Текст книги "Кирпич на голову"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

– Здорово! – возмутилась я, но вовремя придержала язык. Не хватает еще проболтаться о покушении. Гольдберг может разнервничаться и отдать концы прямо у меня на руках.

– Танечка, – жалобно заныл мой «папочка». – Возможно, ты слышишь мою последнюю просьбу…

– А вдруг вы правда умрете? – бесцеремонно спросила я. – Меня ваши детки по судам затаскают.

Больной помолчал пару минут, размышляя, но вынужден был признать мою правоту.

– Ладно. Когда я умру, можешь рассекретиться. Но не раньше.

– Не нравится мне это, – проворчала я.

– Ключ от моей квартиры есть у Пети… Возьмешь, пороешься там. Где-то должно валяться злополучное письмо.

– А он мне даст ключ?

– Никуда не денется…

В палату заглянула бдительная Розочка.

– Вы тут уже целый час сидите! Должны были успеть тридцать раз попрощаться. А зачем наклонились к больному?

При первых звуках ее громоподобного голоса Гольдберг замер и закрыл глаза, став похожим на мумию Владимира Ильича в мавзолее.

– Разговариваю, – честно ответила я.

– Дышите на папаню микробами, вот заболеет пневмонией, точно окочурится.

Я поправила одеяло на больном и поднялась.

– Топайте, топайте, – напутствовала меня сердитая медсестра. – В следующий раз коробку конфет захватите. – Подумала и добавила: – И банку кофе.

Я сделала вид, что не расслышала.

– До свиданья, папочка! Выздоравливай! Я скоро вернусь и порадую тебя новостями.

Глава 4

Покинуть больницу оказалось намного проще, чем проникнуть в нее. Не прошло и пяти минут, как за моей спиной захлопнулись тяжелые двери, и я осталась стоять на крыльце наедине с гнетущими мыслями и зловещей темнотой. Для того чтобы добраться до машины, мне всего лишь надо было преодолеть пятьсот метров по дорожке, петляющей между деревьями.

Клянусь, я никогда не была трусихой! Но теперь сердце сжали недобрые предчувствия и по спине пополз предательский холодок. В голову закралась мысль: не попросить ли охранников меня проводить. Но я тут же отогнала ее. Волков бояться – в лес не ходить.

Первые пять минут я шла, никем и ничем не тревожимая, затем впереди мелькнули какие-то тени, и стало ясно: сейчас начнется. Я напряглась, нащупывая одной рукой пистолет во внутреннем кармане плаща, другой – захватывая пальцами массивный бронзовый браслет, оттягивавший весь вечер мое запястье. Его можно использовать в качестве кастета.

На дорогу впереди вышли двое. Я обернулась. Сзади маячили еще трое. Признаюсь, меня наличие такого количества народа обрадовало. Справиться врукопашную хоть с пятью, хоть с пятнадцатью легче, чем с одним снайпером, хорошо знающим свое дело, то есть где притаиться и когда выстрелить. Тем более что габариты и телодвижения нападающих говорили об их молодости и нетрезвости.

Сделав несколько шагов в сторону, я прижалась спиной к стволу векового дуба. Мой маневр озадачил ребяток. Они тупо потоптались, переглядываясь, затем сгрудились передо мной.

– Ты, мочалка убогая, – нетвердым баском обратился ко мне главарь. – Щас мы тебя кончим!

– Да ну! – саркастически откликнулась я. – Рискните.

– Че пыжишься? Не надейся, не пожалеем. Мы не фраера какие-нибудь, мы – киллеры!

Остальные поддержали выступающего нестройным, но одобрительным гулом. Я издевательски рассмеялась.

– Че ржешь? – Главарь никак не решался отдать команду напасть – наверно, не все мозги еще пропил. – Щас кровью захлебнешься!

– Ой как страшно! – фыркнула я.

Страх действительно отпустил меня в тот момент, когда я поняла, с кем придется иметь дело. Какому идиоту пришла мысль заказать меня банде этих юных придурков? Только тому, кто ничего не знает о моей жизни и профессии, которая меня кормит. Похоже, родственнички старика Гольдберга постарались. Совсем скоро я узнаю подробности, пусть только нападут, а то мне первой драку начинать не с руки.

