мог. Ястребов ее любил! Сильно любил, понимаете? А рассказала я вам все это, потому что за него беспокоюсь. Вдруг ему кто-то угрожает…
– Разберемся…
Девушка направилась к университетскому корпусу, а я осталась сидеть на скамейке. Нужно было осмыслить полученную информацию. В деле появился первый подозреваемый – Саша Ястребов. В студенческой среде ни для кого не было тайной, что этот парень влюблен в Круглову. Безнадежно влюблен. Во всяком случае, Рита Фадеева именно так и думала, поэтому и удивилась, увидев в субботу эту парочку около стадиона. Похоже, Полина все-таки ответила на чувства этого молодого человека, но не афишировала сей факт. Почему? Пока неясно. Мог ли Ястребов, по словам Маргариты безумно влюбленный в Круглову, убить ее? Вероятно, мог. Ведь от любви до ненависти не такое уж большое расстояние – всего-то один шаг. Вдруг за время концерта его отношение к Полине резко изменилась? Стоп! Полина умерла от глубокого ножевого ранения. Неужели Ястребов предусмотрительно захватил с собой нож? Как же он смог пройти с ним на стадион, если на всех входах установлены терминалы? Хотя это как раз не проблема. Как показывает практика, подобные рамки либо стоят только для видимости, либо их отключают, не желая досматривать каждого входящего. У одного связка ключей в кармане окажется, у другого – металлические аксессуары на шее висят, а третий проскакивает недосмотренным, пока охранники занимаются первыми двумя.
Проанализировав новую информацию, я пришла к выводу: пока что рано навешивать на Ястребова ярлык хладнокровного убийцы. Он мог быть свидетелем, он тоже, допустим, испугался за свою жизнь, поэтому и не появлялся на этой неделе в университете. Возможно, он придет проводить Полину в последний путь. Если не открыто, то, по крайней мере, будет наблюдать за похоронами со стороны.
*
Я вошла во двор кругловского дома без четверти двенадцать. Там уже стояла кучка молодежи. Студенты, которые не очень-то ладили с Полиной при жизни, все-таки пришли проводить ее в последний путь. У многих девчонок на глазах блестели слезы. Я влилась в эту скорбную толпу, надеясь услышать из уст Полининых одногруппников что-то полезное для следствия.
– Кто бы мог подумать, – всхлипнула девушка в глубоко декольтированном черном платье, больше подходящем для посещения ресторана, нежели для траурного мероприятия. – Я еще в воскресенье узнала, что на стадионе убили какую-то девчонку, но даже предположить не могла, что именно наша Полина погибла!
– А я до сих пор не верю, что Круглова мертва. Может, когда увижу ее в гробу, поверю, – прогундосила другая студентка, тоже не потрудившаяся одеться так, как подобает в подобных случаях. Яркая цветастая блузка явно была не к месту и не ко времени. Разве что гармонировала с маленьким букетиком красных роз, который девушка держала в руках.
– А я первый раз на похоронах, – заметила девица в сером костюме, у которого юбка была короче приталенного пиджака. – Как бы в обморок не упасть…
– Смотрите, Берестова из подъезда выходит с какой-то женщиной.
– По-моему, это ее мать. Они так похожи.
– Да, наверное, мать. А я-то думаю, почему Катьки нет, она вроде бы еще болеет, а она, оказывается, раньше всех пришла.
Берестова, одетая в черное платье свободного покроя, показалась мне несколько старше своего возраста. Она заторможенно огляделась по сторонам, нашла глазами своих одногруппниц и присоединилась к ним. Девчонки сразу же забросали ее вопросами:
– Кать, как все произошло?
– Ты с ней была, да?
– Она сразу умерла?
– А убийцу поймали?
– Девчонки, я сама ничего толком не знаю! Меня с Полиной не было, вы же знаете, я на больничном. – Берестова растерянно огляделась: – А что, Сашки нет?
– Ой, а он, наверное, даже не знает, что с Полиной случилось.
– Как это? – удивилась Катя.
