Текст книги "Десять карат несчастий"

Автор книги: Марина Серова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ГЛАВА 5

Мой сон как рукой сняло: той скорости, с какой я оделась, мог бы позавидовать любой солдат.

«Начинается, – мрачно констатировала я, – дело близится к финалу». Свою «девятку» я должна забрать из ремонта только завтра, обстоятельства явно складываются не в мою пользу, а Владик нуждается во мне немедленно. Его хрупкая комплекция ни в какое сравнение не идет с фигурой Свиридова. Да и разве здесь дело только в телосложении?

Снова придется потревожить Сергея, который, наверное, давно уже смотрит сладкие сны и вряд ли придет в восторг оттого, что среди ночи его вытащат из постели.

Грянул гром, и с грохотом захлопнулась балконная дверь. Вообще-то, я люблю грозу с дождем и шквалистым ветром; такая погода в чем-то соответствует моему безудержному характеру, но после звонка Владика эти явления в атмосфере поневоле показались мне какими-то зловещими.

Сергей не спал, он даже не выразил неудовольствия, и у меня опять потеплело на душе.

«Где начало того конца, которым оканчивается начало?» – вспомнился мне афоризм известного классика.

Я училась с Сергеем в бывшем юридическом институте, который ныне зовется Академией права, и едва не вышла за него замуж. Пожалуй, нашему счастливому союзу помешали именно мои внезапные выезды в любое время дня и ночи и разборки, которые нередко оканчивались перестрелкой или, в лучшем случае мордобоем. Проблема заключалась в том, что иной жизни для себя я и не представляла, даже при участии такого человека, как Сергей. Но друзьями мы остались, и я, к своему стыду, бессовестно его использовала, когда того требовали особо важные обстоятельства.

Я оправдывала себя тем, что он мне больше чем друг и его помощь носит сугубо добровольный характер... И теперь он должен был подъехать с минуты на минуту, а я, чтобы впустую не тратить драгоценного времени, решила извлечь «говорящие» косточки из чехольчика.

«Что-то он стал каким-то потрепанным, – заметила я. – Надо бы бархата прикупить, что ли? Вишневого или темно-синего. И выкроить полчасика на шитье. А то еще судьба на меня обидится!»

Я бросила кости с банальным вопросом: «Что делать?» Выпали числа: 25+7+17. И я получила не менее тривиальный ответ: «Ваши действия должны определяться вашими идеями».

Мой замысел в данном случае носил двоякий характер: я должна была во что бы то ни стало сохранить жизнь Владика Самойлова и обезвредить каким-либо образом его противников.

Смешная задача, не правда ли?

– Ты, как всегда, в своем амплуа, – приветствовал меня Сергей, когда я, вся промокшая от дождя, забралась на переднее сиденье его машины; захватить с собой зонтик я, конечно, не сочла необходимым.

– Что ты имеешь в виду? – невинно осведомилась я.

– Твою очередную выходку, – ответил Сергей. – Мчаться на ночь глядя черт знает куда. Кому еще, кроме тебя, такое может прийти в голову? – Он выглядел взъерошенным и помятым.

Я пришла к выводу, что телефон искажает голос до неузнаваемости. Сергей был не просто недоволен, он был почти в бешенстве. Однако я с удовлетворением отметила про себя, что, несмотря ни на что, уже сижу в его автомобиле. Интересно, а почему он не спал? Забавно, наверное, смотрелась его очередная подруга, когда он внезапно оставил ее в одиночестве.

«И почему я такая стерва? – удивилась я. – Ни себе, ни людям!»

«Да просто профессиональный долг обязывает!» – успокоила я себя.

– Серега, не будь занудой! – сказала я. – Наша служба... ну, как там дальше, ты сам знаешь.

– Прекрати дурачиться, не маленькая уже. И откуда в тебе столько энергии?

– От молнии, – ответила я.

– Что? – не понял он.

– Гроза – это же электричество, – объяснила я предельно доступно. Сергей безнадежно махнул рукой.

– Куда едем?

– Спасать одного товарища, – ответила я и рассказала ему, как добраться до дома, в подъезде которого чуть не расстался с жизнью мой заказчик.

Владик тоже весь промок – он дожидался меня на улице. Его костюм превратился в мокрую и изжеванную тряпку. Я не стала мучить его расспросами, пока мы не оказались под крышей Сережиного джипа. Заметив кровоизлияния на склерах его глаз и несколько багровых полос под воротником рубашки, я поняла, что дело принимало нешуточный оборот. Теперь уже просто было невозможно окончательно и всерьез не поверить в версию Самойлова.

