Текст книги "Клеймо роскоши"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Это она? – гневно спросила заведующая, остановившись передо мной.

– Да, следователь ФСБ, – подтвердил Петр Лазаревич, несколько оробев.

– Да ни хрена она не следователь! Я звонила и узнавала, к нам никого не направляли, – проревела заведующая, проедая во мне взглядом дыру. – Сейчас, милая, узнаем, кто ты на самом деле. Взять ее!

Главврач отскочил в сторону, а на меня бросились медбратья и медсестра-жаба, готовя на ходу смирительную рубашку.

– Зря вы так, – выдохнула я и прошлась по нападавшим серией приемов из оперативного карате кубинского мастера Рауля Риса. Приемы без изысков. Каждый направлен в болевую точку. Я даже не выпустила из рук портфеля, демонстрируя «технику одной руки». Один из медбратьев-десантников свалился, держась за промежность, второй сполз по стене, закатив глаза после удара по сонной артерии. Потом мой кулак угодил в нос медсестре, и она плюхнулась на задницу, размазывая кровавые сопли.

– Всем успокоиться, или будет намного хуже! – сказала я громко. Чтоб слова имели больший вес, вытащила из кобуры револьвер и взвела курок.

– Что вам от нас нужно? – хриплым голосом спросила заведующая, попятившись.

– Мобильники все сюда, быстро! – скомандовала я. Собрав телефоны, я запихала вяло сопротивлявшихся противников в кабинет, где хранился архив, закрыла дверь и обломила в замке ключ. Больные женщины, застывшие в коридоре, смотрели на меня, как на восьмое чудо света, а какая-то девчушка с ненормальными глазами, привязанная к каталке, попросила взять ее с собой.

– В следующий раз, – пообещала я и направилась к выходу.

Больше никто мне не препятствовал. Спокойно я вышла на улицу, села в машину, обдумывая дальнейший план действий. Главврач вроде бы не знал, где находится сейчас Татьяна, что у нее муж миллионер, а значит, есть смысл посетить частную клинику, где последнее время у психотерапевта наблюдалась Татьяна.

Я завела двигатель, одновременно отыскивая в записной книжке адрес клиники. Заведение называлось реабилитационным центром «Защита». Расположено оно было недалеко от Детского проезда. На карте навигатора, по старым данным, там находилась детско-юношеская спортшкола «Пламя», но времена стремительно менялись. Путь до центра занял пятнадцать минут. По дороге я переоделась в модный топ, юбку-шорты, напялила на себя фальшивые драгоценности, чтоб выглядеть посолиднее. Глаза скрыла под солнцезащитными очками вполлица, на голову приладила светлый парик с длинными волосами – все на случай, если возникнут какие-то неприятности. Пятиэтажное здание «Защиты» сверкало новым фасадом после евроремонта – современные светоотражающие стекла голубого цвета, крыльцо, отделанное гранитом, и пара вращающихся дверей. Оказавшись в вестибюле, заполненном людьми, я посмотрела на поэтажный план, висевший на стене. Первый этаж – группы всяких анонимных алкоголиков, курильщиков, игроков и тому подобное. На втором – детский центр, коррекция поведения, тренинги. Кабинеты психологической поддержки были на третьем. Там же процедурные, массаж, иглоукалывание. На четвертом – администрация и пара целителей, а пятый занимал приют для женщин. В здании имелись три выхода плюс один на крышу. Когда я направилась к лестнице, меня задержал охранник с металлоискателем:

– Вы записаны?

– А то, – возмущенно ответила я.

– Покажите талон, – нахмурился охранник.

– Что у вас тут вообще за нацистские методы работы, – возмутилась я еще больше, напирая на него грудью. – Я буду жаловаться! Мой муж большой человек.