– Так Ястребов, похоже, тоже заболел. Он на занятия уже который день не ходит, а позвонить ему никто не догадался.
– Сашка нам этого не простит, – пролепетала Берестова. – Мы должны были рассказать ему о смерти Полины.
Похоже, Катерина действительно не знала, что ее подружка ходила с Сашей на концерт любимой рок-группы.
Среди разномастной толпы, разместившейся слева от парадного, я разглядела Зеленцова. Михаил разговаривал по телефону. Заметив меня, он изобразил приветственный знак. Я ответила ему легким кивком головы.
Народу во дворе прибыло. Проводить в последний путь Полину Круглову пришли оба компаньона Романа Витальевича. Вокруг отца, убитого горем, суетились две женщины. Вероятно, одной из них была его сестра, Тамара, а второй – невеста Лидия, приехавшая по этому скорбному поводу из Москвы.
– Таня, тебе уже удалось что-нибудь накопать по этому делу? – зашептал мне на ухо подошедший Зеленцов. Как раз в этот момент из дома вынесли гроб с телом покойной. Я неопределенно пожала плечами. Рассказывать сейчас о Ястребове было как-то неуместно. Но Михаил был парнем без комплексов, поэтому продолжил: – Вот и я ничего и никого подозрительного не заметил. Вроде люди приличные здесь собрались, на наркоманов никто не похож. Таня, ты на кладбище поедешь?
– Еще не решила. А ты?
– Кирьянов сначала дал мне такую вводную, а пять минут назад позвонил и сказал, что надо на Вокзальную улицу срочно ехать – очередное убийство. Так что я сейчас туда рвану.
– Ясно, – кивнула я и обратила внимание на высокого парня в мотоциклетном шлеме, появившегося во дворе.
Он стоял в сторонке, издалека наблюдая за происходящим. Возможно, это был местный житель, пережидавший, когда похоронная процессия освободит проход к его парадному.
– Да, Таня, я вот что еще хотел сказать, – отвлек мое внимание Зеленцов. – Круглова попала в фокус одной из камер видеонаблюдения, установленных на стадионе. Она выходила из VIP-сектора, который находится прямо перед сценой. Рядом с ней был молодой человек. Правда, его лица разглядеть не удалось, он все время то наклонял голову, то отворачивался, будто сознательно избегал попадания в кадр. Еще одна билетерша припомнила эту парочку, женщину сегодня пригласили к нам, для составления фоторобота. Так что можешь после обеда зайти за ним к Кирьянову.
– Спасибо, Миша, я буду иметь это в виду. – Я огляделась по сторонам в поисках парня в мотоциклетном шлеме. – Так, ну и куда он делся?
– Кто? – не понял Зеленцов.
– Байкер.
– Не знаю. – Опер развел руками. – Я никого не видел.
– Миша, ты, кажется, на Вокзальную собирался, – с досадой заметила я. – Отчего же не уехал?
– Катафалк блокировал мою машину. Придется немного подождать. Ничего, успею.
У меня создалось впечатление, что Зеленцов не слишком-то торопился на место нового преступления. Да и здесь он не особо пристально приглядывался к происходящему, явился сюда лишь для «галочки». Михаил даже не обратил внимания на парня в мотоциклетном шлеме. Вот куда тот делся? Вошел в дом или вышел на улицу?
– Таня, я, кажется, вспомнил, там байк стоял. – Опер неопределенно махнул рукой. – Крутой такой! Марки «Хонда».
– Где он стоял? – уточнила я.
– Рядом с моей машиной, на улице. Сейчас увидишь.
Замыкая траурное шествие, мы с Зеленцовым вышли со двора. Никакого мотоцикла рядом с тачкой Зеленцова уже не было. Люди, пожелавшие проводить Полину на кладбище, рассаживались по автобусам. Михаил махнул мне рукой, прощаясь, сел в свою «Приору» и поехал в сторону железнодорожного вокзала. Убедившись, что байкера поблизости нет, я запрыгнула в «Ситроен» и пристроилась в хвост траурного кортежа. Скорбный путь занял чуть больше часа.
