Текст книги "Заклятые друзья"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Работал в милиции оперуполномоченным, побывал в Чечне, потом пришел к нам. Его начальник отдела службы безопасности знает, вот и переманил. И могу вам сказать, по-моему, не зря. Образцово дисциплинирован, пунктуален…

– Игорь Сергеевич, – решительно перебила я его, – у него есть право на ношение оружия? Умеет он с ним обращаться? Как держится в критических ситуациях?

Игорь Сергеевич с минуту подумал над моими вопросами, потом ответил:

– Вы знаете, честно говоря, ничего не могу вам сказать, кроме того, что право на ношение оружия, по-моему, у него есть.

– Ладно, – усмехнулась я, – и на том спасибо.

Мой собеседник посмотрел на часы, улыбнулся и предложил:

– Времени у нас еще много, Володя подъедет к половине второго, так что давайте пообедаем. У нас здесь отличное кафе, готовят просто волшебно. Идет?

Я с удовольствием приняла предложение, и мы отправились по лабиринтам здания. При нашем появлении администратор кафе разве что не вытянулся по стойке «смирно». В мгновение ока был накрыт столик. На первое нам подали солянку с грибами и осетриной, на второе – огромный бифштекс с жареным картофелем.

Минут десять мы молча работали челюстями. Приготовлено все действительно было восхитительно. После обеда мы тем же маршрутом вернулись в кабинет.

– Мартини или коньяк? – любезно предложил хозяин апартаментов. Мы выпили по рюмочке отличного армянского коньяка.

Прошло минут двадцать, и появился Малахов.

– Ну, в путь, – поднялся с кресла Игорь Сергеевич. – Ни пуха ни пера, – на прощанье традиционно пожелал он, улыбнувшись.

– К черту, – ответила я, улыбнувшись в ответ.

Мы снова уселись в знакомый «Шевроле». Володя уверенно вел машину.

– Володя, а вы поедете с нами? – Я решила разыграть полное неведение. – Или просто проводите до вокзала?

– Поеду с вами, – коротко ответил он. Болтливостью Володя явно не отличался.

– Ой, как хорошо, – продолжала я разыгрывать наивную дурочку, – а то одной так сложно, дедушку я практически не знаю, а вы все-таки работаете у него.

Мой будущий попутчик ничего не ответил, сосредоточенно глядя на дорогу. Мы припарковались на платную стоянку рядом с железнодорожным вокзалом. Я опять сама несла свою сумку.

Около здания стояли разношерстные извозчики. Тут были и «Жигули», и «Волги» и даже пара иномарок. Водители наперебой предлагали свои услуги. Мы не избегли той же участи, хотя направлялись к зданию, а не наоборот. Едва мы миновали кордон из таксистов, как к нам ринулись носильщики, с тем же рвением предлагая свои услуги. Отбившись и от этих, мы остановились справа от входных дверей.

– Вон наши едут, – сообщил мне Владимир.

Я посмотрела в указанном направлении и увидела приближающийся «шестисотый» «Мерседес» бежевого цвета. Машина остановилась почти напротив нас. Из нее, как чертики из табакерки, выскочили трое крепких парней, озираясь во все стороны. Один открыл заднюю дверцу. Оттуда показалась нога, потом голова и рука Федора Петровича. Секьюрити сразу подхватил моего псевдодедушку под руку и помог выбраться из машины. Один рявкнул на сунувшихся было носильщиков, второй отправился к багажнику.

«Так, Женя, – сказала я самой себе, – пора брать дело в свои руки». С этой мыслью, подхватив сумку, с радостной улыбкой на лице я направилась к Павличенко. Малахову, видно, в голову пришло то же самое, так как он сорвался с места почти одновременно со мной.

– Здравствуй, дедушка, – пропела я метра за два до машины.

– Здравствуй, Женечка, – прошамкал мой подопечный и сграбастал меня в объятия.

Пришлось по-родственному облобызаться. При этом рука его похлопала меня пониже спины. «А вот это совсем ни к чему, дедуля», – подумала я, отстраняясь от него.