– Мне все равно, это моя работа, там у нас приют для женщин, пострадавших от домашнего насилия, поэтому мы не пускаем всех без разбора. Есть список фамилий людей, которых пропускать сюда запрещено, – это бывшие мужья, приятели и ревнивые любовницы мужей. При регистрации вашу фамилию сверяют с этим списком, – стоял на своем охранник. – Покажите талон или запишитесь на прием. Регистратура там.

Я проследила за направлением его пальца. Потом посмотрела на купольную камеру видеонаблюдения, смотревшую на нас с потолка, из ряда фонарей подсветки. Расчет всех вариантов показал, что проще действительно записаться, чем прорываться через охранника. Вздохнув, я прошла к регистратуре, по памяти назвала медсестре имя психотерапевта, с которым хотела бы повидаться.

– К Кускову нет талонов, запишитесь к другому, – предложила мне девушка, сверяясь с записями в журнале регистрации.

Я молча протянула ей пятисотрублевую купюру. Медсестра подняла на меня удивленные глаза, схватилась было за деньги, но затем, опомнившись, остановилась и пробормотала:

– Подождите, я же все равно не смогу вас к нему записать. Все расписано уже по часам. Он не станет вас принимать, даже если я выпишу вам дополнительный талон.

– Это уж моя забота, – спокойно ответила я, – не станет так не станет. Деньги по-любому твои.

– Ну, как скажете, – пожала плечами медсестра, быстро выписала мне дополнительный талон и просунула в окошечко вместе с карточкой, заведенной по моим фальшивым водительским правам. Я поблагодарила ее. С талоном подошла к охраннику.

– Теперь проходите, – кивнул он.

Я ожидала проверки металлоискателем, однако он про свой приборчик и не вспомнил. Его больше интересовала моя грудь, соблазнительно обтянутая топом.

В приемной Кускова сидела парочка, мать и дочь. Я плюхнулась рядом с ними на кожаный диван, взяла со столика толстый глянцевый журнал, а в следующую секунду дверь кабинета психотерапевта распахнулась. Тишину нарушили голоса. Кусков – добродушный толстяк с седой бородкой, веселыми глазами, просто источал жизнерадостность и оптимизм. Энергично похлопывая по плечу мрачного дерганого типа в очках, он мягко приговаривал:

– Вот и ладненько, ваша проблема на пути к решению, ни о чем не переживайте, до свидания.

– А если это повторится? – с ужасом воскликнул нервный очкарик, противясь выдворению из кабинета.

– Нет, не повторится, – уверенно сказал Кусков, оторвал от своего халата пальцы надоедливого клиента и силой выпихнул его в коридор, крикнув вдогонку: – Запишитесь на следующую неделю. Вот тогда и проверим результаты.

Обернувшись к нам, он задумчиво пробормотал:

– Что-то вас как-то сегодня много. Вы все по записи?

Не успели мать с дочкой открыть рты, как я молнией подлетела к доктору.

– Вил Аполлинарьевич, пожалуйста, спасите меня! У меня безвыходная ситуация. Я еле к вам прорвалась.

– Так, спокойнее, что случилось? У меня скоро обеденный перерыв, так что говорите быстро, – холодно оборвал он мои мольбы.

– Я не могу возвращаться домой, я очень боюсь, – всхлипнула я, – любые деньги заплачу, только избавьте от этого! – Глаза психотерапевта скользнули с лица на серьги в виде каскада с рубинами, потом на брошь с крупным рубином. Брови озадаченно подались вверх.

– У нас, между прочим, талон на одиннадцать, – подала голос женщина, поднимаясь с дивана.

– Одну минуту… – начал Кусков, но я ловко взяла его под локоть и, втащив в кабинет, закрыла дверь перед носом женщины.

– Что вы себе позволяете? – недовольно поинтересовался психотерапевт.

Он выдернул из моего захвата локоть, насупился, готовый высказать свое мнение о происходящем. Я поспешила сгладить ситуацию. Пустила слезу, закрыв лицо руками, судорожно задышала, имитируя рыдания.