– Она нас на понт хочет взять! – хрипло проревел бритый наголо молокосос в «косухе». – Порежем ее!

В толпе замелькали ножи и обрезки труб.

– Заглохни, лысый! – заорал нерешительный главарь. – Команды здесь отдаю я!

– Встать, лечь, отжаться, – откомментировала я.

– Так отдавай, – покладисто прохрипел бритоголовый.

Главарь смачно сплюнул и пробасил:

– Серый, заходи справа, Бочка – слева. Остальные – прямо. Покажем ей, на кого она пасть раззявила, пацаны!

Они двинулись на меня, а я оторвала спину от дерева и прыгнула на них. Пистолетом воспользуюсь в крайнем случае. Если не удастся скрутить их голыми руками и приструнить. Козыри всегда лучше держать про запас.

Далее события развивались следующим образом. Время для меня замедлилось, словно кинопленка, прокручиваемая на низкой скорости, а тело начало существовать само по себе, не завися от мозга. В прыжке я ударила ногой в грудь Серого, которому посчастливилось «зайти справа», вышибив из парня дух и повалив на землю. Одновременно вскользь провела браслетом-кастетом по челюсти наступавшего рядом бритоголового. Надеюсь, обошлось без перелома основания черепа – не люблю делать людей трупами.

В результате у меня стало на два противника меньше, у оставшихся же «киллеров» в душе зародились сомнения. Я не стала выпускать из рук инициативу и дожидаться добровольной капитуляции.

Следующему противнику, бестолково размахивавшему тридцатисантиметровым широким ножиком, я продемонстрировала распространеннейший прием искусства восточных единоборств: схватив парня за предплечье и продолжив его удар, направила его не на себя, а вниз, в землю. Когда парень по инерции чуть не уткнулся носом в мои ботинки, я нагнулась, ударила его по ногам и перекинула через себя. Бедолага пролетел около метра и со всего размаху стукнулся спиной о дуб, после чего медленно сполз по стволу и замер бесформенной кучей, безучастной к происходящему.

На меня с ревом кинулся массивный качок по прозвищу Бочка, вооруженный железной трубой и финкой. Я ушла с траектории его атаки и, резко развернувшись на девяносто градусов влево, выполнила защиту предплечьем внутрь, сразу же нанеся удар наотмашь по руке, сжимавшей нож, а другой захватила его шею, применив удушающий прием. Финку Бочка выронил, но трубой продолжал размахивать, чем сильно повредил своему бритоголовому товарищу, который слегка очухался и опять полез в драку. С моей скромной помощью лысый забияка получил сначала в глаз, затем в ухо, после чего покинул поле сражения в неизвестном направлении, выписывая ногами замысловатые кренделя. Третий удар Бочка нанес сам себе в солнечное сплетение и уселся на землю размышлять о превратностях судьбы.

Я оглянулась. На периферии маячил трусоватый главарь шайки. Заметив, что остался со мной один на один, он припустил прочь, петляя среди деревьев. Догнать его было несложно: парень постоянно спотыкался и даже пару раз упал. Когда я положила ему руку на плечо, он затрясся, словно лист под ветром, и рухнул на колени.

– Н-не н-надо! Н-не трогайте м-меня! – тоненько проблеял он. – Я сирота!

– Растрогана. Встань, милый, поговорим.

Вставать хулиган отказался наотрез, видимо, посчитав, что на коленях выглядит жалостливее. Пришлось присесть рядом на пенечек.

– Ну, милый, рассказывай, кто вас на меня натравил?

Парень поднял грязное личико, дыхнул на меня едкой смесью курева, травки и алкогольных паров и радостно сообщил, перестав заикаться и запинаться:

– Дядя Вова!

– Кто? – опешила я.

– Дядя Вова, – охотно повторил раскаявшийся бандит. – Слесарь из больничной котельной.

Н-да… До чего дошел прогресс – слесарь заказал убийство лучшего детектива города.

– Не верю, – покачала я головой и угрожающе повертела в пальцах бронзовый браслетик.

– Мамой клянусь! – испуганно затарахтел парнишка. – Ребят спросите, не вру я! Витька, это которого вы об дуб шарахнули, его племянник родной. Он с Витькой договаривался!

Чудеса! Чем же я не угодила больничному слесарю?