– Какая ты взрослая стала! – продолжал он играть свою роль. Видно, она пришлась ему по душе. – Сколько лет я тебя не видел? Ребята, – обратился он к своей охране, – это моя двоюродная внучка, Женя. Прошу любить и жаловать, – секьюрити промямлили что-то соответствующее.

«Однако, – подумала я, – из него бы вышел неплохой артист».

– Пошли, – скомандовал Федор Петрович. – Поезд должен подойти через десять минут, – и бодрым шагом двинулся к вокзальным дверям.

Володя рванул вперед. Я повесила сумку на правое плечо и, взяв левой Павличенко под руку, пошла следом. Шествие замыкала штатная охрана Федора Петровича.

Чтобы попасть на нужный путь, необходимо было пройти либо через подземный переход, либо подняться по лестнице наверх и спуститься к нужной платформе. Мы, естественно, выбрали первый вариант.

Как и во всех учреждениях подобного рода, на вокзале первым делом сталкиваешься с огромной массой людей, снующих во всех направлениях. «Место повышенного риска», – мелькнуло автоматически в голове. Про себя я отметила, что Володя слишком далеко вырвался вперед, а лихие гвардейцы отстали метров на пять.

– Сумочку поднести, гражданка? – неожиданно справа от себя услышала я развязный грубый мужской голос.

Здоровенная волосатая ручища, принадлежавшая детине под два метра ростом, потянулась к моей сумке… Мы как раз вошли в тоннель перехода, где людская масса была пореже. Одновременно краем глаза я увидела движение в сторону моего псевдодедушки. От стенки отклеился субъект, здорово напоминавший своим видом бомжа, и решительно направился к нам. Рука его нырнула в карман не по сезону надетого грязного плаща.

– Не хватай! – заорала я, с силой опуская при этом каблук своей туфли на стопу громиле. Почти одновременно со всего размаха саданула второго сумкой по голове. По всей видимости, бомж не ожидал от меня подобной прыти. Мой довольно увесистый баул отправил этого типа обратно к стенке. Чтобы не упасть, он непроизвольно выдернул руку из кармана и оперся обеими о бетонную стену.

Я заметила, как какой-то предмет полетел на пол подземки и покатился под ноги прохожим.

Я резко повернулась в сторону громилы, размахнувшись, ударила и его сумкой. Он, правда, успел подставить руки, защищая голову, но тем временем я коленом саданула его в пах, заставив схватиться обеими лапищами за оное место. Все вышеописанное заняло лишь мгновения, но Володя уже был рядом, с ходу врезав здоровяку в челюсть. Хоть он и бил левой, удар получился отменный, и детина отправился отдыхать на пол тоннеля. «Второй», – мгновенно сориентировалась я и повернулась в сторону возможного нападения. Грязный плащ мелькал уже метрах в пятнадцати впереди.

Я обернулась – где Павличенко? Он находился в окружении двух своих телохранителей и, как мне показалось, даже с некоторым весельем таращился на поверженного громилу. Я поискала глазами на полу загадочный предмет, но куда там. Вокруг нас уже собралась изрядная толпа зевак. Тем временем к нам протиснулся блюститель порядка в чине младшего сержанта.

– Что произошло? – официальным тоном обратился он к Федору Петровичу.

– Он у меня сумку вырвать хотел! – гневно заверещала я, одновременно замечая, как к нам протискиваются еще два сотрудника милиции.

– Да это Валенок, он подрабатывает тут грузцом, – раздался голос из толпы. Вперед пролез тощий субъект, выглядевший не лучше первых двух. – Что же вы, дамочка, сумкой его по голове. Человек заработать хотел, а вы драться!

– Сначала спрашивать надо, а потом хватать! – зло ответила я новоявленному защитнику.

– Спокойно, во всем разберемся, – подал голос блюститель порядка. – Граждане, расходитесь.

– Я ей сумку поднести хотел, а она меня по яйцам, – обиженно прогудел очнувшийся Валенок.

– Я сказал – расходитесь! – снова скомандовал младший сержант. – А вы, – он покосился на верзилу, – пройдемте. Свидетели инцидента есть? Вот вы, – он обратился к молчавшему до сих пор Павличенко, – по-моему, вы все видели.