Я познакомила Сергея с Владиком. От моего взгляда не ускользнуло, как Сергей выразительно посмотрел сначала на него, потом на меня. Я почувствовала даже некоторую неловкость: вот кто и впрямь не напрасно прошел курс криминалистики. От его проницательных светлых глаз никогда ничего не укрывалось. Однако, заключила я с чувством глубокого морального удовлетворения, на сей раз он ошибается на предмет моих взаимоотношений с Владиком, которому я представила Сергея как давнишнего своего приятеля. Он ничего не сказал, только удивленно поднял брови.

– Ты наконец объяснишь, что случилось? – включилась я в работу.

– Просто какой-то идиот набросил мне удавку на шею, – раздраженно ответил Владик и закашлялся. Было видно, что говорить ему нестерпимо больно. Когда приступ кашля отпустил, он продолжал: – Никогда бы не подумал, что удушенные так страдают перед смертью.

– Ты успел заметить, кто это был? – спросила я, подогреваемая нетерпением. – Неужели сам Свиридов?

Я была на сто процентов уверена, что нет: не станет он руки пачкать, заплатит кому-нибудь, и все. К тому же верность моей догадки подтверждал тот факт, что Самойлов жив. Если бы действовал Юрий Михайлович, не говорить бы мне больше никогда с Владиком, по крайней мере на этом свете.

– Не знаю, – с трудом выговорил Владик, кашель снова мешал ему. – Я спускался по лестнице, потом услышал, кто-то шел следом за мной и попытался прикончить меня со спины. Это продолжалось около минуты. Я еле вырвался, и то, когда наверху хлопнула дверь. Тогда этот ненормальный оставил меня и бросился бежать. И, ты уж прости меня, я его не рассмотрел...

Ничего другого я и не ожидала от его рассказа. Меня заинтересовало только одно: откуда сам Владик в такое время возвращался?

– Чем он тебя душил? – спросила я.

– Не знаю... – Владик задумался. – Чем-то вроде поводка.

– Чем-чем?

– Собачьим поводком, – прохрипел Владик, которого опять настиг приступ кашля. – У меня, наверное, отек гортани, – предположил он.

– Давай отвезем тебя в больницу, – вмешался Сергей, который до этого момента хранил глубокое молчание.

– Еще чего! – возмутился Владик. – Они меня и там достанут!

Сережа равнодушно пожал плечами: я заметила, что Владик ему несимпатичен.

– Так куда мы едем? – поинтересовался он.

– В бабушкину квартиру, – сказала я, немного подумав.

– Куда? – переспросил Владик.

– Узнаешь куда, – ответила я. Сергею не надо было объяснять дорогу – он и сам прекрасно знал, как туда добраться. В студенческие времена мы нередко с ним наведывались в эту квартиру, которая досталась мне по наследству, но тогда еще не стала «конспиративной». Ему явно не понравилась моя мысль, но он тактично держал свое мнение при себе.

С тех пор как квартира перестала быть «любовным гнездышком», она утратила свой привлекательный вид. Об этом мой друг не знал, но, конечно, догадывался.

Мы с Владиком расстались с ним у хорошо освещенного подъезда. И когда джип Сережи отъехал, мне почему-то стало грустно, и Владик обратил на это внимание, привлек меня к себе и обнял за плечи, но я тихонечко высвободилась из его рук, чтобы он ничего лишнего не возомнил о себе.

– Смотри, – сказал Владик и ткнул пальцем в бездонную черную глубь ночного неба.

– И что я должна там увидеть? – спросила я.

– Сириус – самая яркая звезда, – уточнил он.

– Ты еще и в астрономии разбираешься? – Я с трудом сдерживалась, чтобы не разозлиться. Лучше бы со своей женой разобрался!

– Я разбираюсь во всем, что меня интересует, – сказал Владик с умным видом. – А это созвездие Большого Пса, – объяснил он.

«Ну вот, – ужаснулась я. – Теперь мне придется его слушать ночь напролет».

Его планетарная лекция закончилась только у самой двери, на которую переключилось его внимание. Я постаралась, чтобы ни один взломщик не смог с ней управиться. Она так надежно крепилась к стене, что тут не помогли бы ни домкрат, ни гидравлические ножницы. Бетон заполнял ее стальные полости, а последний слой из специального волокнистого материала должен был гасить даже скорость пуль.