– Скажите же, наконец, что стряслось?! – раздраженно воскликнул он. – Я должен знать, что случилось. Вот присядьте, сейчас выпьете воды. – Он потянулся за графином.

– Лучше чаю, – всхлипнула я, опустившись в кресло.

– Ладно, чаю. Сейчас. Только не молчите, – кивнул Кусков. Он достал из шкафчика электрический чайник, влил туда воды из графина и включил в розетку.

– Мне стыдно об этом говорить, – мямлила я, сознательно затягивая разговор.

– Я врач, вам нечего меня стыдиться, – ласково произнес психотерапевт, доставая из того же шкафчика чашки. Из коробочки он вынул несколько пакетиков с одноразовым чаем, разложил их в чашки. Поставил на стол сахарницу. Все это было заранее подготовлено для разговора по душам с очередным пациентом.

– Не подумайте, что я сумасшедшая, – попросила я жалобно.

– Вы совсем не похожи на сумасшедшую, говорите, – ободрил он.

– Это так дико, глупо, – пробормотала я, опустив глаза, – извините, но я… боюсь сантехники.

– А? Что вы сказали? Я, кажется, не расслышал, – переспросил доктор, застыв с вскипевшим чайником в руках.

– Боюсь сантехники, – повторила я тихо. – Боюсь принимать душ, мыть руки или пользоваться туалетом.

– Да, очень интересно, – протянул он, – расскажите подробнее, что конкретно в сантехнике вас пугает? Цвет, звуки? Может, вас пугает теснота?

– Нет, я боюсь, что сантехника меня убьет, – соврала я, особо не заморачиваясь.

– В каком смысле убьет? – не понял Кусков. Придвинув ко мне чашку, он уточнил: – Микробы? Вы боитесь болезней, грязи, нечистот?

– Да нет, – произнесла я через силу. – Мне кажется, что эти штуки могут убить меня в самом прямом смысле или изнасиловать. Подозреваю, что унитаз давно хочет меня засосать, а душ удушить.

Мои слова заставили Кускова надолго задуматься. Выдохнув, он признался:

– Такое впервые в моей практике.

– Можно, я закурю? – я достала портсигар, вытащила сигарету.

Психотерапевт кивнул. Я прикурила от зажигалки и в это время под столом из тайного отделения портсигара достала капсулу, содержащую пентотал натрия. Убрала портсигар, зажала капсулу в ладони, затем незаметно оглядела комнату, придумывая, как отвлечь психотерапевта. Заприметив приоткрытую дверь в туалет, я сдавленно вскрикнула.

– Что с вами? – встрепенулся Кусков, грохнув своей чашкой о блюдце.

– Там, там… Закройте, пожалуйста, дверь, мне страшно, – прошептала я, указывая на туалет.

– Не волнуйтесь, сейчас. – Он поднялся и направился к двери.

Пока психотерапевт закрывал дверь, я всыпала порошок из капсулы ему в чай, быстро размешала пальцем, после выпрямилась как ни в чем не бывало, благодарно улыбаясь:

– Спасибо, Вил Аполлинарьевич. Мне так страшно было.

– Я здесь, и вам нечего бояться, – успокаивающе произнес Кусков, отхлебнул из своей чашки и поинтересовался: – Когда возникли ваши страхи? Должен был иметь место какой-то толчок. Постарайтесь вспомнить – это очень важно для излечения. В крайнем случае, если не вспомните, то попробуем под гипнозом…

Я слушала, поддакивала, время от времени выдавая новую порцию бредней по поводу своих фобий, а сама поглядывала на часы, ожидая, когда препарат начнет действовать. Вскоре жизнерадостность Кускова стала плескать через край. Полностью расслабленный, он откинулся на кресле и смотрел на меня с любовью.

Поняв, что клиент созрел, я плавно перевела разговор на интересующую меня тему.