Павличенко удивленно посмотрел на него и раздраженно ответил:

– Молодой человек, наш поезд прибывает с минуты на минуту, а вы нас из-за какой-то чепухи задерживаете.

– Я все видел, – раздался рядом спокойный голос Володи Малахова. – Сержант, отойдемте, мне вам нужно кое-что объяснить.

– Объяснять вы будете в отделении, раз все видели, – стоял на своем блюститель порядка.

Володя посмотрел на наших ребят. Те молча начали теснить наряд к стенке.

– Да вы что себе позволяете? – возмущенно закричал старший.

– Спокойно, сержант. Ты знаешь, кто перед тобой? Хотите больших неприятностей, ребята? Мы их вам обеспечим, – при этом он напирал на опешившего сержанта.

Я подхватила чемодан своего клиента и, не теряя драгоценных секунд, пошла к нашему пути, на который вот-вот должен был прибыть поезд. Павличенко с завидной прытью семенил рядом.

– Гражданка, стойте! Стоять, кому я сказал! – орал на всю подземку сержант, пытаясь прорваться через кордон из наших сопровождающих. Я понимала, что долго они их сдерживать не смогут.

Весь этот замысел стал понятен не только мне одной. Федор Петрович вдруг понесся со скоростью ракеты. Я не отставала. До прибытия поезда оставалось меньше минуты. Мы выскочили из подземки как раз в тот момент, когда тепловоз возвестил гудком о своем приближении к тарасовскому вокзалу. Пять человек примерно одного возраста с моим подопечным, поблескивая орденами и медалями, стояли отдельной группкой и оживленно разговаривали.

К нам подбежал военный в чине полковника.

– Федор Петрович, мы уже вас заждались!

– Мою внучку… – Павличенко отдышался, – так вот, мою внучку сейчас чуть в переходе не ограбили, – глядя на полковника, продолжил он. – А милиция нас задержать хотела. Там мои ребята с ними разбираются…

– Что? – округлил глаза военный, крутанулся на месте и, поймав глазами капитана милиции, гаркнул во всю мощь тренированных голосовых связок: – Андрей!

– Вы разберитесь там, – невозмутимо добавил Павличенко и направился в сторону ветеранов, оставив свой чемодан на мое попечение. Полковник с капитаном повернулись ко мне.

– Что у вас случилось? – полюбопытствовал милиционер, моментально отреагировавший на столь призывный зов военного чина.

– Сумку какой-то тип хотел с плеча сорвать, – возмущенным тоном ответила я ему, вступая в разговор, – я его этой сумкой и огрела, а нас в отделение хотели забрать!

Между тем из перехода появился Володя, за ним следом наши ребята вместе с милицейским нарядом.

– Товарищ капитан… – бодро начал младший сержант, быстро найдя взглядом своего начальника.

– Я тебе дам, товарищ капитан!.. – зашипел тот на него. – Марш в дежурку! Я с вами после разберусь.

– Она человека чуть инвалидом не сделала! – возбужденно выпалил старший группы. – А эти нас задерживали, мешали работе, – он кивнул на Малахова с охранниками.

– Марш в дежурку! – багровея, гаркнул капитан. – Чего не ясно?!

Сначала звонок, потом покушение и подстава в переходе подземки, – кто-то очень не хочет, чтобы мы уехали из Тарасова. То, что это была подстава, не вызывало никаких сомнений. И придумано было толково. Либо убивают Павличенко, либо посредством милиции изолируют меня. Словно подтверждая мои мысли, младший сержант зло окинул меня прощальным взглядом, круто развернулся и вместе с подручными торопливо спустился по лестнице.

– Вы извините их, – принялся извиняться за подчиненных Андрей. – Усердия много, а мозгов мало, – он виновато улыбнулся.

– Да я понимаю, служба такая, – уклончиво ответила я, вручая чемодан одному из наших провожатых. Я поискала глазами Федора Петровича и обнаружила его среди остальных виновников торжества. Молодой мужчина с длинными волосами, перехваченными сзади резинкой в хвостик, снимал всю группу кинокамерой. Его коллега с микрофоном в руках суетился тут же, по очереди приставая к пенсионерам. Те, по большей части из вежливости, что-то отвечали ему и тут же отворачивались, продолжая прерванную беседу.