У меня были свои причины, чтобы позаботиться об этом. Владик завороженно рассматривал крепостное сооружение, пока я открывала кодовый замок с помощью магнитной карточки.

– А если потеряется? – спросил Владик. Но его вопрос не поставил меня в тупик.

– Замок перекодирую, – ответила я. – Просто, как все гениальное.

Мы вошли в прихожую. Монитор, встроенный в «стенку», позволял обозревать не только лестничную площадку, но и подходы к ней благодаря установленной видеокамере.

– Прямо бункер какой-то! – изумился Владик. – У меня такое чувство, что я попал на съемки не то боевика, не то фильма про Джеймса Бонда, и роль мне досталась не последняя. Только вот сценарий неудачный.

Меня его комментарии абсолютно не трогали.

– Кажется, – сказала я, – ты все еще не осознаешь серьезности положения. И не знаешь, с кем связался.

– Вот-вот, – согласился Владик. – Я бы и хотел узнать, а то что-то от твоего расследования пока никакого прока.

– Что ж, не вижу причин ничего скрывать, – начала я. – Тебя интересовала личность любовника жены? Так это господин Свиридов собственной персоной. Твое любопытство удовлетворено?

– Эта рожа?! – воскликнул Владик, машинально ощупывая шею и все еще продолжая подкашливать.

– Всеми уважаемый Юрий Михайлович тебя одним щелчком раздавит, если захочет, конечно, – решила я поставить все точки над «i». – Не знаю, что это он так сегодня опростоволосился. Будем считать, что тебе, мой милый, крупно повезло.

– Нет, этот, с удавкой, бегает больно быстро, Свиридов свои килограммы так растрясать не стал бы, – заметил Владик.

– Бьешь в самую точку, – согласилась я. – И кому-то в скором времени сильно не поздоровится за плохо сделанную работу.

Владик прошел в комнату и стал рассматривать окна.

– Почему нет решеток? – спросил он угрюмо.

– Во-первых, это не тюрьма, – сказала я, – а во-вторых, дорогой, ты слишком низко летаешь. За это пуленепробиваемое стекло я еще до кризиса в Москве шестьсот долларов выложила.

– Понятно. Значит, здесь еще и стреляют.

– А ты как думал? – не удержалась я, чтобы его не поддеть. Мне все еще не давал покоя вопрос, откуда возвращался мой клиент, когда его чуть не придушили. Но я предпочла пока его вслух не высказывать.

«По ходу дела видно будет», – решила я.

– И что же теперь? – забеспокоился Владик.

– А ничего, – ответила я. – Возьмешь на работе небольшой отпуск за свой счет.

– Завтра у меня выходной, – заявил Владик. – И ни в какие отпуска я уходить не собираюсь.

Мне польстила его уверенность в том, что дело ограничится одним лишь завтра.

– Здесь все двери укреплены, – объяснила я. – А все комнаты телефонизированы. Кроме того, установлена беспроводная система, которая передает сигнал тревоги прямо на центральный пункт в органы МВД. Так что в мое отсутствие можешь считать себя в полной безопасности. Жаль только, дома тебе теперь бывать нельзя. Я там тоже твоей супруге кое-какой сюрприз приготовила, а кассеты менять некому. И жить мы теперь будем слишком далеко от твоих апартаментов, что исключает прямую видеосвязь.

– А как работает беспроводная система? – несмело поинтересовался Самойлов. Похоже, он уже смирился со своей участью затворника.

– А, совсем забыла, – сказала я и протянула ему «зажигалку».

– Спасибо, – поблагодарил Владик, – ты, конечно, очень внимательна, и меня трогает твоя забота, но у меня есть зажигалка. И сигареты тоже есть.

– Это пульт, – объяснила я. – Он всегда на всякий случай должен быть при тебе. Прости, я отлучусь на секундочку, небольшая формальность.

Я вышла на лестничную площадку и положила на пол маленький коврик. Он должен был громко заверещать, если кто-нибудь невзначай вздумал бы ночью прогуляться у моей двери.

Итак, начинается новый этап. Я призналась самой себе, что была здорово напугана. Если Свиридов решился на убийство, то одной попыткой дело не ограничится. Видно, Владик родился под счастливой звездой, раз все еще имеет возможность рассуждать о Сириусе. А под какой звездой, интересно, на свет появилась я?