– Чванова? Да, помню, очень интересный случай! – с радостью признался психотерапевт, позабыв о врачебной этике. – Масса комплексов, порожденных неудачным опытом общения с мужским полом. Вы не поверите, но спасением для нее явился нынешний муж. Он физически неполноценен, карлик, не способен стать отцом из-за особенностей развития организма. Чванова призналась, что только с ним смогла расслабиться и не думать о всякого рода неприятностях, что он ее бросит, что она забеременеет и тому подобное. Она даже уверяла, что полюбила его за то, как он заботится о ней.

– И вы ей поверили? – спросила я с сомнением.

– Подобное случается, и не так редко, – пожал плечами разговорчивый Кусков. – Аналогичные случаи приводятся в литературе. Синдром красавицы и чудовища. Я вводил ее в транс, и под гипнозом она также заявила, что любит мужа, что лишь с ним впервые испытала удовольствие от интимной близости.

– Вот черт, – вырвалось у меня.

И было от чего расстроиться. Самая перспективная версия разваливалась на глазах. Коль Татьяна действительно любила мужа, то она вряд ли стала бы покушаться на его жизнь, если, конечно, она не уличила благоверного в измене. Я ухватилась за эту мысль. Такое вполне реально. Павлов богат и может себе позволить сауны с девочками. Татьяна как-то прознала про это или ей кто-то подсказал, и у нее снесло крышу. Прикидывая возможности новой версии, я слушала болтовню Кускова. Психотерапевт прочитал мне лекцию о человеческих фобиях и комплексах. Привел мнения известных психиатров.

– Ладно, Вил Аполлинарьевич, я, пожалуй, пойду, – оборвала я его монолог, – мне пора.

– А как же лечение? Мы же хотели испробовать гипноз, – вяло возразил Кусков, потирая лоб. – Боже, я как-то странно себя чувствую.

– Магнитные бури, наверное, – улыбнулась я и вышла из кабинета. Уже в коридоре из сумочки раздался звонок телефона. Ювелир интересовался, проверила ли я «Союз-2000». Пришлось соврать, что как раз занимаюсь этим вопросом. Не могла же я признаться, что целый день прорабатывала его жену.

– Что удалось выяснить? – поинтересовался Павлов.

– Я не могу сейчас говорить. Скоро приеду и все расскажу, – пообещала я. Отключив сотовый, я кинулась к машине. Надо было срочно заскочить в этот самый «Союз-2000», чтоб было чем отчитаться перед клиентом. «Фольксваген» летел вперед по знакомому маршруту.

Глава 6

Я обходила попутные машины, наблюдая в зеркало заднего вида за обстановкой на дороге. Слежки не было заметно. Свернув в промзону, я заметила вдалеке знакомое темно-серое здание. Не доезжая до корпусов «Союза-2000», загнала машину в проезд, рядом со свалкой, и занялась преображением внешности. Торопливо наложила на лицо грим, прилепила силиконовые накладки на нос и подбородок, поправила парик. Идти незагримированной в «Союз-2000» было нельзя, так как я пару раз навещала их до этого. Мои визиты, конечно, врезались в память охраны и работников, ведь после предыдущего посещения с моей подачи посадили братьев Тахмазовых, негласных хозяев «Союза».

Глядя в небольшое зеркало, укрепленное на руле, я сделала макияж поярче – простой и действенный способ отвлечь наблюдателя от реальных деталей внешности. Глаза из голубых с помощью контактных линз превратила в карие. Из бардачка вытащила мешочек с поддельными драгоценностями, понавешала на себя кучу колец, пару цепочек, на уши массивные серьги. Посмотрелась в зеркало и, удовлетворившись результатом, выбралась из машины.

«Фольксваген» был припаркован в проезде на развалинах какого-то заброшенного предприятия. Проезд зарос по обе стороны пожелтевшим осотом в два человеческих роста высотой, и со стороны меня никто не мог видеть. Спокойно я поменяла номера, села обратно и выехала на дорогу. Через пятьсот метров на повороте стоял указатель: «Союз-2000». Аренда производственных площадей – недорого».