– До отправления поезда номер девять Тарасов – Москва осталось пять минут, – ровным голосом объявила диктор.

В купе я заявила своим попутчикам, что мне необходимо переодеться, и без долгих споров выставила их за дверь. На самом деле я преследовала две цели: мне действительно нужно было скинуть с себя платье и туфли и надеть что-то более подобающее в условиях походной жизни, а во-вторых, надо было обыскать место нашего временного обитания на предмет взрывных устройств или еще чего-то, до чего могли додуматься наши противники. Я тщательно произвела осмотр и не нашла ничего подозрительного. Затем запустила в купе Федора Петровича и Малахова. Павличенко уселся около столика и уставился в окно. Володя занялся багажом, одновременно осматривая помещение.

«Все-таки зря я к нему предвзято отнеслась – подумала я, – толковый парень».

Поезд дал гудок, и тарасовский вокзал медленно поплыл за окном.

Пока мужчины переодевались, я вышла из купе. Поезд еще не набрал скорость, и мы медленно тащились, останавливаясь на стрелках и бесчисленных мелких станциях, которых вокруг Тарасова великое множество. Наконец колеса начали отбивать четкий ритм, и деревья за окном замелькали быстрее.

– Володя, посмотри, там в чемодане коньяк должен быть, – подал голос Федор Петрович.

Малахов достал бутылку хорошего коньяка и пластмассовые стаканчики.

– Володя, позаботься о закуске, – спокойно продолжал распоряжаться Павличенко. – На вот, купи чего-нибудь, – он протянул ему полутысячную купюру, – сходи в ресторан.

Как только он вышел, Федор Петрович обратился ко мне:

– Что ты думаешь по поводу происшествия на вокзале?

– Сложно сказать, – задумчиво ответила я ему, – но очень похоже на покушение. Когда оно не удалось, в ход пошла милиция. То, что они заодно, не вызывает сомнений.

– Игорь говорил тебе, что на нас давят бандиты? – спросил он.

– Да, – я посмотрела ему прямо в глаза. – Вы когда-нибудь раньше с Шурупом сталкивались?

– Нет, впервые о нем услышал месяц назад, – ответил Павличенко, потом помолчал и продолжил: – А то, что ты говоришь, – истинная правда.

При этих словах он полез в карман и достал предмет, похожий на тот, что вылетел в туннеле сегодня у бомжа из кармана.

– Посмотри.

Ну еще бы, пистолет-ручка, сделанная под один выстрел малокалиберным патроном, да еще и с глушителем. Идеальное оружие для тех условий, в которых мы находились полчаса назад. Тихий хлопок, заглушенный грохотом проезжающего состава, и человек смешался с толпой. Я вернула оружие Федору Петровичу. Для человека, недавно находившегося на грани смерти, он держался молодцом.

– Все это серьезней, чем я ожидал, – тихо произнес он.

– Федор Петрович, а зачем им убивать вас, никак не пойму? – спросила я его. – Их цель – деньги. Для этого надо вас запугать, но никак не убивать.

– Женя, вы не понимаете, – упрямо наклонив голову, пробормотал Павличенко. – Если они поняли, что запугать меня не удастся, у них один выход – убить меня. Возможно, человека занявшего мое место, будет легче сломать, тем более убийство – само по себе устрашающий фактор.

Да, в его словах логика была. Дверь купе отъехала в сторону, прервав мои размышления. На пороге появился Володя Малахов с объемистым пакетом. Вскоре наш столик был уставлен всевозможными яствами, при виде которых у меня немедленно разыгрался аппетит, хотя мы и пообедали не так давно.

Павличенко сам разлил коньяк по стаканчикам:

– Ну давайте, други, за наше совместное путешествие. Дай бог, чтобы оно было приятным.

Мы дружно выпили за сказанное и накинулись на закуски. Отдав им должное, выпили по второй. Приятная истома охватило все тело. Ушли тревоги, заботы.

– Еще по одной? – подмигнул мой клиент.