Когда я вернулась в квартиру, Владик уже спал в моей постели. Его нервная система и отсутствие комплексов меня уже нисколько не удивляли. Поразил лишь факт, что он уснул, не потребовав еды. Видимо, сказались стресс и усталость. Я невольно сравнила его с ребенком... Спал Владик как ангел. Я подавила в себе желание нарушить его покой, пусть себе отдыхает, пока есть такая возможность. Его наглость перестала меня раздражать. Заколдовал он меня, что ли?

Я вышла в коридор и позвонила миссис Визаж.

Сразу узнав ее голос, в котором мне послышались интересные нотки, я догадалась, что хозяйка фальцета вынуждена коротать эту ночь наедине с бессонницей.

«Не торопись с выводами», – предупредила я себя. Кто-кто, а миссис Визаж не похожа на истеричку.

– Кто это? – Нервный вопрос и всхлип послышались почти одновременно. Но как я ни старалась, не могла представить себе Самойлову рыдающей. Она и не плакала, скорее ждала крупных неприятностей, так мне показалось. Я решила ее разочаровать.

– Доброжелатель, – сказала я. В трубке неровное дыхание.

– Что вам надо? – вопрос прозвучал коротко и зло. Не хотела бы я сейчас оказаться с этой дамой в одной комнате. – Вы – Иванова?

Что тут скажешь? Отпираться бесполезно, все равно уже догадалась. Надо как-то выиграть время, а то вся эта неразбериха и впрямь может закончиться чем-то вроде штурма моей цитадели. А так хочется в Венецию или на Кипр! Люблю исторические достопримечательности! Сергей всегда называл меня романтичной девушкой. В чем-то, наверное, он был прав. Только вот мой прагматизм всегда ввергал его в состояние, близкое к шоку.

– Да, – согласилась я. – И безумно хочу с вами посекретничать на одну прелюбопытнейшую тему.

– Тебе же ясно сказали не лезть в наши дела!

– О каких делах речь? – недоумевала я.

– Ты мой моральный облик своему клиенту обрисовала? – вопрошала Самойлова с другого конца Тарасова.

– Да, но... – в кои-то веки я не нашлась, что сказать.

Внутренний голос подзуживал: «Что это с тобой, Танечка? Форму теряешь?»

«Не дождетесь», – парировала я про себя.

– Обрисовала, не скромничай. Вот и отваливай. С Владиком я сама буду отношения выяснять. Можешь ему передать: пусть прекращает в игры играть. Он ведь знает, я шутить не люблю. – Дама немного помолчала, тембр ее голоса стал более приятным, даже чуть вкрадчивым, как у кошки. – И Юра тоже.

– Вы угрожаете? – притворилась я удивленной.

– Только предупреждаю.

Я начинала узнавать самоуверенную госпожу Самойлову. Почему бы не сбить с нее эту спесь?

– Я только хотела спросить, что случилось с Денисом? – выговорила я. На другом конце провода снова послышалось неровное дыхание. «За живое задело?» – усмехнулась я, хотя, если быть откровенной, улыбалась я весьма сардонически.

– Разговор окончен, – отрезала Ангелина, но трубку не бросила. Это вселяло некоторую надежду.

– Зачем же так категорично, – сказала я. Мои глаза перестали слипаться, и я окончательно выбралась из объятий Морфея. – От кого Стрижевский передал вам «Борнео Блю»? От брата? – Я блефовала, но говорила вполне уверенно. – С каких это пор вы стали так ценить немецкое искусство?

– Ты, кажется, ничего не поняла, – заявила миссис Визаж. – Ну что ж, тебе же хуже!

– Советую попридержать вожжи, – сказала я. – Вряд ли стоит черное вдовство сочетать со страстью к ювелирным изыскам.

После этих слов в трубке раздались гудки. И чего я добилась? Стоило ли открывать карты? Выторговывала ли я короткую передышку или поставила на кон свою жизнь? Эти вопросы сводили меня с ума.

Я уселась на пол и метнула кости – как всегда, в самые сложные моменты моей жизни. Высшие силы меня не подвели. Если мне чего-то сейчас и не хватало, то именно такого ответа: «Положитесь на свою счастливую звезду и смело шагайте вперед», – повелевала судьба. Мне нравится быть фаталисткой! Я взглянула на себя в зеркало и обомлела. На меня из него смотрела настоящая ведьма с растрепанными рыжими патлами и ввалившимися глазами хищника, цвета болотной зелени.