– Когда вы с ним говорили?

– С час назад. Мы во дворе сидели, пиво пили. Тут подходит дядя Вова, уже поддатый хорошо, начинает трепаться, что у него дело есть для настоящих пацанов.

– И сколько же он вам заплатил?

– Сотню баксов.

– Сколько?!

– Но отдаст их только тогда, когда принесем ему ваш глаз. Мол, у него самого таких денег нет, но скоро появятся.

Меня обидела сумма, обещанная за мое убийство. Ясно, слесарь не главный заказчик, он лишь посредник. Что за невежды за мной охотятся? Используют каких-то алкашей и малолетних обормотов в качестве киллеров, больничных слесарей в качестве связных, причем за смехотворное вознаграждение! И уверены в успехе.

– Сказал хоть, какого цвета глаз должен быть? – вяло поинтересовалась я.

– Голубой! Приказал еще обыскать, вдруг вы при себе документики носите, которые личность удостоверяют.

– Имя он тоже назвал?

– Ага, – парень старательно наморщил низкий лобик. – Иванова. Кажись, Татьяна… Или Марина? Вам лучше знать.

Идиот! Не смог запомнить, кого пошел убивать. Чем я заслужила подобное неуважение?

– Где найти дядю Вову?

– Где ж ему быть, как не в котельной? Квартиру он уже давным-давно пропил…

– А где тут котельная?

– По дорожке прямо, затем налево… Хотите провожу?

Я с сомнением посмотрела на круглую чумазую рожу своего недавнего врага – заведет еще куда-нибудь и пырнет в спину. С другой стороны, он слишком труслив и глуп, чтобы быть опасным.

– Ладно, Сусанин, веди. Если начнешь плутать, уложу рядом с сотоварищи.

– Да я!.. Никогда! Я тут вырос.

– Охотно верю. Ты похож на лесного первобытного человека… Или обезьяну?

Парень никак не отозвался на мои оскорбительные шутки, вскочил и рванул напрямик через кусты. Мне оставалось лишь следовать по проделанной им просеке. Скоро мы вышли на асфальтированную дорогу, обогнули основное здание больницы и закружили среди вспомогательных построек.

– Вот. Дошли.

Мой спутник показал пальцем на приземистое строение с огромной трубой, подбежал к железной двери и задолбил в нее ногой. Минут через десять он устал и переключился на маленькие зарешеченные оконца. Долбил в них палкой и орал:

– Дядя Вова! Открой! Это я, Пашка Гнусов! Я тебе глаз принес!

Ответом ему была гробовая тишина. Мне она очень не понравилась. От посредников принято избавляться. Дверь мне не вышибить, в окно не залезть… Надо звать подмогу.

Подмога явилась, точнее, приковыляла сама в виде двух держащихся друг за друга стариканов бомжеского типа. От них за версту несло спиртом, но мыслительные способности, как ни странно, сохранились.

– Вовке деньжат обломилось, – выдал один из «сладкой парочки», одетый в тельняшку. – И водочки.

– Он начал ее пробовать, а потом усовестился, нас позвал, – поддержал второй. – Но с условием: закуси прикупить и еще выпивки, а то ему самому мало.

– Кто ему дал деньги?

Собутыльники дружно пожали плечами.

– Не сказал…

– Он нам не открывает! – пожаловался Пашка Гнусов.

– Не должен был еще отрубиться, – удивился «матрос».

– На всякую дверь можно найти отпиралочку, – хихикнул второй и нетвердым шагом направился к двери. Последовало несколько странных пассов руками – и дверь с душераздирающим скрипом открылась.

Дядю Вову мы нашли под столом. Никаких признаков жизни! Изо рта тянулась тоненькая струйка слюны, глаза закатились.

– Ой! – взвизгнул неудавшийся киллер. – Отравили!

– Типун тебе на язык, – пробормотал «матрос» и с размаху пнул бесчувственное тело.

Тело пошевелилось и застонало.

– Жив, курилка! – радостно завопил отпиратель двери.

– Ничего здесь не трогайте, – распорядилась я и, повернувшись к Пашке, приказала: – Немедленно вызови милицию и «Скорую»… Хотя здесь же больница… Беги к охране, пусть найдут дежурного врача, каталку и так далее.