– Нет, спасибо, – отказалась я. – Хорошего должно быть в меру.

– Ну а мы с тобой? – он повернулся к Владимиру.

– Нет, Федор Петрович, пожалуй, мне тоже хватит, – серьезно ответил Малахов.

– Ну, молодежь, как хотите, – развел руками Павличенко, закручивая пробку, – один я тоже пить не буду. – Он зевнул. – Пожалуй, посплю я немного.

Володя помог ему с постельными принадлежностями, и вскоре мой псевдодед спокойно посапывал, повернувшись на бок.

– А что там случилось на вокзале? – донесся до меня голос Малахова.

– Сумку вырвать у меня хотел, – нехотя ответила я ему. Разговаривать на эту тему с ним мне вовсе не хотелось. Тем более после коньяка меня вообще не тянуло на общение.

– А может, вам показалось? – мой попутчик явно не собирался отставать.

– Да нет, он за ремешок схватил, там еще второй был, он убежал сразу, – ответила я ему, глядя при этом в окно.

– А вы молодец, не растерялись, – решил сделать мне комплимент Владимир.

– Терпеть не могу хамов, – отмахнулась я, – всегда в бешенство приводят. – Я решила улыбнуться молодому человеку. – Это, наверное, у нас семейное.

Он улыбнулся мне в ответ и полез в свою сумку. Достал книжку и углубился в нее. Я отдернула занавеску и принялась смотреть на проносящиеся мимо пейзажи.

Деревья ближе подступили к железнодорожной насыпи. Наш путь пролегал через лес. Мелькнул выцветший от времени плакат «Берегите природу – мать вашу». Могучие сосны безмолвно приветствовали поезд. Мерно постукивали колеса. Пролетела мимо березовая рощица.

Вздохнув, я задернула занавесочку.

Я решила нанести визит вежливости в соседние с нашим купе. Так, на всякий случай. Постучала в правую дверь. Повернула ручку. Соседями оказались пожилой мужчина, скорее всего тоже участник слета ветеранов, и две женщины, молодая и средних лет. Четвертого пассажира не было в данный момент, но разобранная постель указывала на его наличие.

– Извините, пожалуйста, за беспокойство, я из соседнего купе, у меня часы встали, – я виновато улыбнулась, – а мои спутники ушли в вагон-ресторан.

– Половина четвертого, если точно, то тридцать две минуты, – посмотрев на часы, бодро ответил старичок и улыбнулся в ответ.

– Спасибо большое, – с чувством поблагодарила я и отправилась восвояси. С этой стороны нам, похоже, ничто не угрожало. Я решила потревожить и других соседей.

Левая от нас дверь оказалась закрытой изнутри.

Я постучала. Подождала секунд десять и постучала еще раз. Хотела уже было идти к себе, как дверь неожиданно распахнулась, и я нос к носу столкнулась со здоровым небритым мужиком лет тридцати. Волосы растрепаны, как после сна, однако взгляд не удивленный, а настороженный, внимательный. Хотя этот субъект «распахнулся» в приветливой улыбке, он мне сразу не понравился. За какую-то секунду, пока мы молча смотрели друг на друга, глаза этого человека мне сказали совершенно точно – от него можно ждать неприятностей. Так, как он смотрел на меня, смотрят на неожиданного противника перед схваткой.

– Чем обязаны, красавица? – Он одарил меня отвратительным запахом изо рта лука и чеснока.

– Извините, ошиблась дверью, – холодно ответила я, пытаясь отступить назад.

– Валюх! Ты посмотри, какая у нас соседка! – радостно проголосил мужик, зацепил меня под локоть и потянул в купе. Впрочем, делал он это мягко, ненавязчиво, как бы без слов спрашивая разрешения на свои действия. Скорее это был психологический прием. Сделай я хоть один шаг в сторону двери, наверняка он считал бы первый раунд за собой. – Да вы не стесняйтесь, заходите! Мы не обидим, – тараторил он не переставая, – чайку попьем, у нас и чего покрепче найдется, – он заговорщицки подмигнул. Улыбка не сходила с его лица. Я освободила свой локоть, твердо посмотрела ему прямо в глаза, тоже слегка улыбаясь.