«Да, родная, сон бы тебе не помешал», – заметила я и отправилась пить кофе. В эту ночь предстояло еще так много сделать, что я боялась не успеть до рассвета. Потому и вооружилась ручкой и стандартным листком бумаги.

«Приступим! – воодушевилась я. – Так что же мы имеем?» В центре большими буквами я написала «Борнео Блю» и несколько раз обвела это словосочетание темно-синими чернилами. Потом начертила две небольшие стрелочки таким образом, что листок поделился на две колонки. Обычно я к схемам не прибегаю, но данный случай особенный. Слева я расположила всех действующих лиц, а справа, в колонке напротив, сведения, которые мне удалось собрать по крупицам. Выяснилось, что меньше всего я знаю об Ангелине. А если быть совсем точной, то вся моя информация о ней, замечу на полях, далеко не полная, исчерпывающаяся днем сегодняшним. И вся ее сказочная биография остается для меня тайной за семью печатями. Со слов Самойлова я знаю только то, что она с отличием закончила среднюю школу, но в институт поступать не стала. Между прочим, неплохо было бы взглянуть на аттестат. Но это так, к слову. Зачем мне данные об ее успеваемости? «Главное, не чем ум наполнен, а как он работает», – не помню, где я этот шедевр услышала. Училась миссис Визаж только на курсах косметологов, но вся соль в том, что есть в ней предпринимательская жилка, а это, как известно, присуще совсем небольшой категории людей – процентам пяти от всего трудоспособного населения. Ее университеты – сама жизнь.

«Тьфу, опять меня куда-то не туда понесло. Завидую я ей, что ли? – Эти рассуждения меня разозлили. – Еще чего! Было бы чему завидовать!»

Мысленно я вернулась к своим запутанным ребусам. Ну так что нам еще известно о владелице фирмы «Цирцея»? Да практически ничего. Разве что родилась она где-то на Урале. Вот здесь-то я и поставила три восклицательных знака. Занимательный ареал вычерчивается. Все мои главные герои с Урала: и Стрижевский с Сахновым, и Самойлова с братом. Надо бы с Региной встретиться, поговорить, может, что еще прояснится. Я взглянула на часы, стрелка едва доходила до пяти. Вряд ли она обрадуется, если я к ней сейчас нагряну, придется все-таки подождать до утра. Внутренний голос уверял меня, что я тороплю события, но какой-то инстинкт гнал меня вперед с неукротимой силой: я безумно боялась чего-то не успеть сделать.

«Попасть на свои похороны», – внутренний голос был любезен, как никогда. Но его сарказм меня больше не волновал. Нужно было как-то скоротать время. Я не сомневалась, что, если моя голова коснется подушки, ее не поднять до самого вечера. Поэтому пришлось выкурить последнюю сигарету и вновь заняться гаданием.

Выпала комбинация: 20+26+8. Я перевела ее с нумерологического языка на русский: «Не позволяйте себе забыть прошлое, этим вы совершите ошибку еще раз».

Это предсказание затормозило весь мой мыслительный процесс. Стоит ли понимать этот антинаучный бред буквально? Если да, то какую ошибку я уже совершила? И чье прошлое забыла? Разве не дела давно минувших дней я пытаюсь рассматривать через призму тревожного настоящего? По примеру Скарлетт О'Хара я решила, что подумаю об этом завтра. Эта формула нередко спасала меня от стресса, спасибо Маргарет Митчелл.

Стукнуло шесть часов, я выглянула в окно. Но утренний лазоревый пейзаж меня не порадовал. Я не увидела Сережину машину, а он обещал подъехать ближе к рассвету. Неужели что-то случилось? Его ночное свидание по моей вине все равно уже сорвалось, больше я ему навредить не имела права, однако надеялась, что могу рассчитывать на его прощение. Не мог он просто взять и уснуть наглым образом. К тому же Серега – человек слова, а такие ископаемые не часто встречаются в наше время.

«Вот и ценила бы», – заметила я себе, уверенная, что этот совет моего подсознания в любом случае не будет мною воспринят.

И тут я вспомнила об Илье, журналисте местной газеты, который тоже не раз выручал меня в щекотливых ситуациях. Его картотека была просто сокровищем в умелых руках человека знающего. Кроме того, совсем недавно он мастерски помог мне распутать дело, связанное со смертельными лекарствами, наводнившими тарасовский фармакологический рынок и погубившими мою безобидную соседку, которая, к несчастью, страдала сердечной болезнью. Я пришла к выводу, что сейчас самая пора устроить Илье побудку. Вряд ли он на меня обидится, да и характер у него отходчивый.