Парень бросился вон. Стариканы-алкоголики попятились к двери, но я их остановила.

– Куда это вы собрались? Стойте на месте, нам всем придется давать показания. Неприятно, но никуда не денешься.

– Мы ничего не знаем! – На минутку зашли! – заартачились собутыльники.

Не хватало мне еще за ними на ночь глядя по парку гоняться! Придется проявить хитрость.

– Не дай бог, дядя Вова все же умрет, – предположила я и продолжила со скрытой угрозой: – Вы оба становитесь главными свидетелями, а то и подозреваемыми. Кто подтвердит ваш рассказ о таинственном благодетеле?

Стариканы переглянулись, а я усилила напор:

– Если вы сейчас сбежите, это наведет следствие на соответствующие выводы. Сами понимаете какие.

– Мы всегда готовы помочь нашей любимой милиции, – со слезой в голосе произнес «матрос».

Второй, специалист по открыванию дверей, пребывал в тяжких сомнениях, но удирать не спешил, прикидывал все плюсы и минусы своей незапланированной встречи с органами правосудия.

Топоча армейскими ботинками, появились охранники. За ними семенила худенькая седая женщина – дежурный доктор приемного отделения. Она деловито отодвинула меня и пролезла под стол, на ходу доставая из кармана шприц с уже набранным лекарством.

– Держись, дядя Вова, спасем… – приговаривала она.

– Вы его знаете? – удивилась я.

– Сколько лет бок о бок работаем, – усмехнулась врач. – Старожилы. Эй! Подавайте носилки.

– Куда вы его?

– В реанимацию, куда же еще.

– Но он выживет?

Врач поднялась с колен и устало потерла тонкими пальцами виски.

– Не знаю. Сейчас он в коме. Найди вы его чуть попозже, точно бы умер. А теперь, может, и поправится. Его организм привык к всевозможной отраве, нормального человека лечить бы не понадобилось.

– Почему вы так думаете?

– Потому что догадываюсь, какую дрянь он выпил, – врач кивнула на опрокинутую бутылку водки, из которой вытекла небольшая лужица. – Характерный запах, не так ли?

Я склонилась над столом. Запах резкий, но где я уже сталкивалась с ним?

– Формалин, – развеяла мои сомнения врач. – Только луженый желудок дяди Вовы мог выдержать почти пол-литра этой непитьевой жидкости.

Я тут же вспомнила, что Виолетта пыталась учиться в мединституте и у нее могли сохраниться знакомые, имеющие доступ к консервирующим растворам, в частности, к формалину, хотя его не так уж сложно достать любому человеку, даже далекому от медицины.

Несчастного слесаря погрузили на носилки и унесли. За нами остался присматривать один из охранников. Я вышла на свежий воздух и закурила. Внезапно запищал сотовый. Уж не заказчики ли моей гибели звонят – удостовериться, жива я или нет? Надо их разочаровать.

– Алло!

– Татьяна! Ты забыла о нашем разговоре? – В голосе Романа слышалась плохо сдерживаемая обида. – Я жду тебя без малого час!

– Ой! – Я совсем забыла, что мы должны были встретиться у меня в семь, но не признаваться же в этом! – У меня появилась уважительная причина…

– Я не хотел звонить раньше, мало ли чем ты занята, не хотел мешать. Надеялся, ты мне позвонишь, извинишься, попросишь отложить встречу…

Он был прав, но мне не понравился тон, которым излагались претензии. В конце концов, я ему не жена! Слова не дает вставить.

– Стою под твоими окнами, как идиот! Цветочки завяли, тортик помялся…

– Рома! – Мне еле удалось вклиниться между двумя его фразами. – Меня пытались убить!

Он замолчал. Потом недовольно произнес:

– Не шути так!

– Я не шучу. На меня напала банда подвыпивших подростков, когда я возвращалась от папы через больничный парк.

– О боже! – запоздало испугался мой кавалер. – С тобой все в порядке? Я немедленно еду! Ты где? Они ответят за каждую царапинку!

Переждав поток эмоций, я добавила:

– Приезжай, милый. Найдешь меня рядом с котельной. Адвокат мне может понадобиться.

Не уточнила для чего – отбиваться от подозрений в организации убийства слесаря или от обвинения в членовредительстве четырех несовершеннолетних мальчишек.