– Извините, ребята, как-нибудь в другой раз.

– Валюх! Чего это я один напрягаюсь! Ты хоть физиономию покажи. А то, может, соседка думает, я крокодила на полке прячу, – он состроил рожу, которая, по его мнению, должна была изобразить вышеупомянутое пресмыкающееся.

Я невольно рассмеялась – до того у него это комично получилось.

Валюха, засопев, спрыгнул с полки и оказался молодым парнем лет двадцати с небольшим.

Лицо его можно было без преувеличения назвать очень приятным. Высокий рост и хорошее, тренированное тело – такой парень определенно пользовался успехом у девушек.

Вдруг он одарил меня золотозубой ухмылкой. Именно ухмылкой – другим словом и не назовешь. Она совершенно исказила его лицо. Добавьте тупое, самонадеянное выражение в его взгляде, появившееся вместе с ней, – и вы поймете, почему я поставила на нем жирный крест даже как на возможном собеседнике.

– Девушка, в натуре, заходи, чайком побалуемся, – примерно таких слов я от него и ожидала.

Выплевывая слова, Валюха одновременно разводил в воздухе пальцами, что, по его разумению, должно было показать мне высшую степень гостеприимства.

– Нет, спасибо, – ледяным тоном ответила я, обращаясь скорее к старшему. На второго мне, признаться, и смотреть-то больше не хотелось.

Обладатель чесночного запаха кинул на своего товарища короткий взгляд, в котором смешались и злость и жалость, выскочил в коридор и захлопнул за собой дверь.

– Соседка, ты на него не обижайся, парень он неплохой, добрый, но с мозгами немного напряженка, – глядя на меня все тем же настороженным взглядом, с широкой фальшивой улыбкой на лице, извиняющимся тоном произнес он. – Ехать-то далеко вам?

– До Москвы, – бросила ему я, показывая всем видом, что разговор окончен.

– Ну, если что, заходите, – без особой надежды сказал он напоследок и скрылся в своем купе.

«Наверное, последнее, что я сделаю в своей жизни, так это буду общаться с такой обезьяной», – подумала я и открыла свою дверь.

Соседи слева меня совсем не обрадовали. Может, они не имели никакого отношения к «нашим баранам», но все же я решила усилить бдительность.

В купе царила мирная обстановка. Федор Петрович посапывал на своей полке, повернувшись лицом к стенке, Володя читал книжку, перелистывая с напряженным выражением лица страницы. Я мысленно улыбнулась – очень уж смешно выглядел сейчас Малахов.

«Беззаботная личность! – с иронией отметила я про себя. – По-моему, он даже не заметил, как я вошла».

Защелкнув дверь изнутри, я легла на свое место, достала свой дежурный детектив и тоже углубилась в повесть, в которой суперагент крушил направо и налево недругов, оставляя за собой горы трупов и множество соблазненных женщин. Поезд замедлил ход и вскоре гудком возвестил о приближении к какой-то станции. Дежурная что-то неразборчиво прокричала по радио. Ручку двери усиленно задергали.

– Пирожки, горячие пирожки! – раздался призывный низкий женский голос.

– Мороженое, мороженое! – вторил ему в отдалении другой.

– Газеты, кроссворды! – приближался с другой стороны еще один представитель племени коробейников.

Так продолжалось минут пять, затем наш состав плавно тронулся и уже через несколько минут набрал прежнюю скорость, мерно постукивая колесами. Мне надоело читать, и я опять уставилась в окно. Мелькали деревья. Редкие деревеньки в мгновение ока проносились мимо и исчезали вдали. Незаметно для себя я задремала. Проснулась я от того, что ручку нашей двери опять кто-то нещадно дергал.

– Белье брать будете? – послышался требовательный голос проводницы. Я посмотрела на часы, девять вечера.

Федор Петрович с Владимиром играли в шахматы. Малахов играл белыми, и положение его было неважным. «Три хода и мат», – проанализировав партию, решила я про себя. Моя догадка вскоре подтвердилась.

Между тем начало темнеть, за окном замелькали огни новой станции, и поезд опять замедлил ход.