Я свернула, проехала еще двести метров и уперлась в знакомые решетчатые ворота. Посигналила. Из проходной выглянул заспанный охранник и поинтересовался причиной моего визита.

– Хочу арендовать пару помещений для своей фирмы, – ответила я.

Он исчез в будке. Звонил, наверное, начальству, спрашивал – пропускать или нет. Затем ворота передо мной открылись, и я въехала на территорию. Документов охранник не потребовал, только попросил назвать фамилию. Бросив первое, что мне пришло на ум, я вошла в заводоуправление некогда процветавшего предприятия. Следы былой роскоши – мраморная отделка, подвесные потолки, двери, сделанные под красное дерево, и мертвые детекторы движения на этажах соседствовали с размороженными батареями, косо висящими на проволоках светильниками без ламп и горелой проводкой. Кругом была тишина. Только на третьем этаже я отыскала живых людей.

В огромной холодной приемной у масляного радиатора грелась развратного вида секретарша лет семнадцати, не больше.

– Мне бы переговорить с кем-нибудь из хозяев, – обратилась я к ней, – Тимур или его брат. Где я их могу найти?

– О, а их сейчас нет, – пробормотала озадаченно секретарша. Про то, что они в тюрьме, девушка благоразумно умолчала и, указав на дверь, предложила: – Пройдите к управляющему.

Я вошла в кабинет управляющего. Худенький чернявый парень в кожаном пиджаке, немногим старше секретарши, сидел за огромным квадратным столом в кресле и с важным видом делал что-то на компьютере. Когда я вошла, он долго не обращал на меня внимания, поглощенный своим занятием. Незаметно я закрыла дверь на защелку и вежливо покашляла.

– Садитесь на стул, там, – нехотя бросил он мне, не отрывая глаз от монитора.

Я не села, а прошла к нему и заглянула на экран. Так называемый управляющий играл в компьютерную игру.

– Не понял прикола, – озлобленно воззрился на меня парень.

– А так? – я сунула ему под нос револьвер.

– Да ты знаешь, кто я?! – заносчиво спросил он, тараща глаза. – Только тронь, и живой отсюда не выйдешь.

Я дала ему подзатыльник и спросила:

– Ну? Я тронула, что дальше?

– Все, тебе жопа, ты конкретно попала, сука! Ты сдохнешь, сдохнешь! – прошипел он, скрипя зубами, попытался вскочить, но я его усадила ударом под дых.

– Слушай меня, вонючка, если будешь дурить, вышибу мозги. – Мой тон был ледяным и невозмутимым. – Тут, в кабинете, я могу сделать с тобой все, что захочу. Пока твои чухнут – ты уже будешь пускать кровавые пузыри. Понял, дебил? Если понял – кивни.

Кашляя, парень кивнул и посмотрел на меня глазами, полными ненависти. Я вытряхнула из барабана револьвера все патроны. Один вставила назад, защелкнула барабан и объявила:

– А сейчас поиграем в вопросы и ответы. При неправильном ответе я буду приставлять тебе к голове револьвер и нажимать на спусковой крючок. Шансы выжить один к шести. Советую отвечать честно, и останешься в живых.

– Я Рушан Тахмазов, – прошипел парень, в ответ брызгая слюной. – Братья оставили на меня дела. Тимур по кличке Тамерлан – мой брат. Ты догоняешь, на кого поперла, или у тебя крыша протекла?!

– Спокойно, пацан, я в курсе, – ухмыльнулась я и приставила к его виску револьвер. – Вопрос первый. Знаешь ли ты Павлова Викентия Ивановича – ювелира, с которым вы раньше тут мухлевали с камнями?

– Ты, сволочь, не посмеешь мне ничего сделать! – самоуверенно заявил Рушан.

Я нажала на спусковой крючок. Ударный механизм сухо щелкнул, и парень сдавленно вскрикнул. Я, придерживая его рукой, взвела курок и повторила вопрос, пообещав, что в следующий раз ему может так не повезти.