Посмотрела на хлюпающего носом Пашку Гнусова. Он не производил впечатления опасного бандита, нанятого для убийства беззащитной девушки. Суд меня не оправдает.

Глава 5

Милиция явилась почти одновременно с Романом, поэтому мне не удалось переброситься с ним ни словечком. Ничего не понимающий парень хотел вмешаться, но его попросили подождать в сторонке. Мне повезло: и оперуполномоченный, и следователь оказались моими хорошими знакомыми.

– Вай, какие люди! – воскликнул Гарик Папазян, разглядев в темноте мое личико. – Тысячу лет не виделись и вот нашли время и место!

– Гарик, можно меня отпустить побыстрее, – захотела я воспользоваться «блатом». – Я еще не ужинала.

– В чем проблема? Закончим тут и поедем в ресторан!

– Во-первых, ты на работе, а во-вторых, меня ждут.

– Ну, тогда придется потерпеть до утра.

Шутливую угрозу Папазян не исполнил, меня освободили сравнительно скоро. Записали мою правдивую версию событий сегодняшнего вечера, включая посещение клиента в больнице и нападение на меня в парке.

– Все ясно. Преступники убрали слесаря как промежуточное звено, – вынес заключение следователь. – Опять с наркомафией не поладила?

Я загадочно улыбнулась.

– Знаю, знаю. Конфиденциальность расследования и прочая мура. Одно хорошо – через неделю дело можно будет закрывать, ты откопаешь тех, кто на тебя, а заодно и на слесаря руку поднял. Звони, заберем тепленькими.

– И ты звони, если дядя Вова вдруг оклемается и заговорит.

– По рукам.

После заключения договора о сотрудничестве я отправилась к заскучавшему Роману.

– Неудачный у меня день: только и делаю, что жду тебя, – с досадой проговорил адвокат.

– А у меня сегодня сплошные удачи, – усмехнулась я. – Дважды избежала смерти.

– Дважды? – ахнул Роман.

– Угу. Ты где оставил машину?

– У главного корпуса больницы… – растерянно проговорил он, но тут же опомнился: – Ты расскажешь, что произошло?

– Обязательно. Но сначала ты пригласишь меня поужинать. Моя машина пусть пока пылится на стоянке.

Честно говоря, мне просто не хотелось оставаться одной. Мало ли какие безумные идеи родятся в мозгу моих недоброжелателей. Они, безусловно, за мной следят. Возможно, заметив, что меня сопровождает нехилый молодой человек, отложат уничтожение на завтра.

По дороге я поведала Роману историю об упавшем кирпиче. Он чуть было не врезался в машину с гаишниками. К счастью, они куда-то спешили, и нервный водитель отделался лишь килограммом отборного мата. После этого эпизода я отказалась продолжать, сославшись на то, что последующие мои приключения намного страшнее.

– Может, кирпич сам по себе упал? – от нечего делать принялся рассуждать Роман. – От ветра, например.

– Ветра не было, – отрезала я. – К тому же тогда на меня свалилась бы, кроме кирпича, груда прочего мусора, пыли и птичьего помета. Извини за прозаичность. Когда я залезла на крышу, там никаких признаков урагана не отыскалось. Весь хлам преспокойно лежал на своих местах со дня постройки дома, а одному кирпичику отчего-то захотелось полетать!

– Зачем ты туда полезла? – удивился парень. – Как тебе такое в голову… пришло?

– Взбрело, ты хотел сказать? Ты забываешь о моей профессии. Мне сам бог велел лазить по крышам.

Рома как-то странно посмотрел на меня.

– Я думал, ты работаешь в какой-то юридической конторе, а не в гильдии трубочистов.

Я рассмеялась.

– Ты почти правильно подумал: я работаю в детективном агентстве.

– Вот-вот, – перебил он меня. – Я же помню! На машинке печатаешь… Или нет, документы оформляешь.

– Ага, угадал. Я – секретарь, нотариус, консультант и директор в одном лице. А также полевой агент, которого бросают в различные «горячие точки».

Роман помолчал, потом почему-то стал извиняться.

– Прости, я плохо слушал, когда ты рассказывала о себе. Я – самонадеянный ограниченный эгоист! Прости меня, Танечка! Обещаю исправиться.