– Женя, ты меня слышишь? – подал голос Павличенко. – Не посетить ли нам вагон-ресторан?

Вопрос чисто риторический. Если Федор Петрович решил туда пойти, мне следует отправиться с ним в любом случае. За столиком Федор Петрович четко сделал заказ, и официант быстро удалился. Я огляделась и за столом справа от нас обнаружила соседей по купе, которые днем предлагали совместную выпивку. Скажу вам, невооруженным глазом было видно, что на этом поприще им удалось добиться успеха. Речь их, уже далеко не членораздельная, слышна была по всему вагону. Оба находились в той стадии, когда вопрос «Ты меня уважаешь?» – кажется наиболее актуальным.

Неожиданно для себя я увидела еще одно знакомое лицо. Правда, теперь он выглядел не в пример лучше, чем во время нашей первой встречи. Грязный плащ уступил место довольно элегантному батнику с короткими рукавами и легким хлопчатобумажным брюкам. Лицо было чисто выбрито, вместо густой спутанной шевелюры неопределенного цвета – короткая аккуратная стрижка. Но, несмотря на почти фантастические преображения, я узнала человека, с которым столкнулась сегодня в тоннеле подземного перехода на железнодорожном вокзале в Тарасове. Наши глаза встретились. Мужчина понял, что я его узнала, но не подал вида. Наоборот, спокойно выдержав мой взгляд, он равнодушно отвернулся.

– Соседка! – услышала я радостный рев рядом с собой. – Валек, ты помнишь?

Валек явно меня помнил, так как поднял затуманенные алкоголем глаза от тарелки и радостно осклабился, увидев меня. Мало того, он схватил со стола бутылку и двинулся, сильно шатаясь, в направлении нашего стола. Володя и Павличенко недоуменно посмотрели на меня.

– Соседи наши, я днем случайно дверь перепутала, – объяснила я им странное знакомство. Удовлетворившись объяснением, мои спутники повернулись к приближающемуся молодому человеку.

– Внучка, надо осторожней выбирать знакомства, – строго заметил мне мой псевдодед. Нет, положительно у него имеется талант актера.

– Да и не знакомилась я с ними вовсе, – подыгрывая ему, обиженно надула губы я.

Тем временем молодой человек находился уже около нашего столика.

– Выпьем, красивая? – пьяным голосом обратился он ко мне, игнорируя всех остальных.

– Молодой человек, не мешайте нам ужинать и возвращайтесь к своему приятелю, – пресекла я его попытку общения со мной.

– Ты чего ломаешься? – Парень был совершенно пьян и вряд ли вообще мог отвечать за свои поступки.

– Слушай, иди отсюда по-хорошему, – спокойно предупредил его Володя.

– А ты чего лезешь? Вот как дам щас по башке! – развернулся наш сосед к моему спутнику, размахиваясь полупустой бутылкой.

Володя спокойно перехватил руку и ловко выкрутил ее за спину. К нашему столику уже спешил официант.

– Не волнуйтесь, сейчас милиция подойдет, – скороговоркой бросил он нам, принимая в свои объятия пьяного. – Не дергайся, – рявкнул он на него, – хочешь, чтобы ссадили на следующей станции?

Угроза возымела действие. Парень что-то забормотал, но размахивать руками уже не пытался.

– Слушай, братан, – его товарищ, выглядевший заметно трезвее, «подкатил» к служителю ресторана, – не надо милиции, а? Вот, возьми, – он протянул ему полутысячную купюру, – сдачи не надо. Мы уже испарились. Извините его, перебрал парень, – это уже было сказано нам.

Павличенко махнул рукой, бывает, мол.

– Идите, – строго произнес официант, – но смотрите, по вагону не шатайтесь, я вашего проводника предупрежу.

– Шеф, все поняли, – напоследок успокоил старший и потащил к выходу своего компаньона.

– Как там наш заказ? – обратился к официанту Федор Петрович.

– Все готово, уже несу, – поспешил вернуться к своим непосредственным обязанностям последний.