Заспанным голосом Илья послал меня к черту. Я выдержала паузу и вновь попыталась достучаться до его сознательности; он тяжело вздохнул в трубку и спросил: «Что тебе надо?»

Вот тут уж я не стала себя сдерживать и высказала ему свои запутанные соображения касательно уральского региона. Илья, разумеется, ничего не понял из моей бессвязной речи, так как я, конечно, и словом не обмолвилась о заграничном камушке, а просто в общих чертах обрисовала ситуацию с Самойловым и его женой.

– А что тут странного? – удивился он. – Ну, выросли они все где-то на Урале.

– А Сахнов со Стрижевским? – не сдавалась я.

– Ты же сама говорила, что Стрижевский вполне мог быть другом детства; а Сахнова ты вообще неизвестно с чего сюда приплела, – сказал Илья.

– Конечно! – взорвалась я. – А то, что Денис на Сахнова работал, а сейчас в гробу лежит, это сущие пустяки. – У меня от возмущения даже дыхание перехватило. – И то, что он с Самойловой где-то за месяц до этого встречался и сверток какой-то ей передал, тоже чистая случайность!

– Какой сверток? – оживился Илья, у которого сработала интуиция профессионала.

– Не знаю, не выведала еще, – постаралась я врать как можно убедительнее.

– Не хочешь – не говори, – Илья сделал вид, что ему неинтересно. – Но на твою Самойлову у меня ничего нет.

– А я так надеялась, – протянула я разочарованно.

– Ладно, не ной. Сейчас Галину спрошу про твою миссис Визаж, она у меня женскую рубрику ведет; все равно уже проснулась, – сжалился Илья.

Я провела несколько секунд, умирая от нетерпения и умоляя судьбу, чтобы мне повезло. Наконец я снова услышала голос Ильи.

– Галка у нее интервью брала, – начал он. – Но не спеши радоваться. Госпожа Самойлова все попытки что-то выяснить о ее прошлом пресекала в самом зародыше. Одно скажу, родилась она в Кургане, где и Сахнов. Может, и правда какая-то связь существует? – засомневался Илья.

– Yes, – воскликнула я, – премного благодарна!

Таким образом, круг сужался. Сахнов и Самойлова имеют одни и те же корни, и ганноверский банкир, очевидно, тоже. Остается узнать, как этой информацией можно воспользоваться, чтобы прижать всеми уважаемую Ангелину Михайловну.

Наконец я услышала долгожданные сигналы с улицы. Все-таки Серега меня не подвел и на этот раз. Жаль только, если перебудит весь дом. Владик слегка пошевелился во сне и пробормотал что-то нечленораздельное. Будто и не его судьба решается!

Когда мы выехали со двора, Сергей озадачил меня вопросом:

– И тебе это надо?

Я приготовилась к обороне:

– Что именно? – Меня порядком вымотали постоянные споры с ним о характере моей работы. Можно подумать, он имеет на меня какие-то права. Что этот человек о себе вообразил? Я, конечно, многим ему обязана, но всякая благодарность имеет свои пределы.

– Накликать неприятности на свою голову из-за какого-то придурка... – объяснил Сергей.

– А что, может, мне на паперти милостыню просить? – процедила я сквозь зубы. Сергей засмеялся, меня его ехидный смешок еще в пору юности нервировал. – К тому же Владик вовсе и не придурок! – Сейчас опять начнется длинный монолог, который всегда в итоге сводится к нескольким словам, смысл которых в том, что он вполне мог бы меня прокормить, заключила я.

– Ну, я думаю, до собирания милостыни тебе еще далеко, – произнес Сергей. – Ты у нас женщина современная, свободная и богатая. А тип этот все-таки какой-то подозрительный, и я за тебя, Танюша, сильно волнуюсь.

Я предпочла в ответ промолчать. От добра добра не ищут! И смогла даже подремать в Сережином джипе, пока мы добирались до самойловской резиденции. Едва я протерла глаза, как увидела выезжающую из-за угла ее шикарного дома черную «Ауди».

«Сладкая парочка снова вместе, – констатировала я. – Хорошо, что у нас стекла тонированные! Интересно, Ангелина сразу после моего звонка Свиридова вызвала или он подрулил недавно?»