Как же, усмехнулась я про себя, исправишься ты. Но вслух сообщила, что прощу его при условии сытного ужина и приятного вечера, которые заставят меня забыть обо всех неприятностях.

Мы нашли приют в небольшом ресторанчике с очаровательным названием «Китайский колокольчик». При желании здесь можно было заказать экстравагантные восточные блюда, а если желания не было, предлагалось классическое меню: курица гриль и картофель фри. Роман выбрал промежуточный вариант – салаты и соусы восточные, а основные блюда европейские.

Мы поели, выпили немного вина, и только когда подали десерт, я поведала своему другу сильно сокращенный вариант событий в больничном парке.

– Ты одна справилась с пятью хулиганами?! – не поверил своим ушам Роман.

– С четырьмя, – честно поправила его я. – Пятый сдался без боя.

– Потрясающе! – Он оторвался от орехового мороженого и воззрился на меня с искренним восхищением, но тут же отвлекся на подошедшего официанта. – Вторую порцию вот этого… э… «си луна», пожалуйста.

А ведь обещал исправиться!

– Знаешь, Танечка, со мной в десятом классе произошел подобный случай. Шли мы как-то с приятелем…

Следующие полчаса говорил исключительно Роман. Я вежливо слушала, время от времени подавая нейтральные реплики. Мысли мои витали далеко, в основном вокруг моих новоиспеченных родственничков. Завтра надо обязательно их навестить. Какой бы предлог выдумать? Болезнь нашего «отца»? Но они наверняка скажут, что это и по телефону можно обсудить…

Потом я подумала о моей «мачехе». Она великолепно подходила на роль преступницы. Да и мотив есть: завладеть денежками мужа. И причина для активных действий налицо: надвигающийся развод. Плюс эмоциональный фактор: ненависть ко мне – ее разоблачительнице. Плюс она не в курсе моей специальности, поэтому и отнеслась к моему устранению несерьезно, но попыток не оставит… Да, все факты указывают на Виолетту.

Но прочих наследников – деток Александра Самуиловича и их супругов – тоже со счетов скидывать нельзя. Мне не раз приходилось наблюдать, как преданнейшая любовь к родителям на поверку оказывалась фальшью и лицемерием. Тем более, насколько я помню по предыдущему расследованию, Петр и Анна нуждались в финансовом плане. У Льва вроде бы дела шли неплохо, но ручаться за его моральную чистоту я бы не стала. Одно несомненно: старик Гольдберг сейчас в относительной безопасности. Поэтому сначала попытаются убрать меня, а уж затем примутся за него.

– Танечка, ты не хочешь потанцевать?

Несмотря на восточный антураж, музыка звучала популярная, англоязычных авторов. В данный момент Крис де Бург тосковал по леди в красном. Я не могла отказать себе в удовольствии и приняла приглашение. Мы покачивались в такт нежной мелодии несколько минут, затем мой кавалер прошептал:

– Можно я провожу тебя до дома?

Тонкий намек, что пора и честь знать? Я кивнула.

– А до кровати?

Учитывая убийц, притаившихся за каждым углом, я была рада такому предложению. А может, и не только поэтому…

– Назначаю тебя телохранителем! – улыбнулась я. – Придется припомнить навыки десятилетней давности, когда ты расшвыривал негодяев одной левой.

– Так ты меня слушала? – иронично поддел меня Роман.

– Нет, но примерно поняла, о чем шла речь.

До дома мы добрались без приключений. Наверное, рабочий день у злоумышленников закончился, а может быть, их спугнул мой сопровождающий. Рядом с ним я чувствовала себя значительно увереннее и непроизвольно расслабилась.

Рома не рискнул оставить свою «Тойоту» в моем дворе без присмотра на ночь. Пока он пристраивал ее на стоянку, я топталась возле крыльца. Вышла соседка из нижней квартиры, ведя на поводке веселого лохматого пуделька.

– Татьяна? Ты что тут мерзнешь?

Мне и правда стало очень зябко в своем твидовом костюмчике и шелковой блузке. Одевалась я из расчета вернуться домой пораньше, желательно днем, а не ночью.

– Жду.

– Так жди дома, – разумно заметила женщина и добавила проницательно: – Им красные носы не нравятся.