Я поискала взглядом нашего дневного противника, но в ресторане его не было, должно быть, ушел, пока мы отношения выясняли. Жалко, неплохо было бы узнать, где расположился этот человек. Мы плотно поужинали. Посидели с полчасика за рюмкой сухого вина и вернулись к себе в купе. Я услышала за соседней дверью, как пьяный Валентин горячо что-то доказывает своему другу. Тот не менее ожесточенно спорил с ним. О чем спорили, разобрать было нельзя, тем более что у меня и желания не было вникать в пьяный треп загулявшей парочки. Федор Петрович с Володей уселись опять за шахматы, а я принялась за свой детектив.

…Проснулась я от того, что кто-то пытался осторожно открыть дверь нашего купе. Бесшумно спустившись, я прокралась к двери. Так и есть, ручка вращалась. Замок щелкнул, и створка пошла медленно влево. На пороге вырисовывался темный силуэт мужчины, причем довольно крупного. Узкий луч небольшого фонарика прошелся по полкам. Задержался на моей пустой постели, затем переметнулся на Федора Петровича. На верхней полке заворочался Малахов. Луч сразу скользнул туда. Володя засопел и больше не двигался. «Хорош работничек», – подумала я про себя, вжимаясь в угол. Ночной визитер решил больше не терять времени и вытянул вперед правую руку, заканчивающуюся, определенно, пистолетом с глушителем. Дальше ждать развития событий было невозможно. Дуло нацелено на моего подопечного.

Я, как пружина, стремительно «разжалась» в направлении нашего «гостя». От моего броска мы оба полетели на полку Павличенко. Оттолкнув меня, нападавший бросился к двери. С помощью своей длинной ноги я придала ему дополнительное ускорение, влепив пяткой несостоявшемуся киллеру в мягкое место.

– Что такое? – включая свет и пытаясь продрать сонные глаза, всполошился Павличенко.

С верхней полки спрыгнул Малахов, щурясь на свет.

– Да хам какой-то ворвался, может, изнасиловать хотел, – я надула губы. – Хорошо, что вовремя проснулась, мог бы стибрить что-нибудь.

Павличенко с Малаховым переглянулись.

– Расскажи-ка поподробнее, как все произошло, – потребовал Володя.

– Я в туалет встала, а он на пороге, – продолжала я вдохновенно врать, не забывая при этом делать большие круглые глаза испуганной идиотки, – он на меня натолкнулся, мы упали на дедушкину постель, он, наверное, испугался и убежал. Володенька, я боюсь, а вдруг он вернется? – Казалось, еще секунда, и из моих глаз брызнут горючие слезы.

– Не бойся, – успокоил Малахов, – вряд ли он вернется.

Между тем он натянул брюки и выскочил в коридор. Я выглянула следом. Естественно, проход был пуст. Оставалось только гадать о ночном госте. Между тем наш ветеран встал.

– Володя, проводи старика, – подал голос он. Пока они ходили в туалет, я осмотрела купе. Пистолета я не нашла, а вот фонарик мне обнаружить удалось. Небольшой, величиной с шариковую ручку.

«Сначала угроза по телефону, потом нападение в подземном переходе, теперь этот визит, едва не закончившийся плачевно для моего клиента, а может, и не только для него, чего ждать дальше? – задала я себе вопрос. – По всей видимости, взялись за нас всерьез и основательно. Ухо держать придется востро. От Малахова пользы мало. В драке он, конечно, помочь сможет, но вот по части наблюдательности у него явный пробел. И реакция замедленна. Как будто на прогулку вышел, а не человека от смерти беречь. Ладно, что с него возьмешь, – вздохнула я про себя, таким образом подведя итог своим мыслям. Я убрала фонарик с глаз долой, и вовремя: вернулись мои попутчики.

Вид у Володи Малахова был виноватый и грустный, видимо, Павличенко устроил ему выволочку. „Сам виноват, – подумала я, – не проснись я, могло все хуже закончиться“.

Мы улеглись на свои места, и я погрузилась в сон, однако просыпаясь при малейшем шорохе. Со стороны Федора Петровича раздавалось легкое похрапывание.

„Вот нервы у старика, – подумала я, – пережил за одни сутки два покушения на свою жизнь и спит себе как ни в чем не бывало“.