– Хорошо, я знаю этого мудака, и что дальше? – нервно спросил Рушан. – Этот козел лишил моих братьев прибыльного бизнеса. Но он слишком крутой, чтоб на него наезжать. Лилипут хренов!

– Ты не пытался как-то ему отомстить за братьев? – поинтересовалась я, вдавливая дуло револьвера ему в кожу.

– А я че, терпила, что ли?! – возмутился парень. – Мне братья сказали, не лезь к нему, я и не лезу. К нему и не подберешься. Живет в крепости, а вокруг полно жлобья с пушками.

– Так, а откуда ты это знаешь про то, где он живет? – требовательно спросила я.

– Да ниоткуда. Про это все знают, – буркнул он. – Однажды даже ездил к нему, хотел предъявить, чтоб ответил за базар. Но мы еле живы оттуда ушли. Я хотел его наказать, связался с Тимуром, а тот велел его не трогать. Начал трындеть, что он нас живыми своему зверью скормит. С ним типа потом вопрос решим. Я че, с Тимуром спорить буду? Если б мне можно было решать, я этого барыгу, в натуре, наизнанку бы вывернул.

– Что, хочешь сказать, что ваши люди его не трогали и машину никто не преследовал? – спросила я с недоверием.

– Как они тронут, они ж под Тимуром ходят, поэтому как Тимур решил, так и будет. Я тоже против него не попру.

Я показала Рушану фотороботы нападавших.

– Знаешь кого из них?

– Нет, что за хмыри? – буркнул он. Я внимательно следила за его реакцией, судя по всему, парень говорил правду. Так ловко играть роль мало кто может. Чтобы удостовериться на сто процентов, я возразила:

– Врешь, падла, – и нажала на спусковой крючок. Боек сухо щелкнул, а я рявкнула: – Говори правду, урод!

– Да я все, в натуре, сказал! – взвыл Рушан, дернувшись. Я съездила ему вскользь рукояткой револьвера по голове, приставила дуло к виску и опять нажала на спусковой крючок, сообщая, что осталось три попытки.

– Ах ты, гнида, – задохнувшись от ярости, Рушан схватился за револьвер. Жест отчаяния. Если бы пистолет был заряжен, то он уже давно бы лишился головы.

Я провела прямой в голову, и противник рухнул на ковер как подкошенный. Теперь связать его чем-нибудь и убираться отсюда.

Я огляделась в поисках подходящей веревки. В шкафу, сокрытом в стене, обнаружилась бухта телефонного провода. За неимением лучшего взяла его. Ручка на двери задергалась. Я замерла с револьвером наготове. Послышался осторожный стук и голос секретарши:

– Рушан Мухамедович, у вас все в порядке?

– Отвали! – рявкнула я, имитируя голос Рушана.

Секретарша вроде бы успокоилась. Верно, уже привыкла к странному поведению начальства. Я бросилась связывать бесчувственного парня проводом. Остатками скотча, найденными в столе, заклеила ему рот. Замычав, Рушан открыл глаза, побагровел и стал извиваться, точно червяк. Толкнул ногами стол, отчего тот громыхнул на весь кабинет.

– Утихни, – я дала ему пинка и волоком оттащила на середину кабинета, чтобы он не мог пинать мебель. – Будешь буянить, пристрелю как собаку.

Таращась на нацеленный в его грудь пистолет, Рушан перестал биться. Я улыбнулась:

– Умница. Будешь хорошо себя вести – выживешь.

Спиной я попятилась к двери. Открыла защелку, толкнула дверь и выскользнула в приемную. Секретарша затравленно посмотрела на меня.

– Рушан Мухамедович просил его не беспокоить полчаса, – сказала я, направляясь к выходу.

Главное – оставаться спокойной. Я прошла по коридору, спустилась по лестнице на первый этаж в просторный вестибюль и беспрепятственно вышла на улицу.