Я мысленно с ней согласилась, тем более что Рома знает номер моей квартиры, уже бывал в гостях. Но меня останавливала необходимость заходить в темноту подъезда одной. Соседка развеяла мои сомнения.

– Хулиганов не бойся. Мы с Пусиком даже кошек всех в подвал прогнали. Да, лифт не работает… Но тебе ведь невысоко подниматься.

Я последовала совету соседки и пошла домой. На лестнице царили полумрак, тишина и пустота. Вот и мой этаж…

Но по неизвестной причине ноги мои вдруг стремительно взмыли в воздух, и я кубарем покатилась вниз по ступенькам. На этот раз меня спасло умение вовремя расслабиться и правильно падать. Спасло, конечно, относительно: костей я не переломала, но синяков и ссадин заработала миллион. Напоследок я слегка тюкнулась головой о стену и даже отключилась на несколько мгновений.

– Таня!

Ко мне спешил озабоченный Роман. Я села, постанывая и ощупывая себя.

– Что случилось?

Он помог мне встать и отряхнуться.

– Я видел, как ты зашла в подъезд, не дождалась меня. Забежал следом, хотел позвать, а тут слышу такой грохот! У меня аж сердце остановилось.

Он неисправим: слова не дает вставить. Сердце у него, видите ли, остановилось! Я сама только что еле-еле остановилась, когда катиться дальше некуда стало.

– Не знаю… Шла, никого не трогала, поскользнулась, упала, потеряла сознание, очнулась…

– Гипс, – глупо пошутил парень.

– Ступеньки чем-то намазаны. – Присмотревшись, я приметила их неестественный блеск. – Давай осторожно поднимемся.

Мы поковыляли вверх, держась друг за друга, за перила и стенку. Три верхние ступеньки кто-то не скупясь полил подсолнечным маслом. Причем сделано это безобразие было совсем недавно: с третьей ступеньки на четвертую еще медленно скатывались тяжелые капли масла, образовав небольшую лужицу. На второй красовался слегка смазанный отпечаток моего ботинка.

– Пролил кто-то, – предположил Рома.

– Такое количество? – недоверчиво хмыкнула я. – При падении пластиковой бутылки вылилось бы намного меньше, а если бы разбили трехлитровую банку – остались бы стеклянные осколки.

– Ты ведешь к тому, что какой-то идиот специально поливал лестницу маслом?

– Не идиот, а хитроумный злокозненный тип, вознамерившийся меня убить. Его очередная затея чуть было не увенчалась успехом: странно, что я еще не сломала себе шею при падении. Третье покушение за день!

Я думала, Роман начнет возражать, но он лишь страдальчески наморщил лоб.

– Многим не нравится завещание Гольдберга.

– Как раз собиралась тебя спросить: если папа умрет, а я не успею вступить во владение наследством, меня тоже убьют…

– Не мели чепуху!

– Кому в таком случае достанутся денежки?

– Законным наследникам Гольдберга, – секунду подумав, ответил адвокат. – Его жене и детям.

Я тяжко вздохнула. Ну и ситуация!

– Пойдем в квартиру. Надо взять ведро, тряпки и смыть это безобразие, пока еще кто-нибудь не навернулся.

К чести Романа будет сказано, он очень помог мне с уборкой лестницы, которая отняла у нас уйму сил и времени. Кто хоть раз пытался отмыть разлитое подсолнечное масло, поймет наши страдания.

Часам к одиннадцати мы закончили и отправились отмываться. Оставив Рому в ванной плескаться, фыркать и сдирать кожу мочалкой, я обернулась полотенцем, села на кухне и закурила в надежде перебить специфический запах, который, казалось, пропитал все вокруг. Зазвонил телефон. Уже зная, что услышу, я подняла трубку.

Молчание.

– Да жива я, жива, – сообщила я устало. – А так как ночь я проведу не одна, отложите следующие покушения до завтра…

– Ты скоро умрешь! – злобно прошипела трубка.

– Дабы под удар не попал невинный человек, – закончила я в пустоту. Убийца уже ушел со связи.

Нервничает, значит, рано или поздно ошибется. Я улыбнулась и с удовольствием потянулась. Завтра начнется охота, где дичью буду уже не только я, но и мой невезучий убийца.